Политическая философия. Учебник

1.4. Геополитическое пространство России в однополярной картине мира

Еще в начале прошлого века, после Первой мировой войны, русский геополитик Н. Трубецкой писал, что в отношении России как огромного региона, составляющего шестую часть суши, будет проводиться агрессивная политика, и, «пока ее не поделят или не отдадут одному из романо-германских зверей, мировую войну нельзя считать законченной. В этом и состоит сущность «русской проблемы» для романо-германцев. Эти последние смотрят на Россию как на возможную колонию… Россия есть территория, на которой произрастает то-то и то-то, в которой имеются такие-то ископаемые. Что на этой территории есть население – это не важно: им займутся этнографы; для политики интересна главным образом территория, а туземное население – лишь в качестве рабочей силы. Можно ли представить себе, что эти самые иностранцы, помогши России «восстановиться» и стать на ноги, любезно поклонятся и отойдут в сторону? В порядке чуда такую картину рисовать себе можно, но если стоять на точке зрения реальных возможностей и вероятностей, надо признать, что такой поворот дела определенно исключен. Те романо-германские державы, которые окажут России помощь (точнее – будут оказывать помощь, ибо помощь требуется продолжительная), сделают это, конечно, не по филантропическим побуждениям и постараются поставить дело так, чтобы в обмен на эту помощь получить Россию в качестве своей колонии»[19].

Стратегия в отношении России не изменилась и сегодня: последовательно проводится поэтапный процесс вытеснения ее как сильного политического субъекта с международной арены. К концу прошлого века была реализована стратегия «анаконды», предусматривавшая формирование военных баз по периметру геопространства СССР, оттеснение его из геостратегических зон на Балканах и в Восточной Европе, ликвидацию военно-морских баз на Черном и Балтийском морях. Это был первый шаг, который сделал возможным дальнейшее последовательное проталкивание интересов Запада. По сценарию западных стратегов на геополитической доске развернулась так называемая большая игра (Great game), по правилам которой должен быть установлен монопольный контроль над мировым политическим пространством.

Очередным шагом со стороны Запада и США стало стратегическое решение перевернуть постсоветскую страницу. Это и была вторая волна, целью которой было изменить баланс сил на постсоветском пространстве, еще более сузив геополитическое пространство России. Для этого необходимо было оторвать Россию от сферы влияния в Центральной Азии, Восточной Европе и на Южном Кавказе.

Мадлен Олбрайт в свое время заявила: «Наша задача состоит в том – поскольку это в наших интересах, – чтобы управлять последствиями распада советской империи»[20]. Прежде всего это расширение НАТО на Восток и формирование жесткого кольца военных баз на территории Прибалтики, Украины, Грузии и Средней Азии, позволяющего полностью контролировать геополитическое пространство России; это экономическое и политическое давление на Россию с целью ее дальнейшего разоружения и ухода российских военных с территорий, ранее ими контролировавшихся. Задача – максимально сузить геополитическое пространство России и ее влияние на Евразийский континент.

Ключом создаваемого пояса является Грузия, и именно там впервые были применены on line и уличные технологии. Если обратить внимание на революционный шлейф, то можно заметить, что революционные центры сегодня созданы в сравнительно автономных регионах: в Средней Азии – в лице Киргизии (южная граница России), на Кавказе – в лице Грузии и на западном крыле России – Украина, где были использованы технологии «цветных революций» и внешнего управления. В итоге Грузия и Украина наделены статусом региональных лидеров, которые станут локомотивами региональной интеграции в евро-атлантическое пространство. Запад строит мощную геополитическую стену от Прибалтики и до Кавказа, которая, по сути, и станет границей России с НАТО.

Стало очевидным, что революции в ряде случаев являются не только проявлением стремления широких слоев населения изменить существующий порядок, но и четко спрограммированной стратегией, направленной на установление качественно нового порядка.

Южная Осетия, Абхазия, Приднестровье, Нагорный Карабах считаются, по выражению западных геополитиков, «дугами небезопасности». Это зоны конфликта, в которых присутствует российская армия, но откуда, по условиям Great game, Россия будет планомерно вытесняться.

Таким образом, первый занавес закроет Россию с севера на юг и будет проходить от Балтики через Украину и до Грузии. Второй занавес составит Грузия, Турция и Азербайджан, которые в свою очередь будут связаны со Средней Азией, это и будет вторая ось, которая составит южный водораздел России.

И наконец, третья волна, цель которой – расчленение России на отдельные самостоятельные регионы и присоединение их к сопредельным государствам. Территориальные претензии активно выдвигаются как бывшими союзниками России, так и соседними государствами.

* * *

Обращение в исследовании к геополитическим западноевропейским и американским концепциям является попыткой еще раз акцентировать внимание на том, что многоуровневое политическое пространство всегда было предметом активного противостояния, а современная история показала, что атлантизм более динамично, наступательно использовал все уровни политического пространства. Геополитика атлантистов оказалась наступательной, а геополитика Евразии пребывала в состоянии пассивной обороны.

Таким образом, геополитические концепции, являющиеся основой однополярной модели мирового порядка, представляют собой общие тенденции борьбы за расширение политического пространства, разворачивающейся на всех его уровнях. Эта весьма условная схема выстраивания картины западноевропейской и американской гегемонии дает представление об уровнях политического пространства.

1.5. Цивилизационная модель политического пространства

Однако реальность гораздо сложнее, чем картина однополюсного глобального мира во главе с США, и представляет собой столкновение и взаимодействие различных направлений развития современного мира, среди которых интеграция и дезинтеграция социокультурных образований. С одной стороны, усиливаются процессы сближения государств по пути создания глобальных общностей, с другой – активизируется стремление к сохранению национальной самобытности. Прямое столкновение этих тенденций является причиной реструктуризации мира по принципу цивилизационной идентичности. На политическом пространстве формируются новые политические субъекты, которые все в большей степени воздействуют на мировые процессы.

Цивилизационная проблематика, разрабатываемая как отечественными, так и западными учеными, служит попыткой объяснить современные реалии.

Не менее важным фактором, определяющим интерес к цивилизационной проблематике, выступает факт геополитического соседства с Россией подавляющего большинства формирующихся современных цивилизационных центров, предъявляющих свои условия взаимодействия с русской цивилизацией. Для понимания особенностей и механизмов цивилизационной реструктуризации есть смысл выяснить сущность, структуру и закономерности развития такого социокультурного феномена, как цивилизация.

Цивилизация: сущностные характеристики и структура

Истоки понятия «цивилизация» восходят к таким латинским словам, как «гражданин», «гражданский», «организованное общество». Для французских просветителей Д. Вико, маркиза де Мирабо цивилизация – это, прежде всего «добродетельное общественное устройство, процесс благовоспитанности в человеке и обществе, соблюдения приличия и смягчения нравов общества». А. Фюргюссон раскрывал другой аспект использования этого понятия. Он рассматривал цивилизацию как высший этап общественного развития по сравнению с варварством, так как «не только индивид продвигается вперед от детства к зрелому возрасту, но и сам род людской от варварства к цивилизации».

О. Шпенглер понимал под цивилизацией фазу заката культурно-исторического типа, его разложение. Цивилизация, по мнению автора, – это конечная стадия развития всякой культуры. А. Тойнби рассматривал локальные цивилизации как различные культурно-исторические системы эволюционного типа. Несмотря на различное понимание содержания понятия «цивилизация», авторы сходятся в том, что цивилизация может сформироваться лишь при условии наличия определенных предпосылок.

В научной литературе существуют различные классификации цивилизаций, но их количество в истории человечества весьма ограничено (в различных классификациях рассматривается от 8 до 28), следовательно, есть некие особенности, характерные именно для данного социокультурного феномена. Для того чтобы выявить их, необходимо проанализировать предпосылки формирования цивилизации.

Рассматривая роль географического фактора в формировании цивилизаций, А. Тойнби условно разделил всю территорию на три вида:

1) регионы с благоприятным климатом в течение всего года;

2) регионы с переменным климатом и сложным ландшафтом;

3) регионы с жесткими природно-климатическими условиями.

В результате исследования он сделал вывод, что в регионах с благоприятным климатом в течение всего года (Австралия, Центральная Африка) не сформировалось ни одной самостоятельной цивилизации. Этот парадоксальный вывод имеет объяснение: природа предоставила человеку все возможности для выживания и не требует от него физического и творческого напряжения. Человек приспособился к окружающей среде, условия жизнедеятельности не стимулируют его к поиску новых путей, и позитивный фактор со временем превращается в оковы, тормозящие развитие общества.

Сформировавшаяся культура здесь ориентирована в основном на повторение уже отработанных форм жизнедеятельности, воспроизводство общественно-производственных технологий, а обычаи, традиции жестко закрепляются и передаются из поколения в поколение. Это продолжается до тех пор, пока, окончательно лишившись импульса внутреннего развития, общество не «костенеет», превращаясь в реликт, либо ассимилирует под натиском более динамичного соседа.

Регионы с жесткими природно-климатическими условиями, например, район Крайнего Севера, также служат примером статичного общества. Почему экстремальные условия не явились толчком к формированию цивилизации? Ведь здесь природа предъявляет повышенные требования к условиям проживания человека.

С точки зрения социальной организации, общество эскимосов является примитивным, но если учесть сложнейшие жизненные условия, в которых они находятся, то следует признать, что они полностью адаптировались к ним. Этот пример свидетельствует о том, что постоянное напряжение, обусловленное суровым арктическим климатом, не дает возможности направить усилия на другие стороны жизнедеятельности социума. Вся жизнь эскимосов подчинена годовому циклу арктического климата, и такой жесткий диктат природы препятствует интенсивному развитию социально-политических структур.

Рассмотренные примеры свидетельствуют о том, что как очень благоприятные, так и суровые природно-климатические условия не стимулируют развитие общества. Поэтому если рассматривать теорию среды применительно к обществам, находящимся на первоначальном этапе развития, то она правомерна и играет доминирующую роль. Таким образом, согласно выводам Тойнби, цивилизации возникают в регионах с переменным климатом и сложными ландшафтными условиями, что, с одной стороны, создает возможность выживания, а с другой – стимулирует творческую преобразовательную деятельность[21].

Так что же такое цивилизация? Анализ материалов, связанных с понятием «цивилизация», свидетельствует о факте смешения понятий и теорий, объясняющих генезис данного феномена. Во многих случаях происхождение этого социокультурного образования объясняется причинами, относящимися не к происхождению цивилизации, а к появлению культурно-исторического типа, т. е. основы, на которой она сформировалась. Поэтому правомерные выводы относительно общества, не достигшего фазы цивилизации, не применимы к самой цивилизации. Попытаемся в этом разобраться. Представим генезис и эволюцию этапов цивилизации (см. рис. 1).

Рис. 1. Этапы формирования цивилизации

Таким образом, необходимо отметить, что на первых двух этапах происходят сложные процессы, либо стимулирующие общество для дальнейшего развития, либо являющиеся причиной его стагнации, а в дальнейшем, возможно, и гибели. Эти два этапа можно объединить под названием «культурно-исторический тип». Необходимо уточнить, что термин «культурно-исторический тип» введен Н. Я. Данилевским в работе «Россия и Европа» и используется для характеристики этапа развития общества, предшествующего цивилизации.

Анализ особенностей культурно-исторического типа даст возможность понять, почему не каждое общество может развиться до фазы цивилизации. Итак, на этапе формирования общества как культурно-исторического типа огромное значение имеют такие факторы, как географическое положение и климатические условия, тогда же определяется тип общественно-производственной технологии, формируется временной ритм социума. В этот период формируется характер этноса, видоизменяются или закрепляются его психофизические особенности. На этапе доцивилизационного развития закладывается культурная матрица, которая в дальнейшем может стать основой цивилизации.

В этой связи можно выделить два вида культурно-исторических типов: первый вид – общество, не способное перейти к цивилизационной фазе, и второй вид – общество, на основе которого формируется цивилизация.

Принципиальное отличие социумов, не ставших основой для развития цивилизаций, состоит в том, как уже отмечалось выше, что культура закрепляет здесь экстенсивный тип технологии, ориентированный на воспроизводство в том же объеме и в том же качестве. Индивид ориентирован на абсолютную неизменность бытия, воспринимает социально-культурный ресурс как абсолютно необходимый, но и абсолютно достаточный. Культура закрепляет это в традициях, обрядах, нормативно-ценностной системе, ориентированной на освящение культа предков.

Еще один значимый фактор – это политическая независимость. «Дабы цивилизация, свойственная самобытному культурно-историческому типу, могла зародиться и развиваться, необходимо, чтобы народы, к нему принадлежащие, пользовались политической независимостью»[22]. Нет необходимости останавливаться на анализе исторических примеров, подтверждающих такой вывод, это обосновано в работах А. Тойнби, Л. Гумилева, Н. Данилевского.

В культурно-историческом типе, ставшем основой для формирования цивилизаций, наблюдается оформление государственности, интенсивное развитие производства, формирование новых механизмов освоения окружающей среды. Это возможно благодаря тому, что культура стала вырабатывать новые стереотипы поведения, направленные на активную преобразовательную деятельность и ставшие общественной нормой.

Рассмотрим 2-й этап – переходный период или, правильнее его назвать, «цивилизационный переход». Возникает вопрос: в чем особенности данного периода?

«Цивилизационный переход» можно охарактеризовать как трансформацию производственной технологии, политической системы, духовных ценностей и нормативно-нравственной системы, способствующую формированию новых технологий и изменению отношения к воспроизводству социально-культурного ресурса. Общество стало создавать его в расширенном воспроизводстве. Глубинная сущность данного этапа заключается в том, что социум стал формировать новые механизмы освоения жизненного пространства, нацеленные на воздействие на окружающую природу и преобразование социума. Но это стало возможным потому, что культура стала вырабатывать новые стереотипы поведения. Как будет это воспринято, во многом зависит от реакции системы на вызов «внешней среды» на эмоционально-психологическом уровне, будут ли они восприняты как «свои» или отторгнуты как «чужие»[23].

3-й этап – собственно фаза цивилизации, суть которой состоит в окончательном отходе общества от ориентации на экстенсивные технологии и принятии ориентации на интенсивное расширение воспроизводства как главной и определяющей.

Таким образом, цивилизацию можно определить как качественно новый уровень развития социальной системы, который характеризуется тем, что возникает не на естественно-природной основе, а как результат длительного исторического развития культуры и общественно-производственных технологий.

Цивилизации постоянно развиваются, взаимодействуют и воюют с окружающим миром, так как регионы, где начинают формироваться более эффективные технологии, обретают особую привлекательность в глазах соседей.

А. Тойнби, рассматривая механизм распада цивилизаций, отмечал, что «по мере укрепления власти над окружением начинается процесс надлома и распада, а не роста. Проявляется это в эскалации внутренних войн, череда войн ведет к надлому, который, усиливаясь, переходит в распад»[24]. Милитаризм на протяжении четырех или пяти тысячелетий является наиболее общей и распространенной причиной надломов цивилизаций.

Ведя захватнические, пусть даже победоносные, войны, цивилизация направляет свои усилия в основном на военное производство и контроль над захваченными территориями, что со временем обессиливает ее. Вовлечение в ареал цивилизации пограничных пространств несет опасность, потому что постоянно снижает темпы ее развития. Необходимо признать, что война есть продолжение внутреннего кризиса системы, который она не в силах разрешить самостоятельно и который цивилизация пытается ликвидировать за счет внешнего мира. Однако даже в случае успешной экспансии ассимиляция другой культуры, установление и поддержание господства на завоеванной территории требуют колоссальных усилий, и это часто бывает толчком, приводящим к распаду цивилизации.

Поддержание своего господства на завоеванной территории требует не только создания определенных военных и социально-политических структур, но и формирования единой системы культурных ценностей. Цивилизация – это не только единое территориальное пространство, но прежде всего общие социальные и духовные установки и принципы, выражающие конкретный способ осмысления бытия.

В политической науке выделяются три уровня классификации цивилизаций: локально-национальный, региональный, глобальный.

* * *

В современном мире мы наблюдаем сложные цивилизационные процессы. Современная Западная Европа после периода становления «общего дома» и активного расширения столкнулась с серьезными внешними вызовами, что спровоцировало выход Великобритании из ЕС. Стремительно развиваются Китай, Южная Корея, Таиланд, Малайзия, Индонезия. Причем страны этого региона явно сплачиваются для коллективного достижения своих целей.

По инициативе Австралии проводится курс на создание Азиатско-Тихоокеанского «общего дома». Создаются новые экономические блоки, что свидетельствует о переходе конкурентной борьбы со странового уровня на межблоковый.

Формирование мегаблоков в Северной Америке, Западной Европе и в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где преимуществами свободного рынка могут пользоваться лишь участники этих объединений, а для «остальных» сохраняется жесткий протекционистский режим, вызывает в неприсоединившихся странах обоснованную тревогу. Перед этими странами возникает реальная опасность остаться в стороне от мирового рынка. В новой геоэкономической ситуации они поставлены перед выбором – либо быть обреченными на отставание, либо порознь или группами присоединиться к международным союзам, во главе которых стоят страны экономически развитые.

Свободное перемещение людей, товаров, капиталов, технологий и новых идей в рамках регионально-цивилизационных образований, при определенной замкнутости самих этих образований по отношению к остальному миру, позволяет эффективнее разрабатывать и внедрять новые технологии, новые формы организации и управления, в то же время сохраняя конкуренцию между отдельными странами, корпорациями, фирмами внутри этой цивилизации. Именно страны – экономические гиганты становятся центрами формирующихся цивилизаций, образование которых происходит с учетом культурно-религиозных традиций. «Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой. Нация-государство остается главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям», – писал С. Хантингтон[25]. «Новая цивилизационная модель» серьезно повлияла на многие устоявшиеся представления о международных процессах.

В то же время процесс интеграции стран в региональные цивилизации сопровождается сложными внутренними коллизиями. Сегодня практически во всех странах происходит процесс возврата к собственным культурным корням: на Ближнем Востоке процесс реисламизации, индуизации

Индии, провал западных идей в Азии и т. д. «Стягивание» социумов в единый цивилизационный узел происходит по принципу общности культурно-религиозных традиций.

Особое внимание следует обратить на «межцивилизационное пространство» – территории, не входящие в пространство той или иной цивилизации и находящиеся сегодня в стадии самоопределения цивилизационной идентичности. Процесс этот достаточно длительный и болезненный, и исследователи отмечают, что основные конфликты происходят между народами – представителями различных культур, находящихся в межцивилизационном пространстве.

«Межцивилизационное пространство» – регионы, расположенные на периферии сформировавшихся цивилизаций и находящиеся в стадии цивилизационного самоопределения.

Для России проблема цивилизационного самоопределения регионов становится особо актуальной. Полиэтничность и поликонфессиональность таят в себе постоянную угрозу конфликта, и этот фактор был картой, которая всегда разыгрывалась в политической игре. «Стягивание» в цивилизационный узел регионов с единым культурно-религиозным основанием на пограничном пространстве провоцирует конфликтные процессы внутри государства и угрожает его территориальной целостности. В связи с этим для поликонфессиональных и полиэтнических государств особое значение имеет наличие системы политических ценностей и национальной идеи как основы их целостности.

В третьем тысячелетии исторический процесс демонстрирует различные пути развития. Сегодня следует пересмотреть стратегию глобального прогресса человечества, отказаться от представления, что он сводится к достижениям техники и технологий. История показала, что нет единственного магистрального пути – каждая цивилизация имеет свои формы освоения мира, и попытка заимствования «чужого» опыта без учета культурно-религиозных особенностей чревата гибелью.

1.6. Основные направления политической регионалистики

В современных условиях мощное воздействие на политическое пространство оказывают дополнительные факторы, также требующие философского осмысления.

Проблемы национальной безопасности диктуют необходимость переосмысления стратегии внутренней политики в отношении территории государства. Изменяются представления о значении региона в контексте геополитических интересов государства и стоящих перед ним задач.

Приоритетными задачами государства в новой ситуации становятся:

а) стратегия укрепления геостратегических зон и регионов;

б) контроль федерального центра за деятельностью административно-территориальных единиц и согласование интересов в целях сохранения устойчивости государства и укрепления его безопасности.

В связи с этим в современной отечественной науке активно развивается политическая регионалистика, исследующая пространственные формы политических субъектов и процессов, взаимосвязь между формой территориального устройства государства и системой его взаимоотношений с составными территориальными частями.

Объектом изучения политической регионалистики являются региональная государственная политика, политика регионов и политическая сфера региональных общностей.

Политическая регионалистика рассматривает политические процессы и отношения на нескольких структурных уровнях:

на уровне региона, состоящего из территорий нескольких государств; на уровне региона, состоящего из территории одного государства; на уровне региона, состоящего из части территории одного или нескольких государств;

на уровне региона, состоящего из территории одного или нескольких муниципальных образований.

Регион (от лат. region – область, район) – территория страны или нескольких соседних стран с более или менее однородными природными условиями, определенной направленностью развития производительных сил и сложившейся социальной инфраструктурой.

Вмешательство международных структур во внутреннюю жизнь государства, региональные миграционные процессы ставят вопрос о необходимости рассматривать геополитические проблемы, проблемы национальной безопасности, геоэкономические процессы в едином контексте с региональной политикой, с точки зрения их взаимосвязи и взаимодополняемости.