Дети железного занавеса

«From souvenirs to more souvenirs, I live

With days gone by when our hearts had more to give

From souvenirs to more souvenirs, I live

With dreams you left behind

That keep on turning in my mind»14, – лирический тенор Руссоса заполнил комнату.

– Ух ты! «Аэлита-101»! Где достал? – восторженно спросил Федя, пока мальчишки, завистливо вздыхая, изучали кассетник.

– Да, дядька дал, – с деланно равнодушным видом ответил Юра, хотя при этом все внутри него ликовало.

– Дядька? Это который к вам жить приехал? – уточнил Калинов.

– Ага, он самый.

– Крутой мужик! Надолго он к вам?

– Не знаю. Сказал, как получится.

В семье Спиридоновых, действительно, было пополнение. Дядя Вова приходился им дальним родственником со стороны отца. Настолько дальним, что Юра до конца не понимал, в каком именно родстве они находятся. Но это не помешало Николаю Спиридоновичу и Галине Ивановне радушно принять его в своем доме на неопределенный срок. Называл его «дядей» Юра достаточно условно, так как Володя находился в весьма молодых летах, лет двадцати, может, чуть больше. Он только вернулся из армии, где служил в пограничных войсках, и устроился на работу в городе, а так как сам был из деревенских и жилплощади в Чебоксарах не имел, вот и подался к единственной городской родне. Появлению свежей крови в доме Юра был несказанно рад. Уважение к дядьке возникло сразу же, как только он возник на пороге в своей серой армейской шинели. Форма пограничника стала для мальчика лучшей визитной карточкой.

– А еще кассеты есть, Юрец? – спросил кто-то из мальчишек.

– Ага! «Secret Service». Альбом «Flash In The Night».

Ох, как Юру распирало от гордости!

– Круто! Включай!

И Юра переставил кассету. Пронзительный голос шведского вокалиста Улы Хоккансона пел о том, что с приближением рассвета ни надежды, ни огня.

«As a break of dawn came closer

AII my hopes seemed so forlorn.

The misty signs of laughter

And the light eluded all.

My despair was caught in motion

A face just barely true -

Shadows in blue.

A flash in the night…». 15

Дети не понимали слов песни, но после набивших оскомину родных советских хитов, новые звучания зарубежной эстрады казались свежим дуновением ветерка в лицо, глотком воздуха свободы.

Мальчики робко приглашали девочек на медляки. Скорее всего для каждого из них это был первый парный танец.

Юра мечтал танцевать с Олей, в конце концов, ведь это именно он принес магнитолу. Но решиться никак не мог. И тогда он усвоил один очень важный урок: если долго хлопать ушами, то рискуешь увидеть, как твоей мечтой завладевает другой, более решительный и нахальный. Как Лешка Песчинский, который уже кружил в танце, крепко вцепившись в Олю своими когтистыми пальцами. Того и гляди поцелует ее на виду у всех! По крайней мере, в глазах Юры все происходящее приобрело именно такой возмутительный оттенок. На самом же деле Леша и Оля танцевали вполне невинно, на вытянутых руках, неловко перебирая ногами и отдавив друг другу пальцы. Краснели, как раки, и старались не встречаться взглядами. И если Ольга обладала определенной грацией в силу того, что она все-таки маленькая женщина да в добавок уже несколько лет занималась в танцевальном кружке Дома культуры, то Песчинский напоминал неуклюжего медведя, вывалившегося из берлоги после зимней спячки. Данное наблюдение хоть немного, да утешило Юру.

Так и не набравшись смелости пригласить Иванову на танец, Юра решил уличить удобную минутку и просто поболтать. Такая возможность предоставилась, когда Оля подошла к «Аэлите», чтобы рассмотреть коробочки из под кассет.

– Нравится музыка? – спросил Юра.

– Да, – улыбнулась Оля. – Молодец, что принес магнитолу.

Юра не знал, что бы такого спросить для продолжения беседы.

– Как дела у твоего брата? – наконец нашелся Юра.

– Да вроде неплохо.

Брат Оли Ивановой служил в Афганистане уже второй год, и девочка очень скучала по нему.

– Пишет?

– Пишет, но как-то не по-настоящему.

– Как это, не по-настоящему? – удивился Юра.

– Слишком у него все хорошо. Как будто он не хочет нас расстраивать. Это мама так говорит. И это пугает ее еще больше, чем если бы правду писал. Она уже не верит его письмам. Вскрывает конверт и первым делом нюхает. И нам с папой понюхать дает.

– Зачем? – еще больше удивился Юра.

– Не пахнет ли лекарствами, больницей. Он ведь не признается, если вдруг что плохое произойдет. Отец ругает маму. Говорит, раз пишет – значит живой. И то ладно. Но сам тоже переживает, хоть и старается не показать.

– Да, война – не шутка, – серьезно заметил Юра. И со скорбным лицом продолжил:

– Вон у меня сосед в Афгане служил, а как-то ночью…

– Не рассказывай, – перебила Оля. – Пожалуйста. Я не хочу знать. Мне тогда еще тяжелее будет.

Юра все понял и решил исправить ситуацию.

– Почему же тяжелее? Я хотел сказать, что он вернулся домой. Цел и невредим.

– Правда? Ну это хорошо, – и Оля с благодарностью улыбнулась товарищу.

Вот и еще один урок: женщинам не всегда нужно говорить правду. Слишком уж они ранимые.

Руководство школы, прослышав о новогодних посиделках шестиклассников дома у Калиновых, остались очень недовольны. Даже вызвали маму Феди к директору и отчитали как следует. Не положено. Но ситуацию взяли-таки под контроль и выделили для класса временного руководителя – студента-практиканта. Александр Григорьевич Прибрежный в скором времени готовился стать дипломированным учителем географии и астрономии. Молодой, неопытный, но инициативный, активный, полный педагогического задора и еще не выгоревший на рабочем месте. Он стал настоящим подарком судьбы для детей. За все шесть лет в школе ни один, даже самый заслуженный педагог, не уделил им столько времени и внимания, как Александр Григорьевич.

Каждый понедельник дети приходили на тридцать минут раньше обычного на урок политинформации. Оценки по предмету не ставили, но явка – строго обязательна. Дежурство распределяли по звездочкам. Политинформатор звездочки готовил доклад о произошедших за неделю значимых событиях в Союзе. Новости черпал в основном из СМИ. Делал вырезки из газет и делил темы между членами звездочки. И затем в течении получаса нудно и монотонно пересказывали очередной доклад. Одноклассники зевали, делая вид, что внимательно слушают, но на самом деле всем было неинтересно.

– 13 января в Кремле под председательством кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС, первого заместителя Председателя Президиума Верховного Совета СССР Кузнецова состоялось очередное заседание Президиума Верховного Совета СССР, – одна только Оля Иванова обладала удивительным талантом сохранять бодрость и интузиазм при чтении наискучнейшей информации. Прирожденный докладчик!

После урока политинформации, ведение которого доверили Александру Григорьевичу, он попросил задержаться.

– Ребята, я предлагаю вам собраться сегодня в 9 часов вечера на школьном стадионе.

– Зачем? – спросили дети.

– Я хочу показать вам нечто удивительное! – хитро улыбнувшись, ответил практикант. – Только предупредите родителей, чтоб они не волновались. Вернетесь домой не позже десяти.

С нетерпением дети дождались вечера и в 9 часов все, как один, ждали учителя в условленном месте. Прямо на беговой дорожке стояли парта и два стула. Детям оставалось только гадать, как они здесь очутились. Александр Григорьевич появился, сияя, как начищенный самовар, и бережно неся в руках нечто, завернутое в покрывало.

– Что там у Вас? – любопытствовали дети.

– А у меня тут результат гения Дмитрия Дмитриевича Максутова, – ответил Прибрежный и засмеялся, увидев, как лица детей растерянно вытянулись. – Товарищ Максутов – ученый, оптик. Изобретатель менисковой оптической системы и создатель телескопа, который я сейчас держу в руках.

– Телескоп! Ух ты! Здорово!

– Мы будем смотреть на звезды! – восторженно затараторили дети.

– Да, мы будем смотреть на звезды, – подтвердил Александр Григорьевич, радуясь реакции школьников. Он установил штатив телескопа на парте, заглянул в окуляр, настраивая прибор, и продолжил свой краткий экскурс в историю. – Знаете, больше всего меня впечатляет тот факт, что так называемые школьные телескопы Максутова стали выпускать в 1945 году, то есть после окончания войны. Представьте себе страну, истощенную годами противостояния фашистким захватчикам, требующую восстановления. И во всем этом хаосе нашлись люди, средства, возможности наладить производство телескопов. Телескопов! Представляете? Казалось бы, других проблем разве нет? Но это сочли необходимым. И знаете, я считаю, решение было абсолютно верным. Что бы ни творилось вокруг, дети должны иметь возможность видеть удивительный мир, расстилающийся над нашими головами. Иногда я сам впадаю в уныние, и тогда мне достаточно поднять голову к небу, к мириадам светящихся точек, чтобы понять: я лишь песчинка в огромной системе мироздания. Надо мной же нечто вечное, нерушимое. То, что было задолго до меня, и будет задолго после. И знаете, все печали улетучиваются. Ведь оказывается, что они такие мелкие и незначительные, что не стоят того, чтобы о них думать, – Александр Григорьевич глубокомысленно улыбнулся. Не детям. Мыслям в своей голове.

– Так, сейчас по одному подходите и садитесь рядом со мной, – скомандовал учитель.

Юра стоял ближе всех, поэтому успел первым занять место у телескопа.

– Для начала поднимите головы и посмотрите все на небо. Условия сегодня идеальные для изучения созвездий. Небо ясное, видимость отличная. Смотрите, – и он указал пальцев в сторону спутника Земли, – ориентироваться будем от Луны. Немного выше находится яркая звезда. Она называется Капелла. А теперь следите за моим пальцем. Видите, я как будто прорисовываю шестиугольник с яркими звездочками в его уголках. Видите?

– Да, видим! – закивали дети.

– Так вот это созвездие называется Возничий. Я настроил телескоп так, что сейчас вы сможете увидеть самую яркую звезду в этом созвездии – Капеллу. Пододвинься поближе к телескопу, Юра. Видишь ее? По величине это шестая звезда в небе и третья в Северном полушарии.

– Да! – восторженно отозвался Юра, завороженный сиянием звезды. – Вокруг нее столько маленьких звездочек, которых не видно без телескопа! Все небо усеяно!

– А вы знаете, что звездное небо всегда манило людей. С самых древних времен они стремились постичь его тайны. У каждого народа есть мифы и легенды о созвездиях. Так, например, согласно греческим преданиям, Капелла – это коза, которая вскормила свои молоком Зевса, когда он скрывался на острове Крит от своего отца Кроноса. В благодарность Зевс отправил козочку на небо и превратил в звезду. Юра, уступи место следующему. Ребята, не засиживаемся. Посмотрели сами – дайте остальным. Так вот, на самом деле Капелла состоит из двух близко расположенных друг к другу звезд гигантов, каждая из которых по размеру превышает наше Солнце. Одна из них в диаметре в 12 раз больше Солнца, а другая – в 7 раз.

– Не может быть! – восклицали дети.

– Почему тогда они светят не так ярко, как наше Солнце? – спросил Федя Калинов.

– На самом деле светимость Капеллы в 77 раз больше, чем Солнца, – улыбнулся Александр Григорьевич. – Солнце светит ярче только потому, что находится ближе всех остальных звезд.

Товарищ Прибрежный был натурой увлекающейся и склонной к романтике. То, с какой нежностью и любовью он говорил о далеких небесных телах, не могло не восхищать. В детях он нашел благодарных слушателей, готовых вместе с ним отправляться в космические путешествия снова и снова. Вечерние уроки астрономии стали частым явлением. И спустя десятки лет, взглянув в ночное небо, взрослые дети с улыбкой и благодарностью будут вспоминать этого странного человека.

***

В 1983 году весна оказалась особенно скорой. Знаете, так бывает, вроде еще вчера лежал снег, а уже сегодня по улицам растекаются ручейки. Деревья оживают, наполняются живительным соком, и, проснувшись утром, вдруг обнаруживаешь легкую зеленую вуаль, окутавшую их раскидистые кроны. Ощущаешь, как энергия циркулирует вокруг. Чувствуешь себя по-настоящему живым. В такие дни совсем не хочется сидеть за партой в колючей, плотной форме, в душном помещении, пропитавшимся насквозь потом твоих товарищей. Александр Григориевич безрезультатно пытался привлечь внимание учеников к карте мира, обрисовывая указкой похожий на сапожок контур Италии. Взгляды детей были в большинстве своем обращены к окнам, которые герметично утеплили к зиме ватой и полосками ткани, да так и не распаковали до сих пор. Наспех освободили только одну фрамугу, чтобы свежий воздух хоть немного проникал в помещение. Вместе с воздухом в окно лились и ароматы весны, и трель соловья. И мысли школьников утекали сквозь нее далеко-далеко.

– Ребята, может в воскресенье пойдем в поход? – спросил вдруг Александр Григорьевич.

Дети заметно оживились.

– Да, давайте!

– Отлично. Тогда поступим так: в 10 утра все собираетесь на территории школы в удобной одежде и обуви для пешего похода. Из города выедем на автобусе и дальше в лес пешком.

– Нужно распределить, что каждый из нас возьмет с собой, – предложил кто-то из ребят.

– Правильно, – согласился учитель.

И дети принялись активно обсуждать предстоящее мероприятие.

Воскресным утром ребята дружно высыпали из старенького ЛАЗа, остановившегося на конечной. Закинув рюкзаки с разным скарбом на плечи, выстроившись в колонну по двое во главе с учителем, двинулись в сторону леса. На ходу весело позвякивали жестяные кружки и чашки. По такому поводу Николай Спиридонович принес из гаража старую складную палатку, которую Юра, закинув за спину, нес с собой. Александр Григорьевич тоже подготовился, и на плече у него висела гитара.

Лагерь путники разбили на поляне под раскидистым кедром. Поставили палатку, развели костер, вскипятили чайник, приготовили суп из тушёнки, запекли картошку на углях. Плотно поели и сели тесным кругом поближе к учителю. Тревожно звякнула гитарная струна, Александр Григорьевич откашлялся и запел низким голосом.

– Если друг оказался вдруг и не друг и не враг, а так.

Если сразу не разберешь плох он или хорош.

Парня в горы тяни, рискни, не бросай одного его

Пусть он в связке одной с тобой, – там поймешь кто такой. 16

Вот так у детей зародилась любовь к Высоцкому. В дыму костра, под легкий шелест листвы. Забавно, насколько один человек может повлиять на формирование податливого детского сознания. И я сейчас не о Высоцком.

Обратно добирались на попутке. Всем классом забились в открытый кузов ЗИЛа, расселись прям на полу и поехали. Дети утомились за день, перенасытившись кислородом и впечатлениями, поэтому ехали молча. Вдруг грузовик затормозил. Дети выглянули из кузова, определяя причину остановки.

– Госавтоинспектор Прокопов, – вот и причина. – Почему нарушаем правила перевозки людей? – строго спросил представитель ГАИ.

– Товарищ, так детей на дороге подобрал. Устали, попросили подвезти. Как тут отказать? – оправдывался сердобольный водитель.

– Тем более что дети! Разве можно в кузове грузовика людей возить? А вдруг ДТП? О безопасности детей в первую очередь нужно думать!

– Простите нас, пожалуйста, – вступился Александр Григорьевич. – Водитель не виноват. Это я несу ответственность за детей. Я их учитель.

– Плохо же вы несете свою ответственность, – укорил инспектор. – Штраф водителю все-таки выписать придется.

У водителя изъяли права и выписали квитанцию на оплату штрафа.

– Оплатите в сберкассе и потом в районном отделении заберете свои права, – объяснил инспектор.

Дети посовещались между собой и опустошили карманы с мелочью. Набрали 11 рублей 60 копеек. Все деньги, что у них были.

Александр Григорьевич инициатив не вносил, но одобряюще кивнул ребятам и добавил рубль от себя.

– А как же мы домой поедем? Денег-то больше нет, – спросила одноклассница.

– Пешком дойдем, – ответил Юра. – До школы остановок пять всего осталось.

– Конечно, дойдем, – поддержала Оля. – Водитель ведь из-за нас пострадал.

– Возьмите, пожалуйста, – протянул учитель деньги водителю грузовичка.

– Да что ты, милок! – засмущался седовласый мужчина. – Как же я могу?

– Берите-берите! Дети сами так решили. Не хотят, чтобы из-за нас у вас неудобства возникли.

– Спасибо, ребятки! – душевно поблагодарил водитель и тронулся в путь, а дети, нагруженные рюкзаками, усталые, но с чистой совестью побрели домой.

Очень сплотился класс во время руководства Александра Григорьевича. Экскурсии по родному городу, поездки на пароме через Волгу. Даже домой к учителю бегали вечерами. Сводили с ума бедную консьержку, с шумом и гамом врываясь в общежитие. Читали приключенческие книги Жюль Верна по очереди вслух. Многое успел сделать Прибрежный за неполный учебный год, а потом его перевели в сельскую школу. Дети плакали искренне и горько, провожая полюбившегося друга и наставника.

И снова наступило лето. Первое лето, когда Юра отказался ехать в деревню к бабушке. И на то была своя причина – дядя Вова. Мальчику было безумно интересно с ним, да и Володя с радостью проводил время с мальцом. Работал дядя Вова водителем хлебовозки, развозил хлеб по ближайшим деревенькам. И Юра с началом каникул вступил в должность помощника. Ни свет, ни заря вставал вместе с Володей, помогал загружать в машину палеты с еще горячими ароматными батонами, булками, хлебом и разгружать в магазинах.

– Эй-эй! – смеялся дядя Вова, наблюдая, как Юра с аппетитом жует свежий хлеб, отгрызая в первую очередь хрустящую корку. – Ты не кроши в кабине!

– Не могу удержаться! Вкусно очень!

– Так прям и очень?

– Ага!

– А ну отломи и мне кусочек.

Юра обожал эти ежедневные поездки за город. За окном мелькали поля, леса, Волга, тихие деревеньки. На посевных работали трактора, поливалки, золотилась пшеница, чтобы вскоре стать вот таким же хлебом и кормить страну.

– Дядь Вова, а дай порулить! – просит Юра.

– Сейчас с деревни выедем и сядешь, – обещает дядька.

Он уже научил мальчонку управлять УАЗиком. Буханка, так его называли. Не то за схожую с булкой хлеба форму, не то потому, что перевозит продукты. Аналогичную модель УАЗ-450 «Скорой помощи» называли таблеткой. Богата фантазия народа.

– Сильно не газуй. Аккуратно. Плавно отпускай сцепление, чтобы рывков не было, – учил Володя. – Хорошо, молодец.

И Юра ехал, подпрыгивая на кочках и ямках. Счастье! Какое уж тут лето у бабушки!

Бывало после рабочего дня или в выходные заезжали в деревню к Володькиным родителям. Отец у него имел инвалидность, ходил плохо, волоча за собой правую ногу, поэтому и работал дома. Вязал авоськи по заказу сельпо на продажу. Мама трудилась в колхозе дояркой. Была еще сестра – тетя Аля. Очень добрая девушка. Про таких говорят «человек со светлой энергетикой». Учительница начальных классов в школе. Юре нравилось бывать у них в гостях. Принимали его всегда радушно, почти с почестями, на стол ставили самое вкусное и ласково теребили за щеку. То ли из благодарности, что Спиридоновы сына их приютили, то ли просто детей очень любили. На выходных частенько оставались в деревне с ночевкой.

Володя был видный и очень модный парень. Чтобы поддерживать свой имидж стиляги на какие ухищрения он только ни шел. Так, например, джинсы в СССР долгие годы являлись заветной мечтой советской молодежи. Заграничные джинсы несмотря на запрет проникали в страну посредством иностранных студентов, моряков, которые ввозили их контрабандой, но стоило это дорого: от 100 до 200 рублей. Целая зарплата, а то и больше! В 80-х годах появились джинсы местного производства. Выпускали их в городе Калинин, нынешняя Тверь. Стоили они 40 рублей, что, конечно, дешевле, чем у спекулянтов, но все же, половина зарплаты. Качество местных джинсов было далеко от оригигала. При пошиве использовали вместо денима индийскую ткань. В итоге аналоговые штаны не протирались со вренем, как положено настоящим джинсам. И это – существенный недостаток. Но наши сограждане отличались изобретательностью. Поэтому Юра имел возможность наблюдать сложный процесс превращения аналога в нечто близкое к оригиналу. Сначала дядя Вова связывал и перекручивал штанины, затем погружал их в воду с белизной, доводил до кипения и варил минут двадцать. В итоге получались так называемые варенки. Для завершения процесса высохшую ткань натирал куском пензы до появления характерных потертостей. И в итоге, становился счастливым обладателем почти забугорных джинсов. Писк моды! Жертвы не были напрасны, Володя слыл любимцем девчонок. Да и он весьма падок на юных прелестниц. И если в городе его похождения не привлекали излишнего внимания, в деревне, где все друг друга знали, нужно быть весьма изворотливым, чтобы дамы не догадывались о наличии соперниц. Бывали и конфузы.

– Володька! Володька! – Гришка Осипов, деревенский кузнец, только вернулся с армии. Не успел даже форму сменить на гражданку, как товарищи встретили его хлебом-солью и стаканом самогона. Дембель все-таки! Посидели, выпили, новости колхозные рассказали, сплетни. И кое-что из услышанного очень Гришке не по духу пришлось. Взбесился, как будто вожжа под хвост попала, и понесся по селу Володьку искать. Дружки, шатаясь, за ним поплелись.

– Ăҫта çакӑ ӳпре вупкӑн?17– ревел Гришка. К дому родителей Володькиных прискакал да давай в ворота колотиться. – Володька, хапха уҫ! Çапап сана пуçāнтан!18

Открыла Ася, сестра его старшая.

–Уçā-çке! Ме́н çēме́рете́н!19

– Володька́на че́н! 20

– Ва́л  çук. Ме́н тумаллачче́? 21

– Сан хе́рара́м а́се́н е́çē мар. А́çта ва́л, тете́п.22

– Шуйттан пе́лет-и а́на?23

– Суян! Хам  шырап.24– и отодвинув Асю в стророну, пошел в сторону дома.

–Ме́н шавлата́р?25– вышел во двор, прихрамыя, отец Вовкин.

– Сывла́х суната́п, Толя тете! 26

– Ну, сывла́х суната́п, Гриша! Çартан тавра́нта́н-и? Курата́п, палла́ туна́ та е́нте́. Ме́н ка́шка́рата́н?27

– Володька́на шырата́п28, – при виде старшего Григорий немного поубавил пыл.

– Çук ва́л.29

– Ча́нах –и?30

–Сана суята́п -и эпе́?31– нахмурился дядя Толя.

– Юрать . Кайран килете́п.32

Пока весь этот шум-гам стоял, Юра хоть и почти ничего не понимал по-чувашски, смекитил, что дело нечисто, прыгнул на велосипед и умчался дядьку искать. Знал он его тайные местечки. Большой и тяжелый велосипед «Урал» был велик для ребенка, с сидушки ноги не дотягивались до педалей, поэтому кататься приходилось «под рамкой». Неудобно, но детей это никогда не останавливало. Выскочив из деревни, Юра нашел дядю Вову в поле, на стогу сена. Дон-Жуан рассказывал очередную байку грудастой Машеньке, а она уши развесила и заливисто хохотала.

– Дядя Вов, там тебя бугай какой-то по деревне ищет! – запыхавшись от бега, сообщил Юра.

– Кто таков? – шутливо спросил дядька, еще не догадываясь, что дело-то нешуточное.

– Да Гришка какой-то. Чего хочет, я не понял. Но злой он больно.

– Гришка! – охнула Машенька и испуганно зажала рот ладошкой.

– Мдаааа… Нехорошо, – нахмурился дядька. – Ты не сказал, где я?

– Нет, конечно! Дурак я что ли? – обиделся Юра.

– Это ты молодец, что предупредил.

– Чуптар килелле, Машка! Пулас упāшкуна кēтсе ил. Енчен те мēн пулас пулсан, нимēн те ан йышāн. Āнлантāн-и?33

Маша с большими от страха глазами молча кивнула и торопливо скатилась со стога, от чего платье задралось, обнажив пухлые белоснежные ляжки. Вовка грустно вздохнул, провожая всю эту красоту взглядом.

– Притащил же черт этого Гришку именно сегодня, – выругался он.

Юра залез к нему на стог сена и улегля рядом.

– И что делать будем? – озадачено спросил малец.

– Переждем немного и домой пойдем, – спокойно ответил дядька.

– Ну не знаю, – задумчиво протянул Юра. – Кажется, этот Гришка очень зол на тебя.

– Пьяный? – спросил Володя.

– Чудом на ногах держится.

– Значит скоро свалится где-нибудь и захрапит. Или Машка его успокоит.

Но все пошло не по плану. Когда Юра с Володей вошли в деревню, их тут же запреметили Гришкины товарищи и донесли. Гришка несмотря на Вовкины прогнозы даже не думал засыпать. Казался он еще более свирепым. Следом за ним плелась Машка с видом побитой собаки и причитала:

– Гришенька, тархасшāн, кирлē мар.34

– Пāрāн, ухмах! Хамах пēтēмпех майлаштаратāп.35

– Это нехорошо, – протянул Вова, прикидывая свои шансы против Гришки. Все показатели были не в его пользу. Противник как минимум на голову выше его, да и в плечах шире раза в два. Оставалось надеяться, что он слишком пьян для драки.