Век Филарета

Иные – особенно компания рыжего Михаила – даже недолюбливали Дроздова за всегдашнюю аккуратность и старательность в учёбе, неразговорчивость и сухость в общении. С ним было трудно. Все правила и порядки, не говоря уже о заповедях Писания, он принимал всерьёз. Немногие решались удержаться на такой высоте.

Сам же Василий, однажды и навсегда осознав умом и сердцем Божественную Истину, уже не мот думать и поступать, будто её не знал. Впрочем, одиночество подчас тяготило. Тянуло поговорить с кем-нибудь, кто мог бы понять его.

Один из первых его троицких знакомцев Андрей Казанцев, четырьмя годами старше Василия, был уже назначен в вифанскую семинарию учителем высшей грамматики и географии, и встречаться им стало затруднительно.

Даже среди земляков, безоговорочно признавших его превосходство (все они повторяли пройденное в классе риторики), он не всегда решался открыться всем сердцем, пожаловаться и попечалиться. Гриши ему не хватало Пономарёва.

Переживал Дроздов свои чувства в одиночку. Письма к отцу и деду лишь в малой степени передавали ход его внутренней жизни. Василий писал о получении известия о скоропостижной смерти императора Павла Петровича и принесении присяги новому государю Александру Павловичу; о новой своей квартире, где сожителями его оказались ученики, выгнанные из семинарии «за шалости» и кормившиеся воровством. У них был заведён такой порядок, чтобы каждый кормил понедельно всё общество из пяти человек. Василий едва месяц вытерпел и ушёл из разгульного дома. Родных он успокаивал, но к майскому диспуту по философии в первый год подготовиться не сумел.

В июне новый инспектор отец Евграф принял его на казённое содержание без взноса денег. С тех пор Василий полностью погрузился в глубины философской премудрости. В основу преподавания была положена лейбнице-вольфианская философия, которой онтологические понятия служили главным основанием для построения рациональной догматической системы и тем приуготовляли семинаристов к постижению богословия. По очереди из кельи в келью переходили учебники Баумейстера и Винклера, сочинения Эйлера и Пуффендорфа. В случае непонимания обращались к старшекурсникам, братьям Крыловым Савве и Стефану, которые никогда не отказывали в объяснениях.

Василий загорелся было философией, но быстро остыл. Не лежала у него душа ко всем премудростям логики, физики и метафизики, за исключением нравственной философии. Он увлёкся чтением трактатов Марка Аврелия и особенно Эпиктета, находя в мыслях древнего философа блестки вечных истин.

«Если хочешь быть добрым, прежде всего считай себя злым», – выписывал он на узком листе бумаги и спешил макнуть гусиное перо в чернильницу. «Владей своими страстями – или они овладеют тобою»; «Гусь не пугает других своим криком, овца – блеяньем; так и тебе не следует бояться криков глухой толпы»; «Чаще думай о Боге, чем дыши»; «Какая тебе будет выгода от добродетельной жизни? – спрашиваешь ты. Да разве не большая выгода; порядок вместо беспорядка, честность вместо бесчестия, воздержание вместо распутства, почитание своей души вместо презрения её! Опомнись же и спаси свою душу!» Было о чём задуматься Василию долгими осенними и зимними вечерами, когда не шёл сон в тёмной келье среди похрапывания товарищей.

В жизни вдруг случались события диковинные. В апреле 1801 года, вскоре после принесения присяги новому императору Александру Павловичу, в Сергиевом Посаде поднялась страшная буря со снегом. Она скрыла половину Троицкого собора и отчасти больничные кельи. Среди погибших оказалось шесть семинаристов. Страшная зимняя непогода продержалась чуть больше дня и сменилась настоящей весенней распутицей, капелью и солнцепёком.

Отец в своих письмах повторял, что дома ждут его на вакации, но Василий домой не спешил. Ему и хотелось увидеть матушку, отца, сестёр, деда с бабушкою, но возникали затруднения материальные – денег нет на дорогу, и нематериальные – летом он намеревался попользоваться книгами семинарской библиотеки в своё удовольствие. За всем этим стояло нежелание отрываться от мирной лаврской жизни, с которою он крепко сроднился и иной не желал. «Письма по моему разумению сокращают расстояние, которое от Вас меня разделяет, – писал он отцу, – и я не только тогда, когда их получаю, но и когда пишу, по-видимому, к Вам приближаюся». Письма от отца и других родных он сжигал, не желая, чтобы чужой, равнодушный или насмешливый взгляд скользил по дорогой сердцу частице дома.

Лето он провёл в окрестностях лавры, наслаждаясь тихими радостями подмосковной природа. Прогулки, чтение, рыбная ловля на пруду, а ещё подарок от нового родственника, зятя Иродиона, – гусли. Василий на радость себе и товарищам наигрывал мелодии, которым научил его дед.

Вернулись в лавру, ставшую для Дроздова родной. «Быстро время летело, и я дремал под шумом крип его. Прошёл целый месяц, как я в Лавре, но ни одного часа не выбрал я, чтоб употребить на извещение Вас о моём состоянии», – написал он отцу и получил в ответ письмо, наполненное горькими упрёками в неблагодарности, в том, что забыл родителей, так ждавших его домой. «Благодетельствовать тебе значит то же, что петь для глухого», – заключил отец.

Мучительно больно было для Василия сознавать отцовскую правоту и – в то же самое время! – не совпадающую с ней правоту собственную. Ибо ощущал он в следовании неторопливому потоку жизни верное течение Провидения, нёсшего его к неведомой пока цели.

Между тем большая жизнь врывалась к ним сама. Осенью в Москве состоялась коронация Александра I. Из семинаристов видели её немногие участвовавшие в церемонии. Много разговоров породила речь митрополита Платона, произнесённая в Успенском соборе после таинства. Из-под руки передавали, что речь признана едва ли не дерзкой и вызвала недовольство в императорской семье. Об этом Василий не писал в Коломну, зная, что письма на почте просматриваются. Он сообщил отцу о посещении государем лавры 25 сентября, в день памяти преподобного Сергия, описал свою радость от лицезрения «гения России с кротким, но величественным взором, с ангельскою улыбкою, провожаемого собором харит». Не меньшую, а вернее и большую радость доставил ему перевод в богословский класс.

Преподавание богословия начал архимандрит Августин. Метода его оказалась довольно простою. Он ежедневно вручал в классе свою тетрадку, в которой на латинском языке излагалось толкование книг Ветхого Завета, приказывал читать по очереди вслух отмеченные им места и записывать по-русски в свои тетради. Устные пояснения отца Августина нс отличались ни глубиною, ни продолжительностью, ибо он буквально воспринял требование митрополита Платона: «Богословие Христово состоит не в препирательных человеческия мудрости словесах, а потому следует устранять все пустыя и бесполезныя вопросы, которыми обезображены книги римских католиков».

Со святок всё переменилось. Отца Августина перевели ректором московской академии, а во главе семинарии с января 1802 года был поставлен инспектор отец Евграф, принявший также обязанности преподавателя богословия. Вопреки требованию митрополита Платона заниматься по его богословию, он взял за основу учебник Голлазия, статьи из которого прочитывал в классе, переводил и подробно толковал (платоновское богословие казалось отцу Евграфу слишком уж упрошенным). Также в нарушение требований владыки ректор стал больше внимания уделять изучению русского языка, требуя и богословские диспуты проводить по-русски. Времени своего в классе: отец Евграф не жалел, поощряя семинаристов к всевозможным вопросам, отвечать на которые он старался вызывать самих учащихся. И чем дальше, тем больше на трудные вопросы отвечал Василий Дроздов.

После Голлазия перешли к изучению различий православия и протестантства. Читали трактаты на латыни и на греческом, обсуждали, нередко спорили, выискивая всё Новые доводы в пользу православия во взглядах на Святую Троицу, на пути искупления, на значение икон. Отец Евграф открыл для семинаристов важность трудов отцов церкви и всемерно поощряя чтение ими Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Часть обучавшихся этим тяготилась, ибо предпочитала тупо следовать известному от дедов «канону». Быстрее всех и точнее всех его объяснения понимал Дроздов, в коем всё ярче разгоралась любовь к богословской премудрости. С чистым сердцем отец ректор оценил успехи Василия: «Отлично остр» прилежен и успешен». Он же в апреле 1802 года представил отличного семинариста к посвящению в стихарь для представления Слова Божия в трапезной церкви.

Учитель греческого языка оценил успехи Дроздова как «препохвальные, прекрасные»; ввели в семинарии обучение медицинской науке, и вскоре лекарь отмечал, что в ней Дроздов «очень хорошо успевает». В Твери также изучали медицину, и Гриша Пономарёв написал, что в их семинарию на страх всему городу купили человеческий скелет, дабы изучать натуру детально.

Признаться, главною причиною медицинских успехов Василия стала любовь к другу Андрюше. У Саксина оказалась слабая грудь. К обыкновенному его покашливанию все привыкли, но, попав в памятную апрельскую метель, он расхворался всерьёз. Друзья навещали его в лечебнице. Ваня Пылаев переписывал для него лекции, а Василий втирал в худую грудь мази и притирания, рецепты которых он вычитал из лечебника Буханова. Невольно сложилось так, что Дроздов стал распоряжаться всем лечением Саксина, несмотря на уверения доктора, что «тут случай безнадёжный», а там и лечением других больных. Тишина лечебницы пришлась ему по душе, и он туда переселился вовсе, приняв на себя новые обязанности.

«Я не думал, что слова – живу в больнице – подали Вам мысль о болезни, – писал он домой. – Я живу в больнице, но не болен, или, чтобы точнее отвечать на Ваши вопросы – болен инспекторством над больницею; пользуюсь спокойствием уединения и забавами сада. Часто вижу высокопреосвященнейшаго, который иногда для того только выезжает из Вифании, чтобы пройти здешним монастырём и посетить больных».

О настоящей причине своего переселения Василий написать не решился.

За годы обучения курс не слишком переменился, лишь высоченный Никита остался на второй год в философском классе. Маленький Акакий немного подрос и постоянно теребил вьющиеся волосинки на верхней губе и подбородке. Шалости сами собою прекратились, хота характер главного заводилы Михаила не изменился. От него частенько попахивало вином, на переменах он рассказывал о своих похождениях и описывал достоинства посадских вдовиц.

Нечистое всегда тянется к чистому, стремясь оправдаться им, утвердиться на нём. Так и рыжий Михаил нередко заговаривал с Дроздовым, пытался втянуть в кружок своих слушателей. Василию же был неприятен один только насмешливый тон забавника, и он не отвечал, проходил мимо. А вечерами думал: быть может, это в нём гордость – мать всех пороков – говорит? Быть может, надо смириться и попробовать передать смирение самому рыжему? Из-за ничтожного предмета переживал всерьёз, терзался, не решаясь ни с кем посоветоваться, ведь сущий пустяк, какой-то рыжий задира и троечник… Но в глазах Михаила он видел человеческий интерес к себе, и его самого необъяснимо занимал этот яркий характер.

На философском диспуте Дроздову выпало выступать оппонентом Михаила. Василий чётко и с исчерпывающей полнотою показал слабые места в речи и даже вызвал смех, намекнув на ошибки в латинском языке некоторых ораторов.

…Но – nomina sunt odiosa!

Владыка Платон и архимандрит Евграф переглянулись с улыбкой, а Василий поймал на себе яростный взгляд рыжего недруга. Тому, видно, после экзамена растолковали, что точный смысл приведённой Дроздовым пословицы значил не только «не будем называть имён», но буквально – «имена ненавистны».

Вечером того дня, после вечерней молитвы, когда все разошлись по кельям, к Дроздову заглянул маленький Акакий.

– Выйди! – таинственно сказал он.

– Что такое? – удивился Василий.

– Иди, иди! – неопределённо ответил Акакий. – Там… зовут.

Сердце ёкнуло, предчувствуя недоброе, но – а вдруг владыка требует? Посреди ночи?! А вдруг!.. И с бьющимся сердцем поспешно натянул штаны, накинул сюртучок и вышел в тёмный коридор.

Но едва он ступил за порог, как кто-то набросил на голову грязное, вонючее одеяло и несколько крепких кулаков ударили по груди, по спине, по голове… Василий оцепенел и лишь шатался под ударами.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Кошт – иждивение, содержание; вообще расход, издержка.

2

Типикон (или Устав) – церковно-богослужебная книга, содержащая в себе систематическое указание порядка и образа совершения церковных служб. К этому присоединены правила о пище для всех христиан, и особенно для монахов. В конце Типикона помещены храмовые главы, Пасхалия и Лунник.

3

Новиков Николай Иванович (1744–1818) – русский просветитель, писатель, журналист, издатель. Выпускал сатирические журналы «Трутень», «Пустомеля», «Живописец», «Кошелёк». В 1779 г. арендовал на 10 лет типографию Московского университета и переехал в Москву. Издавал книги по всем отраслям знаний, в том числе религиозно-мистические, а также газету «Московские ведомости». Сплотил вокруг себя писателей, публицистов, переводчиков, арендовал ещё 2 типографии, организовал «Типографическое общество». Основал ряд библиотек, школ в Москве, сеть книжных магазинов в 16 городах. По приказу Екатерины II заключён в Шлиссельбургекую крепость, где просидел с 1792 г. по 1796 г. Освобождён Павлом I, но вернуться к общественной деятельности не смог.

4

…вольнолюбивый дух екатерининского Наказа… – Наказ Екатерины II – философско-юридический трактат, изданный на русском, немецком, французском и латинском языках в качестве руководства для депутатов Комиссии об уложении 1767 г. Состоял из 22 глав, 655 статей государственного, уголовного и гражданского права, а также вступления, заключения и 2-х дополнений. Фразеология просветительских теорий сочеталась в этом Наказе с обоснованием необходимости самодержавия в России, с рекомендацией барщины и т. п. Практического применения не имел.

5

Иона – митрополит Московский. После смерти митрополита Фотия (1431) собор русских иерархов избрал на митрополию Иону, но в то время назначение митрополитов происходило от греческого патриарха, а последний поставил митрополитом не только всея Руси, но и Литвы епископа смоленского Гервасия. Иона продолжал именоваться наречённым митрополитом до 1448 г., когда собором русских епископов был торжественно поставлен митрополитом московским и всея Руси. Таким образом со времени Ионы начался период фактической независимости московских митрополитов от греческих патриархов. Митрополит Иона деятельно помогал великому князю московскому в собирании Руси воедино. Умер в глубокой старости в 1461 г.

6

Филипп – см. коммент. № 45.

7

…упокоившихся здесь первосвятителях российской церкви, начиная с митрополита Петра до митрополитов Ионы, Филиппа, Гермогена. – Пётр, святой, митрополит всея Руси. Родился во второй пол. XIII в. Двенадцати лет поступил в монастырь, где научился писать иконы и отличался подвижничеством. В 1305 г. был избран митрополитом всея Руси и поселился в Москве, приняв сторону князя Юрия московского, боровшегося тогда за великокняжеское достоинство с Михаилом тверским. Вследствие этого Пётр был обвинён тверским епископом Андреем, но на соборе в Переяславле в 1311 г. оправдан. После смерти князя Юрия окончательно поселился в Москве, где деятельно помогал князю Ивану Калите в возвращении Московского княжества. Именно по совету Петра Калита построил в Москве кафедральный собор во имя Успения Богородицы. Умер в 1326 г.

Гермоген (ок. 1530–1612) – патриарх всероссийский с 1606 г. по 1612 г. Его деятельность протекала в трудное для России время, названное в истории Смутным. И патриарх Гермоген оказал тогда государству Русскому и Церкви неоценимые услуги. Родился он в Казани, где и оставался до избрания его на престол всероссийского патриарха. В 1605 г., присутствуя на соборе в Москве, созванном по случаю помазания Лжедмитрия на царство, Гермоген оказал мужественное сопротивление самозванцу по вопросу о бракосочетании его с Мариной Мнишек, за что был удалён в Свою епархию в Казань. Вскоре после восшествия на престол Василия Шуйского был созван собор, который, низложив патриарха Игнатия, поставленного Лжедмитрием, избрал в июле 1606 г. Гермогена казанского патриархом. Во время восстания Болотникова, когда мятежники подступили к самой Москве, Гермоген разослал по городам грамоты с объяснением тяжёлого положения Москвы и царя. Грамоты произвели должное впечатление: народные ополчения двинулись к Москве, и с их помощью мятеж был подавлен. С низложением Шуйского начался особенно важный период деятельности Гермогена. Когда на московский престол была выставлена кандидатура королевича Владислава, Гермоген потребовал, чтобы он принял православие, но из переговоров об этом с королём Сигизмундом Гермоген понял, что тот сам рассчитывает сесть на русский трон. Поэтому Гермоген всячески протестовал против входа в Москву гетмана Жолкевского с войском. Когда бояре потребовали подписи патриарха на грамоте, предписывавшей Смоленскому сдаться и положиться на волю короля, он ответил отказом. Отсутствие его подписи на грамоте дало повод московским послам отказаться от этого приказания. Замыслы поляков покорить русскую землю стали очевидны всем. Гермоген, устно проповедуя и рассылая грамоты, увещевал народ крепко стоять за православную веру. Грамоты патриарха вызвали большой подъем патриотического чувства русских. Стали собираться народные ополчения и двинулись к Москве для освобождения Родины. Поляки и бояре, стоявшие на их стороне, под угрозой смерти требовали от патриарха, чтобы он приказал ополчениям разойтись. Патриарх не сделал этого и был заключён в Чудов монастырь, а когда казаки провозгласили царём сына Марины Мнишек, Гермоген из заключения послал в Нижний Новгород грамоту с протестом. В 1612 г. 22 октября Москва была очищена от поляков народным ополчением под предводительством князя Пожарского и Козьмы Минина. Но патриарх не дожил до этого. Он скончался 17 февраля 1612 г., уморённый голодом поляками.

8

Государь Пётр Алексеевич патриаршество на Руси отменил. – Патриаршество в России было учреждено при царе Фёдоре Иоанновиче в 1589 г., когда ослабела зависимость русской Церкви от Византии. В разные периоды истории значение патриаршей власти было различно – это зависело от условий, в которых патриарху выпадало действовать. Бывали периоды, когда патриархи не играли крупной роли и только стремились сохранить привилегии духовенства. Случалось же и так, что патриархи правили независимо и наравне с царями. Так было при Филарете (Романове) (см. коммент. № 33), носившем титул «великого государя»; при Никоне (см. коммент. № 42), принявшем такой же титул. Но патриаршая власть в России стала слабеть. В 1700 г., после смерти патриарха Адриана, царь Пётр I, не решаясь сразу отменить патриаршество, назначил местоблюстителя патриаршего престола, а в 1718 г., заменяя приказы коллегиями в государственном управлении, заменил и единоличную власть патриарха коллегией: постоянным сбором духовного правительства, – ибо на церковь Пётр Алексеевич смотрел не с духовной точки зрения, как на общество верующих, а с государственной, как на учреждение правительственное. Таким образом духовная коллегия (впоследствии Св. Синод) стала высшим духовным и правительственным учреждением в России. (Восстановлено патриаршество в России на поместном Соборе русской Православной Церкви 5 (18) ноября 1917 г.)

9

Потёмкин-Таврический – Потёмкин Григорий Александрович (1739–1791), русский государственный и военный деятель, генерал-фельдмаршал (с 1784 г.), организатор дворцового переворота 1762 г., фаворит и ближайший помощник императрицы Екатерины II. Способствовал освоению Северного Причерноморья, руководил строительством Черноморского флота. После присоединения Крыма получил титул светлейшего князя Таврического.

10

…ибо служил ещё Августу Кесарю, от которого перешёл к византийским императорам, а от них попал к Владимиру Мономаху. – Август Кесарь – Гай Юлий Цезарь Октавиан, римский император в 27 г. до н. э. – 14 г. н. э. Владимир II Мономах (1053–1125), с 1113 г. великий князь киевский, сын Всеволода I и дочери византийского императора Константина Мономаха.

11

О врожденных идеях (лат.).