«Зовут её Ася…». Фрагменты из жизни Анастасии Цветаевой

Мне кажется, несправедливая и неправильная позиция исследователей – оценивать творчество Анастасии Цветаевой, сравнивая сестёр, а не рассматривая прозу младшей как самодостаточное и уникальное в русской литературе явление.

Еще жёстче написала о первых книгах А. И. Цветаевой в письме к ней А. Саакянц (в 70-х годах): «Это девический словесный блуд; читать их мне было неприятно». К счастью, письмо не было отправлено, чему потом рада была сама автор. (А. Саакянц, «Спасибо Вам!». Воспоминания. Письма. Эссе. – М., «Эллис Лак», 1998.)

По-иному оценили произведения юной А. Цветаевой её современники. «Познакомившись с рукописью «Королевских размышлений», к двадцатилетней Анастасии Цветаевой приехал известный уже тогда и широко прославленный потом философствующий литератор Лев Шестов… Еще в 1905 г. Н. А. Бердяев считал Шестова «крупной величиной в нашей литературе…» (Ю. М. Каган).

Мария Кузнецова-Гринёва писала: «…Когда я прочла только что вышедшую из печати Асину книгу „Дым, дым и дым“, Ася стала так близка моему сердцу, что я не расставалась с её книгой. Во все поездки со спектаклями, во все города, во все театры я брала эту книгу с собой. А когда мне предстояло играть трудную драматическую сцену, я в антракте прочитывала в Асиной книге главу о Стеньке Разине и персидской княжне, это помогало мне поднять зрительный зал до высокой ноты волненья. Когда Марина узнала, что я не расстаюсь с Асиной книгой, мы окончательно подружились с ней».

В надписи Станиславу Айдиняну на книге «Дым, дым и дым» А. Цветаева определяет истинное её кредо так: «Только утро любви хорошо!».

Автограф тому же адресату на книге В. В. Розанова «Уединённое»: «…на память о В. В. Розанове, друге моей юности, с которым я с девятнадцати лет (а ему было пятьдесят девять!) переписывалась и ездила в Петербург в 1914 г.». В переписку Анастасии с Розановым включилась и Марина.

В. В. Розанов отметил первую книгу А. Цветаевой «Королевские размышления» и прислал «Уединённое» со следующей надписью: «Да, ты кончишь в монастыре… Я знаю это теперь – совершенно определённо. По тому пылу, с каким ты отвергаешь Бога…».

Переписка её с В. В. Розановым, к сожалению, не сохранилась.

В послесловии к книге «Дым, дым и дым», написанном Анастасией Ивановной в 1987 году (вошло в первый том «Собрания сочинений») говорится: «Я её люблю, как моё дитя, неразумное, не о том страдающее, о чём бы нужно, пыл свой тратившее щедро (что хорошо), но не на то, на что такой запал был направлен…».

В этой книге, может быть, действительно в чём-то наивной – удивительная для 20-летней женщины мудрость и россыпи афоризмов: «Ожидание – это точно кто-то тихо пьёт твое сердце».

«…Что такое любовь? Всё? – нет, часть жизни. Я дня не могу прожить без любви, но я ни за что не скажу: любовь – всё, иного нет смысла».

«Всю жизнь буду жить одна. Поняла это. Потому что обожаю тишину, и себя в ней».

«Жизнь пройдёт, все пройдёт, твёрже, скорее, чем мнится! Уж нет этого дня, и он никогда не повторится…».

Отдельные отрывки – настоящие стихотворения в прозе:

«…И какой хочешь, ты меня можешь сделать: ласковой, остроумной, задумчивой…

Блажен, держащий сердце моё – в руках.

Могущий замедлить свой шаг у дверей моих.

Имеющий впереди – всю сладость

Начала любви ко мне!»

Да, она была счастлива тогда – любяща и любима…

Весной 1917 года А. Цветаева с сыновьями уехала в Крым. И – страшный, несправедливый, внезапный удар судьбы: в мае скоропостижно скончался Маврикий Александрович. Она срочно вернулась в Москву, но не успела даже на похороны. Поехала назад, в Коктебель, к детям, к Волошину и его матери, с которыми легче было пережить горе, но, как пишет Виктория Швейцер, «горе гналось за ней по пятам. Через два месяца в Коктебеле умер её младший сын – годовалый Алёша. Марине было до боли жалко сестру, страшно за неё, хотелось быть рядом, но поехать к ней сразу она не могла и поддерживала письмами. „Ты должна жить“, – писала она Асе».

В романе «Amor» А. И. Цветаева вспоминает: «…Ещё нет младшему года, когда в девять дней от гнойного аппендицита – ошибка врачей – умирает Маврикий. Я стою на Дорогомиловском кладбище не в силах что-либо понять… А через шесть недель в Крыму – умирает в пять дней наш сын, начавший ходить, говорить, так на отца похожий! Я осталась в двадцать два года одна…

…В Бога, в иную жизнь я не верила. Здесь же – потерян смысл. Рот закрыт для общения с людьми. Если б не болезнь сына…».

Да, надо было заботиться о старшем сыне, лечить его. Надо было жить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.