Смерть на Кикладах. Сборник детективов №3

– Солдат приема пищи не пропустит, – хмыкнул Смолев со знанием дела, – но и за столом попусту не засидится… Ладно, я потом пообщаюсь с их сержантом.

В этот момент к их столику подошел Джеймс Бэрроу. Лицо его было взволнованно, а в руке он держал свой айпад. Алекс приветливым жестом пригласил его присесть за свой столик.

– Доброе утро, Алекс, – возбужденно произнес англичанин, присаживаясь рядом и благодарно кивая. – Нет, вы только послушайте, какие новости! Что пишут местные агентства! Во время «морского марафона» между Паросом и Антипаросом утонул человек! Его мертвое тело выловил сетями рыбак с Наксоса! Нелепость какая-то! Но как это возможно? Два года назад я сам ездил на Парос, был в Пунте и видел подобный заплыв своими глазами! Там огромное число спасателей, катера, лодки, местные телеканалы, фотографы следят практически за каждым! Весь заплыв транслируется в прямой эфир! Как он мог «незаметно» утонуть? А вернее, как они могли это обнаружить лишь после того, как закончился «марафон»? Вот, тут пишут, послушайте: «Ничто не предвещало столь трагической развязки. Из воды вышел последний участник, им оказался…» Так, это все не то, а, вот! «Службы спасения, которые вели постоянное наблюдение за ходом заплыва, отмечают, что не заметили ничего странного в поведении участников: никто не звал на помощь, не подавал признаков усталости, не поднимал руку в оранжевой перчатке в характерном жесте, которым обычно уставшие участники дают сигнал спасателям в лодке, что они сходят с дистанции…» Чушь какая-то! Я знаю, как вы любите всякого рода загадки, так вот – заявляю, что «незаметно утонуть» во время этого заплыва просто невозможно!

– Разрешите взглянуть, Джеймс, – попросила Соня и, приняв от англичанина айпад, углубилась в чтение статьи.

– Согласен, – перейдя на английский, ответил Смолев, потирая пальцем левый висок, который всегда начинал пульсировать, когда хозяин волновался, или ему в голову приходила какая-то неожиданная мысль. – Похоже, что дело сложнее, чем кажется… Что вы говорите, Джеймс: местные телеканалы? Очень интересно! Вот что, как вы смотрите на то, чтобы совершить морскую экскурсию на «Афине» на Парос и Антипарос? Кажется, вы давно обещали Кристине, что покажете ей знаменитую пещеру, где жил Зевс? Предлагаю завтра ранним утром и отправиться! Я арендую «Афину» на три дня и предлагаю составить мне компанию. Как вы на это смотрите?

– Прекрасная мысль! – просияв, воскликнул англичанин. – С одним условием: Петрос даст нам с собой еды в дорогу! У меня есть отличная корзинка…

– Петрос едет с нами, – рассмеялся Алекс. – Зная его, голодать мы по пути точно не будем!

– О! Тогда никаких препятствий и быть не может! Решено! – радостно ответил англичанин и вскочил. – Пойду обрадую Лили и Кристину!

Джеймс Бэрроу подошел к своему столику и, склонившись, что-то рассказал семье. Было видно, как Лили и Кристина захлопали в ладоши. Семья англичан поднялась и, на прощанье помахав руками Смолеву и Софье, поспешила на пляж.

– Он снова забыл свой айпад! – произнесла управляющая с отчаянием, оторвавшись от чтения и заметив, что англичан больше нет на террасе. – Потрясающая рассеянность! Он постоянно все везде теряет, мы находим его вещи по всей вилле! Как с такой рассеянностью он стал профессором археологии? Ты говорил, он умудрился даже что-то найти в море? Какой-то древний корабль? Амфоры с вином? Вдвойне удивительно! Ты уверен, что он именно «нашел», а не «потерял»?

– Он прекрасный ученый и отличный археолог, Рыжая, – по-прежнему задумчиво произнес Алекс. – А рассеянность… Рассеянность – признак гениальности. Он подал мне одну важную мысль, и мне необходимо ее проверить!

– Так ты думаешь, что этот пропавший и есть наш утопленник? – поинтересовалась Соня. – Почему тогда ни в одной заметке нет ни слова о том, кто именно утонул?

– Думаю, что полиция умышленно дозирует информацию, которая поступает в СМИ. И правильно, кстати, делает. Почему? Потому, что пока лишь мы знаем наверняка, что пропал один пловец и в море на следующий день найден один труп в такой же одежде, – хмуро произнес Смолев. – Но не факт, что это один и тот же человек! И похоже, что эта мысль пришла в голову не только мне!

Часть третья

На море ничего нельзя знать наперед

– ни-че-го!

Агата Кристи, «Десять негритят»

Большой двухмачтовый баркас с высокими бортами, выкрашенными в ярко-красный цвет, на которых с обеих сторон его широких «скул» гордо красовалась надпись «Афина» на греческом языке, ранним утром медленно отошел от каменного причала Хоры Наксоса и, беспрепятственно развернувшись в пустой бухте по широкой дуге, уверенно взял курс на соседние острова.

За десять минут до того по трапу на корабль поднялись Смолев и Рыжая Соня с Петросом, который играючи нес в мускулистой руке тяжелую корзину с провиантом «в дорогу», как он выразился, весело подмигнув Джеймсу Бэрроу. Корзина распространяла вокруг себя дурманящий аромат свежей выпечки, жареного мяса, лука, тушеных овощей и картофельной запеканки. Петрос унес ее в каюту до поры и вернулся на палубу.

Молодой матрос – один из двух помощников капитана – сноровисто отвязал швартовые канаты и убрал трап.

Баркас – гордость капитана Василиоса, кряжистого грека с окладистой черной бородой и обветренным лицом моряка, на котором живо поблескивали черные глаза под косматыми черными бровями – постепенно вышел на свою «крейсерскую» скорость, которая, по чести сказать, была не слишком велика.

Старый дизель натужно шумел, толкая тяжелое судно вперед.

Но волны с веселым плеском бежали за бортом, утреннее солнце ласково светило, свежий ветер бодрил путешественников, лишая их последних остатков сонливости, которую не смогли окончательно победить ни крепкий кофе, ни ранний завтрак на террасе виллы «Афродита». Старый баркас медленно продвигался вперед, но никто никуда особенно и не спешил.

На нижней палубе баркаса, на корме, рядом с грузовым трюмом, на мягких матрасах, разложенных по скамьям, первыми прибыв на хорошо знакомое им судно, с комфортом расположились Джеймс и Лили Бэрроу.

Кристина с удивлением и радостью разглядывала корабль, капитан которого произвел на юную путешественницу неизгладимое впечатление: он сперва картинно выпустил клубы дыма из своей длинной трубки и, сверкнув глазами, проревел по-английски нутряным басом: «Добро пожаловать на „Афину“, юная леди!», чем заставил ее сразу боязливо спрятаться за Лили, а потом вдруг неожиданно протянул ей вкусный леденец в виде большого красного дельфина – и откуда только взял, старый пират!

Видимо, заранее подготовился, подумал Джеймс Бэрроу и, улыбнувшись, покачал головой. Он подхватил дочку на руки, и, чувствуя себя в безопасности, девочка осторожно приняла подарок бывалого моряка.

«Ну, вот и славно!» – довольно пробурчал себе под нос капитан и, затаенно улыбаясь в бороду, отправился в свою рубку на верхнюю палубу.

Алекс оставил Петроса и Соню на корме в компании семьи Бэрроу и ловко поднялся по лестнице, что вела к капитанскому мостику. Капитан, хорошо его знавший, встретил Алекса молчаливым кивком и крепким рукопожатием.

– Нам будет необходимо обойти Парос с юга, – Смолев развернул небольшую карту и показал капитану вычерченный на ней маршрут. – Со слов Никоса, вот здесь было найдено тело. Видите крестик? Меня интересует, могло ли течением вынести тело в эту точку на второй день вот отсюда, если допустить, что оно принадлежит пропавшему участнику соревнований, вы понимаете меня?

– Чего ж здесь непонятного, – пожал могучими плечами капитан Василиос, внимательно вглядываясь в карту, не отпуская при этом штурвала. – Можно и так подойти, хоть это и будет, как это сказать, небольшой «крюк». Дело хозяйское. Только я вам сразу скажу, что вот отсюда, – грек ткнул черным пальцем с пожелтевшим от табака ногтем в карту, где был обозначен маршрут «морского марафона», – вот сюда, где у вас крест обозначен, господин Смолев, мертвец смог бы попасть только в одном случае – если бы усиленно греб руками и ногами. И так – целые сутки! Да и то – не факт! Течение, что здесь идет вдоль берега Пароса, причем, довольно сильное, особенно для пловца-одиночки, идет в противоположную сторону! Его никак не могло сюда вынести. Мы пройдем там, чтобы вы убедились сами.

– Следовательно, капитан, – медленно произнес Алекс, осмысливая сказанное, – вы считаете, что тело не могло снести в эту точку с маршрута, по которому проходил заплыв? Вот он на карте обозначен пунктиром.

– Совершенно исключено, – уверенно покачал головой Василиос. – Никаких шансов.

– Хорошо, – помедлив, продолжил Смолев. – Тогда скажите, где надо было сбросить тело, например, с лодки, чтобы оно оказалось в этой точке? И когда?

Капитан «Афины» еще раз внимательно взглянул на карту, закрепил штурвал, неспешно набил трубку табаком, – на сей раз это был «Черный Кавендиш», подарок Джеймса Бэрроу – раскурил ее, выпустив клубы ароматного дыма, и только затем задумчиво произнес своим рокочущим басом:

– Будь я проклят, если тело не сбросили в воду вот в этом районе, между островками Дриониси и Пантерониси. И аккурат в ту самую ночь, незадолго до того, как старый Никос вышел в район Пантерониси на своей развалюхе.

– Почему именно в этом районе? – спросил Смолев, в свою очередь внимательно изучая карту. – И почему в эту ночь?

– Течение, – пожал плечами капитан «Афины». – Если бы дальше – унесло бы от острова дальше к югу, а затем в пролив Наксос – Парос. Если бы западнее Пантерониси – тоже на юг бы унесло. А если труп нашелся здесь, значит, не дальше Пантерониси он и попал в воду. Думаю, что в воде он провел недолго, часа четыре, прежде чем старый Никос его вытащил, бедолага. Как раз достаточно, чтобы тело сюда снесло. Впрочем, в полиции скажут точнее: говорят, они знают, как определить, сколько времени утопленник в морской воде проболтался.

– Ясно. Да, дождемся заключения экспертизы, – кивнул Алекс, что-то напряженно обдумывая. – Еще вопрос, капитан. Скажите, в Эгейском море водятся крупные хищные акулы? Особенно в этом районе? Что говорят рыбаки?

– В любом море есть акулы, – пожал плечами капитан, возвращаясь за штурвал и корректируя курс корабля, – раз они где-то есть, то могут оказаться в любой момент и в любом другом месте. Не все это понимают, оттого и гибнут порой… В море всякой живности полно. А рыбаков меньше слушайте – наболтают такого! У них каждая рыба, что сорвалась с крючка, – с полтонны весом! А к чему вопрос, господин Смолев?

– У тела, что было обнаружено, не хватает кистей рук и головы, – мрачно заметил Смолев. – Возникает вопрос, могли ли это сделать акулы?

– В море все может быть, – сказал, поразмыслив, капитан. – На то оно и море! Но, все-таки, маловероятно… Здесь, у самого острова?.. Акулы у нас есть, безусловно, много и разные. Опасных, правда, вида два-три, не больше. Многих перебили, большинство ушло на глубину. Иногда появляются. Может, и из Средиземного кто заплывет или еще откуда подальше. Кто ж его знает, что там на глубине плавает и какого оно размера! Лично я за сорок лет, что стою на палубе, ни разу не захотел это выяснить! Море – есть море!.. Так случайно узнаешь – и забудешь про сон, по мне – так лучше и не знать!

– Тогда почему маловероятно? – поинтересовался Смолев, внимательно слушавший капитана. – Раз есть акулы, они могли это сделать?

– Кисти рук и голова? – недоверчиво прищурился капитан Василиос и погладил бороду. – И все? И только-то? Где ж вы такую сытую акулу видели, чтобы она этим лишь ограничилась? А сколько при этом крови выльется в воду? Из живого-то человека? Да все акулы в округе, если они есть в радиусе пяти миль, будут знать об этом через десять минут! Чувствительные твари! Говорят, они чувствуют каплю крови на милю воды! Будь здесь стая акул – его бы разодрали на куски, верьте моему слову! Ничегошеньки бы не оставили!

– Из живого человека, говорите? – повторил за ним Смолев задумчиво. – Да, понимаю, понимаю. Хорошо! Тогда давайте пройдем мимо тех островов, что вы назвали: хочу увидеть все своими глазами. Потом пойдем в пролив, где проходил марафон. Затем – в порт Хоры Пароса. Дальше – определимся!

– Добро! – согласился капитан и, сверившись с курсом, слегка переложил штурвал влево.

Смолев, оставив капитана, спустился на нижнюю палубу и прошел на корму, где Джеймс оживленно что-то рассказывал внимательно слушавшим его спутникам.

– Вы даже не представляете себе, какие чудеса скрывает от нас морское дно! Целые города ушли под воду, с храмами и святилищами, с площадями, мощеными дорогами и крепостями! Особенно здесь, в Эгейском море!

– Почему именно в Эгейском? – спросила Рыжая Соня, сидевшая рядом с Петросом напротив английской пары.

– Землетрясения! – поднял руку Джеймс и указал пальцем в небо. – Это раз! Это сейсмоопасный район, и землетрясения здесь нередки. К счастью, таких мощных, что уничтожило огромный остров Тиру, который многие историки и археологи принимают за древнюю Атлантиду, описанную греческим философом Платоном, не было уже несколько сотен лет. И слава Богу! От Тиры, что оказалась в жерле огромного вулкана, остался крошечный островок – Санторини. И пострадала не только она: волна цунами дошла до Крита и полностью уничтожила загадочную минойскую цивилизацию! Это была катастрофа вселенского масштаба! Есть над чем потрудиться нам – археологам…

– А два? – поинтересовалась неугомонная Соня. – Если есть «раз», должно быть и «два»?

– А «два», – грустно улыбнулся англичанин, – это тот самый «парниковый эффект», который приводит к тому, что тают ледники в горах, уменьшаясь в объеме за последние несколько лет практически в десятки раз! Стали стремительнее таять льды в Гренландии, Арктике и Антарктиде. Почему? Все просто: лед тает в тепле! Климат меняется, льды тают и, превращаясь в воду, меняют уровень мирового океана!

– Ну, насколько они могут его изменить? – усмехнулась Софья. – На метр за сто лет? Кто это заметит?

– На самом деле, дорогая Софи, это только так кажется, – англичанин стал серьезным. – Поверьте, прогноз гораздо более пессимистичный! Если ничего не изменится, темпы таяния льдов в Северном и в Южном полушариях тоже сохранятся, то при условии, что все льды растают, уровень мирового океана поднимется на шестьдесят четыре метра! И это будет очередной Вселенский Потоп!

– Что это значит, милый? – тихо спросила Лили, накрывая утомившуюся и задремавшую в тени Кристину легким покрывалом.

Англичанин порылся в своем рюкзачке и вытащил оттуда потрепанный справочник, пролистал его и, открыв на нужной странице, передал жене.

– А это значит, дорогая, – произнес он, – что все города, которые находятся сейчас ниже отметки в шестьдесят четыре метра над уровнем моря, будут затоплены.

Лили начала негромко читать вслух:

– Копенгаген – пять метров над уровнем моря… Стокгольм – четырнадцать метров, Лондон… Бог мой, Джеймс! Лондон – сорок пять метров! Париж – сорок девять метров! А мы еще ни разу не были в Париже! Какой ужас! Рим – пятьдесят метров! Да тут десятки городов! Они что, все уйдут под воду?

– Дядя Саша, – растерянно повернулась Софья к Алексу, – а Питер? А Москва?

– Москва, слава Богу, – сто тридцать метров над уровнем моря. Вот Питеру повезет меньше. В самой высокой точке – тридцать метров, – ответил Смолев, поразмыслив мгновение. – Джеймс совершенно прав: если все и дальше будет идти так, как идет, то лет через двести-триста…

– Неужели ничего нельзя поделать? – проговорила Софья ошарашенно. – Ведь это так очевидно? А как же правительства всех стран, ООН, – неужели этого никто не видит?

– Ученые давно бьют в набат. Проводятся конференции, международные симпозиумы по проблемам, связанным с изменением климата, разрабатываются требования к ограничению выбросов угарного газа в атмосферу, чтобы замедлить процесс «парникового эффекта». Да что толку! Большинство правительств в современной Европе – это марионетки: они пришли к власти на несколько лет и прекрасно понимают, что если не станут плясать под дудку могущественных финансовых кланов, давая им возможность наживаться всеми способами, – они не просидят в своем кресле даже положенного им минимального срока, – пожал плечами Смолев. – Когда им думать о том, что произойдет с планетой через сто лет? После них – хоть потоп, они временщики, безответственные демагоги, болтуны и популисты. Вдобавок, есть еще одна гипотеза, которая даже теоретически сводит на нет все возможные усилия человечества по защите от глобального потепления, – не так ли, Джеймс? – Алекс повернулся к англичанину, который очень внимательно его слушал.

– Безусловно, – подтвердил археолог. – И это еще печальнее. Кстати, с вашей точкой зрения на европейский истэблишмент я совершенно согласен! Я бы еще жестче сказал: стадо безграмотных и безответственных ослов! Ну, а по теме… Есть мнение, что влияние человечества на изменение климата не так уж и велико, как кажется. По разным оценкам, три, может быть, пять процентов от силы. Есть теория, что Земля таким образом проходит циклы своего рода «обновления», «очищения», если хотите. Меняется угол наклона земной оси за счет движения колоссальных тектонических плит, сдвигаются магнитные полюса, соответственно, отдельные участки Земли то уходят под воду, то наоборот поднимаются в виде гор и островов из Мирового Океана; ледниковые периоды сменяются периодами глобального потепления. Это именно глобальные климатические циклы планетарного масштаба. И мы здесь ни на что повлиять не в состоянии. Раз в несколько тысяч лет на нашей планете меняется климат. Очень хочется надеяться, что мы с вами не стоим на пороге такого цикла. Хотя все факты, к сожалению, говорят об обратном.

– Что же будет с человечеством? – тихо спросила Рыжая Соня. Петрос взял ее за руку и ободряюще улыбнулся. Она светло улыбнулась ему в ответ.

– Оно будет переживать трудные времена, – подтвердил Алекс. – Но я верю в человечество: оно выживет и, возможно, как и наша планета, «очистится» и станет лучше. Так что давайте-ка смотреть в будущее с оптимизмом! А ничто так не добавляет оптимизма, как бокал вина и вкусный обед, не так ли, дорогой Джеймс?

Англичанин подскочил на месте: предложение Смолева попало на благодатную почву и было встречено с восторгом.

– Отличная мысль! – просияв, воскликнул он. – Мы готовы к обеду! От этих научных разговоров на свежем воздухе у меня дико разыгрался аппетит! Родная, буди ребенка! Когда еще грядет Великий Потоп, а регулярным и здоровым питанием пренебрегать не следует! Помню, на моем острове говорил мне один диетолог…

Вся компания дружно и весело рассмеялась. Настроение присутствующих явно поднялось.

– Петрос, друг мой, – обратился к повару Смолев. – Предлагаю устроить импровизированный обед прямо здесь, на палубе, как вы на это смотрите? А девушки вам помогут! Когда все будет готово, пригласим и капитана.

– У меня все готово, босс, – звучным баритоном уверенно произнес повар. – Осталось только накрыть на стол!

– Прекрасно! С радостью поучаствую в этом процессе, если мне позволят! – отозвалась Лили. – Софи, Петрос, я в полном вашем распоряжении!

Через каких-то пятнадцать минут на столе появились несколько кастрюль, большая жаровня, три блюда, несколько глубоких мисок и подносов. Выкладывая еду из кастрюль и жаровни на подносы, Петрос комментировал свои действия англичанину, внимательно следившему за ним жадным взглядом.

– Это обязательно стоит попробовать: это баклажаны, фаршированные рисом и мясом, называются мелидзанес, надеюсь вам понравится!

– Никаких сомнений, – подтвердил Джеймс Бэрроу, вооружившись самой большой тарелкой и вилкой. – А это что за блюдо? Я его не пробовал раньше!

– Это печеные томаты, доматес-гемистес, а справа от них – фаршированный сыром перец. А в этой мисочке, рядом с мусакой – лук, тушеный с сельдереем. Очень полезно для здоровья! – улыбнулся повар. – В этой кастрюльке – фасолада, легкий суп из бобов, зелени, томатов, моркови и сельдерея. Специально для Софии.

– Да, это мой персональный заказ! – подтвердила Рыжая Соня, протягивая Петросу миску для супа. – А то я без супов как-то загрустила. Очень вкусно, всем рекомендую! Особенно вот с этим пирогом, называется… Называется… Ну же, Петрос, я забыла! Он с соленым сыром и шпинатом.

– Спанакопита, – произнес, широко улыбаясь, грек. – Персонально для вас, господин Бэрроу: бараньи отбивные на косточке. Приготовлены на гриле с оливковым маслом и тимьяном. Называются пайдакья-схарас. Кушайте на здоровье!

– Чудесно, а это что, на подносе? – поинтересовалась Лили. – Рядом со знакомыми нам сувлаки? Вот тут, слева от жареной баранины.

– Это мясные котлетки из баранины и говядины, – улыбаясь, пояснил Смолев, приходя на помощь повару, который в этот момент уже накладывал еду на тарелку нетерпеливо ожидавшему Джеймсу и не мог отвлечься, чтобы ответить на вопрос Лили. – Называется бифтекья, вот те жареные тефтели – кефтедес. Это голубцы, а это – долма. Приятного аппетита, Лили! Кушайте на здоровье, а я пойду, приглашу капитана.

Обед длился уже добрых полчаса, когда Джеймс Бэрроу наконец насытившись, стал рассказывать внимательно слушавшим его собеседникам историю о «Летучем Голландце»: корабле-призраке, что вечно бороздит бескрайние морские просторы и не может пристать к берегу. Иногда матросы других судов могут видеть этот корабль в призрачной дымке, окруженный светящимся ореолом, но встреча с «Летучим Голландцем» не сулит ничего хорошего экипажу судна.

– А почему его так назвали, милый? – поинтересовалась Лили. – Расскажи подробнее!

– Это очень мрачная легенда, дорогая! Она гласит, что триста с лишним лет назад голландский капитан Филипп Ван Страатен возвращался в Голландию из дальнего плавания к берегам Ост-Индии с грузом пряностей и опиума. На борту корабля были пассажиры – супружеская пара, которых капитан обещал довезти домой, в Амстердам, но так и не сдержал своего обещания. Ван Страатен был человеком необузданного нрава, жестоким и коварным. Ему приглянулась жена пассажира, и капитан, убив ее мужа, предложил ей выйти замуж за себя. Молодая женщина от горя покончила с собой, выбросившись за борт.

– Какой кошмар! – негодуя, воскликнула Лили. – Вот мерзавец! Да как он мог?

– Что было дальше? – мягко улыбнувшись англичанке, поинтересовался Смолев.

– А дальше, при попытке обогнуть мыс Доброй Надежды корабль попал в свирепый шторм. Часть экипажа во главе со штурманом взбунтовалась и потребовала переждать непогоду в какой-нибудь бухте. Капитан лично застрелил штурмана и нескольких недовольных матросов, а затем поклялся страшной клятвой, что никто из его команды не сойдет на берег до тех пор, пока они не обогнут мыс, даже если придется плыть вечно! Говорят, что в этот момент в ответ на его богохульство и в качестве кары за все злодеяния с небес раздался Голос, который произнес: «Да будет так! Плыви!» Теперь он, проклятый, неуязвимый, но неспособный сойти на берег, обречён бороздить волны мирового океана вместе со своим экипажем до второго пришествия. Вот так! И горе тем морякам, кто его увидит!

– Боже мой, какие нелепые суеверия, Джеймс! Вы же ученый! – весело рассмеялась Соня, вызывающе тряхнув копной ярко-рыжих волос. – Да, я тоже слышала эту историю про «Летучего Голландца», но я в нее не верю! Мой отец ходил штурманом дальнего плавания больше двадцати лет и ни разу его не встретил! Это просто морская легенда, которой триста лет!

– Легенды и мифы – тот материал, с которым нам, археологам, приходится работать, и, порой, очень плодотворно, – несколько смущенно пожал плечами Джеймс. – Не следуй Шлиман подсказкам «Илиады» Гомера, он бы не нашел Трою!

– И все равно, одно дело Гомер, другое – суеверия, – упрямо продолжала Соня. – Хотя… Вот давайте спросим капитана Василиоса, пусть он нас рассудит! Капитан, что вы скажете: «Летучий Голландец» существует?

Капитан, уже закончивший обед и внимательно слушавший историю, что рассказывал Джеймс Бэрроу, неспешно набил табак из кисета в свою трубку. Все, ожидая ответа, смотрели, как он ее раскуривает и выпускает первые клубы дыма.

– Сложно сказать, дорогая София, – на греческий лад обратился к Соне владелец «Афины». – У моряков масса разных легенд и суеверий. Часть из них, возможно, правда, а часть – вымысел. Сложно понять, где какая часть! Но за те сорок лет, что я стою на палубе, я еще никогда в своей жизни не встречал…

– Капитан! – вдруг раздался тревожный голос его помощника с верхней палубы. Он говорил по-гречески. – Справа по борту – катер без опознавательных знаков! Похоже, дрейфует у Пантерониси. Мне показалось, что есть явный крен на правый борт, на палубе людей нет! Что делать будем?

– Прошу простить, друзья, – капитан извинился перед собеседниками и, спеша, направился на верхнюю палубу, где находилась капитанская рубка.