Шантаж маленькой сыщицы. Серия «Алька и её друзья». Книга 1

– Так – нет. У нас как-то всё буднично было, – Надя осторожно дотронулась до Алексея, потом погладила по плечам и стала его раздевать. Она сняла с него рубашку, расстегнула ремень, и стала снимать брюки. Алексей не делал ей замечаний, хотя брюки с него она снимала, как с ребенка мокрые штанишки. Наконец он остался в одних плавках. Надя посмотрела на Алексея. На его губах играла ироничная усмешка.

«Господи, – думал Алексей, – какая неумеха. Да с такой внешностью мужчины должны валяться у неё в ногах, а она боится с мужика трусы снять. Если так пойдет и дальше, то никакого удовольствия я не получу, придётся ей помочь».

Алексей нежно и бережно обнял её, поцеловал, его руки опять прошли по всему телу девушки, однако, на этот раз он еле касался её подушечками пальцев. Он аккуратно уложил Надю на кровать, и, наконец, они занялись тем, к чему так долго стремились.

Насытившись друг другом, оба уснули.

Проснулся Алексей от какой-то внутренней тревоги. Он некоторое время лежал с закрытыми глазами и пытался понять, откуда эта тревога появилась. Потом открыл глаза и перевернулся на бок. Нади рядом не было. Он похлопал рукой по одеялу, как будто под ним она могла спрятаться от него. Убедившись, что её действительно рядом нет, он встал и, не одеваясь, пошёл её искать. Надя сидела на кухне, уронив голову на руки и плакала. Алексей растерялся, некоторое время молча смотрел на её подрагивающие плечи, потом подошёл и сел рядом.

– Я обидел тебя? – тихо спросил он.

– Нет, – прорыдала Надя.

– Тогда почему ты плачешь?

– Алёша, скажи честно, тебе со мной хорошо?

– К чему этот вопрос? – недовольно спросил он.

– Я не смогла зажечь Митю, поэтому он и бегал на сторону. Я не хочу больше повторять прошлые ошибки, поэтому ты сразу скажи – устраиваю я тебя или нет? – Надя понимала, что своим вопросам обижает его, но этот вопрос мучил её всё последнее время.

– А если я скажу – нет, тогда что? – жёстко спросил он.

– Тогда я уйду, – тихо ответила Надя.

Он молчал долго, только рассматривал её, как будто видел первый раз. Она терпеливо ждала его ответа, он даже чувствовал, как она задерживает дыхание.

– Мне было с тобой хорошо, и будет ещё лучше, если ты не будешь задавать глупых вопросов. А чтобы тебе было хорошо со мной, я сделаю всё возможное. Надя, вы с мужем удочерили девочку? – вдруг спросил он.

Надя подняла на него заплаканные глаза.

– Почему ты так решил? – она снова затаила дыхания.

– Ты ведь не рожала…

– Откуда знаешь?

– Наденька, я всё-таки врач и рожавшую женщину от нерожавшей отличить могу, – улыбнулся Алексей.

– Понимаешь, почти никто не знает, что Галя нам не родная, даже бабушка. У неё погибли родители, давно, Гале ещё и двух месяцев не было. Наши знакомые сделали ей свидетельство о рождении, где родителями указаны мы, и мы уехали в Междуозёрск.

– Понятно. Ты хочешь вернуться к мужу?

– Алёша, сколько можно твердить одно и то же? Я не хочу вернуться к нему, а вот Галю забрать хочу. Если у Мити будет родной ребёнок, ей трудно придётся. Мне кажется, что он никогда не забывал, что она не родная ему.

– Конечно, девочку мы заберём. В любое время. А сейчас пойдём спать, ночь на дворе.

***

Объяснения с Ольгой было бурным. Ольга клялась в своей любви, Митя называл её негодяйкой и обманщицей. В душе у него были другие слова, более жёсткие и менее цензурные, но произнести их вслух ему не позволяло воспитание. Он собрал все Ольгины вещи и выбросил их за дверь. Со слезами на глазах девушка собрала разбросанные платья, юбки и блузки, затолкала их в сумку и пошла к бабе Ульяне, где была определена на постой. Однако, вечером Ольга накрасилась и, как ни в чём не бывало, куда-то ушла. Ночевать не пришла, и не вышла на работу первого сентября.

Её нашли рыбаки рано утром следующего дня. Она лежала в кустах, почти у самой воды, широко раскинув руки и уставившись в небо широко открытыми глазами, в которых застыли удивление и испуг. Рот слегка приоткрыт, помада размазалась по лицу, под глазами черные полоски от туши. На место происшествия прибыл сам начальник местной милиции Павел Степанович Якунин в сопровождении двоих сотрудников: блондина Яши и брюнета Марата. Мужчины всё хорошенько осмотрели, но ничего не нашли. ЧП такого масштаба случались в городке редко. Убийства бывали, но в драках и по пьяни. И хотя происшествие старались сохранить в тайне, о нём быстро стало известно в городе. Люди в магазинах, на рынке, на пристанях и автобусных остановках высказывали свои версии. Самыми знающими и уверенными в своих суждениях оказались бабки-торговки. Они уверенно говорили, что молодая учителька беременная сбежала от мужа, который её сильно ревновал и бил смертным боём. В Междуозёрске она встретила Дмитрия Юрьевича и решила женить его на себе, поэтому и выдумала байку, что беременна от него. А муж её рядом всё это время находился, и как только она одна, без Дмитрия Юрьевича, пошла гулять, напал на неё и в бешенстве убил. Со временем большинство жителей в городе стали придерживаться только этой версии. Уж очень не хотелось думать, что убийца кто-то из своих озерчан. Молодые сотрудники Якунина Яша и Марат обходили дом за домом и расспрашивали людей, что они видели и слышали. В каждом доме им уверенно излагали версию о муже-ревнивце. Однако милиционеры навели справки об Ольге Витальевне Гусевой, и им было доподлинно известно, что она замужем не была. Её родителями оказались обыкновенные колхозники из соседнего района. Мать работала на ферме дояркой, отец – тракторист. В семье было семеро детей, Оля младшая. Больше всего ей хотелось вырваться из нищеты и деревни. Она старалась хорошо учиться, сама поступила в институт и облегчённо вздохнула: наконец-то стала городской жительницей, будет ходить в туфельках по тротуару, а не в резиновых сапогах по грязи и лужам. Ольга была счастлива. И даже отсутствие денег не омрачало её настроения. Первые две недели. А потом она опомнилась, что купить туфельки-лодочки, о которых она так мечтала, не на что. И Ольга начала искать себе работу. Нанялась ночной нянечкой в детский сад, но вскоре уволилась. Ладить с маленькими детьми, которые не хотели спать ночью и требовали рассказать сказку, у неё не получалось. Пробовала сортировать почту, но тоже не получилось. Надо было рано вставать, а платили мало. Оля приуныла. Но вскоре опять повеселела, у неё начали водиться деньги. Когда подруги по общежитию поинтересовались, где же она нашла золотую жилу, Оля рассмеялась и сообщила, что теперь зарабатывает деньги тем, что любит и умеет – фотографией. От неё отстали. Фотографировала Ольга действительно хорошо, её работы даже занимали призовые места на выставках. Прошло пять лет, грянуло распределение. Училась Ольга хорошо и ей предложили работу в одной из городских школ. Ольга прыгала от радости. Но перед самыми госэкзаменами девушка пришла в деканат и попросила отправить её в район. Её просьба удивила и обрадовала одновременно. В сельских школах не хватало учителей, и именно выпускники факультета иностранных языков не желали работать в селе, а всеми силами старались остаться в городе. Ольга попросилась в маленький городок Междуозёрск. Приехала сразу после госэкзаменов и получения диплома. Её жизнь в городке уже два месяца обсуждалась в магазинах, на рынках, во дворах и домах. Семью Гришаковых в городе хорошо знали и уважали. Известие о разводе Дмитрия и Надежды ошеломило многих. Ольгу осуждало восемьдесят пять процентов жителей Междуозёрска. Остальные пятнадцать – сохраняли нейтралитет, потому что приехали недавно и Гришаковых знали плохо. А когда пропала маленькая Галка, и весь город поднялся на её поиски, когда узнали причину, по которой девочка заблудилась в лесу, Ольгу осуждало сто процентов озерчан, включая детей и немощных стариков. Яша и Марат жили в Междуозёрске совсем недавно, Дмитрия Юрьевича и его бывшую жену не знали, поэтому старались быть объективными, как им казалось.

Гибель Ольги расстроило Дмитрия Юрьевича до такой степени, что он даже попал в больницу – врачи констатировали у него сосудистый криз. Галка переживала за папу, но она сбегала к соседке тёте Зине, которая работала в больнице, и узнала, что болезнь папы не смертельная, и успокоилась. Сказать по правде, девочка обрадовалась, узнав, что ненавистная ей тётя Оля умерла. Она надеялась, что теперь вернётся мама. Галка опять сидела на скамейке у дома и, не отрываясь, смотрела на дорогу. Мама не возвращалась. Каждое утро Галя бегала к папе в больницу. Она приносила ему самые вкусные яблоки, которые росли в саду учителя ботаники Василия Матвеевича. Каждый вечер, когда темнело, она одна, преодолевая страх, лазила в сад соседа. Злой пес Буян был давно ею прикормлен, и при виде девочки забывал свои прямые обязанности: охранять хозяйское добро. Во всяком случае, яблоки он позволял девочке рвать сколько её душе угодно. Через неделю Галя, прибежав к папе в больницу, не обнаружила его в палате. Девочка обежала всю больницу, но папу не нашла. Врачи, медсестры и пациенты гнали её домой, и просили больше не искать папу в больнице. Ничего не понимая, Галя пришла домой и застала Юрку в слезах.

– Юра, почему ты плачешь? Кто тебя обидел? – забеспокоилась она.

– Ничего, – буркнул Юрка, вытирая рукавов глаза. – К бабе Любе не ходи, не до тебя ей сейчас.

– Почему? Она спит?

– Галка, твоего папу в милицию забрали.

– Зачем?

– Они думают, что это он убил Ольгу.

– Неправда! – возмутилась Галя. – Знаешь, Юрка, ты не плачь, я сейчас сбегаю в милицию и всё узнаю. Там же дядя Паша работает, я ему скажу, что папа не виноват, и его отпустят.

– Не отпустят, баба Люба уже ходила. Пришла оттуда, легла в комнате дяди Мити, отвернулась к стене и молчит.

– Я всё равно сбегаю, – ответила Галя и убежала, Юрка только усмехнулся.

Галя не шла, а летела. Она бежала короткой дорогой, лесом и совсем не чувствовала страха. Она не боялась самого леса, ей просто не нравилось, что в лесу водились змеи, пауки и другие неприятные животные и насекомые. Их она боялась, особенно пауков. Но сегодня даже на них не обращала внимания. В милицию не вошла, а влетела, дежурный даже не успел её задержать. Она влетела в кабинет Якунина, в котором шло совещание, посвященное убийству Гусевой.

– Папа не виноват! – выпалила она, едва переводя дыхания, – эта тётя сама виновата. Она обманом к нам проникла, и хорошо, что она умерла. А папа дома был весь вечер, это вам кто угодно может подтвердить.

– Галя? Ты почему не дома? – удивился Павел Степанович.

– Потому что вы забрали моего папу, баба Люба лежит на кровати, отвернулась к стене и не разговаривает, а Юрка плачет. Тётя Оля ушла к бабе Ульяне, а мы все вернулись в большой дом, вечером мне папа сказку читал, только не дочитал.

– И какую же тебе сказку читал папа? – улыбаясь, спросил брюнет Марат.

– Про лук и другие фрукты и овощи. Как они восстали против Лимона, я забыла, как луковку звали, как-то не по-русски.

– А почему не дочитал? Ты уснула? – спросил блондин Яша.

– Нет, это папа уснул, и даже захрапел, а мы с Юркой оставили его спать в нашей комнате, а сами телевизор включили и кино смотрели после программы «Время». Хороший фильм, про любовь. Только он Юрке не понравился, Юрка вообще ничего в любви не понимает, потому что мальчишка. Вот, фильм Юрке не понравился, и он переключил телевизор на другую программу, там футбол шёл. А я не люблю футбол, там ничего не понять, бегают дяди и мяч друг у друга отнимают, и так целый час. Я стала просить переключить на кино, а Юрка всё равно не переключил, потому что он мальчик и сильнее меня. Я ещё не придумала, как ему отомстить, потом придумаю. А папа так всю ночь и спал на моей кровати. А я зато спала с бабой Любой. Вот, у папы это, как это называется? Вспомнила – алиби!

– Иди домой, Галя, мы сами разберёмся, кто в чём виноват, – недовольно сказал Павел Степанович.

– Отпустите папу! – потребовала девочка.

– Марат, проводи её! – приказал Якунин. – И тебе, Яков, пора, скоро темнеть начнёт.

– Вы Марат? А много у нас в городе Маратов? – спросила Галя.

– Не знаю, наверное, я один, – засмеялся брюнет.

– Ладно, провожайте меня, – разрешила вдруг девочка и направилась к выходу.

Марат улыбнулся, посмотрел на Якунина и пошёл за ней. В коридоре Галя остановилась, посмотрела по сторонам, убедилась, что никого, кроме неё и Марата нет, подняла на него глаза и спросила:

– А если я отдам вам то, за что тётя Оля просила у вас деньги, вы отпустите папу?

– Что? – растерялся Марат. – Какие деньги?

– Какие деньги, я не знаю, но если вы отпустите папу, я отдам вам фотографии без денег и никому про них не скажу. А если не отпустите, то всем расскажу.

– У тебя есть фотографии? И что на них? – Марат присел перед девочкой и взял её за руку.

– Не скажу, я их плохо рассмотрела, потому что Юрка и Вовка сказали, что я маленькая и ничего не понимаю. А я всё понимаю, я даже несколько раз кино смотрела в кинотеатре, которое детям до шестнадцати лет смотреть запрещается, там дяди и тети целовались. Вот!

– Как же ты в зал проходила? Кто тебя пропускал? – Марат с интересом рассматривал девочку, прищурив глаза. Галя отметила, что так прищуривает глаза её дядя Володя, когда чем-то недоволен, но очень хочет что-то узнать у неё или у Юрки.

– Никто не пускает, мы сами ходим. Не скажу, как. Но если отпустите папу, то скажу, и вы тоже сможете в кино без билета ходить. Только вы большой, вам неудобно будет на полу сидеть, а места, когда любовные фильмы идут, все заняты бывают. Так вы отпустите папу? Если не отпустите, я позвоню дяде Володе, он приедет и поймает всех жуликов в нашем городе, потому что я дам ему фотографии. Там не только любятся, там и нормальные фотки есть, а тётя Оля их тоже прятала. На них ещё что-то написано, но я пока читать не умею, а Юрка и Вовка не видели, что написано, они сами побоялись украсть фотографии у тёти Оли, а я не побоялась.

– Послушай, Галочка, ты дай мне эти фотографии сейчас, а твой папа болеет и сейчас лежит в больнице. Вот когда он выздоровеет, тогда и приедет домой, – осторожно предложил Марат.

– Нет, а вдруг вы меня обманете? Я слышала, как тётя Оля с вами по телефону разговаривала и ругалась, что вы её всё время обманываете, – не согласилась Галя.

Дверь кабинета Якунина открылась, и на пороге показался сам хозяин.

– Вы ещё здесь? – удивился Павел Степанович.

Марат поднялся, подошёл к Якунину и тихо стал ему что-то говорить. Якунин удивленно смотрел на Галку.

– Давай её в кабинет. Я думаю, не стоит её отпускать одну, да и вообще надо их отправить, куда подальше.

Галю завели в кабинет и усадили на диван. Двое взрослых мужчин стали уговаривать маленькую девочку отдать им фотографии, но Галя опустила глаза и молчала. Она твёрдо решила ничего не отдавать, пока не отпустят папу.

– И что делать? – беспомощно спросил Марат. – Возможно в этих фотографиях всё дело? Может, сказать ей про отца?

– Нет, пока не приедет майор, закрыть в кабинете и глаз с неё не спускать. Понятно? – Якунин смотрел на девочку удивлённо, недовольно и заботливо одновременно.

– Но мне надо Яшу сменить…

– Вот что, Марат, я ею сам займусь, а ты отправляйся к Якову. Скажи, Галочка, а ты про фотографии больше никому не говорила? – Якунин сел на диван рядом с ней.

– Нет. А Юрка и Вовка не знают, что я взяла фотографии, они думают, что я их на место положила.

– А ты разве не положила на место?

– Нет, то есть да, положила, но не все. Некоторые себе оставила. Немного, по одной две штуки из каждого конвертика.

– А разве конвертов было несколько?

– Да, я даже не все принесла Юрке и Вовке. Эти конверты тётя Оля не успела забрать. Папа её прогнал, вещи он на крыльцо выкинул, а про тайник с фотками он не знал. Никто не знал, кроме меня. А ещё у тёти Оли есть большой пакет с фотками, красивыми, но их она не прятала, а просто в тумбочке держала, они тоже у нас остались. Мы следили за Ольгой, но мальчишки на пристани за ней следили, а я дома, поэтому я больше их знаю, – гордо проговорила Галя.

Павел Степанович только вздохнул, а Марат спросил:

– Галя, а почему ты предложила фотографии мне? Ты говорила, что тётя Оля предлагала мне деньги…

– Да, я слышала, как она с вами по телефону ругалась. Вы должны были приехать на встречу с ней в деревню Славки, это третья пристань от нас, а не приехали. Она сказала, что если вы опять будете заняты, то она пошлёт письмо вашей жене, жена от вас уйдет и заберёт ребёнка. Вот видите, какая тётя Оля плохая? Из-за неё папа маму прогнал, и вашу жену она хотела прогнать. Вы не переживайте, вас она тоже не любила, как и папу моего, она хотела, чтобы вы ей деньги давали.

– И ты слышала, как тётя Оля назначала встречу Марату? – спросил Якунин.

– Да, тоже в Славках. Мы хотели проследить за ней и посмотреть, с кем она встречается, но приехал дядя Володя и мы пошли землянку строить.

– А почему ты решила, что встречу она назначала мне? – поинтересовался Марат.

– Так вы же сами сказали, что вы один Марат в городе.

– Понятно. Павел Степанович, я пойду?

– Иди.

– Отпустите папу, – захныкала Галя, – дома Юрка плачет, бабушка молчит, без папы плохо.

Крупные слёзы ливнем хлынули из голубых Галкиных глаз. Она считала себя большой и разумной девочкой, которой не к лицу показывать свою слабость. Галка пыталась сдерживаться, но у неё ничего не получалось, мало того, её попытки унять слёзы вылились в некрасивое и просто безобразное рыдание. Она вытирала слёзы ладошками, отчего на лице образовались грязные разводы. Марат растерялся и остался стоять в дверях, Якунин нахмурился. Дверь распахнулась, и на пороге показался Владимир Юрьевич. Он удивленно уставился на племянницу, потом перевёл непонимающий взгляд на Якунина.

– Что тут у вас происходит? – спросил Гришаков.

– Да вот, майор, интересные факты выясняются, – усмехнулся Павел Степанович и пересказал всё, что услышал от Гали. – Я теперь даже не знаю, как её домой отпускать, да и за Юрку с Вовкой боюсь. Ещё начнут рассказывать о фотографиях, да не те уши услышат. Марат, ты чего застыл, как изваяние? Иди, работай.

Брюнет Марат ушёл. Владимир Юрьевич сел перед девочкой на корточки, погладил по голове и спросил:

– Галочка, а мне ты отдашь фотографии?

– Если я отдам фотографии просто так, они папу не выпустят, – снова всхлипнула девочка. – Дядя Володя, папа дома был, а они мне не верят.

– А мне ты веришь? – майор внимательно посмотрел в глаза девочки.

– Тебе верю, – она обхватила его шею грязными ручонками, уткнула сопливый нос в его грудь и затихла.

Владимир Юрьевич погладил племянницу по спине. Она еле заметно вздрагивала, предательские слёзы опять были готовы хлынуть из глаз.

– Не плачь, девочка, никто твоего папу не арестовывал. Ты же знаешь, он в больнице лежит…

– Я была в больнице, все закоулки обыскала, его там нет. Все говорят, что это он убил тётю Олю и его милиция забрала. Они все врут! Папа хороший, а тётя Оля плохая. Дядя Володя, скажи им, чтобы они отпустили папу, или попроси дядю Васю им приказать. Юрка говорил, что приказы дяди Васи не обсуждаются, их надо обязательно выполнять.

– Галя, и где это ты шантажу научилась? Я даже представить себе не мог, что девочка в шесть лет может шантажировать взрослых. Признаться, мне не понравился твой поступок, – Якунин встал из-за стола и тоже сел на диван, рядом с Владимиром Юрьевичем и Галей.

Девочка не ответила. Она сидела на коленях дяди Володи и думала, что несчастней её никого нет на всём белом свете. Ей хотелось умереть, чтобы вокруг неё собрались все эти взрослые дяди и говорили, какая она была смелая и хорошая девочка, как сильно она любила папу и что, надо было отпустить его, чтобы не страдала маленькая девочка. А она тогда ожила бы и снова попросила бы отпустить папу. Все обрадовались бы, что она ожила и на радостях папу отпустили бы. Тогда Галя отдаст им фотографии, посмотрят они на эти фотки и сразу узнают, кто убил тётю Олю. Думая так, Галя незаметно уснула. Владимир Юрьевич осторожно положил её на диван, Павел Степанович принёс одеяло и укрыл девочку. Мужчины вышли из кабинета, прикрыв дверь.

– Не испугается, если проснётся? – тревожно спросил Якунин.

– Не знаю, – вздохнул Гришаков. – Дома она часто одна остаётся, мы считали, что не боится. Но однажды, во время грозы, Галка забилась под кровать и вылезла, только когда Надя с работы пришла. Оказалось, что она без спроса лазала за вареньем, разбила банку, а признаться побоялась. Митя ругает её за провинности, она излишней честностью не страдает, чтобы избежать нагоняя, старается следы своих прегрешений, выражаясь нашим языком, заметать. Но она ещё маленькая, считает, что от папы проступок можно скрыть, а вот от Ильи, который на колеснице по небу раскатывает – нет, вот и прячется от грозы. Но знаешь, Паша, я люблю её, и верю ей. Подумаешь, банку варенья разбила, тоже мне, преступление века. А Митю она боится, сам не знаю, почему. Думаю, что трудно ей будет найти с ним общий язык без Нади.

– Да, но она так заступается за отца, вот я думаю, попади я в беду, бросится ли мой Игорь меня спасать? Конечно, её шантаж выглядит глупо, будь она постарше, я бы с ней по-другому разговаривал и на тебя не посмотрел бы. Скорее всего, именно эти фотографии ищут. Слушай, а твой Юрка знает о них?

– Раз знает Галка, то знает и Юрка. Давай отвезём её домой, заодно и с мальчишками поговорим. Да и бабу Любу успокоить надо, она тоже считает, что Митька арестован?

– Я с ней сегодня разговаривал, рассказал, как дело обстоит. А откуда этот слух об его аресте пошёл, не знаю. Мне из больницы вчера позвонили, поздно уже было, а рано утром его забрали, ещё все спали. Но знаешь, может это и к лучшему? От него хотя бы на время отстанут, а за это время, бог даст, и поймаем злоумышленника. Городок у нас маленький, девяносто процентов друг друга знают, завтра зашлю Марата и Якова на рынок, пусть потолкутся среди бабок, те наверняка что-нибудь видели или слышали.

– Галку и Юрку я заберу…

– Забрать их, конечно, надо, но только не к тебе. Если злоумышленники ими заинтересуются, их у тебя быстро найдут, – возразил Якунин.

– И что делать?

– Проси помощи у Иволгина, он найдёт им безопасное место. Но вначале надо вытрясти из них всё, что они знают. Поехали?

– Поехали.

Дом встретил их тёмными окнами и тишиной. Владимир Юрьевич отнёс Галю в детскую и уложил в кровать. Она даже не проснулась. Ни бабы Любы, ни Юрки дома не было. Это встревожило Гришакова.

– Странно, где же они могут быть? Сейчас к Фроловым схожу, может они знают.

– Зачем ходить? Воспользуйся телефоном, – предложил Якунин.

Владимир Юрьевич подошёл к телефону. Однако соседи не видели сегодня бабы Любы.

– Интересно, я же просил присмотреть за ними Якова и Марата, где же они, – вспомнил Якунин и вышел на крыльцо. Он внимательно осмотрел кусты, спустился к берегу озера, заглянул в баню, не поленился подняться на пригорок и проверить старый дом. Бабы Любы и Юрки нигде не было. Не видно было Марата и Якова. Якунин взял к телефону и долго крутил диск. Гришаков вышел из дома, сел на крыльцо и закурил. Минут через пять к нему присоединился Якунин.

– Всё в порядке, баба Люба у Фроси, Марат говорит, Фрося карты раскинула, гадает, наверное. Бабушка остаётся у неё на ночь. Юрку Северцевы ночевать к себе забрали, Марина искала Галку, но Яков ей объяснил, что она у нас. Знаешь, Володя, ты езжай к Северцевым один, а я тут с Галей останусь. Юрка тебе быстрее всё расскажет, чем мне.

– Ладно, я его сейчас привезу, – пообещал Владимир Юрьевич.

Вечер тихо опускался на землю. Стало прохладно, с озера потянуло сыростью. Небо быстро темнело, робкие звёзды прятались за набежавшими тучами. Павел Степанович поёжился и вошёл в дом. Он сел на маленький диванчик, закрыл глаза и задумался. А подумать было о чём, уж очень неспокойно в последнее время стало в округе. И трагическая гибель молодой учительницы была не единственной. В начале лета погибла девушка в соседнем районе, и что самое интересное, девушка эта была старшей сестрой Ольги Гусевой. Что это – случайность? В случайности Якунин верил, но слабо. Случайно может не прийти вовремя автобус, когда ты спешишь, случайно может пойти дождь, когда собрался на рыбалку. Но вот случайно погибнуть две молодые женщины из одной семьи, по мнению майора Якунина, не могли. Когда он услышал от маленькой Галки о фотографиях, понял, за что и почему погибла Ольга Гусева. Но вот кто убил девушку? Кто-то из местных? Тогда надо выяснить, кто из местных жителей в начале лета посещал соседний район, и, в частности, село Орловское, откуда родом Ольга. И ещё надо выяснить, от какого это Марата Гусева требовала деньги. Марат – имя редкое в их краях, до сего дня он тоже считал, что единственный Марат работает у него, но не его шантажировала Ольга Гусева, его сотрудник не был женат.