Шантаж маленькой сыщицы. Серия «Алька и её друзья». Книга 1

– Я знаю, ты хочешь жениться на тёте, которая не хочет, чтобы я с тобой жил. И что нам с Галкой теперь делать? Ты меня не хочешь, а дядя Митя и тётя Оля – Галку. Раз так, мы будем одни жить в старом доме, а дядя Митя пусть к Галке даже не подходит, если он её ещё раз ударит, мы с ней вдвоем убежим, далеко-далеко, и никто нас не найдёт, даже ты.

– А разве дядя Митя бьёт Галю? – удивленно спросил Владимир Юрьевич. Юра смутился и замолчал.

Владимир Юрьевич вышел из дома и пошёл искать брата. Нашёл его за баней, тот сидел на скамейке и курил, а его руки заметно дрожали. Владимир Юрьевич сел рядом и тоже закурил. Несколько минут братья молча курили. Первым заговорил Митя.

– Она подбросила Ольге лягушку, а я не удержался и ударил её. Ольга видеть Галку не может, всё спрашивает, когда она уедет.

– Сейчас Надежда лежит в больнице, и забрать Галю не может по состоянию здоровья. Знаешь, Митька, Надя чувствовала, что этим и закончится её семейная жизнь с тобой. Конечно, она не думала, что ты прогонишь её в грубой форме. Думала, что приведёшь в дом свою любовницу, а она вынуждена будет уйти. Да не об этом сейчас речь. Скажи, ты тоже не хочешь больше Галку видеть?

– Не говори глупости, я не могу себе представить даже, что её скоро рядом со мной не будет.

– Тогда почему ты хочешь, чтобы она уехала как можно быстрее?

– Это не я хочу, а Ольга.

– С женщинами, которые не хотят видеть моего сына, я расстаюсь сразу и нисколько не жалею об этом. Сам подумай, что это за жена будет, если не хочет признавать твоего ребёнка? – Владимир Юрьевич потушил сигарету и бросил в консервную банку, стоящую на скамейке и выполняющую функцию пепельницы.

– Да всё я понимаю, Ольгу нельзя с Надей сравнивать, это две противоположности. С Ольгой хорошо провести некоторое время, но вот как я буду с ней жить, не знаю. Господи, если бы можно было все вернуть назад, я бы Наде слова грубого не сказал. А как её Галка любит! У меня скоро будет ребёнок, а у Нади никогда не будет…

– Митя, у тебя не может быть детей, – перебил его Володя.

– Да брось, знаю я всё, не маленький, догадываюсь, что Лена с Надей сговорились. Это у Нади не может быть детей, а у меня скоро родится мой ребёнок, родной, кровный.

– Дурак ты, Митька! За тридцать перевалило, а ума так и не нажил. Почему ты решил, что Надя тебя обманула, а не Ольга? Сам подумай, когда я в прошлый раз приезжал, ты ещё с Ольгой не встречался, прошло не так уж много времени, почему Ольга решила, что беременна от тебя? Или ты думаешь, что единственный мужчина в Междуозёрске?

– Ольга сказала. Она так радовалась, что у неё будет мой ребёнок, именно мой, а не чей-то там другой. Ты знаешь, я уже совсем с ней собрался расстаться, и вдруг такая новость. Ты же знаешь, как я хочу наследника!

– Наследника он хочет, – усмехнулся Володя, – нет, Митька, ты и раньше наивным был, таким же наивным и остался. Не может у тебя быть детей, из-за «свинки» не может, которой ты в детстве болел.

– Ерунда, я узнавал, не все, переболевшие свинкой, бесплодны. Это вы мне по молодости лет лапши на уши навешали, а я, как дурак, вам поверил.

– Значит, если я тебя правильно понял, Ольгу ты не любишь, но женишься на ней, потому что она родит тебе наследника?

– Да, ты правильно понял.

– Интересно получается, ты никогда не задумывался, почему раньше твои любовницы не беременели? Или хочешь сказать, что с другими у тебя были чисто платонические отношения?

– Отношения, как отношения, всё, что положено – было, но другие не хотели рожать от меня детей, а Ольга захотела. Даже не посмотрела, что я женат.

– Да, Митька, ты ещё дурнее, чем я думал, – усмехнулся Володя. – Да ладно, твои отношения с женщинами меня не интересуют. Скажи, что с Галкой делать? Пока ещё официально ты её отец и должен отвечать за жизнь и здоровье девочки. Как я понял, тебе она больше не нужна, и дальнейшая её судьба тебя не волнует. Но, Митя, знай, испортить жизнь девчонке я тебе не позволю. Не для того я просил генерала липовое свидетельство о рождении сделать, чтобы потом как беспородную дворняжку на улицу выкинуть. Сегодня утром, когда Паша позвонил и сказал о пропаже девочки, я поговорил с Иволгиным. Значит так, если она тебе мешает, мы её заберём. Генерал сейчас с Дарьей живёт, ты её не знаешь, Галка у них пока поживёт, а там видно будет.

– Ты смотри, как вы всё за меня решили, – усмехнулся Митя. – А моё мнение вас не интересует? Мнением Нади вы поинтересовались? Может, она не хочет, чтобы Галка жила у чужих людей, пока она болеет?

– Не волнуйся, её мнением мы поинтересуемся, а что касается тебя, то я ведь знаю, что ты ещё до разрыва с Надей не считал Галю своей дочерью. Ты всегда помнил, что она приёмная…

– Не правда! Я люблю Галку!

– Да нет, Митя, ты хотел иметь нормальную семью, чтобы обязательно был ребёнок, только и всего. Что ты знаешь о Галке? Она с тобой своими секретами не делится, потому что понимает, что тебя они не интересуют. Ты иногда даже не замечаешь, что её целыми днями не бывает дома, что она всё время бегает с мальчишками, старается подражать им, чтобы они не прогнали её из своей компании. Ты хоть знаешь, что она на связанных простынях спускалась с третьего этажа и чуть не сорвалась? Что она каждый август бегает на озеро, причём на Лесное, глубокое и холодное. Знаешь зачем? Льдинку ищет, которую, по словам бабы Любы, Илья – Громовержец в воду бросает в начале августа, поэтому вода становится холодная и купаться больше нельзя. Галка хочет найти эту льдинку и вытащить, тогда вода снова станет тёплой, а ещё она думает, что если льдинку найдёт, то зима не наступит, круглый год будет лето. Она очень переживает, что не может найти эту злополучную льдинку уже второй год. Я, конечно, не разрешаю ей ходить на озеро, но меня нет рядом, а тебе всё равно, где она время проводит. Надя, как правило, целый день на работе, вот Галка и предоставлена сама себе, на мой запрет не обращает внимания и с постоянным упрямством пытается осчастливить человечество, установив на Земле вечное лето. Одним словом, она бросила вызов самому пророку грозному Илье, поэтому и грозы боится, думает, что узнав о её действиях, громовержец её покарает, – Владимир Юрьевич улыбнулся.

– Ты откуда про всё это знаешь?

– Так она сама мне рассказывает, совета спрашивает. Она считает, что я всё знаю и умею, и могу замолвить словечко за неё перед самим Ильей. К тебе она боится обращаться за помощью, ты в лучшем случае накричишь, а то и накажешь. А Галя тебя любит, и переживает, когда ты к ней несправедлив бываешь. Она изо всех сил старается тебе понравиться, хочет, чтобы ты её полюбил. Ты вспомни, что ты сделал с рисунком, который она тебе подарила на 23 февраля? Ты обсмеял его, а она полдня над ним корпела, хотела тебе приятное сделать. Ты вспомни, когда в последний раз похвалил её? А ведь она каждое утро встает с бабой Любой и помогает ей, как может. А про твоё отношение к Наде я вообще говорить не буду, ты считал её бесплатной домработницей, которая должна поздно ложиться и рано вставать, которая обязана следить за ребёнком, стирать, готовить, смотреть за огородом и при этом ещё ходить на работу. Ты никогда не задумывался, что у неё тоже может быть неудачный день, плохое настроение, что ей может нездоровиться? Помнишь, весной у Нади была высокая температура, а ты выгнал её сажать картошку? Скажи, а чем ты в это время занимался? Молчишь. Ты, Митя, смотрел футбол по телевизору. Вот и получилось, что баба Люба, больная Надя, да маленькая Галя сажали картошку, а здоровый мужик ещё и претензии им предъявил, почему обед не готов. Так что, я уверен – тебе девочка только мешает. Хорошее у тебя настроение, ты с ней играешь, она на седьмом небе от счастья: как же, папа на неё внимание обратил. Плохое – гонишь её, ругаешь, незаслуженно наказываешь.

– Господи, Володька, я у тебя получаюсь чудовищем каким-то! Поиграл с девочкой, а потом выкинул её за ненадобностью? Да, пойми ты, я сам запутался, и Галка моя, и Ольгин ребёнок тоже мой. И Надю я любил, и сейчас люблю. И Галка не выглядит несчастным ребенком, она весёлая, смышлёная девочка, и времени я с ней немало провожу, то есть проводил. Это сейчас, когда Ольга появилась, я стал меньше уделять ей внимания. Но что мне делать? Бросить Олю я не могу, у неё будет ребёнок.

– Так в чем же дело? Расти обоих.

– Да я что, против? Только Галка Ольгу в штыки принимает, и Ольга её не хочет признавать, требует, чтобы мать забрала девчонку. А я не хочу отдавать, всё время тяну. Надя сама уехала и оставила девочку.

– Она не сама уехала, ты её из дома выгнал, это не одно и то же, Митя. А теперь сам подумай, куда ей было Галку забирать? И, насколько я понял, ты её больную прогнал, с высокой температурой.

– Я не знал, что она болеет, она ничего не говорила. А жить могла бы в старом доме, я предлагал ей.

– Могла, но старый дом был занят: генерал просил приютить недельки на две одного паренька… И потом, как ты себе это представляешь? Она должна была быть под боком, чтобы ты всегда мог позвать её, когда закончится твой очередной роман?

– Вот этот паренёк и увез Надю, – горько усмехнулся Митя. – Володя, скажи мне, что делать?

– Ты должен пойти к Гале, поговорить с ней.

– Ходил уже, она не хочет со мной разговаривать. Отвернется к стене и молчит. И Юрка твой волком смотрит, того и гляди на меня бросится с кулаками.

Владимир Юрьевич промолчал. Ему было жалко брата, жалко маленькую Галку и жалко сына.

Узнав, почему ушла Галя, баба Люба поругалась с Митей и Ольгой, забрала детей и ушла жить в старый дом.

***

Возвращался в Энск Гришаков в отвратительном настроении. Как поступить, он не знал. С Юркой проще, не захочет его видеть Анфиса – до свидания. Расставания с ней он переживёт без особых страданий, а вот что делать с Галей? Конечно, он и генерал не дадут ей пропасть, но девочка любит своих родителей и страдает от их развода.

Приехал поздно, Анфиса лежала в кровати и читала книгу. Она мельком взглянула на него и снова погрузилась в чтение.

– Анфис, у нас есть, что перекусить? – спросил Володя.

– Не знаю, у меня сегодня разгрузочный день. Поищи что-нибудь в холодильнике, – недовольно пробурчала Анфиса, не отрываясь от книги.

Заглянув в пустой холодильник, Гришаков разозлился. Он вошёл в комнату, встал напротив женщины и чётко произнёс:

– Я ездил в Междуозёрск, к родственникам. У меня там живёт сын, ему десять лет. У брата проблемы в семье, Юрку и Галку, это дочь брата, я привезу сюда. Дети должны нормально питаться, а не сидеть на диете, поэтому в холодильнике всегда должны быть продукты, на плите стоять обед.

– И надолго ты их привезёшь? – поинтересовалась Анфиса.

– Не знаю, как получится. Возможно, что и навсегда.

– Уж не думаешь ли ты, что я буду им готовить? Нет, Володя, мы так не договаривались, я выходила замуж за холостого одинокого мужчину, ни про каких детей ты мне не говорил. Я не против, пусть живут, но ухаживать за ними я не буду.

– Анфиса, ты пока ещё мне не жена, – напомнил Гришаков.

– Володя, я люблю тебя, и против твоих детей ничего не имею, но я плохая хозяйка, а готовить совсем не умею, да и не хочу. Обижать я их не буду, это я тебе обещаю.

– И на том спасибо, – усмехнулся Володя и вышел из комнаты.

Он минут пять постоял в кухне, окидывая недовольным взглядом пустой стол и немытую посуду в раковине, потом развернулся и вышел из квартиры.

Уже стемнело, звёзд видно не было, сквозь невидимую дымку облаков тускло светил месяц. Прогретый за день воздух остыть ещё не успел, легкий ветерок приятно обдувал лицо майора. Он бесцельно бродил по улице, лихорадочно соображая, как ему поступить с сыном и племянницей. Оставить в Междуозёрске у бабы Любы? Но если Митя женится на Ольге, детям житья не будет. Забрать к себе? Анфиса обещала не обижать их, но тогда они будут предоставлены сами себе. Он целыми днями на службе, а Анфисе всё равно, чем они будут заняты. Галку Надя заберёт, но по его сведением, несколько месяцев Надя не сможет заниматься ребенком, она серьёзно больна. Владимир Юрьевич и сам не заметил, как позвонил в дверь генерала.

Василий Иванович Иволгин возглавлял такую контору в Энске, которую почти все жители города пытались обходить стороной. В каком он был звании, не знал даже сам майор милиции Гришаков, но почти все звали его генералом. Василий Иванович хорошо знал родителей Володи и Мити, и после войны всячески помогал братьям. А бабу Любу, которая спасла мальчиков во время войны, возвёл в ранг святой и преклонялся перед нею. Своей семьи у Иволгина не было. Родителей фашисты расстреляли в самом начале войны, а жена Валя погибла в конце войны. Последнее время Василий Иванович сошёлся с подругой Вали, Дарьей Сергеевной Журавской. Судьба Дарьи была драматической и трагической. Ни Иволгин, ни сама Дарья посвящать в неё никого не желали.

Василий Иванович тихо и мирно дремал в кресле-качалке перед включенным телевизором. На его коленях покоилась газета, которую он хотел прочитать перед сном, но первые же строчки новостей повергли в дремоту. Звонок в дверь заставил его вздрогнуть. С минуту Василий Иванович неподвижно сидел в кресле, пытаясь понять, что это за звон стоит в ушах. Звонок звенел без перерыва, как будто пьяный муж вернулся домой среди ночи, сил достать ключи не хватало, и он ничего умнее не придумал, как только надавить пальцем на звонок и стоя уснуть. Однако, не смотря на беспрерывную трель, открывать дверь генерал не спешил. Он подошёл к телефону и поинтересовался у поста охраны, который находился в подъезде на первом этаже, кто и к кому недавно прошёл. Узнав, что майор Гришаков, Иволгин удивился, встревожился и открыл дверь.

– Ты чего трезвонишь, как при пожаре? – недовольно спросил он.

– Генерал, у нас большие проблемы, – проговорил Гришаков, переступая порог.

– У кого это – у нас?

– У меня и у тебя. Ты знаешь, что Митька расходится с Надей и женится на другой женщине?

– Нет, впервые от тебя слышу, ты что-то мямлил про Галку, что её приютить надо на некоторое время, но у меня совещание было, я в тонкости не вдавался. Надо, так надо. Так что там у вас произошло? Митька опять загулял? Так чего же ты всполошился? Не первый раз, и думаю, не последний.

– Загулял, не то слово. Я тебе сейчас в вкратце расскажу, что там у них произошло, – и Владимир Юрьевич рассказал последние Междуозёрские новости. – Я сказал Митьке, что ты Галку заберёшь.

– Так ты говоришь, что Надю увез Алёшка? – задумчиво спросил Иволгин.

– Её увез парень, который жил в старом доме, а парня того ты направил, так что тебе виднее, кто её увёз. Кто такой этот Алёшка? Ты хорошо его знаешь? Он из твоей конторы?

– А ты как думаешь? Если я отправил его к бабе Любе, то, наверное, знаю. Алексей – сын Дарьи. Так что Галка будет присмотрена, накормлена и одета-обута. О ней не беспокойся. Да и Надежде с Алексеем будет комфортнее, чем с Митькой твоим, ты уж не обижайся. Как у тебя с Анфисой? Ты ей сказал о сыне? – поинтересовался Иволгин.

– Сказал, она пообещала не обижать его, но и нос вытирать ему не собирается, – пробурчал Гришаков.

– Так чего же ты такой хмурый?

– Волнительно мне, да и жалко всех: Митьку, Надю, Галку, Юрку. Сентиментальный я какой-то стал. Старею, наверное. Веру я последнее время вспоминаю, не похожа Анфиса на неё.

– Ладно, с Анфисой разберёшься сам, только мне кажется, что ничего у вас не получится, разные вы. Мы тут планируем с Дарьей на юг съездить недельки на две, так давай мы с собой заберем Галку и Юрку, – предложил Василий Иванович.

– А Дарья согласится? – недоверчиво спросил Володя.

– Согласится, – засмеялся Иволгин.

– Ты мне все же подробнее расскажи об этом Алексее, что это за сын у Дарьи появился? И вообще, что он за человек?

– А подробнее, майор, тебе знать не надо, и что он сын Дарьи, тоже забудь. Просто парень, который увёз Надю и всё. Ты понял?

– А ты мне тайны своего ведомства не открывай, расскажи, что он за человек? Все же Надя…

– Тебе что, не дает покоя её судьба?

– Не дает. Сам знаешь, что за Митьку она вышла замуж благодаря мне. И Галка у них появилась не без нашей с тобой помощи.

– Иди домой, Володя, к своей Анфисе, пока вы ещё не расстались, наслаждайся жизнью. А Алексей парень хороший, и если у них сладится, она будет счастливей, чем с Митькой. Хотя счастье – это понятие растяжимое. Мои парни редко находят себе пару, да и ваши – тоже. Иди домой, – генерал чуть ли не силой выставил Гришакова за дверь.

***

Юрка и Вовка продолжали следить за Ольгой. Они выяснили, что она частенько отлучается из дома, и об этих отлучках Дмитрий Юрьевич не знает. Шёл последний месяц летних каникул, мужчин в школе работало мало, а к новому учебного году, как всегда, подготовиться не успевали, вот и приходилось ему что-то красить, прибивать, ремонтировать. Как только Дмитрий Юрьевич уходил, уходила и Ольга. Она садилась на катер, и следить дальше за ней мальчики не могли: одних, без взрослых, на катер их не всегда пускали. Вовка возмущался, он считал себя уже большим и разумным, а ему предлагали ходить всюду с мамой или папой за ручку. Почему-то капитан дядя Саша считал, что одни они, без сопровождения взрослых, обязательно свалятся за борт, или что-нибудь сломают. Юрка молчал и не возмущался. Это из-за него дядя Саша применял репрессии к мальчишкам. Давно, когда Юрка еще учился в третьем классе, он дернул какую-то веревку, открылся люк, и в него свалилась толстая тётка, везущая в корзине большого серого гуся. Тётка подняла такой крик, что Юрка испугался и ничего лучшего не придумал, как захлопнуть люк и прыгнуть в воду. Плавал мальчик хорошо и был уверен, что до берега доплыл бы, но на корабле поднялся такой переполох! Сразу несколько человек прыгнули в воду его спасать. Причем одного из спасающих пришлось самого спасать. Юрку сильно ругали, толстая тётка назвала его малолетним бандитом и требовала отправить в колонию, чтобы оградить честных людей от таких элементов, как он. Юрка испугался – в колонию он не хотел. Когда приехал срочно вызванный отец и начал ругать сына, на помощь брату бросилась Галя. Она обняла дядю Володю за шею и что-то горячо зашептала ему в ухо. Юрка не слышал, о чём она шептала, но отец отпустил его и больше не ругал. Вот с тех пор дядя Саша и перестал пускать Юрку, а заодно и Вовку, на катер. А куда ездит тётя Оля, знать хотелось. Тогда ребята решили дежурить на пристанях. Для этого им пришлось разделиться. На одной дежурил Вовка, на другой – Юрка. Галку к слежке решили не подключать, но она, как всегда, была полна решимости уцепиться за братом. Однако, на этот раз Юрка был непреклонен и с собой её не брал.

– Юрка, это не честно, – хныкала Галя, – это мой папа, а ты не берёшь меня с собой.

– Ты пойми, нам надо идти далеко и быстро, тебе за нами не угнаться, – пытался вразумить её Юра.

– Угонюсь, я быстро бегаю.

– Тебе нельзя с нами!

– Можно!

– По шее захотела? – повысил голос Юрка и для наглядности отвесил сестре подзатыльник.

– Мальчики не должны девочек обижать, если ты меня ударишь, всё расскажу дяде Володе, – пригрозила Галка.

– Ябеда! – и ещё один подзатыльник прошёлся по Галкиной шее.

– Сам такой! А ещё ты драчун!

Сколько они препирались бы, неизвестно. Выход нашел Вовка.

– Галка, ты пойми, мы не можем разорваться, надо, чтобы кто-то следил за тётей Олей дома, она же домой раньше нас приедет. Как мы узнаем, что она будет делать? А так ты за ней присмотришь.

– Я одна боюсь, если она увидит, что я за ней слежу, папе пожалуется.

– И чего ты боишься? – удивился Вовка.

– Папа ругаться будет…

– Галка, вы же сейчас не с папой живёте, не будет он тебя ругать. Скажешь, что соскучилась по нему, вот и пришла, а тётя Оля стала тебя ругать. Вот увидишь, он будет на твоей стороне, – успокоил девочку Вовка.

– Я действительно соскучилась, и по папе, и по маме, скорей бы они помирились, – тяжело вздохнула девочка и часто-часто заморгала, чтобы слезы не вырвались наружу.

– Галка, только не реви, – приказал Юрка, – лучше делай, что мы тебе говорим.

– Ладно, буду за ней дома следить, только вы быстрее возвращайтесь.

Первый день не принёс никаких результатов. На первых двух пристанях Ольга не выходила. На следующий день идти предстояло ещё дальше, поэтому проснулись дети рано, и не дожидаясь катера, направились караулить Ольгу на третью пристань. Так как эта пристань была далеко от дома, мальчики решили не разделяться, места незнакомые, мало ли что могло случиться. Им повезло, Ольга сошла с катера и начала тревожно оглядываться по сторонам. Народу не было, и что она тут делала, или собиралась делать, детям было непонятно. Целый час стояла Ольга одна на пристани и ничего не делала, только тревожно оглядывалась по сторонам.

– Я сейчас усну, – прошептал Юрка.

– А меня солнечный удар хватит, – вторил Вовка.

– Мы же в тени, а не на солнце, – возразил Юрка.

– И что? Мне все равно жарко. Знаешь, она ждет кого-то, а он не приходит, ваша тётя Оля расстраивается.

– Она не наша! – возмутился Юра. – Интересно, кого она ждет? Явно не местного, к местному она бы уже домой сбегала, не стала бы на солнце жариться.

– Тогда зачем так далеко заехала? Встретиться можно было и в городе, в парке на скамейке.

– Откуда я знаю! Может, ей здешние места нравятся, вот она и назначила здесь свидание.

– Места, как места, ничем не лучше наших. А кому же она могла назначить свидания, если дядя Митя на работе? – задумчиво спросил Вовка.

– Кому-кому, другому дяде, а далеко от дома, чтобы не увидел никто, – поразился несообразительности друга Юрка.

– Да, жалко, что он не пришёл, так бы мы узнали, с кем она встречается, рассказали дяде Мите, и он её прогнал бы, – в голосе Вовки послышались сожалеющие нотки.

– Он бы нам не поверил, решил бы, что мы на неё наговариваем. Скоро катер вернётся, как думаешь, она уедет или будет дальше ждать? – Юрка выглянул из-за куста и посмотрел на Ольгу. Она все также неподвижно стояла на пристани, но уже не оглядывалась по сторонам, а с надеждой смотрела на озеро.

– Она так смотрит, как будто из воды сейчас вылезет Чудо-Юдо с большими ушами и позовёт её замуж, – засмеялся Юрка.

– Чудо-Юдо не сам хотел жениться, а выдать замуж дочь красавицу, как две капли на него похожую. Да не за простого смертного, а за царевича, – поправил друга Вовка.

– Ты мне еще всю сказку перескажи, – буркнул Юрка. —Что делать будем? Ждать катер или пойдем домой?

– Ждать катер, а вдруг она не сядет на него, а, наоборот, к ней кто-то приплывёт?

Ждать пришлось ещё полчаса. Никто не приехал, Ольга последний раз окинула внимательным взглядом окрестности, и взошла на катер. Мальчишки не спеша направились домой.

***

Галка расстелила покрывало, принесла своего пупсика и принялась делать вид, что увлечена игрой в куклы. А сама время от времени бросала взгляд на дом, который совсем недавно был такой родной и гостеприимный, а теперь стал чужой и холодный. Солнце ласково грело плечи девочки, небольшие белые облака, похожие на клочья ваты, лениво плыли по голубому небу, лёгкий ветерок играл верхушками деревьев. Галя легла на живот и блаженно закрыла глаза.

Дмитрий Юрьевич шёл на обед. Баба Люба, зная, что Ольга готовить не умеет и не любит, не могла допустить, чтобы Митя питался как попало и заработал себе гастрит или язву. Она каждый день приносила ему что-нибудь горячее. Ольга только усмехалась, но никогда не отказывалась от еды, приготовленной бабушкой. Уже зайдя на крыльцо, Дмитрий Юрьевич заметил дочь, лежащую на пригорке. Он внимательно огляделся, но Юрки не увидел. Тогда, немного поколебавшись, решил подойти к ней. Галя сделала вид, что не сразу заметила папу. Он сел рядом с ней и осторожно погладил её по голове. Девочка открыла глаза, посмотрела на отца и улыбнулась.

– Почеши мне спинку, – попросила она.

– Ты у меня совсем стала похожа на негритёнка, – улыбнулся Дмитрий Юрьевич, почесывая спину дочери. – Такой светловолосый негритёнок.

– Папа, а когда у тёти Оли родится ребёнок, я всё равно буду твоей дочкой? – спросила Галя.

– Конечно, только у тебя появится сестричка или братик, – улыбнулся Дмитрий Юрьевич.

– Но у меня уже есть брат – Юрка. Давай уж лучше сестричку, я буду за неё заступаться, если её обижать будут. Только пусть лучше сестричку мама родит, а не тётя Оля. Тётя Оля нас с Юркой не любит, она злая.

– Галочка, но ты ведь совсем не знаешь её, поверь мне, она не злая. Ты только сама не вредничай, не зли её.

– Она злая, и не любит тебя, я тебе это докажу. Папочка, а если я не буду любить эту Ольгу, ты будешь меня любить? – задала Галя давно мучающий её вопрос.

– Буду, – пообещал он. – Ты обедала?

– Нет ещё, бабушка отдыхать легла, а Юрка с Вовкой на озеро ушли. Если ты хочешь, я тебя накормлю, только пойдём к нам, – Галя встала и потянула папу за руку.