Шантаж маленькой сыщицы. Серия «Алька и её друзья». Книга 1

Дмитрий Юрьевич улыбнулся, встал и пошёл за дочерью. После обеда он снова вернулся в школу, а Галя твёрдо решила вывести тётю Олю на чистую воду, чтобы она навсегда покинула не только их дом, но и их город.

Ольга приехала и сразу же прошла в дом. Галя подкралась и притаилась за окном. В приоткрытое окно отчётливо был слышен недовольный Ольгин голос.

– Ты опять не пришёл! Я ждала больше часа! Что значит, ты не мог? Почему я могу, а ты нет? Нет, я не свободная женщина, мне постоянно приходится придумывать причины своих отлучек. Марат, ты мне угрожаешь? А тебе не кажется, что это ты должен меня бояться? Одно моё слово и твоя семейная жизнь пойдёт под откос. Нет, Марат, с начала деньги, и только потом фотографии. Нет, к тебе я не поеду. Нет, не боюсь, просто не хочу. Значит так, Марат, завтра в тоже время и на том же месте, если у тебя опять не найдется времени, твоя жена получит письмо, и ты останешься один, без жены и детей. Не волнуйся, я позабочусь, чтобы письмо получила именно она, а не ты. Всё, Марат, до скорой встречи.

Ольга положила трубку и подошла к окну. Галя едва успела юркнуть в кусты. Она ничего не поняла из телефонного разговора тёти Оли, но не расстроилась – придут Юрка и Вовка и разберутся, что к чему. Девочка немного поиграла во дворе, но одной было скучно, и она побежала к отцу в школу. Галя подумала, что не стоит уступать папу какой-то чужой тётке, поэтому решила проводить с ним как можно больше времени. В школе, сидя за партой, Галя вдруг подумала, а что если и правда придётся жить не вместе с Юркой и папой? Тогда ей надо срочно научиться писать, а то как же она будет письма писать? Папа писать детей не учит, он начинает их чему-то учить, когда они писать уже умеют. А кто в школе учит детей писать? Галина Романовна. Это Юркина учительница, она красиво пишет, Галя видела в Юркиной тетради. Недолго думая, девочка отправилась искать Галину Романовну. Обошла все классы, но не нашла её. Тогда Галя пошла к завучу школы – Вере Афанасьевне. Она тихо постучалась и, не дожидаясь разрешения, открыла дверь и вошла. В кабинете находилось человек десять.

– Галя, что ты хочешь? – спросила Вера Афанасьевна.

– Мне надо срочно научиться писать, – ответила девочка.

– Только писать? А читать ты уже умеешь? – улыбнулась Галина Романовна.

– Нет, но читать мне не надо срочно учиться, читать я научусь, когда в школу пойду. А писать надо научиться, а то как же я буду папе письма писать, когда меня мама заберёт? – пояснила им девочка.

– Галочка, но чтобы писать, надо уметь читать. Ты буквы знаешь? – спросила Галина Романовна.

– Знаю, и считать умею, до ста, и даже больше.

– Иди домой, – недовольно велел ей Дмитрий Юрьевич.

– А почему вы все на работе, а тётя Оля не на работе? – поинтересовалась Галя.

– Это тебя не касается, отправляйся домой! – повысил голос Дмитрий Юрьевич.

– Ты обещал меня любить, – напомнила отцу Галя. – Так меня писать никто не научит? Тогда я пойду в магазин, куплю себе тетрадку и буду сама учиться!

Девочка вышла из кабинета Веры Афанасьевны и медленно побрела домой. Покупать тетрадь она передумала, зачем тратить свои кровные денежки, если тетрадку можно взять у Юрки? Галя не слышала, как после её ухода засмеялись учителя.

– Интересно посмотреть, как она будет сама учиться писать, не умея читать, – смеялась Галина Романовна.

– Она ещё маленькая и глупенькая, – заступался за дочь Дмитрий Юрьевич.

– Она-то маленькая, а вот вопросы задает взрослые, – серьёзно сказала Вера Афанасьевна. – Дмитрий Юрьевич, а действительно, почему Ольга Витальевна не ходит на работу? Ведь насколько я могу судить, она должна приступить к работе в конце июля, а уже середина августа.

– Дела у неё какие-то, связанные с переездом, – пробурчал Дмитрий Юрьевич и отвернулся к окну.

Юрка и Вовка пришли домой только к шести часам, усталые и голодные. Галка не могла дождаться, когда же наконец можно будет пересказать им подслушанный телефонный разговор тёти Оли с незнакомым Маратом. Наконец, мальчишки наелись и все вместе отправились на озеро. По дороге Галя рассказала, что узнала за день.

– Интересно, какие это фотографии она хочет отдать Марату? – задумчиво проговорил Вовка.

– Наверное ценные, раз она за них деньги просит, – высказал предположение Юра.

– А чего гадать, надо взять и самим посмотреть эти фотографии, – удивилась непонятливости мальчиков Галя.

– И где же мы их возьмём? – ехидно спросил Юрка.

– Надо посмотреть у папы в комнате, – пожала плечами девочка.

– Ага, так он нам и показал их, и потом, он про фотографии сам может ничего не знать, – возразил Юра.

– Так мы не будем у него разрешения спрашивать, посмотрим, а потом на место положим, – придерживалась своей идеи Галя.

– Галка, ты хоть иногда думаешь, что говоришь? Знаешь, что с тобой сделают, если поймают? – серьёзно спросил Юра.

– Меня не поймают, – уверенно отвела девочка.

– Юрка, в она дело говорит, надо нам посмотреть эти фотографии. Не зря же Ольга за них деньги просит, – поддержал девочку Вовка.

– Папа с тётей Олей сегодня в кино пойдут, а я проберусь к ним и найду фотографии. Мы их посмотрим и на место положим, никто ничего не узнает.

Юрка только обречённо вздохнул.

Пробраться в комнату к отцу Гале труда не составило: дома никого не было. Но где искать фотографии? Она посмотрела в тумбочке, потом в шкафу. Фотографий не было. От досады даже закусила губу, и стала думать. Где она прячет все самое ценное, про которое не хочет, чтобы знал даже Юрка? Под матрасом! Галя осторожно приподняла матрас и увидела сверток. Сердце тревожно забилось. Где-то глубоко-глубоко зашевелилась совесть и стала мерзко нашептывать девочке: « А тебе хотелось бы, чтобы твой тайник нашли? А тебе хотелось бы, чтобы твои секреты узнали?» Нет, свои секреты никому открывать Галя не хотела. Но ведь это её личные секреты, а не какой-то чужой тёти, которая хочет занять место мамы. Голос совести позорно промолчал, и Галя со спокойным сердцем взяла пакет. Она прижала его у груди и выбежала из дома. Юрка и Вовка ждали её за баней. Развернув пакет, дети увидели три конверта. В каждом лежали по нескольку фотографий, на которых были сфотографирована тетя Оля с разными мужчинами. Вовка только усмехался, рассматривая фотографии, Юрка хмурился, а Галя ничего не могла понять.

– А что они делают? – спросила она.

Вовка переглянулся с Юркой, потом отнял у Гали фотографии, положил их в конверт, завернул в пакет и протянул ей обратно:

– Галка, отнеси и положи, где взяла, – приказал он.

– Но я ещё не рассмотрела, – захныкала Галя.

– Рано тебе ещё смотреть такое, всё равно ничего не поймешь. Беги, а то не дай бог, твой папа вернётся, – Вовка подтолкнул девочку к дому. Галя вздохнула и понесла фотографии назад.

– Юрка, ты понял? – подозрительно спросил друга Вовка.

– Понял, не маленький. Что делать будем? Ты кого-нибудь из этих мужиков знаешь?

– Я так растерялся, что их даже и не рассмотрел внимательно. Но тётка – точно Ольга. Юрка, ты предупреди Галку, чтобы никому про фото не говорила, особенно твоему папке, а то влетит нам. Получается, что мы их украли.

– Но мы же их на место положили, никто ничего не узнает. Вов, нам следить за Ольгой надо, или уже нет?

– Надо. Завтра встанем пораньше, чтобы первыми успеть на пристань прийти. Слушай, а как та деревня называется?

– Славки, Ирка Алексеева там живет. Что-то Галки долго нет, – забеспокоился Юра.

– Вон, бежит, довольная, как начищенный медный чайник, – засмеялся Вовка и облегченно вздохнул.

Но на следующий день мальчики проспали, а потом неожиданно приехали Владимир Юрьевич и генерал Иволгин. Они долго совещались с Дмитрием Юрьевичем, о чём-то спорили. Любопытство не давало Гале покоя, она чувствовала, что разговор идёт о ней. Девочка подкралась к окну и притихла, пытаясь подслушать, но окно вдруг открылось, и недовольный голос дяди Володи произнёс:

– А ну быстро отсюда, любопытная особа! Еще раз увижу, что подслушиваешь – выпорю. Понятно?

– Я не подслушиваю, просто сижу здесь, отдыхаю, – виновато ответила Галя, но предпочла скрыться с глаз недовольного дяди Володи.

– Завтра встанем пораньше, детей заберём и займёмся землянкой, – сказал Владимир Юрьевич, – там работы дня на два.

– Может, всё же отложит её восстановление до следующего года? – сомневался Дмитрий Юрьевич. – Скоро учебный год начнётся, не учиться будут, а только в свою землянку бегать.

– Нет, мужики, землянку надо хотя бы немного подправить, а то дети всё равно будут туда бегать, ещё засыплет кого-нибудь, я согласен с Володькой, – поддержал майора генерал.

– Но ведь не бегают же пока, – не соглашался Дмитрий Юрьевич.

– А ты откуда знаешь? Серёга говорил, что слышал разговор Вовки с Юркой, парни собираются сами восстанавливать землянку. Мить, чего ты так боишься? Можно подумать, что без землянки они будут над уроками корпеть, – усмехнулся Владимир Юрьевич.

Дмитрий Юрьевич только махнул рукой.

Утром следующего дня детей подняли рано, зашли за Вовкой и его отцом Сергеем Николаевичем, и все вместе отправились восстанавливать землянку, в которой Галя провела почти сутки. Если идти по лесной дороге, а потом свернуть на едва заметную тропинку, то дорога от дома до землянки занимает всего минут двадцать. Работу закончили быстро, управились за один день. Вечером, когда только начало темнеть, у землянки разложили костёр. Владимир Юрьевич хитро посмотрел на детей и спросил:

– Ну-с, молодые люди, а знаете ли вы, что это за землянка?

– Она с войны осталась, – неуверенно ответил Вовка.

– Правильно, Вова, она осталась с войны, а вот кто её вырыл? Хотите узнать?

– Хотим! – хором ответили дети.

– Тогда сидите тихо и внимательно слушайте. Давно, когда ещё только началась война, и немцы стремительно захватывали наши города и села, одна пожилая женщина увела маленьких внуков в лес. Для начала они построили себе шалаш и жили в нём. Но время шло, фашисты продвигались вглубь страны, и женщина поняла, что в холода им придется жить в лесу. Вот тогда и начала она строить землянку. Маленькие мальчики помогали ей в меру своих сил, но много ли могут пожилая женщина и двое совсем маленьких мальчиков? Стройка продвигалась медленно, а холода наступали быстро. Разводить костёр ночью они боялись, а ночи уже были холодными. Кроме того, надо было запасаться продовольствием. Бабушка делала вылазки на колхозные поля и запасалась картошкой, капустой, морковкой. Мальчики собирали грибы и ягоды. Брать внуков с собой на колхозные поля бабушка боялась, вдруг придётся прятаться и убегать, а мальчики были ещё совсем маленькие. И вот в одну из таких вылазок по добыче продовольствия, встретила бабушка в лесу группу детей, которых не успели эвакуировать, старшему было лет десять, а младшему – пять. Они блуждали по лесу, замёрзли и оголодали. Вот все вместе они и закончили строительство землянки. Но долго жить в ней им не пришлось. Да и неизвестно, как бы они перезимовали, но однажды ночью на лагерь наткнулись партизаны и забрали их с собой. Я думаю, если бы партизаны их не забрали, на них наткнулись бы фашисты, землянка ведь была недалеко от города. Так вот ребята, бабушка – это наша баба Люба, а маленькие мальчики…

– А я догадалась, это ты и папа! – закричала Галя.

– Ой! Напугала! Что же ты так кричишь? – засмеялся Владимир Юрьевич. – Правильно, Галочка, ты нашла нашу землянку. Если бы баба Люба не увела нас в лес, то фашисты нас бы расстреляли. Семьи коммунистов были расстреляны впервые дни оккупации. Вот так-то ребята. А землянку мы вам дарим, играйте, можете устроить здесь штаб, но давайте с вами договоримся, про учёбу не забывать.

– А я? Мне не надо в школу ходить, можно сюда приходить? – спросила Галя.

– Одной нельзя, – быстро ответил Дмитрий Юрьевич.

– Почему? Это я нашла землянку, – возмутилась девочка.

– Без всяких почему! Я не разрешаю, – Дмитрий Юрьевич строго посмотрел на дочь.

Галя опустила глаза и промолчала. Владимир Юрьевич посмотрел на племянницу и еле заметно улыбнулся. Он не сомневался, что этот запрет отца Галка нарушит в ближайшее время. Голос подал Василий Иванович Иволгин:

– Вот что, ребята, у меня отпуск намечается, планирую на юг съездить отдохнуть, собираюсь вас взять с собой, вы как, не против?

– Мы – за! – в один голос ответили Юра и Галя. Вовка хмуро посмотрел на друга и промолчал.

– Так значит завтра и поедем, идите собирайтесь. Жду вас троих в шесть утра. Попрошу не опаздывать, так что отправляйтесь спать, проспавших ждать не буду.

– А я? Вы меня тоже берете? – затаив дыхания спросил Вовка.

– Беру, мать тебе уже котомку собрала, – усмехнулся генерал.

Детей как ветром сдуло. Мужчины ещё немного поговорили о международной обстановке, обсудили последний футбольный матч между ЦСКА и «Динамо» и отправились по домам.

Ночью Галя разбудила брата.

– Юра, я не поеду на юг, – прошептала она.

– Почему? Ты не хочешь в море поплавать? – удивился Юрка.

– Очень хочу, но вдруг, пока меня не будет, мама приедет?

– Галка, она не приедет. Тебе же сказал мой папа, твоя мама сейчас болеет, а когда поправится, возьмёт тебя к себе, – успокоил её брат.

– Юрка, я уеду, а как же папа? Я хочу жить и с папой, и с мамой, как раньше.

– Галка, как раньше, уже не будет. Ты сама должна решить, с кем останешься. Давай, спи, завтра вставать рано, – он отвернулся к стене и сонно засопел.

А Галя никак не могла уснуть. Она думала о папе и маме.

***

Приближался сентябрь. Как всегда тридцатого августа состоялся первый педсовет в новом учебном году. Педсовет чисто символический, учителя, как дети, рассказывали друг другу как провели лето, знакомились с новенькими. Сегодня в центре внимания были Дмитрий Юрьевич и Ольга. И если Оля чувствовала себя героиней, то повышенное внимание коллег Дмитрию Юрьевичу не нравилось. Он не слушал, что говорили директор школы и завуч. Как правило, никто раньше тоже не слушал, все переговаривались между собой, и Вера Афанасьевна вынуждена была по нескольку раз успокаивать коллег. Но сегодня стояла тишина, все бросали косые взгляды на Дмитрия Юрьевича и Ольгу. Так случилось, что в этом году Ольга Витальевна Гусева была из новеньких одна, и когда её представляли коллективу, она гордо вскинула голову и встала:

– Я надеюсь, мы с вами сработаемся, мне нравится ваш город, я встретила здесь свою любовь… – она хотела ещё что-то сказать, но её перебила Марина Евгеньевна Северцева, учительница химии:

– А это ничего, что у вашей любви есть семья?

– Но жена сама ушла от Мити! – возмутилась Ольга.

– Только после того, как узнала о вашей беременности. Скажите, дорогуша, а что вы собираетесь делать месяца через три, когда станет ясно, что никакой беременности у вас нет? – поинтересовалась Марина Евгеньевна.

– А вы откуда знаете? – удивилась Ольга.

– Не важно, – усмехнулась Марина Евгеньевна.

Дмитрий Юрьевич не сразу вник в суть разговора. Он не слушал, что говори коллеги, а думал о Наде и Гале. Ему очень их не хватало. Кто-то толкнул его в бок.

– Что? – спросил Дмитрий Юрьевич, как прослушавший вопрос школьник.

Стало тихо. И как гром прозвучал голос Ольги:

– Да, я не беременна! А если бы даже и забеременела, то рожать не стала бы, в мои планы на ближайшую пятилетку дети не входят. Нам с Митей и без детей пока хорошо.

– У Мити есть дочь, – напомнила Марина Евгеньевна.

– Ну и что?! Девчонка будет жить с матерью.

– Как не беременна? Но ты же говорила… – Дмитрий Юрьевич побледнел и встал со стула.

– Митя, я хотела, чтобы ты был только со мной, вот и сказала про беременность. Я и правда думала, что у меня будет ребёнок, но ошиблась, – как-то уж очень беспечно и легко перебила его Ольга.

– Это подло, – тихо сказал Дмитрий Юрьевич и вышел из кабинета, Марина Евгеньевна бросилась за ним.

– Митя, подожди! – она догнала его и взяла за руку. – Ты прости меня, мне не надо было выносить это на всеобщее обсуждение, но Ольга меня вывела из себя. Да и всё равно бы узнали.

– Ты откуда узнала?

– Про беременность я услышала случайно, она своей подруге хвасталась, как ловко тебя провела. И не только тебя. Я хотела с тобой поговорить, но не успела. Не сердись на меня, Митя.

– Надю мне уже не вернуть. Если бы ты слышала, что я ей наговорил. Дурак! – с горечью вздохнул Дмитрий Юрьевич.

– Что ты дурак, я с тобой согласна. Но, Митя, у тебя же есть дочь, брат, бабушка. Они все тебя любят. Пойди к ним!

– И что я им скажу? Что я скажу Гале? Она спрашивала меня, почему я маму прогнал, а я накричал на неё. Правда, потом я почти наладил с ней отношения, но всё равно, Галка подозрительно на меня смотрит, как будто боится чего-то. Я надеялся, что после юга они опять переедут в наш большой дом, но не переехали. Галя приходила ко мне, но Оля была дома, а при ней она со мной даже не разговаривает. Только смотрит волчонком.

– Ты просто сходи, ей никаких слов не нужно. Ты представь, каково ей, если она в один миг лишилась и папы, и мамы. Да ещё по городу слухи идут, что она не твоя дочь. Она боится, что ты, как только Ольга родит, от неё совсем откажешься.

– Зачем Ольга так поступила? – прошептал Дмитрий Юрьевич.

– Она ещё молодая, никого по-настоящему не любила, выбирала себе жениха из нескольких претендентов. Ты ей больше других приглянулся, вот она и убирала препятствия на своём пути, да палку перегнула. Ничего нового она не изобрела, не она первая пытается привязать к себе мужчину беременностью, не она последняя. Митя, сходи к своим.

– Конечно, схожу, куда же я без них теперь? Прямо сейчас и пойду, – принял решения Дмитрий Юрьевич.

Марина Евгеньевна вернулась в кабинет директора, а Дмитрий Юрьевич медленно побрёл домой. Он зашёл в пустой дом, лег на кровать и закрыл глаза.

Галя сидела под большой березой на скамейке и наблюдала за котом, который пытался проникнуть в скворечник и полакомиться птичкой. Кот был рыжим, с темными полосами и напоминал тигра в миниатюре. Имя у него было красивое – Янтарь, а все звали этого рыжего разбойника Янтарик. Кот тихо подкрадывался к птичьему домику, и вот когда до входа в скворечник оставалось совсем немного, откуда-то сбоку вдруг выпорхнул воробей. Он воинственно чирикнул, и смело бросился на рыжего разбойника. Янтарик приник к дереву и замер на секунду, слегка обалдев от наглости воробья. Потом поднял лапу и попытался поймать нахала когтями, но на помощь смельчаку подлетела целая стайка воробьёв. Они, громко чирикая, налетели на кота, и разбойнику ничего не оставалось делать, как ретироваться. Он спрыгнул с дерева и бросился в кусты.

Галя улыбнулась и случайно перевела взгляд на тропинку. Сердечко её замерло на секундочку, а потом громко и тревожно забилось. По тропинке к домику поднимался папа. Галя побежала навстречу и, ни слова не говоря, бросилась ему на шею. Дмитрий Юрьевич подхватил дочь, поднял её на руки и крепко прижал к груди. Так, с дочерью на руках, он и вошёл в старую избу. Домой вернулись все вместе. Вечером Дмитрий Юрьевич позвонил брату, рассказал последние известия и попросил разыскать Надю. И если у неё не всё ладно, вернуть домой. А если всё хорошо, то пусть остается с тем, кто хочет сделать её счастливой.

***

Почти два месяца пролежала Надя в больнице, а потом Алексей забрал её домой, решив, что сумеет обеспечить ей надлежащий уход. Он взял недельный отпуск, чтобы первое время не оставлять её одну. Девушка быстро поправлялась. Лежать всё время в кровати ей надоело, она жаждала деятельности, поэтому, несмотря на протесты Алексея, сделала генеральную уборку квартиры и обеспечивала его горячими обедами и ужинами. Пробовала Надя выходить на улицу, но Алексей категорически ей запретил, мотивируя тем, что боится её одну выпускать.

– Пойми, слаба ты ещё. Голова закружится, и упадешь прямо на улице, – доказывал Алексей.

– Но я не собираюсь подолгу гулять, только в магазин схожу, да полчасика по лесочку поброжу.

– Тебе только по лесу бродить, – недовольно бурчал Алексей.

– Но не сидеть же целыми днями в четырех стенах? Алёша, ты хочешь, чтобы я волком взвыла?

– Вой хоть волком, хоть медведем, но без меня из квартиры – ни шагу! Понятно? – Алексей сурово посмотрел на Надю.

Надя опустила глаза и ничего не ответила. Если бы Алексей был не так зол на неё и расстроен, он бы заметил, как в иронической усмешке дернулись её губы. Сидеть в четырёх стенах она не собиралась, но и ругаться с ним тоже не хотела. Алексей целыми днями пропадал на работе, и постоянно контролировать её не мог.

Надя никак не могла поверить, что всё это происходит с ней. Что муж выгнал из дома, что она лежит на большой кровати и за ней ухаживает красивый блондин с серыми печальными глазами. Она привыкла к нему и с нетерпением ждала его с работы. И только одно тревожила её: она понимала, что не всегда Алексей будет относиться к ней как к маленькой девочке. К тому же ещё и больной. Он явно думает о других отношениях. Да и сама она мечтала о другом. Но и боялась. Ведь не смогла же она зажечь Митю собой, и он постоянно бегал на сторону. Может, дело вовсе не в нём, а в ней? И с Алексеем у неё тоже ничего не получится? Нет-нет, надо как можно дальше оттягивать эти взрослые отношения. А за это время она что-нибудь придумает. Такие мысли посещали голову Надежды каждый день.

Прогулки по лесочку много времени не занимали, и от нечего делать, она читала любовные романы. Надя любила их и раньше, но читать дома стеснялась, а на работе редко выпадала свободная минутка. Вот и сейчас, Надя уютно устроилась в кровати и открыла книгу. Любовные страсти увлекли её, и она явственно представляла себя на месте героини.

– Добрый вечер, любимая – услышала Надя.

Она оторвала глаза от книги и улыбнулась Алексею.

– Опять читаешь любовный роман? – спросил он тихим вкрадчивым голосом.

Алексей присел к ней на кровать. Он как бы случайно коснулся её руки. Какие-то иголочки пронзили её сердце, она перестала дышать, но глаз не опустила. Алексей смотрел на неё, и его взгляд опустошал её, он забирал всю её волю, парализуя, как яд ядовитых змей парализует свои жертвы. Она влюбилась! Влюбилась в его нежные руки, прикосновения которых повергало её в трепет. Влюбилась в его серые печальные глаза, которые хранили какую-то тайну, разгадать которую Надя очень хотела. Ей нравился его голос: нежный, ласковый, и в то же время требовательный. Но она боялась признаться в своей любви Алексею. Боялась его разочаровать. Алексей понимал её, успокаивал и не торопил. Но они взрослые люди и оба понимали, что долго так продолжаться не может. Но вот кто должен сделать первый шаг к сближению? Надя считала, что Алексей, и Алексей тоже так считал, но боялся её обидеть. Алексей ещё пристальнее посмотрел Наде в глаза, пустив порцию яда, нежно обнял и поцеловал в губы. Крепко и страстно, как никто её ещё не целовал. Его руки стали изучать её тело. Яд постепенно переставал действовать, оцепенение проходило, и Надя начала слабо сопротивляться. Однако её сопротивление его не остановило, а наоборот раззадорило. Он применил силу, прижав её к кровати, посмотрел ей в глаза. В них читался ужас, её губы что-то шептали, однако слов слышно не было, тело дрожало. Алексей крепче прижал Надю и поцеловал долгим и страстным поцелуем. На ней была полупрозрачная голубая ночная сорочка, которую Алексей сам ей купил. Верх сорочки кружевной, и через кружева просматривалась маленькая крепкая грудь, которая притягивала его как магнитом. Но он сдерживал себя.

– Алёша, я не могу, – тихо прошептала женщина, по её лицу ручьём текли слёзы, но в широко распахнутых глазах читался не столько страх, сколько желание и нетерпение.

Он поцеловал её ещё раз и начал гладить через ткань сорочки, начиная сверху и постепенно опускаясь, затем стал ласкать под сорочкой уже по голому телу снизу вверх, дошел до груди, и задержался минуты на три. Потом осторожно снял с неё сорочку.

Алексею доставляло огромное удовольствие наблюдать, как она борется сама с собою, как желание и страсть побеждает над разумом и порядочностью. Он стал её целовать: в губы, в шею, грудь. С каждым поцелуем он спускался все ниже и ниже. Надя, еле сдерживая дыхания и стоны, ждала, когда же он дойдет до самого её заветного места. Однако Алексей остановился на полпути, отстранил её от себя и стал любоваться её фигурой.

– Алёша, я больше не могу, пожалуйста, давай перейдем к главному, – голос у неё был жалобный и просящий.

– А как же муж? Или ты его уже не любишь? – в его голосе появилась жестокость.

– Не надо вспоминать про мужа, Алёша, что мне сделать, чтобы ты поторопился? – в голосе Нади появилась тревога.

– Сейчас ты меня разденешь, очень медленно и нежно. И догадайся, наконец, что тебе надо делать, чтобы я поторопился. Неужели ты не занималась любовью с мужем?