Лабиринты судьбы. За поворотом – точка невозврата

В общем, идея Л.Б. о документальном фильме мне глянется, да и он рассчитывает на мое соавторство. Здесь действительно переплелись разные судьбы и книга моя в тезисном варианте уже почти готова. Осталась самая грязная работа, все замесить в один сюжет и продумать форму подачи. Но это можно будет делать параллельно с фильмом. Л.Б. говорит, что цикл послужит и отличной рекламой для моей будущей книги. Согласен, маленький ненавязчивый промоушен не помешает.

Ленчик, не теряю надежды получить от тебя хоть два слова!»

Кому: Александре Морозовой

Тема: АУ!!!

Отправитель: Мария Тарасова

31 января 2016 года 20:58

«Александра, ау, куда пропала?

Я начинаю волноваться, что не так? Терзаюсь в сомнениях, послала тебя на розыски пропавшего парня, а в результате и ты куда-то исчезла. Прямо мистика какая – то!

У меня отличная новость, Л.Б. предложил мне дальнейшее сотрудничество: попробовать себя в качестве ведущей в небольших телевизионных фильмах – рассказах о местных людях, природе, нравах и обычаях для канала «Телепутешествия». А это значит, чао, набившие оскомину шоу, это совершенно другой ракурс, все по серьезному, избавлюсь, наконец, от амплуа ведущих ширпотребных телешоу. Радует еще и тот факт, что автором сценария опять будет Иван. А это обещает быть интересным!

В общем, от радости готова обнять весь мир, включая чумазых малышей, гуськом крадущихся за мной по пляжу, пристающего ко мне по делу и без Траволту, который, словно лотос на рассвете, раскрывается передо мною постепенно, уверенный в своей внутренней наполненности ценным содержанием, и наконец, обожаемого мною Л.Б.

Он все —таки, мужик, напряг московских спонсоров, пробил проект на телевидении, но своего добился. Жаль, не мой вариант, но, кажется, с Иваном у нас возникло какое-то взаимное притяжение (эх, подруга, от тебя ничего не скроешь, но все подробности при встрече). Во всяком случае, сидя вечерами в кафе, меня уже не бесит его прищуренный, словно оценивающий на что ты способен, взгляд. Мне интересно то, чем он занимается. Если получится все путем, современная литература обогатиться вполне достойным произведением, за которое не будет стыдно ни автору, ни читателям…

Алька, я всерьез предлагаю тебе приехать и попробовать себя в качестве художника и фотографа для нашего совместного проекта, уже закинула удочку, да и Траволта, думаю, меня поддержит. Он, хоть и нудит в дело и не в дело, но настоящие таланты ценит.

Подумай, что ты теряешь, ну, не получится, так хоть мир посмотришь, да отдохнешь!

Давай, давай, решайся уже! Люблю тебя все равно!»

…Александра жмет до упора педаль газа и цепляется за руль так, что костяшки пальцев белеют, а мышцы рук от напряжения сводит судорогой. Дорога идет под уклон, Альке приходится прилагать неимоверные усилия, чтобы удержать нужную скорость.

Мимо проплывают поля, засеянные рожью и пшеницей, мелькают синие прожилки речушек, а небольшие селения, выросшие вдоль дороги, до смешного похожи друг на друга.

Дорога делает резкий крен, и Алька тормозит со всей мочи. Посреди шоссе лежит упавшее дерево. Каким образом оно тут оказалось, непонятно, вокруг одни поля. Но дерево настоящее, вот оно лежит, придавив своим толстым стволом расплавленный асфальт так, что под ним образовалась небольшая ямка.

Алька выходит из машины и медленно подходит к преграде, дотрагивается до шершавой коры и ощущает тепло, идущее из толщи древесины. Интересно, сколько лет этому дубу? В том, что это именно дуб, Александра почему-то не сомневается. Как красива его ветвистая крона! А сколько мощи в его вывернутых наизнанку корнях!

Александра обнимает дуб и прижимается к нему всем телом, сливаясь с этим рухнувшим исполином. Ее развевающиеся на ветру волосы переплетаются с ветками в замысловатые косы, а ноги, удлиняющиеся прямо у нее на глазах, запутываются в сети корней. Она – продолжение дерева, она поможет ему встать и снова пустить корни глубоко в землю, снова напитать свои ветви и листья благодатным соком, надо только сделать небольшое усилие.

И вот они стоят, обнявшись посреди ржаного поля, словно отец и дочь, не видевшие друг друга целую вечность. Потрескавшаяся кора мощного ствола напоминает натруженные руки с заскорузлыми мозолями. Александре хочется приласкать дуб, погладить его теплый ствол. Она прикасается к нему ладонью и ощущает надрезы, сделанные глубоко в коре кем-то когда-то перочинным ножом. Пальцы быстро бегут по покрытым дорожной пылью шрамам, и в мозгу всплывает смысл нацарапанного: АРИАДНА.

Алька пугается, ей хочется бежать отсюда как можно дальше, но чем сильнее ее страх, тем крепче она приковывается к стволу. Буквы начинают шевелиться, расти, еще мгновение, и они поглотят Александру целиком и полностью. Она набирает в грудь побольше воздуха и на выдохе, пытаясь оторваться от дерева, просыпается…

Кому: Александре Морозовой

Тема: уже даже не смешно!

Отправитель: Мария Тарасова

7 февраля 2016 года 00:12

«Александра, это уже не смешно!

Ответь немедленно! Иначе я буду бить в тамтамы или что там еще есть у жителей успевшей полюбить нашу съемочную группу деревеньки. Мне все это ужасно не нравится, и я не успокоюсь, пока, не докопаюсь до сути.

Опять заморочки насчет Олега? Поверь мне на слово, это пройденный этап, вытри о него подошвы своих сапог и иди дальше. Если возникли какие-то трудности в поисках непоседливого дружка Ивана, то брось, я уже жалею, что напрягла тебя этим. Думала немного отвлечь от грустных мыслей о суженом-ряженом, а получилось… ну, как всегда получилось, кАком кверху!

В общем, даю тебе три дня сроку, если за это время ты не дашь о себе знать, клянусь, брошу все и прилечу домой! И пеняй потом на себя!!!»

Кому: Леониду Тереньтеву

Тема: уже даже не надеюсь на ответ, но вдруг…

Отправитель: Иван Траволта

12 февраля 2016 года 06:18

«Леонид, серьезно, хорош молчать!

Если тебя покоробил тот факт, что я привлек к выяснению обстоятельств твоего исчезновения из поля зрения постороннего человека, прости. Но понимаешь, после того, как этот треклятый татуированный «лабиринт» Самнанга, внушил мне тревогу, не могу работать, пить, есть, дышать, в конце концов, пока не выясню, в чем тут дело. Я долго думал обо всей этой чертовщине, не знаю, как объяснить, но факт остается фактом.

Да тут еще Пашка подлил масла в огонь, жена его оказалась- таки на сносях. Он после этого известия приехал к хозяину, умолял еще разочек взглянуть правде в глаза, то бишь, полюбоваться на «плетенки и крендельки» (как их обозначил для себя морячок) кхмерского духа, чтобы совершить с ним сделку о том, что обязательно должны родиться мальчишки. Самнанг неумолим, говорит, что вообще не должен был показывать его нам, бес его попутал, за это дух придет за ним и накажет, что он не сохранил тайну. В общем, уперся и все. Пашка, стиснув зубы, матерился по-русски, но открыто злиться или выражать свой негатив здесь не катит, так что пришлось Пашуне скорчиться в низком поклоне и за сим откланяться. Одним словом, «чистоту эксперимента» подтвердить не удалось.

Я серьезно продвинулся в своей работе над книгой, получается что-то вроде саги, истории одной камбоджийской семьи из знатного рода, приближенного к королю, постепенно потерявшего свое влияние. Сюжет развивается на протяжении двух столетий, поэтому необходимо знание многих национальных особенностей становления государства и мелких бытовых подробностей. Много времени провожу в виртуальной библиотеке, изучаю старину, чтобы ввести в сюжет парочку-тройку колоритных персонажей и придать повествованию тот особый «аутентичный» оттенок, который еще долго будет радовать своим послевкусием каждого, кто погрузится в чтение романа.

Во многом пищу для фантазий дают рассказы местных жителей, хотя стариков почти не осталось, средний возраст камбоджийского населения -22 года, прикинь, вот у кого проблем с пенсионным обеспечением нет. Хотя, по аналогии с Таиландом, пенсия здесь положена только полицейским и учителям, а остальных должны кормить и помогать дети, поэтому они и рожают пока рожается, так сказать. Приходится ездить по близлежащим деревенькам в поисках тех, кто жил еще при португальцах, а также кто может рассказать об ужасах полпотовского режима.

Но тут есть одно но. Как и в джунгли, шастать одному, без проводника, в отдаленные селения не следует, со времен последних военных действий еще не найдено, по словам Пашки, а я ему в этом вопросе верю, около шести миллионов мин. Многие провинции еще не разминированы полностью, даже в таких популярных туристических местах, как наше уютное местечко, соваться, куда ни попадя, по нехоженым тропам не следует.

Вчера Л. Б. объявил выходной для всей группы в честь приближения финала съемок шоу. Я рискнул пригласить Марию, ну ты помнишь, я тебе о ней писал, актрисульку с многообещающей «харизьмой», которая оказалась довольно интересной собеседницей (ну, понимаю, твоя саркастическая улыбка в этом месте обеспечена) прогуляться по городу. А то за работой и ранним подъемом, некогда было приобщиться к культурным ценностям.

Вообще Сиануквиль – довольно милый камбоджийский курортный городок, из достопримечательностей имеются в наличии два храма, Верхний и Нижний, да статуя Золотых Львов. Кстати, в переводе, «сиануквиль» означает «челюсти льва». По пути к пагодам мы любовались живописными озерами, по великолепной природной задумке, любовно украшенными цветущими лотосами. Мария потешалась над смешно торчащими над поверхностью воды головами молодых мужчин, собирателей цветов. Уж что они там собирали, корни ли, семена ли, не в курсе. Но «изюминку» общему декору водной глади их темные лохматые головешки явно придавали.

Я, словно завзятый экскурсовод, подвел Машу к статуе льва, у которого в пасти лежал золотой шарик. Но первый же вопрос девушки:

«А что он, собственно, символизирует, этот зажатый в пасти шар?» – ввел меня в замешательство. А надо сказать, что такого же размера два золотистых шарика скульптор не поленился добавить льву под хвост. Ну, чтоб не было у людей проблем с их половой идентификацией. С львицей обстояло дело более банально. Не нашел ничего лучшего, чем представить льва в роли властелина всего сущего, который держит под контролем весь земной шар, сжимая его в челюстях. По легенде в один прекрасный момент терпению льва придет конец и челюсти сомкнуться.

Марию, похоже, такой ответ удовлетворил, она откинула голову красивым профессиональным жестом, поправила кудри, чуть задумалась, а потом отметила, что я, в своих аналогиях, очень похож на закадычную подругу ее детства, пресловутую Александру, ну ту, что мы просили поиграть с тобой в Шерлока Холмса, точнее в мисс Марпл.

Нагулявшись вдоволь вокруг пагод, захотелось посидеть в тенечке, что мы и сделали, устроившись в одном из уличных кафе недалеко от пляжа. Город готовился отойти ко сну. Резкий свет рекламных щитов пытался соперничать с угасающим, но потрясающим по красоте, сиянием малинового заката. Стих шум на дорогах, немного спала жара, приятный вечерний ветерок распушил золотистую прядь Машиных волос, выбивающуюся из-за уха.

Непривычно было видеть ее лицо без грима. Я с наслаждением разглядывал веснушки на ее хорошеньком носике, а она, смутившись, отвела свой взгляд в сторону и стала накручивать непослушную пушистую прядку на палец. Некоторое время мы молчали и тихонько прихлебывали напиток, приготовленный из семян самронга, наслаждаясь его непривычным вкусом. После того, что произошло между нами в моей хижине тем вечером, когда разразилась гроза, никто из нас не пытался форсировать события. Мы словно только что встретились, внимательно присматривались друг к дружке заново, задаваясь немым вопросом, как и почему это случилось.

Рядом, на лужайке, под деревьями со смешным названием «чампа» играли ребятишки в игру типа «попинай мусор». Ловкости, с которой они выбивали друг у друга из-под босых ног пустые пластиковые бутылки, могли бы позавидовать лучшие футболисты мира. Чампа, гордое дерево, на первый взгляд словно мертвое, почти лишенное листвы, но каждый раз, когда приходит срок, его кажущиеся безжизненными ветви, словно по волшебству покрываются чудесными белоснежными цветами, которые источают пьянящий аромат. Причем я заметил, что в разное время суток и в различную погоду их аромат меняется. Это национальное достояние по праву считается символом всей юго-восточной Азии, существует даже поверье, что его цветами любили украшать себя небесные танцовщицы-полубогини царства Индры – апсары.

Наверное, в тот вечер воздействие аромата цветов было особенным. Я представил Машу, танцующую на фоне пылающего заката в национальном кхмерском одеянии из отреза яркой ткани, замотанной на груди. Видение было таким явным, что мне даже удалось услышать звон многочисленных браслетов на ее босых ногах. Танец завораживал плавными магическими движениями, в которых чувствовалась и нежность, и страсть, и что—то еще, более глубокое, первобытное, чему невозможно было противиться.

Я с трудом вынырнул из плена наваждения и, подчиняясь неожиданному внутреннему импульсу, взял ее руку, лежавшую на пластиковом столике, впитавшем в себя жар дневного солнца, и молча прижался губами к неожиданно прохладной ладони. Маша вспыхнула, даже в сгустившихся сумерках было видно, как она покраснела и как ярко, словно звездочки на ночном небе, вспыхнули на лице веснушки. Надо ли продолжать, дружище, …ночь мы провели у нее в гостинице. Что будет дальше? Пока не знаю, не хочу торопить события. Решено, что будем работать вместе, ездить по стране, встречаться с людьми, снимать, снимать, снимать… Хочу дать ей возможность реализовать себя полностью, а там посмотрим….

Ленька, сволочь, ты еще не понял, что все это я тебе пишу от отчаянья, от того, что не с кем мне поделиться, некому мне дать совет! Отзовись!!!…»

Кому: Ивану Траволте

Тема: SOS!

Отправитель: Леонид Терентьев

15 февраля 2016 года 10:56

«Траволта, тысяча чертей, если ты сейчас читаешь эти строки, значит, мне удалось!!! Я это сделал, я добрался до связи с внешним миром!!!

Прости дружище, только сегодня с большим трудом удалось добраться до планшета, который эта общипанная коза забыла забрать с собой. Причем, добирался я, можно сказать, мелкими перебежками, временами даже по-пластунски. Приходилось часто останавливаться, пот льет градом, шут его знает отчего, то ли от слабости, то ли от духоты. Но наградой мне был действующий интернет. Увидел там кучу твоих посланий, прочел наспех, сейчас не до подробностей, понял лишь, что ты дико волнуешься о том, что я заглох. И не зря, ох, Траволтище, не зря…

Эта сука ежикоподобная, по-другому назвать ее язык не поворачивается, все-таки докопалась до меня и превратила мою жизнь в кошмар. Но обо всем по порядку, благо, что сейчас я малехо оклемался и времени у меня, хоть отбавляй. Завис, словно между двух миров, в какой-то халупе, где эта дебилка держала меня до сегодняшнего дня прикованным в наручниках (стесняюсь спросить, где она только их достала, не иначе в секс-шопе распродажа была) к кровати взаперти в условиях, приближенных к пребыванию в зоне строго режима.

Незадолго до твоего отъезда, о котором я с горечью узнал от наших общих знакомых (кстати, реально цепануло то, что ты даже не звякнул на дорожку, но, учитывая условия твоей семейной капитуляции, так и быть, прощаю). Так вот, неделю или две до этого знакового для тебя события со мной произошло буквально следующее.

Приперся я в клуб сразу после обеда и от нечего делать, стал бренчать на гитаре свои старые мелодии, насвистывая в такт и притоптывая ногой, в надежде, что рожу еще что- нибудь стоящее. Так увлекся, что не сразу заметил, что двое фриков, припозднившихся с обедом, с интересом разглядывают мою физиономию. Лицо одного из них показалось мне смутно знакомым по светским хроникам. Его обладатель, Аркадий, оказался скандально популярным нынче среди молодежи лидером одной из множества распочковавшихся мальчуковых групп.

Разговорились, то да се. Оказалось, что их группа сейчас находится в вынужденном простое из-за того, что старый имидж группы изжил себя, а новый они никак не могут нащупать. Второй мужик, посолидней и понаглей, представился саунд-продюсером Борисом, взял сразу с места в карьер, мол, неплохие мелодии ты тут нам наигрывал, чьи, если не секрет? Даже в полумраке главного зала было видно, как жадно загорелись у него глаза, когда он узнал, что автор, вот он, своей собственной персоной, сидит перед ними.

«Слушай, друг, выручай» – доверительно сжал мой локоть Борис, – «нам предложили тур по азиатским странам, при условии, что половина репертуара будет новой, а ехать не с чем. Старые песни набили всем оскомину, что там говорить. Решено сменить композитора, но до сегодняшнего дня нет определенности, куда грести. Тебя нам сам бог послал, заключим взаимовыгодный контракт, предоставишь Аркадию свои мелодии, у него имеются хорошие тексты, я тебя уверяю, получатся не песни – однодневки, а хиты на времена! Да в турне возьмем тебя, презентуем как нового автора репертуара, самородка, найденного в одном из московских ночных клубов. Это будет клевая раскрутка и для тебя!»

«Вот оно!» – подумал я, – «Поперло, бля!». И конечно согласился, не раздумывая. А кто б не согласился? Группа, хоть и не хватающая звезд с небес, но вполне узнаваемая. Только представь, зарубежные гастроли, новый имидж, мои мелодии звучат на другом краю света. Мечты сбываются!

Ты в курсе, диск с записями у меня всегда с собой, я его им сразу же и всуропил, чтоб Аркадий приступал к творчеству немедленно. Обменялись телефонами, Борис обещал перезвонить через день-другой, как только их юристы составят договор.

«Без проблем!» – кивнул я, еще не представляя, какой геморрой себе нажил.

Ни через день, ни через неделю, ни через две Борис не перезвонил. Я сначала подумал, что он потерял мой номер, но ведь они знают, где меня можно найти по вечерам. Беспокойство, смешанное с каким —то нехорошим предчувствием поселилось внутри. Удалось узнать адрес их офиса, поехал туда, оказалось, что адрес поменялся и новые владельцы не в курсах. И тут меня осенило залезть в интернет, может, там что нарою. И точно, нарыл, мать твою!

Первая же статья в поисковике кричала о том, как освежил Аркадий репертуар группы, какое новое звучание получили его талантливые стихи, какой он парень-молодец, что не поленился, а стал искать варианты их музыкального воплощения. И нашел же, талантище Аркадий! Сукин сын! Одним словом, лоханулся, Траволта, я по полной! И главное сижу перед экраном и туплю, что делать не знаю, диск с мелодиями сам отдал, м…к, доказательств против этого говнюка малолетнего у меня нет, так что никакой суд мне не поможет.

И знаешь, такая пустота образовалась внутри, такой космический вакуум, что словами не описать. Чувствую, засасывает меня в какую —то черную дыру безнадеги. Все, все, что было наработано, на что я возлагал большие надежды, что рано или поздно должно выстрелить, вся моя жизнь оказалась пущенной коту под хвост, вернее, этому п… су Борису в золотую ручку. Да, ребятушки, обули вы меня, ничего не скажешь!

Из интернета же я узнал, что группа вот-вот отбывает на гастроли, поднял на уши всех, узнал точную дату и номер рейса, приперся идиот, в аэропорт, уловил момент, под видом фаната, желающего чмокнуть своего кумира в щечку, вцепился в рукав сияющему п… болу Аркадию

«Как же так, брат? Совесть у тебя есть?» – кричу сквозь шум толпы. – «А договор? Хотя бы деньги заплатите, раз уж авторство сп… ли!». На что Борис, вынырнувший откуда —то сбоку зашипел мне прямо в ухо:

«Убирайся прочь, отстой! Куда полез свиным рылом, никому неизвестным! С кем хочешь договориться, г..сос? Счас свисну кое-кому, и мало тебе не покажется, так что проваливай, п… юк! И помни, хорошенько помни, сынок, с нами тебе не справиться, скажи спасибо, что цел остался!». Нет, ну я, конечно, знаком с вокабуляром нашей музыкальной элиты, да и я не безгрешен, а тут ничего не скажешь, изысканнейший слог в совокупности с выразительными вращениями выпученных от злости белков глаз!

Ноги у меня сделались ватными, а горло, словно отдраили наждаком, настолько оно саднило от унижения и возмущения. На автомате я повернулся и побрел назад, ругаясь и кляня себя, музыкантов х… вых, весь белый свет. Проходя мимо какого-то кафе, зашел, взял коньяка, потом еще, потом водки, не помню, были какие-то собеседники, которым плакался пьяными слезами, был полицейский патруль, который затолкал меня в машину и водрузил в клетку с бомжами до выяснения личности. Была ночь, проведенная в беспамятстве в обнимку с пьянчужкой Валерой, доверчиво приткнувшимся к моему плечу.

Под утро, когда меня грязного, вонючего и слюнявого от Валериных объятий, по – отечески ласково, как сказал сержант, для профилактики, побитого пнули под зад коленом с крыльца полицейского отделения, в висках, как в силках, бились мысли, одна убийственнее другой:

«А смысл? Теперь уже все, Ленчик, не подняться тебе, ты, милок, в глубокой – глубокой жопе! Все твои творческие потуги облапаны грязными воровскими руками и отобраны без надежды на возвращение. Тебе уже скоро почти сороковник, ни семьи, ни работы стоящей, ни средств к дальнейшему существованию (про вечерние бренчания в клубе я уже не мог думать без рвотных спазмов), ничегошеньки, ты, Ленчик, не приобрел в этой жизни, как был ты Ленчиком, так им и помрешь…»

С такими вот думами я поперся на квартиру, где у меня был небольшой схрон (ну так, ты не подумай, Траволтище, что я злоупотреблял там, или что, но запасец на крайняк у меня имелся). И я решил, что пришло время им воспользоваться… погоди, водицы глотну… а то в горле сушит неимоверно, да с непривычки рука заломила по клавишам щелкать.

…Дальше – провал. Очнулся я уже на жесткой кровати с металлическим каркасом времен, наверное, гражданской войны (хорошо, что хоть где —то еще сохраняется преемственность!). От подушки разило блевотиной, я весь был опутан какими —то трубками, причем руки оставались свободными, поэтому все эти трубки я сразу же и пообрывал. Голова раскалывалась на части, холодный пот лил градом. Но невероятным волевым усилием я себя привел в сидячее положение.

На что каркас кровати отреагировал невероятным скрежетом, пробуравившим череп почти насквозь. Схватившись обеими руками за виски, я вдруг заметил сидящую рядом в скрюченной позе на таком же, как и кровать, древнем деревянном стуле спящую деваху. Лицо ее было бледным и напряженным, брови сдвинуты, на голове смешно топорщился ежик пшеничных волос. И вообще вся она была похожа на свернувшегося, словно ждущего удара исподтишка, ежика. Я заметил на тумбочке стакан с водой и жадно прильнул к нему сухими, растрескавшимися от трубок до крови и покрытыми спекшимися корками, губами. От конвульсивных звуков, которые издавало мое горло, пытаясь заглотить жидкость, она открыла глаза и испуганно вскочила.

«Ты сбрендил, что —ли? Тебе лежать надо, зачем трубки повыдергивал?» – она попыталась уложить меня, но безрезультатно, я отпихивал ее руками, пытаясь привстать. Услышав ее крики и шум борьбы, прибежал санитар, грубо засадил мне в задницу укол и бесцеремонно утрамбовал обратно в постель.

Снова провал. Спал я, наверное, долго, потому что, когда открыл глаза, понял, что сейчас уже ночь. Девка не спала, а пристально разглядывала меня своими серо-зелеными, светящимися в темноте, глазищами. Глядела и молчала, глядела и молчала, а мне казалось, что ее взгляд, словно скальпель, разрезает кожу, проникая внутрь все глубже и глубже, что еще мгновение и он дойдет до печенок.

«Ты еще кто?» – присипел я. От сухости во рту язык закрутило в спираль.

Она поняла, налила в стакан какую —то темную жидкость, на вкус оказавшуюся прохладным клюквенным морсом.

«Лошадь в пальто!» – неожиданно приятным голосом ответила она и рассмеялась радостно так, словно родного увидела – «А я уж думала ты того, коньки задвинешь!»

«Не дождетесь!» – вырвалось у меня, хотя очень смутно часть моего сознания помнила, что именно склеить ласты и было последней желанной целью. Именно для этого я и заглотил убойную дозу.

«Эх, Дрюня, и тут ты облапошил меня, халтуру продал! И помереть захочешь, так нарвешься на жуликов и обдирал! Что за люди, что за страна?» – в сердцах просвистел я, еле откашлявшись от попавшего не в то горло, морса.

«Ты это… людьми и страной —то не очень разбрасывайся, еще пригодятся!» – подала голос «ежиха». -«Спи, давай, завтра попробую тебя забрать, раз ты уже в трезвом уме и твердой памяти»