Лабиринты судьбы. За поворотом – точка невозврата

Попробую напомнить о себе своему старому редактору, может, повезет, и он найдет для меня какую-нибудь работенку по оформлению журнальчиков и книжонок?

Маш, торжественно клянусь заработать немножко деньжат и приехать после окончания твоих съемок. Уже сама чувствую необходимость «перезагрузки»

Кому: Леониду Терентьеву

Тема: откликнись же, наконец!

Отправитель: Иван Траволта

19 января 2016 года 20:46

«Эх, Ленчик, Ленчище!

Чудак, ты человек! Ну, прости, прости, меня, обещаю, через полгодика мы с тобой отметим по полной программе и мое исчезновение из твоего поля зрения, и мое триумфальное возвращение. Но пока два слова же можно написать, мол, жив – здоров, чего и тебе желаю.

Я по-прежнему весь в работе. И знаешь, мне это начинает нравиться! Не знаю, может, люди попались стоящие. Л.Б. – классный мужик оказался. Все сплетни о нем – полная чушь. Наши беседы по вечерам можно издавать отдельной брошюрой, он очень откровенен со мной, я это ценю. Такое впечатление, что наш с ним творческий симбиоз не случаен. Я, как губка, впитываю в себя весь его предыдущий опыт, перемалываю его сквозь мясорубку собственного восприятия, приправляю современными специями в виде разных примочек, и выпускаю в виде новых идей в модной оболочке. Его, похоже, это устраивает, предлагает дальнейшее тесное сотрудничество. Но я пока что весь в раздумьях. Да и материал для романа постепенно копится, жаль будет его забрасывать. Тут внезапно нарисовалась совершенно другая тема.

Оказывается, мой хозяин, интереснейшая личность. Участвовал в Третьей Индокитайской войне, столько рассказал ужасов! Даже то, что мне перевел Пашка, с лихвой хватит на увесистый том. Нам в истории Камбоджи многое неизвестно. А там – трагедия целого народа. И татуировки его тоже не случайны. Тут вообще мистика какая-то.

По словам хозяина, дело было в конце кампучийско-вьетнамского конфликта, когда после небольшого затишья «красные кхмеры» перешли в наступление, вторглись на территорию Вьетнама и в одном из пограничных селений вырезали всех жителей. Вьетнамцы не остались в долгу и рванули в наступление через границу Камбоджи. Один из небольших отрядов разведчиков был захвачен кхмерами в плен. Хозяин, тогда еще молодой, сельский паренек, ничего не смысливший в политике, был, как и многие другие, насильно привлечен полпотавцами в армию.

В ту ночь ему выпало караулить пленных вьетнамцев. Лил проливной дождь. Их бросили в какой-то хлев, вместе со скотиной и кто-то тихо просил пить. Хозяину было невмоготу слушать стоны избитых до полусмерти вьетнамцев, он принес им консервную банку с дождевой водой, хотя, если б кто-то из кхмеров это увидел, тут же пристрелил бы его на месте.

«Самнанг…» – тихо позвал его кто-то из темного угла. А зовут хозяина именно Самнанг. Он, сильно удивленный, подошел к человеку, назвавшему его по имени.

Тот отличался от других и был явно не азиатом.

«Самнанг —значит счастливый…» – тихо повторил он по-кхмерски.

«Откуда знаешь мое имя?» – удивился хозяин.

«Мне его подсказал «лабиринт» – ответил чужеземец и вытащил из-под грязной, пропитанной кровью, куртки кусок бумаги, сложенный в несколько раз. Развернул его, и парень даже в темноте увидел переливающиеся круги и завитушки линий, которые, словно магнитом притягивали взгляд.

«И что, он знает все-все про всех?» – спросил хозяин

«Он не только знает, но и дает возможность другим увидеть свой путь!» – ответил пленный.

«Ты издеваешься?» – разозлился парень, и уже было занес руку, чтобы дать пленному кулаком в зубы, он не любил, когда его принимали за деревенского простака.

«Я вижу, что у тебя впереди еще долгая дорога», – тихо, почти шепотом торопливо продолжал чужак, – «завтра меня здесь уже не будет, а так хочется рассказать людям о многом, о том, что может изменить этот несправедливый мир, где человек считает, что война и убийство – это рядовые события. Сохрани этот листок, в трудные минуты он подскажет тебе выход. Прошу тебя, скажи той, кто за ним придет, что я свою задачу выполнил, теперь ее очередь…»

Тут распахнулась дверь, и другой боец, подошедший на смену, громко позвал Самнанга. Только снаружи он почувствовал в своей руке скользкий мокрый бумажный комок.

Скажешь, давно ты, Траволта, сказок не слыхивал? И все же тут какая-то загадка определенно есть. Потому что утром, когда пленных повели на расстрел, чужака среди них не оказалось. Лишь куча грязного кровавого вонючего тряпья, на котором он лежал, свидетельствовала о его присутствии. Кстати, напарника хозяина тоже расстреляли за то, что он не устерег пленного. А дальше самое интересное.

Хозяин листок бумаги сохранил, потому что струсил, подумал, что это дух кхмерский был, долго боялся на него взглянуть. А для них заветы духов – это святое. Но так как листок уже промок и порвался во многих местах, он решил его перерисовать на своем теле, для надежности, а то вдруг дух вернется, а листок развалится на куски. Нашел уже после войны какого-то местного умельца, который сделал ему татуировку на спине в виде колеса из переплетающихся загогулек. И якобы, это колесо ему время от времени дает советы. Тут я не выдержал, рассмеялся:

«Что, прям, вот так, на дружеской ноге беседы с тобой ведет?»

Самнанг сердито зыркнул глазами в мою сторону и предложил самому посмотреть на татуировку. А было уже достаточно темно, лишь луна освещала часть двора, да лестницу, где мы сидели и тихо цедили пиво. На фоне шелеста пальм содержание рассказа приобретало мистический оттенок. Хозяин неспеша снял рубаху и повернулся спиной.

Лень, я не сумасшедший какой-нибудь, а реалист до мозга костей, но тут я впал в какой-то ступор. Свет луны падал прямо на рисунок и тот, казалось, шевелится на ветру, перенося бесконечные потоки воздушных волн из одной точки в другую, испуская при этом загадочное свечение. Не знаю, сколько времени прошло, я почувствовал свежий предутренний ветерок с моря, и явственно понял, что дела, брат, у тебя хреновые, что срочно нужна тебе моя помощь. Не знаю, откуда, каким образом, просто пришло вот это и все.

Так ты, братуха, уж развей мои сомнения, ответь, пусть все это окажется действительно мифом. А то я, как маленький, повелся на все эти «колеса». Еще неизвестно, может Пашка что-то подмешал в пиво, он, вообще любитель поржать над жертвами своих глупых розыгрышей. Хотя морячок тоже как-то странно потом себя повел, чертыхался, ругался, на все мои вопросы, махал руками и бурчал: «И так едаков хватает!»

Кому: Александре Морозовой

Тема: даешь перезагрузку!

Отправитель: Мария Тарасова

21 января 2016 года 22:14

«Алексик, привет!

Ну вот, слава богу, хоть одна разумная мысль всплыла в твоей ёжикообразной стриженой головушке. Даже две: первая – вернуться к занятиям рисованием и вторая – «перезагрузиться». Причем будем все делать в обратном порядке, сначала «перезагрузимся», а потом и работу по специальности найдешь.

Получив твое последнее послание, я растрогалась. Няньку твою я тоже не помню. А вот то, как мы с тобой, удобно устроившись на ковре, рисовали этих принцесс в разлинованном журнале, отлично помню. Эти списанные за ненадобностью журналы приносил с работы мой отец. Как сейчас лежат перед моими глазами их зеленоватые отсыревшие страницы, слегка пахнущие плесенью. И наши красавицы, которых мы с гордостью потом показывали родителям и соседям. Впрочем, предкам в то время было не до нас, любили наши застолья по поводам и без, скажи? И еще помню, как мы с удовольствием слюнявили карандаши, добиваясь ярости нарядов. А Варька, отчаянно строгая тесаком хозяйственное мыло в бак с кипящим бельем, ехидненько хмыкала и обзывала наших красавиц «тощими селедками», на которых «даже самый завалящий прынц не позарится сроду». За что мы в отместку выключили плиту и ее белье так и не закипело. Ох и крику было потом! Славное было времечко, правда?!!

Кстати, накануне отъезда забегала к мамульке, так вот, случайно в кладовке, там, где она хранит банки с помидорами, увидела сложенные стопкой эти журналы и тоненькую папочку с твоими рисунками, которые ты мне дарила на праздники. Надо же, до сих пор сохранила! Мы с тобой как-нибудь устроим вечер-ретро с бутылочкой красного сухого винца и полистаем их, омоем, так сказать, наши личики, слезами воспоминаний. Хороша идейка?

День вчера выдался тяжкий. Жара сегодня зашкаливала все мыслимые и немыслимые пределы. Массовка то и дело фальшивила, приходилось переснимать. В самый ответственный момент мне на голову свалилась декорация. Ничего, обошлось. Но Л. Б. разъярился, обматерил всех и объявил до вечера перерыв всей группе. Я медленно побрела по кромке моря в надежде найти тенистый уголок, где никто из наших меня бы не доставал. Вдруг сзади раздался звук шлепающих по воде шагов. Оглянулась, ба, господин Траволта, собственной персоной!

Сказал, что якобы беспокоится за меня в связи с полученной производственной травмой. Предложил распить чашечку кофе в его «гостинной». И такое просящее выражение было на его лице, Алька, что, ну вот и хотелось бы отказать, но не смогла. Что поделать, слабый пол!

Мы уже входили в его «хоромы», когда раздался глухой грохот и сильный порыв ветра растрепал шевелюры кокосовых пальм, небо внезапно нахмурилось, видимо, собирался пойти нешуточный дождь. А дождь в тропиках, Александра, сама знаешь, девушка начитанная, это что-то.

Комната оказалась действительно очень аскетичной, что-то типа лежанки, импровизированный душ, маленький ящик, приспособленный под стол, да на гвоздях висело пара рубашек и шорты. Пол в лачужке дощатый, причем щели огроменные. Я сначала испугалась непонятного квохтанья, а потом оказалось, что внизу хозяйский курятник, поэтому аромат в помещении еще тот. Но, мы выбрались наружу, перед входом Траволта кинул какие-то подушки, что-то типа мягких сидений, а легкий парусиновый навес не позволял каплям дождя стекать на веранду.

Траволта бегал туда-сюда, пытаясь сварить кофе на допотопной закопченной донельзя плитке, разлил полученное варево в две жестяных чашечки (кстати, получилось довольно неплохо) и очень сожалел, что нет сахара и пирожных. Я его успокоила, что сладкое, уже лет двадцать не употребляю.

«Кстати», – спрашиваю я его, – «раз у нас с Вами состоялось эдакое импровизированное рандеву, нельзя ли приоткрыть завесу тайны?»

«В смысле?» – удивленно поднял брови «воздыхатель»

«Ну, признавайтесь, откуда у вас такое прозвище, Траволта?»

«Вы уверены, что Вам это интересно, Машенька, это довольно долгая история!»

«Ничего, до вечера я совершенно свободна, да и дождичек начинается, придется мне тут зависнуть, чтоб пережидать разбушевавшуюся стихию!»

«Да, в общем, нелепая история, ничего интересного! Вы, Машенька, ребенком еще были, наверное, не помните атмосферу лихих девяностых. Молодые были тогда мы, глупые, хотелось попробовать все, думали, любое дело нам по плечу. Короче, жили мы с одним моим дружком, Ленчиком, в общаге ГИТИСА, он – будущий композитор, я – восходящая звезда сценарного искусства. Но это все было в нашем радужном воображении, а кушать уже тогда хотелось очень сильно. И не только кушать. Девчонки, бары, дискотеки, молодость бурно протекала, тем более перестройка выписала нам пропуск в «свободную любовь».

И вот подбил меня один типчик, бывший одноклассник, замутить совместный бизнес. Мол, он будет мотаться в Турцию за шмотками, а здесь арендуем палатку на рынке, наймем девчонку и будем бабки стричь пачками. От меня лишь требовался небольшой стартовый капитал. Ленчик отговаривал меня, стыдил, мол, не пристало творческой интеллигенции опускаться до торгашества. На что я ему отвечал, что в нашей стране все профессии важны, а уж те, которые приносят доход, тем более. Уж больно хотелось сразу из грязи в князи.

Но у меня не то, что стартового капитала, в карманах мелочи то лишней на пиво не было. И тут мне одноклассник дает бесценный совет, занять их у местного авторитета, мол, потом тот будет нас крышевать, свой интерес появится, а мы ему все вернем, да еще с процентами. Повелся я, как последний идиот, деньги занял и немалые, плюс капали проценты, первый месяц по-божески, второй больше и пошло-поехало. Через полгода стало понятно, что не повезло нам, горе – бизнесменам, ни с товаром, ни с девчонкой, которая воровала по-черному, а потом и совсем пропала с двухнедельной выручкой.

Авторитет поставил вопрос ребром: либо расплачиваемся, либо… Машенька, время было неоднозначное, люди были более, чем серьезные, а долг отдавать мне было нечем. Я говорю «мне», потому что одноклассник, почувствовав, что запахло жареным, удрал куда-то. А куда ж я денусь? В общем, после долгих ночных раздумий, решил я, будь, что будет. Денег нет ни у меня, ни у родителей, если убьют, значит, судьба моя такая, сам виноват. И целыми днями зависал в ближайшем баре, квасил по-черному, пытаясь залить «Роялем» (спирт такой был в то время, жуткий на вкус, но дешевый) страх перед неотвратимой расплатой.

Чего не скажешь о моем друге Леониде. Каким чудом он раздобыл деньги, для меня до сих пор загадка. Он очень немногословен, мой дружище Леонид. В общем, когда он в тот вечер явился в бар и сказал, что все улажено, я смерил его мутным взглядом, встал и, шатаясь, с сигаретой в зубах, руки в карманах, вышел в центр зала и принялся исполнять что-то типа танца Джона Траволты и Умы Турман в Тарантиновском «Криминальном чтиве». Я-то это смутно помню, припоминаю только, что так меня пробрало, такой расслабон пошел, так я весь выкладывался в этом танце, такие па выделывал, что все обитатели бара вскочили, захлопали в ладоши, крича «Браво, браво, Траволта!» Вот такая грустная история, Машенька!»

«А что потом, чем занимается Ваш друг сейчас?» – полюбопытствовала я.

«А дальше не так радостно… Кому нужны начинающие композиторы и сценаристы в период кризиса, когда кино почти умерло? Я еще как-то перебивался, пристроился по знакомству в газетенке, пишущей статьи на пикантные темы. А Ленчик что только не пробовал, и в переходах играл, и пел на корпоративах, подыгрывал комикам на эстраде, кое-что сочинял в свободное время, благо, что его было предостаточно. И надо сказать, получалось очень неплохо! Какая-то необычная музыка, светлая, чистая, вот слушаешь ее, и створки души приоткрываются сначала чуть-чуть, потом шире щелочка, а потом распахивается настежь, аж до слез пробирало. Но раскрутиться у него не получалось, надо было делать звукозаписи и постоянно рассылать их на радиостанции, телевидение, продюсерам. Это дорогое довольствие, а мы с ним по-прежнему бедствовали. Да и мода пришла на совершенно другую музыку и песни, три притопа, два прихлопа, любовь-морковь и так далее.

Наконец, один знакомый телевизионщик пристроил меня в только-только набирающее популярность ток-шоу. И пошло, поехало… В общем, я нашел свою золотую жилу. Появились деньги, приятели, рестораны, девочки. Встретил свою будущую жену, которая на волне моей славы сразу же согласилась выйти за меня замуж, хотя любовью там и не пахло. Я купил квартиру в новостройке на окраине Москвы, стал вить семейное гнездышко.

С Ленькой наши пути на некоторое время разошлись. Спустя год я опомнился, стал поприжимистей, деньгами уже не слишком сорил направо и налево, чем вызвал немалое недовольство бывшей супруги. Зато моя совесть мне напомнила, что долг платежом красен. И я предложил Леониду вложить деньги в его звукозаписи, чтоб помочь раскрутиться. Но, к моему удивлению и горькому разочарованию, он отказался, да еще, кажется и обиделся. Причину не знаю, может, струсил, может, его и так все устраивало, а тут я нарисовался, такой весь из себя успешный и самодовольный. Я еще не раз потом приходил к другу, предлагал помощь, но он же гордый, хотел, видно, пробиться самостоятельно, чтоб не быть мне обязанным»

«И что потом?» – не скрою, Алька, его рассказ меня глубоко тронул. Дождь лил все сильнее, капли стали просачиваться сквозь хилую крышу веранды. Мы, не сговариваясь, придвинулись поближе друг к другу, и Аль, представь себе, сидя на жесткой подушке, на краю света, рядом с бородатым, почти незнакомым мне мужчиной, прислушиваясь к шуму ливня, я вдруг почувствовала себя так тепло и уютно, такой защищенной, что захотелось остаться здесь навсегда.

«А потом, развод, сложный, болезненный, с оскорблениями и другими побочными эффектами, типа желания все бросить и убежать на край света. Что, как видите, у меня получилось неплохо. Даже не успел попрощаться с друзьями. Я и сейчас часто пишу Леньке, но ответ ни на одно из моих посланий пока не получил. Каждый вечер отправляюсь в город, сижу в этом ненавистном кафе, в надежде, что вот сегодня точно дождусь ответа от Ленчика. Но он молчит… И это меня всерьез беспокоит. Не знаю, что делать, попробую узнать через знакомых, в чем дело…»

Опа, а я-то думала, что он там зависает назло мне. Поделом, так мне и надо, самовлюбленной дурище!

«Кажется, я могу Вам помочь…»

Алька, выручай, дала слово разузнать все про этого дружка. Даю тебе адреса мест, где он может тусоваться.

На прощанье я его спросила:

«А как же Вас зовут на самом деле?»

«Иван… А Вы не знали?» – удивился он и лицо его приняло такое выражение, знаешь, как бывает у обиженных малышей, когда отбирают конфеты. Захотелось подойти и погладить его по бородатой щеке…

Александра, ты только не думай, ничего личного, просто накатило. Настроение такое было… ты же знаешь нас, творческих людей, край света, пальмы, кофе, ветер, квохтанье перепуганных курей в подполе и всякая другая сентиментальщина…»

…Алька довольно улыбнулась своему отражению в зеркале. Как ей идет это платье цвета чайной розы с пышным кринолином! Как красиво ниспадают воланы рукавов! Довольно откровенное декольте прикрывает легкий воздушный шарфик. А глаза, глаза-то у нее сияют, как изумруды! И вечно непослушные вихры сейчас так интересно завиваются маленькими спиральками-локонами. Стоп! Откуда у нее локоны? Ведь в последнее время она носит короткую стильную стрижку… А, это ожила одна из ее принцесс, из тех, что они с Машкой рисовали в невероятных количествах в старых журналах. И что дальше? Почему у нее Алькино лицо?

«Раз я нарядилась, то, должна быть причина… Конечно же, я еду на бал!» – осенило Альку.

Она поворачивается к двери и выбегает наружу. Возле крыльца ждет карета, запряженная тройкой белоснежных лошадей. Алька грациозно усаживается, и та несется вперед, обгоняя ветер.

«Быстрее, быстрее, я же не успею!» – кричит она изо всей мочи.

В маленькие окошки, задрапированные прозрачной голубой тканью видно, как быстро проплывают мимо облака.

«Мы что, летим?» – выглядывает из окна Александра и… вываливается наружу. Какое приятное чувство полета и свободы! Как нежно обволакивает тело воздушная перина!

«Я – не принцесса, я – птица!» – догадалась Алька. Облака кружат вокруг нее, сплетаясь в до боли знакомые узоры. Она делает взмах руками и облака послушно меняют очертания.

«Я могу ими повелевать?!» – удивляется Александра.

«Ты можешь, можешь, можешь…» – вторят ей небеса.

«Я могу, могу, могу!» – просыпается Алька от собственного ликующего крика…

Кому: Марии Тарасовой

Тема: о выполнении «партийного» задания

Отправитель: Александра Морозова

23 января 2016 года 12:44

«Ничего-то ты от меня не скроешь, милая моя подруженция Мария!

Признавайся, ведь было у вас что-то с Траволтой, скажешь нет? И куда только подевались твои мстительные потуги? А, кажется до меня дошло, это твой способ мести в весьма оригинальной форме. Дать ему по лобешнику теми же граблями, что и бывшая супружница. Поматросить и бросить. Ладно, расслабься, Машка, все нормально, все логично, море, пальмы и все такое, ты права…

Я тебе, наверное, уже там не нужна, так что «перезагружаться» буду где-нибудь на стороне. Не волнуйся, просьбу твою, на счет некоего Леонида уже начала выполнять. Докладываю результаты. В клубе, где он обычно играет по вечерам, его нет, ребята сказали, что неделю назад он неожиданно взял отпуск и исчез в неизвестном направлении.

Дальше я отправилась по адресу, указанному барменом, где этот тип снимал квартиру. Нарвалась на разъяренную хозяйку, которая негодовала по поводу загаженного подоконника на кухне и засранной плиты и ванны. Грозилась захватить меня в заложники, пока ваш Ленчик не расплатится за последний месяц. И как минимум не отмоет помещение до нужного блеска. Еле вырвалась…

В общаге ГИТИСА его не видели уже целую вечность, но память о нем еще жива. Вахтерша, тетя Зоя, женщина необъятных размеров бюста, кладезь информации и обаяния, рассказала мне много интересного о младых летах твоего «воздыхателя» и его дружка. Не слабо гуляли, мальчики, налицо творческий подход ко всему, чем занимаются.

На обратном пути петляла, петляла, пока ноги меня не вывели к дому твоей матери. Не утерпела, зачем —то зашла. Тете Алле приятно, а мне все равно делать нечего. Да и привет от тебя передать оказалось кстати. Не балуешь ты ее, Машуня, известиями о своей удачно складывающейся карьере, ох, не балуешь! Всплеснула руками, расцеловала, обогрела, усадила пить чай. Да, когда я по ее просьбе пошла в кладовку за банкой алычового варенья, заметила в дальнем углу ту папку, с нашими детскими рисунками.

«Да вот, все руки не доходят навести порядок, давно уж на помойку выбросить надо весь этот хлам» – с радостью откликнулась тетя Алла на мою просьбу забрать ее c собой. Так что, Машка, вечер – ретро, похоже, будет проходить на моей территории.

Ну не знаю, где еще искать этого вашего пропащего друга. Оставила свой телефон бармену в клубе и вахтерше на случай, если он там появится. Буду продолжать поиски…»

Кому: Леониду Терентьеву

Тема: хорош молчать!!!!

Отправитель: Иван Траволта

27 января 2016 года 21:56

«Ленчик, ау!

Не обижайся, братуха, но вынужден был послать к тебе гонца, милую девушку Александру. Что-то не нравится мне твое молчание, ох, не нравится. Она кстати собирается приехать в наши края на отдых, так что можешь побросать вещички в рюкзачок и присоединиться, гульнем, как в молодости, а? Вискарь и пиво здесь в невероятных количествах, так что на этот счет можешь не волноваться. Ты знаешь, вчера, не пойму зачем, под действием мимолетного порыва, пригласил Марию, актрисульку, к себе, познакомиться, так сказать, поближе. И не заметил, как в непринужденной беседе выложил ей всю свою подноготную. Что- то в ее глазах есть притягательное, кофейку попили, поговорили, выяснили все непонятки, которые образовались между нами в последнее время. Ну и как – то незаметно…

Все, Ленчик, вижу, как ты ухмыляешься, умолкаю, ты мужик с фантазией, сам сложишь дважды два. Работа близится к завершению. Основное уже снято, кажется Л.Б, остался доволен нашим творческим симбиозом. Собирается ехать в Москву, чтобы поклянчить у какого-то спонсора денег на съемку цикла документальных фильмов о Камбодже. Запал он на местный колорит, говорит, можно сделать занятную галерею образов и сюжетов.

Один Пашка – морячок чего стоит. Простой рязанский парень, окончил мореходку в Питере, по распределению оказался во Владике, ходил на разных рыболовецких судах.

Но в начале двухтысячного работы не стало. Он нанялся простым матросом на какую-то китайскую шлюпку, чтоб деньжат подзаработать, да и вернуться на родину. Но судьба занесла его сначала в Таиланд, где он встретил бедную камбоджийскую девушку неимоверной красоты, работающую горничной у какого-то местного богача, а потом и в Камбожду, куда молодые вернулись, когда не стало работы в Паттайе.

Поселились вместе с родителями жены, в ветхом шалаше возле рынка, нарожали детей. Но Пашка, несмотря на тесноту и условия, доволен, говорит, тут он чувствует себя свободным. Ну и ладно, что кругом вонища жуткая и грязь, но и природа вокруг, и люди здесь чистые душой. Их убивали, уничтожали, издевались, выжигали, как сорную траву с корнем, а они все равно пробились, растут на родной земле, словно дикие полевые цветы, простые и невинные, сохранив в душе все то лучшее, что досталось им в наследство.

Кстати, что Пашка ругался – то в прошлый раз, якобы, «татуха» на спине хозяина, ему прошептала на ушко, что скоро у него появится еще два оглоеда. А ему и троих – то прокормить, задача сложная, земли у них нет, лавка со специями дохода почти не дает, кое-какую мелочь зарабатывает, как проводник, переводчик для туристов, желающих изучить поближе быт местных, а таковых немного. Да еще и родственникам жены помогает. Так что, как тут не расстроиться! Успокоил его, как мог, мол, все это фигня, Пашка, живи и радуйся.