Твой дым

Мои размышления прервал громкий, увеличивающийся гул и, повернув голову, я осознала, что стою на проезжей части. И на меня с бешеной скоростью несется огромная черная машина.

Я почувствовала нарастающую внутри панику, но не могла сдвинуться с места, словно ноги в одно мгновение приросли к асфальту. Чувствуя, как жизнь в прямом смысле того слова, проносится перед глазами, просто закрыла их и сильно зажмурилась, слыша, как автомобиль начинает тормозить. Но он не успеет, я знала, что не успеет…

В эту же секунду, какая―то невидимая сила свалила меня с ног, заставляя упасть на дорогу и откатиться. Я могла бы поклясться, что меня сбил автомобиль, но тогда почему я не чувствовала боли? Почему не ощущала переломов? Или того хуже? Почему хотя бы не потеряла сознание и все ещё размышляла о причине, по которой ничего не чувствовала?

Я все ещё дышала, но прерывисто. Сердце все также билось, правда, раза в два быстрее. Я не открывала глаз, но чувствовала, что жива.

А ещё мне вдруг показалось, что сбила меня вовсе не машина.

Размышления об этом прервало касание чьей―то руки. И я поняла: эта самая рука ощупывает мой пульс.

Попыталась разлепить отяжелевшие веки, но когда открыла глаза, то смогла разглядеть лишь слабое очертание человеческой фигуры.

– Голова болит?

– Нет… ― это был честный ответ, хотя перед глазами всё ещё плыло.

– Свое имя помнишь?

Я задумалась, а затем кивнула.

– Помню.

– Чувствуешь тошноту или слабость? Болит что―то?

Я прислушалась к своему телу. Сглотнула и закачала головой.

– Нет… думаю, что я в порядке…

– Отлично, ― мягкий голос стал резче и холоднее.

Мужчина помог мне подняться, и в этот момент я инстинктивно схватилась за голову. Она не кружилась, но её слегка покачивало.

– Стоять можешь?

– Да. Я… ― хотела поблагодарить мужчину, но увидела валявшиеся на дороге файлы и забыла даже о том, что всего минуту назад находилась где―то между жизнью и смертью. ― Боже, мои папки!

Пронеслась мимо своего опешившего спасителя и кинулась собирать документы.

– Ты что, совсем жизнью не дорожишь? Эй! Да что ты… Осторожно, машина! ― я заметила, как мужчина дернулся в мою сторону, но успела отскочить прежде, чем он сделал ещё один шаг. ― Господи, что за психопатку я спас…

– Эти файлы очень важны для меня, ― сказала, склоняясь над документами. ― Мой наниматель поручил мне очень важную работу, и я…

– Избавь меня от истории своей жизни, ― его холодный голос заставил на мгновение замереть. ― Если тебе так сильно хочется подвергать опасности свою жизнь, то это твое дело, а значит, не моя забота.

Я повернулась к нему как раз в момент, когда он отвернулся.

– Что ты имеешь в виду?

– Я видел, как тебя вот―вот собьёт машина, поэтому не мог не вмешаться. Но сейчас я ухожу, а ты можешь делать, что пожелаешь. Хоть снова кидаться под колеса.

– И ты так просто уйдешь? ― спросила, пытаясь заглянуть за его спину.

– Да, ― его равнодушный и резкий тон не оттолкнул, наоборот, мне ещё сильнее захотелось увидеть лицо своего спасителя.

– Но ведь я так и не поблагодарила тебя, ― сказала она, стремительно направляясь за ним.

– Не стоит. Я не герой.

– Но ты спас меня.

Услышала его раздражительный вздох.

– И уже начинаю об этом жалеть.

– Сделаем вид, что я этого не слышала, а ты этого не говорил, ― сказала, начиная переходить на бег.

– Но я сказал, ― резко ответил он. ― И прекрати идти за мной по пятам.

– Я хочу посмотреть в глаза человеку, которому теперь многим обязана.

– Если бы ты хоть иногда смотрела по сторонам, не пришлось бы быть обязанной, ― зло ответил он.

Я решила пропустить его шпильку.

– Чего тебе стоит просто повернуться? Разве это так трудно?

– Да.

Его равнодушное «да» убивало. И я понятия не имела почему.

Почему?

– Я ведь просто хотела тебя поблагодарить! ― крикнула, но он как шел вперед, так и продолжал идти. Даже не думая оглянуться или хотя бы замедлить шаг.

– Ну и черт с тобой. Злюка!

Я так увлеклась захлестнувшими меня эмоциями, что даже не поняла, как снова вышла на дорогу. Обиженно бормотала себе что―то под нос. А мозг улавливал только отдельные слова ― гордец, невыносимый, надменный… характерный!

Резко встала, понимая, что мысль, внезапно возникшая в голове, в одно мгновение отключила все посторонние звуки. Я слышала лишь собственное прерывистое дыхание и частые удары сердца. И больше ничего.

Секунда. Вторая. Третья.

Повернулась, понимая, что время не остановилось.

А затем услышала оглушительный визг колес и, выдохнув, зажмурилась.

4. Дарен

Я как раз подходил к повороту, когда вдруг поймал себя на мысли, что вокруг стало слишком тихо. Подозрительно тихо. Конечно, я был рад, что больше не слышу глупых замечаний, раздражающих просьб и историй из жизни обезумевшей чудачки. Но вместе с тем меня не покидало странное чувство какой―то непонятной тревоги. И как бы сильно я не старался отбросить его, у меня ничего не выходило.

По упорству этой девушки, можно было определить, что она совсем не из тех, кто сдается так легко. И то, что в придачу к своей напористости, она была ещё и сумасшедшей психопаткой, лишь усиливало это чувство у внутри.

Чувство, что что―то было не так.

Я не знал почему, но мне вдруг до дикости сильно захотелось повернуться.

Я не мог отделаться от ощущения, что нуждаюсь в этом.

Точно такого же ощущения, которое завладело мной вчера в парке. Которое побудило оглянуться на то, что мне просто привиделось.

Я понятия не имел, что со мной происходило, но осознавал, что дальше так было нельзя. Ещё немного, и это сведет меня с ума, доведет до безумия и крайности. А этого я никак не мог допустить.

Дарен Бейкер никогда не будет зависеть от глупых сантиментов, предчувствий и предубеждений. И ничто и никогда этого не изменит.

Телефон в кармане завибрировал, заставляя замедлить шаг. Я посмотрел на входящий, а затем ответил на звонок.

– Да, Пол, я уже иду. Скоро буду.

– Что? ― его друг улыбнулся. ― Дарен Бейкер идет? Пешком? Неужели разверзлись сами Небеса?

– Нет. Моя машина сломалась.

– И просить меня заехать ты, конечно же, не стал?

– В компании много дел. Ты потратил бы драгоценное время, которого у нас итак нет.

– Ты прав.

Я перевел взгляд на соседнее здание.

– Знаю. Я всегда прав.

Фокус переместился на дорогу, и я мгновенно застыл, заметив посреди проезжей части человеческую фигуру. И не просто фигуру… а ту самую фигуру, которую ещё не так давно спас от несущегося автомобиля.

Какого хрена она там делает? Что вообще у этой ненормальной на уме? И зачем, к дьяволу, она закрыла глаза?!

Пол что―то говорил, но я уже не слушал, медленно опустив руку вниз.

Мой взгляд бы прикован к девушке, которая уже во второй раз играла со Смертью. И, черт возьми, я не понаслышке знал, что Она такие игры не любила.

Услышал рев мотора, а затем увидел, как из―за угла выскочил черный тонированный мерседес, точь―в―точь такой же, который чуть было не сбил эту девушку в первый раз.

Не чувствуя твердости под ногами и, не разбирая совершенно ничего вокруг, мгновенно сорвался с места и понесся в её сторону. Бежал так быстро, как не бежал ещё никогда в жизни, бежал, соревнуясь с дьявольской скоростью автомобиля.

Какого черта он не останавливается?! Почему продолжает нестись прямо на неё?! Если он не сбавит скорость… Боже, я даже думать не хотел о том, что тогда произойдет.

Буквально в ту же секунду услышал, как машина начала резко тормозить, заставляя шины завизжать по асфальту. Это было бы величайшей удачей, если бы только водитель от неожиданности не потерял управление, и вместо того, чтобы вырулить в противоположную сторону, не нацелился прямо на «объект».

Я видел, как от пугающего звука девушка широко распахнула глаза, видел, каким страхом наполнился её взгляд и понял, что увиденное заставило её оцепенеть. Её ноги приросли к полу, а доступ к кислороду перекрыло осознание собственной беспомощности.

Из горла вырвался крик, и я побежал быстрее. Побежал, как самый настоящий зверь.

Протянул к ней руки и резко развернул, изо всех сил прижимая к себе и заставляя сделать несколько оборотов. Не рассчитав силу, с которой отталкивал её с дороги, врезался в стену дома. Подступающая боль должна была оглушить, но я практически её не заметил. Этому жизнь научила меня в первую очередь.

– Эй, вы в порядке?! ― встретил на себе взволнованный взгляд парнишки, а затем увидел неподалеку тот самый мерседес, который теперь стоял поперек полосы. ― Как же хорошо, что вы оказались рядом, я… я просто не знаю, что было бы, если бы вы не появились… ― было видно, как сильно он нервничает. Он был ещё совсем мальчишкой, чья жизнь всего минуту назад мелькала перед его глазами словно вспышка. ― Она просто стояла там, а я… мне так жаль…

– Ты можешь ехать, ― перебил его. ― Я разберусь.

Парень часто закивал. Его взгляд был наполнен сильнейшим на свете страхом, который теперь навряд ли исчезнет так скоро. Ведь только что он чуть не погубил две жизни. Только когда мальчишка пропал из поля зрения, я сумел сосредоточиться на той, которую все это время крепко прижимал к своей груди.

Чувствовал, как сильно дрожало хрупкое тело в руках, и как тоненькие пальчики цеплялись за ткань рубашки. Она все ещё боялась, и я не мог этого не ощущать. Как и приятный запах, исходивший от её волос и слегка тронутой загаром кожи. Он обволакивал ноздри, словно преследуя своей целью затуманить рассудок, одурманить голову и сделать своим безвольным рабом. И как я не сопротивлялся, не поддаться этим чарам не смог.

Что такого было в этой девушке, что заставляло меня терять голову?

Почувствовал, как её ноги ослабели и, успевая поддержать её за талию, развернулся, помогая упереться о стену здания. Она сильнее сжала мою рубашку пальцами, чтобы удержаться на ногах, и от их нажима, первые две пуговицы оторвались.

Ощутил, как они коснулись обнаженной кожи и замер, словно несколько тысяч вольт в одно мгновение поразили тело. Удар был быстрым. Практически молниеносным. Но не отталкивающим, а скорее наоборот ― притягивающим.

Она стала медленно приподнимать свои веки, заставляя не только меня, но и весь мир вокруг, каждую его частичку, заворожено застыть.

Когда она подняла свои глубокие сапфировые глаза, я осознал, что ещё никогда на свете не видел столь чистого, столь идеального цвета. В нем будто бы разом сочетались все оттенки, сотворенные самим Богом. Соревноваться с такой красотой не смогло бы даже Небо. Настолько совершенной она была.

Чей―то звонкий смех за углом моментально вывел меня из оцепенения. Я резко отстранился и интуитивно попятился назад, но смог отойти лишь на несколько дюймов, потому что трясущиеся пальцы все еще стискивали ткань рубашки. Она так крепко держалась за меня, словно больше всего на свете боялась даже попытаться отпустить.

И, черт возьми, это заставляло меня чувствовать что―то необъяснимое.

Что―то, чему в моей жизни просто не могло быть места.

– Моя рубашка, ― слова прозвучали на удивление мягко, но от того не стали менее резкими. Я и правда изо всех сил старался сдерживать внутреннюю ярость, которая с каждой секундой становилась лишь сильнее, но её прикосновения невозможно было игнорировать.

Она опустила глаза на свои все ещё дрожащие пальцы, плотно сжимающие льняную ткань, и я заметил смятение, отразившееся на взволнованном лице.

Она осторожно выпустила лоскуток из своих рук, а затем вцепилась в каменную стену. Её губы слегка задрожали, а во взгляде застыло давящее, искреннее чувство вины.

Эта ненормальная напоминала мне маленькую перепуганную девочку, впервые встретившуюся с опасностью лицом к лицу. Но, вместе с тем, в её глазах я видел сильную и уверенную в себе женщину, чья отвага и бесстрашие могли победить абсолютно любой, даже самый сильный в мире страх.

Я отвел свой взгляд и отвернулся.

Почему было так тяжело уйти? Что, черт возьми, она сотворила со мной за эти несколько минут?

Что―то внутри словно мешало сделать эти несколько шагов. Уйти и забыть. Выбросить из головы. Удалить из памяти. Почему?

Выругавшись про себя и, отбросив в сторону все эти въедливые мысли, вернул своему разуму привычное хладнокровие, но успел сделать лишь несколько шагов.

– Подождите, ― её голос был едва слышен, но отзывался в сознании с такой силой и таким звучанием, что даже крик сейчас показался бы самым простым шепотом. Я слегка замедлил шаг, ощущая, что не в силах контролировать собственное тело, которое, черт подери, сейчас полностью подчинялось её мягкому тембру. ― Спасибо, ― выдохнула она, и я почувствовал, что она подходит ближе. ― За оба раза. Я не хотела, чтобы так вышло, и…

Сжал руки в кулаки и решительно зашагал прочь. Оставив её позади и, не желая выслушивать, что она скажет дальше. Пусть это будет грубо и безразлично с моей стороны и пойдет вразрез с тем поведением, которое я обычно позволял себе по отношению к женщине. Пусть. Плевать. Сейчас я буду именно таким ― невоспитанным и эгоистичным грубияном. Потому что в настоящий момент это единственное возможное решение.

Вспомнил, сколько осмысленности и мужества увидел в её глазах… какую невероятную палитру из самых разнообразных качеств смог разглядеть… и, увидев все это, не понимал, почему она поступила столь безрассудно. Почему вышла на эту чертову дорогу и стояла там, ожидая, пока…

Нет. Мне незачем знать причину. Я не должен думать об этом. Не должен думать о ней. Единственное, что мне действительно стоит сделать, это забыть. Забыть это утро. Забыть то, что произошло. Забыть эту девушку, и то, что я почувствовал, заглянув ей в глаза.

Я не могу чувствовать. Просто не имею права. Сантиментам нет места в моём мире.

И никогда не будет.

― Добрый день, мистер Бейкер, ― Элис быстро встала со своего места, а гул, который до этого момента стоял в приемной, моментально прекратился.

– Скажи Полу, чтобы зашел ко мне в кабинет, ― отчеканил, не удостаивая её даже взглядом и стремительно направляясь к своей двери. ― И побыстрее.

– Да, сэр, ― она тут же потянулась к телефону, быстро набирая уже наизусть заученный номер, а остальные засуетились за своими рабочими местами, судорожно стараясь показать своему начальнику, что все это время были заняты только работой.

Кто―то пытался незаметно скинуть стаканчик с кофе в урну, а кто―то прятал недоеденные батончики в выдвижной ящик. Одни с испуганными глазами сворачивали лишние программы на своем компьютере, а другие убирали со стола все то, что не имело непосредственного отношения к работе.

Снова. Всё в этой компании ходило по замкнутому кругу.

Каждый раз я становился свидетелем одного и того же. Того, как мои сотрудники делали все что угодно, но только не работали.

Разве я когда―то был снисходительным и понимающим начальником? Одним из тех, которые улыбаются своим работникам, пьют с ними кофе и беспокоятся о проблемах, произошедших в их семье? Возможно, когда я решил дать этим людям шанс, то принял неверное решение. А ошибаться я очень не любил.

Резко распахнув дверь, бросил пакет на диван и начал расстегивать оставшиеся целыми пуговицы на своей рубашке. Заметив на столе записку, взял её в руки и развернул, мгновенно узнавая почерк.

«Знаю, что ты не любишь, когда отлучаются без предупреждения, но мне пришлось уехать. Не могла дозвониться тебе на мобильный. А оставлять сообщение твоей секретарше, все равно, что бросать слова на ветер ― так же бесполезно…» ― раздраженно выдохнул, не желая читать дальше.

Смял записку и одним движением бросил в стоящую в другом конце кабинета урну.

Холли Тревис. Её знали, как дочь своего отца. Дочь одного из самых известных и влиятельных людей в мире. А я знал её, как дочь человека, который когда―то собственными силами поднял «Даймонд Констракшн» с колен и спас мою семью от падения в бездонную пропасть. Ту самую пропасть, к которой её подтолкнул Томас Бейкер.

Ту пропасть, из которой не все сумели выбраться.

– Эй, ты бы хоть дверь закрывал, прежде чем устраивать стриптиз, ― усмехнулся Пол, заставляя меня моментально переключить свои мысли. ― А то ведь все эти милые женщины в коридоре совсем перестанут работать.

– Все эти милые женщины, как ты выразился, итак не работают, ― своим привычно холодным тоном ответил я, доставая из пакета покупку. ― И мне не нравится, что ты поощряешь то, что я запрещаю.

– Да ты только выгляни в коридор, ― еще шире улыбнулся Пол, ― мне кажется, что работа в этом месте никогда ещё не кипела столь сильно.

– Она кипит лишь потому, что я пришел, ― набросил на себя рубашку и без тени улыбки посмотрел на друга. ― Но я не могу быть здесь постоянно, и ты знаешь, почему.

– Элейн, ― кивнул Пол, ― да, я знаю.

Справившись с пуговицами, начал застегивать запонки на рукавах.

– Тогда ты понимаешь, что подобная рабочая обстановка совершенно не годится для нашей компании.

Пол понимал, к чему я клоню, и это заставило его забеспокоиться.

– Позволь мне разобраться с этим. Я поговорю с ними и всё объясню. Уверен, что мне удастся исправить положение.

– Они работают в «Даймонд Констракшн» не первый день, ― возразил я. ― И даже не первый месяц. Я дал им достаточно времени. А они потратили его зря.

– Но это ведь не выход, ― он предпринял последнюю попытку отговорить меня, но и она провалилась.

Я молча посмотрел на друга, а затем открыл дверь и вышел в холл, моментально привлекая к себе всё внимание вокруг. Остановился в центре одного из небольших коридорчиков, на которые было поделено пространство компании, своим предварительным молчанием заставляя всех встать.

– В моей компании все работают по одному единственному принципу, ― громко начал говорить, делая небольшую паузу, ― «приходя сюда, ты должен отдавать все свои силы этому месту». Ты можешь забывать о еде, о семье и даже о себе. Но забывать о своей работе ― не имеешь права. Обязанности, которые каждый исполняет в «Даймонд Констракшн» являются единственно важным с того самого момента, как вы переступаете порог здания и до того, как выходите из него. За его пределами начинается другая жизнь, в которой я не смею указывать вам, когда пить кофе и красить ногти, ― он сделал упор на этих словах. ― Но здесь, с 9:00 и до 18:00 каждый из вас делает только то, что говорю я.

Повисло напряженное молчание, во время которого почти все испуганно глядели в пол, пытаясь устоять на дрожащих ногах. Боясь произнести хотя бы одно слово.

И не зря.

– Простите, сэр, ― виновато начала какая―то девушка, ― если бы вы сказали раньше…

– Я ваш начальник, а не ваша нянька, ― повышенным тоном, холодно пояснил, снова заставляя всех вздрогнуть. ― В мои обязанности не входит разъяснение обыкновенных правил, которые каждый из вас должен был уяснить ещё до того, как начал здесь работать.

– Извините, мистер Бейкер, ― произнесла другая девушка, ― мы больше не повторим этой ошибки.

– Не повторите, ― согласился я, ― потому что все вы с этого момента уволены.

На лицах всех сотрудниц «отдела» застыл мгновенный страх. Они услышали то, чего услышать так сильно боялись. Пол обреченно закрыл глаза, а Элис, которая все это время стояла рядом, опустила их вниз, боясь сделать хотя бы одно неосторожное движение.

Работники других отделов стояли в молчании, и даже Холли, которую я заметил в дверях, смотрела в абсолютном безмолвии. Все, что она хотела сказать, можно было прочесть на её лице. Да, они все считали, что я был не прав. Считали, что я поступил жестко. Но не пытались сказать ни слова против, потому что знали ― здесь решаю я.

– Элис, ― обратился к своей секретарше.

– Да, сэр.

– Позаботься о том, чтобы каждый получил то, что заработал. И найди мне новых сотрудников.

– Хорошо, мистер Бейкер.

Я молча направился в свой кабинет, а затем сел за свое рабочее место и начал просматривать накопившиеся за неделю бумаги.

– Что с контрактом? ― спросил, не поднимая глаз.

– Подписали, ― тихо и безразлично ответил Пол, засовывая руки в карманы. ― Приступаем к проекту через неделю.

Интонация друга заставила на некоторое время отвлечься от работы, и я поднял на него глаза.

– Мое решение не обсуждается. Но если тебе что―то не нравится, ты можешь пойти следом за ними. Ты знаешь, что в этой компании я никогда и никого не держу.

– Мне ты тоже так скажешь?

Властный голос заставил обоих сосредоточить свои взгляды на появившейся в дверях фигуре. В классическом комбинезоне в широкую черно―белую полоску и с собранными в элегантный пучок золотистыми волосами, Холли Тревис с самой первой минуты всегда создавала образ сильной, деловой и авторитетной женщины, владеющей не только огромным состоянием, но и вниманием всех мужчин этого города. Почти всех.

– Где ты была? ― спросил, игнорируя её игривое замечание и снова сосредотачиваясь на документах.

– Встречалась с отцом, ― она села на кожаный диван у стены, а затем посмотрела на Пола, который, все поняв по её взгляду, кивнул и вышел за дверь. ― Он сказал, что ты не отвечаешь на его звонки, ― продолжила она, переводя на меня взгляд. ― Сначала я думала, что ты просто не хочешь говорить с ним из―за того, что недавно между вами произошло, но когда сама не смогла дозвониться тебе сегодня утром, поняла, что что―то случилось с твоим телефоном.

– Разбил, ― напряженно и все так же холодно сказал, закрывая папку.

– Купи новый. Или попроси об этом, в конце концов, свою секретаршу. Её обязанности мне вовсе не понятны, но так она хотя бы сделает для тебя что―то полезное.

– Холли, ― резко поднял на неё свои глаза, ― кому мне давать работу, а кому нет ― это только мое дело. Я уже сказал Полу, и повторю тебе ― если кому―то что―то здесь не нравится, то двери для него всегда открыты.

Ей определенно не понравились мои слова. Вряд ли она даже допускала, что когда―либо вообще их услышит. Но мой характер она знала так же хорошо, как и Пол, поэтому предпочла сделать вид, что просто не обратила на них внимания.

– Даяна знает людей, которые могут помочь с оформлением «коктейля», ― вернулся её привычный деловой тон. ― Я уже сказала, чтобы она отобрала только самых лучших дизайнеров. За всей организацией я прослежу лично. Но осталось найти хороших официантов, которые смогли бы подать приличные закуски. Возможно, я могла бы позвонить Луизе…

– Не стоит, ― перебил её я, ― я уже обо всем позаботился.

– Позаботился? ― не поняла Холли. ― Как?

Открыл было рот, но раздавшийся звонок телефона, вынудил с этим повременить.

– Да, Элис.

– Мистер Бейкер, к вам пришли.

– Кто?

– Человек от Гарри Филлипса.

– Хорошо, пусть войдет, ― перевел свои глаза на Холли, ― когда ты понадобишься мне, я сообщу.

Она немного замялась, пытаясь не выдать свою обескураженность моими словами, а затем нехотя, но вполне достойно поднялась с дивана, при этом, не забыв улыбнуться.

– Я буду у себя.

Спустя некоторое время я услышал чье―то негромкое «простите» и отчетливое ворчание Холли о том, что таким неуклюжим людям нужно и вовсе забыть сюда дорогу.

Если бы она встретила обыкновенного человека, не вращающегося в светских кругах, как―то иначе, я был бы слишком удивлен переменой в её характере.

– Мистер Бейкер?

Тихий голос, отчего―то показавшийся мне знакомым, заставил оторваться от документов и поднять голову. Там меня встретила пара глубоких синих глаз, в которых горело точно такое же изумление, как и в моих.

– Ты? ― приподнялся со стула, все ещё слабо веря в происходящее.

– Вы? ― ошеломленно произнесла она, сильнее прижимая к себе папки.

– Ты что, следила за мной? ― выпалил первое, что пришло в голову и нарушая глупое молчание.

– Что? Я…

– Послушай, у меня полно дел, ― перебил её, понемногу приходя в себя. ― И нет времени снова выслушивать, как ты благодарна мне за спасение.

– Но…

– … и у меня нет совершенно никакого желания знать причины твоего сумасшедшего поступка. ― она вновь попыталась открыть рот, но я остановил её движением руки. ― Я не хочу ничего слышать, ясно? Просто уходи. У меня важная встреча.

Понадеявшись, что объяснил все более, чем доходчиво, я вновь склонился над папками на своем столе, привыкший, что если я изредка что―то и говорю не своим привычным деспотичным тоном, то, по крайней мере, не приходится повторять дважды.

– Вы всегда не даете людям и слова вставить?

Замер, услышав её вопрос, а затем снова медленно поднял глаза, встречая её хмурый взгляд. Мог бы поклясться, что если бы её руки не были заняты горой папок, то она непременно бы вызывающе их скрестила.