Возвышение Сталина. Оборона Царицына

Тов. Ворошилов приказал остановиться. Беспорядочность пальбы указывала на то, что стреляет неорганизованная и плохо умеющая обращаться с оружием банда. Меньшевистские главари, видя, что эшелоны остановились, а немцы еще далеко от места перестрелки, насмерть перетрусили; они ожидали, что в ответ на это внезапное провокационное нападение из-за угла красное командование двинет свои отряды. Из Лисичанска в Переездную прибыла перепуганная делегация содового завода. Тов. Ворошилов потребовал немедленно выдать организаторов злодейского нападения из-за угла. Делегаты стали просить прощения и заверять, что они найдут виновных и примерно их накажут. Обстановка не давала возможности долго задерживаться эшелонам 5-й армии, так как немецкие войска каждую минуту могли подойти. Тов. Ворошилов приказал эшелонам следовать дальше, сказав делегатам, что он скоро вернется к ним, с тем чтобы строго проверить, как они выполнили свое обещание наказать предателей, стрелявших в советские эшелоны.

Когда эшелоны 5-й армии прибыли в Нырково, стало известно, что шедший в арьергарде бронепоезд под командой тов. Алябьева все же обстрелял район содового завода. Тов. Ворошилов вызвал к себе Алябьева.

– Это ты стрелял? – спросил тов. Ворошилов.

– Я.

– Прими к сведению, что мы, большевики, с мирным населением не воюем. Террористические замашки брось. Разъясни своей команде, что ваши гранаты могли лишить жизни или искалечить невинных людей. Если мы сейчас отступаем, то это временно; мы непременно вернемся, и нельзя оставлять в пройденных местах недовольных нами.

В Ныркове тов. Ворошилов имел возможность получить ориентировку о военно-политической обстановке, создавшейся в районе Юзово, Никитовка, т. е. к югу от линии Нырково, Луганск, где под напором германских оккупационных войск происходило быстрое паническое отступление отдельных отрядов. В Ныркове тов. Ворошилов отдал приказ всем эшелонам 5-й Украинской армии двигаться в район станции Родаково, куда стягивались с Украины другие отряды Красной армии.

В боевых распоряжениях тов. Ворошилова и его ближайшего соратника, начальника штаба Руднева[21], отдававшихся в период борьбы на участке Сватово, Кабанье, красной нитью проходит стремление – как можно полнее, тщательнее распознать обстановку в стане врага, сохранить уже созданные и обстрелянные рабочие кадры, не растерять их бессмысленно в неравных боях с сильным и организованным врагом, постоянно учиться у врага технике и искусству вооруженной борьбы, с тем чтобы затем бить его беспощадно. Тов. Ворошилов учил не гоняться за мимолетным, временным, эффектным, эпизодическим успехом; не хорохориться, не зазнаваться при успехах и не впадать в уныние при неудачах, а думать о завтрашнем дне и готовиться к тяжелой, длительной борьбе не на жизнь, а на смерть с оккупантами и гайдамаками и с поднявшей голову донской казачьей контрреволюцией.

Тов. Ворошилов дал замечательный для того сложного времени прогноз. Например, когда он утверждал, что немцы едва ли ограничат свое продвижение на восток занятием района Купянск, Бахмут, Иловайская, а пойдут и дальше, к Миллерову, ему резко возражали и не хотели верить. Тов. Ворошилов оказался прав, так как вильгельмовским захватчикам нужны были Донбасс и его богатства; чтобы прочно оккупировать Донбасс, им надо было оседлать своими войсками и железную дорогу Ростов-на-Дону, Миллерово, Чертково. Дальше начиналась область донской казачьей контрреволюции генералов Краснова и Денисова, которых немцы купили для борьбы с советской властью. Таким образом, с запада тыл наемника германского империализма атамана Краснова обеспечивался оккупационными войсками.

После того как германские войска в основной своей массе заняли полосу Чертково, Миллерово, Ростов, Батайск, они воочию убедились в тех больших трудностях, которые им нужно было преодолеть при освоении занятой обширной территории Украины, Крыма и Донбасса. Отечественная война против иноземных захватчиков расширялась с каждым днем; тыл оккупантов полыхал от крестьянских восстаний и боев с партизанскими отрядами. Что касается донской казачьей контрреволюции, оккупанты окажут ей, как считал тов. Ворошилов, всемерную помощь оружием, огнеприпасами, снаряжением; если понадобится, германское командование эпизодически будет посылать и вооруженные отряды.

В апреле 1918 года для тов. Ворошилова было ясно основное: потеря Донбасса неизбежна, а поэтому необходимо в создавшихся условиях обстоятельно позаботиться о том, как получше организовать эвакуацию донбассовских рабочих кадров и их семей и вывезти из Донбасса все имущество, представлявшее собою оборонную ценность, особенно же материалы, имевшие военное значение.

К 20 апреля общая оперативная обстановка в Донецком бассейне была следующей:

5-я армия тов. Ворошилова – сдерживая продолжавшийся напор дивизий 1-го германского резервного корпуса, начала свой планомерный отход с боями на Лисичанск, Нырково.

Донецкая армия – фактически перестала существовать; ее разрозненные небольшие отряды оставили район Бахмут, Лиман; придя в расположение частей 5-й армии в районе Родаково, эти остатки Донецкой армии организационно влились в 5-ю армию.

3-я армия – в районе Барвеньково в продолжение пяти дней вела ожесточенные бои с превосходными силами немцев. Оккупанты ввели против 3-й армии новые резервы и заставили ее погрузиться в эшелоны и отступить в направлении Славянок, Краматорская, Константиновка, а затем сосредоточиться в районе Никитовка, Дебальцево. Командный состав и бойцы этой армии требовали от своего командования увода их в тыл для приведения частей в порядок и их переформирования.

2-я армия – быстро двигалась в эшелонах на восток в направлении Таганрога.

1-я армия – перестала существовать и рассыпалась своими небольшими эшелонами по различным железнодорожным магистралям, идущим из Донбасса в ростовском направлении.

В отчетном докладе о действиях советских войск юга России указано, что к 24 апреля 1918 года германские войска заняли станции Нырково, Сентяновка. Далее в этом докладе говорилось:

«5-я армия Ворошилова должна была совершать свой отход, не будучи обеспеченной ни на флангах, ни в тылу. Та часть Донецкой армии, которая отошла из Ям через Часов Яр на Нырково, взорвав мост у Бахмута, сдала его без боя и открыла противнику возможность 24 апреля в 3 часа утра войти в глубь Донецкого бассейна…

Нельзя точно определить, как произошел отход, до того все это было хаотично».

Против 5-й армии, насчитывавшей в то время 2000–3000 штыков, наступали 224-я германская дивизия, 2-я кавалерийская дивизия баварцев и 91-я дивизия, т. е. 35 000 вымуштрованных оккупантов.

Приведенная нами выдержка из доклада достаточно ярко рисует положение к 24 апреля красных частей в Донбассе и позволяет судить о том, насколько была правильна линия, настойчиво и последовательно проводившаяся командующим 5-й армией тов. Ворошиловым, который сосредоточил все силы на решении двух задач как одной: во-первых, посредством ожесточенного сопротивления и боев нанести возможно большее поражение оккупантам, гайдамакам и всяким другим белогвардейским отрядам; во-вторых, спасти рабочие кадры и ценное оборонное имущество Донбасса и все это эвакуировать на восток.

В те дни в тылу отходивших на восток красных частей поднялось контрреволюционное казачество. Белоказаки совместно с оккупантами стремились всемерно затормозить планомерную эвакуацию Донбасса. Белое казачество уже систематически начинало взрывать мосты, водокачки и станционные сооружения на путях отступления красных войск и портить железнодорожное полотно, разбирая его на десятки километров. В тылу усиленно шло формирование белоказачьих отрядов.

Германские дивизии наступали на Донбасс концентрически: одна группа войск должна была занять Старобельск, Чертково и тем самым перерезать и оседлать в то время крайне важную для Советской республики железнодорожную магистраль Воронеж, Лиски, Миллерово, Ростов; другая должна была охватить ударами от Ныркова и от Дебальцева сердце Донбасса – пролетарскую крепость, лагерь и город рабочих-шахтеров Луганск.

В. И. Ленин, узнав от товарища Сталина (в тот период товарищ Сталин был председателем делегации Советской России по ведению мирных переговоров с Украинской радой, которые должны были начаться в Курске 28 апреля) о сложившейся к 22 апреля военной обстановке в Донбассе, немедленно посылает следующее распоряжение Народному комиссариату по военным делам:

«22 апреля в 11 часов ночи Совнарком постановил: предложить Военному Комиссариату принять незамедлительно все зависящие от него меры для обороны восточной границы Харьковской губернии, особенно же станции Чертково, занять которую стремятся немцы и гайдамаки для перерыва железнодорожного сообщения с Ростовом. О деталях переговорить со Сталиным»[22].

Эта директива товарища Ленина, требовавшая не допустить нарушения идущего по железной дороге Ростов, Воронеж потока продовольственных и топливных грузов с юга (с Северного Кавказа на север, в центрально-промышленные районы), была выполнена только частично. Тираспольский отряд (2500 штыков, 500 сабель, 12 орудий и 4 броневика) под командованием тов. Венидиктова был выслан из Луганска с задачей занять Старобельск и наступать далее на запад. Из района Чертково был направлен на Евсуг, Старобельск небольшой отряд местных формирований в составе 300 штыков и сабель с двумя орудиями. 2-й армии Сиверса было приказано наступать от Валуек на Купянск; 5-й армии тов. Ворошилова – от Сватова на Купянск.

Превосходство сил было на стороне германских войск. Тираспольский отряд несколько дней героически дрался с немцами в районе к югу и юго-западу от Старобельска; малочисленный отряд из Черткова не мог оказать существенной помощи в этой борьбе. Сиверсу не удалось развить намеченную операцию. Немецкие войска заняли Евсуг. Ударом на Колядовку они отделили чертковский отряд (находился к востоку от Евсуг) от тираспольского (находился в Колядовке), который отошел через Михайловку в восточном направлении, в Донскую область. Интервенты двинулись в район Чертково, а Тираспольский отряд попал в окружение восставших против Советской власти станиц в районах Мигулянской и Казанской. Тов. Венидиктов был убит, а его отряд был частично уничтожен, а частично рассеялся по разным направлениям. Все это поставило 5-ю армию тов. Ворошилова в совершенно изолированное и исключительно трудное положение; фактически она была окружена со всех сторон, ее эшелоны с боями начали отходить через станцию Нырково к станции Родаково.

К 24 апреля германские оккупационные войска вели на территории Донецкого каменноугольного бассейна жестокие бои, отвечая огнем орудий на письменные протесты предсовнаркома Донецко-Криворожской республики тов. Артема (Сергеева)[23]. Германское главное командование считало необходимым в мае закончить оккупацию всего Донецкого бассейна.

Глава IV. Родаково, Меловая, Луганск

К моменту прихода эшелонов 5-й армии тов. Ворошилова на станцию Родаково (23–25 апреля) здесь уже собралось много различных украинских и донецких отрядов, отступавших под непрерывным напором германских корпусов. На станции Родаково собрались также небольшие отряды рабочих Донбасса (остатки так называемой Донецкой армии). Настроение у начальников красных частей, всех этих смешанных, утомленных и обессиленных отрядов, было подавленное. К западу и югу от Родакова не прекращалась артиллерийская канонада и происходили беспрерывные полеты германских самолетов.

Прибыв на станцию Родаково, командующий 5-й армией тов. Ворошилов, видя этот хаос отрядной неразберихи, созвал в здании родаковского вокзала совещание командиров красногвардейских отрядов Украины и Донбасса, находившихся в районе этой станции. После короткого обмена мнениями тов. Ворошилов обрисовал общее военно-политическое положение, создавшееся в связи с австро-германской оккупацией, и наметил меры, которые он считал безотлагательными.

Тов. Ворошилов говорил, что в данных условиях борьбы реальное соотношение сил оказалось невыгодным для Красной армии и советской власти на Украине и в Донбассе. Кайзеровский империализм, бросив для оккупации огромные вооруженные силы, оказался и в боевом и в военно-техническом отношении на данном этапе борьбы сильнее нас.

Тов. Ворошилов призывал учиться у опытного врага, хотя бы за эту выучку пока приходилось платить очень дорого, особенно в условиях отступления. Отступление, говорил он, тоже искусство, и притом искусство нелегкое. Отступать надо с умом, организованно, по плану. При малейшем беспорядке в отступлении красные рискуют потерять не только территорию, но, что особенно дорого, ценнейшие рабочие кадры, огромные богатства фабрик, заводов и рудников Донбасса. Надо так организовать отступление под прикрытием красных вооруженных отрядов, чтобы дать возможность местным советским органам произвести полную эвакуацию богатств Донбасса. Отходить следует планомерно и с упорными боями, стараясь задерживать на каждом удобном рубеже оккупационные войска и всемерно помогавшую им внутреннюю контрреволюцию.

Но для того чтобы планомерно отходить, необходимо организовать из этих маленьких отрядов и отрядиков одну армию с армейским аппаратом управления, т. е. штабом. Такая армия может и должна действовать крепким ударным кулаком, а не растопыренными пальцами, как сейчас, когда существует множество различных самостоятельных отрядов. Без твердой организации не может быть победы.

Таково вкратце содержание выступления тов. Ворошилова. Во время его речи на станцию Родаково совершили налет германские самолеты. Пролетая бреющим полетом, они сбрасывали бомбы над станцией, вокзалом и над эшелонами с красноармейцами.

Собравшиеся командиры приняли решение влиться в 5-ю армию тов. Ворошилова и продолжать отход и борьбу под его руководством. После этого совещания тов. Ворошилов приказал начальнику своего штаба тов. Рудневу приступить к учету всех отрядов, их численности, а также имевшихся у них вооружения, снаряжения и продовольственных запасов. Было приказано начать переформирование отрядов в более крупные, полноценные боевые единицы, которым можно было бы поручить тот или иной боевой участок на позициях. До Луганска оставалось 25–30 км, а поэтому надо было так организовать оборонительные бои и отход, чтобы дать возможность погрузить все ценности и без суеты эвакуировать район Луганска – куда тов. Ворошилов решил срочно выехать сам, с тем чтобы проследить выполнение плана эвакуации.

Разведывательные отряды донесли, что германцы двигаются в направлении Родаково, куда противник время от времени посылал очереди тяжелых снарядов. Переформировываться приходилось под огнем. Большинство командиров точно выполняли приказания полевого штаба 5-й армии, но отдельные анархически настроенные отряды и их начальники, угрожая, требовали немедленной отправки их в Луганск. Ряд таких отрядов пришлось расформировать, разоружить и влить в крепкие организованные части. Все это делалось со стремительной быстротой и без дерганья. Перед отъездом в Луганск тов. Ворошилов приказал особенно крепко держать участок Родаково, Меловая. Вновь организованные отряды вышли из эшелонов, заняли, согласно приказу полевого штаба 5-й армии, боевые участки и изготовились к встрече приближавшегося врага.

Приехавшему в Луганск тов. Ворошилову доложили, что Луганский исполком, имея донесения о быстром продвижении германских оккупационных частей и боясь попасть в плен, срочно уехал в Миллерово, не закончив эвакуации. Тов. Ворошилову пришлось основательно вмешаться в дело и заставить оставшихся работников исполкома производить эвакуацию оборонного имущества по четко разработанному плану. В самый разгар этой работы тов. Ворошилов получил сведения, что наши части с упорным боем отошли от Родакова и что завязались новые бои перед станцией Меловая, причем штаб 5-й армии просил о срочном возвращении своего командующего.

Отдав необходимые распоряжения по эвакуации Луганска и оставив здесь надежных товарищей, тов. Ворошилов выехал на позиции к востоку от станции Меловая. Объединение отрядов благоприятно подействовало на бойцов: в районе Родаково и под Меловой они стойко держали оборону порученных им боевых участков, отбивая атаки противника, и сами переходили в контратаку. Случаи самовольного оставления боевых участков, что ранее было обычным явлением, теперь оказывались единичными, причем эти прорывы сейчас же заполнялись бойцами из резервов. Ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь бойцы также научились вести более организованно. Это был первый реальный показатель, говоривший о том, что ряд отрядов начинает вести борьбу по-новому.

На станции Родаково, Меловая наступало более двух кайзеровских дивизий. Прибывший на боевые участки тов. Ворошилов приказал наступать правым флангом армии, с тем чтобы опрокинуть зарвавшегося врага. Контратака красных при деятельной поддержке артиллерии тов. Кулика[24] удалась. Интервенты были обращены в бегство; германцы оставили на поле боя убитых и раненых, две батареи, около 20 пулеметов и два подбитых германских самолета. Это была большая победа, которая ясно говорила, что наши части могут не только отбивать организованные полки оккупантов, но и преследовать их на поле боя при дружной поддержке нашей артиллерии.

Бои в районе станций Родаково, Меловая, по мысли тов. Ворошилова, преследовали основную цель – «выигрыш времени для планомерной эвакуации»; каждый лишний час сохранял для советской власти большие материальные и людские богатства Донбасса. Погрузка эшелонов в районе Луганска шла круглые сутки. Работали с исключительным подъемом, воодушевленные ворошиловским лозунгом: «Не оставлять и ломаного гвоздя врагу!» Количество эшелонов росло с огромной быстротой, и погруженные вагоны уже насчитывались не сотнями, а тысячами.

К 28 апреля эвакуация Луганского района была закончена. Тов. Ворошилов отдал приказ частям 5-й армии под прикрытием бронепоезда и бронелетучек отходить на Луганск.

Обстановка с каждым часом становилась для 5-й армии тяжелей. С севера и запада армия была окружена германскими частями; на юге быстрый и беспорядочный отход 3, 2 и 1-й украинских армий к востоку дал возможность врагам охватить эшелоны армии тов. Ворошилова с юга.

К 28 апреля тов. Ворошилову было известно, что в районе Старобельска немцы быстро пошли к Черткову. Рабочие, бойцы красных отрядов, захватив с собой семьи и домашнее имущество, с чувством глубокой горечи проследовали 28 апреля через родной Луганск, с болью отдавая его в кровавые лапы внешней и внутренней контрреволюции.

«С нами двинулся целый город на колесах, – пишет один из участников похода. – Красногвардейцы, семьи металлистов, горняков со скарбом, с птицей и даже с телятами. Вся эта громада – эшелон в несколько сот вагонов с десятками тысяч людей – двинулась в Миллерово. Над нами, как ястреб, все время летал немецкий аэроплан. Паники он уже не наводил, к нему привыкли. Только изредка постреливали из винтовок».

29 апреля все эшелоны сосредоточились в районе Миллерово, 30 апреля стало известно, что район станции Чертково занят германскими войсками. На станции Миллерово царил беспорядок. Через Миллерово от Лихой на Лиски передвигался ряд отрядов. Они не слушали предупреждений командования 5-й армии, что район Чертково уже занят германскими войсками, и продолжали двигаться на север, где были перехвачены и взяты в плен германскими войсками и гайдамаками.

С оккупацией германцами района Чертково все отрезанные от севера красные войска были предоставлены самим себе.

Командование 5-й армии, будучи отрезано от севера и юга, принимает решение, полное исключительной смелости и огромной оперативно-стратегической целесообразности. Тов. Ворошилов решает идти на юг от Миллерова и пробиваться через Лихую, через казачью Вандею – Донскую область – на Царицын. Начиналась новая героическая эпопея. Надо было организовать вывоз из окружения 3000 вагонов более чем со 100 паровозами. Эти эшелоны везли грузы огромной ценности, вооружение и семьи рабочих.

Тов. Ворошилов решил идти через земли Донской казачьей области, от Лихой на Царицын. Это был тяжелый, страдный путь, ибо отступательное движение при наличии железнодорожных эшелонов было неизбежно приковано к единственной железной дороге Миллерово – Лихая – Царицын, в то время как по всей Донской области спешно развертывалось формирование белоказачьих полков.

К концу апреля 1918 года 15 000 белоказаков под командованием полковника Денисова и Быкадорова занимали районы 1-го и 2-го Донских округов; более 5000 были расположены в районе Нижне-Чирской, где формировал отряды генерал Мамонтов. Более 10 000 были сформированы в Верхне-Донском и Усть-Медведицком округах под командованием Голубинцева и Фицхелаурова. В Донском округе действовали совместно с дивизиями 1-го резервного кайзеровского корпуса белоказаки формирований генерала Гусельщикова. Таким образом, начиная с Миллерова, отряды тов. Ворошилова, двигаясь на Лихую, станцию Чир, Царицын, с первого же километра к югу от Миллерова должны были двигаться среди многочисленных и сильных врагов.

Глава V. Миллерово, Лихая

Итак, 250-км путь с боями и большими испытаниями от Кабанье до Миллерова был закончен. Начинался новый 400-км страдный поход от Миллерова через Каменскую и Лихую на Царицын.

В настоящем труде освещаются только основные этапы похода; полное описание этого грандиозного исторического события в нашей Гражданской войне требует коллективных творческих усилий участников и руководителей похода.

В своей автобиографии тов. Ворошилов упомянул лишь в нескольких словах об этом великом походе рабочих Донбасса от Луганска к Царицыну:

«Десятки тысяч деморализованных, изнуренных, оборванных людей и тысячи вагонов со скарбом рабочих и их семьями нужно было провести через бушевавший казачий Дон.

Целых три месяца, окруженные со всех сторон Мамонтовым, Фицхелауровым, Денисовым и другими, пробивались мои отряды, восстанавливая железнодорожное полотно, на десятки верст снесенное и сожженное, строя заново мосты и возводя насыпи и плотины. Через 3 месяца „группа войск Ворошилова” пробилась к Царицыну, и здесь из нее и других частей была образована 10-я Красная армия, которой мне было поручено командовать»[25].

Попытаемся здесь с помощью исторических фактов, документов, воспоминаний героев – участников похода Луганск, Царицын – воссоздать хотя бы в основных чертах картину замечательной эпопеи, не отказываясь от привлечения и свидетельств врага из белогвардейской литературы.

Перед тем как двинуть эшелоны 5-й армии с ценнейшим имуществом и вооружением, с семьями металлистов и шахтеров Донбасса от Миллерова на юг к станции Лихой, а затем на Белую Калитву, Царицын, командование 5-й армии (товарищи Ворошилов и Руднев) было хорошо осведомлено, что через район станций Каменская, Лихая спокойно и без боев не пройдешь. Было известно, что в районе станицы Гундоровская (контрреволюционное гнездо так называемого стопобедного генерала Гусельщикова) ведут бои красные отряды тов. Щаденко и что эта большая, населенная станица и прилегающие к ней более мелкие кишат контрреволюционным казачеством. Положение численно более слабых частей тов. Щаденко было очень тяжелым.

1 мая эшелоны 5-й армии тов. Ворошилова двинулись от станции Миллерово к Каменской и Лихой. На другой день, 2 мая, германские войска заняли район станции Миллерово. К этому моменту в районе станций Гундоровская, Лихая, Зверево вели бои красные отряды, сформированные председателем Донецкого окружного партийного комитета и чрезвычайного штаба по формированию и борьбе с контрреволюцией тов. Щаденко[26].

Щаденко, располагая крепким ядром в составе 1-го Донецкого полка, кавалерийского полка, сулинских формирований, шахтерского и железнодорожных отрядов и др., с нетерпением ждал скорейшего прихода в район Каменская, Гундоровская армии тов. Ворошилова, ибо ее прибытие облегчило бы крайне тяжелую обстановку, создавшуюся в этом районе. Да и 5-й армии тов. Ворошилова необходимо было спешить к Лихой, пока эти районы находились в руках красных частей.

Поход эшелонов 5-й армии сразу изменил боевую обстановку в пользу красных войск. По этому поводу тов. Щаденко пишет:

«1 мая германские войска отрезают путь движения к Воронежу разрушением железнодорожного полотна между станциями Миллерово, Чертково. Единственный путь движения остается на юго-восток, через Каменскую, Лихую, Царицын. Сдерживая натиск наступающих от Гундоровской объединенных немецко-белоказачьих сил, каменский гарнизон, состоящий из 1-го Донецкого полка, шахтерского отряда, кавалерийского полка и отряда железнодорожников, переживал критические дни. Подошедшие 2 мая к станциям Глубокая и Каменская части 5-й армии тов. Ворошилова быстро изменили обстановку, дружным совместным натиском немцы и гундоровские казаки были отброшены к западу километров на 25. Гундоровская станица оказалась снова в наших руках. Подтянув резервы, командир экспедиционного корпуса ген. фон Кнерцер с частями 91-й германской пехотной и кавалерийской дивизий совместно с гундоровскими, метякинскими, луганскими казаками под командой ген. Гусельщикова с рассветом 5 мая повели ожесточенные атаки и к утру вынудили нас очистить станицу Гундоровскую, а к 14 час. и станции Глубокую, Каменскую. Особенно ожесточенные бои происходили под станцией Лихая, но, несмотря на десятки германо-белоказачьих атак, наши части, лично руководимые тов. Ворошиловым, удерживали станцию Лихую до утра 6 мая».