Возвышение Сталина. Оборона Царицына

Возвышение Сталина. Оборона Царицына

©Гончаров В.Л., составление, предисловие, авторские статьи, 2010

©ООО «Издательский дом «Вече», 2010

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

От составителя

Царицынской эпопее 1918 года в советской историографии крайне не повезло. Сразу же сделавшись яблоком раздора в политическом руководстве большевиков, она неизбежно оказалась мифологизированной – и эти мифы менялись в соответствии с направлением «генеральной линии». Историки 1920-х годов, многие из которых так или иначе были связаны с Троцким, стратегическую роль Царицына в кампании первого года Гражданской войны стремились преуменьшать, хотя отрицать ее совсем было невозможно.

С начала 30-х, когда у власти в СССР прочно утвердился Сталин, а все руководство вооруженными силами постепенно сосредоточилось в руках Ворошилова, ситуация кардинально изменилась. Теперь Царицын стал официальным мифом, демонстрируя как полководческие достоинства руководителей его обороны, так и коварство демонического Троцкого. Событиям, связанным с обороной Царицына, был посвящен роман Алексея Толстого «Хлеб» – между прочим, прекрасный образец художественной реконструкции, в целом достаточно адекватно отразивший канву как военных, так и политических событий.

В 50-х годах, после смерти Сталина, разоблачения «культа личности» и опалы Ворошилова как члена «антипартийной группы» роль обороны Царицына опять была пересмотрена. Она не замалчивалась, но отошла в тень, войдя в ряд с другими эпизодами Гражданской войны. Во многом это объяснялось неофициальным стремлением как можно меньше упоминать имя Сталина, – а без него адекватно изложить историю Царицынской эпопеи было невозможно.

В результате значение Царицына вновь оказалось преуменьшено, а без правильного его понимания стало невозможным адекватно оценить стратегический рисунок всей кампании 1918 года. В самом деле, город на Волге обеспечивал коммуникации Центральной России с Астраханью, Прикаспием и Северным Кавказом, откуда в Центр шло не только продовольствие, но и нефть. И одновременно он оказался тем клином, что разделил белогвардейские силы на Дону и Кубани с Восточным фронтом на Волге, возникшим в результате чехословацкого мятежа.

Вот что пишет о значении этого пункта эмигрантский историк, бывший белогвардейский генерал Зайцов в своих «Очерках истории русской Гражданской войны»[1]:

«Освобождение Дона, возвращение Добровольческой армии из похода на Кубань и образование фронта на Волге, естественно, ставили вопрос о согласовании усилий этих трех основных группировок русской контрреволюции. И эта проблема с военной точки зрения была проблемой Царицына.

Всякое продвижение донцов на северо-восток, на соединение с Самарским фронтом Народной армии фланкировалось Царицыном. На него же базировались красные силы Северного Кавказа. Царицын же обеспечивал за большевиками Астрахань, разъединявшую уральских казаков от юго-восточного казачества… Царицын обеспечивал владение Каспийским морем и связывающей его с центром железной дорогой Урбах – Астрахань».

И далее Зайцов подводит итог: «Проблема Царицына – капитальная проблема нашей Гражданской войны в 1918 году».

Настоящий сборник не претендует на то, чтобы поставить окончательную точку в истории обороны Царицына и событий вокруг нее. Скорее, это всего лишь подборка материалов, предназначенных для дальнейшего исследования этой проблемы. В основу сборника вошла работа видного советского военного историка В.М. Меликова «Героическая оборона Царицына», опубликованная вторым изданием в 1940 году и до сих пор являющаяся наиболее подробным исследованием по данной теме. В качестве приложения к ней дана подборка документов, взятых из двух фундаментальных сборников документов Гражданской войны – «Директивы Главного командования Красной армии» (1969) и первый том «Директив командования фронтов Красной армии» (1971). Документы расположены в хронологическом порядке, что лучше помогает понять их внутреннюю логику; они, как и работа Меликова, сопровождены комментариями, в том числе увязывающими содержание оперативного описания с содержанием тех или иных приказов и донесений.

Кроме того, в сборник вошли две статьи, анализирующие различные аспекты действий советского руководства при обороне Царицына по современным материалам.

Комдив В.А. МЕЛИКОВ, профессор Академии Генерального штаба РККАГероическая оборона Царицына(1918 год)[2]

Часть первая. Поход Ворошилова

Глава I. Вторжение австро-германских войск в Советскую республику в 1918 году

Хотя 3 марта 1918 года кайзеровское правительство подписало мирный договор в Брест-Литовске, германо-австрийские войска продолжали наступление на Украину. Еще задолго до 18 февраля 1918 года контрреволюционная Центральная украинская рада продала Украину германскому империализму. Свергнутая украинскими рабочими и крестьянами в конце января 1918 года[3], Центральная рада успела бежать в Житомир. 9 февраля она подписывает соглашение с германским правительством, по которому не только официально оформляется продажа Украины германскому империализму, но германские и австрийские войска должны оккупировать эти огромные земли.

18 февраля германо-австрийские войска вторгаются в пределы Украины, продолжая свое наступление до конца мая 1918 года, оккупировав за три с половиной месяца Украину, Донецкий каменноугольный бассейн, Крым и часть Северного Кавказа.

Германское главное командование, бросив на Украину 29 пехотных и 3 кавалерийские дивизии, общей численностью до 300 000 бойцов при 1000 орудиях, рассчитывало, что эти войска очень быстро, накоротке выполнят поставленную им задачу. Но уже с первых дней австро-германо-гайдамацкого наступления стало ясно, что противнику предстоит большая, суровая борьба за каждый шаг вперед.

Прежде чем перейти к характеристике боевых действий на Украине в этот период, рассмотрим коротко общую военно-политическую обстановку для кайзеровской Германии, а также те стратегические планы германского империализма, которые им были выработаны в 1918 году, перед своим вторжением на Украину.

Вступление Соединенных Штатов Америки в мировую войну на стороне Антанты резко изменило реальное соотношение сил обеих империалистических коалиций не в пользу держав Четверного союза (Германия, Австро-Венгрия, Болгария, Турция).

Экономическое и политическое положение Германии, игравшей руководящую роль в этом союзе, было к началу 1918 года критическим. Военная диктатура Людендорфа и Гинденбурга подчинила себе все ресурсы государства. Голод свирепствовал внутри страны и на фронте. Высокая смертность от систематического недоедания жестоко обессиливала население и армии Центральных держав. Недовольство и возмущение кайзеровским правительством и командованием росли не только среди трудящихся, но и в солдатских массах. Уже в конце 1917 года перед правительством и главным германским командованием встала дилемма: или немедленно кончить войну и заключить невыгодный мир, или же сосредоточить последние силы и в 1918 году добиться победы на основном – франко-британском – театре военных действий.

Военная партия взяла верх. Она решила найти выход из кризиса в дальнейшей, еще более усиленной империалистической политике вильгельмовской Германии на Западе и на Востоке.

По данным германского правительства и командования, огромные продовольственные, топливные и другие сырьевые ресурсы находились на территории, вышедшей из империалистической войны, – на территории Советской России, особенно ее южных районов: Украины, Донбасса, Крыма и Кавказа. На шахты, заводы, фабрики и черноземные поля, на все богатства Украины и Донбасса и устремились кайзеровские захватчики.

Оккупация Украины началась 18 февраля 1918 года, а германское наступление немцев на франко-британском фронте – 21 марта 1918 года. Иными словами, Людендорф за месяц до решительного наступления на Западном фронте бросил германо-австрийскую оккупационную армию на Украину с целью свержения советской власти и систематического выкачивания из страны продовольственных и топливных ресурсов[4].

С лихорадочной поспешностью дорабатывается Людендорфом обширный план оккупации Украины. Во главе оккупационных войск становится германский генерал Линзинген, а с конца марта 1918 года – фельдмаршал Эйхгорн. Эйхгорн и его начальник штаба Гренер как при Раде, так затем и при Скоропадском делаются единственными и полновластными хозяевами порабощенной Украины и Крыма. В данном случае выполнялась директива кайзеровского посла на Украине во время оккупации, барона Мумма, который писал: «До тех пор пока германские и австро-венгерские войска находятся в стране, Украина не должна иметь собственных войск; разрешаются лишь полицейские части, в ограниченном количестве, по согласованию с главнокомандующим».

Барону Мумму вторил германский мининдел Буше, который констатировал: «В настоящее время власть [на Украине. – Вл. М.] находится в наших руках, и министры должны нам подчиняться».

Когда же в апреле 1918 года Мумму была дана директива свергнуть правительство Рады, изгнать даже и этих послушных министров-попугаев и установить монархический режим гетмана Скоропадского, Мумм писал в Берлин, что при смене правительства Рады «украинские кулисы» («Die ukrainische Kulisse») должны быть абсолютно сохранены, и, таким образом, толчок к перевороту будет исходить не от нас. Генерал Гренер рассчитывал, что, быть может, ему удастся «через прибывшие сегодня в Киев крестьянские депутации свергнуть правительство изнутри, и поэтому связался с генералом Скоропадским». 28 апреля 1918 года правительство Центральной рады было разогнано кайзеровскими войсками, а кулацко-помещичий «Съезд хлеборобов» на другой день по указке Эйхгорна и Гренера провозгласил гетманом бывшего царского генерала Скоропадского – крупнейшего помещика Черниговской и Полтавской губерний.

В основу стратегического плана оккупации Украины Людендорф положил, как это видно из официальной, дипломатической и военной переписки оккупантов[5] и мемуаров Людендорфа[6], Гофмана[7] и Бюлова[8], следующие задачи:

1. Отторжение Украины от Советской России и превращение ее в германское генерал-губернаторство с колониальным режимом. Людендорф говорил, что Украину «ни в коем случае нельзя было отдать большевикам, ибо в последнем случае из нее нельзя было бы извлечь никакой пользы… Германия должна была оградить себя от проникновения большевизма из Советской России при помощи достаточно выдвинутого барьера. Во всяком случае, мы должны были войти в глубь территории Украины».

2. Вывезти как можно быстрее и больше продовольственных и топливных запасов с юга Советской страны. Для этой цели были организованы соответствующие заготовительные органы (бюро) на местах и Центральное бюро в Киеве. Барон Мумм докладывал в марте 1918 года германскому рейхсканцлеру Гертлингу: «Центральные державы организуют в Киеве Центральное бюро (Zentralstelle) для заготовки хлеба, хлебопродуктов, бобовых растений, кормов для скота, семян масляничных и других культур. Украинское правительство имеет право выделить своего представителя для связи с руководством Центрального бюро».

В дальнейшем ставленник германских империалистов, гетман Скоропадский обязался в срочном порядке вывезти для Германии из Украины 60 млн пудов хлеба, 3 млн пудов мяса, 400 млн яиц и целый ряд других продовольственных запасов. Частично это ему удалось.

3. Прокормить ресурсами самой Украины огромную оккупационную германо-австрийскую армию, сняв ее тем самым с продовольственного бюджета (пайка) Центральных держав.

По этому поводу германский главком Восточного фронта генерал Бюлов 10 марта докладывал Министерству иностранных дел в Берлине:

«Бесплатное снабжение войск украинским правительством явится облегчением для нашей родины, и по крайней мере это будет каким-то реальным достижением… Хлеб и фураж являются для нас насущными жизненными потребностями. На западе нам предстоят самые тяжелые решительные бои, поэтому здесь сейчас не следует считаться с дипломатическими соображениями по поводу будущих отношений с Украиной. Если иначе невозможно, то мы должны взять силой то, что нам срочно необходимо для жизни и борьбы. Получим ли мы хлеб от нынешнего правительства, которое не может долго удержаться, или от другого, – это безразлично. Комиссии сейчас неуместны. Вопрос должен быть решен исключительно военной силой»[9].

План военной оккупации, разработанный Людендорфом, Эйхгорном и Гренером, с точки зрения военного искусства не представлял ничего примечательного. Предварительные разведывательные данные, имевшиеся у главного германского командования, включая сюда и сведения, полученные от изгнанной в январе 1918 года Центральной рады, говорили Людендорфу и Гренеру, что в процессе занятия территории Украины и Крыма оккупационные войска не должны встретить организованного вооруженного сопротивления. Ожидалось, что будут бои эпизодического порядка с теми импровизированными красными отрядами, которые насчитывали в то время на Украине 15–20 тысяч вооруженных бойцов. В силу этого Людендорф полагал закончить всю оккупацию не более как в месячный срок, попутно организуя непрерывный подвоз к железным дорогам и шоссейным путям продовольствия и топлива с целью быстрейшей отправки их в Германию.

Как сейчас увидим, оккупанты за эту свою беспечность и предвзятость жестоко поплатились. Украинский народ оказал им героическое сопротивление.

Оккупационные корпуса были расставлены Людендорфом и Гренером равномерным кордоном с севера на юг (от Пинска до устья Дуная) с целью наступления на восток вдоль железных дорог.

18 февраля 1918 года внезапным ударом оккупационная армия одновременно с наступлением в Белоруссию и Прибалтику вторглась в пределы Украины. Оккупанты немедленно восстанавливали помещичий строй. В полном согласии с вильгельмовским правительством и командованием барон Мумм декларировал: «Необходимо разрешить аграрный вопрос путем восстановления права собственности и оплаты крестьянами полученной ими земли. При этом необходимо сохранить крупные поместья в интересах повышения экспортных возможностей сельского хозяйства. Максимальный размер отдельных имений должен быть определен специальным законом».

Австро-германская военная литература, рассматривая опыт действий оккупационных войск на Украине в 1918 году, отмечает, что германо-австрийское командование и войска хотя и имели большую боевую практику, полученную в сражениях мировой войны 1914–1918 годов, но оказались совсем не подготовленными к особым и своеобразным условиям боевых действий на Украине. Эшелонная война, которую пришлось вести им на Украине и в Донбассе, а также особый характер борьбы с партизанским и повстанческим движением, охватившим весь ближний и глубокий тыл оккупантов в первые же недели их пребывания на Украине, – все это оказалось для генералов Людендорфа, Гренера, Эйхгорна, Коша, Кнерцера и других, как они констатируют, неожиданным кровавым и тяжелым периодом борьбы с большевистской революцией в 1918 году.

6 марта красногвардейские отряды организованным контрнаступлением встречают противника в районе Слободка. Командование красными отрядами, хорошо проведя разведку, обнаружило, что оккупанты двигаются самоуверенно, беспечно и без должного охранения. Внезапный переход в контрнаступление заставляет врага поспешно развернуться в не выгодном для него положении, к тому же под огнем красных. Бой в районе Слободка продолжался до глубокой ночи, в результате чего противник потерял 7 офицеров и 430 солдат убитыми и большое количество ранеными. На другой день, 7 марта, на станции Бирзула красные отряды, завязав упорные бои, опять наносят чувствительный удар, и, по свидетельству начальника штаба оккупационного корпуса полковника Драгони, противник в районе станции Бирзула потерял 90 человек убитыми и 600 ранеными.

Серьезное боевое сопротивление, встреченное кайзеровскими войсками с первых же дней вторжения в Советскую страну, большие потери, понесенные ими здесь, заставляют командование интервентов в корне изменить свою точку зрения на то, что, располагая огромным численным и военно-техническим превосходством, они легко проделают «быструю увеселительную военную прогулку накоротке».

Завязавшиеся упорные и ожесточенные бои почти на всех основных железнодорожных направлениях, ведущих на Украину, заставляют кайзеровское командование отдать ряд приказов, которые требовали тщательной организации дальнейшего продвижения оккупационных войск на восток. Эти приказы германского командования требовали от войск постоянной разведки конницей, бронеавтомобилями и мотоциклетными частями. Требовалось действовать совместно с контрреволюционными гайдамацкими частями, стараясь держать их в районе боевой работы авангардов. В колонне авангарда приказы требовали двигать конницу с автоброневыми отрядами, а при движении войск по железной дороге иметь в авангарде бронепоезда. Было указано широко использовать авиацию не только с разведывательной целью, но и для бомбардировки зажигательными снарядами железнодорожных узлов и станций, с тем чтобы всемерно затруднить действия красных отрядов.

13 марта 1918 года оккупанты под командованием генерала Коша вторглись в Одессу. Из Одессы германо-австрийские войска двинулись в район Николаева и Херсона. Первый они заняли 17 марта, второй 20 марта. Рабочие и красногвардейцы захваченных городов подняли восстание. Начались многодневные кровопролитные бои. Вся вторая половина марта 1918 года прошла для оккупантов в ожесточенных боях с красными отрядами рабочих и крестьян в районах Николаева (бои с 22 по 25 марта) и Херсона (бои с 23 марта по 5 апреля). Вильгельмовским войскам в эти дни пришлось срочно потребовать от своего главного командования новых подкреплений, но, несмотря на это, Херсон героически держался в продолжение двух недель. Лишь 5 апреля, будучи совершенно отрезанными и обескровленными в долгой и неравной борьбе, красные бойцы Херсона прекратили героическое сопротивление.

Отряды народных героев, Щорса, Котовского, Киквидзе и других, в марте 1918 года в районах Новозыбкова, Киева и Ольвиополя наносили сокрушительные удары гайдамакам и оккупантам. Под руководством К. Е. Ворошилова шахтеры и металлисты Донбасса в марте 1918 года завязали свои первые бои с кайзеровскими войсками в районе Конотопа (станция Дубовязовка), а затем, как увидим ниже, продолжили их в апреле и мае, ведя борьбу с противником на страдном боевом пути от Ворожбы до станции Лихая. Тысячи красных бойцов Украины принуждены были уходить дальше на восток и северо-восток, но десятки тысяч их рассеивались в виде партизанских отрядов по оврагам, балкам, лесам, хуторам и селам Украины.

Под непрерывными ударами отходивших отрядов Красной армии и в результате действия в тылу многотысячных красных партизанских отрядов гайдамаки и оккупанты понесли огромные потери в людях и военной технике. Их тыл горел, не было ни часа, когда бы они могли почувствовать себя на Украине в безопасности. С каждой новой декадой народная отечественная война принимала все большие размеры. Если гайдамацко-кайзеровским поискам при своем распространении на восток вначале приходилось действовать в полосе железных дорог, то все расширявшаяся партизанская война заставляла их снимать целые дивизии с фронта и отправлять их в глубокий тыл Украины для борьбы с партизанами.

К такой борьбе с ее особыми приемами и способами командование оккупационными войсками оказалось неподготовленным. Тактика партизан наносила противнику огромные потери. Местные крестьяне обычно очень точно и своевременно информировали штабы партизанских отрядов о месте нахождения оккупантов и карательных гайдамацких экспедиций. Имея эти данные и предварительно еще раз проверив их (обычно путем заблаговременного ввода в пункт атаки отлично переодетых партизан, с оружием, спрятанным на себе и в повозках, с крынками молока, хлебом, картофелем и пр.), на рассвете, а то и ночью данный объект удара окружался партизанами со всех сторон, затем следовали стремительная атака и полное уничтожение врага. Обычно к рассвету операция заканчивалась последними ударами в виде вылавливания по хатам, дворам, сараям обезумевших от неожиданного удара вражеских солдат и офицеров. Проделав эту операцию, захватив оружие, обозы, знамена и другие трофеи, партизаны быстро уходили в свои скрытые от противника места.

Такие замечательные руководители партизанским движением на Украине, как Щорс, Котовский, Боженко и другие, часто применяли тактику, составленную из целой серии различных, искусно организованных военных хитростей. Например, излюбленным приемом партизан было наводить войсковые части противника друг на друга. Делалось это так: командир партизанского отряда через разведку узнавал, что в данном районе один гайдамацкий отряд идет навстречу другому, тогда партизаны вступали с одним из отрядов в бой и дрались с ним до вечера, тем самым сближаясь с другим отрядом противника. Находясь в середине между двумя этими отрядами и сблизив их настолько, что можно было ожидать неизбежного их столкновения, партизаны незаметно балками, перелесками отходили в сторону, а кайзеровско-гайдамацкие части до рассвета, поливая друг друга снарядами и ружейно-пулеметным огнем, дрались до тех пор, пока не обнаруживали, что красные партизаны перехитрили их.

Таких примеров, когда ловкими и заблаговременными распоряжениями Щорса, Котовского, Боженко и других[10] гайдамаки атаковывали австро-германцев или же заставляли их бить гайдамаков, можно привести десятки и сотни. 15–20 тысяч красных бойцов, разбросанных к 18 февраля 1918 года по разным районам огромной украинской территории (Киев, Екатеринослав, Харьков, Донбасс), задержали продвижение эшелонов с оккупационными войсками, нанесли врагу ряд частных поражений, обеспечив тем скорейшую эвакуацию в глубь страны всего ценного из захватываемых противником пунктов. Это все, что они могли делать при создавшемся соотношении сил 1:10.

Продовольственные и топливные богатства Украины, которые оккупантам удавалось захватить, немедленно перебрасывались в Германию.

«В феврале, – как пишет в своих воспоминаниях Людендорф, – Верховное командование с согласия правительства оккупировало Украину, не только имея в виду большевистскую опасность, а исходя из глубокого убеждения, что Украина необходима нам для того, чтобы прокормить Четверной союз. С помощью Украины Австро-Венгрия смогла пробарахтаться еще в течение лета. Мы получили оттуда скот, лошадей и много сырья… Германия и другие государства Четверного союза могли получить необходимый нам добавок продовольствия из Украины; без ее помощи в начале лета 1918 года неизбежно должен был наступить тяжелый кризис»[11].

«Армия получила большое количество лошадей, без которых всякое дальнейшее ведение войны было бы невозможным»[12].

Вильгельмовское командование на Украине считало наиболее важным операционное направление, идущее на Киев, Полтаву, Харьков, Луганск и Ростов-на-Дону. Оно потребовало от генералов Линзингена, Эйхгорна, Гренера и Кнерцера в кратчайшие сроки овладеть всеми этими районами. С фронта Пинск, Сарны, Ровно, Каменец-Подольск, Аккерман наступали, считая с севера на юг, по порядку: 41, 22, 27 и 1-й резервный германские корпуса, а затем 25-й и 27-й австро-венгерские и 52-й корпус генерала Коша. На фронте Бахмач, Полтава, Кременчуг, Екатеринослав наступление вели наиболее сильные германские корпуса – 22-й, 27-й и 1-й резервный; отсюда они двинулись на Харьков, Луганск, Ростов.

В конце февраля, в марте и апреле 1918 года против наступающих германо-австрийских войск действовали пять наших украинских армий, каждая численностью не более 3–5 тысяч. Эти армии (отряды) вели борьбу преимущественно вдоль железных дорог, находясь в железнодорожных эшелонах. Хотя они и не умели еще организованно сражаться в условиях полевой маневренной войны, но на отдельных направлениях и в отдельных районах уже начинали с успехом применять принцип сосредоточения сил на наиболее важных и жизненных направлениях, нанося последовательно удар за ударом по гайдамацко-кайзеровским войскам.

После занятия 1 марта Киева здесь расположился штаб Главного кайзеровского командования (Эйхгорн и Гренер); сюда же приехал представитель германского Министерства иностранных дел барон Мумм. 25 марта вильгельмовские войска с боем заняли Кременчуг, 29 марта – Полтаву и Кривой Рог, а 31 марта – Ворожбу. Вся вторая половина марта прошла в жестоких, кровопролитных боях по всей Украине. Оккупанты несли большие потери убитыми и ранеными; их тыл горел в пламени партизанских восстаний. К первым числам апреля интервенционные войска подходили к линии Белгород – Харьков.