Веселов

– Хорошо.

Друзья купили по баночке пива и уселись на скамейке. Веселов продолжил свой рассказ.

– На следующее утро я проснулся рано. Часов в семь. Был понедельник и я, сварив макароны, которые любезно мне разрешила брать Ванесса, с удовольствием их съел. Вскипятив воду, я заварил какой-то чай прямо в кружку, который тоже взял с полки ангела – Ванессы. После завтрака осмотрел свои вещи, разобрал сумку и стал собираться на прогулку.

Мне хотелось поскорее посмотреть город, но вначале я должен был купить симкарту.

– Послушай, а как же твоя учеба? Ты же приехал не на курорт, а учиться? – спросил Крутицкий, делая глоток из банки.

– Да, я приехал учиться, – ответил Веселов, – но моя учеба должна была начаться не в сентябре, а в октябре. Опять же какой-то бюрократ из организаторов, ошибся и сделал мне приглашение на сентябрь, вместо октября. И стипендию они мне начислили с сентября, а курсы должны были стартовать в октябре. Узнал я об этом от Ванессы, возможно именно поэтому ее прислали встретить меня и прояснить ситуацию.

– Получается, у тебя был целый месяц «Туринских каникул»? – спросил Сергей.

– Да, выходит, что так, но каникул без денег! – улыбаясь, ответил Веселов.

– Любопытно, как ты выживал весь этот месяц? – высказался Крутицкий.

Веселов сделал глоток и продолжил рассказывать свои приключения на чужбине.

– На улицу я вышел с хорошим настроением, когда осознал, что происходит – месяц каникул в красивейшем городе это стоило того, чтобы меньше есть и не тратиться на всякую ерунду в виде новых шмоток и сувениров. Погода стояла прекрасная, ярко светило солнце, на небе ни облачка. Я оделся по-простецки. Джинсы и серая льняная рубашка, с собой я захватил рюкзак, в котором находились нетбук, карта города и движения общественного транспорта, а также бутылка с остатками воды, которую я приобрел на вокзале, пока ждал Ванессу. В кармане Джинс лежал мой кошелек с остатками денег.

Я поехал в центр по координации и адаптации студентов. Там узнал расписание встреч, которые планировались провести для таких приезжих студентов как я. На встречах должны были рассказать о правилах жизни студенческого сообщества, о мероприятиях и скидках на них, об особенностях учебы и приобретения проездных билетов для студентов, бесплатных курсах итальянского.

Я записался на эти встречи и справился о временной регистрации. Оказалось, что мне необходимо получить «пермит де седжерман»

Следущий мой поход был на почту. Там заполнил необходимые анкеты и отправил свои документы по нужному адресу. Кроме этого, мне необходимо было сходить на собеседование к какому-то чиновнику и заполнить анкету. За все это удовольствие я заплатил около ста двадцати евро. В итоге у меня на руках оставалось только десять европейских «рублев». – резюмировал Веселов.

– И как ты жил? – спросил Крутицкий.

Не особо нуждался, но и не шиковал. На оставшиеся деньги, за десять евро, я купил симкарту. Связался с Ванессой, и мы договорились о встрече в шесть часов вечера возле Королевского дворца в Турине.

Пришел к месту заранее. Вообще я понял, что передвигаться по городу лучше пешком, так больше увидишь и поймешь о жизни местного населения.

Королевский дворец в Турине располагается на отдельной Королевской площади (Пьяцца Реале). Рядом с ней находится еще одна площадь города – Пьяцца Кастелло.

Дворец возведен в XVII веке по велению вдовы какого-то герцога. Любопытно, что денег у этой вдовы было «куры не клюют» и поэтому в его проектировании и строительстве принимали участие славные итальянские зодчие – Филиппо Юварра и Гуарино Гуарини.

– Я ни разу не слышал о них, – сказал Сергей.

– Я сомневаюсь, что у медиков есть курс Итальянской архитектуры XVII века, – с сарказмом ответил Веселов.

Мы встретились с Ванессой в шесть вечера около конного памятника рыцарю Италии. Этот памятник был возведен в память об итальянских героях-кавалеристах, принимавших участие в Первой мировой войне. Денег на эту статую выделило Министерство Обороны Италии. Как мне рассказала Ванесса – рядом с этим памятником, есть лужайка, которую очень облюбовали местные бродяги из собачьего семейства, поэтому она не советовала сидеть на траве.

– А почему ты должен был сидеть на траве?

– Видишь, ли, заботливые итальянцы для привлечения молодых «повес» распространили вай-фай сеть, так что Королевская площадь пользовалась особой популярностью, и многие пижоны, любители поваляться на травке, рыская по вселенной интернета, не зная тайны королевского луга, вляпывались в кучи, любезно оставленные в качестве удобрения.

– Ха-ха-ха, наверное, и ты был помечен «божьей карой»! – засмеялся Крутицкий.

– Да, чего греха таить, я тоже был обласкан теплотой и гостеприимством луга Королевской площади. Хотя лугом называть было бы неправильно, – добавил Веселов.

На Королевской площади есть бронзовая ограда, которая проходит между двумя статуями – статуей Касторо и статуей Поллукса. Говорят, что это граница между черной и белой магии.

– Ты веришь в эту чушь?

– Нет, просто рассказываю тебе, как мне кажется, любопытные вещи.

Сам дворец, – продолжил Веселов, – относительно простенький и строгий снаружи, зато внутри, блистает роскошью.

В интернете я прочитал, что специально для этой королевской резиденции была построена капелла Святой плащаницы, в которой хранилась знаменитая Туринская плащаница.

– Я слышал о ней, говорят это выдумки. После анализа плащаницы было доказано, что она пятнадцатого или шестнадцатого века. Какого-то богатея избили и обернули льняной тканью, а потом выдали за святыню, – добавил местный светила древностей.

– Не берусь ничего утверждать, я тоже слышал эту теорию, однако Туринцы верят в оригинальность плащаницы, и делаю деньги на ней, привлекая туристов. – Ответил Веселов.

На площади часто выступают арлекины, практически каждые выходные. Стоят неподвижно живые «каменные», ряженные в наряды современников герцога, в честь которого построили этот дворец, артисты, и глазами, полных надежд, просят милостыню. Они очень обижаются, если ты вдруг сфотографировал их или сфотографировался с ними и не отблагодарил европейской денежкой.

В одной части Королевского дворца располагается музей оружия и доспехов, в который я, к своему сожалению, так и не сходил. Ванесса очень рекомендовала мне посетить Королевскую библиотеку, в ней собраны рисунки, рукописи и старинные фолианты. Но самой ценной достопримечательностью является знаменитый автопортрет Леонардо да Винчи.

– А Фредерико не пришел на встречу? – перебил Веселова Крутицкий.

– Нет, к счастью, его не было. – ответил Веселов задумчиво.

– И ты решил не упускать момента… – стукнув локтем друга в бок, сказал Крутицкий.

– Боюсь разочаровать тебя, но в этот момент я мало задумывался о том, как приударить за Ванессой, меня беспокоило отсутствие денег, – улыбнулся Веселов.

Недолго размышляя, я сделал над собой усилие и попросил взаймы сто евро. Ванесса с пониманием посмотрела на меня и спросила:

– А ста евро хватит? Когда перешлют тебе твою банковскую карту?

Я ответил, что не знаю и увеличил свой долг перед ней еще на пятьдесят евро.

Она без промедления вытащила кошелек из своего рюкзака и выдала мне три пятидесятиевровые банкноты.

Я попросил Ванессу написать точный почтовый адрес квартиры, которую я сейчас занимаю. Она его написала на листочке. Листочек с адресом она передала мне, и я отправил его в кошелек, где уже покоился долг перед Ванессой.

– Ты и сейчас ночью выуживаешь этот листочек, и глядя на него грезишь воспоминаниями о Ванессе?

– Нет, я выкинул его.

Ванесса предложила пройтись. Я согласился. Пока мы гуляли по площади, я справился о Фредерико. Оказалось, что парень Ванессы выходец из Испании и уже два года работает в Турине. Они познакомились в Музее Королевского дворца.

– Я не очень смущаю тебя этой встречей? – спросил я Ванессу.

– Нет, нисколько, мы с Фредерико верим друг другу, сегодня он не смог прийти, потому что освободится только после девяти вечера, – ответила она.

Мы шли рядом, минули площадь, зашли на соседнюю улицу.

– Это пешеходная улица, на которой располагается мое любимое кафе – мороженое, – сказала Ванесса.

– В Турине самое вкусное мороженное и горячий шоколад, – добавила она.

– А как же бельгийский или швейцарский шоколад? – спросил я Ванессу.

– Они тоже вкусные, но самый вкусный – это Туринский!

– Ты еще не пробовал? – спросила меня Ванесса.

– Нет, не представилось, – ответил я.

– Пойдем, я угощу тебя, – сказала Ванесса и потянула меня за рукав.

Я не стал сопротивляться, единственное, на что указала мне моя новая подруга: каждый платит сам за себя.

Сначала меня это обескуражило, потому что хоть деньги у меня и были, и пусть они находили в моем кошельке, но формально – это деньги Ванессы. А она просит заплатить каждый за себя. Фактически, она платит за нас. В любом случае, если бы я заплатил за нас обоих, я вернул бы полную сумму долга, который взял взаймы у Ванессы. Но я не стал спорить с ней.

Мы купили мороженое, я выбрал фисташковое, моя спутница – клубничное. По два небольших шарика в вафельном стаканчике мы несли в руках, периодически лакомясь и ведя беседу.

Ванесса рассказала мне о своем детстве, о том, что она одиннадцатый ребенок в семье из тринадцати. Что ее родители – фермеры, и она единственная из тринадцати детей семьи Кастильо, выигрывавшая стипендию на обучение в Итальянском университете, и уже четыре года одна живет в Турине. Она редко летает в Мексику к родителям, последний раз была год назад на Рождественские каникулы. Своим родителям и многочисленным братьям и сестрам она привезла шоколад в виде башни Моле Антонеллиана.

– Моле Антонелла?

– Нет, Моле Антонеллиана.

Башня Моле Антонеллиана – высокая башня-шпиль в Турине. Ее начали строить по заказу еврейской общины, которые хотели возвести в Турине молельный дом со школой. Строительство поручили некому Алессандро Антонелли, в честь которого и названа башня. Пройдоха Антонелли внес в проект ряд изменений, из-за которых высота дома значительно увеличилась. Это привело к подорожанию и увеличению сроков строительства.

– А я все думал, у кого наши строители научились? – засмеялся Крутицкий.

Конечно, братьев наших, евреев это не устроило, и они отказались платить за стройку. Долгострой продолжался несколько лет. Администрация города выкупила у еврейской общины здание, предложив им другой участок. Чтобы как-то обосновать траты, власти решили посвятить гигантскую башню первому королю объединенной Италии Виктору Эммануилу II. Позвали Сашку Антонелло руководить, но старый, девяностолетний прожект-менеджер не дожил всего один год до окончания строительства. Первоначально здесь был музей Рисорджименто, а сейчас музей кинематографии.

– А как выглядит эта башня? – Спросил Крутицкий.

– Моле Антонеллиана – это высокое, квадратное у основания сооружение, над которым возвышается купол. Над ним обустроили небольшую комнату с колонами. Вспомнил, ее ты можешь увидеть на двухцентовой монете. – ответил Веселов.

Занятно, что 1953 году сильный ветер повалил почти пятидесятиметровый купол башни, и восемь лет шел ремонт, прежде чем башня приняла первоначальный вид.

Ванесса попросила рассказать о себе. Я рассказал ей.

– А ты рассказал, что у тебя есть крутой друг Серега? – спросил Крутицкий.

– Конечно, еще я ей рассказал, что твоя лысина светится на солнце, словно прожектор и смотреть на тебя в солнечный день нужно лишь через затемненные очки, – подшутил Веселов.

– Ты мне просто завидуешь, так как у меня хватило духу обрить мои шикарные волосы, а у тебя нет, – пытался подразнить Веселова Крутицкий.

– Я тебе больше скажу, мне незачем было обривать голову, ибо я не болел стригущим лишаем, как ты. И, после этого ты стал бриться, я прав? Котиков любишь? – спросил Веселов.

– Откуда ты знаешь? – спросил Крутицкий.

– Мне мама рассказала.

– М, но надеюсь, ты никому не расскажешь? – со смущением спросил Крутицкий.

– Конечно, нет, ты же мой друг. – ответил Веселов.

Мы гуляли с Ванессой часа два, она рассказывала мне о Турине, о моей будущей руководительнице и попросила, чтобы я ее навестил. Я дал обещание, что непременно ее завтра навещу.

У Ванессы зазвонил телефон, и она начала отвечать по-испански. Я понял, что ей позвонил Фредерико.

– Ванесса – полиглот? – спросил Крутицкий, – Сколько языков она знает?

– Получается английский, испанский, итальянский – ответил Веселов.

– Скорее всего, и русский, ну или изучала его, – предложил Сергей.

– Я тоже склонялся к этой мысли, особенно после находки книг в ее квартире, но не был окончательно уверен. – ответил Веселов.

Ванесса попрощалась со мной и предложила еще раз встретиться в конце этой или на следующей неделе. Мы расстались на трамвайной остановке, она поехала в одну сторону, а я в другую.

Так закончилось мое первое знакомство с Турином, которое оказалось весьма прибыльным. – улыбнувшись, закончил Веселов.

– А как ты сообщил о своем местопребывании банку. – спросил Крутицкий.

На следующий день, я вновь пришел на Королевскую площадь и, используя халявный вай-фай, написал координатору свой почтовый адрес.

Ежедневно я ходил на Королевскую площадь, чтобы пользоваться бесплатным вай-фаем, ежедневно я исследовал новые «вии» (улицы) и открывал что-то новое для себя. И ежедневно с утра и после возвращения с прогулки я заглядывал в почтовый ящик в надежде, что мне пришлют заветное письмо с моей банковской картой.

Так прошло две недели, они пролетели как скоростной поезд TGV. Но каждый день был для меня сказкой. Мой день, после завтрака начинался с изучения английского языка, я выбрал такую стратегию: переписывал и заучивал слова из английского словаря с картинками. С понедельника по пятницу я ежедневно учил новые слова, а выходные дни посвящал повторению этих слов. Ко всему прочему, я всегда носил с собой словарь и, гуляя по городу, сам себе рассказывал на английском языке все то, что вижу.

После английского, я ходил гулять по городу, особое удовольствие мне доставляло забрести утром на рынок, где продавали свежие фрукты и овощи. Я не отказывал себе в покупке понравившегося мне персика или яблока.

Деньги, выданные взаймы Ванессой, быстро кончались, поскольку я позволял себе побродить по музеям и пару раз сходил в кафе. В течение этих двух недель мы с Ванессой не встречались, она, по ее словам, была занята. Я все ждал свое письмо, но оно не приходило.

К концу второй недели, после отправки моего адреса координатору я узнал, что моя карта была отправлена по указанному адресу уже неделю назад. Я начал волноваться, поскольку расстояние между Турином и Греноблем не более 300 км и мне казалось, что семь дней это много для доставки письма.

На следующее утро я отправился на центральную почту. Стоя на входе, перед электронной очередью, я выбирал среди списка функционала этого заведения, то направление, которое было бы более подходящим для решения вопроса о пропаже моего письма. Долго думая я все-таки остановился на бандеролях и ценных посылках.

Ожидая своей очереди, я наблюдал за людьми. Людей было много, люд был разным. Кто-то плакал, судя по всему от счастья, и целовал письмо. Казалось бы, в наш XXI век, когда бумажные письма ушли в прошлое и все используют смски, электронную почту или сотовые телефоны, бумажные письма – это пережиток. Но именно они более чувственные, именно они связывают искренние чувства людей, и все, кто их получает, получает привет из прошлого.

Кто-то безучастно сидел на лавке и, листая бесплатно предложенный журнал, ожидал своей очереди. А одна пара молодоженов, как я узнал, подавали свое заявление на вступление в брак, которое они отправляли по почте.

Просигналил мой номер на табло с указанием окошка, к которому я должен был подойти. Я подошел к стойке, поздоровался по-английски и работник почты, женщина, судя по выражению ее лица, не говорившая на этом международном языке, встала и позвала молодого человека. Паренек ответил мне приветствием на английском. Я кратко рассказал о своей проблеме, он внес данные в компьютер и сказал, что мое письмо было отправлено обратно, поскольку почтальон, придя по адресу, не обнаружил мою фамилию на почтовом ящике. Он, недолго думая, отправил письмо на адрес отправителя. Я узнал, что письмо шло всего два дня и в итоге оно уже дважды побывало в Турине и сейчас вновь оказалось на распределительном центре в Гренобле.

Тем же днем я отправился в общежитие и попросил написать мне адрес. Я был уверен, что в этом случае письмо придет именно на адрес, а почтальон не будет искать лично адресата. Договорившись с сотрудником на стойке регистрации, я переслал новый адрес координатору курсов.

В течение последующих четырех дней я ежедневно приходил в общежитие и справлялся о своем письме.

Наконец оно пришло. На рецепшен меня попросили доказательства моей личности, на что я им представил свой паспорт.

– И сколько дней ты прожил практически без денег? – Спросил Крутицкий.

– Пять дней.

– Что же ты ел?

– Все, что было в квартире Ванессы. Но, когда у меня были деньги, я заранее купил несколько пачек молока и через день покупал хлеб. Так что последние дни я жил на хлебе и молоке. – Похвалился Веселов.

Через день после получения банковской карты я переехал в общежитие.

Общежитие представляло собой однокомнатную квартиру с большой спальной комнатой, где располагались две кровати и шифоньер. Помимо жилой комнаты была большая кухня и отдельная ванная комната с совмещенным туалетом. Меня поселили одного. Свои вещи я разложил в шифоньер, научился пользоваться электрической плитой, которая имела особенность выключаться при установке двух кастрюль на большие конфорки. В общем, начал обживаться…

– Ты что, не вернул долг Ванессе? – спросил Крутицкий.

– Конечно, вернул, как ты мог такое обо мне подумать? – Удивленно спросил Веселов.

На следующий день, после заселения в общежитие я созвонился с Ванессой и попросил назначить мне встречу. Мы договорились встретиться на виа Рома (улице Рима) около магазина Zara.

В семь часов вечера я пришел на встречу, неся сто пятьдесят евро долга и еще несколько десятков евро, так как хотел отблагодарить Ванессу, пригласив ее в кафе. Ждать на одном месте я не стал, а начал прогуливался по улице, глазея на витрины фешенебельных магазинов, которые повсеместно были здесь представлены.

Подойдя к одному из магазинов, я заметил, что перед витриной сидел бездомный в окружении пяти собак. Перед каждым псом и бездомным, стояла своя индивидуальная баночка из под йогурта, в которую кидали монетки сердобольные прохожие. Я тоже кинул пару монет в одну из баночек, на что услышал по-русски:

– Нужно каждому положить по монетке, не выделять никого.

– Откуда вы узнали, что я говорю по-русски, спросил я бездомного.

– Ты матерился, по-русски, глядя на витрину с часами. – с серьезным лицом ответил бездомный.

Я засмеялся и подбросил по монетке в каждую баночку.

– И вам нравится эта работа? – спросил я бездомного.

– Работа не хуже мытья туалетов, – ответил мне мой привередливый знакомый.

– Не могу судить, – ответил я и сделал шаг в сторону.

Разговор наш окончился, и я последовал к месту встречи. Шагая по улице, я размышлял о том, как он решился на такую работу, что подвигло его на праздное времяпрепровождение. Я не заметил, что он был инвалидом, хотя, может, я ошибаюсь. Не мне судить…

Ванесса пришла одна. Как всегда прекрасно выглядела. Все те же голубые джинсы, поменялась лишь майка на блузку, поверх которой надела вельветовый пиджак. Волосы она собрала в толстый пучок и закрепила красной резинкой. Кроссовки она поменяла на невысокие кожаные ковбойские сапоги. Мы поздоровались, и я отдал ей долг и ключи от ее квартиры.

– Звучит, как фраза из «Золотого теленка»… – усмехнулся Крутицкий.

Ванесса поблагодарила, и сказал, что хочет мне что-то показать.

– Ванесса, – обратился я к ней – Я хотел бы тебя пригласить в кафе.

– Хорошо, но каждый платит сам за себя! – ответила девушка.

Я начал сопротивляться, но тогда Ванесса сказала, что не примет мое приглашение и не пойдет со мной в кафе.

Я согласился с ее условиями.

Мы пошли, я рассказал ей о встрече с бездомным и его собаках, о том, что устроился в общежитие и пока живу один. Расспросила меня о встрече с руководительницей и сказала, что я произвел приятное впечатление на Софию Кальцони.

Мы пришли на площадь Святого Джованни, Ванесса повела меня в Собор Иоанна Крестителя.

Фасад Собора, который был выполнен из белого мрамора, украшен рельефами, – щурясь от воспоминаний, говорил Веселов, – на центральной, более высокой части здания имелся треугольный фронтон, по бокам два выделенных фронтона заканчиваются завитками, маскирующими скаты крыши. Парадная лестница ведёт во внутреннюю часть церкви. Я сфотографировал Собор на телефон.

Мы вошли внутрь, Ванесса, подошла к сосуду с освещенной водой, расположенному перед выходом, окунула пальцы и перекрестилась. Я наблюдал за ней со стороны. Она, опустив голову начала молиться про себя.

Я отошел в сторону и чтобы не беспокоить ее своим присутствием решил осмотреть Собор. Обойдя его по периметру, я подошел к Ванессе.

Она закончила молитву и двинулась к выходу. Я последовал за ней. Выходя из Собора, она сказала, что в этом соборе находится Туринская Плащаница.

– Да, сказал я ей, – я видел то место, где она находится. Там установлено ограждение, и подойти к ней близко не было возможности. Но я рассмотрел увеличенную фотографию на стене.

– Как ты думаешь, она настоящая? – спросила меня Ванесса.

– Не знаю, я читал кое-что о ней, и читал разные гипотезы о подлинности Плащаницы, но до сих пор не утвердился, подлинная она или нет, – ответил я.

– Ты веришь в Бога? – спросила меня Ванесса.

– Да! – автоматически ответил я.

– А ты веришь в Бога? – Спросил Крутицкий.

– Все что со мной происходило за последние несколько лет, кроме как чудом назвать нельзя, – ответил Веселов.

Ванесса указала мне рукой на выход. Мы вышли. Шли мы не долго, я по привычке рассматривал здания на улицах, Ванесса, что-то рассказывала. Я был невнимательным в тот период, и многое, о чем мне говорила моя подруга, ускользало от меня. Часто переспрашивал и получал ответ, Ванесса с терпением отвечала на мои вопросы.

Мы пришли на улицу Дей Миль, где располагалось Кафе Антико. Расположились на улице, и сделали заказ. Я неизменно заказал фисташковое мороженное, а моя спутница – пирожное и банановое мороженное. Нам сразу принесли воду в стеклянном графине и через минут десять наш заказ.

Пока мы ели, Ванесса рассказала, что она решила продолжить обучение и получить степень доктора философии, мне посоветовала больше путешествовать, пока я молод, и учить итальянский язык. Я улыбнулся, поскольку изучение итальянского языка, не входило в мои планы. Да, месяц итальянского языка входило в условия моего обучения в Италии, но я знал, что одолею лишь элементарный уровень.

Съев свое мороженное и пирожное, Ванесса посмотрела на меня. Я старался, есть как можно медленней, чтобы выйти из стола последним. Она, поднялась и сказала, что ей необходимо отлучиться. Я только и ждал этого момента…

Покончив с последним кусочком любимого десерта, я попросил счет. Понимающий официант быстро справился с работой, за что получил пять евро чаевых.

Когда Ванесса вернулась, я уже стоял, и ждал ее у двери. Она удивленно подошла ко мне и сухо поблагодарила. Но я не был обижен на нее, более того, я радовался тому, что хоть так смог отблагодарить этого «Туринского ангела», что был послан мне в трудную минуту.

– Да…, хорошая история. – сказал Сергей.

– Ты еще встречался с ней?

– Да, но только один раз. Мы периодически переписывались, но я не искал специально встречи с ней, так как не хотел обижать ни ее, ни Фредерико.

– А причем здесь Фридерико?

– Ну, притом, что она его очень любила, и, учитывая, что они уже запланировали свою жизнь, свое будущее, с моей стороны было бы негуманно разбивать их «хрустальную мечту» быть вместе.

– А ты гуманист!

– Отчасти, я больше человек, который старается быть добрым по отношению к добрым людям.

– Эта твоя философия жизни?

– Думаю да. У меня в жизни было больше позитивного, чем негативного и я не тренировал себя для борьбы со злом.

– А если, вдруг встретишься со злом, ты станешь злым?

– Полагаю, сначала попробую по-доброму подружиться со злом, как бы нейтрализовать его, а дальше как получится…

– Сколько ты провел в Италии?

– Четыре месяца.

– Все время в Турине?

– Большую часть да. Видишь ли, в сентябре, когда я приехал в Турин, у меня было много свободного времени, но не было денег. А с октября по декабрь, у меня были деньги, но не было времени, так как я учился.