В ритме его сердца

– Да вы правы. Я ищу работу хореографа. Я слышала, что у вас на территории пансионата, есть школа бального танца.

Алексей внимательно на неё смотрел.

– Да, вы правы. Школа есть, но у меня там уже работают люди. Конечно, они далеко не вашего уровня, но, тем не менее, очень хорошие танцовщики и превосходные тренеры. Наша клиентура очень довольна.

– Понимаю. Ну что ж, не смею тогда вас больше задерживать, – тихо сказала Полина, и принялась дрожащими пальцами, складывать документы в папку.

Она поднялась с кресла.

Ивлев очень внимательно смотрел на неё.

– Постойте. Я ведь вам ещё не отказал. Вы знаете, у меня появилась идея. У меня есть очень хороший танцор в труппе, но нет достойной партнёрши. Вот я и подумал, почему бы мне не сделать из вас пару, и открыть вечернее шоу в духе «Латино», в близлежащих гостиницах и отелях. Публики здесь много, все довольно состоятельные люди, глубоко ценящие красоту и настоящее искусство. А днём, вы возьмёте старшую возрастную группу наших посетителей, здесь в пансионате, и будете их учить основам хореографии и бальному танцу. Оплату гарантирую хорошую, плюс процент от ночных выступлений, в случае успеха. Ну что договорились?

Он протянул ей свою руку.

Полина ослепительно улыбнулась и протянула ему руку в ответ.

Ивлев взглянул на неё и понял, что пропал… Девчонка, сводила его с ума каждым своим жестом, улыбкой, поворотом головы, он хотел её до безумия. Сейчас, сию минуту, тут же, у себя в кабинете…

Пытаясь возобладать над своим желанием, он глубоко вдохнул и обратился к ней.

– Документы с вами?

Она кивнула головой.

– Я сейчас скажу секретарю, чтобы она проводила вас в отдел кадров. Дам необходимое распоряжение. Оформляйтесь. А вечером прошу пожаловать в наш ресторан. Я познакомлю вас с нашими танцорами.

– Спасибо вам огромное! – ответила Полина и, поднявшись, пошла на выход из кабинета.

Ивлев тяжело опустился в кресло и прикрыл глаза.

– Снова танцовщица…

Он испытывал к ним всегда какое-то особое желание. Горячие штучки на сцене, они были такими же и в постели. И он обожал это!

Ну а эта, похоже, ещё была и из порядочных женщин. На шлюху не похожа. Манеры, воспитание, как садилась, как поворачивала голову, как говорила. Во всем была видна порода, кровь, отборная кровь и происхождение.

– Дягилева… – он усмехнулся… – Надо же, какое совпадение. Не её ли это знаменитый предок в прошлом, был великим антрепренёром в России, первым балетным импресарио и создателем знаменитых «Русских сезонов».

Ивлев задумался, вспоминая историю. Он был искусствоведом по первому образованию и владел многими знаниями в области искусства, особенно всё, что касалось балета и оперы.

Охранник, топтавшийся на пороге, нарушил его уединение.

– Что тебе? – грубо спросил Ивлев.

– Вы её приняли?

– Да. Распорядись о приёме её в труппу Говоркова. Вечером я сам лично познакомлю её с танцорами.

Охранник стоял на месте, видимо, пытаясь что-то спросить.

Алексей поднял на него глаза.

– Что-то ещё?

– Вы не сказали. Привести её сегодня вечером, в ваш особняк?

Ивлев откинулся на спинку кресла.

– Гена, ты узко мыслишь. Если мне будет нужно, чтобы ты её привёз ко мне, я тебе об этом скажу…

– Но, ведь вы всегда, делали именно так, когда приходила новая танцовщица.

– С этой будет всё по-другому. Во всяком случае, пока. Она другая, понимаешь? Дам ей немного времени ко мне попривыкнуть. Ступай. У меня много дел.

Охранник послушно вышел за двери.

****

Вечером Полина стояла на пороге большого ресторана, находящегося на территории пансионата. Многочисленные мужчины и женщины в дорогих вечерних нарядах проходили мимо неё.

Она подошла к охраннику и протянула временный пропуск, который ей выдали сегодня днём в отделе кадров. Он согласно кивнул головой и объяснил ей, как пройти в кабинет руководства.

Дягилева зашла в вестибюль и осмотрелась по сторонам.

Тёплые уютные стены цвета морского песка, красивые изящные витые люстры на потолке, маленькие бра на стене, красивые картины и изящный столик администратора в центре зала.

Она поднялась на второй этаж и постучалась в большую дверь, в конце коридора.

Получив разрешение войти, Полина переступила порог кабинета. Она сразу же увидела перед собой Ивлева. Он стоял у окна, пристально всматриваясь куда-то вдаль. Обернувшись и заметив её, он подошёл ближе и, взяв её руку, поднёс к своим губам. Алексей осмотрел её со всех сторон.

– Красивое платье! Хотя то, в котором вы были у меня днём, ничуть не хуже. Мне кажется на вас, что не одень, всё будет сидеть просто идеально…

Полина улыбнулась.

– Прошу, садиться.

Он подвёл её к креслу.

Дягилева присела на краешек сидения и внимательно на него посмотрела.

– Сейчас придёт руководитель труппы танцоров. Вы познакомитесь, и он вас представит всем остальным.

Через несколько минут в дверь постучали, и на пороге появился молодой человек, лет двадцати пяти со стройной подтянутой фигурой, высокий, с рельефными мышцами, светлыми волосами и голубыми, казалось даже синими глазами. Он ослепительно улыбался.

– Добрый день, Алексей Анатольевич! Геннадий, сказал, что я вам нужен?

– Да, Владислав, нужен. Позвольте представить вам, Полину Дягилеву. Новую танцовщицу вашей труппы и вашу новую партнёршу

Молодой человек подошёл к девушке.

– Полина Дягилева?

– Мы знакомы?

Полина поднялась с кресла.

– С вами лично нет. Я знаком с вашим партнёром, Егором Беркутовым. Мы выступали вместе с вами на одном фестивале, на чемпионате России в Москве, восемь лет назад. Я думал, вы до сих пор танцуете? Я знаю, Егор до сих пор не оставил выступления.

– Да, это так. Он танцует. Я уже нет.

Ивлев прервал их диалог.

– Ну что, Владислав, церемонии окончены. Проводи Полину в гримёрки и познакомь с остальными танцовщиками. Я подойду чуть позже, поговорю со всеми, разъясню ситуацию о её работе в труппе. И сегодня, она просто будет зрителем в зале. А завтра с утра, начнёте совместные тренировки и работу.

Полина вышла с Владом из кабинета, и он повёл её по длинному коридору. Они спустились по лестнице и оказались в просторном помещении, где уже шла разминка, одетых в костюмы танцоров.

Влад хлопнул в ладоши, и когда музыка стихла, он вывел её в центр зала и представил собравшимся, вкратце объяснив её должностные обязанности в коллективе.

После официального знакомства Полина присела в углу комнаты и принялась наблюдать за тремя парами танцоров, стремительно меняющими свои позиции на паркете. Старательно, отточенными движениями, они чувственно двигались в ритме стремительного «Ча-ча-ча».

Влад присел с ней рядом, и внимательно посмотрев на неё, спросил:

– Нравится?

– Неплохо. Они профессионалы?

– Скорее любители. Они слишком молоды.

– Тогда, могу сказать, что хорошо, если они всего лишь любители. Твоя заслуга?

– Да. Я танцую и одновременно тренирую. Знаешь, тут ведь уже не как в спорте, важны не только свои эмоции и желание, здесь уже примешаны деньги и спрос хозяина гораздо строже, нежели твоя личная совесть, когда ты проигрываешь на конкурсе.

Она на него удивлённо посмотрела.

– Что, наказывает рублём?

– Иногда бывает. Хотя знаешь, мы стараемся, и такое бывает редко. У нас одна общая идея на всех. Мы любим танцевать. А когда за это ещё и хорошо платят, почему бы не постараться.

– Танцуете только Латино?

– Нет, разное. Программу утверждает директор. В основном Латино, бальные редко, только под особую публику и на свадьбах, современные постановки городского балета, модерн, так что расслабляться некогда. Тебе нужно будет пошить костюмы. Завтра придёт наша портниха, пообщаешься с ней. Я примерно объясню тебе, что будет нужно. Да, и ещё…

Он немного замялся.

– Хотел тебя предупредить, относительно Ивлева. Конечно это не моё дело, но я хочу, чтобы ты знала, он не пропускает ни одной новой танцовщицы. Все, кто работают здесь, побывали в его постели.

Полина посмотрела на него, очень внимательно.

– Будь, осторожна с ним…

Он коснулся её руки и вышел из комнаты.

Полина задумалась над его словами.

Подошедший охранник пригласил её пройти в зал, объяснив, что через несколько минут шоу программа начнётся.

Он проводил её до столика Ивлева. Тот любезно поднялся и, протянув свою ладонь, взял Полину за руку, помогая ей сесть на стул и сам присел, напротив.

– Что-нибудь будете есть? – спросил он у неё.

– Нет. Благодарю. Только воду, пожалуйста…

– Понимаю. Режим питания.

Он махнул рукой официанту и заказал воду.

Свет в зале медленно погас, и большая сцена осветилась ярким светом софитов.

Полина не успевала следить за ярким карнавальным действом, творившимся на сцене в течение двух часов. Зажигательные звуки Самбы, Румбы, яркие костюмы и макияж танцоров, всё смешивалось в едином вихре и порыве жаркой ночи, опустившейся за стенами ресторана и разгорячёнными сердцами сидевших в зале людей, наблюдающих за этим колоритным действом. Даже у неё, казалось бы, знающей о танце и движении практически всё, захватило дух.

Танцоры выкладывались в полную силу, стремительно перевоплощаясь в новые образы, они являли собой олицетворение всех человеческих эмоций в душе и сердце, отражая это в танце. Зажигательные ритмы, сменялись пламенеющим и холодящим душу искромётным танго, вечного противостояния мужчины и женщины. Влад двигался в танце грациозно, словно обволакивая, словно растворяя в себе партнёршу, захватывал её в плен своего пространства и без сожаления выталкивал её обратно, когда получал своё чувственное удовлетворение.

Полина невольно провела рукой по своей левой руке, пытаясь разогнать мурашки, появившиеся в этот момент под её кожей.

Снова потемневшая сцена, представила пластический этюд одного героя с его рвущейся наружу мятежной душой, израненной и всеми покинутой. Его метания и медленное расставание с жизнью в конце.

Слезы выступили на глазах Полины.

Игра актёров. Да, именно игра хороших актёров, а уже потом танцоров, завораживала и пленила, не давая ни на минуту отвести своего взгляда от сцены.

Она вздрогнула от прикосновения к своей руке пальцев Ивлева. Он сжал её кисть и внимательно посмотрел в её глаза.

– Вам нравится? – тихо, прошептал он.

Она, молча, кивнула головой и попыталась освободить свою руку. Но он держал её крепко.

– Пойдёмте, потанцуем. Программа всегда заканчивается вальсом. Бальным вальсом, для всех присутствующих.

Он взял её за руку и вывел на паркет в центр зала. Там уже стояли несколько пар ожидая начала музыки.

Полина повернула голову в сторону сцены, и увидела три пары танцоров в потрясающих воздушных, белоснежных одеждах.

Ноты, сложившись в хитросплетения узоров музыки, плавно потекли медленными переливами в зале. Это была её любимая композиция Secret Garden «Appassionata». Композиция напоминания её прошлой жизни и расколовшейся на части любви к Беркутову. Именно под неё, они танцевали вальс последний раз в своей конкурсной программе. Эта музыка всегда обнажала её душу, всегда вызывала эмоции, заставляя растворяться в танце, чувствуя себя счастливой в нежных руках любимого когда-то мужчины.

Почему-то сейчас, в этот момент, ей больше всего на свете захотелось заплакать…

Пары на сцене начали двигаться грациозно в объятиях друг друга, плавно перемещаясь по кругу.

Танцующие гости в зале присоединились.

Она почувствовала на своей талии руку Ивлева. Он нежно притянул её к себе и посмотрел в глаза. Полина приподнялась по привычке слегка на цыпочки, расправила спину и положила свою ладонь в его руку.

Они медленно заскользили по паркету.

Ивлев очень хорошо танцевал, это она отметила сразу. Он прекрасно вёл её в танце, чувствовал её ритм, никуда не спешил, поддерживал и увлекал аккуратно за собой. Не сводил с неё глаз, пронзая взглядом, словно заглядывая в душу. Его рука почти неощутимо касалась её кожи на спине. Он слегка поглаживал её кончиками пальцев в танце. Их движения были словно сложены в унисон друг другу.

Полина прикрыла глаза, пытаясь в этот момент представить рядом с собой другого мужчину… Смутный неожиданный образ, которого уже несколько последних дней не давал ей покоя.

Она казалось, ощущала сейчас только его тёплые руки на своей коже, чувствовала его силу и нежность одновременно. Она растворялась, таяла, казалось, воспарила, уносясь в небо от охватившего её внутри томительного всепоглощающего ощущения. И чтобы окончательно не уйти из реальности, она продолжала лишь слегка, касаться своими танцевальными туфельками паркета.

Его глаза, губы, плечи, руки… Всё проносилось размытыми всполохами в мыслях, изрядно приправленное нотами этой чарующей музыки, словно обволакивая его образ.

Ярослав… Незнакомый, абсолютно незнакомый человек, но в один миг, ставший таким необходимым и нужным в её жизни….

Кружение вихря вальса, упоительное и возносящее вверх, медленно таяло с угасанием музыки, и отрезвило окончательно, когда она открыла глаза и увидела перед собой другое мужское лицо. Ощутила прикосновение к своей руке чужих губ и ласкающих её глаз, другого нелюбимого мужчины…

– Полина, я отвезу вас домой, – раздался рядом с ней, тихий голос Ивлева.

Она посмотрела на него отстранённо

– Нет. Благодарю вас, Алексей Анатольевич. Я на машине. С вашего позволения, мне уже пора. Меня ждёт дома маленькая дочь. Спасибо за прекрасный вечер и спасибо, что предоставили мне работу. До свидания.

– До свидания…

Он отошёл в сторону, освобождая ей путь к двери.

Полина стремительно пошла на выход.

А Ивлев ещё долго смотрел ей вслед, не решаясь тронуться с места. Размышляя и обдумывая дальнейший ход своих действий по завоеванию этой женщины, лишившей его в один миг покоя.

Глава 5

Ярослав вернулся домой ближе к восьми вечера. Он подъехал к своему забору и нажал на кнопку пульта, автоматического открывания дверей. Ворота распахнулись, но он не спешил заезжать, заметив маленькую детскую фигурку возле своей калитки. Он медленно открыл двери автомобиля, и вышел на улицу.

Алина спала прямо на скамье, возле ворот, свернувшись калачиком и подложив руку под голову. Василий, как верный сторож лежал возле неё, но заметив хозяина, подскочил на месте и, выгнув спину, сладко потянулся.

Одонецкий присел возле девочки и осторожно тронул её за руку.

Она проснулась и сонными глазёнками посмотрела на него.

– Ты почему, так поздно одна на улице? И почему, спишь здесь? Почему, не идёшь домой?

– Там, никого нет. Я хотела зайти к вам в гости. Звонила, но у вас никто не открыл, только котик вышел меня встретить. Как его зовут?

– Василий. А мама твоя где?

– Мама ушла на работу. У неё сегодня первый день.

– Работа? Так поздно?

– Да. Она пошла, знакомиться с новой труппой.

– С кем? – громко спросил Ярослав.

– Моя мама, танцовщица. А труппа – это люди, с которыми она будет танцевать вместе.

– Понятно. Очень интересно. А я думал, хорошие мамы по вечерам должны быть рядом со своими детьми, а работать должны только днём. Ладно, вставай, пойдём, подождёшь её прихода у меня. Ты голодная?

Алина согласно закивала головой и протянула ему свою руку.

Ярослав взял её протянутую ладошку и повёл за собой в дом. Открыв холодильник, он изучил свои скромные запасы.

– Послушай, а ты не будешь против яичницы с помидорами? Надеюсь, у тебя на них нет аллергии? – громко спросил он.

Алина прибежала откуда-то из комнаты, запыхавшись.

– Нет. Аллергии нет. Я их очень люблю. Буду яичницу и можно из трёх яиц? Я, голодная!

Ярослав улыбнулся.

– Что ты делала в комнате?

– Васька показывал мне дом.

– Ясно. А где твой отец? Почему, вы приехали сюда одни?

– Мой папа, танцор. Раньше я жила у бабушки, а папа и мама танцевали на конкурсах. Потом мама неожиданно вернулась, забрала меня у бабушки, и мы приехали сюда.

– Да, содержательная история. Значит, у тебя в семье одни танцоры?

– Да. И я тоже буду танцовщицей.

– Зачем?

Он удивлённо на неё посмотрел.

– Любишь танцевать?

– Люблю. Хотя, не очень. Просто, все танцовщицы очень красивые. И я хочу быть красивой, как моя мама.

– Ты и так будешь красивой. Для этого, не обязательно быть танцовщицей. Ну, иди, мой руки и садись есть.

Ярослав внимательно смотрел на малышку, пока она ела, и обдумывал её слова. Евдокия Петровна почему-то никогда ему не рассказывала о своей внучке, о конкурсах танцев и тем более о том, что у неё есть дочка.

Одонецкий улыбнулся, когда увидел, как Алина хватает кусочки горячей яичницы, морщится, и смешно дует на неё, своими губами.

Он наложил Василию в миску еды и, поставив вторую тарелку на стол с омлетом для себя, присел с девочкой рядом.

Она весь ужин весело щебетала, и пока он мыл посуду рассказывала ему о своей жизни в Санкт-Петербурге, и о своих планах на будущую жизнь.

Уже, когда заканчивал мыть посуду у раковины, резко обернулся, когда в кухне воцарилась абсолютная тишина. Алина заснула прямо за столом.

Он вытер руки полотенцем и, подняв её на руки, отнёс в гостиную и уложил на диван, подложив под голову подушку. Прикрыв её одеялом, поспешно вышел из комнаты.

На улице присел на скамью у дома и задумался, просто ни о чём, смотрел впереди себя, не моргая.

Мягкая морда кота потёрлась о его руку. Он перевёл свой взгляд на него.

– Ну что, тебе тоже не спится? Мне нужно дождаться её непутёвую мамашу, а то перебудит всю округу, когда не обнаружит её дома.

Ждать пришлось долго. Полина приехала только к одиннадцати. Аккуратно припарковав машину у ворот, она направилась к дому.

– Поздновато для возвращения с работы… – неожиданно рядом с ней, раздался мужской голос.

Она вздрогнула и вгляделась в полумрак улицы.

Одонецкий поднялся со скамьи и подошёл к ней ближе.

– Ярослав, вы меня напугали. Добрый вечер!

– Скорее уже добрая ночь…

– Я сегодня не заметила, как день пролетел. Такая удача, нашла работу!

– Это всё конечно хорошо, а вот то, что дочь без присмотра, это мне кажется, никуда не годится.

– Алина… Господи… с ней что-нибудь случилось?

– Нет. Она спит у меня дома.

– Спит у вас? Но, почему? Я же ей строго настрого запретила выходить из дома.

– Послушай, для ребёнка её возраста целый день просидеть взаперти равносильно, для нас тюремному заключению. Ребёнок должен развиваться, бегать, прыгать, играть со сверстниками. Сейчас лето, ей нужно купаться, загорать. Она только что, так серьёзно переболела, а ты говоришь сидеть дома целый день.

– Но, что я могу сделать? Мне нужно работать. Мы приехали сюда надолго и мне нужны денежные средства. И то, что я нашла работу это большая удача.

– Удача? – Ярослав повысил голос. – Удача, крутить задницей у шеста с ночи и до утра, пока ребёнок спит на скамье у соседнего дома голодный и холодный. Ты просто легкомысленная кукушка…

– Почему вы меня всё время оскорбляете? Почему, допрашиваете? Почему, осуждаете? И причём тут шест?

– Потому что в нашем маленьком посёлке, такие, как ты, работу могут найти только в ночных забегаловках. Видел, знаю. Поверь, это работа для молодых девчонок, но не для мам с маленькими детьми.

– Я не танцую у шеста. Да, будет вам известно, я профессиональный танцор бальных танцев и никогда не опущусь до уровня танцев у пилона.

– Знаю я кто ты… и все твои заслуги. Дочь твоя весь вечер мне рассказывала. Ты что её не воспитывала никогда? Она всё время, пока ты танцевала, жила с твоей матерью?

Полина опустила голову и промолчала.

– Значит, я правильно понял. А где твой муж? Где отец Алины? Почему он не помогает? Почему не обеспечивает тебя и дочку?

– Я хочу забрать Алину…

Она направилась к его дому.

– Ты мне не ответила.

Он схватил её за руку и притянул к себе.

– Оставьте, меня!

Она выдернула свою руку.

– И прекратите меня допрашивать, вы мне не муж.

– Муж? Да я никогда бы в жизни не женился на тебе…

– Что?

Она резко развернулась.

– А что, во мне не так?

– Ты взбалмошная, избалованная родителями девица. У которой нет никакого чувства ответственности в жизни. Ты живёшь, как мотылёк. Порхаешь и ничего путного, кроме рождения дочери, не сделала в этой жизни.

– Да, как вы смеете…

Она занесла руку для пощёчины, но Одонецкий перехватил её ладонь и завёл её руку за спину, крепко прижимая её к себе.

Казалось, они испепелят взглядом друг друга в этот момент, сердца обоих выбивали хаотичный ритм. Противостояние взглядов, злобы, агрессии и какой-то магии, заставившей на мгновение замолчать обоих.

Полина не выдержала его взгляда, и с трудом освободив свою руку, оттолкнула его от себя и молча, направилась к его дому. Подняв на руки Алину, она прижала её к себе и поспешно вышла из комнаты.

Ярослав стоял внизу на ступенях дома и прожигал её взглядом. Он до сих пор был вне себя от ярости. Ему хотелось разорвать на мелкие кусочки эту мерзавку, которая шла сейчас по ступеням в его направлении.

Поравнявшись с ним, она остановилась напротив, и молча, несколько минут, вглядывалась в его глаза. Горько усмехнувшись, направилась к своим воротам, не прощаясь. У дверей своего дома, Полина ещё раз обернулась в сторону его забора, но Ярослава уже на пороге не было.

Дягилева открыла двери и вошла в дом с Алиной на руках. Уложив девочку в постель, она приняла душ и, взяв книгу с полки, присела на подоконник окна мезонина. Оно было открыто. Свежий ветер с моря, развевал её волосы, легко скользил по лицу, чуть касаясь кожи. Полина сжала переплёт книжки в руках и прикрыла глаза. Она обдумывала скандал, произошедший с Ярославом, понимая, что он во всём был прав. Она плохая мать и действительно никчёмная по жизни личность. Все, что она умеет это танцевать.

Полина горько усмехнулась.

Она всё выслушала это от мужчины, который в последнее время приятно волновал её сердце, когда она вспоминала его в своих мыслях. Томительное, лёгкое скольжение внутри мягкого шелка по внутренностям, закручивало её в кокон какой-то неги, когда она видела перед собой его образ. Его глаза, его губы. А сегодня, когда оказалась в его объятиях….

– Господи, какие же у него сильные руки… тёплые… немного шершавые на ощупь, но такие приятные… – подумала она про себя.

Почему-то в тот момент ей очень хотелось, чтобы он её поцеловал.

– Интересно, какой на вкус его поцелуй?

Негромкие разговоры и женский смех в соседнем доме привлекли её внимание. Она осторожно отодвинула занавеску и выглянула на улицу.

На втором этаже, в комнате Ярослава горел яркий свет. Занавески раздувались от ветра, скрывая за собой двух людей.

Полина внимательно на них смотрела.

Яркая брюнетка, изящно вышагивала по его комнате, о чем-то увлечённо рассказывая. Она заливисто смеялась, наполняя тихий двор, звуками своего голоса, похожего на звон мелодичного колокольчика. Женщина подошла к окну, остановилась у подоконника и, облокотившись на кисти рук, склонила голову. Ярослав подошёл к ней сзади, обнял за плечи и резко развернул к себе.

Полина затаила дыхание. Она обводила взглядом его обнажённые плечи, красивую фигуру, крепкие мышцы на спине, гладкую кожу. Мужчина был обнажён до пояса, и лишь только полотенце на бёдрах скрывало его абсолютную наготу.

Лицо Полины пылало. Сердце отбивало безумный ритм, словно в гонке за кем-то. Она ловила себя на мысли, что делает что-то неправильное, но оторвать свой взгляд от этой пары, уже не могла. Это было, выше её сил. Нужно было всего-то отойти и закрыть окно. Но она, была словно околдована, и не могла сдвинуться с места.

Одонецкий жадно целовал женщину, увлекая её за собой в комнату. Он касался губами её тела, попутно, освобождая от одежды.

Сердце Полины бешено стучало в груди, руки похолодели. Но она продолжала судорожно следить за его действиями.

Снова жаркие ласки, поцелуи, его губы по всему женскому телу, сильные руки, сковывающие, и не дающие партнёрше ускользнуть и вырваться. Словно танец… Жаркое танго, двух партнёров, противостоящих друг другу и не дающих оппоненту никакого шанса.

Женщина изящно обвивала его за шею руками, обхватывая его ногами за бедра. Полное слияние, казалось, они стали единым целым, в этой безумной борьбе друг с другом. Резкое движение вперёд мужского тела и тишину двора разрезал яркий громкий женский вскрик удовольствия.

Полина отвернулась и тяжело опустилась на пол, у окна. Она заплакала. Сама не понимая почему, но слёзы ручьём побежали из её глаз. Чувственные стоны двух любовников из соседнего дома, оглушали её. Она крепко закрыла уши ладонями своих рук.