Записки сахалинского таёжника. Фирсово – Чехов. Книга вторая

– В том то и дело, что именно мне поверят. Ты хорошо знаешь, что мне поверят. Я тебе можно сказать жизнь спас, а ты меня заставляешь палатку стирать. Думаешь, я просто так вчера в костёр угля наложил? Когда ходил на разведку вниз, подслушал медвежий разговор, тебя сожрать хотели. Так что ты мне ещё должен.

– Ну и сколько я тебе должен?! – сосед смеётся.

– Во сколько свою жизнь оцениваешь, столько и должен.

– Говорят Костромское от Чехова не далеко, да?

– А ты что решил сдаваться, потерпи до Южного, там как никак областная, врачи опытней.

– Тебя сдать хочу, до города не вытерплю. Что день грядущий нам готовит?

– День давно наступил. Жару готовит, пекло. Видишь? Даже с веток капает, обильная росса.

– Такое ощущение как будто ночью здесь дождь полевал и туман вон, какой густой.

Тимоха подошел к костру посмотреть, что получилось? Нечего не получилось! Угольные камни ещё горячие, на камнях много трещин, не один не рассыпался. Попробовал, было расколоть один из обгоревших угольных камушков, не чего не вышло, крепкий, однако. Топором бы конечно расколол. Всего на всего проверил, какой здесь уголь, выяснилось, что плохой уголь. Значит, не качественный уголь? Может не обогащенный, а может солнышко, ветер и вода привели в негодность уголёк? Камни, приблизительно на одну десятую часть уменьшились в размерах.

– Ну, как Тимоха уголёк?

– Для промышленности не пойдёт, хреновый уголёк. Так что товарищ младший геолог придется искать другое месторождение угля. Младший, а жрёт, как министр геологоразведки!

– Кто кого больше жрёт, здесь ещё надо разобраться.

– А что разбираться, уху ночью схомячил.

– Кто схомячил? – напарник с недоумением уставился на товарища.

– Ну не я же. Я хотел ночью съесть уху, опоздал. Ты оказался проворней.

Сосед принёс котелок, он в траве стоял, – Чего ты постоянно врёшь? Пол котелка супу твоего рыбного.

– А чего ты постоянно веришь? Ну, если моего супа, значит, один буду кушать. Это я реванш взял за вчерашние. Так что счёт уровняли, один, один. Медведь бы, что ли пришел и не куда бы ни пошли.

– Побежали бы. Где сегодня будим, Камышовый перевалим, нет, а, товарищ старший геолог?

– По идеи, точней хотелось бы перевалить. Но что-то Андрюха не так. Не совпадает с рассказом охотоведа. Эта Десна, почему-то с севера бежит.

– Да уж, сегодня с утра значит охотовед снова плохой! У тебя через день. Вчера гордился знакомством с таким человеком, позавчера столько грязи на него вылил, сегодня значить решил продолжить грязь лить. Ну, Тимоха! Завтра свои слова обратно брать будишь, да?

– Вот теперь, по-моему, нет. Разве на этой речки была огромная пойма?

– Ну, для верховьев огромная пойма.

– Андрюха, Семеныч говорил, что на Найбе больше нету такой большой поймы, как на устье Десны.

– Ну, это же ерунда, чем ниже, тем поймы больше. Вот на Ломоносовке огромная пойма.

Парниша убрал с кострища угольные камни, положил хвороста, который сразу задымил. Опустился на колени, раздул огонь.

– Что, спички кончились?

– Экономлю спички. Кто знает, сколько месяцев продеться, шарахаться по тайге?

– Я знаю, как курево у тебе закончится, быстренько из леса выскочим.

– Да, ты прав, мало сигарет взял.

***

Завтрак, сбор. Ни что не забыто? Если так, значит вздрогнули. Полезли по ручью на запад, водица с утра как обычно, ледяная. Стараются в воду не залазить, благо ручей не широкий, где надо, можно перепрыгнуть. Кругом ельник, сам распадок фактически голый, зеленка только начала пробиваться из земли. Распадок можно сказать прямой, не одного кривуна. Вскоре массив ельника остался внизу, потянулись бамбуковые пейзажи.

Солнышко начинает жарить. Полтора часа ходу, добрались до самих истоков ручья. С ходу взяли крутой, но короткий склон, протяженность метров около двадцати. Поросший сильным бамбуком по грудь. Залезли на водораздел. Только не понять, что от чего этот хребет или отрог разделяет? На западе нагромождение хребтов, сопок, невозможно разобраться, что куда идёт.

Зато на востоке прямо перед глазами возвышается исполин, гора Рудановского. Тимоха эту гору не спутает, не с какой другой горой. Стоит, смотрит на гору и чешет свою макушку, что-то здесь не так. Гора Рудановского напротив, а Шпанберг намного южнее.

– Эхма! Что-то Андрюха здесь не то и не так. Видишь вон ту самую высокую гору на юго-западе?

– По-моему самая высокая гора с другой стороны. Вот она, перед тобой.

– Ты, плотник, я тебе про юго-западную гору спрашиваю! Самая высокая она. А с востока гора Рудановского. Гора рядом вот и кажется самой высокой.

– Ну, вижу, гора похожа на кратер вулкана. И что из этого следует?

– А следует, то, что куда ты завёл нас проклятый старик, пошли-ка вы нафик, я сам заблудился. По всей вероятности тот потухший кратер гора Шпанберг. Гора должна быть с севера от нас. Чеховка берёт свои истоки с южных склонов Шпанберга. Здесь падать нельзя, можем упасть в Томаринку или даже северней, в Старицкую высыпаться. Придётся Андрюха прогуляться по хребту на юг, километров так надцать.

Если бы сразу упали на запад, то очутились бы в самых верхах Нижней угольной, вернулись бы на исходную позицию. Ошибся Тимоха, это не Камышовый хребет, всего на всего отрог, идущий параллельно Найбе, служащий водоразделом между, рекой Пожарской и Нижней угольной.

Если бы упали на запад и не пошли по ручью вниз, а снова залезли наверх. То оказались бы на Камышовом хребте. Вот здесь бы он был прав, упали бы в речку Томаринку или в речку Старицкую. Карту помнит хорошо.

Но как упоминал не единожды, на карте в атласе Сахалина у реки Найбы приток один, Большой такой. На этот раз интуиция чувствовать правильный путь, не то что подвела, вообще отказалась работать. Кинула, оставила интуиция Тимоху один на один с верховьями Найбы. Как хочешь, так и выкручивайся. Нечего страшного, с туристами идёт Авось, если он бросит. Нелёгкая рядом крутится, поедут на ней. Если нелёгкая не выдержит, значит, судьба быть без вести пропавшими в тайге!

Слишком быстро забрались на хребет, гора Рудановского возвышается исполином. Сам хребет Шренка рядышком и тоже возвышается исполином. Такого быть не должно, Камышовый выше Шренка. Полезли по бамбуку на юг, хребет ровный, седловины отсутствуют. Ребята кашляют от пыли, глотки пересохли, становится больно глотать. На них сидят тысячи клещей, товарищи не обращают внимания на этих паразитов, в данное время им не до клещей. В июне месяце, бамбук рассадник клеща.

Вчера этот путь прошли низом по воде, сегодня идут в обратную сторону верхами, по грудь в бамбуке. Терпенье кончилось, упали на восточную сторону, до воды. Она рядышком, пятнадцать метров вниз. Теперь трёп охотоведа заработал на полную, дал результаты.

Напились водички, умыли морды, посеревшие от бамбуковой пыли, которые сразу превратились в лица. В ручейке углубили русло, точней каждый вырыл себе ямку. Минут двадцать, не снимая кроссовок отмачивали ноги. После бамбукового марш броска, ступни ног горят. Как приятно погрузить ноги в прохладу.

Сидят молча, парниша больше не кусает Андрюху, шутки закончились. Сосед на ведущего смотрит волком, злой, однако. Не нравится соседу, что Тимоха таскает его по бамбуку. Ведущий тоже злой, он теперь точно убедился, что его обманули как доверчивого ребёнка. Стоп, но ведь охотовед не гнал его в лес? Стоп, но ведь кто-то должен быть крайний.

У Андрюхи крайний, Тимоха, а у Тимохи охотовед. Если бы не лживый рассказ охотоведа, он бы не сделал такой ошибки, посчитав отрог за главный хребет. Потому что ищет речку Десну, а точней высматривает низенький перевал Охотничий, в десяти километрах северней Шпанберга. Перевал Охотничий, находится минимум в двадцати километрах южней Шпанберга.

***

Снова залезли на хребет, снова взяли курс на юг. Андрюха стал теряться в бамбуке, сломался сосед. Он не двухжильный, как например его напарник. Пришлось скорость сбросить. И так-то еле ползли, теперь любая черепаха обойдёт ребят как стоячих. Прошли перемычку в виде неглубокой, но широкой седловины, перемычка идёт на запад к нагромождению сопок, поросших ельником.

Эта перемычка потвердела сомнения, что идут не по Камышовому хребту, подтвердила, но не убедила. Шпанберг фактически не приблизился, только стал ещё западней. Можно сказать Шпанберг стал напротив перемычки. На самом деле это не Шпанберг, а гора Якутская.

С южной стороны перемычки огромный природный цирк, Колизей. Круглая глубокая чаша, сделанная как по циркулю. Куда не кинь взгляд, везде бамбук. Только на юге цирка не большой массив ельника. Выхода воды нет, но ведь он должен быть, внизу не видно озера.

Да хотя бы было озеро, выход всё равно должен быть. Ну что, надо падать в этот природный огромный Колизей, вода срочно нужна, ступни снова горят, горло першит. На востоке склон стал крутым, больно далеко до воды, очень далеко. Нет смысла падать на восток, на запад до воды дальше в десять раз, зато смысл есть!

До дна природного Колизея, до воды, спустились минут за двадцать. Ручей большой, бежит на юг. Куда же водичка течет? Выхода с цирка не видели, не смогли рассмотреть, не заметили. Парили ноги минут пятнадцать, между делом стряхнули с себя клешей. Пока не присосался не один гад. Тимоха работает фотоаппаратом вовсю.

Завтра курево кончится, придётся курить самокрутки, слаживает окурки в пакетик. Надо было ещё пару пачек брать, постеснялся. Теперь поздно, до зимовья как до луны. Луну хоть ночью видно, зимовьё и ночью не увидишь! Может, ребятишки найдут другую избу? Охотники кругом промышляют. Хребет везучим оказался, столько пройти, стланик не попался. Всего на всего, данный отрог низкий.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.