Записки сахалинского таёжника. Фирсово – Чехов. Книга вторая

Парниша остановился на крутом повороте, снег закончился. Распадок идёт чётко с юга. Ребятам туда не надо. Посмотрел на запад, на крутой склон, поросший мощным высоким бамбуком. Вот сюда им надо. Здесь на хребте большая, глубокая седловина. Снизу её было хорошо видно. Придется полсотни метров лезть по лобовому бамбуку. Откуда бежит ручеёк не известно. По обе стороны седловины, высокие горы, поросшие стлаником, бамбуком. Напарник далеко внизу, крадётся по снегу как по минному полю.

– Андрюха!! – что было мочи, во всё горло заорал Тимоха. Сегодня часто приходится глотку рвать. – Вот сюда полезем, на прямую, в лоб, – показал рукой направление пути.

Напарник в ответ мотнул головой, мол, понял. Тяжело ему, парниши тоже нелегко. А кому сейчас легко? Жизнь пошла такая, как предстоящий подъём, ползи в сопку сквозь бамбук и не хнычь. Пополз по лобовому бамбуку на пятидесяти градусный склон. Ох, и силён здесь бамбук! Пришлось лезть новым способом. Ни разу так не ходил.

Сообразил моментально, как сделать трёх коленку в чехле не обузой, а помощницей. Бамбуковые дрова в чехле, просовываешь вперёд. Насколько можно раздвигаешь заросли бамбука, ныряешь в эту щель. Таким способом метр за метром, метр за метром. Всё выше и выше, свободной рукой хватаешься за бамбук.

В этом туристическом походе ребята не имеют компаса. Причина проста, банальна, всего на всего, ведущий забыл про компас. С головы вылетел нужный прибор. Если курева не взял, бросить решил, можно и компас не брать. Так что, насчёт не гладкого прохождения маршрута, позаботился основательно! Зачем нужен компас в этом бамбуке?! И так рук не хватает. По солнышку будут ориентироваться, обойдутся без компаса. Всё ещё впереди, штурмуют только первый хребет. Пот бежит ручьями, на зубах пыль хрустит, образующая от сухих ломающихся стеблей и листьев бамбука. Ещё не много, ещё чуть-чуть.

***

Ура! Тимоха кажется, залез. Дышит как загнанный паровоз. Пот стекает потоками. Тяжёло дался участок бамбукового пути. Снова на хребте Шренка, за год второй раз. Чуть больше месяца назад не слышал, что на Сахалине существует хребет Шренка. Большой отрог Камышового хребта. Про горы Даги, которые находятся в семистах километрах, северней областного центра слышал. Про хребет Шренка, который в десять раз ближе, не слышал.

Осмотреться, не как не возможно, бамбук под два метра, чистых мест в седловине нет, турист их не видит. Если котелок хоть немного варит, безвыходных положений не бывает. Забрался на корявую берёзу, не снимая рюкзака. И это разве котелок варит?! Да он ото льда деформировался, растрескался. Кто же на деревья с рюкзаками лазает? Береза не высокая, но мощная. Поднялся всего на пару метров от бамбука. Пристроил на ветках рюкзак, сам устроился как в хорошем кресле.

Ветер, такого с берёзой натворил, что почти все корявые боле мене приличны ветки, расположены горизонтально земли! Обзор прекрасный, листва берёзы не капельки обзору не мешает. Фактически нет листвы, только недавно почки раскрылись. Торчат махонькие листочки и вкусно пахнут. Тимоха с детства любит жевать махонькие листочки берёзы, тополя. Такова была жизнь, счастливое советское детство, жвачки не было, приходилось листья жевать, смолу еловую!

Повесил футболку на просушку. Открыл фотоаппарат, открутил объектив, положил на рюкзак. Пусть сохнет, а вдруг заработает? С наслаждением покурил. Внимательно рассматривая распадок реки Найбы. Распадок, по которому будут падать видно, а вот напротив распадка, не видно не каких распадков. Может сверху не видно? Если большая пойма, то её должно быть хорошо видно, пока начало лета, молоденька листва, контрастно отливается от вечно зелёных пихтовых. Нет внизу большой поймы.

Снизу стал доноситься слабый шум бамбуковой листвы. Минуту пошумит, минуты три тишина, как будто помер. Напарник рывками, точней урывочками двигается вперёд, вверх. Парниша изредка подает голос, страсть как не любит бес толку кричать в лесу. На подобие, Вася ты где, Анюта я тута. Приходится кричать, чтоб сосед не сбился с курса, чтоб вышел чётко на него. Здесь, пожалуй, пойдёшь, чтоб полз на его голос. Бамбук шумел долго, с полчаса ведущий на берёзе загорал.

Наконец появился турист любитель, укатали сивку крутые горки. Этот подъём Андрюху убил. Тимохе на него смотреть жалко, зато он смотрит на соседа как на врага народа. Интересно с чего бы это?! Андрюха устроился на соседней берёзе, в пяти метрах от берёзы, где сидит ненавистный сосед! С горы Рудановского обзор намного лучше, на то она и гора. С седловины просматривается восток да запад.

На востоке далеко, далеко видно море. На западе сопки, сопки и ещё раз сопки. В мае было всё белое, через месяц стало всё зелёным. Осталось забраться на хребет Шренка, в конце сентября. До распадка, по которому бежит Найба рукой подать, не далеко.

Андрюха минут десять приходил в себя, отдышался, ожил и заговорил. – Ох, и подъём! Я пока лез по этому бамбуку, проклял всё и поход и тебя Тимоха в первую очередь. Вспомнил жену, дочку, как хорошо рядом сними сидеть дома. Дернул же меня чёрт. Вот это подъём так подъём. Недаром говорят, дурная голова ногам покою не даёт.

– Андрюха! И не только своим ногам, но и твоим ногам моя дурная голова покоя не даёт. Значить не такая уж дурная голова на моих плечах. Не канючь, у нас впереди центральный, главный хребет. А этот, на котором сидим всего на всего отрог Камышового, так что крепись геолог!

– Не пугай, после этого подъёма ты уже меня не чем не испугаешь. Я Тимоха про свою дурную голову говорил, что дурак согласился. Знал, ведь с кем идти собрался. Что на всю жизнь поход запомнится это точно. Второго такого подъёма я не вытяну.

– Куда ты денешься, вытянешь и в два раза длинней, да круче.

– В два раза круче? Это уже получается стена отвесная. Ты же Тимоха говорил, что на Камышовом перевал низкий.

– За что купил, за то и продал. Сам-то я не был на перевале Охотничьем. Я же тебе сказал, а ты не понял, что это отрог Камышового, сынок. У хребтов не как у людей. Дети хребтов гораздо ниже родителей. На перевал Охотничий ещё попасть надо. В эту седловину мы удачно попали.

– Ну, ты и сволочь Тимоха. Что ты мне сразу не сказал что такой крутой хребет?

Лицо соседа скисло, снова стал волком смотреть. Думает, заманил козёл лёгким путём, а теперь всю правду рассказал. По глазам видно, что, наконец-то Андрюха понял разницу между хребтом и отрогом. Но деваться-то некуда, придется идти!

– А ты что думал как в том году, по тропам, да по дорогам? Нет дорогой, надо повышать свой профессионализм. Без троп и без дорог, через тернии к Чехову!

– Да пошел ты к чёрту со своим профессионализмом. Через тернии к Чехову, в могилу что ли? Для этого есть пути гораздо короче, и легче, в самом городе.

– Не когда не ходи коротким путём! Согласись, что деваться то тебе не куда, один обратно ты не пойдёшь. Смирись с судьбой сын мой, каждый несет свой крест! Мы будим идти вперёд на запад, на Берлин. Ты представь, что немца гонишь в его логово, второй фронт открыт, победа не за горами. Настроение должно быть на пять с плюсом.

– Ну не дурак ли, а? У тебя ещё есть силы шутить.

– Шутить Андрюха, это тебе не мешки ворочать, сиди да шути, язык он бес костей. А в нашем случае, шутить это тебе не по хребтам сквозь бамбук лазить. Кстати, фотоаппарат заработает, экспонометр уже ожил. Нужно днёвку делать, объектив разбирать. Между линзами воды много. Фотоаппарат минут десять в воде пролежал, водичка успела просочиться в объектив.

– А ты потом-то объектив соберёшь?

– Куда я денусь? Ты Андрюха шибко не переживай, у хребтов дети меньше ростом, а вот характеры разные. Может папа Камышовый мягкий характером.

– Да, да, что, ни разу в Холмск автобусом не ездил? Как я понял нам, во что бы ни стало нужно попасть на этот Охотничий перевал.

– Понял ты правильно, но еще раз говорю, не нравится мне рассказ охотоведа. Может такого перевала и не существует.

– Тимоха, да брось ты, избушку то по его рассказу нашел.

– В том то Андрюха вся суть, что по рассказу, а не по объяснениям. Он про Ломоносовку вообще не чего не сказал, кроме того, что Ломоносовка второй приток Корицы, изба стоит на левом берегу возле старой деревни лесорубов, на этом всё, все его объяснения. Такую информации он мог услышать от кого ни будь.

– Обнадёжил ты меня с этим Камышовым хребтом, вот дурак, согласился.

– Это тебе не на Браконьерке водку с девками пить.

– На Браконьерки нет таких перевалов.

– Если бы такие перевалы были по пути на Браконьерку, то там бы ни кого не было, и не называлась бы речка Браконьеркой.

– А ты помнишь Тимоха, сколько мы веса пёрли? Рюкзаки были раза в два тяжелей, чем сейчас.

– Как бы ни в три раза тяжелей. Чего только не было в рюкзаках и помидорчики с огоручиками и яблоки. Всякой ерунды гору набрали и всего четыре бутылки водки. А закуски четыре ящика. Можно было бы булкой хлеба обойтись. Лучше бы водки больше взяли.

– А тащились сколько. Девчонки после каждого километра отдых устраивали. Зато обратно налегке быстро шли.

– Быстро придти с Браконьерки это два часа с половиной, а мы часов пять телипались. Тебе-то легко было, а я по деревьям лазил как обезьяна, за кишмишем. Забыл что ли? Хотя обломилось бы, хоть что ни будь от этих девок. Такие походы на огороды я знаешь, где видел?

– Знаю. Насчёт обломилось ты сам виноват. Нажрался, ночной концерт устроил без всяких заявок по собственной инициативе. Вот тебе и точно облом вышел.

– А тебе что, облом не вышел? Спал между двух девок и замерз. Где ты вообще нашёл эти две морозильных камеры?

– Сам знаешь где, спрашиваешь.

– Ну, ты, наверное, выбрал самых, самых снегурочек, у которых всё отморожено! В этой общаге есть такие девки горячие, любви обильные.

– Тебе надо было меньше пить. Ты же обматерил девчонок, вот они и обиделись.

– Да за раздавленную бутылку водки их надо было обоих в той яме притопить. Обматерил, легко отделались, нечего было водку прятать. Мол, напьётесь пьяные, придёт медведь, что мы будим делать? Дуры девки. Если бы сидели трезвые, пришел косолапый меня бы как ветром сдуло. Я бы к городу, не спеша, подходил, самое главное своя шкура. А вот если бы косолапый пришел к костру когда я пьяный был, косолапому бы не повезло. Пьяный я рыцарь. Девкам пришлось бы медведя защищать от меня.

– Медведь не дурак, подходить к тебе пьяному. Ну, ты точно так девкам утром и сказал.

– Андрюха, медведь не дурак к костру подходить. Мы дураки, что девок потащили в такую даль. У них на уме был один медведь. Какая к чёрту может быть любовь, когда мандраж бьёт? Надо было в Венский лес идти. На Найбе вон листва ещё не полностью распустилась.

– Точно Найба внизу?

– А что за река, по-твоему, Поронай или твоя любимая Лютога?

– Почему моя любима? Пару раз то всего лишь съездил в поход на Лютогу.

– Прям так и пару раз. Может пару сотен раз? На рыбалках в школьные годы сколько раз на Лютоге был? На этом чушкином болоте.

– Как будто ты там, на рыбалки не был. И Лютога, кстати, не чушкино болото, вода в реке чистая.

– Зато берега все в дерьме. Народу ужас сколько. Когда корюшку ловят на удочку или краснопёрку, живая цепь в двести, в триста человек стоит плечом к плечу, ужас одним словом. А на рыбалке, на речке Лютоге я был всего один раз. Помнишь когда на Запорожце за краснопёркой ездили? За наш Сахалинский Артек, пешком ходили. Как соберусь на такие рыбалки, постоянно приезжал без рыбы. Ещё когда в школе учился, понял, что рыбалка это не мое, вот водку пить другое дело.

– Водку пить, тоже мне пивака нашёлся. Сколько ты раз водку пил? По пальцам пересчитать можно. Ты винище хлестал и коньяк, Матру свою любимую. А сколько примерно до Найбы?

– Примерно или приблизительно, и откуда?

– Не один ли чёрт. Примерно, приблизительно, откуда? Отсюда, с берёзы.

– С твоей или с моей?

– Тимоха, хватит дурковать. На глазок, сколько примерно времени будем спускаться?

– Ну, если на глазок то к осени смайнаем.

– Я серьезно спрашиваю.

– Ну, ты же видишь распадок перед собой, вот и прикидывай на глазок. Сказали что Тигренок короткий ключ. Да это и отсюда видно. Так что около недели, дней пять. Вот только примерно или приблизительно, ты как думаешь?

– Да пошел ты Тимоха. Находимся в таких местах, без фотоаппарата, а он всё хи-хи, да ха-ха, всё шутит.

– Ну, я-то, откуда знал, что в таких местах без фотоаппарата шутить нельзя! Теперь буду знать.

– Вот дурак, с кем я пошел! Что ты так пристально смотришь на меня?

– Да ты в этом гнезде больно на рябчика похож. Косолапый думает, как схарчить ближнего рябчика?

– А может ты ближний рябчик?

– Ослеп что ли? Медведь вон сзади тебя минут пять стоит, смотрит. Думает, что же эта за птица, может ли она летать? Но, судя по размерам, наврятли, если только с берёзы вниз полетит. Тряхануть надо дерево, чтоб эта груша упала!

Напарник резко повернулся назад, чуть вниз не слетел.

– А, испугался!

– Сам ты и шуточки у тебя такие же. Нашёл место и время.

– Ой, я забыл, без фотоаппарата не шутят в таких местах, а про время ты не чего не говорил! Ну что рябчик Андрюха, полетели на Найбу. А то что-то больно долго здесь засиделись. Нет, ты не рябчик, больно велик, ты птица Рух!

– Что ещё за птица Рух, сова какая ни будь?

– Сам ты сова, какая ни будь. Сова птица ух. Птица Рух кажется, с древнегреческой мифологии, она людей таскает.

– Вот ты и есть птица Рух, людей по хребтам таскаешь!

Покинули свои насиженные гнёзда. В бамбуке сразу стало не уютно, можно сказать замкнутое пространство, на психику давит, когда обзор равен полутора метрам.

– Андрюха, я понял за кого нас медведь принял, за чернобыльских ворон. Перья от радиации выпали, почему и на подать не стал. Медведь знает, если бы сожрал этих птичек, сам бы без шерсти остался. Летом можно нагишом по тайге лазить. Зимой в берлоги без шерсти каюк.

– Веди, давай внук Сусанина. Куда пойдём?

– Мы сейчас Андрюха не пойдём, а полетим. Ты сам с дерева видел, какой спуск. На мой взгляд, западный склон по круче восточного.

– Мы спускаться будим, нечего страшного.

– Вот тут ты не прав и шутки в сторону. Будет очень скользко, шанцы получить травму увеличиваются в десятки раз, по сравнению с подъёмом. Так что смотри в оба, варежку не разевай. Закон туриста знаешь, раненых добивают. И вот ещё что, держи Андрюха дистанцию хотя бы в десяток метров. Если тебя понесёт по бамбуку, чтоб я успел в сторону свинтить. Ну что, полетели?

– Полетели, инструктаж уяснил!

***

В прямом смысле слова пришлось полетать, покататься по бамбуку. Падаешь, едешь вниз, хватаясь за бамбук, чтоб затормозить. Склон оказался ну очень крутой. Пять минут матов, десяток падений, свалились в начало распадка. Целы, невредимы, а вот одежда пострадала, оба товарища порвали брюки. Тимоха на коленке, на старом шве так брючину распорол, что пришлось оторвать штанину ниже колена. Нога не пострадала, даже не поцарапал. Завтра придется идти в трико, сегодня одна нога в брючине, другая в бридже. Главное не налетать на крапиву.

Ручеёк начался сразу. Перепад сильный. Ручей летит вниз по монолитной породе желто-коричневого цвета. В небольших заводях присутствует песочек. Откуда здесь песок взялся? Кругом сплошной монолит, что застывшая лава. Ручей растет на глазах, бежит по руслу промытому в каменной породе. Много веков пришлось, водички потрудится, чтоб сделать себе такую дорогу. На горизонтальных участках породы мелкие заводи. Склоны распадка круты, сплошной бамбук, на верхах редкие берёзовые рощицы.

Двадцать минут от хребта, распадок сменил своё обличие. Появилась пойма с зелёнкой по колено. По двум сторонам распадка стоят пихтовые, ельник редкий. Сверху посмотрели, в верховьях Найбы мало ельника. Вода в ручье успокоилась, довольно быстро ручеёк вырос. Полчаса ходу и уже бежит маленькая горная речушка. Рыбку видно, мелюзга. Снега не встретили, западная сторона, здесь солнышка больше, соответственно и зелёнка внизу по пояс.

На втором часе спуска с хребта Шренка. Впереди начал просматриваться хребет северо-южного направления, скоро большая река Найба. Хотели, было сделать второй перекур, два часа пути подходят к концу. Устраивают, перекур приблизительно через каждые пятьдесят минут пути, так будут делать постоянно. Скажем, привычка с детства.

Найба, кажется рядом, это рядом может продолжаться целый час. На подходящем месте надо делать перекур. Тигрёнок взял круто на север, затем снова на запад. Довольно резкий кривун, распадок стал узким. Послышался шум падающей воды. Понятно, снова водопад.

Прошли метров сорок. Стоп мотор, дальше хода нет. Водопад метра два высотой. Внизу громадная яма, не только для такой маленькой речушки. Яма колоссальная, огромный аквариум, площадью примерно в пару соток. В центре вода зелённая, дна не видно, значит глубина метра за три минимум.

Аквариум без рыбы не бывает, мелочёвки много, разных размеров, есть хорошенькие экземпляры. Сверху, в тридцати метрах западней аквариума, хорошо видно полосу желто-грязной воды, с приличной скоростью течения на юг. Найба, а почему она грязная? Стена полностью перегораживает распадок, по которому бежит Тигрёнок. По левому склону распадка, аккуратно слезли вниз, в пойму.

Подошли к аквариуму, полюбовались водопадом с другой точки. Снизу водопад смотрится красиво. Ах, фотоаппарат, ах фотоаппарат. После аквариума, Тигренок метров пятнадцать течет параллельно Найбы, только в противоположную сторону, на север. Затем делает крутой поворот, метров пятнадцать бежит на запад, немного забирая к югу, и теряется в грязных водах Найбы.

Надо форсировать реку шириной метров около десяти. Вода мутная, судя по течению, на дне разбросаны большие булыжники. Зашли в воду, сразу почувствовали разницу температуры. В Найбе вода намного теплей. Наверное, оттого, что река бежит с севера на юг. Солнышко долго стоит над распадком. Глубина брода стабильная, с полметра, течение сильное, вода ещё большая.

С лета пришли в весну, в месяц май. На правом берегу Найбы зелёнка поднялась всего на двадцать сантиметров. На устье Тигренка, на левом берегу Найбы, зелёнка по пояс, на Ломоносовки в рост. Вода в Найбе, что парное молоко по сравнению с Тигренком, да и с Ломоносовкой. На пойменных деревьях листочки распустились на половину, берёза только выкинула листики, так же как на хребте.

Когда ступили на правый берег, сразу бросилась в глаза огромная медвежья визитка. От души мишка постарался, много травы схарчил. Возле кромки воды на мелком песочке вперемешку с илом отчётливо видны несколько свежих автографов. Здесь был большой зверюга. Подошёл к воде и обратно в пойму пошёл. Может воду пил, а может, туристов учуял? Скорей всего второе, следы больно свежие.

Тимоха не стал говорить о выдвинутой версии на медвежью тему. Пусть сосед думает, что медведь ночью здесь гулял. В пойме, трава осока вся помята, кругом визитки больших размеров. Живёт косолапый здесь, значит, будим соседями.

Парниша решил разбить бивуак напротив устья Тигрёнка. Место не плохое, на метр выше самой поймы. В двадцати метрах на север стоит ельник, сильно разбавленный берёзой. Главное чтоб косолапый палатку не обгадил. С этого места отлично видно весь пятак поймы, до самого кривуна, хорошо видно, что медведь здесь натворил, возможно, творил не в одиночку. Короче, решил расположиться, на краю большого медвежьего туалета.

– Может, Тимоха другое место найдём? – напарнику ну очень не понравилось такое соседство.

– Андрюха, где ты будишь искать другое место, а главное зачем? Место отличное, дрова под боком, не нравится вода с Найбы, вон ручеёк бежит.

– Ну, медведь прямо в ручей нагадил.

– Вот гад какой! Завтра разведку вести надо, а плясать от устья Тигрёнка. Так что это место по стратегическому положению подходит как нельзя лучше. Солнышко здесь целый день, фотоаппарат сушить будет. Охотовед сказал, что устье Десны в получасе хода выше или ниже устья Тигрёнка, запамятовал он. Вот это меня больше всего настораживает в его рассказе, наводит на мысль, что он мне лгал. Сверху я не заметил не какой большой поймы в близи Тигрёнка, а также большого распадка с Камышового. Чтоб найти место, где нет по близости медвежьих визиток, извини, нам тогда придётся спускаться до Быкова. У кого ни будь на огороде ставить палатку. Ты должен радоваться, что находишься в настоящей тайге, где редко увидишь след человека. Но, судя по твоей кислой физиономии, ты бы предпочёл оказаться на своей Лютоге. Возле пионерского лагеря Сахалинский Артек, где пионеры и их родители всю округу загадили. Медвежье кучи по сравнению с человеческими вообще не пахнут. Так что не переживай, вонять не будет.

– Да причем здесь запах? Ты с этой Лютогой достал уже меня.

– Андрюха, привыкай смотреть смерти в лицо! – Тимоха заржал на всю речку.

– Ты, придурок, – в полголоса проговорил напарник, шаря глазами по сторонам. Как будто на смех товарища должен был появиться медведь, но где же он? – Кругом кучи, а тебе весело и какие кучи. Здесь медведи огромные.

– Андрюха, какая разница, каких размеров косолапый тебя жрать будет? Если кругом медвежие визитки, то шушукаться что ли, вести себя тихонечко, не шуметь? Мыслить надо логически, если столько куч, да хозяйских, наваленных от души, значит, медведи сытые. Не обращай на эти визитки внимания и всё, живи спокойно. Ты же на заячий помёт внимания не обращаешь?

– Ты ещё мышку с медведем сравни.

– Охотники говорят, что мышка серая в тайге гораздо опасней мишки косолапого. Знаешь, как мышка продукты жрёт? Я в этом восемь лет назад убедился воочию. Стоял рюкзак с хлебом, мышки за три дня дно рюкзака превратили в сито. А нижние буханки в месиво хлебных крошек и мышиного помёта.

– Когда нас сожрёт мишка косолапый, продукты нам уже будут не нужны.

– Сожрёт. Типун тебе на язык за такие слова. Не считай медведя глупей себя. Здесь ходит здоровенный зверь. Если придёт ради любопытства, то только молодняк. Но он не придёт, потому что здесь ходит здоровый зверь. Я же с охотоведами общался и с заслуженными промысловиками. Медведь не так страшен в своем поведение, как его малюют. Прения кончились, ставим палатку здесь, вся река должна быть в визитках. Не спал на бочки с порохом? Значить поспишь. Это будит Сахалинская рулетка. Ты Андрюха будь проще и медведи к тебе потянутся!

– Да, вот это я попал. С тобой Тимоха, что-то за год произошло? Ты хоть раз, спал в такой остановке, рядом с таким обилием медвежьего помёта?

– Постоянно сплю, в привычку вошло. Если медвежьих куч по близости нет, приходится самому делать! Противоядие вырабатываю против медвежьего психоза. А у тебя кажется, начинается медвежий психоз. Ставь палатку, турист. Жизнь ты свою ещё позавчера поставил на карту!

– А если как ты говоришь, Сахалинская рулетка на тебя выпадет?

– Рулетка не выпадает, в неё играют. Я не игрок, я зритель. А ты игрок.

– Это почему ты зритель, а я игрок? Может, я хочу быть зрителем.

– Попробуй, перегонишь меня, будишь зрителем, но я уверен, что у тебя это не получится, и ты тоже уверен! – Тимоха снова громко рассмеялся.

***

Андрюха занялся палаткой, парниша костром. Обилие медвежьего помёта, энтузиазма не прибавило. Ведущий на чеку, смотрит в оба глаза за прилегающей территорией. Неспроста место под бивуак выбрал на возвышенности. Что бы хорошо было видно, кто лазает в пойме по осоке. Старается быть беспечным, вида не подает, иначе дело будет труба. Своим поведением успокаивает Андрюху, чтоб сосед думал, что ему до лампочки эти кучи помета вперемешку с не переварившийся в медвежьем желудки травой.

Глядя на показную беспечность, напарник немного приободрился. Если бы ведущий показал свою настороженность, то ведомый сделался бы обузой, он бы за ним по пятам ходил. Рыбаки говорят, что на Фирсовке медведей пачками. Про Найбу говорят просто, медвежья речка. Про верховья Найбы не чего не говорят. Мало здесь народа бывает. Тимоха и представить не мог, обилия помёта на не большом участке поймы, что такое возможно, что такое оказывается, бывает.

Напилил рогачков, оборудовал кострище, завёл огонь, повесил котелок под чай. Напарник с костром успокоился, прекратил настороженно, ожидающе шарить глазами по сторонам. И Тимохе спокойней с огнём. Не стоит вилять, изображать из себя бесстрашного таёжника. Обилие медвежьего помёта на психику придавило. Сосед принялся кашеварить, сварить вермишель, заправить ее тушенкой, сложного в этом нечего нет.

Решили сварить покушать блюдо по серьезнее. Сегодня был тяжелый денёк физически и психически. Сколько эмоций за день? Сначала положительные, при знакомстве с отличным охотничьем зимовьём. На водопаде Монтана начались отрицательные эмоции и до сих пор продолжаются. Можно, сказать, в туристическом маршруте, пошла чёрная полоска. Если придёт медведь, каким цветом полоска будет? Не надо думать о плохом. Не будет не какой полоски, будет всё чёрное!