Планка абсолюта

серых туманных облаков, которыми окутаны джунгли. В

часы, когда светит солнце и облака становятся вялыми,

можно вытворять пакости, поскольку охранник не на-

столько активен и может знать о нарушениях, но не реа-

гировать сразу.

Будь его воля, он непременно отменил бы солнце, но без

солнца какая жизнь? Здесь все умрет. На грани уничтоже-

ния джунгли оказывались несколько раз, если быть точным

– каждый год. Хранители, спятив, начинали замыкать об-

лака несколькими кольцами, так что делалось темно. Даже

31

обычная ночь в джунглях отнюдь не романтическое время-

препровождение. Темнота таит в себе только опасности.

Логика природы: заключенные в нее спонтанность и гармо-

ния ночью прекращают свою игру, и с наступлением сумерек

в силу вступает хаос».

– Ты проникаешься атмосферой этого участка?

– внезапно заговорил цербер. – Может, тебе мало еды,

которую я приношу?

– Еды, может, и вправду мало, вот только не думаю, что

со мной что-то происходит. Неужели я похудел? – уди-

вился я.

– Хватит дурачиться! Завтра примешь антидот, и сле-

ди за речью, у тебя через слово сомнения. Будь мужчиной!

– взбодрил страж.

– Может, оружие поможет? Кабы мне пистолет, на-

верное, всех хищников пострелял бы, – не унимался я.

– Может, этим оружием лучше поправить тебе мозги?!

В этом будет больше проку. Ну же, заканчивай быстрее, на

эту зону тебе не больше недели. Я все сказал! – строго

отрезал охранник и исчез.

– Он сказал «на эту», правда? – не поверил я.

– Честной Господь, ведь верно, в каждом предложении

вопрос… или нет? Может, врет он все, эксплуататор?

Должно быть, в еду что-то сыплет, чтобы я запутался?

Внутри же ныла досада, оттого что предупреждение

охранника было правдой. Надо следить за собой, а это

вдвойне трудно, когда работа монотонная. После обна-

ружения контура мои действия походили на работу двор-

ника – каждый день одно и то же. После пятого дня я

32

совсем раскис и запереживал, смогу ли дожить и не сдох-

нуть среди раздвоенных стволов.

– Не сдавайся, тесни врагов и верь: сколько бы их ни

пришло, внутри ты всегда сильней, – пробасил динамик

и вдруг, впервые за все время, запел:

«Никогда не буду я падать в ночь небытия,

А-а-а-а, а-а-а-а,

И своим сомнениям я ни мгновенья не отдам.

Верю, что победит

Тот, кто отдает

И через жизнь смело идет.

О-о-о-о, О-о-о-о!»

Баритон пел очень музыкально, и я заслушался, а по-

сле этого воодушевился в свитке сделать запись о своем

друге:

Мой лучший друг Май

«Май – парень той же специальности, то есть ремонт-

ник. Он говорил про ночь в начале, как только мы познако-

мились: «Неподдающиеся никакому закону явления ночи

могут гипнотически захватить все внимание. В следующий

миг могут ввергнуть в кошмар до клеточного страха, когда

тело сотрясается в полном бессилии, в параличе, который

оставляет единственную возможность – идти глубже в

ужас, прочь из человеческого сознания».

Май поучал меня, что чем человек счастливее, тем на-

дежнее застрахован от кошмаров ночи. Поэтому, говорил

33

он, будь счастлив, даже если несчастен, в судьбе есть подвох,

который мог бы стоить жизни, но он не случился. Поэтому

будь счастлив… Май – гений!

Я думал, говорить о счастье в джунглях может или ге-

ний, или круглый идиот. Работа нудная, но забирает все

время, а потом сумерки. Надо непременно уснуть и не про-

сыпаться до рассвета. Если не устанешь, на засыпание мо-

жет уйти час или больше, и тогда вини себя сам. Бывало,

лежишь в трубке – отработанной полости – и защищен,

кажется, со всех сторон, но кошмар норовит разыграться

исключительно для тебя – такой мини-спектакль.

«Надо добыть жидкость, которая действует, как снот-

ворное, – говорил Май.– Ее в джунглях в изобилии. Обыч-

но какие-то области джунглей спят, лучше сказать – ле-

нятся. Вот ты – студент; вспомни, если надо решить

задачку или просчитать ходы, думать порой не хочется

– есть такое? Лень нападает, и просто не желаешь напря-

гать голову, хотя мог бы. А шевельнешь извилиной – вот

все и получится. Но лень думать, у тебя так бывает?»

Я улыбался и кивал головой: конечно, бывает. Наверное,

у всех так!

«Похожее твердолобие можно наблюдать в зонах джун-

глей, которые, по всем понятиям, должны активно рабо-

тать. Ты чинил там что-нибудь?» – задавал он мне во-

прос, и я отвечал, что, может быть, V-сектор.

««V» – еще функциональная область. Ты «D» и «I»

не видел. Скоро пошлют, будешь там пыль стирать! За-

разиться пара пустяков: пыль ядовитая, и первый признак

инфекции – вялость. Лень – это вполне осязаемая пыль из

«D» и «I». Придумывай работу потяжелей, респиратор

34

на лицо, и вычищай пыль – чем больше, тем лучше. Потому

что, если не устанешь, а забьешься на ночь в полость, тебе

кранты. Тьма творит безумные фокусы, а ты бессилен, и

твой свет не тянет даже на блеск светлячка».

Сам он схитрил и убрался оттуда до наступления часа

тьмы, сославшись на то, что заразился пылью. Охрана не

любит всяких заражений, болезней и любых последующих

предлогов отлынивания от работы на следующий день.

Поэтому Маю удалось слинять из зоны и провести ночь в

тени охраны: на дурное дурное не липнет, как пошутил он

потом».

35

ГЛ А В А 6

Зона «Джей» в сравнении с обычными, не разго-

роженными джунглями была местом беспорядочным.

Многометровые деревья здесь словно состязались одно с

другим. Они непрерывно меняли высоту, стараясь обяза-

тельно возвыситься над соседями. Когда обгон удавался, я

наблюдал интересное, невиданное прежде явление. Лиа-

ны, опутавшие только что подросшее дерево, начинали

плотно обхватывать ствол и тянули выскочку назад. Лиа-

ны старались не просто вернуть ствол к прежней высоте,

но сделать даже ниже и, будь их воля, вообще загнали бы

под землю.

Динамик, так помогавший в прежней зоне своими пес-

нями и высказываниями, здесь сменил голос на женский

– противный и визгливый:

– Столько раз было говорено: зачем нужны кудри?

Без них волос прямой и не вызывающий. Но мы все туда

же! Кокетством и фасонами себе славу не сделаешь, вот

попробуй добейся имени умом и трудом!

Такая тирада была непривычна для уха, и я сразу пред-

ставил себе громкоговоритель в виде электрического кол-

пака для сушки волос в парикмахерской, а из него разда-

ется разговор немолодых дам, по косточкам разбирающих

общую подругу.

36

Дух соперничества приводил в зону «Джей» живот-

ных из других областей – это было видно по окрасу их

шкур. Меня удивило, что я могу понимать обезьян: то ли

они через отбор пришли к способности говорить, то ли я

сам так деградировал, что стал подобен зверю.

– Отступай, уходи! – слышал я от обезьян. Они кида-

ли в меня ветки и несъедобные плоды с деревьев, а я орал

обезумевшим макакам, которые принимались почем зря

бить друг друга:

– Бестолочи, за что же вы своих лупите! Бога у вас

нет!

Обезьяны прекратили драку и насторожились, услышав

о Боге, и я сообразил, что для них Бог – это что-то похо-

жее на обезьяну, только больших размеров.

– Думаешь, мы боимся Бога? – прочитал я в глазах

старого павиана. – Нет и еще раз нет, мы Ему завидуем

черной завистью. Ему под силу прыгать между далекими

деревьями, забирать лучшую еду и к тому же держать в

узде всех обезьян!

Мохнатый старик стал указывать на что-то в правой

стороне, куда шла возвышенность, а потом сложил ладони

домиком.

– Что, Бог живет на горе? – изумленно воскликнул я

и вспомнил из инструкции, что эта часть джунглей лежит

вокруг горы Джелоси Маунтейн.

– В той стороне? Старик, это туда идти к Богу?

На мои слова примат растопырил в стороны длинные

ручищи и указал одной на запад, другой на восток.

– Безмозглый! – разозлился я, видя, как большие

массы обезьян задвигались на верхушках и принялись на-

37

ступать друг на друга с запада и с востока. На это было

невыносимо смотреть, и я отвернулся. Взглянув под ноги,

я увидел свои валяющиеся на земле инструменты. Среди

них уже недоставало парочки.

– У-у-у, черти, растащили! – вырвалось наружу мое

испорченное настроение. Ведь с самого начала все не

заладилось, неуютно было в этом месте. Тут поодаль я

увидел охранника и даже повеселел, что вижу хоть какое-

то знакомое существо. Буквально накануне я почтил

его новой записью в свитке и, видя его, припомнил свое

повествование:

Еще раз охрана

«Если человека с улицы расспросить, как он понимает

заключенного и охранника, он бы ответил: угнетенные и

эксплуататоры. Положим, человек, которого вы спраши-

ваете, подкован в правоведении, тогда он добавит, что за-

ключенные могут быть вполне виновны и сидят в заточе-

нии поделом, а охранники исполняют долг. Известен факт,

что охранников можно подкупить. Встречаются также

охранники правильные, не коррумпированные. Надзирате-

ли джунглей не подпадают под эту характеристику; они

проекция, плод самих джунглей и не идут в ногу с представ-

лением о безопасности, долге, защите прав и подобными гу-

манными идеями. У этих есть оружие, и оно всегда верное,

безотказное и приспособленное исключительно для тебя.

Сегодня я задумываю одолеть зону «D», но в самом этом

замысле уже обнаруживается противодействие. Главное, я,

конечно, боюсь эту самую «D», про нее столько сказано, и

кто только не пугал. Где-то внутри я хочу ее перебороть,

встать над ней, победить ко всем чертям! Но как страш-

но: что меня ждет в том краю?

Май, что именно в зоне «D», скажи все, что знаешь,

все! – умоляю я. Он слушает мой вопрос, но слышит вот

что: парень решил проверить, зачем ему? Он славный ма-

лый и специалист, но зачем спрашивает? Заметили? На-

верное, нет, но я знаю, что эта мысль Мая – это охран-

ник. И, пока вы не окажетесь в джунглях, в такое трудно

поверить: как мой охранник вдруг оказывается в голове у

славного малого, у товарища, кому одному только и можно

верить? Может, мое повествование как-то прояснит суть

этого надзора – неустанного, вездесущего и одновременно

лживого и продажного. Так же и в самом человеке уживают-

ся противоположные реальности, которые на первый взгляд

противостоят одна другой.

Так вот, внешне Май ответит что-то вроде: не бойся,

заберешься в полость, и будет все равно, что в «D», что

в «J». Душа-человек Май не станет стращать, скажет

что нужно. Можно выудить только, что в «D» все, к чему

прикасаешься, источает сомнение, и понимайте это как

хотите.

– Май, что значит сомнение? Я чиню трубы. Как

отразится мое ремесло на починке, если трубы во мне

сомневаются?

– Ты правда хочешь видеть? Пойди да посмотри. Тро-

гай трубки свои… может, они не захотят, чтобы ты их

трогал? – лукаво глядя на меня, спрашивает Май, и я вижу,

что охрана в виде… да, в виде сомнения уже усмотрела мое

любопытство.

Мне хочется думать, что я могу свободно болтать на

любые темы, ан нет! Вот он – стоит, голубчик, видит

меня и не пускает. Где стоит – да в друге моем, в Мае!

Такую штуку трудно понять с первого раза. Могу с дру-

гого конца; всегда полезно в здешних краях понимать, где

другой край проблемы, и цепляться за него. Иду к стука-

чу, Трону, и жалуюсь: «Замучили сомнения. Только к «D»

приближаюсь, так схватывает робость, почему? Объясни,

Трон, зачем туда ходить? Ты ведь там был, скажи, может,

не надо?»

– Не трусь, – говорит доносчик Трон, – ты что же,

одичал, стал ерунды бояться? Это все пустота – сомне-

ваешься, расстраиваешься, что не можешь решить, что

правда, что нет. Пока ты в центральной «V», все опреде-

ленно: вперед и с песней, ни на кого не смотри, жми под себя.

И тебя, тепленького, в «D». Ты студент, по трубам спе-

циалист, а там много трубочек – каждая раздваивается,

и нет ни одной, которая сплошная от начала до конца, все

вилочки с двумя остриями. Кончики тоже растут да дво-

ятся и троятся. Что же страшного, джунгли и только?!»

Стукач, а еще учит не бояться. Ведь Трон первый доне-

сет, что я интересовался. Я студент, но соображаю, что он

тоже правильный смычок и играет свою ритмическую по-

стукивающую мелодию, и порой даже на пользу.

Через два дня меня засылают в зону «V».

– Страшно, студент, что, узнавая эти принципы, ты

можешь легко стать похожим на охранников. Можешь пре-

вратиться в одного из них, – негодовал Май после того,

как я раскрыл ему разговор с Троном, – ведь искусство сто-

рожей в том, чтобы извлечь из тебя пользу и постепенно…

40

– Почему замолчал?! Сколько раз мы подходили к этому

«потом»! Я не малыш, чтобы не понять, что не буду всю

вечность ремонтировать трубы…

– Тебе же охрана сообщала, что бывает со всеми обслу-

живающими джунгли? Или ты им не веришь? – с наигран-

ной наивностью спрашивал Май.

Когда Май говорит, это будто еще больше округляет

его лицо, обрамленное кучерявой прической. Выглядит так,

словно он каждый день делает химическую завивку или спит

на бигудях. Но это неправда! Я видел, что он спит как мла-

денец. В одной полости мы провели не одну ночь. Он медити-

рует, чтобы спать как убитый. Что-то повторяет вна-

чале и затем замедляет дыхание почти до нуля. Глядишь,

через три минуты сваливается, как подстреленный солдат,

и так до утра. Сколько я ни пытался, как он, все не могу

усмирить голову. Мыслюки, словно набравшие силу охран-

ники, одна за другой приходят и теребят меня, и вместо

того чтобы успокоиться и завалиться на бок, я прихожу к

следующей невероятной идее, которая… да, всегда являет-

ся мыслью о побеге из джунглей.

Вот здесь, в промежутке между навязчивой идеей о бег-

стве и дремотой, я вижу узкую полоску света. Потом за-

сыпаю, и прокляни меня все подряд вплоть до маленького

мизинца, если накануне я перебрал с жидкостями и вдруг

захочу ночью в туалет. Буду терпеть и стараться спать

даже с мыслью о неспокойном пузыре, который просит

опустошиться.

Только друг, думаю я, мучаясь в полусне, может сказать,

что я превращаюсь в охранника. Вот какой ласковый у меня

приятель, а мне поделом! Перехитрить охрану – высокое искусство.

Это понятно сейчас, в этом я нахожу под-

тверждения ежедневно, и только убежденность, что я не до-

стиг мастерства обращения со стражами, предостерегает

меня от подкупа. Почему-то я знаю, что от этого не будет

большого толку, даже если вначале все пройдет без сучка и

задоринки».

– Дай мне какое-нибудь оружие, того и гляди голову

снесут! – взмолился я.

– Оружие в джунглях не нужно, – кратко рапортовал

страж, – здесь заповедная зона «Джелоси Маунтейн».

Ответ про оружие я слышал не в первый раз, но никог-

да не мог согласиться с таким легкомысленным утвержде-

нием, но настаивать было глупо, и, чтобы сменить тему, я

спросил, как пробраться к загадочному «Маунтейн».

– В инструкциях все есть. Особое предупреждение:

быть чрезвычайно аккуратным на подходах к горе и осо-

бенно близ вершины. Там обитает божество, и строго

запрещено подходить к храму ближе, чем на 500 ярдов,

понятно?!

– В чем тогда мое задание, ассенизация храма? – ляп-

нул я то, что хорошо было придержать за зубами.

За излишнюю болтовню я получил два удара округлы-

ми шишками откуда-то сверху. Было понятно, что охран-

ник, воздействуя на бестолковых обезьян, таким образом

объяснил все мне. Но одновременно я увидел, что свора

хвостатых безобразников насторожилась. Им было небез-

различно, что я отправлюсь на этот «Маунтейн», и в меня

полетела еще одна шишка.

42

– Боже мой, подумать только, вы завидуете! – вос-

кликнул я.

– Чур-р-р-банчик, – крякающим голосом произнес-

ла макака, висевшая вниз головой. Ее морда напоминала

воспитательницу моего детского сада. Что может быть

общего между обезьяной и теткой из далекого детства, не

пойму?!

– Чур-рбанчик, чур-рбанчик… – понеслось по

джунглям. Макаки и павианы противно и с остервенени-

ем гоготали и выкрикивали мое новое имя. Тем временем

охранник исчез, и до меня дошло, что хулиганов ничто не

сдерживает.

– Ой, больно, негодяи! Вот я вас всех сейчас! – я при-

пустил куда глаза глядят, укрываясь от шишек и жестких

плодов, летевших со всех сторон.

Убежище обнаружилось под двумя полусгнившими де-

ревьями. Их стволы образовывали шалаш, и ветхая хижи-

на могла спасти от атаки с воздуха.

Я же отчего-то стал негодовать, и вот по какому поводу.

В свое время я все неправильно понял про джнана-йогу,

про тех людей, что уходят в горы для обретения себя.

Откуда-то я знал, что, попав в эти самые горы, новоиспе-

ченные йоги очень скоро отчаиваются. Мне, как и им, хо-

телось изведать джунгли, все представлялось таким чарую-

щим: дух приключений, умопомрачительные внутренние

открытия. Но, оказавшись здесь, я трясусь за свою жизнь,

делаю рутинную работу, а теперь еще спасаюсь от прими-

тивных обезьян.

Пока я был недосягаем для оголтелой толпы, меня не

покидала мысль: чем же та крикливая макака так удалась

43

в воспитательницу Норму? Ко мне вернулась мысль о

толстушке-наставнице из моего детства. Ее звали Нормой,

и за ней водилась одна досадная слабость: прямо-таки до

мозга костей тетка была дико завистливой. Со взрослыми

Норма не могла ужиться из-за своего дрянного характе-

ра и, не получая уважения, пошла отыгрываться на детях.

Ведь ни одного плюшевого зайца она не пропускала! Все

мягкие игрушки она держала у себя в подсобке, и все по-

тому, что не могла вынести, как маленькие дети радуются

и смеются, играя с куклами и медведями.

Я решился поманить эту макаку, поскольку что-то от ее

характера жило и во мне.

– Норма, Норма, сюда! Смотри, смотри, чего дам!

– я вытащил заслоночный ключ с хромированным

набалдашником.

Хвостатая Норма была тут как тут, но, опасаясь при-

двинуться ближе, стала раскачиваться на ветке и каркать:

– Чур-р-рбанчик, чур-р-рбанчик! Ха-ха, ха-ха!

Макака дразнила и одновременно сгорала от

любопытства.

– Норма, ты не изменилась! Хотя ошибаюсь: сброси-

ла вес. Посмотрел бы я, как ты скачешь по веткам с такими

отложениями, как раньше!

Мне хотелось установить связь хоть с кем-то, чтобы

разузнать об этом месте побольше.

– Давай тебе вот эту блестящую головку отдам, а?!

Бери!

Я отвинтил наконечник и подкинул в воздух. Макака с

налету схватила штучку и припустила в джунгли. Тотчас

44

же равновесие вокруг поколебалось, и тучи приматов ри-

нулись вглубь зарослей отбирать блестящую безделушку.

«Попала Норма! – забеспокоился я. – Только бы не

убили воспитательницу, ведь эти запросто! Из-за какой-то

болванки разорвут, а потом побалуются блестящей штуч-

кой и выбросят, а Нормы уже нет».

– Эй вы, я Бога вашего покажу, Бо-га! Слы-ши-те? Да-

вай все сюда, длиннорукие. Все!

Но что им показывать, я не знал. Вдобавок день угасал,

и проблема ночлега не терпела отлагательств. Однако от-

ступать было поздно. Сделав невероятный зигзаг по зеле-

ным трущобам, гикающая толпа рванулась в мою сторону,

а недавняя деталь моего инструмента теперь поблескивала

где-то в высоте, то исчезая, то выныривая. Поток обезьян

наращивал скорость и направлялся к моему укрытию.

«Они разорвут из-за пустяка!» – мною овладело от-

чаяние. Я понял, что конечности одеревенели и я плохо

справляюсь с собой. Под скрюченными ногами я нащу-

пал полированную окружность болванки, по-видимому,

оставленную кем-то до меня. Я намертво вцепился в нее

побелевшими пальцами.

– Если мне здесь погибнуть, то хоть бы не даром,

– выговорил моими губами неузнаваемый голос, – пусть

одну, да уложу!

Я вяло и с большим оттягом замахнулся и пустил желе-

зяку в ближайшую морду – и промазал. Со свистом фунт

металла пролетел дальше, проделывая туннель в куче

безумных приматов. Мне на счастье, какой-то глупец из

обезьяньей орды, повинуясь инстинкту, схватил тяжелый

диск. Застыв на несколько секунд, недотепа сообразил си-

45

туацию в свою сторону и что было сил стал удирать об-

ратно в трущобы.

– Вот идиот, – с ликованием выкрикнул я тем же

неузнаваемым голосом, открывшимся у меня в этой

переделке.

Тут перед глазами мелькнула морда Нормы, и я был

бы не я, если бы упустил такой момент. Изловчившись, я

прыгнул, схватил ее за хвост и тут же получил больнющий

укус в руку, но хватки не ослабил, а только вцепился креп-

че руками в ее змееподобный хвост.

Никогда не читал и не слышал, что хвост у макаки та-

кой сильный. Вероятно, у завистливой макаки он мощный

втройне. Норма подбросила меня над землей, и пришел

бы мне конец, не держись я мертвой хваткой. Она зависла

на высокой лиане, и я, падая вниз, застыл в пяти дюймах от

земли. Взглянув наверх, я, помимо «воспитательницы»,

заметил, что наступила ночь и надо срочно придумывать

спасение.

– Через минуту-другую сюда прибудут твои сумас-

шедшие сородичи, – крикнул я наверх, – меня они по-

жалеют, я могу показать им всякие фокусы, а тебе конец!

Давай отсюда, быстрее!

Норма что есть духу припустила по лианам, ветвям,

стволам прочь от этого места и, казалось, мой вес ее ни-

сколько не тяготит. Но чего натерпелся я – банка, при-

вязанная пацанами к хвосту обезумевшей кошки. Только

ленивая ветка не ударяла меня в бок, и как все же ненави-

дело меня это местечко! Что я им сделал, этим сумбурным

деревьям, плотоядным лианам и неугомонным обитате-

лям сектора «Джей»?

46

– А ну, давай, забирайся повыше, а то я тресну от креп-

ких приветствий деревьев, – застонал я в сторону пере-

возчика Нормы и добавил:

– Строго в сторону Джелоси Маунтейн. Слышишь?!

Свет полностью исчез, и над просторами зоны стали

носиться завывания зверюг. Ночь входила в свои права.

47

ГЛ А В А 7

В мою сторону извергались чьи-то нечленораздельные

проклятия, а иное дерево, если ему не удавалось огреть

спереди, старалось побольнее хлестнуть по спине. Краеш-

ком глаза я видел, как сразу за шлепком лианы в три силы

принимались затаскивать моего обидчика вниз.