Под знаком OST. Книга 2

– Эта русская все еще здесь? Мама, я просил тебя в письме, чтобы она убралась из дома.

– Карл, ну куда ее девать? Скоро урожай, и мне нужна помощь. А ты сам надолго?

– Мне дали месяц отпуска.

– Ничего себе. Ты почти год был там, и всего месяц отпуска?

– В школе Адольфа Гитлера считают, что отпуск расслабляет. Месяц дают только самым лучшим.

Фрау Якобс погладила светлую вихрастую голову Карла. Она соскучилась по сыну:

– Карл, да ты – голодный. Я тебе сделаю что-нибудь поесть.

Она выскочила во двор, побежала в сад за супницей. Ни Муси, ни Стефана нигде не видно. Впрочем, они наверное пошли собирать сено в поле. Она быстро налила сыну тарелку супа и занесла ее в дом. И вскоре с умилением смотрела, как ест суп ее сын на их кухне. Карл заметно вырос и стал чем-то похож на ее покойного мужа, фото которого в черной рамочке висело на стене. Она красиво оттеняла его военную форму. Рядом висел портрет Гитлера: типичный атрибут всех домов фашистской Германии. Фрау Якобс с гордостью смотрела на сына, на его форму Гитлерюгенда. Пообедав, Карл пошел в сад. На одном из деревьев уже вовсю завязались ранние зеленые яблоки. Он долго тряс дерево, и когда на землю упали четыре, быстро съел их. Работников матери нигде не было видно, и он успокоился, сел на лавочку, закрыл глаза, подставив лицо солнцу. Муся и Стефан действительно ворошили целый день сено в поле, придя только на обед, и только после работы расстались. Стефан Мишо пошел отпрашиваться у своей хозяйки: он твёрдо решил перейти к фрау Якобс, перспектива каждый день видеть русскую его прельщала. Муся пошла к дома, а потом вспомнила, что надо бы процедить молоко из бидона через марлю. Она зашла в сарай, открыла крышку, но вдруг неожиданный удар сбил ее с ног. Ведра, стоявшие тут же, покатились в разные стороны. Она пыталась защититься, но удар следовал за ударом, пока Муся не упала на земляной пол:

– Ой, мамочки!

– Вот тебе, грязная русская свинья! Шлюха! Вот тебе!

Это Карл сбил ее с ног и сейчас добивал своими ботинками, не стесняясь. На них крепились металлические подковы, ребра девушки трещали под каждым ударом. Муся пыталась спастись, особенно переживая за голову. Она закрывала ее руками и звала на помощь хозяйку:

– Фрау Якобс! Прекратите, Карл! Пожалуйста, перестань! Не бейте меня, умоляю! Герр Якобс!

– Вот тебе! (орудуя ногой) Русская дрянь! Унтерменша!

– Пощадите, герр Якобс! Умоляю.

Стефан Мишо уже выходил из ворот дома фрау Якобс, но услышав отчаянные крики Муси из сарая, решил вернуться. Когда он ворвался в сарай, то увидел Карла, бьющего лежащую на полу Мусю. Стефан бросился с кулаками на подростка, пытаясь оттащить его в сторону:

– Ой, господи… Что ты творишь? Перестань, пожалуйста!

– Замолчи, недоумок! А то тоже получишь. Лягушатник чертов!

Карл вырвался из объятий Стефана и убежал из сарая на улицу. Француз склонился над девушкой. Муся – в полуобморочном состоянии. Рядом – ведра, молоко – разлито. Стефан попытался успокоить ее:

– О Господи! Как он избил тебя! Боже мой!

Он помог ей сесть, а потом выбежал из сарая за помощью:

– Фрау Якобс, посмотрите, что ваш сын сделал с русской!

Но хозяйки нигде не видно, Стефан вернулся в сарай, взял Мусю на руки и вынес из сарая.

На другое утро Муся очнулась в своей кровати от прикосновений Стефана. Он щекотал соломинкой ей нос, она чихнула, а потом окончательно проснулась. Фрау Якобс лично попросила его разбудить русскую прислугу, пустив на второй этаж. Она чувствовала вину за вчерашнюю драку, очевидно, что Муся могла заявить на Карла в арбайтсаме, и русскую отобрали бы. Стефан же с утра пораньше решил нарвать букет ромашек и передать его девушке. Когда она окончательно открыла глаза, он протянул ей цветы, сказав по-французски:

– Скажи честно: ты видела в своей жизни такого красивого мужчину, как я?

– С таким большим носом, как у тебя, я точно не видела.

Муся улыбнулась, понюхала ромашки и встала с кровати. Стефан наблюдал, как она расчесывала свои волосы, любуясь девушкой. А она умылась из кувшина и выглянула в окно: нет ли где Карла?

Сын фрау Якобс ел кашу на кухне, запивая молоком. А мать пыталась понять, за что Карл ударил Мусю:

– Карл, отвечай мне, зачем ты ударил русскую?

Он чуть не подавился и ответил сквозь зубы:

– Ты мне будешь указывать, что делать? С какой стати?

– С такой стати, что я – твоя мать. Ты избил ее до полусмерти, она может и прислуга, но бить ее – это безбожно, Карл!

– У нас с тобой разные боги.

Карл вскочил, вытянулся и, смотря на портрет Гитлера, выкинул руку в приветственном жесте:

– Хайль Гитлер!

Фрау Якобс вздохнула, нашла глазами икону Деве Марии в углу, потом мелко перекрестилась, подошла и поцеловала лик Божьей матери. Карл хмыкнул и выбежал в другую комнату. Их крики на первом этаж отлично слышал Стефан, он коротко посмотрел на побледневшую Мусю, а потом подошел к ней ближе и попытался обнять. Однако Муся резко оттолкнула его, упершись в грудь двумя руками. Мишо надулся:

– Да что вы, русские, в мужчинах понимаете?

Он засунул руки в карманы и отошел к окну, Муся решила смягчить неловкую паузу, она взяла букет от француза:

– Ромашками пахнет, как дома. (грустно) Господи, как там мама, сестра, бабушка? Мои даже не знают, жива я или нет?

– Что ты сказала?

Стефан Мишо оглянулся, Муся – чуда, как хороша:

– Я говорю, что цветы пахнут как дома.

Она поставила цветы в кувшин, чтобы не завяли и стала спускаться по лестнице на первый этаж: сегодня она пропустила дойку корову Ядвигу, так хоть на поле ей найдется дело! Стефан вздохнул и отправился за ней. Взяв вилы, Муся оглядела двор фрау Якобс в поисках своего мучителя, однако Карла нигде не видно. На задворках дома он общался со своими друзьями. Мальчишки так же в форме Гитлерюгенда прибежали к нему с двумя овчарками на поводках. Карл вскинул руку в приветствии:

– Хайль Гитлер, Марк!

– Хайль Гитлер, Карл! Как у тебя дела?

– Если мать не выгонит русскую, я ее убью своими собственными руками.

– Да ладно тебе, привыкай, скоро война закончится, и они все на нас будут работать. Посмотри на Будемана! Вот у них – целое поместье, а бауэр Будеман еще жалуется, что на него только трое русских работает.