Тришка на Севере

– А это тебе, Трисон, – пояснил он. – Хоть сиди, хоть лежи, чтобы не отморозил себе ничего. Понял?

«Вот за это спасибо, добрый человек. Даже не ожидал. Это ж надо – такая забота. Как приятно осознавать, что о тебе не забыли. А ведь и впрямь можно травмироваться. Люди-то обуты в унты – это такие меховые изнутри и снаружи сапоги, надёжная защита, – а у нас лапы голые. Ну-ка, походи целый день по льду, всяко может случиться».

Хотя на той рыбалке я видел своих соплеменников без всяких ковров, шкур и приспособлений. Свернулись калачиком на льду и ждут своих хозяев. Не знаю, то ли хозяева у них такие жестокосердные, то ли местные собаки не боятся льда и мороза (и такое может быть).

Говорят, новичкам всегда везёт. Не успел Андрей Максимович опустить леску в лунку, как пружинка задёргалась и опустила «носик» вниз. Я даже не успел подать сигнал, как мой подопечный сам пальцами почувствовал это. Через несколько секунд на льду прыгало штук пять рыбёшек.

– Ну, с почином, друг. – Александр Борисович похлопал по плечу Максимыча. – С первым уловом. Давай помогу.

Он ловкими движениями снял рыбу с крючков и тут же кинул одну мне.

– Полакомься, дружок, – предложил он. – Свежачок.

Я не стал кочевряжиться, смолотил деликатес и виновато потёрся о ногу своего подопечного.

– Вкусно, Триша? – погладив меня за ухом, спросил Андрей Максимович.

– Ав! – тихо ответил я.

– Ну, дело пошло! – Он вновь опустил леску в лунку и добавил: – С богом!

Так всё хорошо начиналось. Но, как я уже предупредил, без происшествий и тут не обошлось. А виной всему человеческая невнимательность и расхлябанность. Снимать рыбу с крючков Александр Борисович помог ещё пару раз, затем это дело освоил я. И так ловко у меня получалось, что он нарадоваться не мог. Недалеко от нас сидела пара – да-да, настоящая семейная пара, муж и жена. Сначала они вели себя пристойно, тихо, подшучивали друг над другом, всё косились в мою сторону, удивлялись ловкости. Через час разговоры их стали громче, шутки – неприличнее, мужчина шатался. Он несколько раз проходил мимо нас, нахваливая меня, Максимыч молча кивал.

Поначалу всё было хорошо, но через два часа мужчина не только шатался, но уже и спотыкался. Когда рыба клюнула в очередной раз, я бросился за свою работу, и в этот момент сосед решил прогуляться. Когда очередной улов оказался у меня в зубах, этот, скажем так, невнимательный рыбак споткнулся о леску, натянутую между мной и удочкой Андрея Максимовича, и я почувствовал, как крючок пронзил мою губу…

Одно дело снимать с крючка корюшку, а другое – самого себя. Я взвыл от боли, а шатающийся рыбак пошёл дальше. Максимыч испугался больше, чем я, и стал звать на помощь Александра Борисовича. Вы знаете устройство рыболовецкого крючка? Это же самый настоящий гарпун, на который китов ловят. Ну, допустим, в нашем случае он довольно небольшой, но даже так вытаскивать его из губы – занятие не из приятных. Даже сейчас вспоминаю и чувствую во рту солоноватый привкус крови.

Макаров добавил мне испытаний, обработав место прокола на моей губе жидкостью из термоса. Скажу вам, там был далеко не чай. Как вы думаете, кого я вспомнил в тот момент, когда очутился на крючке? Вы «Поднятую целину» Михаила Шолохова читали? Я как-то слушал радиопостановку. Так вот, там был очень колоритный и весёлый персонаж – дед Щукарь. За что он получил такое прозвище, помните? Тоже попался на крючок. Разница между нами была лишь в том, что он крал с крючков рыбу, а я честно выполнял свою работу.

Запомнился мне тот день на всю жизнь, особенно рыбак-шатун.

Глава 5

Вечером заботливые люди обработали мою губу зелёнкой, а под неё сунули вату с какой-то вонючей мазью. Терпел я недолго, и, когда меня оставили в покое и удалились по своим делам, я аккуратно вытащил тампон лапой и бросил его под диван. Вы же знаете, у нас слюна лечебная. Зачем эти примочки? Через некоторое время я уже и забыл о тех экзекуциях, которые пришлось вынести. Проходя мимо зеркала в прихожей, я случайно взглянул на своё отражение и чуть не упал в обморок: вся пасть была зелёного цвета, я смахивал на поводыря-инопланетянина.

Пока хозяева возились с рыбой – солили, жарили, мариновали, – мы с Читой развалились на полу в гостиной перед телевизором. Нам повезло: как раз в это время шёл репортаж, что называется, в тему. Журналист рассказывал историю о том, как собаки с полярной станции спасли маленького медвежонка-сироту. Его чуть не съел голодный взрослый медведь. Оказывается, среди животных часто появляются каннибалы. Обезумевшие от голода, они не брезгуют себе подобным. Единственный зверь, который ни при каких обстоятельствах не пойдёт на такое – это волк. Во всяком случае, учёные до сей поры не замечали у них такой особенности в поведении.

Случай, о котором говорилось в передаче, произошёл на полярной станции Малые Кармаку́лы, что на арктическом архипелаге Новая Земля. Добрые и отзывчивые метеорологи взяли под опеку двух белых медвежат, оставшихся без матери. Оказывается, малыши, которым на вид было около полугода, сами пришли к людям. Сотрудники станции дали им имена Умка и Элька. Учёные подкармливали медвежат, а собаки относились к ним очень дружелюбно, что, со слов метеорологов, случается крайне редко. Наверное, здесь сыграл роль возраст мишек. К сожалению, одного из них не удалось сохранить и защитить, он погиб: позже, когда медвежат выпустили на волю, его всё-таки растерзал взрослый медведь. Второго малыша постигла бы та же участь, но отважные собаки бросились на помощь и отогнали хищника.

Наглый взрослый зверь и после этого случая неоднократно пытался выкрасть детёныша. Но бдительные четвероногие охранники не позволили ему учинить произвол. Возможности выжить в дикой природе у малыша без мамы, конечно, не было. Потому полярники решили пристроить его в зоопарк. Новым домом для мишки стал «Сафари-парк» в Геленджике.

Вот что значит голод! А ведь малыши могли быть детьми этого медведоеда. Не скрою, меня распирало от гордости за соплеменников: между прочим, они рисковали жизнью. А сколько происходит трагичных случаев, когда собаки встречаются с бурыми медведями. Удар у медведя настолько сильный, что шанса выжить после него нет. Не успел увернуться – всё, считай, погиб.

А тут белый медведь, который в два – три раза больше и мощнее бурого, его вес может достигать тонны. Это один из самых опасных и крупных хищников на нашей планете. Но собаки-полярники не струсили. После просмотра передачи стало как-то светлее и радостнее на душе от того, что мои соплеменники не только людей спасают, но и других животных.

То, что случилось дальше, невозможно описать словами. Я думал, медведей можно увидеть только по телевизору. Вы не поверите, но мне довелось повстречаться с ними вживую!

Через несколько дней моя губа полностью зажила, а от зелёнки не осталось и следа, потому как я её постепенно слизал. Однажды, вернувшись вечером домой, Александр Борисович предложил съездить в посёлок, в гости к чукчам.

– Мой приятель едет на вездеходе в тундру, – сказал Макаров. – Узнал, что ты гостишь у меня, пригласил нас. Смотаемся?

– Ну, если это будет не в тягость, – неуверенно ответил Максимыч.

– Да ты что, дружище? – Александр Борисович обнял его. – Какая тягость? Поехали, это очень интересно! Я с ними давно знаком, потрясающие ребята.

– Я же всё равно там ничего не увижу, – вздохнул Андрей Максимович.

– Зато услышишь, – парировал Макаров. – Да и запах там божественный. Пахнет настоящим севером. Ты знаешь, как у нас тут говорят: если ты не побывал на Русском Севере, значит, ты не знаешь Россию.

– Уговорил! Далеко туда ехать?

– Вообще-то прилично. Выезжаем рано утром, к вечеру доберёмся. Побудем там два – три дня – и назад. У моего друга там свои дела. Он у чукчей покупает клыки моржовые, шкуры песца и оленьи рога.

– Песец-то понятно, – задумчиво произнёс Максимович. – А вот рога, клыки – это ему зачем?

– Они из них потрясающие сувениры делают и отправляют на материк. Ты знаешь, какие картины вырезают на моржовых клыках? Залюбуешься. А рога обрабатывают, затем крепят на подставку, получается очень красиво. Они тут научились делать не только рога, но и головы оленьи, и шкуры целиком. Слышал, что такое таксидермия?

– Слышал! – кивнул Андрей Максимович. – Эти… чучела?

– Ну да! – подтвердил Макаров. – Ребята – мастера на все руки. Даже местные удивляются их умению. Прошлой зимой чукча восхищался находчивостью русских умельцев. Он тоже делает оленьи головы, глаза изготавливает из чёрного камня, внутрь шеи набивает газеты, иными словами, своя технология. А тут приехал к нам в гости, зашёл в мастерскую моего товарища, Юрки, и ахнул: сидит там Юркин сотрудник, заполняет оленью шею монтажной пеной и крепит к подставке. Ты бы видел его глаза: он же смотрел, как индеец на зажигалку в восемнадцатом веке.

– Наверное, не зря столько анекдотов ходит про чукчей, – рассмеялся Максимыч.

– А ты знаешь, Андрей, все эти анекдоты – полная чушь. Они, кстати, не обижаются на них и сами частенько посмеиваются, у них развито здоровое чувство самоиронии. На самом деле это не простой народ. Если интересно, расскажу.

– Конечно, интересно! – Андрей Максимович хлопнул в ладоши. – Зря, что ли, я на Чукотку прилетел? Рассказывай всё, я потом буду своих удивлять дома. Мы же ни черта не знаем о Русском Севере и его жителях. Разве это дело – знать о своих соотечественниках только по глупым анекдотам?

– Пока живёшь у меня, много нового откроешь, – заверил гостя Александр Борисович. – Ты, наверное, удивишься, но у чукчей потрясающая военная история. Можно сказать вполне серьёзно: они самые настоящие арктические самураи. Чукчи так себя поставили в северных районах, что все остальные народы боялись их как огня. А если верить учёным-археологам и древним легендам, они заселяли Чукотку далеко не мирным путём. В отличие от других аборигенов Сибири, они были отчаянно воинственными, даже русские войска не трогали их. Это уже потом советская власть устроила здесь массовые чистки и разрушила их традиционную культуру.

– Что поделаешь, – ухмыльнулся мой подопечный и развёл руками. – Цивилизация и сюда рано или поздно должна была прийти.

– Так-то оно так, – согласился Александр Борисович, – но если бы сохранилась первозданность, самобытность, представляешь, какая это была бы экзотика? Хотя, несмотря на влияние этой самой цивилизации, всё же во многих местах сохранился традиционный уклад. Суровый климат, естественные трудности, лишения, тяготы делают этих людей невероятно щедрыми и гостеприимными. Вот приедем, увидишь сам…

Максимыч пропустил мимо ушей выражение «увидишь сам». Макаров общался с ним таким образом, словно у него и не было никакого недуга. Мне показалось, Александр Борисович делал это нарочно. Видимо, отчётливо понимал, что в данном случае все эти сюсюканья, сожаления, оханьяаханья только лишний раз огорчат и расстроят слепого человека. И правильно: лишние причитания ведь ничего не изменят.

Много раз я слышал споры среди людей на эту тему. Некоторые считают, инвалидов нужно непременно жалеть, волей-неволей постоянно напоминая об их особенностях. Знаете, однажды в парке я слышал спор двух приятелей о том, как правильно говорить – «слепой» или «незрячий». И первый доказывал, что слово «слепой» звучит оскорбительно и бестактно, а другой возражал и утверждал: слово «незрячий» звучит уж слишком по-ханжески; складывается впечатление, будто человек просто стесняется слова «слепой». Андрей Максимович, с которым мы тогда гуляли, в конце концов, видимо, не выдержав, вмешался.

– Молодые люди, – обратился он к ним, – вы меня извините, я слышал ваш спор, вот такой я «ухастый». Позвольте высказать своё мнение?

– Да-да, конечно! – закивали спорщики. – Вы извините, что мы этот разговор затеяли, просто…

– Да не извиняйтесь, – рассмеялся Андрей Максимович. – Не вы первые, не вы последние, кто на эту тему дискутирует. Здоровые люди часто такое обсуждают.

– Очень интересно, – воскликнул один из приятелей. – Вот и скажите: что вы об этом думаете?

– Некоторые почему-то считают слово «слепой» некорректным и даже едва ли не обидным. Но обижаться на слова – это комплексы. Быть слепым не стыдно, так чего же тогда стыдиться слова? Понимаете?

– Ну, в общем-то, стыдиться нечего, – согласился сторонник слова «незрячий». – Но ведь…

– Никаких «но», – не дал договорить Андрей Максимович. – Вот я вам сейчас обосную, почему правильно говорить «слепой», а не придумывать, каким недоразумением его можно заменить. Вы слышали, как называется наша организация? Всероссийское общество слепых! Верно? И как звучит аббревиатура? ВОС! А теперь давайте переименуем нас в незрячих, и что получится? Организация ВОН. Вот к чему приводят необдуманные реформы. Это как в годы перестройки всё думали, чем бы заменить пионерскую организацию. Дело в том, что с середины восьмидесятых не все хотели быть пионерами. Иными словами, один деятель придумал назвать новую организацию Союзом пионеров и детей. И это чуть было не утвердил на законодательном уровне, да нашлись сообразительные депутаты и подняли вопрос об аббревиатуре. И вот когда буковки сложили, получилось неприглядное слово СПИД. Правильно на Руси всегда говорили: «Поспешишь – людей насмешишь».

– И ещё есть одна мудрость, – воскликнул один из спорщиков. – «Семь раз отмерь, один раз отрежь».

– Да-да, тоже верно! – согласился Максимыч. – Так что, ребята, не ломайте голову: слепой человек никогда не обидится, а спорят обычно те, кто никакого отношения к этому недугу не имеет.

Так что, если вы услышите подобный разговор, вспомните слова моего подопечного.

На следующий день, рано утром, мы все вместе вышли из подъезда, где нас уже ожидал вездеход приятеля Макарова. Александр Борисович помог моему подопечному забраться в салон. Потом, обратившись ко мне, скомандовал.

– Запрыгивай, Триха.

Чувствую, пока гостим на Чукотке, придётся мне ходить в Трихах. До чего же вы любите интерпретировать имена не только свои, но и наши. Бог с вами, люди, я уже давно перестал удивляться вашей безудержной фантазии. Триха так Триха.

Оказавшись внутри чудо-техники, я прямо обомлел: это не транспорт, а какой-то дом на колёсах. Все стены внутри вездехода украшали ковры, салон отделялся от кабины кроватью, возле которой находился маленький обеденный столик. Да здесь запросто можно жить! Кабина была настолько широкая, что мы легко все уместились на одном сиденье.

Выехав из посёлка, мы оказались посреди бескрайнего поля, вдалеке виднелись сопки. На огромных белоснежных просторах в лучах утреннего солнца снег искрился своей белизной. На горизонте я заметил маленькие чёрные точки. Как оказалось, это были олени. Вы же помните, я ещё тот любитель посмотреть телевизор. Однажды в передаче о путешествиях я видел пустыню. Так вот арктическая тундра зимой напоминала именно её, только вместо песка и верблюдов здесь снег и олени. И кругом белым-бело.

Скажу вам, езда на вездеходе по снежному бездорожью тундры – нешуточное дело. Я пытался дремать, лёжа на сиденье между моим подопечным и Александром Борисовичем. Каждый раз, когда наш транспорт подпрыгивал на ухабах, мои зубы громко клацали, а глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит. Мотор ревел, вездеход трясло и таскало из стороны в сторону. Не знаю, как долго мы так ехали, но, когда Александр Борисович предложил сделать остановку, я несказанно обрадовался.

– Ребята, предлагаю устроить привал. Перекусим немного, да и ноги нужно подразмять, а то засиделись.

– Иди, Триха, побегай по снежку, – предложил Андрей Максимович, снимая с меня шлейку.

С каким же удовольствием я вырвался на свободу из дома на гусеницах. Я вихрем носился по белоснежному полю, валялся в пушистом снегу, словно на мягком матрасе.

Люди пили чай возле вездехода, а я так увлёкся разминкой лап, что не заметил, как оказался на одной из сопок. Стоя на самой вершине, я всматривался в окрестности, высеченные солнечным светом.

Неожиданно моё ухо само по себе приподнялось, уловив непонятный звук. Это было какое-то странное сочетание звериного рычания и поскуливания, больше похожего на плач. Я побежал на противоположный склон, откуда доносился шум. Приблизившись, я увидел страшную картину, от которой лапы превратились в желе: большая белая медведица, словно обезумевшая, металась вокруг медвежонка. Увидев меня, она свирепо зарычала, отчего шерсть встала дыбом.

– Помоги мне, спаси моего малыша, – отчаянно заревела она.

Вы же знаете, я не трус. Но, увидев перед собой дикого зверя, честно признаюсь, испугался не на шутку. На трясущихся лапах, едва дыша, я подошёл ближе. Малыш так жалобно скулил, что моё собачье сердце невольно сжалось от боли. Я заметил, как на его передней левой лапе хищно поблёскивал зубьями медвежий капкан.

– Ты это… – начал я, с ужасом глядя на медведицу, но так и не успел договорить.

– Да не трону я тебя, только помоги мне вытащить моего сыночка, – перебила она меня.

Я с сочувствием посмотрел на медвежонка: на его мордочке вдруг отразилась просьба о помощи. Он с трудом приподнимал лапу вместе с железной ловушкой, будто надеялся таким образом от неё избавиться. Медвежонок плакал, как человеческий ребёнок, глядя то на мать, то на меня. В тот момент я понял: без помощи здесь не обойтись.

– Нужно позвать людей, – сообщил я ей.

– Где их взять? Вокруг ни души. – Она встала на задние лапы во весь рост и осмотрелась. От одного её вида я весь сжался от страха, представив, что будет, если эта зверина ударит меня лапой: моя голова отлетит и покатится по снежным просторам тундры, как колобок.

– Я здесь не один, сейчас приведу подмогу! Только ты пообещай, что не тронешь никого, – попросил я.

– Если они не причинят вреда моему детёнышу, не трону. Но если пойму, что они хотят похитить его, порву всех, – зарычала она.

– Мои люди хорошие, они не тронут твоего сына, гарантирую. Я сейчас вернусь! – крикнул я и со всех лап пустился к месту нашего привала, а когда добрался, громко залаял, привлекая внимание моих спутников.

– Триха, ты куда подевался? – в недоумении спросил мой подопечный, когда я приблизился к ним. – Мы тебя заждались.

– Ав-ав, ав-ав! – надрывался я что есть сил, то и дело оборачиваясь в сторону сопки.

– Пёс, ты чего разошёлся? Что ты там увидел? – поинтересовался Александр Борисович.

Я снова отошёл от людей на несколько шагов в ту сторону, откуда только что прибежал, обернулся, продолжая отчаянно гавкать:

– Ав-ав, ав-ав!

– Он что-то хочет нам показать, – наконец догадался Макаров.

«Слава богу, хоть один из вас оказался сообразительным!» – мысленно произнёс я.

– Юра, ты забирай Андрея с собой и давай за нами, а мы с Трихой пойдём посмотрим, что так привлекло его внимание. – Александр Борисович помог товарищу забраться внутрь вездехода, а сам направился следом за мной.

Я бежал впереди, продолжая лаять и постоянно оборачиваясь на Макарова, следовавшего за мной.

– Да бегу, бегу, – успокоил он меня. – Прости, дружище, я не могу так быстро, как ты, я же всё-таки человек.

Через несколько минут мы добрались до вершины сопки.

– Триха, погоди, дай пару минут дыхание перевести, – произнёс Александр Борисович и, наклонившись вперёд, упёрся руками в колени.

Я терпеливо ждал, когда он отдохнёт. Вездеход следом за нами вскарабкался на сопку и остановился рядом с Александром Борисовичем.

– Что там, Саня? – выкрикнул Юрий.

– Пока не знаю, я так понял, мы ещё не добрались до места, – ответил тот и вдруг резко замолчал. Он приложил указательный палец к губам, призывая всех вести себя тише.

С противоположного склона сопки донеслось звериное рычание, следом за ним мы расслышали жалобное поскуливание.

– Александр, что там? – поинтересовался мой подопечный в приоткрытое окно вездехода.

– Судя по звукам, там медведи, – предположил он и обратился ко мне: – Триха, веди нас, мы за тобой.

Александр Борисович забрался в вездеход, и я со всех лап бросился вперёд.

Добравшись до места, я остановился. Услышал, как сзади меня затормозила техника. Увидев перед собой медведицу и медвежонка, люди наконец поняли причину моего беспокойства.

– Вон оно что! – воскликнул Макаров. – Малыш в капкан угодил, а мать не знает, как ему помочь.

– Саня, что будем делать? – спросил Юрий.

– Надо как-то освободить детёныша, – задумчиво произнёс Александр Борисович. – Из кабины никому не выходить. А я пойду попробую снять капкан.

– Александр, это очень опасно, – заметил мой подопечный.

– Понимаю, а что делать? Мы же не можем бросить медвежонка в беде.

Макаров открыл дверь и спрыгнул с подножки вездехода в снег.

– Триха, ты иди мать отвлекай, а я попробую помочь нашему пленнику.

«Да её и не надо отвлекать, она ждёт вашей помощи», – мысленно ответил я.

Напуганный взгляд медведицы метался из стороны в сторону, она умоляла людей освободить детёныша. Я приблизился к ней и уверенно произнёс:

– Всё будет хорошо, ты не переживай. Мои люди пришли тебе помочь. Но они тебя боятся, ты отойди чуть подальше.

– Они точно его не обидят? – усомнилась она.

– Точно, – воскликнул я. – Будь уверена, твоего сына никто не тронет.

Доверившись мне, медведица убежала подальше, и встала на четыре лапы, и наблюдала за спасательной операцией. Она словно держала нас под прицелом – ни на секунду не отводила глаз.

С такой же опаской поглядывая на медведицу, Александр Борисович медленно приблизился к детёнышу. Малыш был настолько обессиленным, что, не проявляя ни малейшей агрессии, полностью доверился человеку. Макаров с огромным усилием отжал дужку капкана. Оказавшись на свободе, мишка не сразу поверил в своё спасение. Он продолжал оторопело сидеть возле железной ловушки, потом тряхнул лапой, и наконец до него дошло: он больше не узник.

Медвежонок резко развернулся и смешно затрусил в сторону матери, которая с благодарностью смотрела на нас. Малыш прижался к огромной лапе медведицы и стал с любопытством разглядывать своих спасителей. Александр Борисович вернулся в вездеход, а я задержался ненадолго: когда ещё появится возможность пообщаться с самым большим и опасным арктическим хищником?

– Спасибо тебе, собака, – поблагодарила медведица. – Раз с человеком живёшь, значит, у тебя есть имя. Тебя как зовут?

– Трисон, – гордо ответил я. – А тебя как?

– У белых медведей, живущих в дикой природе, нет имён, – поделилась она. – Они нам не нужны. Мы находим друг друга не по кличкам, а по запаху. Это человек любит давать всем имена.

– Это точно, – согласился я, вспомнив, сколько раз мои подопечные меняли мне клички.

– Не представляю, что бы я делала, не окажись ты рядом, – вздохнула медведица. – А ты куда путь держишь?

– Еду в гости к чукчам со своим подопечным, – сообщил я.

– Это ещё кто такой? – Она изумлённо посмотрела на меня.

– Я собака-поводырь, – пояснил я. – Помогаю слепому человеку передвигаться.

– А-а-а, – протяжно произнесла она. – Среди медведей тоже встречаются слепые. Кто-то от рождения, а кто-то от старости. Хороший ты пёс, Трисон. И люди у тебя хорошие. Спасибо тебе. Если бы не ты, погиб бы мой сынок.

– Трисон, – раздался голос Александра Борисовича, – ты чего там застыл? Давай в кабину!

Мать с детёнышем развернулись и засеменили в противоположную сторону.

– До встречи, – гавкнул я им вслед, уже направляясь к своим спутникам.

Макаров выпрыгнул из вездехода, пропуская меня внутрь.

– Залезай, герой, – произнёс он и обратился к Андрею Максимовичу: – Ай да поводырь у тебя! Молодец! Если бы не Триха, погиб бы медвежонок. Тропы тут не езженные, здесь редко кого можно встретить. Так что вряд ли медведица дождалась бы от кого помощи.

После того, как Александр Борисович в деталях пересказал моему подопечному историю спасения медвежонка, Андрей Максимович подтвердил:

– Да, мой Трисон – отважный пёс.

Друзья, надеюсь, вы меня не осудите, но я вам честно признаюсь: от слов подопечного меня прямо так и распирало от гордости!

Вездеход ещё долго трясся по тундре, всё дальше и дальше увозя нас от цивилизации. Я заметил, что день неожиданно быстро начал клониться к вечеру. Последние лучи солнца слегка золотили вершины сопок, постепенно мрак спустился на землю, и очень скоро все потонуло в нём.

– Ну вот и закончился наш короткий полярный день, теперь наступает длинная-предлинная ночь, – произнёс Александр Борисович, обращаясь к моему подопечному, будто он мог видеть наступившую темноту.

Через некоторое время фары вездехода осветили несколько конусообразных сооружений, из крыш которых валил густой дым. Наш транспорт остановился возле одного из них.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.