Слава. Возрождение

Дорога была спокойна, хотя навстречу иногда ехали группы женщин – и воительницы, и мастеровые люди, решившие посетить Ярмарку. Они тоже подозрительно косились на носилки и не задавали вопросов фигуре на передней лошади, очень сильно напоминающей Мудрую. Чего лезть к Мудрым? От них одно беспокойство и неприятности…

Перед вечером Слава свернул с дороги, ища место для стоянки. Он нашел его у озерка, благо что таких озерков по прерии было немереное количество. Расседлал лошадей, запомнив, как на них располагается сбруя, – иначе потом не заседлаешь как следует, – и занялся установкой палатки. Тут проблем особых не было: палатки есть палатки – принцип один во всех мирах. В походы с классом он ходил пару раз, так что знал, как ставить это сооружение. Палатка была добротная, на пять человек, так что двоим там места вполне хватало. Был еще и навес – как он понял, для вьючных мешков.

Затащив груз под этот навес, Слава поднял тело Хагры и уложил его на одеяла внутри палатки. Еще раз осмотрел – повреждений нет, здоровое и даже очень привлекательное тело… Ругнул себя – не те мысли в голове. Не хватало еще использовать лежащую в коме бабу! Маньяк он, что ли…

Устроившись поудобней, начал массировать ее руки, ноги, разгоняя кровь – он слышал, что, если не делать этого, образуются пролежни, кровь застаивается… в общем, могут быть всякие пакости. Если Лера очнется… нет, КОГДА Лера очнется! Он запрещал себе думать о ней как о мертвой. В общем, когда она очнется, должна получить тело здоровое, функциональное, а не покрытое пролежнями и больное. Кстати сказать, он не знал, что делать с питанием этого тела; она уже больше двух суток ничего не ела, а если кома продолжится и дальше – как быть тогда? Заливать ей в глотку какой-нибудь бульон? А если она захлебнется?

Ничего не решив, занялся приготовлением ужина. Впрочем, что там особенно готовить – не было никакого желания.

Он пошарил в сумках, нашел копченое мясо, лепешку, пожевал, запивая пивом (спасибо Главе, обнаружил в багаже несколько запечатанных кувшинов), и лег спать, прислушиваясь к тихому дыханию девушки возле себя.

Утром он проснулся от духоты: палатка сильно нагрелась на солнце, и он вспотел. Расстегнув клапан палатки, вылез и пошел к озеру.

Вода была прозрачной и довольно холодной – видимо, тут на дне били родники. Но прикосновение ледяной воды к разгоряченному телу было в высшей степени приятным; оно быстро разогнало утреннюю дрему, и через пять минут он, освеженный, бодрый, готовый к свершениям, выскочил на берег и стал размахивать руками и ногами, теперь уже стараясь согреться.

Солнце поднялось довольно высоко, но, судя по ощущениям, было еще около семи утра – вполне нормальное время для продолжения путешествия. Пока соберется, пока поймает спутанных лошадей и заседлает их, выйдет часов в восемь – это нормально. Куда особенно спешить? Шаргион без него никуда не улетит. Керкары не убегут. И здешняя цивилизация не развалится за лишние часы или даже дни.

Вообще-то ему не больно-то и хотелось заниматься прогрессорством – как рукой сняло, после того как вместо благодарности за помощь он получил ощутимый пинок. Да еще какой пинок! Естественно, что любви к этой цивилизации у него совсем даже не было. Если бы Шаргион мог летать, Слава сию секунду загрузил бы тело Хагры и улетел отсюда куда глаза глядят.

Слава погладил висевший на груди медальон с Лериными волосами и задумался. Пару бутылок с кровью и тканями Леры он положил в переметные сумы, чтобы оставить их в Шаргионе. Остальные бутылки оставил в доме Леры, на всякий случай: вдруг содержимое взятых с собой бутылей испортится или же пропадет в дороге – он не мог рисковать. Ему нужно было добраться до планеты Нитуль или до подобного ей медицинского центра, где выращивались тела. Вот только одна загвоздка – деньги! Где взять деньги на тело для Леры? Его карточка была заблокирована, значит, нужно искать Наташу, стыковаться с ней и пусть оплачивает тело. Вот только где ее взять, Наташу эту, если сам не знаешь, где находишься? В каком конце Вселенной и даже… в каком времени?! А что, Слава допускал и такие вещи: подпространство – штука странная и до сих пор, как он слышал, не изученная до конца.

Он видел по визору фильм на тему того, что некоторые личности, попавшие в подпространство, внезапно перемещались во времени. Обычно это подавалось в виде вестернов с обычным героизмом главного героя и секс-хеппи-эндом в конце. Но, как он узнал, такие странные штуки вроде как имели место и в реальности. Он не хотел думать, что провалился в прошлое или попал в будущее, но… все могло быть.

Слава очнулся от мыслей, вздохнул и пошел к Хагре. Посмотрел на ее обнаженное тело и решил, что надо бы и ей принять водные процедуры… а то… попахивать начинает. Процессы-то в организме идут, тот же пот выделяется – она была мокрой, как и Слава, перед тем как вылез из палатки.

Он подхватил девушку на руки и потащил к воде. Осторожно положил на поверхность и, придерживая снизу, под голову, правой рукой стал тереть ее кожу, осторожно плеща водой и следя, чтобы не залилось в нос. Кожа была такой гладкой, такой шелковистой, что, если закрыть глаза, можно было представить, что в руках у него Лера. Девушка была теплой, домашней и уютной, как давно знакомый человек… Может, потому, что он представлял внутри ее Леру? Все может быть…

Внезапно Слава заметил, что тело девушки дернулась, как будто по нему прошла судорога. Еще! Еще! Он подхватил Хагру на руки и вынес на берег, положив ее в невысокую мягкую траву. Мышцы сокращались все сильнее и сильнее, так что Хагру начало бить, как будто в припадке. Слава упал на нее всем телом, руками прижал ее плечи, навалившись туловищем на дергающиеся ноги, боясь, что во время судорог она повредит саму себя. Но судороги через какое-то время стихли, и девушка обмякла. Потом она открыла глаза, бессмысленно посмотрела вверх, в стороны… вот только как-то странно – ее глаза смотрели в разные стороны, как у ящерицы, и действовали совершенно независимо друг от друга! Это создавало какое-то дьявольское впечатление – будто перед ним была бесноватая, в которую вселился демон. Девушка попыталась что-то сказать, глядя на Славу, но у нее получались лишь гримасы. Она корчила рожи, мычала, дергалась, руки поднимались и опускались, потом она попыталась встать, но движущиеся вразнобой руки и ноги подвели, и девушка чуть не грохнулась со всего размаху, если бы не Слава. Он подхватил ее и насильно уложил на траву:

– Лежи и не двигайся! И молчи! Сейчас все будем улаживать! Итак, как я понял из этого представления, вас там двое! Если так, махни рукой!

Хагра махнула обеими руками.

– Ясно. Я предполагаю, что каждая из вас может управлять только одной половиной тела. Каждая из вас находится в своем полушарии мозга. Одна может управлять левой стороной тела, другая правой. Сейчас нужно сделать вот что: Лера, договорись с Хагрой, чтобы та полностью отстранилась от управления телом, отошла в сторону. Хагра, не бойся, тебя никто не тронет: я знаю, что ты делала это не по своей воле. Когда я добуду Лере новое тело, ты будешь свободна. А пока делай то, что тебе говорят.

Девушка замерла на несколько секунд, потом сфокусировала взгляд на Славе и, протянув к нему руки, облегченно сказала:

– Славик, любимый, бедненький, как ты переживал! Дай я тебя обниму!

– Лер, ты? – подозрительно спросил Слава. – Кем я работал на Земле?

Он задал этот вопрос по-русски, и Лера ответила ему по-русски:

– Великим учителем русского языка и литературы!

– Ну, слава богу, ты вернулась. – Слава поднял Леру и прижал ее к себе, чувствуя, как его трясет от волнения. Получилось!

Они постояли немного, обнявшись, потом медленно пошли к палатке. Вернее, Слава пошел – Лера идти не могла, и он ее поддерживал, а она лишь переставляла ноги. Слава посадил ее к дереву, прислонил спиной, она благодарно улыбнулась и вздохнула. Потом, с трудом выговаривая слова, сказала:

– Слав, она ни при чем! Ее зомбировали! Ты уж не ругай ее, пожалуйста!

– Не ругай! Если бы мог, прибил бы ее, лишь бы все предотвратить. Только кто мог подумать… впрочем, я бы мог. Зря согласился на ваши уговоры и выступил на этих чертовых Играх!

– Наверное, зря, – слабо улыбнулась девушка. – Если бы ты знал, как хорошо быть живой! Чувствовать травку, лучи солнца на своей коже… тебя рядом. – Она положила голову Славе на плечо и облегченно вздохнула. Потом добавила: – Слав, мы с Хагрой будем по очереди выходить, ладно? Ты уж прости ее, пожалуйста… да и тело-то ее… хотя бы ради этого не терзай. Нам теперь с ней до-о-олго вместе быть, как я чувствую. Когда еще мы попадем в те места, где можно сделать новое тело? Ведь ты точно озаботился тем, чтобы собрать материал для выращивания нового тела, правда?

– Хм… да нет, бросил его в помойку, и все. Забыл собрать материал.

– Слав, ну, перестань дразнить! – Лера пихнула его рукой и снова прижалась к плечу. – Слав, ты много их поубивал?

– Поубивал. Забудь. Мудрых, что сделали это, теперь нет. А Глава… Глава теперь полностью моя. Она была в подчинении у Мудрых. У нее стоял посыл верности. Я его снял.

– А куда мы сейчас едем? Ты узнал, что хотел, на Ярмарке?

– Узнал… – Слава вздохнул. – Только лучше бы не узнавал. Все эти штуки – мкары и другое – не на территории кланов. Оказывается, тут есть еще одна разумная раса, которую люди оттеснили куда-то в леса. И раса эта – кентавры.

– Что, серьезно? Как в сказках? Полулюди, полукони? – Лера удивленно раскрыла глаза.

– Нет. Как я понял, что-то вроде кентавроидов – руки у них есть и четыре ноги. Они издавна воюют с людьми из-за территорий, но проиграли, ушли куда-то на север, в леса. Люди их время от времени преследуют, те тоже пакостят как могут – в общем, отношения у них примерно такие же, как у керкаров и зеленых. И самое интересное: похоже, что так же, как зеленые – пришлые на Алусии, так и люди – пришлые здесь. А коренная раса как раз кентавры. Вот такой расклад. Лер, если честно, мне уже плевать на эту планету. Мне очень хочется убраться отсюда. Но я не знаю как. Сейчас мы идем к Шаргиону, там отдыхаем, я попробую опять достучаться до его сознания, а потом… потом будем думать. Если он не проснется, придется идти к кентаврам, искать этот корабль или затерянную базу, с которой они таскают вещички. Тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: кентавры мародерствуют на заброшенной базе. Чьей? Да кто знает. Это уровень цивилизации зеленых, и вещи очень похожи на принадлежащие им. Так что можно предположить… Нет, ничего не стану предполагать – это будет какое-то гадание. Поживем – увидим. Ты лучше расскажи, как чувствуешь себя в новом теле, как у тебя там с Хагрой складываются отношения. Вообще как самочувствие?

– Ну как тебе сказать… Попробуй умереть, потом очнуться в теле своей подруги, недавно зашибленной мужем, – какое у тебя будет самочувствие? Как у раздавленного дерьма. Прости за грубость.

– Хм… это Хагра на тебя дурно влияет, – усмехнулся Слава. – Как она там вообще, солитер этот?

– Ф-у-у… Слав, не надо так говорить! – расстроилась Лера. – Скорее я – солитер в ее теле, а не она во мне! Она говорит тебе, что просит прощения, что никогда бы не причинила мне вреда. Говорит, что умрет за меня, если надо.

– Не надо умирать. Вот сделаем тебе тело – и пусть живет, как хочет. А пока что должна будет делать то, что я скажу.

– Она не против, она будет делать все, что ты прикажешь, и все, что захочешь…

– Многообещающее заявление, – усмехнулся Слава. – Ты вот что – сама-то ехать на коне можешь? Или все-таки носилки?

– Давай попробую сама… И знаешь что, пусть это сделает Хагра, хорошо? У меня нет никакого опыта езды на лошадях. Кроме того, может, тело ей лучше подчинится – все-таки это ее тело. Пусть выйдет, ладно?

– Пусть, – согласился Слава и, отстранив девушку, оставил ее у дерева.

Встав, он пошел собирать лошадей, которые бродили неподалеку. Когда вернулся, немало попотев (одна из этих тварей никак не желала снова нести на себе кого-либо или что-либо и ловко отскакивала от него даже со связанными ногами), палатка уже была убрана, и девушка, хоть и пошатываясь, укладывала снаряжение в мешок. Она исподлобья взглянула на Славу и сказала:

– Прости меня. Я не хотела. Я буду вам с Лерой помогать всем, чем могу. Можете использовать мое тело, как хотите, я буду уходить по первому требованию.

Слава помолчал, потом вздохнул и спокойно сказал:

– Мы вернем тебе тело, как только сможем. Но это будет нескоро, ты должна это понимать. Я рассчитываю на твое знание местных обычаев и на помощь в путешествии. Кстати, ты как себя чувствуешь?

– Лера же сказала… вот так я себя и чувствую. Руки и ноги еле двигаются, трясет всю. Надеюсь, это будет продолжаться недолго. В таком виде боец из меня никудышный.

– Не надо мне ваших с Лерой боевых умений. Ваша с ней задача – сохранить это тело до лучших времен. Без моего приказа никуда не лезть, не соваться, не принимать участия ни в каких конфликтах и драках. Я буду решать все сам. Договорились?

– Договорились… – обреченно вздохнула Хагра и напряженно добавила: – Только вряд ли так просто все будет. Слава, у тебя за спиной, за правым плечом, лучница, и она целится в меня. А слева в кустах сидят еще трое. Я вижу их макушки. Когда мы с тобой разговаривали, они спугнули птиц, и я их заметила. Все-таки я воительница десятого ранга, а не так просто, мимо проходила. И не один раз была в рейдах.

– Сейчас я тебя прикрою… в мужчину они стрелять не будут. – Слава переместился вправо и закрыл Хагру собой. – Как думаешь, кто такие?

– Какая-то небольшая шайка из остатков уничтоженного клана или же ремесленники, решившие подзаработать, – увидели мужчину и с ним только одну женщину, вот и решили отнять тебя у меня. Да кто угодно – мужчина слишком большая ценность, чтобы пройти мимо. Эй, вы, в кустах! – крикнула она звонким голосом. – Вылезайте! Я вас вижу! Чего вам надо?

Кусты слева зашевелились, и оттуда вылезли три совсем молодые девушки-воительницы. Все три были пятого ранга. Они настороженно подошли к стоящим Хагре и Славе, держа мечи наготове: они видели, что Хагра безоружна, но опасались – все-таки воительница десятого ранга!

Одна из них, девчонка лет четырнадцати, вышла вперед и заносчивым тоном сказала:

– Мы забираем твоего мужчину! У нас в клане почти не осталось мужчин, и теперь он наш! Если ты окажешь сопротивление – умрешь! – Девчушка встала в боевую стойку, направив острие меча на Хагру.

Слава хмыкнул:

– Хм… а никто не хочет спросить: я-то хочу отправиться с вами, паршивки вы эдакие?

Девчушка удивленно заморгала глазами и озадаченно, но надменно, проговорила:

– А чего это я должна у какого-то мужчины спрашивать разрешения? Ты должен подчиняться женщинам. У тебя нет права голоса!

– Как мне надоел этот мир! – сказал Слава, повернулся и быстрыми шагами пошел к лучнице, так и стоящей с луком наготове. Та ошеломленно посмотрела на мужчину, идущего на нее широкими шагами, натянула лук, но стрелять не решилась: убийство мужчины – табу! Как можно?!

Слава подошел к ней, вырвал лук, мгновенно ухватил за портупею и одним рывком, как будто прочные кожаные ремни были не ремнями, а гнилыми нитками, сорвал с нее меч и, не обращая внимания на реакцию упавшей от рывка девушки, вернулся к трем супостаткам. Те стояли разинув рот, а когда он подошел к ним, попятились под радостно-ехидный смех Хагры, стоящей возле дерева.

Через минуту все мечи были отобраны, а девушки, лишенные портупей, килтов и иллюзий, заброшены на середину озерка, под собственный истошный визг. Они хлопнулись на поверхность воды, как гигантские лягухи, и прохладная гладь поглотила неудачливых воительниц, чтобы потом выплюнуть в куче брызг и фонтане ругательств.

Несмотря на свой юный возраст, воительницы ругались очень умело и разносторонне, описывая половую жизнь Славы и Хагры, вкрапляя туда описания их оргий с лошадьми и ругарами.

Слава повернулся к ним и помахал своим здоровенным кулаком, отчего ругательства перешли в шипение и туманные угрозы, а воительницы, взбивая воду руками и ногами, понеслись вплавь к противоположному краю озера.

Хагра отсмеялась, потом предложила:

– Давай-ка отсюда смываться! Как бы большой отряд не навели – придется уже всерьез с ними разбираться, а я еще не готова. Я пока побуду, ладно? Пусть Лера отдохнет. А вечером она выйдет, и вы с ней… В общем, я пока за нее тут поработаю. Не против?

– Не против. Седлаем и поехали. Честно говоря, мне не хочется никого убивать. А ведь придется, если они явятся сюда толпой. Как думаешь, погоню не устроят?

– Все может быть. Может, это просто отряд малолетних охотниц – приехали на Ярмарку с кланом и решили поохотиться в прерии, наткнулись на нас и захотели попытать счастья. А может, разведчицы клана. Вернутся, расскажут – могут после этого и погоню за нами послать. Гадать можно много – уезжать надо. Все я собрала, давай сейчас я взнуздаю лошадей, седла пристрою, а ты сумки нацепишь – я пока не в состоянии это сделать.

Собирались они недолго, минут десять – пятнадцать, и караван уже потянулся от озерка, по звериным тропам.

Слава держал примерное направление на север, зная, что никак не проскочит тот огромный обрыв, внизу которого лежало озеро, в котором утонул Шаргион. Трудности должны начаться, когда они подъедут к обрыву: надо будет найти место, где спуститься. А впрочем, зачем спускаться, решил Слава, лошадей спокойно можно оставить и на попечении керкаров, а дойти до Шаргиона самому. Ведь пещеры керкаров располагались на сухом плато, наверху, а не в низине.

Лошади ходко шли по тропам, отдохнув за ночь. Груз на них, конечно, приличный, но это были вполне сильные и крупные экземпляры местного кролико-коневодства, так что кони несли стокилограммового Славу и его спутницу довольно весело, похрапывая и семеня ногами. До пещер керкаров им предстояло сделать еще одну ночевку, потом полдня пути, и они «дома». А там им уже никто не страшен. Керкары порвут всех, кто их попытается тронуть.

Слава задумался: а если придется все-таки отправиться в путешествие к кентаврам? Может, взять с собой керкаров? Ну штук пять… или десять. Ведь не помешают, ох как не помешают! Обученные, сильные, умные многоножки были бы идеальными спутниками – ночью они не спят, выносливость у них невероятная. Почему бы и нет? Да, это стоило того.

Всю дорогу они с Хагрой оглядывались назад, ожидая погони, но ее не было. Впрочем, может, еще было и рано? Пока эти голые засранки – он не оставил им ни одежды, ни оружия – доберутся до своих, пока там решат, что делать, сколько пройдет времени? Да что толку рассуждать, все равно ничего не изменить, надо просто ехать.

Выезжая, Слава сделал этакий финт: он поехал под девяносто градусов к нужному направлению, чтобы девчонки, совершенно точно за ними наблюдающие, решили, что они возвращаются к тракту. Когда отъехали подальше и те уже не могли видеть, Слава вновь повернул коней туда, куда нужно.

Когда прошло часа два, Слава предложил сделать привал, чтобы покормить Хагру, но она отказалась – сказала, что ей не хочется ни есть, ни пить. Славу это обеспокоило, но потом он пришел к выводу, что просто организм девушки как будто застыл, не до конца срастившись со своим телом: Хагра ведь тоже некоторое время была как бы оторвана от управления телом, и процессы в организме замерли.

Немного подумав, Слава решил, что это нехорошо, остановился и заставил Хагру спешиться и поесть. Под его надзором она с выражением отвращения на лице, давясь, сжевала кусок мяса и запила его водой. Только тогда он успокоился и приказал двигаться дальше. Через некоторое время – прошло минут сорок – Хагра с извиняющейся улыбкой попросилась в кустики, сказав, что у нее прихватило живот. Слава облегченно вздохнул: похоже, работа кишечника нормализовывалась. Ее не было минут двадцать, потом Хагра пришла, пошатываясь и вытирая пот со лба. На вопрос, какого хрена она там так долго трудилась, девушка, покраснев, угрюмо буркнула, что, если бы он столько времени был без сознания, у него и не так бы все спеклось!

Слава посмеялся про себя, и они поехали дальше.

На следующий ночлег остановились пораньше – Хагра уже опасно шаталась на лошади, того и гляди свалится, все-таки была еще довольно слаба. Так что остановка была совершенно необходима. Выбрав место у очередного ручья, Слава разгрузил лошадей и стал устраивать стоянку. Хагра, несмотря на слабость, пошла к ручью и стала плескаться в затончике, смывая с себя дорожную пыль. Придя, она сказала:

– Я ухожу. Теперь очередь Леры. Ты это… порадуй ее ночью, ладно? Я не буду подглядывать! – Девушка широко улыбнулась и полезла в палатку.

Глава 4

Лера словно сидела в темной комнате – тишина, темнота, ничего не видно. Нет времени, нет ощущений. Время от времени с ней разговаривала Хагра – казалось, будто ее голос раздается в пространстве, независимо ни от чего. Вообще-то это было тяжко – зависнуть в небытии, после того как вела яркую, насыщенную жизнь. Потом начали прорываться образы: складывалось впечатление, что общая плоть – Хагры и Леры – впитывала их души и тогда уже начинала передавать информацию свою – от глаз, от ушей, от носа….

Каждая из девушек владела одним из полушарий мозга. То есть Лера могла управлять левой стороной тела, а Хагра правой – если бы они захотели поделить тело в своем безумном порыве. Но безумцами они не были и потому делили тело нормально, по очереди, получая его каждая в свой час. Вот и в этот вечер Хагра спокойно ушла на отдых, оставив Лере тело, измученное длинным путешествием. Лера, соединившись с телом, чуть не взвыла от боли в бедрах, набитых жестким седлом, от усталости в теле, не до конца еще владевшем всеми своими мышцами, от… ну, это уже слишком интимные подробности последствий длительного застоя кишечника. Так что Хагра спокойно удалилась в небытие, оставив Леру у своего разбитого коры… хм… девичьего тела.

Лера, постанывая и тихо ругаясь, выползла из палатки, куда перед этим забралась Хагра, наплевавшая на гигиену, лишь бы скорее завалиться в постель, и, с трудом встав на ноги, как больная черепаха двинулась к ручью, где уже плескался Слава.

Он с улыбкой посмотрел на приближение несчастного тела, подошел и, стянув с девушки килт, поднял ее на руки:

– Как я понимаю, это у нас любимая жена крадется к водопою? Ну-ка, продолжи: у лукоморья дуб…

– Хреновый твой дуб! – хихикнула Лера. – Достаточно на русском было спросить – Хагра все равно его не знает. Помоги мне помыться, а? У тебя мыло есть? Есть, ага, отлично! Аккуратнее! Ииии! Холодная! Какого черта она такая холодная, когда в такой жаре течет?! Да чтоб они провалились, эти родники! Намыль мне спину – я не дотянусь. Ох, как хорошо… а это уже и не спина!

– Так и это не рука…

– Слав, давай до палатки, а? Кстати, нет ощущения, что ты с Хагрой? Нет? Ввввижу-у-у… нет… ох, как сладко… вот ты… ох, ох, не останавливайся! Ну мерзавец, какая палатка! Ну – палатка, только скорее, тащи, тащи, ну! Ох, дай я!

– Ты же устала!

– Не настолько же… ох, добралась до тебя… наконец-то! Как сладко… Хагра, не лезь! Не твой муж…

Потом они лежали, слушая, как ночной дождик барабанит по натянутой крыше палатки. Под одеялом было тепло, уютно и так хорошо, что не хотелось никуда ехать, никуда стремиться – так бы лежать и лежать, лежать и лежать… ну, иногда привставать, конечно… поудобнее. А потом опять лежать. Тело гудело от дневной усталости, от любовных ласк, низ живота приятно ныл при воспоминании о сладости любви, а тяжелая рука Славы обнимала за плечи – что может быть лучше этого? Не это ли счастье, когда рядом с тобой любимый человек? И есть крыша над головой, теплое одеяло и кусок хлеба.

Лера лежала и думала о том, как хрупко счастье, кажущееся таким незыблемым, таким несокрушимым, и как нужно ценить каждую его минутку, ведь оно может оборваться в любую секунду.

Она приподнялась, наклонилась к Славиному лицу и нежно поцеловала его в губы. Он вздрогнул, открыл глаза и рассмеялся:

– Опять?! Я, конечно, сексуальный гигант, Слава-производитель, как ты выразилась, но и мне надо немного отдохнуть! Вот посплю и еще… произведу! У тебя самой-то уже там не болит?

– Болит! Только пусть Хагра завтра терпит – она мне оставила отбитый зад, а я ей… – Лера расхохоталась и счастливо сказала: – Не могу никак насытиться тобой. Кажется, что ты сейчас исчезнешь, как будто мираж! Или я исчезну…

– Не исчезнешь, – пробормотал Слава, отворачиваясь к стенке, – если только не будешь мешать спать. А то прогоню тебя на дождик, если будешь меня пихать! – Он тихонько захрапел, а Лера закрыла глаза и тоже стала погружаться в сон.

Неожиданно к ней обратилась Хагра:

– Лер, я тоже хочу! Ну чего тебе стоит, а? Он же все равно не знает, кто из нас в этот самый момент в теле! Ну хоть разок! Ты сегодня с ним пять раз кончила, я считала, нельзя, что ли, чтобы хоть разок и я испытала удовольствие?