Заря людского господства

Яркое солнце тут же ударило им в глаза, поэтому оба лайдера прищурились. Трибуны ревели от возбуждения, сотрясая стены Арены. Братья быстро переглянулись и безмолвно решили сыграть на публику. Агрон и Дурон сделали ещё несколько шагов и подняли вверх руки, повернувшись лицами к трибунам. Толпа буквально взорвалась от криков и пожеланий убить побольше бойцов. Близнецы снова повернулись к центру Арены и дождались, когда к ним подойдут их соотечественники. По всем краям поля битвы открылись ещё пять дверей, выпуская бойцов на песчаную землю. Агрон так и не узнал, сколько всего бойцов собрал здесь губернатор – по самым смелым предположениям, сегодня должны были сразиться не меньше шести сотен лайдеров самых разных ролей.

Когда все бойцы вышли на Арену, раздался сигнал к началу схватки. Агрон уже не слышал, что именно говорил оратор – он начал идти навстречу остальным бойцам. В одном помещении с братьями сидели далеко не все лайдеры, вышедшие сейчас на Арену, однако каждый из них пообещал донести их план до остальных. Агрону очень хотелось верить, что ему не придётся сегодня проливать кровь своих соотечественников. Но сейчас не было времени думать об этом – он перешёл с шага на бег.

За месяцы путешествий без щита рука отвыкла от его тяжести, но ощущать его в кисти было приятно. Тело прекрасно помнило это волнующее чувство выхода на песчаную землю Арены, а сердце было в предвкушении их триумфа. Он не мог сомневаться в своих собратьях. Ему не было позволено допустить хотя бы на один миг, что их предадут ради мнимой свободы. Агрон продолжал бежать, смотря чётко перед собой. Расстояние между бойцами стремительно сокращалось – братья уже могли хорошо слышать боевые вопли других бойцов. До стычки оставалось совсем чуть-чуть.

Агрон набрал в лёгкие побольше воздуха и громко рявкнул сигнал на остановку. Группа бойцов, что были с близнецами, резко затормозила, подняв оружие вверх. Остальные пять групп последовали их примеру, но перед полной остановкой один из щитоносцев замахнулся своим шипованным щитом и сильно ударил бойца, находящегося рядом с собой. Голова поверженного лайдера тут же откинулась назад, и он рухнул на песок, окропив его кровью. Где-то слева упал ещё один боец, горло которого проткнул трезубец трилодаксия42. Вслед за ним из общей кучи выпало ещё около полутора десятка человек, поверженные лайдерами, которые поверили братьям. Когда Агрон и Дурон поняли, что больше никто не собирается умирать, они одновременно отдали команду, и несколько сотен бойцов образовали плотный круг, выставив перед собой щиты и копья. Все, кто оказался внутри круга, либо не имели длинного оружия, либо были бойцами дальнего боя.

– Что это было? – спросил Агрон щитоносца, первым убившего лайдера на Арене.

– Они не с нами, – коротко ответил тот, повернувшись к трибунам.

Какое-то время толпа молчала, не понимая, что сейчас происходило на Арене. Несмотря на большое расстояние, Агрон смог разглядеть губернатора, имя которого он уже забыл. Тот вскочил со своего места и смотрел на бойцов, которые не собирались продолжать радовать публику. Зрители, тем временем, начали недовольно роптать. Всё чаще слышались улюлюканья и разгневанный гогот. Агрон и Дурон улыбались, видя всё это недовольство.

«Как тебе такое представление, сукин сын?» – пронеслось в голове Агрона.

Совсем скоро толпа начала вопить во все тысячи глоток, требуя обещанного зрелища. Помимо братьев злорадные улыбки появились на лицах всех бойцов. Когда-то Агрон боялся гнева зрителей, потому что это означало смерть. Сейчас же ему доставляло истинное наслаждение видеть растущее негодование стедмарцев. Казалось, от их криков сами стены Арены содрогались и грозили разрушиться до основания.

Однако же самым озлобленным из всех зрителей был губернатор. Агрон очень жалел, что не мог рассмотреть его лицо, которое наверняка перекосило от нанесённого оскорбления. Оратор пытался завести толпу и угрожать бойцам, но его попытки были тщетными. Лайдеры готовы были ликовать, видя тот гнев, который они сами вызвали. Однако всё ещё не было известно, как с ними поступят после подобной выходки. Агрон был уверен, что губернатор не убьёт бойцов, иначе они никогда не получат обещанного зрелища. Кроме того, за убийство лайдеров, проявивших себя на Арене, его возненавидят все остальные стедмарцы, в первую очередь те, кто жил в Ильдаросе, потому что значительная часть бойцов была привезена именно оттуда.

Наконец, ожидание подошло к концу. Под яростные вопли толпы губернатор подозвал к себе оратора и что-то ему сказал. Над трибунами вновь раздался громогласный звук голоса оратора, который выразил восхищение стойкостью и смелостью бойцов. Эти слова заставили Агрона впасть в ступор. Он ожидал чего угодно, но не такого отношения к лайдерам, отказавшимся выступать на Арене.

Однако следующие слова оратора ещё больше удивили всех бойцов без исключения. Он объявил, что лайдеры заслужили свободу, и все они могут пройти по коридорам Арены и покинуть Ирелию. Выставленные по краю круга копья чуть дрогнули, но бойцы не посмели покинуть строй. Лица лайдеров, находящихся внутри круга, были обращены к братьям-чемпионам, ожидая их приказов. Близнецы переглянулись, усиленно размышляя, что же им сейчас делать.

– Пойдём на выход, – проговорил Агрон, обежав взглядом трибуны. – Не вечно же нам тут стоять.

– Ты же это несерьёзно? – спросил трилодаксий, одним из первых убивший несогласных лайдеров. – Они нас не отпустят, это же немыслимо.

– Знаю, что не отпустят, – кивнул Агрон. – Поэтому оружие и доспехи не снимать.

– Нам в любом случае несдобровать, – продолжил за брата Дурон. – Двигаемся к выходу – не будем заставлять богов ждать.

Круг бойцов постепенно расформировался, превратившись в плотную линию. Агрон и Дурон шли одними из первых, однако во главу шествия им встать не позволили. Перед ними шёл ряд из пяти щитоносцев. Мышцы пятерых великанов были напряжены, а походка была осторожной. Они были готовы в любой момент поднять свои тяжёлые щиты, чтобы прикрыть себя и братьев-чемпионов в случае внезапной атаки. Никто не говорил великанам о том, что бойцы будут сражаться с солдатами империи, но они это поняли без слов. Просто так отдавать свои жизни лайдеры не собирались – большая часть уже смирилась с тем, что этот небольшой триумф был последним перед неминуемой смертью.

На выходе из коридора бойцов встретили войска Стедмара, однако они не были настроены на битву. Солдаты даже не стали требовать сложить оружие, чтобы отпустить лайдеров без защиты. В голове Агрона всё сильнее крепла мысль о том, что их освобождают не просто так, если вообще собирались освобождать. Больше уверенности в этом придавали осклабленные лица стедмарцев, которые время от времени ядовито усмехались. В какой-то момент Агрон подумал о том, что их могут осыпать стрелами с крыш, поэтому шепнул всем, кто был поблизости, посматривать наверх. Но от этого вновь не было никакого толка – крыши домов были абсолютно пустыми. Солдаты в это время продолжали посмеиваться над шествием бойцов, не понимающих, куда они идут.

– Правильно делаете, что боитесь, – крикнул лайдерам один из стедмарцев. – Губернатор хотел увидеть представление, и он его увидит.

Презрительно стрельнув глазами в солдата, Агрон ощутил какую-то непонятную тяжесть. Куда он вёл своих соотечественников? Этот вопрос не покидал его голову до самого подхода к воротам Ирелии. Он полностью потерял бдительность, не замечая ничего, что происходило вокруг. Агрону стало по-настоящему страшно, потому что в сложившейся ситуации были виноваты лишь они с Дуроном. Невыносимый груз всё сильнее давил на плечи. Лайдер ничего не понимал, а от этого становилось ещё хуже.

Наконец, бойцы оказались перед воротами Ирелии. Саму решётку и огромные двери не открыли – вместо этого лайдерам предоставили возможность выйти через узкий проход в воротах. Сжав свою линию, они стали покидать город по двое. Едва Агрон и Дурон вышли за пределы Ирелии, они вновь впали в ступор. За воротами не было ничего, что могло бы сойти за будущее поле для представления. Всё ещё пребывая в смятении, братья переглянулись и стали осматривать местность вокруг, ожидая выхода всех бойцов. Это заняло достаточно много времени, однако никто из лайдеров всё ещё не понимал, что для них приготовил губернатор.

Бойцы переговаривались ещё некоторое время, прежде чем один из них привлёк общее внимание, указав в сторону пригорода. Обернувшись туда, Агрон увидел огромную толпу своих соотечественников, которые мчались к Ирелии. Среди них были и мужчины, и женщины, и дети. В какой-то момент Агрон ужаснулся, решив, что губернатор заставит бойцов убивать жителей пригорода, и приготовился отдать приказ не подчиняться прихоти стедмарцев. На стенах города стали появляться солдаты, и среди них получилось рассмотреть губернатора с самодовольной улыбкой, что ещё больше обеспокоило Агрона.

– Что случилось? – спросил светловолосый кациллон у лайдеров, уже достигших стен города. – Куда вы все бежите?

– Идут кентавры! – крикнул мужчина, запыхавшись от быстрого бега. – Глашатай губернатора сказал, что мы должны как можно скорее добраться до Ирелии, если хотим жить! Подождите-ка… вы бойцы Арены?

«Ублюдок», – стиснув зубы, подумал Агрон, обернувшись в сторону губернатора. Тот тоже нашёл его взглядом и, ухмыльнувшись, отсалютовал ему кубком.

– Какие кентавры, о чём вы? – вновь спросил кациллон у мужчины, но ему ответил Агрон.

– Кентавры в последнее время вели себя странно, – его голос срывался от закипающей злости и ярости. – Они уже нападали на деревни стедмарцев и на остатки нашего войска. Сучий выродок, чтоб тебя стрелой продырявили!!!

Последние слова Агрон посвятил губернатору, который лишь вновь усмехнулся. Теперь всем бойцам стало ясно, зачем их вывели из города. В глазах каждого из них горела ненависть. Они не знали, что им делать, потому что сбежать они не успевали, и на открытом месте полукони легко их перебьют. Поэтому Агрон принял единственно верное решение – дать бой кентаврам.

– Сколько у нас щитоносцев? – спросил он ближайшего великана.

– Чтоб мне знать, – сквозь зубы процедил тот в ответ. – Человек тридцать, может меньше.

– Собирай их всех – идёте на правый фланг, – распорядился Агрон. – За вами будут стоять все рубаки43, что у нас есть. Сколько лучников?

– Не меньше семидесяти, – последовал ответ от одного из лучников, стоящего ближе всех. – Может, даже больше – мы все вместе ехали.

– Встаёте третьей линией и делаете всё, чтобы помешать тварям свободно видеть цель. Уязвимые места: шея и голова, но хрена с два вы в них попадёте, поэтому просто мельтешите своими стрелами – остальное оставьте рубакам и щитоносцам.

– А сколько копейщиков? – подхватил Дурон, войдя в роль командующего.

– Полторы сотни, наверное, – ответил ближайший копейщик с уродливым шрамом, идущим через всё лицо.

– Знакомы с построением фалангой?

– Многие, пожалуй, знакомы – нас, в основном, из бывших солдат набирают.

– Значит, выстраиваетесь и не позволяете ни одному кентавру пробиться. За вами строятся дуэлянты44 и добивают всех, кого вы пропустите. Копьеметатели встают третьим рядом – выбивают тварей из колеи.

– Середина за кациллонами, – подытожил Агрон, переглянувшись с братом. – Основной натиск берём на себя – нас больше всех. За нами стоят трилодаксии и топорники. Третьей линией пойдут виргамеры45. Все, кто без оружия, быстро переходите к воротам – времени мало.

– Когда отобьёте фланги, смыкайтесь в клещи, помогайте центру, – закончил с приказами Дурон.

Каждый боец тут же ринулся исполнять волю своих лидеров. В их глазах по-прежнему горела ненависть, но сейчас они знали, куда её следует выпустить. Жители пригорода со всех ног бросились в образовавшийся полукруг и плотной массой встали спинами к воротам. Женщины успокаивали испуганных детей, мужчины стояли первыми, чтобы закрыть весь грядущий ужас кровавой битвы.

Когда бойцы заняли свои места, в округе повисла гнетущая тишина, изредка прерываемая детскими всхлипами. Сердце гулко стучало о грудную клетку. Агрон чувствовал ещё большее давление, чем раньше. Он знал, что ему следует воодушевить своих соотечественников.

– Эти подонки смотрят на нас со стен, а толпа по-прежнему жаждет нашей смерти! – громко крикнул Агрон, крепче схватив топор и щит. – Мы не хотели устраивать зрелище для них, но они заставили! Однако сейчас мы сражаемся не ради их удовольствия! Сегодня мы – бойцы Арены – должны показать этим ублюдкам, с кем они жили бок о бок! Какая сила дремала прямо у них под носом! Сегодня кто-то из нас умрёт, но не ради чужой радости! Сегодня мы умрём за свой народ! За тех, кто верит в лайдеров! ЗА ТЕХ, КТО ЕЩЁ ПОМНИТ ВЕЛИЧИЕ КРАРТЕЛА!!!

Воздух сотрясся от шума голосов, подхвативших боевую речь Агрона. Ему даже показалось, что к этому рёву присоединились более высокие голоса, принадлежавшие женщинам и детям. Вокруг братьев витал невероятно сильный дух воодушевлённых лайдеров. Агрон почувствовал огромное облегчение. Он был готов встретиться с врагом, который сокрушил остатки некогда великого войска, испугавшего самого императора Стедмара.

Внезапно земля задрожала под ногами бойцов. Миг сражения был совсем близко. Щитоносцы, копейщики и кациллоны выставили перед собой щиты и оружие. Колени начали подрагивать от надвигающегося шторма. Солнце светило бойцам в спины, что давало им небольшое преимущество. Сказав трилодаксиям кидать сеть только после его команды, Агрон провёл тыльной стороной запястья по вспотевшему лбу. Впервые за долгое время холодов ему стало очень жарко.

Из домов пригорода показались первые кентавры, мчавшиеся к городу на огромной скорости. Расстояние сокращалось слишком стремительно, а в поле зрения появлялись всё новые и новые полукони с выставленным оружием. Агрону показалось, что первые ряды кентавров натягивают тетивы луков и крикнул:

– ПОДНЯТЬ ЩИТЫ!!!

Все бойцы одновременно подняли щиты над головой, и воздух тут же разрезал свист десятков стрел. Сзади послышались несколько вскриков, однако передние ряды стояли невредимые – в их щитах лишь застревали отдельные снаряды, но никто не был ранен. Агрон был уверен, что второй залп не последует, поэтому опустил щит. За это время кентавры успели подбежать совсем близко даже для копьеметателей, поэтому братья в один голос скомандовали: «ЗАЛП».

Теперь в небо полетели стрелы и копья лайдеров, осыпав подбегающих тварей. Двое кентавров сразу рухнули, получив по тяжёлому снаряду в грудь и живот. Со стороны лучников жертв не было, однако полукони стали закрывать свои головы руками. За рядами Агрона и Дурона не было дальнобойных бойцов, поэтому он ждал мучительно долгие мгновения, прежде чем первые ряды кентавров подошли достаточно близко, чтобы он мог крикнуть: «СЕТИ!!!».

Бой начался очень стремительно. Из-за спин кациллонов в воздух полетели десятки сетей и путались в человеческих телах кентавров. Сразу после этого Агрон, Дурон и все, кто стоял с ними в одной линии, ринулись в атаку. Прямо перед братьями оказался полуконь с сетью на голове, и они, одновременно замахнувшись, рубанули по передним ногам твари. Меч и топор окрасились кровью, слышался хруст костей, одна из конечностей кентавра оторвалась в сторону. Близнецы пробежали дальше, а бегущий за их спинами трилодаксий вонзил трезубец в глотку умирающему полуконю.

Щитоносцы двинулись вперёд, прикрываемые стрелами лучников. Их огромные габариты были сопоставимы с человеческой частью кентавров, поэтому удары молотов они стойко выдерживали, после чего били шипованными щитами по ногам тварей. Рубаки завершали работу великанов, кромсая на куски шеи и оставляя глубокие раны своими двуручными мечами. Несколько кентавров смогли прорваться сквозь плотный строй щитоносцев, но их сразу встретил небольшой залп лучников, одна из стрел которых вошла точно в горло врагу. Ослабленная летящими снарядами бдительность полуконей сыграла на пользу рубакам, которые отрывали им ноги и сносили головы.

Копейщики образовали плотный строй фаланги, о которую сразу разбился, по меньшей мере, десяток кентавров. Однако они были неспособны выдержать мощные удары полуконей, которые смогли проделать несколько брешей в их строю. Два с лишним десятка дуэлянтов были сразу затоптаны, но те, что избежали этой участи, оказали отчаянное сопротивление, изумившее даже таких свирепых тварей, как кентавры. Дуэлянты без устали крутились на месте, раздавая рубящие удары во все стороны и по всем возможным местам, докуда только могли дотянуться. Помимо того, в кентавров летели копья и дротики, наносившие гораздо больше увечий, нежели стрелы. Прорвавшихся противников быстро остановили ценой жизней копейщиков и дуэлянтов, образовавшиеся бреши тут же срослись, и основной бой закипел в самом авангарде.

Агрон не стоял на месте ни секунды, опасаясь ударов разъярённых врагов. Постоянно прыгая из стороны в сторону, он без устали размахивал топором, время от времени попадая по уязвимым частям кентавров. Рык полуконей, боевые кличи бойцов, вопли боли, земля окроплённая кровью – всё это мелькало перед его глазами. Заметив бегущего слева кентавра, Агрон отпрыгнул назад, выставив перед собой щит. Секира скользнула по железу, а сам противник промчался мимо, встретившись брюхом с мечом одного из кациллонов. Дурон злобно орал, вонзая свой клинок в горло упавшему кентавру. Из-за спины Агрона выбежали трое топорников, размахивая оружием в обеих руках, и с немыслимой силой нанесли огромное количество ран ещё одному врагу. Строй бойцов разомкнулся, и все они слились в одну кучу.

С правой стороны подоспели щитоносцы, снося всё на своём пути. Их тяжёлые щиты были все в крови, на некоторых были сломаны шипы. Один из великанов врезался прямо в конское туловище кентавра, заставив того сделать несколько шагов в сторону. Полуконь взревел от боли, которую ему причинил вонзённый в тело шип, и он замахнулся молотом. Щитоносец выставил перед собой левую руку, и оружие на всей скорости опустилось на щит. Молот угодил в деревянную область, непокрытую железом, от чего щит разлетелся на куски, вместе с тем полностью поглотив удар. Великан выдернул вторую руку из раны врага, развернулся и со всей возможной силой ударил по задним конечностям кентавра. Хруст костей, сопровождаемый предсмертным рычанием, слился с ликующим воплем щитоносца, который вонзил шипастый щит прямо в лицо полуконя.

С каждой минутой боя Агрон всё больше чувствовал усталость. Руки становились всё тяжелее, ноги двигались неохотнее, и у него не возникало большего желания, чем бросить щит и сражаться без него. Дыхание сбивалось всё сильнее, пот заливал глаза, топор чуть скользил в мокрых ладонях. Но борющиеся рядом соотечественники заставляли его вновь поднимать оружие, вновь наносить удары, вновь бить по телам своих врагов. Стрелы больше не летели из-за спины – вместо стрельбы лучники достали короткие мечи и принялись ожесточённо рубить и колоть кентавров, с которыми не справлялись тяжеловооруженные бойцы. Всё это лишь укрепляло веру в победу и двигало бойцов дальше.

Копейщики ещё стояли плотной фалангой, сдерживая натиск кентавров, но им не удавалось переломить ситуацию в свою пользу. Агрон понял это, не увидев около себя ни одного бойца с левого фланга, поэтому стал двигаться именно в ту сторону. Топорники продолжали бить ослабших врагов, рубаки тоже наступали в сторону копейщиков. Трилодаксии и виргамеры не отставали от других, уклоняясь от взмахов полуконей и вонзая свои трезубцы и посохи в конские туловища или человеческие головы.

Медленно продвигаясь к левому флангу, Агрон увидел то, что его несказанно обрадовало – кентавры начинали отступать. Сначала на глазах лайдера обратился в бегство один враг, потом другой, за ним ещё трое. Мало-помалу бойцы отбивали и центр – оставалась лишь левая сторона. Агрон во всю глотку орал о близкой победе и призывал всех двигаться влево. Несмотря на общий шум схватки, многие последовали его приказу, продолжая теснить кентавров.

В скором времени центральные и правые отряды добрались до измотанных и уставших копейщиков и дуэлянтов, после чего с новыми силами ударили в бок кентавров. Изумлённые стойкостью и храбростью лайдеров, полукони падали один за другим. Их ноги и тела сминались под напором щитоносцев, глотки и торсы брызгали кровью от ударов кациллонов и рубак, израненные враги навсегда закрывали глаза, увидев перед смертью лишь занесённые над головами посохи виргамеров, трезубцы трилодаксиев и короткие мечи лучников.

Агрон радостно закричал, подняв вверх топор и щит. Дух кентавров был сломлен – они уже бросили последние попытки прорваться через копейщиков и могли лишь пуститься наутёк. Победный крик Агрона подхватил Дурон, а за ним и оставшиеся в живых бойцы. Ликовали все, без исключения. Агрон, наконец, бросил на землю невероятно отяжелевший щит и поднял глаза к небу. Солнце ярко освещало поле битвы. Земля была усыпана трупами кентавров и бойцов. Сложно было представить, сколько крови за это утро впитала почва, и каждый из бойцов, возможно, впервые в жизни знал, что эта кровь была пролита не напрасно.

Агрон обернулся и посмотрел на губернатора. Он не покидал стену Ирелии до самого конца, и каждый лайдер мог видеть, насколько он был обозлён тем, что больше половины бойцов остались в живых. Агрон встретился глазами с губернатором, отсалютовал ему топором и громко произнёс:

– Кажется, уважаемый губернатор сказал, что мы свободны! Пора уходить!

Перекричать толпу опьянённых триумфом бойцов было сложно – большая часть продолжала радоваться победе, совсем забыв о том, что на стене всё ещё стояли их истинные враги. Мирные жители радовались вместе с лайдерами с Арены, кое-кто даже бежал им навстречу, желая разделить их ликующие крики. Внезапно один из мужчин, подошедший к бойцам, рухнул на землю с арбалетным болтом в спине. Агрон с ужасом поднял глаза и увидел множество арбалетов и луков, направленных в сторону лайдеров.

– ОТОЙТИ ОТ ВОРОТ!!! – изо всех сил закричал он, быстро схватив свой щит и подняв его над головой.

Мгновение назад бойцы ликовали, но сейчас их лица вновь исказила гримаса ярости и ненависти. Щитоносцы, наплевав на свои измотанные тела, ринулись ближе к мирным лайдерам, защищая убегающих большими щитами. Снова слышались крики ужаса, снова проливалась кровь. Один из копьеметателей подобрал с земли неповреждённое копьё и кинул его в сторону стены. Агрон понял, что боец целился в губернатора, однако снаряд пролетел мимо ненавистного стедмарца.

Когда большая часть мирных лайдеров слилась с толпой бойцов, Агрон и Дурон скомандовали отступление к небольшому перелеску, который находился неподалёку от Ирелии. Близнецы бежали в самом конце, защищённые от стрел и болтов стедмарцев лишь спинами щитоносцев. Усталость давала о себе знать всё сильнее, ноги двигались с огромным трудом, левая рука ныла, умоляя вновь избавиться от отяжелевшего щита.

Половина расстояния до леса была преодолена, прежде чем из ворот Ирелии вылетели десятки всадников, которые мчались прямо на убегающих бойцов. Ярость пылала в сердце Агрона, но он заставлял себя продолжать отступать. Он знал, что бойцы не выдержат ещё одного боя против свежих сил противника. Дурон бежал рядом, тяжело дыша. По нему было видно, что он устал не меньше брата, но оба не останавливались ни на секунду.

Первые ряды мирных лайдеров уже достигли деревьев, и это усилило надежду на спасение. Агрон подгонял своих соотечественников, подбадривал вымотанных соратников, надеясь вселить в них веру. К его голосу присоединились Дурон и несколько щитоносцев, которые, казалось, были полны сил. Выносливость этих воинов удивляла, но и они не были железными. Конница стедмарцев стремительно сокращала расстояние между собой и лайдерами, передние ряды уже начали перестраиваться в клин. Видя это, Агрон без устали орал во весь голос, заставляя соотечественников не останавливаться.

Внезапная острая боль в правом боку заставила Агрона споткнуться, однако он устоял на ногах. Дурон быстро подбежал к брату и громко выругался, увидев торчащую стрелу чуть ниже рёбер. Постоянно оглядываясь назад, лайдеры не заметили конных лучников, подбежавших с правой стороны и осыпающих беглецов залпами стрел. Собрав волю в кулак, Агрон продолжил бежать, опершись на плечо брата. Боль разгонялась по всем частям тела, кровь капала на землю, но лайдеры не могли остановиться.

Спасительный перелесок был в нескольких шагах, и близнецы вбежали туда, сразу ища наиболее густую плотность деревьев. Дурон уже почти силой тащил быстро слабеющего брата, продолжая вслух оскорблять стедмарцев. Наконец, они спустились в небольшой овраг, утыканный деревьями, и остановились. Агрон больше не мог бежать, а Дурон слишком сильно устал – ему было необходимо перевести дыхание. Осмотрев свою рану, Агрон облегчённо заметил, что она была не смертельной. Оставалось лишь перевязать пострадавший бок хоть чем-нибудь. Но это он решил сделать попозже – сейчас ему хотелось лишь отдохнуть.