Заря людского господства

– Неплохая байка, – кивнул сэр Лемдал. – Но я не думаю, что всё было так.

– А как же, по-твоему, было? – спросил Огастин, смахнув с макушки несколько крупных снежинок, летящих с неба. – Ты ж тоже об этом мало знаешь, так? Ты ведь не был тогда комгвардом… Во имя Фенклиса, да когда же уже прекратится этот проклятый снег?

– Понятия не имею, – помотал головой комгвард. – Ни насчёт снега, ни насчёт этого заговора. Но мы идём к твоему отцу именно для того, чтобы узнать.

– Неужели? А ему откуда это знать?

– Твой дядя заверил меня, что он-то, как раз, знает об этом достаточно.

Тем временем, солдаты подошли к предместьям и на некоторое время замолчали. Каменные дома сменились деревянными, а по дорогам спокойно разгуливали курицы, гуси и прочая живность. При приближении гвардейцев, птицы истошно загоготали и расправили крылья, однако сэр Лемдал и бровью не повёл, игнорируя этот шум. Люди сметали налетевший снег со своих крылец, попутно жалуясь, как и Огастин, на нерадивую погоду. Где-то послышался жалобный скрип колёс телеги, нагруженной дровами. Сэр Лемдал поморщился от ударившего в нос запаха коровьего навоза и ускорил шаг, желая побыстрее от него отделаться.

Вскоре Огастин указал на один из деревянных домов с соломенной крышей, и гвардейцы отправились к нему. Небольшой скотный двор почти полностью скрывался за самим домом, и оттуда доносились лишь козье блеянье и кудахтанье кур. Огород, покрытый снежным покровом, пустовал, дожидаясь более благоприятной погоды. Огастин невольно улыбнулся, увидев свой родной дом, и подошёл к двери. Внезапно он остановился и обернулся на комгварда с вопросительным выражением на лице. Сэр Лемдал усмехнулся и кивнул, разрешая своему подчинённому немного поговорить с родными. Огастин благодарно улыбнулся и постучал в дверь.

На пороге появилась невысокая женщина лет пятидесяти – судя по всему, мать гвардейца. Годы оставили на ней свой отпечаток: лицо было испещрено морщинами, в волосах виднелась пробивающаяся седина, а под глазами присутствовали небольшие круги. Весь её облик озарила счастливая улыбка, когда она увидела на пороге своего сына, и женщина искренне его обняла. Сэр Лемдал терпеливо ждал, когда приветствие закончится, прежде чем подойти к дверям. Огастин отошёл от матери и представил ей комгварда. Сэр Лемдал учтиво поклонился, после чего его сразу же пригласили в дом. Он не стал отказываться, потому что разговаривать на улице было неразумно.

Внутри дом представлял собой двухкомнатное помещение. Дальняя комната была закрыта дверью, поэтому сэр Лемдал не увидел того, что там находилось. Посреди главного помещения находился длинный стол, несколько стульев и печка. За столом сидел высокий мужчина с седой головой и небольшой бородой. Рикард Дун’Рорик не потерял своей солдатской выправки и силы, а его опыт ещё мог сослужить добрую службу королевству, однако между отрядом сэра Локлана и отрядом Рикарда Серстин сделал выбор в пользу первого, потому что у него в подчинении было в разы меньше новобранцев, чем у его старшего брата.

Увидев, за спиной сэра Лемдала плащ комгварда, Рикард удивлённо вскинул брови и усмехнулся, после чего протянул ему руку. Сэр Лемдал улыбнулся в ответ и пожал её. После того, как Огастин тоже приветствовал отца, все трое сели за стол, на котором уже стояли миски с похлёбкой. Комгвард хотел было запротестовать, однако Рикард махнул рукой, сказав, что голодным он отсюда не уйдёт.

– Рад видеть вас в добром здравии, сэр Рикард, – сказал сэр Лемдал, пробуя похлёбку.

– Я больше не сэр, – грустно улыбнулся в ответ Рикард. – В отличие от вас, сэр Лемдал.

Комгвард неопределённо пожал плечами и продолжил есть. Хозяйка дома поставила на огонь котелок с водой и покинула помещение, решив, что командир её сына пришёл не просто так.

– Комгвард, значит, – продолжил Рикард, откусив корку хлеба. – Огастин сказал мне об этом вскоре после твоего назначения. Прими мои искренние поздравления. Хотелось бы, чтобы мой сын тоже дослужился до этого звания.

– Не принимайте мои слова близко к сердцу, но у него это получится нескоро, – проговорил сэр Лемдал, сознательно игнорируя взгляд своего сослуживца. – Парень безынициативный – такие только за выслугу лет могут стать командующими гвардией.

Огастин пробурчал что-то неразборчивое, что заставило Рикарда и сэра Лемдала усмехнуться. Видимо, гвардейцу не понравилось, что о нём говорят так, будто его здесь не было, однако обижен он не был.

– Ни за что не поверю, что комгвард оставил свой пост только для того, чтобы навестить старого солдата, – ненавязчиво произнёс Рикард, давая понять, что он готов услышать о цели прибытия гостя.

– Вас не проведёшь, – вздохнул сэр Лемдал, отодвинув пустую миску в сторону. – Я хотел кое-что у вас узнать. Это связано с недавним заговором. Заговором комгвардов.

Рикард слегка поджал губы, поднялся со стула и подошёл к котелку с закипающей водой. Разлив по кружкам воду и кинув туда несколько чайных листьев, бывший рыцарь вернулся к столу и сказал:

– Неприятная это история. Не думал никогда, что мне доведётся сыграть роль в подобном.

– Вы можете мне доверять, – заверил его сэр Лемдал, пододвигая к себе кружку. – Как и вашему сыну. Мне кажется, я имею право знать, почему меня сделали комгвардом.

– Это скорее сторонняя причина, почему тебя им сделали, – проговорил Рикард, отпивая отвар. – Если бы Джоэль не потерял голову, он остался бы жив.

– Начните с самого начала, пожалуйста, – попросил комгвард, тоже пригубив горячий напиток.

– История, которой придерживается король, началась из-за того, что Серстин сильно сократил армию, – начал Рикард, откинувшись на спинку стула. – Его, в общем-то, можно было понять – на содержание тратились огромные деньги, а казна ведь не безгранична. Как показали события прошедших лет, нужды в большой армии не было. Так или иначе, сократили многих. Думаю, не стоит упоминать, что этим были не все довольны. Но на самом деле причина была гораздо глубже.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил сэр Лемдал, едва слышно сглотнув.

– Заговор назрел примерно за полгода до сокращения, – пояснил бывший рыцарь. – В те времена многие комгварды были недовольны тем, что король их использовал, чтобы разрешить какую-то проблему без траты основной армии. Они сошлись во мнении, что такого больше допускать нельзя, но сделать это можно было только одним способом.

– Самим стать правителями, – ужаснувшись, протянул сэр Лемдал. – Но это же невозможно. У королевства должен быть один король.

– А кто сказал, что они собирались стать королями? – спросил в ответ Рикард. – Ты же знаешь о Подоланской Республике?

– Древнее государство трилваров, – задумчиво ответил комгвард. – Неужели они хотели…

– Да, – кивнул Рикард и отпил ещё отвара. – Они хотели создать нечто подобное. Во главе Кемендума стоял бы Совет Комгвардов, который и стал бы решать все вопросы. В конце концов, на их стороне оставалась бы армия, и даже если бы народ взбунтовался, они смогли бы их подавить грубой силой. В общем и целом, эту идею поддержала почти треть тогдашних комгвардов, и они стали набирать себе союзников. Однако их заговор был разрушен Локланом, который никогда не предал бы королевство. Серстин обо всём узнал и принял единственно верное решение – сократить всех, кто участвовал в этом заговоре.

– Подожди, отец, но тебя ведь тоже сократили…, – не поверил своим ушам Огастин, до этого молчавший.

– Мне очень сильно не повезло, – глаза бывшего рыцаря опустились в пол и стали очень грустными. – В мои ряды тоже затесались несколько изменников – их имена были озвучены теми, кого уже сократили. Король не хотел рисковать, поэтому сократил и мой отряд гвардейцев. А кто такой комгвард без своего отряда?

Вскоре после этого комгварды, оставшиеся без титулов и имений начали готовить самое настоящее покушение на Серстина. Но оно вновь провалилось, потому что они не учли того, что некоторые оставались верными слугами короля, даже несмотря на сокращение. Без лишней скромности скажу, что один из таких людей сейчас сидит перед вами.

– Вы предупредили Серстина? – перебил говорящего сэр Лемдал, поздно осознав, что это невежливо.

– Да, это был я, – вновь кивнул Рикард. – Разумеется, мне этого не простили, поэтому мне пришлось убить трёх своих бывших сослуживцев. После этого Серстин усилил охрану вокруг себя и своей семьи, поэтому заговорщикам нужен был человек, находящийся как можно ближе к королю. Полагаю, ты догадываешься, на кого пал их выбор?

– Асарт, – ответил комгвард, полностью опустошив кружку.

– Именно. Но они вновь ошиблись с выбором – Асарт не захотел предавать корону и собирался всё рассказать Серстину, но заговорщики не позволили ему это сделать. Уже через несколько часов Асарт был убит. Они решили действовать грубо, поэтому рискнули перетащить тело Асарта в другое место, чтобы скрыть следы убийства, но наткнулись на Джоэля. Тот в ярости убил двух из заговорщиков, но не справился с ещё двумя. К счастью, он поднял много шума, и на месте убийства вскоре оказались гвардейцы, обнаружившие два мёртвых тела. С тех пор о них ничего не слышно.

Сэр Лемдал молча дослушал рассказ бывшего рыцаря, с ужасом осознавая, что стало бы с королевством, если бы заговор удался. Он сразу понял, что король не распространялся об этом намеренно, ведь тогда он признался бы, что его окружают предатели, и он понемногу теряет власть. Оставив в неведении всех, кого смог, Серстин навёл видимый порядок, но трудно было себе представить, что творилось у него в голове. Только сейчас сэр Лемдал начал догадываться, в какое неудачное время Цезон Невий решил собрать членов Карланского Союза, и чем рисковал Серстин, намереваясь туда идти.

Закончив повествование, Рикард напомнил, что об этом никто не должен знать. Искренне поблагодарив его за историю, сэр Лемдал позвал Огастина, и оба гвардейца отправились обратно во дворец. Им всё ещё предстояло нести службу королевству, но до самого конца дня ни тот, ни другой не могли нормально соображать головой, держа там всю историю Рикарда о Заговоре Комгвардов.

От тюрьмы до Арены

Негромкий гул и звуки брани наполняли трактир, не оставляя места тишине. Агрон поедал солёную похлёбку и осматривал своё окружение. Во времена своей славы как бойца Арены он жил в плохих условиях и был уверен, что люди не должны так существовать. Трактир лайдерских трущоб, которые звались «канавой», был немногим лучше бойцовской столовой. Деревянные стены тонули во мраке даже днём, несмотря на наличие окон, поэтому камин горел всегда, а часть помещения, которая была за пределами его огня, освещалась редкими свечами. Грубые столы, которые местами прогнили, едва держались на одном добром слове Великого Неуфреда. Стул, на котором сидел Агрон, выглядел крепким, но стоило на него сесть, как тот начинал чуть пошатываться. Грустно вздохнув, лайдер отправил в рот очередную ложку с похлёбкой.

Трактир был полупустой, и это радовало Агрона. Они с братом жили здесь пятый день, и не было ни единого раза, когда на них не посмотрели бы с надеждой. Лайдеры помнили героев, которые боролись за свободу своего народа. Несмотря на то, что с последнего выступления на Арене прошло больше трёх лет, в «канаве» их помнили многие, а знали об их подвигах почти поголовно. В голове вновь возникло воспоминание о том, как они с Дуроном пришли в эти трущобы и встретились с множеством удивлённых, а кое-где радостных, лиц. Их помнили, о них знали, а они ничего не могли предложить своим соплеменникам. Близнецам оставалось лишь понуро опустить глаза и идти в ближайший трактир, чтобы поесть и снять комнату.

Сейчас же лайдеры начинали привыкать к тому, что с ними бок о бок живут герои «Войны свободы», однако взоров, полных надежды, не становилось меньше. Труднее всего было смотреть на матерей, которые уверяли своих заплаканных детей в том, что вскоре всё изменится, ведь к ним вернулись братья-чемпионы. В подобные моменты Дурон всегда выжидающе смотрел на брата, наблюдая за его реакцией. Агрон предпочитал отмалчиваться и оставлять собратьев наедине с их надеждами.

Даже сейчас, сидя в трактире, лайдер время от времени чувствовал на себе чужие взгляды. Они все наверняка ждали от него успокоительных речей или ободряющих слов, но их не было. Агрон осознавал, что он – не Катрапс. У него не получится объединить людей, он не сможет вести их за собой. Всё уже было потеряно для лайдеров, слишком многих унесла с собой недавняя война.

Агрон выпил стакан молока и оставил на столе несколько денариев. Деньги неумолимо заканчивались, а где достать новые, он пока не знал. Возможно, идея насчёт работы наёмником была не такой уж плохой, но Агрон не хотел мириться с такой жизнью. В Стедмаре многое решали деньги, и братья, скорее всего, не смогут оплатить свою вступительную плату.

Мысли о будущем прервали какие-то крики, доносящиеся с улицы. Агрон сдавленно сглотнул, узнав голос своего брата, и мигом покинул трактир, прихватив своё оружие, прислонённое к ножке стола. Неподалёку от трактира собралась небольшая толпа, которая издавала одобрительные крики. Агрон протиснулся сквозь неё и негромко выругался. Перед ним стояли двое стедмарских стражников с одной стороны и Дурон, защищающий своим телом женщину с ребёнком лет десяти, с другой. По лицу брата было видно, что что-то его очень сильно разозлило. Агрон очень не хотел иметь проблемы со стражей империи, однако Дурон сделал всё, чтобы эти самые проблемы у них появились.

– В последний раз тебе говорю, иди своей дорогой, лайдер, – процедил стедмарец, кладя руку на эфес меча. – Ты идёшь против воли императора.

– Срал я на вашего императора! – крикнул в ответ Дурон под очередной одобрительный возглас соотечественников. – И на тебя с твоим дружком тоже.

– Как ты смеешь, псина помойная, оскорблять Его Величество?! – взревел второй стражник, выхватывая свой меч. – Немедленно извинись и закрой свою поганую пасть!!!

– А ты заставь меня, сучий выродок, – с этими словами Дурон обнажил свой клинок.

«Твою мать, Дурон», – с отчаянием подумал Агрон и вышел из первых рядов толпы, доставая свой гладиус.

Стедмарец сделал быстрый выпад, но Дурон увернулся и, не найдя времени на замах, пнул противника в живот. Благодаря доспехам, стражник даже не почувствовал удара, но отступил на несколько шагов назад. Тем временем, второй солдат подошёл сбоку и хотел ударить Дурона, однако Агрон подбежал к нему и нанёс удар мечом в бок врага. Лезвие гладиуса просто скользнуло по доспехам, но и второму стражнику пришлось отступить. Агрон встал рядом с братом, готовясь к худшему.

Стедмарцы быстро переглянулись и совершили новое нападение. Дурон подождал, пока враг приблизится достаточно близко, после чего не без труда парировал три молниеносных удара стедмарца. Выждав момент, лайдер увернулся от ещё одного выпада, сделав оборот, и ударил мечом по ногам противника. Стедмарец завалился на спину с подогнутыми коленями, а Дурон занёс клинок над врагом и со всей силы вогнал острие в живот стражника, окрасив лезвие в красный цвет.

Агрон, тем временем, отступал, уклоняясь от ударов солдата. Не привычное для руки оружие не желало слушаться хозяина и никак не задевало врага. Наконец, Агрон смог удачно увернуться от очередного удара и с разбега вонзил острие гладиуса в горло противника. Очередная порция крови обагрила землю, ручьями выливаясь из раны стедмарца, упавшего навзничь. Агрон устало вздохнул и убрал меч в ножны.

Победа братьев вызвала бурную реакцию у зрителей. Мужчины подбадривали бойцов криками и брали детей на руки, чтобы тем было лучше видно поверженных и ненавистных стедмарцев. Женщины тоже ликовали и одаривали близнецов благодарными улыбками. Та лайдерка, которую изначально защищал Дурон, рассыпалась в благодарностях перед своими спасителями – её сын вторил матери, уверяя, что в будущем вернёт долг за помощь. Дурон улыбался им в ответ и поднял вверх руку с окрашенным кровью мечом точно так же, как делал это несколько лет назад на Арене. Он видел перед собой людей, надежды и вера которых оправдались, и это заставляло его радоваться.

Агрон, в отличие от брата, не был в столь приподнятом расположении духа. В глубине души он точно так же был рад, что смог защитить соотечественников, однако всё это меркло в сравнении со страхом, который всё быстрее заполнял его внутренности. Что им грозило за столь серьёзное преступление? Оставят ли их в живых после этого? Есть ли у них шанс смягчить свою участь? Эти и многие другие вопросы роились в голове Агрона, в то время как Дурон продолжал греться в лавинах благодарностей.

– Отойдём-ка, братец, – шепнул ему на ухо Агрон и зашёл внутрь трактира. Дурон последовал за ним.

В помещении их приветствовали такими же радостными возгласами, а владелец трактира предложил медовуху в качестве подарка. Не обращая внимания на всё, что происходило вокруг него, Агрон поднялся на второй этаж и завернул в свою комнату. Дурон не отставал и, войдя в помещение, закрыл за собой дверь.

– Что за хрень ты там учудил? – перешёл сразу к сути Агрон, сердито посмотрев на брата.

– То, на что у тебя духу не хватило бы, судя по всему, – огрызнулся в ответ Дурон, сложив руки на груди.

– Да ты хоть понимаешь, что нам теперь грозит? – продолжал напирать Агрон, сделав шаг вперёд. – Не только нам, всем лайдерам, которые здесь живут.

– Прекрасно понимаю, – не отступал Дурон. – Теперь эти люди знают, что стедмарцев можно не бояться. Что они ничуть не лучше нас.

– Да что ты говоришь? – вскинул брови Агрон. – И чего же ты добился всем этим?

– Я защитил своего соотечественника! Эти ублюдки хотели забрать её сына на Арену. На Арену, Агрон! Нам ли не знать, что там делают с лайдерами? Во что нас превращают? Я сделал то, что должен был.

– Ага, точно. Ты должен был навлечь на этих людей гнев стражи. Замечательный план, ничего не скажешь.

– Всё лучше, чем отсиживаться в этом гниющем трактире, как ты.

Лицо Агрона побагровело от злости. Дурон видел, что его слова попали точно в цель, и злорадно ухмыльнулся, ожидая ответа брата. Из окон всё ещё слышался ропот толпы, восхищённой смелостью близнецов. Агрону даже послышалось, как несколько раз прозвучали слова «те самые братья-чемпионы», и они чуть-чуть кольнули его совесть. Эти люди действительно верили в них, и сейчас, наконец, они получили то, что хотели. Лайдеры не задумывались о последствиях точно так же, как и Дурон.

– Послушай этих людей, брат, – успокоившимся голосом сказал он, указав на окно. – Они знают нас. Они верят в нас. Они ещё не пали духом, мы можем им помочь. Пусть Катрапса с нами нет, но…

– Кем ты себя возомнил, Дурон? – прервал его Агрон. – Что ты собрался делать? Согласен, эти люди хотят свободы, но кроме желания у них больше ничего нет. Много ли мы можем сделать вдвоём?

– Если бы Катрапс думал, как ты, то мы бы до сих пор сражались на Арене, – ответил на это Дурон.

– У Катрапса была сила, как ты этого не поймёшь? Он смог объединить нас, бойцов Арены, и мы все умели сражаться. А что могут эти люди? Нет, брат, наша возможность уже упущена.

Дурон хотел что-то возразить, но Агрон ему не позволил:

– Чем зря спорить, лучше скажи, что мы теперь делать будем? Совсем скоро сюда придут ещё солдаты, и их явно будет больше, чем двое.

Дурон долгое время молчал, обдумывая слова брата. Судя по всему, теперь он не был так уверен в правильности своего поступка, хотя признаваться в этом не торопился. Агрон обречённо вздохнул и посоветовал брату насладиться последними спокойными минутами и выпить бесплатной медовухи.

Следующие несколько часов Агрон и Дурон просидели за столиком в тёмном углу заведения, где не привлекали к себе внимания. Это им не помогало, потому что трактир был заполнен весёлым гулом, а новым посетителям тут же указывали в сторону угла, где сидели близнецы. Сделав глоток очередной кружки с медовухой, Агрон осмотрел помещение. Не было ни одного лайдера, который не пребывал бы в хорошем расположении духа. Агрон пару раз замечал то, что в «канаве» все ходят как обречённые, но не хотел, чтобы ситуация изменилась по недавней причине. С каждой минутой его сердце билось всё быстрее, ожидая скорой расправы. Ничего придумать было нельзя. Лучшим выходом было сдаться, чтобы внимание стражи пало только на них. Они оба не сомневались в том, что «канава» Ильдароса в любом случае подвергнется наказанию, но надеялись, что с их признанием своего преступления остальные лайдеры останутся невредимы. И Агрон, и Дурон не верили в такое великодушие солдат Стедмара, но знали, что если их двоих будут выгораживать местные уроженцы Крартела, то жертв точно не избежать.

Дурон больше не радовался тому, что смог защитить свою соотечественницу и её сына. Весь ужас совершённого деяния дошёл до него много позже самого поступка. Агрон знал этот недостаток за своим братом и долгое время пытался с этим бороться, опасаясь, что недальновидность Дурона может привести к беде. Сегодня всё случилось именно так, как он предрекал.

Когда солнце уже приблизилось к горизонту, в «канаве» появились шестеро стражников. Об этом сообщил мальчишка лет семи, вбежавший в трактир. Братья переглянулись и поднялись со своих мест, оставив оружие около стола. Подобный поступок несколько удивил всех присутствующих лайдеров, но близнецы уже не смотрели в их лица – их глаза были устремлены прямо перед собой. Едва они вышли из трактира, как заметили, что около здания было достаточно много людей. Со стороны ворот приближались все шестеро солдат, вооружённых копьями, суровые взгляды которых скользили по всем собравшимся. Вперёд вышел один из них с бронзовой бляхой на нагруднике, прокашлялся и сказал громким голосом:

– Сегодня в полдень в эту дыру были отправлены двое наших людей. Если кто-то из вас хоть как-то им навредил – не поздоровится каждому вшивому лайдеру, который живёт здесь только по милости Его Величества.

По толпе пробежали шепотки. Осознавая, что соотечественники собираются их защищать, Агрон и Дурон одновременно вышли из общей толпы, подняв пустые руки вверх. Стражник с бронзовой бляхой непонимающе на них посмотрел и тут же дал сигнал своим людям. Стражники направили на вышедших лайдеров копья и приказали опуститься на колени. Агрон и Дурон выполнили приказ без лишних слов. На вопрос о причине их выхода из толпы, близнецы прямо ответили, что убили тех, кто приходил сегодня в «канаву». Копейщики окружили братьев и уже собирались их убить на глазах лайдеров, однако стражник с бляхой остановил их:

– Не здесь. Фливий Гантус будет в ярости. Поэтому наверняка захочет казнить этих ублюдков на глазах всего Ильдароса. Связать их.

Руки обоих братьев тут же опутали верёвки, грубо стянув кисти. Агрон почувствовал ломоту в костях, но стиснул зубы, чтобы не издать ни звука. Пнув лайдера в спину, один из стражников приказал ему подниматься и следовать за начальником. Агрон злобно сверкнул глазами в его сторону и начал шагать за солдатом с бляхой.

Он вновь шёл по трущобам «канавы», но на сей раз как преступник. Голые, обшарпанные стены домов, разделяемых узкими улочками, сопровождали братьев печальными глазами окон. Жуткая вонь, исходившая из этих улиц, сильно била по носу, заставляя даже самого стойкого человека морщиться. Нечистоты вываливались прямо из окон на землю. Здесь абсолютно не следили за порядком, в отличие от основной части улиц Ильдароса. Казалось, город и «канава» представляли собой два совершенно разных мира.

Агрон не заметил, как наступил на какие-то гниющие остатки овощей, и чуть не упал, едва удержав равновесие. Идущие рядом с ним стражники злорадно хохотнули, выразив сожаление о том, что лайдер удержался на ногах. Поджав губы, Агрон продолжил путь по земляной улице «канавы». Он не хотел ни о чём думать – от этого становилось лишь хуже на душе. Его ждала смерть за убийство солдата Стедмара, либо что-нибудь другое, что придумает начальник стражи. Их могли сослать работать в копи или рудники, либо отправить биться на Арену. Снова.

В подобных размышлениях Агрон не заметил, как земля под ногами сменилась мощёной улицей. Снег практически исчез, однако весенняя прохлада заставляла временами передёргивать плечами. Агрон смотрел чётко себе под ноги. Он знал, что на них с Дуроном были направлены десятки взглядов, полных презрения и издёвки. Стедмарцы всегда любили наблюдать за тем, как лайдеров ведут под надзором стражников, а после восстания этих взглядов только прибавилось. Усмешки толпы сопровождались плевками в сторону преступников, а пару раз в них кинули тухлые фрукты. Один из таких снарядов угодил точно в голову Агрону, и он изо всех сил удерживался, чтобы не показывать своей злобы, ведь стедмарцы ждали именно этого.

Казалось, путь до тюрьмы длился целую вечность. Стражники не уставали усмехаться, а зрители – улюлюкать. Однако Агрон уже не слышал всего этого. Ему было тяжело передвигаться под гнётом всех этих людей. Лайдер в какой-то момент осознал, что желает им всем смерти. Той самой смерти, которую они дарили им каких-то девять месяцев назад. Агрон с грустной усмешкой подумал о том, какие же мысли посещали его брата, раз даже он не выдерживал. Поведение Дурона ничем не отличалось от идущего впереди Агрона. Ему тоже перепало несколько гнилых фруктов, но никакой реакции он не показывал. Он очень сильно жалел о своём деянии, однако всё ещё был уверен, что совершил правильный поступок. Но что теперь будет с лайдерами из «канавы»? Какому наказанию подвергнут их? Эти вопросы не давали покоя обоим братьям до самого конца пути.