Ладья-UT

Итак, вчера… Вчера Саша познакомился с какой-то умопомрочительно красивой девчонкой… Так? Саша повернул голову, втянул воздух. Плечо пахло той самой непередоваемой комбинацией духов и женской кожи. Угу. Девчонка – соответствует. Была, значит, девчёнка. То, что Саша стоял сейчас совершенно голый – тоже, в общем, гипотезу о девчонке частично подтверждало. Итак, значит – девчёнка, и что дальше?

Саша машинально бросил взгляд на диван, как будто он мог девчёнку до этого не заметить – проглядеть, перемахнуть через неё неглядя, с дивана вставамши. Женских вещей в комнате тоже не было. Саше на миг стало невыносимо стыдно – что же это он, позвал девушку в гости, а сам заснул, та и ушла в обидках?

Стоп!!!

В голове моментально прокрутились жуткие истории из криминальных хроник тогдашнего времени, про всяких лохов – вроде Саши. Лохов, которые знакомились с красавицами, выпивали водочки, щедро замешаной на клофелине, а потом находили себя до гола обчищенными. Именно – до гола! – Саша вспомнил что стоит посреди комнаты голышом, и шагнул, вернее – даже скорей прыгнул к своей одежде. Про себя отметил ещё одно несоответствие – дело в том, что за пять лет досыта насладившись уставным порядком, когда в казарме всё было выглажено, выровненно и единообразно покрашено, Саша стал неряхой в мелочах. Например, одежду, которую не надо вешать в шкаф, он просто скидывал кучей на стуле. А сейчас джинсы были аккуратно сложены, и пиджак опять же – не в шкафу (куда Саша его обычно вешал), а на спинке стула висит. И ботинки под стулом стоят, а не в прихожей, где, кстати говоря, им бы – самое место.

Рванул бумажник из кармана джинсов. Деньги в бумажнике были. Было их даже больше чем ожидалось – столько, сколько он взял с собой, минус сумма, предполагаемая для складчины на встречу одноклассников. Угу, верно, он ведь вчера с одноклассниками встречался, а потом с Аннушкой заходил в кабак. Точно, был кабак – там-то он вероятно с девчёнкой и познакомился. Ну да, там и познакомился. А Аннушка познакомилась с каким-то лысым типусом… А Саша – с Олей. Угу, «Оля» – девушку звали Оля. Саша попытался вспомнить лица – не получилось. Снова посмотрел на бумажник – несколько тысячных рублёвок и резервная стодоллоровка. Даже не разменянные. Что же он, в кабаке не расплатился? Или ещё хуже – расплатился карточкой, но чаевых не оставил? А вот и карточка кстати – целёхонька… Так или иначе – деньги в бумажнике клофелиновую версию однозначно опровергали.

Натянув джинсы, Саша быстро прошёлся по квартире. Теплилась ещё надежда что девчушка проснулась раньше, и, например, курит на кухне. В большой комнате – никого. На кухне – никого. В родительской комнате – никого. Нигде – никого. Саша вернулся на кухню. Чайник холодный, вернее – комнатный, в общем – не включали его сегодня. В раковине посуды нет. Саша дотронулся до тарелки, стоявшей в сушилке над раковиной – совершенно сухая. Ну, значит лакирующего разгуляя вчера не случилось.

Для порядка Саша открыл дверцу и глянул под раковину – в полу-пустом мусорном ведре лежал презерватив. Вот-те нате… Вещдок. Лежит себе вещдок, завязанный узлом, нагло так лежит, выпендрёжисто. А рядом – разорванная золотистая упаковочка, даже прочитать можно «»ondom«» , чтоб кто не дай бог не подумал что это – карамельки какие-нибудь. Саша машинально оторвал лист от лежащей на холодильнике газеты, скомкал и бросил в мусорное ведро чтобы прикрыть непотребство. Мало-ли кто в гости зайдёт? – незачем такие вещи афишировать. Обошёл квартиру ещё раз – теперь искал записку. Не нашёл. Зато на табуретке у входной двери нашёл свои ключи от квартиры. Дверь была захлопнута на автоматический замок.

Саша вернулся на кухню, сел, закурил, поглядывая на дверцу под раковиной, за которой скрывалась мусорка. Вот оно как бывает… С одной стороны – вроде бы маленькая победа, тешащая мужское самолюбие. Есть, как говорится, ещё порох в пороховницах, и ягоды в ягодицах, и влага во влагалище. А с другой… А с другой – вот Вам, дорогой товарищ Александр Тимофеев ваша очередная женщина. Эн-плюс-первая. Имя – Ольга. Фамилия – неизвестна. Род занятий – неизвестен. Внешность – неизвестна. Детали общения – неизвестны. Дожились!

Докуривая, Саша подумал, что может быть, Оля эта забила свой номер в его мобилку? Нехорошо конечно в чужой телефон лазить, но может в Москве теперь мода такая? У зарядного устройства телефона не оказалось, обнаружился он в кармане пиджака. Нового номера Саша нашёл, зато нашёл пропущенный звонок от Аннушки. Нажал кнопку обратного вызова, и вместо приветствия услышал:

– Сашк, а я его выгнала.

– Кого?

– Ну кого-кого – Женю этого…

– Ах да – Женю. – Саша мимолётно порадовался тому что вспомнил ещё что-то из «вчера». —А чего выгнала?

– А не знаю. В какой-то момент увидела у себя дома раздевающегося полу-знакомого мужика, испугалась, да и выставила его.

– Одеться-то хоть позволила? – хмыкнул Саша.

– Не смешно! Странно всё это. Я ведь, Саш, не такая…

– Угу – странно… А я, Ань, вчерашнего вечера откровенно не помню. Вот тут помню, а тут – не помню…

Саша поймал себя на том, что цитируя фразочку из фильма про «помню-не помню» , повторяет и действия персонажа, тыкая пальцем в разные места на собственной голове, хотя Аня, находясь на другом конце провода, такой близости к культуре оценить явно не могла. Просто организм был переполнен энергией и требовал хоть каких-то движений. Саша ещё секунду пооценивал свою потребность в действиях и сказал:

– Ань, а хочешь – заезжай перед работой на кофе. На том же ходу и странности обсудим. – и ехидненько добавил. – Только бриться наголо, Аньк, я не буду.

10. Частное лицо

Саша проснулся, открыл глаза и блаженно улыбнулся – картинка виделась просто замечательная. Суперская просто картинка, хотя и совершенно незатейливая – потолок, стена с жёлтенькими старыми обоями, окно с приоткрытой форточкой, за которой слышен гомон московского двора – «колодца», и шум машин. Вид этот означал что Саша не где-нибудь, а дома, проснулся вот на своём стареньком диванчике, и видит ту самую картинку, которую видел по утрам чаще всего в своей жизни. Правда тут же проявилось и щемящее чувство – отпуск подходил к концу. Коротковастенький отпуск получился. Впрочем, с другой стороны, отпуска – они всегда короткие. Говорят, сам Эйнштейн начинал свои лекции по Общей Теории Относительности примером: «Когда вы проводите время с любимой, то час кажется минутой, а когда сидите на раскалённой плите – то минута кажется часом». Врут, наверное, про Эйнштейна-то, то суть передана правильно – отпуск пролетел как один день, хотя вроде бы и успел практически всё что планировал. Почти со всеми родственниками и друзьями увиделся, а с многими – не один раз. Одноклассники – собирались. Однокурсники – собирались. Даже сослуживцев собрать удалось. Нормально в общем. Однако всё равно – маловато будет…

Поднявшись, Саша прислушался – похоже, в квартире никого, и не одеваясь направился в ванну. Принял душ, радуясь непривычно-сильному напору – везуха тем у кого вода практически бесплатная. После душа побрился, почистил зубы. Утренняя жажда сегодня не мучила – вечер вчера выдался по отпускным меркам достаточно тихий и с алкогольной точки зрения весьма умеренный. Однако Саша всё равно наклонился к крану и сделал пару больших глотков. Эх, какая же в Москве вода замечательная. Вот в Юте вода бывает двух типов – жёсткая и очень жёсткая. Если её не фильтровать, то в чайнике налёт в палец толщиной чуть ли не за неделю образовывается. И пить нефильтрованную конечно можно, вода эта в американских терминах считается водой «кулинарного качества», но… Это уж очень сильно надо хотеть пить чтоб на такое решиться. А некоторые тут, в Москве, воду из-под крана фильтруют. Вот дурачки – не понимают своего счастья.

Одевшись, Саша пошёл в большую комнату – там заряжался мобильный телефон. Самое время им воспользоваться, выстроить планы на день, а при некотором везении – найти кого-нибудь прямо сейчас, чтобы позавтракать в приятной компании. Экранчик мобилки показывал четыре пропущенных звонка, один – от Коли Савенкова, три – от Пети Ступакова.

С Колюней и Петрухой Саша виделся буквально позавчера – Петруха, как наипервейший в их компании массовик-затейник, как раз организовывал встречу сокурсников, а Коля, естественно, в ней участвовал. Встретились в маленьком кабачке около Курского в шесть вечера, а домой Саша попал примерно во столько же, но уже – утра. Москва никогда не спит и выйдя из кабака бывшие курсанты, а ныне – солидные дядечки отправились гулять.

Приключение получилось замечательное, вернее – целая стая приключений. Саша, городской человек, даже в первый раз в жизни покатался верхом на лошади – ночью около Китай-города две молоденькие девчушки из какой-то конной школы зарабатывали деньги, катая прохожих. Вот уж действительно, «Как изменчива природа! – сказал ёжик, слезая с кактуса». Надо было прожить с десяток лет в Юте, где до сих пор не перевелись настоящие ковбои, где даже в черте Солт-Лейк-Сити остались фермы, и лошадок за проволочными заборами видишь каждый день из окна машины, а вот покататься на лошади первый раз – в самом центре Москвы. А с другой стороны – наверняка запомнится навсегда. Вся наша жизнь – это только память, если вспомнить нечего, то как бы и не жил вовсе. А тут – жил явно, причём не просто так – а верхами, да ещё в компании незнакомых кавалерийских девиц и друзей-однокашников.

«Наверно не надо у телефона на ночь звонок отключать, уж лучше бы разбудили…» – подумал Саша, и нажал кнопку обратного вызова. На том конце трубку сняли очень быстро – после первого гудка.

– Привет, Петруха. Звонил?

В ответ Саша ожидал услышать что-то типа «Привет, пиндос – солёный нос», или «Не соскучился ещё по своей Пиндосии?» или что-то похожее, но обязательно что-нибудь с «пиндосом». Слово «пиндос» как синоним к «американец» Пётр очень любил. Саша подозревал что таким образом Петруха напоминал собеседникам о своей службе в Косово, как бы хвастался. Что ж, есть чем – послужить в Косово действительно почётно.

– Привет Сашка. Ты где?

Саша мимоходом удивился отсутствию слова »пиндос», и непривычно-серьёзному тону известного весельчака Ступакова. Посмотрел на часы – одиннадцать «с копейками». Да уж, поспал, однако, совершенно не по-детски.

– Петруха, я – дома…

– У тебя что, звонок не работает? Открывай, я поднимаюсь.

– И давно ты вот так – под дверью? – опешил Саша, но Пётр уже отключился.

Звонок работал, просто домофон появился уже после отъезда Саши в США, вот наверное и не научилось ещё ухо реагировать на тихое мелодичное пиликанье как на сигнал к подъёму. В «проснутом» состоянии Саша сигнал домофона замечал исправно, а во сне, как только что выяснилось – игнорировал напрочь.

Домофон ожил. Саша нажал кнопку, разблокирующую подъезд, и распахнул дверь квартиры. Двинулся и медленно проплыл вниз лифт в решётчатой шахте. Послышались быстрые шаги – Пётр, похоже, лифта не дождался и побежал на третий этаж пешком.

– Здорово, Петруха! Ты чего-это при полном параде? – спросил Саша, оглядывая Петра в форме полковника Войск Связи.

– Здорово, Сашок. Я – прямо со службы. На кухню?

– На кухню…

«Что-то явно случилось, Петя просто-таки на себя непохож. Да и чего бы он кинулся меня искать, в форме-то, соответственно, в разгар рабочего дня?» – размышлял Саша, следуя за следуя за Ступаковым, по-хозяйски направлявшегося на кухню первым.

– Петь, ты давно меня у подъезда ждал-то? А ты чего заранее не позвонил-то?

– Позвонил я. Ты трубу не снял. А ждал – полчаса примерно.

– Я не снял, а ты всё равно поехал? – удивился Саша. Вот это было уж совсем нелогично. А если б он в другом месте ночевать остался? А если б он с самого утра уехал куда-нибудь на весь день? С Петром они вчера не созванивались, и тот никак не мог быть в курсе Сашиных планов, какие бы они ни были…

– Приказали – вот и поехал. Ты, Сашок, присаживайся. Поговорить надо.

Саша, застывший посреди кухни, и собиравшийся в зависимости от пожеланий друга или поставить чайник, или достать из холодильника пару пива, вместо этого послушно опустился на табуретку. Пора бы уже ворохнуться тревоге, но что плохого может случиться в отпуске в родном городе? Вместо тревоги присутствовало… какое-то удивление, пожалуй. Удивление напополам с любопытством.

Петя достал из кармана кителя пачку сигарет, похлопал по карманам, ища спички. Саша привстал, достал с полочки над столом свою пачку сигарет и и зажигалку, дал прикурить Петру, потом вытащил сигарету и сам, ещё раз чиркнул зажигалкой, затянулся. Подвинул ближе блюдечко, служившее пепельницей.

– Угу… Значит так, Саша… рассказываю с самого начала… – Петруха сделал паузу, очевидно прикидывая, как лучше изложить новости, глубоко затянулся, обвёл кухню рассеянным взглядом, медленно выпуская дым.

– Прослушку ищешь, шпион Гадюкин? – хмыкнул Саша. Он уже хотел было добавить про « – Тише, здесь даже стены имеют уши! – Ну, неправда… – сказали стены и густо покраснели.», но осёкся. Слишком неулыбчивое было у Петрухи лицо.

– Нет. Я в общем не скажу ничего такого, чего от меня не ждут, хотя бы потому что ничего не знаю. А вообще, что здесь говорить, что на улице – один хрен. – совершенно серьёзно ответил тот. – Если захотят, и там услышат, а нет – так и тут говорить можно.

– Во как… – удивлённо протянул Саша.

– Вот так! – перебил его Пётр. – Всё по-взрослому. Слушай, не перебивай. Прихожу на службу, меня вызывают к начальнику центра. В кабинете у него – тип в гражданском.

Саша с удивлением заметил, что его однокашник волнуется пожалуй больше чем он сам. Или у Пети просто было уже время подумать и осознать масштабы угрозы? Саше же пока было просто любопытно. Уточнять какого именно «центра» Саша конечно не стал – живя в Штатах предпочитал не знать подробностей о службе кого-бы то ни было. Иметь в голове потенциально закрытые сведения, когда эта самая голова находится на территории Америки – это, знаете ли, совершенно лишнее. Если заинтересуются – запросто знания из упомянутой головы вытрясут.

– Генерал меня представил, – продолжил Пётр. – потом говорит: «Вы тут побеседуйте…», и вышел.

– Из своего кабинета вышел, и вас там оставил? – удивился Саша, примерно обще-генеральские привычки представлявший.

– Вот именно. Мужик этот представился Валентином.

– Валентином… кем?

– Просто Валентином, без отчества и без фамилии. Он нас не намного старше, так что отчество вроде было и лишним. Потом спросил как у тебя дела, как отпуск проходит. А я ему – всё, мол, нормально, всё как планировалось – без происшествий.

Пётр вытащил из пачки следующую сигарету, прикурил от первой, а первую отправил в блюдечко-пепельницу. Сашу такой ход несколько удивил, потому что Петруха курил редко, практически только под рюмочку. И, как только что выяснилось – когда разволнуется.

– Я сначала подумал что это какой-то твой знакомый. Ну, бывший сослуживец в чинах. Только, сам понимаешь, ситуация уж очень необычная – не лепится. Я в кабинете у начальника центра за всю службу там был раз пять наверное. Причём чаще по вызову «на каргалык» – люлей получать. А если и не люлей, то всё равно – по стойке «Смирно», и на пять минут. А тут появляется какой-то Валентин-с-подвыподвертом, совершенно не похожий на свеже-назначенного начальника моего большого начальника…

Александр молча кивнул, совершенно согласный с логическими выводами Петрухи. Вряд ли армия изменилась так сильно, а для тех времён, когда сам Саша был «в рядах» – описанная ситуация совершенно дикая и небывалая.

– Ну так вот… – Пётр заметил паузу и продолжил рассказ. – А потом этот самый Валентин подчеркнул что поручение чисто конфиденциальное. И попросил предупредить тебя что он сегодня зайдёт познакомиться. Дословно так: «Расскажите Александру о деталях нашей встречи, и передайте, что я хотел бы зайти познакомиться, если у него найдётся время.» Сегодня, в полдень. Сюда.

Саша машинально проследил направление Петрухиного пальца, указующего на линолеум пола кухни. Потом взглянул на часы и провёл тыльной стороной ладони по подбородку. Щетина со вчерашнего вечера ещё не отросла, бриться не нужно – время есть.

– Ну, и…?

– Ну и, как видишь, рассказываю о деталях встречи. Да в общем всё, Сашок. Попрощались, Валентин этот вышел, вошёл генерал. Сказал что на дежурстве меня уже заменили, а я – сегодня свободен, и могу убыть выполнять поручение Валентина.

Помолчали, подумали. Саша кивнул в сторону чайника. Пётр отрицательно покачал головой.

– Ты во что такое впутался, Сашка? Или мне лучше не знать?

– Петруха, даже не представляю. Лучше ты расскажи во что я впутался. У тебя было время подумать, а мне ещё переварить надо то что ты тут понарассказал.

Петя затушил очередную сигарету, заглянул в пачку. Сигарет там, похоже, не было. Саша предложил свои. Закурив, Петруха опять демонстративно задумался, вертя пустую пачку в руках.

– Спецура это какая-то. Только спецслужба может к генералам двери ногой открывать.

– Ну, в общем и целом – логично. Хотя, наверное, возможны варианты. В наше-то смутное время. Может, это какой-нибудь партнёр по бизнесу. Твой генерал параллельно со службой ничем не приторговывает?

– Нет, Сашок. – криво усмехнулся Петя. – До такого мы, слава богу, ещё не опустились. Ты слишком много своей жёлтой прессы читаешь.

– Не моя это пресса, а ихняя. Да и не читаю. Я – нашу читаю.

– Ну да, ну да… Как ты там говорил… «Куда русский пришёл, там американцу делать нечего»? – в первый раз с начала встречи Петя улыбнулся.

– Ага. Сам, между прочим, фразочку придумал. – Саша улыбнулся в ответ.

– Сашк, я не говорю что не бывает генералов у которых бизнес на стороне. Просто в данном конкретном случае это – действительно большой генерал – это во-первых. Во-вторых, в нашу контору даже большой генерал не проведёт человека со стороны – слишком много вопросов это вызовет. Что, опять же, работает на версию о спецуре. Спецуры – они, как известно, везде вхожи.

Саша кивнул – действительно всё логично, тут не поспоришь. Да и Петру явно со своей горушки виднее про вхожесть в его заведение.

– А ещё, и самое главное: генерал вёл себя… как бы это объяснить… ну, подчинённо, что ли…

– Я понял. – кивнул Саша. – По течению этой твоей утренней встречи спецслужба подходит. А вот по результатам – нет. Разведке я явно не нужен. Не допустят меня никогда к американским секретам с таким-то поведением.

– С таким поведением тебя не то что в штатовские «почтовые ящики» не возьмут, а скоро вообще выгонят из твоей Пиндосии. – хмыкнул Петруха, захаживавший на сайт русского Солт-Лэйка, и Сашины статейки почитывавший.

– Точно. – Саша решил не реагировать на «твоей», порадовавшись «Пиндосии» – значит у Петрухи настроение выровнялось. – Да меня в общем и с хорошим поведением не взяли бы. Один добрый приятель там – Боря, тоже наш, русский, и тоже из военных кстати – Харьковское авиационно-техническое заканчивал, пытался устроиться в режимное подразделение какой-то конторы, которая коммуникациями для военных занимается. Так его не взяли, причём сказали, что не возьмут вообще никогда. Чтобы там работать надо чтобы твои родители родились в Америке. Представляешь, чтобы президентом быть – надо в Америке родиться, так сказать, лично. А чтоб работать с секретами – нужно чтоб ещё и родители. Вот мои дети теоретически в президенты США годятся, а работать в этой конторе – нет.

– Ты лирические отступления на потом оставь – времени мало. И ежу понятно – не допущен ты к американским секретам. Давай дальше…

– Ну так вот, разведку, соответственно – вычёркиваем. Теперь контрразведка. Про встречу в кабаке через дорогу я тебе уже рассказывал? – Саша ткнул пальцем в окно, потом сообразил что это окно выходит во двор, а не на Проспект Мира, и переприцелил палец в противоположную сторону.

– Рассказывал. Если только это была контрразведка, а не твой пьяный бред.

– Тоже верно. Однако согласись – в данном случае не те методы. Контрразведка не ходила бы ко мне знакомиться, да ещё через тебя. Она бы сама меня на беседу пригласила, чтоб страшней было.

– Скорей всего. – кивнул Пётр. Посмотрел на пачку, которую вертел в руках, словно не понимая откуда она взялась. Открыл, заглянул внутрь для верности, и смял пустую коробочку. Обвёл глазами кухню, вопросительно поднял брови, ткнув большим пальцем себе через плечо – в сторону раковины. Саша кивнул, потянулся, не вставая с табуретки, и приоткрыл дверцу мусорки. Пачка ловко влетела в ведро, стукнулась о противоположную стенку, и зашуршала на дне выстилающим ведро пакетом.

– Сабонис! Или теперь говорят «Майкл Джордан»?

– А могли бы.. – продолжил Петя, не давая сбить себя с темы. – …не только в гости пригласить, а ещё и привезти с подобающим случаю почётом. Навели бы про тебя справочки тихонько, а там и решили как приглашать. Но уж во всяком случае воткрытую знакомиться бы сами не пошли.

– Ну да, навели бы справочки тихонько… – Саша посмотрел на дверцу мусорки, вспомнив про «вещдок». Однако решил выводов не делать, и догадками сейчас с Петрухой ими не делиться. Не оформились ещё догадки.

– Соответственно, контрразведку тоже вычёркиваем. – Петя потянулся было за следующей сигаретой, но передумал. – Остаются всякие специализированные конторы, УБОП, налоговая, и прочие там. Сейчас спецслужб в любом министерстве развелось как котов недушенных. Но их можно вычеркнуть по тем же причинам, что и контрразведку.

– Да и к генералу вашему они наверное не смогли прийти как к себе домой?

– Думаю, не смогли бы. – подтвердил Петя.

– Ну, и кто тогда подходит?

– А никто не подходит. Одно радует – криминал какой-нибудь к нашему генералу тоже как к себе домой не придёт. Это – явно Государство. Всё. – Петруха посмотрел на часы, хлопнул себя ладонями по коленям и поднялся. – Пора! Удачи тебе, Сашка.

Домофон запиликал ровно в двенадцать ноль-ноль, плюс-минус минута. Часы у Саши сверялись с американской Системой Единого Времени. Тут, в Москве, часы конечно не слышали радиопередатчик штатовского СЕВа, попискивающий каждый час в Колорадо, но сильно отстать или убежать вперед за время отпуска тоже не могли.

«Точность – последний довод королей.» – подумал Саша, нажимая кнопку, открывающую дверь подъезда. – «Или нет, точность – вежливость королей, а последний довод королей – пушки.»

– Здравствуйте, Александр Владимирович. Меня зовут Валентин Борисович, можно просто Валя. Полковник Ступаков очевидно предупредил Вас о моём визите?

– Можно просто Саша. – ответил Саша, пожимая протянутую руку, и мельком подивившись несоответствию приятельского «Валя» и официальному «полковник Ступаков». – Проходите пожалуйста.

Незнакомец, а вернее – теперь уже знакомец Валя снял плащ, повесил его на вешалку и на секунду замялся, глядя под ноги. Жест этот Сашу удивил, и, в общем-то порадовал. Александр подсознательно ожидал что человек, умеющий выгонять генералов из их собственных кабинетов, барственно попрёт вперед как кабан сквозь камыши, а этот – глядите-ка – ведёт себя так как и положенно воспитанному россиянину в слякотном месяце марте.

– Ботинки можно не снимать – всё равно тапочек нет. На кухню, в комнату?

– Саша, а у Вас в комнате курят? Нет? Тогда лучше на кухню…

Саша усадил гостя на то же место, где ещё минут десять назад сидел Петруха, нажал кнопку электрического чайника. Тоже уселся, подвинул к Валентину только что опустошённое блюдечко-пепельницу, и пачку сигарет, на которой сверху лежала зажигалка. Чайник, низко загудел, готовясь закипеть.

– Спасибо. – Валентин тоже достал сигареты и положил на стол. – Видите-ли, Саша… Или так: я ведь не на много старше, может, будем на «ты»?

– Да запросто! – вот не хотелось Саше первым говорить «ты», по-этому вместо «Как скажешь!» он и выбрал нейтральное «запросто». Гость в общем и целом производил приятное впечатление, вот только немножко, совсем чуть-чуть ломали непонятки, с этим самым гостем ассоциированные. Саша прислушался к собственным мироощущениям и опять подивился тому что любопытства до сих пор больше чем волнений. То-ли за последнее время во всяких странных моментах Саша уже своё отволновался, то-ли опять сыграло чувство защищённости – в России Саша чувствовал себя Дома, так или иначе – страха не наблюдалось, и Саша даже мысленно себе поапплодировал.

– Я слышал ты в Юте живёшь, в Солт-Лейк-Сити, верно? Вот и решил я к тебе обратиться с одной просьбой. Вернее, с просьбочкой…

– Ты, Валентин, кого представляешь-то? – не очень долго думая ляпнул Александр, перейдя на том же ходу внутренний барьер, сопротивляющийся панибратскому «ты».

– Саша, я представляю исключительно себя. Валентина Борисовича как частное лицо.

– Угу, а зачем через Ступакова-то?

– В смысле, зачем через его начальника? Чтобы ты, Саша, убедился, что человек я серьёзный. Из тех кому можно доверять.