Ладья-UT

Работа в смену оставляла время для учёбы, и давала достаточно денег, чтобы снимать маленькую однокомнатную квартирку около метро ВДНХ. В этой квартирке Вера жила уже два года, причём последний год – вместе со своим молодым человеком Андреем, и дело вовсю шло к замужеству. Верочку даже официально представили родителям Андрея, который, ко всем своим достоинствам, был ещё и москвичом. Он был на три года старше Верочки, и в этом году заканчивал учебное заведение, которое в стародавние времена называлось Высшая Школа КГБ СССР, а сейчас – Академия ФСБ России. Вернее, учился Андрей в Институте Подготовки Оперативного Состава, том самом широко известном в узких кругах ИПОСе, в вышеозначенную академию входящем.

Вера была влюблена в Андрея как кошка, а кроме того, даже взирая на ситуацию с прагматизмом современной девушки, считала его выгодной партией. Абрамовичей на всех не хватит, а ФСБ теперь снова в моде, и у каждой жены лейтенанта есть шанс стать генеральшей. Хотя, так далеко Вера конечно не загадывала даже в самых смелых планах, потому что в наше нестабильное время мечтать про далёкое далеко – занятие бессмысленное.

Верочка вышла на улицу через служебный вход, раскрыла прихваченную по пути сумочку, достала сигареты и телефон. Чиркнула зажигалкой, затянулась. Нажала на мобилке кнопку быстрого вызова.

– Алё, котик? Привет, Андрюшечка. А у меня тут такой посетитель интересный – американец. Нет, во-первых, английский у меня нормальный, может ещё и получше чем у некоторых. А во-вторых, он по-русски трещит – русский американец-то. Трёт про какие-то военные проекты. А ещё говорит – его штатовская разведка вербовала…

07. Три девятки

Впрочем, на Лубянке Валерий Мурадович бывал нечасто, его рабочий кабинет находился в другом, совершенно неприметном здании. Снаружи – обычный московский особнячок с вывеской нейтральной госконторы, и машины перед особнячком соответствующие – не бедные и не богатые, не Майбахи и не Запорожцы, как раз такие, которые бывают у удачливых госслужащих – средние в общем машины. Правда, припарковаться случайному автомобилисту перед зданием не дадут. Вежливый, но настойчивый гаишник (вернее – инспектор ГИБДД) укажет полосатым жезлом на знак, запрещающий стоянку, и отправит перепаковываться куда-нибудь в другое место. Милиционеров, регулирующих движение, перед особняком всегда двое, и днём и ночью.

Особо-наблюдательный человек, располагай он возможностью круглосуточного наблюдения за этим особнячком, отметил бы, что после смены милиционеры входят в здание, а через некоторое время выходят в гражданской одежде и отправляются домой, чтобы через какое-то время снова вернуться в цивильном, и, переодевшись в милицейскую форму начать патрулирование. Впрочем, наблюдательные люди с такими нешуточными возможностями и так знают, что в настоящем, «родном» удостоверении этих милиционеров написано не «лейтенант МВД», а «прапорщик ФСБ». Эти «гаишники» – первая линия безопасности.

Войдёшь в особнячок – наткнёшься на вторую, у входа за вполне обычным столом сидит вполне обычный охранник, как это принято теперь в обычной частной или обычной государственной конторе. Свои покажут ему пропуск, а чужих, забредших случайно, он решительно, но аккуратно выпроводит. А за углом от него, скрытая от взглядов случайно вошедших – вторая дверь. На этот раз – металлическая, с бронестеклом. А под бронестеклом – небольшой, с сигаретную пачку, лючок – бойница. За этой дверью – тоже охранник, тоже в гражданском, но вооружённый пистолетом-пулемётом «Бизон». А что делать? – безопасность прежде всего. В такое время живём. Если бы во времена, когда Зарипов был не подполковником, а курсантом Высшей Школы КГБ, кто-нибудь сказал, что когда-нибудь милиционеры будут ходить по Москве с дубинками, или, не дай бог – с автоматами, такого пророка подняли бы на смех, а может отправили бы в психушку на обследование. Вот как жизнь повернулась однако…

Впрочем, курсантом Валерий Мурадович был почти четверть века назад, да и подполковником ему ходить оставалось недолго. Уже два месяца подполковник Зарипов руководил небольшим, но важным подразделением, и должность эта – полковничья, так что третья большая звёздочка не за горами.

Подразделение, в которое Зарипов пришёл давным-давно зелёным капитаном Валеркой, и которое теперь возглавлял, сделавшись Валерием Мурадовичем, а за глаза – «Мурадычем», занималось тем, для чего госбезопасность предназначена в первую очередь – контрразведкой, то-есть, как гласит энциклопедия: пресеченим разведывательной деятельности других государств. Верней, в данном конкретном случае государство было одно, зато какое… Всем государствам – государство. Валерий Мурадович со товарищи работал против Поднебесной, сиречь против КНР – Китайской Народной Республики.

Тот же особо-наблюдательный человек, обладай он вертолётом, или даже простым телескопом на крыше одной из московских высоток, легко бы догадался о присутствии в особнячке некой структуры, проявляющей повышенный интерес к Китаю – на крыше особнячка располагалось небольшое антенное поле, и большинство антенн было недвусмысленно нацелены на посольство Китайской Народной Республики. Однако подразделение Зарипова не занималось ни радиоперехватом, ни аналитической работой – на то были другие структуры. Люди Валерия Мурадовича были оперативниками – теми, кого кормят ноги, глаза и уши. Однако интересы оперативников тоже в первую очередь естественно сосредотачивались именно там, куда указывали тарелки антенн – на китайском посольстве, очень символично расположенном на улице Дружбы.

Любое посольство любой страны в первую очередь – база разведки, и уже только потом – дипломатии. Под видом консулов, атташе и секретарей всегда работают профессиональные разведчики, въезжающие в страну абсолютно легально, и добывающие информацию совершенно бесстрашно, ведь поймать их можно, а посадить – нет, потому что сотрудник посольства – лицо, защищённое дипломатическим иммунитетом, соответственно – неподсудное в стране пребывания. Правда, у этого бесстрашия перед длиннющими сроками по шпионским статьям есть и оборотная сторона – работать таким легальным разведчикам труднее, потому что контрразведка в свою очередь прекрасно знает что это – именно разведчики, и изначально обращает на них повышенное внимание.

Причиной, заставившей Валерия Мурадовича сегодня задержаться на работе, был как раз один из таких легальных шпионов – господин Лю Джень, атташе по культуре. Милейший человек, вечно улыбающийся из-за блестящих круглых очков невысокий китаец, выглядящий ровнёхонько так, как рисуют азиатов в американских комиксах, появился в Москве почти два года назад, и сразу стал головной болью для контрразведки.

Господин Лю вёл себя по китайским меркам совершенно нестандартно. Вернее, по тогдашним китайским меркам – двухлетней давности. Дело в том, что китайское контрразведывательное направление всегда считалось относительно тихим и безсобытийным. Советские, а потом и Российские спецслужбы сталкивались с китайскими от начала времени, но китайцы даже во время самых плохих советско-китайских отношений, пиком которого стала битва за остров Даманский, вели себя тихо, что называется «в рамочках». Ва-банк не играли, на шпионские скандалы не нарывались, не доводили дела до высылки дипломатов, шпионили себе ни шатко ни валко, и с китайской вежливостью тырили только ту информацию, которая лежала на видном месте, и которую не поднял бы только ленивый. Да и чего ожидать от разведки страны, у которой от хронического безденежья посол по совместительству является и резидентом, то-есть руководит дипломатами, а факультативно – ещё и разведчиками.

Однако два года назад ситуация начала радикально меняться. Из оперативных сводок Зарипов знал, что по всему миру почти каждое китайское посольство получило несколько новых молодых волчат, кинувшихся в разведдеятельность с совершенно некитайским рвением, грубо и нагло – так, как и американская разведка не позволяла себе действовать.

Впрочем, если подумать философски, наверное удивляться тут нечему. Китайцы знамениты своим умением копить по зёрнышку, побеждать врага терпением, продумывать ситуацию на сто ходов вперед, и начинать что-либо только обладая многократным запасом прочности.

Экономически Китай – супердержава уже давно, а политически – ноль без палочки. Сидит Китай тихо, как мышь под веником, в чужие дела не вмешивается, знай – богатеет, технологии новые осваивает, производственную базу развивает. И вот только совсем недавно начал доводить свои вооружённые силы до супердержавного уровня, причём делает это без резких движений, чтобы не вспугнуть конкурентов. Оружием не позванивает, громких заявлений не делает. И ведь станет-таки военной супердержавой лет так через пяток – с его-то экономическим потенциалом. Вот тогда и ломанётся Китай в большую политику как БТР сквозь кусты. Вот, наверное, и с разведкой что-то похожее получилось – загодя начал Китай, подготовил, подучил разведчиков, а вместе с ними дипломатов, связистов, аналитиков, и весь прочий обеспечивающий персонал, отработал процедуры и коммуникации. И уже потом прыгнул, ошеломив врагов и друзей. Вернее: только врагов, не бывает у сверхдержав друзей, бывают только временные союзники, а враги – все остальные.

Вот и господин, точнее – китайский товарищ Лю Джень был из этих, молодых и перспективных. Буквально сразу по приезду в Москву, в перерывах между открытиями китайских выставок, и всяких там дней памяти утки по-пекински, где атташе по культуре присутствовать как бы положено по чину, Лю развил самую бурную деятельность. Нналаживал контакты с сотрудникам «почтовых ящиков», военными, и политиками, демонстрируя открытое презрение к деятельности контрразведки, и частенько уходя от наружного наблюдения воткрытую. Конечно, наружка тоже не лыком шита, и на любого самого хитрого Лю найдётся что-нибудь с винтом. Но если просто, например, раз десять выскочить из вагона метро после слов «Осторожно, двери закрываются», то у любой наружки просто закончатся агенты подстраховки. А Лю – он ведь не один такой, и привязывать к нему каждый день пятьдесят сотрудников и двадцать машин – роскошь непозволительная. Да если честно, и не было в подразделении Зарипова такого количества людей и машин.

Выслать бы его, мерзавчика, за такие выходки, ан – нельзя. Во-первых, мы с Китаем нынче дружны, вон – даже учения вместе проводим, НАТО хором поругиваем, в Шанхайской организации рядом сидим. Так что обострять российско-китайские отношения высылкой дипломата сейчас никак невозможно – наверху не поймут и не одобрят.

Во-вторых: а что толку-то? Ведь пришлют следующего, такого же ногастого волчару. А у этого хоть контакты кое-какие выявлены, телефоны известны и поставлены на прослушку, наружка к привычкам и методам приноровилась и кое-какие оперативные контр-меры выработала. В общем – пусть лучше этот бегает, декадент азиатский, чем нового такого же разрабатывать с нуля.

Вот и сегодня Лю рядом грубых, но эффективных ходов оторвался от «хвоста», и пропал. Случилось это около семи часов вечера, и Зарипов, только что добравшийся до дома, как ответственный начальник и отец-командир, в связи с ЧП был вызван на работу. Валерий Мурадович приказал дежурному действовать по варианту «Чинара» , а служебную машину, выехавшую за ним – отозвать, всё равно она в пробках два часа простоит. И пошёл от своего дома (того самого, который «дом на Первой Мещанской в конце», где когда-то жил Высоцкий) в сторону метро Рижская.

Добравшись через полчаса до своего кабинета в том самом неприметном особнячке, Зарипов с некоторой гордостью узнал, что «Чинара» был правильным ходом. По этому сигналу наружка перестала чесать мелким гребнем район где объект наблюдения оторвался, и рассредоточивалась по известным контактом объекта, надеясь подобрать его там. Конечно не по всем контактам – на такое никаких ресурсов не хватит, а по контактам приоритетным. Один из самых приоритетных и сработал.

Контакт кстати был весьма интересный – некто Антон Михайлович Ищенко 1976го года рождения, не судимый, однако известный правоохранительным также как Тоша Большой и Тоша Свинорез. Людей такого типа в Москве девяностых было хоть пруд пруди. А вот в наше время беспредельщик, начавший локальный передел мира (и делающий карьеру восновном с помощью автомата) был личностью уникальной.

Теперь Москва поделена на сферы влияния, а самый большой и сильный зверь – не какая-нибудь ОПГ (Организованная Преступная Группа), или говоря по-человечески – банда, а всё же тот, кому и положено – государство. В общем, к великому переделу собственности девяностых Тоша не успел по возрасту, однако сейчас старался вовсю.

Кто знает, может быть, попадись ему в жизни другие люди, другие книги и фильмы – и нашла бы Тошина страсть к авантюрам какое-нибудь «мирное» применение. Получился бы из него отличный офицер спецназа, или сыщик, или МЧСовский спасатель. Впрочем нет, не получился бы, потому что кроме бесстрашия и нечеловеческой везучести, Тоша прославился ещё и изрядной жадностью в смеси со стремлением применять насилие где надо и где не надо. Нет, садистом, или убийцей-маньяком он конечно не был, но если стоял выбор между переговорами и стрельбой, Тоша неизменно предпочитал сначала пострелять, а потом уже переговариваться.

Каким образом атташе по культуре Лю Джень познакомился с этим бандюгой, подполковник Зарипов пока не знал. Не было известно и конкретное дело, по которому Лю встречался с Тошей-Свинорезом, однако какое-то конкретное дело было наверняка. Любая разведка стремится установить контакты с сильными мира сего, включая и преступников. Однако Тоша в число сильных не входил, не был он «крёстным отцом», «доном» мафии, так что китайцу устанавливать с ним контакт просто так, на всякий случай не было смысла. Теоретически, Тоша мог бы и выбраться однажды на самый верх, но когда это случится, и случится ли вообще – неизвестно. Гораздо более серьёзные шансы были за то что Тошу шлёпнут те, кто уже был на самом верху преступного мира, и кому он с завидной регулярностью наступал на хвост своими идиотскими выходками со стрельбой и взрывами.

Ну, а раз дружить с Тошей «на будущее» китайцу вроде бы смысла не имело, оставалось предположить что есть между ними какое-то совершенно сиюминутное дельце. Может быть Тоше в руки попали какие-то секретики, и он, игнорируя классику «советская малина врагу сказала нет», решил торгануть их китайцу. Возможно, интерес Лю был каким-то образом направлен на недавнее приобретение Тоши – «карманный» банк, весьма удачно расположенный на территории одного ещё недавно совершенно закрытого НИИ.

Зарипов всерьёз подумывал о том, чтобы вербануть Тошу. Такой ход открывал неплохие возможности для оперативных игр – можно было начать кормить китайца дезинформацией, а если до таких изысков дело и не дойдёт, по крайней мере будет понятно какие-такие интересы толкнули нашего восточного друга в объятия московского бандюгана. Конечно, немного настораживала Тошина «безбашенность», а вот беспринципность и жадность оного была только на пользу – Тоша явно не станет отказываться от сотрудничества из-за блатных законов жития, на принципы плюнет, и поступит так, как на данный момент выгоднее. Тем более, что крючок для вербовки был на подходе.

Дело в том, что неделю назад машину, в которой ехали Тоша с корешем, была остановлена для проверки документов. План «Перехват» был объявлен совсем не по Тошину душу, однако тот об этом естественно знать не мог. Вот и не проявил никакого желания досмотреть сцену до конца, чтобы узнать – закончится всё извинениями и пожеланием счастливого пути, или же, напротив – тыканьем мордой в асфальт, заламыванием рук и препровождением в следственный изолятор. Как-бы вежливо выйдя из машины навстречу милиционеру (дочитав отчёт до этого места, Зарипов в очередной раз отметил, что обнажение пистолетов американскими полицейскими при любой попытке водителя выйти из машины не лишено доли рационализма) , Тоша с приятелем выхватили стволы, и ранили милиционера, проверявшего документы, и двух ОМОНовцев, усиливающих пост.

По-ворошиловски отстрелявшись, бандиты ударились в бега – в буквальном смысле этого слова. Происходило это всё внутри Садового Кольца, примерно в два часа дня, когда машина не роскошь, и не средство передвижения, а мышеловка, зажатая в московских пробках – вот Тоша с корешем припустили проч «на своих двоих» с энтузиазмом испуганной кошки.

Однако второй милиционер, гревшийся в УАЗике ПМГ, и, соответственно, под стрельбу не попавший, открыл ответный огонь, правда – с большим запозданием. Однако, Вильгельм Телль этакий, из табельного ПМа метров с тридцати влепил убегавшему Тошиному приятелю пулю ровнёхонько между лопаток и убил наповал. А вот Тоша ушёл. Пробежал ещё метров пятьдесят, выскочил за угол на людную улицу, нырнул в метро и был таков.

Если это был, конечно, именно Тоша. Однако по описанию, данному милиционером из УАЗика – похож. Убитый бандит, опять же – из его ближайших соратников, можно сказать – первый заместитель по безопасности. Инкриминирующих отпечатков пальцев, правда, не нашлось. В машине, принадлежавшей убитому бандиту – конечно наляпаны Тошины «пальчики» , но там они – сугубо мотивированные, бандит с Тошей был близко знаком. Мало-ли когда они на машине этой катались?

А вот на отстрелянных гильзах Тошиных отпечатков нет. Вообще никаких нет – очевидно патроны были тщательно протёрты, и заряжание производилось в перчатках – предусмотрительный, гад. Но если улики отыщутся, или раненые патрульные Тошу опознают – то статья тому светит расстрельная, точнее, по нынешнему мораторному времени – пожизненная, так что есть чем торговаться. Если Тоша будет паинькой, начнёт исправно втюхивать китайцам дезу, и докажет свою полезность, то контрразведка сумеет сделать так, чтобы прокуратура об этом деле забыла. А ведь скоро заступничество спецслужбы Тоше ой-как понадобится. Милиция сейчас носом землю роет, она теперь слава богу стрельбы по своим не прощает. Доказательства собирает по прочим эпизодам где Тоша так или иначе «засветился»,а главное – агентуру трясёт в авральном режиме.

Раньше агентов чаще называли «Секретные Сотрудники», но теперь Зарипов этого слова избегал, особенно в общеупотребительном сокращении «СекСот». Уж больно слово по нынешним временам мерзкое, подленькое, и Гулагом отдающее. Гораздо лучше отражает ситуацию «негласный источник информации», или просто «источник» – ведь без агентов ни милиция, ни контрразведка, ни любая другая служба работать не могут, потому что преступников отлавливают чаще всего не благодаря экспертам, собирающим пылинки с места преступления, и не благодаря аналитикам – виртуозам дедуктивного метода. Нет, конечно же и их работа важна, особенно позже – в суде, где надо вину доказать. А вот найти преступника чаще помогают именно «источники» – информаторы, агентура оперативников.

Это только маньяки убивают совершенно незнакомых людей без всякого видимого повода, потому их так сложно вычислить, а обычные убийцы и бандиты нелогичных ходов не совершают, потому как работают для собственной выгоды. А какой бы ни был искомый бандюга разудалый Кудияр и Робин Гуд, или какой прочий флибустьер и сорвиголова – он же не в вакууме живёт, потому что один, как известно, в поле не воин. Надо преступнику где-то прятаться, от кого-то узнавать о том где что плохо лежит, и кому-то это самое плохо лежащее продавать, а значит агентура рано или поздно что-то увидит, услышит, узнает, и куратору своему эту информацию доведёт. И московское лежбище Тоши-Свинореза рано или поздно найдётся, если конечно тот в бега не ударился. А ведь как раз и не ударился – нашёлся Тоша, сидит с китайским товарищем Лю на конспиративной квартирке, загодя выявленной сотрудниками Зарипова.

Теперь наружка с других возможных точек появления китайца подтянулась к выявленному объекту, обложила возможные выходы, ждёт. Закончится встреча – большая часть пойдёт за господином Лю, как за главной целью, меньшая – присмотрит за Тошей-Свинорезом. А пока встреча в процессе, техники попробуют посмотреть и послушать, может быть чего и получится.

В общем, ЧП можно считать официально завершившимся. Надо заметить – благополучно завершившимся, вопреки и благодаря. Вопреки много чему, а вот благодаря – в том числе и чуткому инициативному руководству сами-знаете-кого. Всё что ни делается – всё к лучшему, потеряли Лю, а нашли Лю и Тошу впридачу. Теперь самое время вернуться домой, и заставить себя отдохнуть. Лично-служебные неприятности, удачи, внезапности и рутины на сегодня подходили к концу, а остаток суток Зарипов твёрдо решил побыть именно начальником. Как гласит старое доброе солдатское правило «если ничего не можешь сделать, постарайся хотя бы не волноваться». Начальнику главное – выдать Ценные Указания, и следить за тем чтобы ЦУ были выполнены точно и в срок, А для оперативного руководства есть заместители. Есть старший оперативной группы, вот он пускай и охотничает. Ходит, проверяет действия наружки, зыркает хищным взглядом по окнам квартиры, где происходит встреча объектов наблюдения, пытается угадать что происходит за закрытыми шторами. Или там за жалюзи какими-нибудь. Были ли на окнах этой конспиративной квартиры жалюзи, шторы, и были ли там окна вообще Зарипов не знал. Нет, окна наверное всё же были, иначе такую особенность непременно помянули бы в докладах. А вот всё остальное – детали. Всё остальное – к старшему группы. Пусть он деталями занимается, и регулярно докладывает своему дорожайшему начальнику Мурадычу условным кодом о том, что всё хорошо. Операция закончится – старший отзвонится, доложит подробно. А закончится операция скоро – не будут же Лю с Тошей там ночевать, так что и бодрствовать всю ночь у телефона начальнику не придётся.

Валерий Мурадович вызвал служебную машину – сейчас пробки скорей всего рассосались, а нет – так и чёрт с ними, время терпит. Потом запер кабинет, сдал ключ дежурному по зданию. По пути к выходу открыл дверь в оперативную комнату. Надо же, везде дежурки пахнут одинаково, что в линейном отделении милиции, что тут, в элитном московском особняке, в помещении, набитом дорогущей аппаратурой, что, наверное, в комнате дежурной смены стратегического ракетного полка. Запах усталости и ожидания.

Дежурный офицер связи поднял на него глаза, и тут же опустил их обратно на экран монитора, демонстративно придерживая наушник одной рукой. Ну конечно, кому нравится когда его проверяют, вот и продемонстрировал что целиком погружен в процесс, типа «уйди, не мешай, не видишь – работаем». Зато молоденький парнишка, сидевший за спиной дежурного офицера – практикант, приданный подразделению Зарипова, вскочил при виде начальника, и почти было принял строевую стойку.

– Андрей, ты чего тут так поздно? – негромко поинтересовался Зарипов.

Андрей почти на цыпочках вышел из помещения, и уже за дверью так же негромко ответил:

– Углубляю знания аппаратуры связи, товарищ подполковник. Плановое занятие.

– Угу, рвение к службе проявляешь? – ухмыльнулся Зарипов – Плановое двадцать минут как закончилось. Давай, Андрюша, дуй домой, успеешь ещё. Навоюешься. Я и сам курсантом был, и в том же самом заведении. Ты уж мне поверь, такого беззаботного времени как сейчас у тебя – стажировка на пятом курсе, скорей всего не подвернётся до самой пенсии. Иди, иди. Тебя девушки заждались.

– Валерий Мурадович, – замялся Андрей. – мне тут невеста звонила, у неё в кафе какой-то американец русского происхождения, упомянул о контактах с разведкой США. – и уже бодро добавил: – Разрешите проверить?

Зарипов на секунду задумался: «Вот же, волчонок, хочется ему в Чапая поиграть. Ведь сам же наверняка понимает, что туфта полная, не будет ни одни разведчик кричать что он – разведчик, а вот всё ж просит разрешения на операцию, маленькую, заранее безрезультатную, но – свою! Чтоб как у взрослых. Клычки у него, видете-ли, чешутся…»

Андрей Зарипову нравился. За тот месяц, что курсант был приписан к подразделению, Андрей не сделал ни одного серьёзного ляпа, что для курсанта само по себе – практически подвиг. Учится с удовольствием, и есть этакий правильный охотничий блеск в глазах. Голова быстрая, схватывает всё почти на лету. Чувство юмора хорошее, что опять же – признак быстрого мышления, да и в коллективе легче приживётся. Валерий Мурадович собирался добиться распределения Андрея в своё подразделение. Конечно, лучше бы битого, опытного оперативника примерно в чине капитана, только капитана надо на майорскую позицию сажать, а то ведь ему неинтересно будет.

А на равную должность в Москву хороший офицер и не рвётся. Москва конечно город балованный, красивый и обихоженный. Больше двухсот театров, роскошные рестораны и клубы. Отличные школы и университеты для детишек. Хорошо тут жить, особенно когда денег хватает. Одна беда: цены московские чуть ли не на порядок выше, чем по остальной России, а зарплата у офицеров ФСБ – примерно такая же. Перспективы карьерного роста – не сильно лучше, чем на периферии. Ну, может быть работа чуть-чуть поинтереснее, зато на периферии куда проще с жильём.