Боги как боги

– Работы у начинающего организатора всегда невпроворот, – продолжал гость. – Когда я был маленьким, у отца на меня времени не хватало. Я лазил в сарай, где папа хранил всё, что осталось от увлечения креаторством.

Создатель «Лучшего из миров» поёрзал, будто уселся на горох. Потом наконец нашёл равновесие в душе и на лежанке.

– Обычно боги появляются на свет, уже зная свою специализацию. Но отец, создавая меня, не задумывал конкретной профессии. Поэтому я сам искал свой путь. Когда папа увидел, что я мастерю простенькие мирки, то сначала пришёл в ярость. Видимо, вспомнил своё фиаско, – рассказывал креатор. – В юности он сотворил сувенирный мир-матрёшку: на внешнем слое – божки, на внутреннем – человечки. Какой-то ловкач купил у него идею за бесценок. Сам неплохо нажился, а отец остался ни с чем.

– Да, помню-помню, был у меня такой мирок, – заметил журналист, услужливо подливая гостю нектара. – Несомненно, это интересная история, которую стоит услышать во всех подробностях. Я, пожалуй, приглашу как-нибудь в студию вашего родителя. Но вернёмся к вашему собственному творческому пути.

Юному дарованию всё меньше и меньше нравилось давать интервью.

– Сначала отец пытался устроить меня в разные секции, чтобы я забыл прежнее увлечение. Пятиборье, риторика, логические игры, даже стихосложение – я прогуливал и прятался в заветном сарае. Творил. Потом отец переменил мнение. Его любимое присловье: «если не можешь предотвратить бунт – возглавь его». Нанял мне репетитора, известного в то время креатора. Я возненавидел занятия и все миры скопом.

Растяпа взял кубок, начал вертеть в руках. Вестник опасливо следил за его движениями.

– Потом, видя, что все усилия напрасны, отец махнул на меня рукой. Тогда-то я и вздохнул спокойно. Уроки репетитора, как ни странно, вспомнились и пригодились. Я начал создавать первые серьёзные работы.

– Думаю, вашим поклонникам будет интересно, откуда взялась идея «Лучшего из миров».

– Как и все удачные идеи, – смущённо улыбнулся мастер, – явилась без спросу, хлопнула по плечу и говорит: «А давай во чего!» И понеслось…

Упитанный бог вежливо хихикнул.

– Возможно, вы в курсе, что один из конкурсантов выполнил два мира-отражения, связанные между собой бесконечным циклом смертей и возрождений обитателей. Так вот, один из этих двух миров очень напоминает вашу работу на определённом этапе её исторического развития. Прокомментируйте, пожалуйста.

Уже открыв рот для ответа, гость студии всё-таки опрокинул кубок и забрызгал остатками нектара лазурную тогу собеседника. Последовала неловкая пауза, полная извинений и расшаркиваний. Чернокудрый пухлячок истово скалился и старался не воображать, как уронит тяжёлый кадуцей на ногу раззяве. Если этот недотёпа услышит гневную мысль, вообще откажется интервью давать.

Наконец, можно было вернуться к разговору.

– Я не верю, что был плагиат. Я никому не показываю свою работу до завершения. И о задумках своих не распространяюсь. Нашлось сходство? Идеи витают в воздухе, любой может брать и пользоваться. Но даже если и есть в произведении другого конкурсанта доля повторения, это не так важно, потому что у него свои акценты, у меня свои, – рассуждал креатор. – Наши работы могут быть в чём-то сходны, но в главном они отличаются, и каждая прекрасна абсолютно по-своему. В конце концов, вы же не будете упрекать поэта, что он восхищается розой, как сотни поэтов до него, да ещё и смеет использовать слова, которые мы все произносим каждый день?

– Верно, верно, – поддакнул вестник. – Рад, что у вас философский взгляд на этот вопрос. А скажите, как вы узнали о конкурсе?

Неказистый бог замялся, покраснел.

– Вообще-то, не то чтобы узнал. Ко мне в мастерскую пришёл отец. Увидел готовую работу. И почему-то решил, что я должен выставить её на конкурс. Когда я возразил, что не очень-то хочу, да и конкурсов никто не проводит, он промолчал и вышел. И очень скоро выяснилось, что приём работ идёт вовсю, и моя тоже участвует.

«Вот папенькин сынок!» Непрошеная мысль выпорхнула в направлении гостя. Вестник сначала попытался вернуть её, потом решил быстренько отвлечь собеседника.

– А вот вопрос, который, несомненно, заинтересует ваших поклонниц! Что вы цените в молодых богинях?

Гость начал мямлить что-то невразумительное, запинаясь и краснея. «Фух, пронесло, – подумал журналист как можно тише. – Ну что ты бормочешь, будто манной небесной рот набил? Или отец тебя так застращал, что ты девушек боишься? А может, это они тебя сторонятся? Так ты ж креатор, создай себе нимфу и практикуйся на здоровье». Сам-то вестник от недостатка внимания противоположного пола не страдал. Брал обаянием и шуточками. Даже жаль немного стало этого некрасивого, неуклюжего хиляка.

Они ещё много говорили. Об искусстве вообще и креаторстве в частности, о «Лучшем из миров» и о том, «что хотел сказать автор», о конкурсах и возможностях для молодых талантов, о секретах мастерства и о том, где искать идеи и вдохновение. О личном и общественном, бытовом и возвышенном, ученическом и профессиональном, грустном и смешном.

– И последнее на сегодня, – проговорил слегка охрипший вестник. – Каковы ваши планы? Выставки, частные заказы? Автограф-сессии, мастер-классы? Новые шедевры или продолжительный отдых?

– Пока что конкретных планов нет, – признался создатель «Лучшего из миров». – Вроде бы, намечается новый конкурс, «Смертность не порок». Отец хочет, чтобы я представил работу вне конкурса. А помимо этого – не знаю. Буду творить тихонько для себя, как и прежде. Так получаются самые удачные произведения.

Они мило попрощались. «Можно сказать, он мне даже понравился, – подумал вестник, отключая верный кадуцей. – Этакий растерянный подросток не от мира сего. – Толстячок задумчиво погладил морду змеи. – Главное, материал хороший. С этим я ещё заявлю о себе».

Помял в руках край безнадёжно испорченной тоги. Допил нектар.

«Надо придумать себе псевдоним. Ну-ка… Карри Линг! Каково? Свежо, хлёстко, экзотично! Зачем быть безымянным новым вестником, если можно быть Карри Лингом?»

Мурлыча под нос фривольную песенку, свежепоименованный Карри Линг принялся редактировать звёздное интервью. Замотанный бог-дизайнер в смежном офисе поймал его мысль, вздохнул и стал набрасывать варианты логотипа для авторской программы.

Экскурсия

Румяная фигуристая богиня с кудрями отменной густоты прогуливалась по площади перед облачной галереей. На шее у неё висели тоненькие скрижали, но на них не был выбит остроумный статус, показывающий глубину мысли и широту натуры. На скрижалях было написано: «Экскурсии в “Лучший из миров”». Молодая красавица заметно скучала. Пинала мелкие камушки, то и дело гладила мочку уха. В русых волосах нет-нет, а проскакивал ярко-рыжий высверк.

К экскурсоводу приблизилась дородная богиня-мать, обвешанная капризной мелюзгой.

– У вас есть экскурсии для детей? – устало спросила она, надеясь сбагрить хотя бы старших, хотя бы ненадолго. Девчонка с крылышками за спиной безостановочно что-то канючила и дёргала за мамину тунику.

– Прошу прощения, – вежливо ответила фигуристая богиня, отстраняясь от мальчишки, который воинственно размахивал миниатюрным пегасом, – наша программа достаточно продолжительная, на маленьких туристов не рассчитана.

Богиня-мать тяжко вздохнула и увела свой выводок. Мини-пегас всем своим существом молил о помощи, но экскурсовод его проигнорировала. Чужие проблемы её мало интересовали.

Следующим подошёл начинающий бог пикапа, прилизанный и смазливый.

– Скажи, о дивная и сиятельная, – промурлыкал он почти на ушко, – можно ли организовать индивидуальную экскурсию?

Он облапал ладную девушку взглядом. А та, ничуть не смутившись, взглядом же влепила наглецу мощную пощёчину. Бог пикапа пошатнулся, но устоял. И пыл умерил. Глаза его теперь светились деликатностью, учтивостью и неутолимой жаждой культурного обогащения.

– Ну или не индивидуальную….

– У нас группы до шести богов, – холодно проинформировала его сиятельная. – Стоимость – тридцать четыре облачные единицы. Продолжительность – пять часов. В брошюре можете ознакомиться с программой. В стоимость включён обед. Если желаете, можете записаться. Сейчас уже отправляемся.

Бог пикапа расплатился и прибился к другим ожидающим: пожилой чете, парочке мажористых студентов и необщительному желтокожему богу, вертящему в руках странное приспособление.

– Что это? – поинтересовался новый ценитель прекрасного.

– Цифровой фотоаппарат. Для маскировки. Гид раздаёт. За плату можно оставить себе после экскурсии.

Подобные штучки бог пикапа видел на нашумевшей финальной распродаже, но внимания не обратил. Он искал себе сенсорный телефон, но впустую: мобильники молодёжь в первый же день распродажи смела подчистую.

– И что эта коробочка делает?

Желтокожий молча выставил коробочку перед собой. Щёлкнул, блеснул огоньком, протянул устройство собеседнику. Тот с восхищением воззрился на своё собственное лицо, застывшее на небольшой глянцевой пластинке. В голове пронеслось сразу несколько идей, как применить эту хитрую придумку в деле охмурения дам. Надо будет приобрести, и тогда молодые богини повалят к нему табунами!

Экскурсовод подошла, естественно и соблазнительно качая бедрами. Выдала прилизанному реквизит и объявила отправление. Сняла скрижали с шеи, оставила при входе в галерею. Вместо них достала раскладную палочку, к концу которой был привязан яркий платок.

– Это, как и выданные вам устройства, своего рода амулет нормальности. Пока жители «Лучшего из миров» видят в ваших руках фотоаппараты, а у меня вот этот флажок, мы – обычная туристическая группа, и никого не удивит ни наш внешний вид, ни наша речь, ни наше поведение.

– А какая нам разница, что подумают тамошние жители?

Это очнулся один из студентиков, прервав на мгновение возню с сенсорным телефоном. Бог пикапа в который раз пожалел, что не успел ухватить себе такой. Как нарочно, оказался вне зоны мыслей нового вестника, первым прознавшего о распродаже. Внутренние монологи этого пухляка слышны почти по всему обитаемому миру, если немного напрячь внимание. Так что прохлопать такую возможность – это надо было ухитриться.

– Потому что мы попадём внутрь произведения искусства и, как восторженные ценители, должны всячески оберегать хрупкую систему взаимодействий, созданную автором. Пройдёмте.

Потрясая крупными формами и мелкими кудряшками, гид целеустремлённо прошествовала в галерею. Возле невзрачного на первый взгляд экспоната рассчиталась с приёмником за вход всей группы и проследила, как экскурсанты один за другим перетекли в «Лучший из миров». Потом отправилась сама.

– Итак, начнём по утреннему холодку.

Под ногами группы примялась росистая трава. Промозглый ветер силился доставить богам хоть небольшое неудобство.

– Данное произведение можно изучать до бесконечности, – начала гид звучным голосом. – Это в полной мере продуманный и тщательно детализированный мир. Следовательно, как бы нам ни хотелось объять необъятное, но мы не сможем увидеть всю широту замысла автора за одно посещение. Сегодня у нас лишь обзорная экскурсия. Для желающих продолжить знакомство с шедевром есть туры на любой вкус: «От микроба до кита», «Такие странные страны», «Смерть как искусство и искусство как квази-бессмертие», «Изобретения человечества, или как выжить, если ты не бог», «Убийство, насилие, спорт и другие развлечения людей» и так далее.

Студентики уже принялись шептаться и хихикать, пожилая пара с блаженными улыбками трогала цветочки и гладила камни, желтокожий молчун рассматривал шедевр исключительно через экранчик своего фотоаппарата, а бог пикапа мысленно включил музыку, зажёг свечи и любовался медленным танцем роскошной богини-экскурсовода.

– Начнём мы в эпоху взлёта человеческого общества, в одной из развивающихся стран, в небольшом типичном городке. Вам откроется множество отражений нашей действительности, множество искажённых аллюзий, философских концепций, воплощённых в конкретных явлениях. Перед вами предстанет огромное разнообразие смелых решений, фантастических придумок, гротескных персонажей и ситуаций. Всё это призвано показать, насколько совершенны мы, боги, и насколько прекрасен наш собственный мир. Мы так легкомысленно относимся к своим почти безграничным возможностям! Мы разучились ценить всё то, чем наделены с рождения.

Экскурсовод помолчала, потрогала мочку уха, на миг задумавшись. Бог пикапа пожалел, что абсолютно не умеет влиять на метеоявления. К этому у него никогда не было склонности, да и учиться управлению погодой слишком долго. А как было бы кстати: проказливый бриз, то и дело приподнимающий край туники… Бризу пощёчину не залепят.

– И начнём мы с дара, отсутствие которого у людей «Лучшего из миров» сильнее всего бросается в глаза. Вы находитесь на кладбище, друзья мои. У кого-нибудь есть догадки, что это за место?

– Это такой склад? – неуверенно предположил художественно всклокоченный мажор. – Тут и скрижали какие-то с символами и лицами. Наверное, написано, чья ячейка, что там лежит.

Гид улыбнулась с тёплым снисхождением. Так улыбаются смышлёному ребёнку, щадя его иллюзии.

– Не совсем. Здесь, под землёй, лежат люди. Сюда их помещают после смерти.

– Странный вид досуга, – не понял бодрый старикан с пронзительно-зелёными глазами. – Поясните, пожалуйста, про смерть (смертю?).

Экскурсанты притихли. Видно, подобный вопрос вертелся на языке у каждого, но никому не хотелось показать своё невежество.

– Охотно. Мы, боги, существуем вечно, и принимаем это как должное. Но у несчастных обитателей этого мира количество отведённых им рассветов и закатов жёстко ограничено. Притом никто из них не знает, от чего и когда прекратит своё существование, будет ли это болезненно и будет ли что-то потом. Многие склонны верить в лучший мир, в существ, подобных нам, богам, которые по доброте душевной готовы приютить тех людей, что хорошо себя вели.

– Ещё чего, кому нужны нахлебники? Даже если они себя очень хорошо вели, – буркнул желтокожий бог и сфотографировал паутину в радужных каплях.

– Мифы о загробной жизни – это отдельный и долгий разговор. Мы коснёмся темы смерти только вскользь и немного с другого ракурса. Итак, креатор задумал этот мир следующим образом: человек, грубо говоря, состоит из двух частей, а именно видимой/ощутимой и невидимой/неощутимой, – начала лекцию экскурсовод. Статный мажор в позолоченных сандалиях до колена по привычке стал конспектировать. – Ощутимая часть живёт недолго и после смерти выглядит и пахнет неприятно. Поэтому с давних пор у людей принято избавляться от переставшей функционировать оболочки, как от любого мусора: сжигать, закапывать, отправлять по реке. Есть ещё другие способы, но не такие распространённые. Чтобы утилизация трупа не выглядела цинично, принято проводить красивые обряды прощания, говорить и думать о почившем самое лучшее, вкусно кушать за его упокоение, плакать о том, как будет плохо без него. Заметьте, все эти действия нужны только живым. Мёртвая оболочка отлично разложится без каких-либо ритуалов.

Пожилая богиня с короткой стрижкой поддёрнула тунику, опустилась перед узорчатым надгробием, пощупала искусственные цветы. Потом прижалась лбом к земле, чтобы посмотреть насквозь.

– Вы правы, видок у оболочки тот ещё. Ой, червячки! Гладенькие, – умилённо сказала туристка. – А вот колечко у этой дамы симпатичное.

– Можете взять как сувенир. Некоторые люди в этом мире так делают, – разрешила гид и продолжила: – Неизбежность конца и страх неизвестности заставляют человечков совершать разнообразные, часто странные поступки. Рисковать жизнью или трястись над ней, развратничать или во всём себя ограничивать, творить прекрасное или издеваться над ближними. Вот мы и нашли основную причину гармонии нашего мира и несовершенства этого. Кстати, вдумайтесь, какая горькая ирония в титуле «Лучший из миров».

Пожилая богиня отряхивала руки, победно улыбаясь. Она достала из могилы крупное кольцо с блестящими каменьями, отбросила белую фалангу в траву и отёрла свою добычу о подол. Теперь бог пикапа сокрушался, что у него нет способности видеть насквозь. Тогда держитесь, девочки, у вас не будет от меня секретов! Эх…

– Прошу за мной, – пригласила экскурсовод.

Группа проследовала по тропке вдоль надгробий. Пожилая любовалась обновкой, необщительный беспрестанно щёлкал вспышкой, прилизанный прокручивал очередную эротическую фантазию, мажористые обсуждали новомодное приложение.

Вскоре группа оказалась под изогнутым грязно-коричневым навесом, возле которого толклись невыспавшиеся людишки. Молчун немедленно сделал серию снимков этой живописной многофигурной композиции.

– Друзья мои, мы находимся на автобусной остановке. Кто хочет угадать, зачем мы здесь?

Желающих не нашлось.

– Ну что же вы, надо быть смелее. Ещё одна проблема жителей этого мира: они не умеют перемещаться мгновенно и без усилий. Я специально вела вас сюда пешком, а сейчас хочу продемонстрировать автобус в утренний час пик.

К остановке подкатило неуклюжее, пыхтящее и громыхающее чудище. Экскурсанты набились туда наравне с людьми и теперь вдыхали незабываемые ароматы, слушали искусную ругань, всем телом ощущали рельефность окружающих пассажиров. Ловелас, хоть и глаз не спускал с румяной богини-гида, всё равно не мог понять, откуда в её ловких пальцах оказался кошелёк. Красавица расплатилась за всех и продолжила вещать:

– Итак, не имея способности мгновенно перемещаться, люди вынуждены создавать различные неуклюжие приспособления. Встав с постели, когда спалось особенно сладко, они лезут в автобус, хотя толкаться в нём им противно, чтобы попасть на работу, которая бесконечно обрыдла. Все прелести транспорта вы уже испытываете на себе, а я пока что коснусь ещё двух важных вопросов.

Бог пикапа уже обозрел и оценил фигуры всех лиц женского полу, втиснувшихся в автобус. Теперь у него появилась свободная минутка, чтобы заметить: почти у всех пассажиров были вожделенные сенсорные телефоны. Надо будет попозже задать вопрос гиду.

– Зачем работать, если не хочешь? – звучно проговорила кудрявая богиня. – Ответ прост: человек, в отличие от нас с вами, не умеет сам производить общепринятую обменную единицу. Следовательно, чтобы покупать пищу, одежду, сотни нужных товаров (и тысячи вещей, без которых легко можно было бы обойтись, если бы не самолюбие), надо откуда-то брать средства. Поэтому требуется работа. Самая приятная часть дня у взрослого трудоспособного человека уходит на работу. Часто работа либо не обеспечивает нужного дохода, либо не приносит удовлетворения, либо вызывает некий дискомфорт, либо и то, и другое, и третье.

Зеленоглазый пожилой бог высвободил ногу, оттоптанную унылым засаленным мужчиной, и спросил:

– Но ведь они и так мало живут. Почему бы не найти работу, которая нравится?

Гид улыбнулась.

– Во-первых, не всякая работа, которая нравится, приносит средства, которые хочется. А во-вторых, многие даже не знают, чего им хочется. Не знают своих способностей. С самого рождения стартовые условия у людей очень и очень неравны. Кто-то здоров, кто-то умён, кто-то богат, кто-то талантлив. А кто-то наоборот. Порой отец и мать готовы заниматься ребёнком и развивать его способности, а порой им совершенно нет до него дела. А иногда родитель говорит: «Мой сын станет депутатом, потому что я когда-то мечтал, но не получилось». Ну и всё.

– Кто такой депутат? – вклинился студент.

– Это такая специализация из сферы развлечений, – ответила кудрявая богиня, отстраняясь от чьего-то угловатого пакета, истыкавшего ей бедро. – Таким образом, вот ещё два отличия от нашего мира: необходимость работать для получения средств к существованию и – для большинства – неудовлетворённость от способа получения этих средств. Теперь предлагаю как можно полнее прочувствовать безысходность человеческого бытия. Нам ещё три остановки ехать.

Следующей достопримечательностью была больница.

– Мало того, что люди живут в постоянном страхе смерти. Они, к тому же, настолько хрупки, что их очень легко к смерти приблизить, притом тысячами различных способов. Название «больница» происходит от слова «боль». Богам это чувство незнакомо, поэтому сейчас каждый экскурсант выберет наиболее плохо выглядящего пациента (чем больше в нём лишних отверстий и чем больше вокруг него странных устройств, тем лучше) и полчаса побудет в его шкуре. Это позволит вам острее ощутить подспудное послание креатора: «Наш мир прекрасен, мы совершенны, и нужно любить и ценить то, чем мы так щедро наделены». Через полчаса встречаемся возле регистратуры. Просьба не опаздывать: у нас по расписанию обед.

Бог пикапа сначала не стал заморачиваться доходягами, а примерил на себя тело симпатичной женщины-врача. Уединился, немного пошалил, поэкспериментировал. Потом с лёгким сожалением оставил даму в покое и решил пять минуток всё-таки посвятить боли. Интересно же. Выбрал хрипящего и сипящего старика, обвешанного прозрачными трубками. Заглянул внутрь и тут же вылетел с дикими глазами. Отряхнулся, выпрямился, спустился к регистратуре. Там толклась группа, не менее растерянная и будто пришибленная.

– Как вам боль? – нарочито беззаботно спросил ловелас.

Молчун с фотоаппаратом неоднозначно покрутил кистью, мол, так себе. Мажоры повели плечами, словно озябнув. Пожилая богиня расквохталась:

– Это возмутительно! Я буду жаловаться на жестокое обращение с человечками! Такому миру преступно было даровать бытие!

Экскурсовод понимающе покивала:

– Очень интенсивные впечатления, правда? Шедевр – он потому и шедевр: не только заставляет задуматься о жизни, но и вызывает сострадание, проводит зрителя через катарсис. Однако не стоит относиться к местным персонажам как к настоящим личностям. Вы же не бросаетесь спасать выдуманного героя, поплакав над трогательной главой романа? Идёмте, отведаем чего-нибудь из местной кухни.

В кафе быстрого питания мажоры жевали через силу.

– И как они это едят? – недоумевал тот, что в золотистых сандалиях до колена.

– С удовольствием, – отозвалась экскурсовод, уплетая картонный бургер за обе щеки. – Не забывайте: они не пробовали амброзии и нектара. А эта штука только сначала неедабельна, потом привыкаешь. Кстати, фастфудом, курением, пьянством, обновками и вообще почти чем угодно люди пытаются компенсировать многочисленные психологические травмы, полученные в детстве и юности. Но это тема для отдельной диссертации. Знаю пару богов-психологов, которые уже нашли здесь материал для научной работы.

Желтокожий мигом слопал свою порцию и заказал ещё. Пожилая богиня не притронулась к пище. Она только слегка покачивалась на высоком табурете, гладила блистающее каменьями кольцо и шептала: «Бедные мои, бедные». Муж поглядывал на неё с беспокойством.

После обеда группа погуляла по парку, полюбовалась ненасытными голубями, чахлыми липами, спящими на скамейках бродягами, щекастыми мамашами и слюнявыми чадами.

– Как они отваживаются заводить детей? – вопрошала пожилая богиня.

– Да, этот мир суров и беспощаден. В нём бывает больно, страшно, мерзко, – согласилась гид. – Но забудьте на миг о трагичности и несправедливости, вглядитесь в эти лица. Это существа, знающие, что такое счастье, и умеющие ценить то немногое, что им дано. Полезный урок для нас.

Зеленоглазый старикан приобнял супругу и улыбнулся пробегавшему мимо малышу. Жена его, ничуть не убеждённая, неотрывно смотрела на бомжа посреди вонючей лужи. Бомж бормотал во сне, трепетно прижимая к груди бутылку.

После парка посетили типичную квартиру. Экскурсовод ловко отперла дверь тоненькой проволочкой, сказала, что здесь так делают сплошь и рядом. Группа поизумлялась, как можно жить в такой тесной коробочке. Поизучала бытовые приборы. Каждый (кроме стриженой дамы) взял себе по сувенирчику. Бог пикапа нашёл долгожданный телефон.

– Значит, в наш мир телефоны попали отсюда? – спросил он, влюблённо рассматривая сокровище.

– Вы про финальную распродажу? На той распродаже они оказались по воле Хаоса Изначального. А Хаос Изначальный, похоже, питает нежные чувства к этому шедевру, видит в нём многое от себя. Вот и выплёвывает то фотоаппараты, то телефоны. Как бы предлагает нам приобщиться.

После квартиры (молчун утащил с собой огромный двухколёсный механизм, совершенно не представляя себе его назначение) отправились в торговый центр.

– На данном этапе торговые центры представляют собой основное развлечение человечков. Здесь они спускают средства на ненужные вещи, тратят время в бездумных занятиях и делают всё, чтобы забыть о неизбежном конце. Вот, кстати, магазин различных устройств для игнорирования и унижения ближних. – Гид указала на павильон, где были выставлены блестящие штуковины и играла радостная музыка. – С некоторыми вы уже знакомы. Вот эти шнурочки с мягкими бусинками на конце – чтобы никого не слышать. Вот телефоны, планшеты, компьютеры, телевизоры – это чтобы никого не видеть. Вот там – вещицы подороже, «покруче», «не для лохов», – это чтобы вызывать зависть и чувство неполноценности у окружающих.