Истории Раймона Седьмого

-А как это вы, а?– Никита смотрел на девчонок с восторгом,– и ничего не развалилось…

-Уметь надо,– важно ответил я, обнимая дев за плечи.

Я запер кабинет и вернул ключ на вахту. Охранник покачал головой, но ничего не сказал. Мы отправились к директору.

-Вот,– я протянул часы матери Матвея. По дороге мы договорились никому, кроме Маши и Ларисы, не рассказывать, где мы их нашли. Кому надо, тот узнает и без нас. А остальные– просто не поверят.

-В шкафу лежали,– Никита смотрел в окно, ему было неловко врать– а что делать! Привыкай, парень, я вон всю жизнь вру– и ничего, живой пока.

-Он наверное снял, чтоб не повредить, а потом забыл,– добавил я.

-Спасибо,– она всхлипнула,– я сейчас в больницу…отвезу ему, а то он спрашивает…я сейчас, только позвоню сначала.

Она отошла в угол кабинета, набрала номер и начала разговаривать– сначала приглушённым голосом, потом радостно– недоверчиво…

-Вы знаете,– она смотрела на нас во все глаза,– вот только что у него температура спала, и ничего не болит!

-НУ, вот, а вы переживали,– директор покачала головой,– скажите мальчику, что осторожнее надо быть.

История 27-я. Переезд

Мы вышли за ворота школы, и я с удовольствием закурил. Мне грела душу одна бумажка, сунутая директором школы. Но рассказывать о ней я пока не спешил– сюрприз будет.

-Хозяин, а ты сейчас куда?– спросила Дунька.

-Домой,– удивился я,– а что?

-Так вы же хотели…

-Чего?

-Ну, вещи…

-Так сначала надо место приготовить, и вас домой отвести,– я улыбнулся,– ну, и торт купить– заодно и переезд отметим.

-Тогда пошли скорее!– Акулька от нетерпения даже пританцовывала на месте.

Мы потопали за тортом и вообще, надо было затарить холодильник. Что– то мы всё как-то быстро приели…Поход в гипермаркет был для девиц праздником. Они ходили между полок с товарами, как в музее– благоговейно созерцая, и хищно облизываясь. Я обычно покупал им по пирожному и по бутылочке сока, чтоб перекусить, иначе они нервировали меня голодными взглядами всю дорогу до дома. Правда сегодня пирожные мало помогли, девы поминутно нервно облизывались глядя на торт– я сдержал слово, и купил, помимо прочего огромный торт с кремовыми розами.

В итоге я вручил его Дуньке, как старшей, и велел нести бережно и осторожно. Акулька шла рядом, готовая в любой момент перехватить ценный груз у сестры. У подъезда стоял старший, и смотрел наверх. Я на всякий случай тоже посмотрел– вроде ничего нового.

-Здрассти!– хором пропели вежливые девы. Я тоже поздоровался.

-Здравствуйте, молодёжь,– старший оторвался от созерцания чердачного окна и посмотрел на нас. –праздник сегодня?

-Ну, да,– я кивнул на торт,– невеста моя ко мне переезжает, вот и отпразднуем. Вы заходите, Филипп Васильевич, если что!

-Обязательно зайду,– он кивнул,– только не сегодня. А ты ничего наверху не слышал? На чердаке?

-Да нет, вроде, а что?

-Да как то оно неспокойно,– старший покачал головой,– если что, не геройствуй, мне сначала скажи.

-Да я вроде и не собирался,– я пожал плечами,– я ж мирный, меня не тронут, и я не трону.

-Знаю,– старший вздохнул,– говорил я Серафиме, да…ладно, идите, у вас сегодня как я понимаю, дел много?– он вдруг подмигнул мне.

-До свидания….– ошарашено сказал я, и мы потопали домой.

Распихав еду и выпивку по местам я позвонил Маше.

-Мань, я такси вызываю?

-Куда?

-К тебе…мы же договорились вещи перевозить сегодня,– я удивился, она что забыла?

-А, вон что, я думала ты своим ходом до меня,– объяснила Маша,– а отсюда нас папа довезёт.

-Ладно, тогда я иду!

-Хорошо, ждём.

Я оставил девам инструкции, на случай мало ли чего и отправился к Маше. Правда, выйдя из квартиры, я поднялся к чердачной двери и немного постоял, приложив ухо к замочной скважине. Тишина. Я посмотрел в скважину– темно. Ничего подозрительного не наблюдалось. Или оно спало днём, или испугалось меня, любимого, и притихло, чтоб я его не заметил. Разбираться с чердачным нёхом было в лом, и я отправился, куда шёл.

Маша встретила меня у порога. Четыре большие сумки стояли готовые к выносу.

-Оперативно ты,– похвалил я её.

Она обняла меня и ткнулась носом в грудь. Я прижал её к себе.

-Мань, ты чего? Передумала?

-Нет,– она подняла голову и посмотрела на меня,– и не надейся, граф.

-И не надеюсь,– улыбнулся я.

Из комнаты вышла Машина мать, я поздоровался. Она точно снова хотела мне что то сказать, протянула руку, но отдёрнула и быстро отвернулась. Я успел заметить Машину бабушку, она стояла в проёме кухонной двери и качала головой.

Маша прошла вперёд, я взял оставшиеся сумки, её мать вдруг подошла, торопливо оглянулась и погладила меня по голове. Я чуть сумки не уронил от неожиданности.

-Всё будет хорошо,– прошептала она,– только не торопитесь, и всё будет хорошо.

-Да я как бы и не сомневаюсь,– ответил я , попрощался и вышел на улицу. Что за тайны мадридского двора…

Машин отец довёз нас до дома, на предложение зайти и перекусить (выпить человеку за рулём я принципиально не предлагаю), ответил уклончивым отказом– мол в другой раз, и быстро уехал. А мы потащили сумки ко мне, на второй этаж.

-Мань,– спросил я.– а чего это твои все какие-то странные сегодня?

-Сама не понимаю,– Маша остановилась на площадке между этажами,– мама меня всю ночь уговаривала остаться дома, а когда я прямо спросила– почему, сказала– так лучше будет. Потом бабушка тоже…смотрит и крестится… и говорит маме– «Чему быть, того не миновать». Папа тоже, как смурной. А спрашиваю прямо– так всё ничего. Не знаю.

-Да нунах,– возмутился я,– ещё голову ломать! А мы с девчонками торт купили. Здоровый, с розами. Пошли скорее, а то они помрут от обезвоживания, так у них на него слюни текут.

Маша засмеялась, и у меня малость отлегло от сердца– уж очень она была мрачная.

Через полчаса явилась Лариса со своим Игорем. Я даже малость позавидовал– вот чуйка у человека! Никогда никакой сабантуй не пропустит. Я рассказал всем про часы и Викторину.

-Слушай,– Ларису осенило,– а может это она, а не Занкевич? Ну, устроила всё это. А Альбина просто была пешкой. Думала, что она главная, а главная была Викторина?

-А можно узнать, были ли эти дети у неё незадолго до смерти?– заинтересовался Игорь.

-А можно попробовать!– я решил выложить свой козырь,– вот, здесь телефоны родителей троих детей, которые погибли последними.

-Ты думаешь, они с нами будут говорить?– засомневалась Маша.

-Будут,– я обнял её, – я знаю. Договорённость есть. Кстати, с мамой девочки Кати я уже побеседовал, и таки да, была она у Викторины.

-Даже если они были у вашего психолога, то как быть с первыми двумя?– скептически усмехнулся Игорь,– не двести же лет она на свете живёт?

-А может и двести,– встряла Акулька,– наши, вон и по пятьсот могут, не то что двести!

-То ваши…– по спине у меня пробежал неприятный холодок, а что если… тогда понятно. Мы переглянулись. И в этот момент сверху раздалось какое-то царапанье.

-Блина,– я вскочил,– какая гада там завелась! Пойду и пришибу нафиг!

-Хозяин!– завопили девы, хватая меня за руки,– не ходи, не велено!

-Чего не велено?– не поняла Маша.

-Не велено с чердачными нёхами в одно рыло воевать,– пояснил я,– Филипп Васильевич сказал, сначала ему доложить, а потом уже грудью на амбразуры.

-Пошли вдвоём,– предложил Игорь. Мы уговорили полбутылки коньяка на двоих, и были офигенно смелые и упрямые.

-Сидите, идиоты пьяные,– попыталась образумить нас Лариса, но куда там…армянский коньяк грел кровь и толкал на подвиги. Вооружившись кухонными ножами, мы попёрлись на чердак. Дверь была приоткрыта. Я пинком распахнул её, что-то с мявом выкатилось у меня из под ног.

-Ёпрст!– эмоционально высказался Игорь, запнувшись обо что-то в темноте.

-……– поддержал его я.

Вдруг вспыхнул свет. В дверях стоял Филипп Васильевич и укоризненно созерцал двух пьяных придурков в лице нас. А у чердачного окна , на старом сундуке сидели два толстых котёнка– рыжий и серый. Рядом лежала придушенная крыса.

-Я же предупреждал,– укоризненно сказал старший,– спугнули крысоловку.

-Извините…– чувствуя себя последними идиотами, мы поплелись к двери.

-Идите, идите,– старший поморщился,– она к котятам выйдет всё равно. И не пугайте, я тут её прикормил, а то вон, развелось,– и он брезгливо покосился на крысиный труп.

-Простите,– пробормотал я, и мы понуро поплелись домой.

Зато дома всем стало весело…а потом, проводив Ларису с Игорем, мы подумали– а может нам завести зверя хыщщного, то бишь котейку? Если, конечно старший согласится, я так понял, что кошку он уже считал своей собственностью? Или общедомовой? В общем, без кота и жизнь не та.

История 28-я. Фамильный склеп.

Утром мы всей толпой вышли из дома. Маше нужно было ехать на работу, а нам отправляться в школу. У подъезда Филипп Васильевич гладил некрупную полосатую кошку. Кошка выгибала спинку и мурлыкала. Мы поздоровались. Он встал, ответил нам, и прищурившись посмотрел на меня.

-Ты ведь к Серафиме недавно ездил?

-Ну, да…– я удивился– откуда он знает? Впрочем, старший был ещё тем шпионом.

-Ты бы и на старое кладбище наведался,– посоветовал Филипп Васильевич,– небось давно склеп-то свой не проверял. Говорят там какие-то не то сатанисты, не то колдуны завелись. Съезди, проверь. Ну, и кругом посмотри, мало ли чего увидишь.

-Спасибо,– поблагодарил я,– в выходные и съезжу.

-А в воскресенье перекличка,– напомнила Дунька,– в школу надо!

-Успеем,– оптимистично заверил я.

-Грааааф,– нараспев произнесла Маша,– а почему ты мне про свой склеп не рассказывал, а? А ещё свататься пришёл! Ты там спишь, да? Время от времени?

-Мань,– я покраснел, тема фамильного склепа была для меня больной,– понимаешь, ну, это как бы и не совсем мой склеп, он на старом кладбище…ну, у меня табличка на двери, вот, они там и есть. По дедушке родня. Я когда готом был, хотел там поселиться, а Серафимушка обещала мне уши оборвать, если сунусь. А я ей верил. Так что, меньше знаешь– шире морда…где-то так. Потом-то я пару раз туда ездил, прибрать, мусор выгрести. Обычно мать ездила, а я так. Но ключ у меня есть. Наведаемся при случае.

-Эх, ты, а ещё граф,– засмеялась Маша, чмокнула меня в нос и прыгнула в маршрутку. Я помахал ей рукой, и следом за девами поплёлся к школе. По правде, меня туда совсем не тянуло.

На крыльце стояла директор с каким-то смутно мне знакомым парнем. Я поздоровался. Парень внимательно вглядывался в меня, точно пытался вспомнить, где он видел мою рожу. А я вспомнил его, это он наставил мне синяков на запястье, только там он казался старше почему-то. Он, наверное, тоже вспомнил, потому что протянул мне руку. Я её пожал.

-А вы сегодня можете отдыхать,– улыбнулась директор,– пока линолеум у вас стелить не будем, а мебель сегодня должны новую привезти. Завтра расставлять приходите, сегодня приёмка.

-Может разгрузить помочь?– предложил я.

-Да нет, отдыхайте,– директор точно хотела нас выпроводить.– Да, хотела спросить, а вы учебные планы когда сдадите? Желательно на этой неделе, их утвердить надо. И ещё…-она взяла меня под руку,– я хотела бы предложить вам…я понимаю, что опыта нет и прочее, но думаю, вы справитесь…

Так, на что это меня хотят подписать? Нет, ну в принципе, я за любой кипеж, кроме голодовки, но как-то оно подозрительно…ой как подозрительно!

-Понимаете,– продолжала медовым голосом директор,– у нас Ксения Владимировна ушла в декрет, и вот класс остался, хорошие ребята, а совершенно некому классное руководство, может вы? Вы только сразу не отказывайтесь, подумайте, а завтра…я понимаю, десятый класс, но ведь вы так хорошо с подростками общий язык находите.

Всё, приплыли, горестно подумал я. Одно дело два придурка, над которыми сам бог велел стебаться, а целый класс таких недорослей…плюс их родители…да, видно совсем дела плохи на ниве образования .Всё же я не смог прямо отказать и обещал подумать. Потом спросил про Тамару Петровну, она всё ещё была в больнице. Ей стало лучше, и она пришла в себя.

-Галина Николаевна,– спросил я директора.– скажите, а вы никогда никаких ненужных вещей не теряли? А то мы нашли кое что, а чьё– не знаем.

-А у вас сигареты не будет?– она опасливо покосилась на здание школы,– что то так курить хочется, просто сил нет.

-Да у меня всегда есть,– удивился я.

Мы вышли за ворота школы. Сын завхоза остался на крыльце, наверное он не курил.

-Я не хотела при Диме,– сказала директор,– вы покажите, может я узнаю.

Я достал из рюкзака пакет номер три и предъявил ей.

-Ручка похожа на мою,– задумчиво сказала директор,– а чулок скорее всего Альбинин, у неё была какая-то экономическая теория, что если носить чулки, то меньше денег тратится, не помню уже в чём суть. Значит бинт– Тамарин.

-Тогда возьмите,– я протянул ей ручку и бинт,– ручку спрячьте или сожгите, уж не знаю, а бинт отнесите Тамаре Петровне, что ли…

-Я отнесу,– незаметно подошедший к нам сын завхоза протянул руку и взял бинт. Я внимательно посмотрел на него– он был какой-то очень спокойный и надёжный, я сразу понял, что вполне могу ему доверять.

Мы с девами поплелись домой.

-Хозяин,– осторожно поскребла коготком по моей руке Акулька,– может тогда поедем склеп смотреть?

-Да чего я там не видел,– попытался открутиться я,– склеп как склеп, стоит и стоит. Эка невидаль!

-А мы никогда склепов не видели,– Дунька смотрела на меня во все глазищи.– ну хозяин, ну поедем, а?

-Ну, ладно, уговорили,– честно, мне самому гораздо больше хотелось поехать на кладбище, чем корпеть над учебными планами. Мы зашли за ключом, запаслись бутербродами и водой и отправились на старое кладбище.

На старом кладбище давно никого не хоронили. Могилы мирно зарастали травой– у большинства умерших родственники тоже лежали на кладбище– скорее всего на новом, там где за ними было кому присмотреть. А здесь среди высоченной травы и старых деревьев то и дело попадались плиты и памятники, целые и расколотые. Частенько неформальная молодёжь устраивала здесь сборища и гулянки, справляли праздники, Вальпургиеву ночь и Хеллоуин…я и сам участвовал в таких мероприятиях. Учась в институте. Правда про склеп никому не рассказывал– не хотелось остаться без ушей.

Склеп наш стоял чуть в стороне от главной аллеи– мрачная каменная коробица без окон. Я отпер дверь и распахнул пошире. Вроде всё на месте, и мусора особого нет. Девы тихонько просочились и встали рядом.

-А где гробы?– шёпотом спросила Дунька.

-Так закопано всё давно,– ответил я, вон на полу таблички, кто где. Сейчас, погодите, я веник возьму и подмету, а то пыльно.

Веник и старое железное ведро у меня были давно заныканы в уголочке. Мы сходили за водой, потом я вымел пыль, побрызгал водой на пол и снова подмёлся. Девы слонялись вокруг склепа. Я вышел на солнышко, присел у входа и закурил. Вдалеке слышались чьи-то голоса, я не разбирал ни слова. Мне было тепло, уютно и как-то бездумно.

-Хозяин, а хозяин!– я приоткрыл один глаз, Дунька.

-Чего?

-А мы кушать будем?

-Распаковывай, зря что ли тащили,– я потянулся. Акулька тут же прибежала на звук шуршащего пакета. Мы втроем сидели у нагретой солнцем стены склепа, ели бутерброды и запивали их минералкой. Предки были явно не против, впрочем, кто их спрашивал…

-Вот тут склеп колдунов!– вдруг сказал кто-то совсем рядом. Я аж подавился от неожиданности.

-Открыт, учитель!– по голосу подросток…блина, чего людям в другом месте не гуляется, а? Я только тут прибрался…опять мусорить что ли? Я встал, вытирая руки о штаны. К склепу подходила компания подростков, человек шесть– семь во главе с вожаком– взрослым парнем моих примерно лет.

-Чё надо, убогие?– ласково поинтересовался я,– валите отсюда. Тут я живу.

Убогие озадаченно переглянулись. Потом вожак выдвинулся вперёд.

-Кто ты такой, смертный?– напыщенно вопросил он.

-А ты кто такой, продукт неудачного аборта?– поинтересовался я,– и какого хрена ты мне обедать мешаешь? Причём в моём собственном склепе.

-Хозяин,– вывернулась из под моей руки Акулька,– а дай ещё поесть!

-Дай, дай,– проворчал я,– поди, да накопай! Не видишь– у нас война, а я уставший.

-А с кем война?– оживилась Акулька,– с этими, да? А можно я? Ну пожалуйста, хозяин, ну можно я их…

-И я, и я!– радостно завопила Дунька,– я тоже хочу!

Подростки сбились в кучку. Наше поведение их очень сильно озадачило– мы не убегали, не кричали и абсолютно их не боялись.

-Сгинь, нечистый!– вожак торжественно ткнул в меня какой-то кривой палкой,– именем повелителя твоего…

-Я вообще-то каждый день моюсь!– возмутился я,– сам ты вонючка! Ещё и хренью какой-то тыкать! Ща я уже разозлюсь…

-Я, светлый маг Гремислав…– продолжал завывать этот придурок.

-Да вали уже в свою психушку,– посоветовал я,– я с больными не дерусь. Идите дети отсюда, и дяденьку заберите…а мы дальше есть будем. Девы вы всё сожрали, или ещё чего-то осталось?

И тут этот ненормальный на меня кинулся с каким-то диким визгом. Наверное, думал что я оглохну. Я осторожно поймал его за руку и мягко уложил на травку– отдыхать. Подростки было встрепенулись выручать своего предводителя, но я погрозил им пальцем.

-Дети, шли бы вы отсюда… а то мы вас съедим. Девочки, мы их всех зараз сожрём, или половину пристукнем, в склепе запрём, а потом, когда они подпротухнут…

Умницы мои радостно закивали, и алчно защёлкали зубами. Дети кинулись наутёк с воплями о страшных вурдалаках. Наверное, девы показали им зубки, как они есть.

Я присел рядом с поверженным магом.

-Ну, а с тобой что делать будем, дурачок? Ладно, простим на первый раз, а, девочки?

-А может съедим, хозяин?– подыграла мне Дунька. Акулька не выдержала и захихикала,– давно мы человечинки не едали…

Маг взвыл дурниной, и помчался прочь, не разбирая дороги.

Я сунул руку в рюкзак, чтоб достать пакет для мусора. Вместе с ним вытащился пакет с ножом и лентой, по закону подлости он разорвался, нож упал на землю, а лохмотья невесомого шелка подхватил ветер и понёс в сторону, я побежал за ними, Остатки ленты зацепились за дерево и соскользнули вниз, прямо на обколотую гранитную плиту. Я подбежал – никакой ленты. Я осторожно протёр поверхность плиты, прочитал– Вересова Ольга, 1897-1911. Неужели гимназистка?

-Ой, хозяин,– девы стояли рядом,– она ушла теперь…по правильному!

Я был рад этому, честное слово.

История 28-я. Не было печали.

Вечером мы рассказали Маше историю про мага и его учеников. Она долго смеялась, а потом спросила:

-А вдруг он и правда маг?

-Мань, ты что!– удивился я,– настоящий маг бы нам такого пендаля отвесил, что летели бы мы прямиком до Гондураса, дороги не разбирая! А это шарлатан обыкновенный. Силы в нём ни капли, можешь мне поверить.

-Хозяин видит!– подтвердила Акулька,– и нас видит за всеми личинами. Он всё видит!

Маша подозрительно на меня взглянула.

-Мань, не всё так страшно!– поспешил успокоить её я,– я не человек– рентген! Я просто вижу нелюдь…как они есть, а не как хотят казаться. Помнишь кошек? Так я их не вижу, хоть тресни– девчонок вижу, а кошек нет! И всё!

-А меня ты как видишь?– настороженно спросила она.

-Как? – удивился я,– Маруся, солнце моё, я тебя столько раз рисовал, и ты меня ещё спрашиваешь?

-Ну,– Маша замялась,– мало ли чего…вдруг со мной что-то не так? Может поэтому они так…

-Мань, я не знаю, что там за тараканы у голове у твоих, но я тебя вижу, как любимую женщину, и никак иначе!– Я готов был поклясться на библии…ну, если бы она у меня была, но Маша похоже мне поверила и успокоилась.

Перед тем, как лечь спать я налил в блюдце молока и поставил около двери на чердак. Ну, так… на всякий случай.

Утром, за завтраком я пожаловался, что у меня ноги в школу не идут. Больше всего на свете хотелось написать по собственному, и лежать на диване, глядя в потолок.

-Граф, это называется «лень обыкновенная»– засмеялась Маша,– ты же никогда не работал от звонка до звонка! Втянешься.

-Ну, да…– согласился я, я и правда всегда работал по заказам. Есть заказ– работаем, нет– водку пьянствуем и безобразия нарушаем, как говорил наш бригадир. Пожалуй, придётся притормозить с шабашками, подумал я,– времени то меньше теперь свободного…

Хочется, не хочется…кому какая разница? Собрались и пошли. Попрощались с Машей на остановке, и поплелись в школу.

В школе нас ждала радушная встреча…Нет, вру– наоборот. Нас ждала Викторина.

-Здравствуйте!– я изобразил на лице несказанную радость, попутно задвигая девчонок за спину. Я конечно понимал, что в схватке они мне с лёгкостью фору дадут, но инстинкт требовал убрать женщин и детей с линии огня.

-Что вы себе позволяете?– с ходу начала она,– я ведь предупреждала!

-Вы о чём?– попытался прикинуться дурачком я.

-Вы взяли то, что вам не принадлежит!– она явно злилась,– влезли в то, чего не понимаете и понять не можете в принципе! Начитались глупых книжонок и возомнили себя спасителем, что ли? Не стойте у меня на дороге, иначе вас даже ручная нечисть не спасёт!

-Вам это тоже не принадлежало,– ответил я,– я вернул вещь хозяину! И лучше сами валите с моей дороги, а то я берегов не вижу! И из танка обзор плохой.

-Это было последнее предупреждение,– она посмотрела на меня с нехорошим прищуром,– в следующий раз я не буду разговаривать, понял, ведьмин внук?

-Нечего мою бабушку обзывать,– оскорбился я,– на себя посмотрите. Я тоже разговаривать не буду, наступлю на горло собственным принципам и дам сдачи. Так что не связывайтесь со мной, хуже будет!

Она развернулась налево кругом, и ушла, громко стуча каблуками.

-Хозяин…– девчонки смотрели на меня перепуганными глазищами,– она страшная…и сильная. Очень сильная!

– А мне плевать,– я и правда берегов не видел,– что теперь всякой злобной дуры бояться? Сильная, ну и что? А нас зато много. И вообще, нечего мне угрожать, я тоже не слабак. И по пути Занкевич я не пойду.

-Мы с тобой, – Акулька сжала мою руку,– раз ты нас приютил, и кормишь…

-Мы тебя не бросим,– Дунька вцепилась в другую руку,– ты только поосторожнее…хорошо?

-Насколько смогу, девчонки, насколько смогу…– были некоторые моменты, в которых я не мог уступить– иначе я бы перестал себя уважать, а для меня это значит– перестать быть человеком. И зачем же тогда жить?

Мебель стояла в коридоре– столы и стулья, всё новенькое. Никита скучал рядом. Мы перетаскали и расставили шкафы и стулья. Девы протёрли пыль…пришла Лариса, оценивающе взглянула на результат.

-Красота, граф. Только зачем ты с Викториной схлестнулся? Она тебе не простит теперь.

-Я ей тоже,– я сунул руки в карманы,– уж не знаю, она тут главная, или не она, только нех на меня наезжать. И вещи тырить тоже нех.

-Ты поосторожнее, Раймон,– Лариса вздохнула.– Викторина сегодня злая, как чёрт. Такое впечатление, что она то ли голодная, то ли ещё чего не хватает…

Я подумал, что Викторине явно не хватает двух детей, тех, которых мне удалось правильно упокоить. Ну, и третьего тоже, которого не удалось извести. Но вслух я этого говорить не стал. Накануне я связался с родителями девочки Лизы и мальчика Артёма. Теперь я знал номера захоронений, и времени терять не собирался. А Викторина…да хрен с ней, я тоже не пальцем деланный. Бабушка, конечно, меня не особо чему учила, вернее совсем не учила, но уши и глаза у меня при себе.

-Завтра на кладбище поеду,– сказал я,– надо их отпустить, хватит.

-И вам не страшно?– спросил Никита.

-Нет, я ж гот со стажем,– фыркнул я,– меня кладбищем не напугать. Там спокойно. Покойнички тихо лежат, хорошо…

Лариса рассмеялась, но как-то натужно. На том и расстались.

-Хозяин,– Дунька снова царапнула меня по рукаву,– беспокойно что-то…

-Ага,– поддержала Акулька,– как-то оно не того…

-Не нагнетайте, девки,– попросил я,– вместе мы сила, значит всё будет хорошо.