Истории Раймона Седьмого

На кухне явно затевали что-то грандиозное, пахло умопомрачительно. Я пошёл под дверь – подслушивать и принюхиваться.

–Граф, что ты как маленький!– укоризненно протянула Маша, узрев мою персону,– ну потерпи до завтра! Мы уже почти всё!

И я пошёл терпеть до завтра…

–Марусь,– сказал я ночью Маше в ухо,– Марусь, уже началось!

–Что?– она удивлённо захлопала глазами,– что началось?

–День рождения,– шёпотом сообщил я,– я почти в полночь родился. Я всегда жду, раз полночь – значит всё, день рождения.

–Я тебя поздравляю, граф,– прошептала Маша,– от всей себя!

Поздравление длилось…долго. Но мне понравилось. Так что утром я чуть не проспал.

История одиннадцатая. С днём Рождения, граф!

Я приоткрыл один глаз.

–Вставай, именинник!

–А ты меня вроде поздравила, не? Или решила допоздравить?– с надеждой поинтересовался я.

–Вставай,– засмеялась Маша,– недопоздравленный! Тебя все ждут, а то на работу опоздаешь. И придётся нам твой сюрприз спрятать, а он может испортится…

–Эх, Марья,– вздохнул я,– а я только размечтался…

Я, приведённый в порядок и, как всегда, до невероятия прекрасный ,явился на кухню. Меня ждали.

–С днём рождения!– хором…я чуть не прослезился, никогда меня так не поздравляли.

Маша подтолкнула девчонок, они принялись толкать друг друга, в итоге, жутко смущаясь и краснея, пихнули мне в руки пакет. Я тут же туда заглянул – две пары тёплых носок, самовязанных…вот чем они шуршали! Вязали мне носки в подарок, каждый вечер, чтоб я не видел и сюрприз получился. Я схватил их в охапку.

–Спасибо, девки , спасибище!

–А мы умеем,– похвалилась Акулька,– вот, мы связали!

–Чтоб у тебя ноги не мёрзли,– пояснила Дунька.

–И от меня,– Маша в свою очередь тоже вручила мне пакет,– чтоб не только ноги в тепле были. Ты ведь шапок не носишь, ну, вот и я тоже решила связать…

В пакете обнаружился свитер даже с виду тёплый. Я его сразу и надел, было уютно.

–Марусь, фокусница, а ты-то когда успела?– спросил я.

–У девушек свои секреты,– она засмеялась,– успела вот. А теперь…

–Как, ещё не всё?– удивился я.

–А чаепитие?– Маша пожала плечами,– отвернись-ка!

Они захлопали холодильником, потом зазвенели чашки…

–Готово!

Я повернулся– на столе стоял маленький тортик, в тортик были воткнуты две свечки– одна в виде двойки, другая в виде пятёрки.

–Хозяин, скорее, желание загадывай,– защебетали девчонки. Я быстро загадал желание и дунул на свечки, они мигом погасли. Мы разделили тортик на всех и сели пить чай.

Кот видно чувствовал себя ещё немного виноватым после сожранной рыбы, ну, или желудком маялся , и ел мало. Но к чаю и он изволил выйти, неся в зубах изрядно покоцанную игрушечную мышку, которую торжественно положил у моей ноги. Мать моя, это и кот меня поздравил? Он смотрел на меня недоуменно – как так, почему хозяин не кинулся тут же мышь по полу гонять и грызть? Мы засмеялись, я взял мыша, и, чтоб не расстраивать хыщщника пару раз подбросил к потолку. Кот удалился к своей миске с довольным видом. Наверное, считал, что все тлен, а вот он сделал мне действительно нужный и полезный подарок. Я сунул мыша в карман джинсов.

Я сидел в своём кабинете. День удался, с утра коллеги порадовали меня любимого бутылкой коньяка. Так и спиться недолго… Я вытащил из кармана мыша и пристроил рядом с бутылкой, получился весьма интересный натюрморт. В дверь поскреблись. Потом дверь приоткрылась и в неё просунулась голова Насти Мельниковой.

–Можно?

–Можно, можно,– великодушно разрешил я. За старостой потихоньку втянулись остальные десятиклассники.

–Ой…– прошептала Настя, глядя на стол. – Это вы его…

–Поймал?– поинтересовался я,– а что? Закуска, Настасья, она и в Африке закуска, а мясо – и в мыши мясо!

Настя заметно побледнела, а вот колдун наоборот, приосанился и сделал сопричастную рожу – мол я-то понимаю. Мне стало смешно, дети – они такие дети…

–Это подарок, кто б понимал!– я гордо задрал голову.– Мышь антистрессовая! Как стресс, так мышом надо покидаться, и всё как рукой снимает. Очень полезная вещь!

–С днём рождения, Роман Сергеевич!– не выдержал Матвей.

–С днём рождения!– хором поддержали остальные.

–Спасибо, дети,– я встал и поклонился. Мне торжественно вручили коробку конфет и …набор для китайской каллиграфии. Вот чего не ожидал, того не ожидал! Придётся теперь заниматься. Я горячо поблагодарил детей и тут же разделил конфеты на всех, включая примкнувших кикиморок, которые забежали ко мне после уроков.

Наконец мы отправились домой. Дома меня ждал праздничный стол, нарядная Маша и гость…первый, Филипп Васильевич. Он пришёл с подарком – учебником, правильно, по китайской каллиграфии…сговорились , как пить дать, только вот когда успели?

Постепенно собирался разный всякий народ – друзья и родня, родня друзей и друзья родни…и просто всякие хорошие люди. Я слонялся по квартире, абсолютно счастливый, и нетрезвый, сжимая в руке дежурную рюмку водки, которая почему-то всегда была полна на две трети. Сначала я об этом думал, а потом перестал, нравится ей так, пусть будет.

Вечер разбился на цепь каких то отдельных картинок. Родители, мои и Машины, беседуют с Филиппом Васильевичем и Маргаритой Алексеевной, Акулька с моим младшим братом шумно обсуждают какую-то игру, я прислушался, ничего не понял и пошёл дальше…На столе сидит кошачья компания – Уголёк, полосатая кошка с чердака и два её котёнка, и упасть мне на месте, если он их не угощает мясной нарезкой с блюда. Потом я увидел бабулю, она чинно сидела у стола и разговаривала с Машей, Маша кивала и поддакивала… потом пришли Матвей с Настей Мельниковой и Никита, или они раньше пришли? И раз Никита пришёл, то куда делся? И где, мать её, Дунька? Тут я малость протрезвел. Дверь в квартиру не закрывалась, гости постоянно курили на лестнице, я вышел туда же. Ну, так и есть, вон они– у чердачной двери, и пох им на всё…Из вредности я только собрался спросить погромче, не дует ли с чердака, но Маша взяла меня за локоть.

–Раймон, не трогай их, а? Пусть…

–Марусь, они ж несовершеннолетние,– слабо запротестовал я,– мало ли!

–Себя вспомни, и потом, они ж целуются только…

Соседка снизу не проявляла признаков нездоровой активности, хотя сегодня повод был. Наверное, решила больше со мной, ненормальным, не связываться.

Наконец народ начал потихоньку расходиться. В районе двух часов ночи мы остались дома одни, девчонки , довольные жизнью удалились в свою комнату, а мы повалились на диван. Остатки пиршества со стола было решено не убирать до завтра, пусть котейко кушает.

Через час примерно мы всё-таки решили хоть немного поспать. Завтра был выходной, и можно было расслабиться .

Я снова сидел на кухне, за столом рядом со мной сидел прадедушка Бирн, тот, что главный бухгалтер.

–Здраствуйте, Роман Сергеевич!– вежливо поздоровался я.

–Здравствуй, Роман Сергеевич,– ответил он.

–Дедушка, а вы – колдун?– напрямик спросил я.

–Сам-то подумай,– усмехнулся он,– конечно колдун, а иначе как годовой баланс свести? И сальдо положительное чтоб было! А у меня в жизни ни копейки не пропало.

–Научите, а?– попросил я,– а то у меня они вечно куда-то деваются…

–У тебя карман дырявый, учи не учи, толку не будет,– авторитетно заявил он,– лучше книги умные читай, вон мы тебе какую библиотеку оставили! А ты только Симу бедную изводишь, никакого покою от тебя нет.

–Простите, дедушка, – повесил голову я, – я не виноват!

–Лезешь везде, куда не просят,– проворчал он,– скоро вот опять ведь…

–Что скоро?– заинтересовался я.

–Узнаешь,– он покачал головой,– ох, Сима, Сима… наделала ты дел, рано ушла , рано! Недосмотрела.

–Чего это вы на бабулю?– угрюмо спросил я.

–Да у тебя душа беспокойная, не можешь ты на месте тихо сидеть, надо бы учить тебя, да некому. Сима пока жива была приглядывала, да и сейчас тоже, а нам всё никак было.

Он снова тяжко вздохнул и исчез, как и не бывало. Я перевернулся на другой бок и заснул без сновидений.

История двенадцатая. Опять двадцать пять!

Под утро пошёл снег, и когда я проснулся , он частично лежал на деревьях под окном, частично– на крыше старого сарая, таял на мокром асфальте и на земле. В комнате было холодно – так и есть, балконная дверь приоткрыта. Видно гости курили и не закрыли, а нетрезвому хозяину тоже пофиг было. Я посмотрел на Машу, она спала, закрутившись в одеяло, только нос торчал. На неубранном вчера столе, среди грязных тарелок и недоеденных вкусностей развалился кот. Скоро он совсем в шарик превратится, подумал я, нельзя же столько жрать.

Я зевнул и поплёлся на кухню, организм настырно требовал сигарету и порцию кофе. За окном тихо падали редкие снежинки, чайник закипал. Было тихо и уютно. Кот дрых, объевшись за ночь, и составить мне компанию не спешил. Семейство спало. Я сварил кофе, разлил в две чашки и стал ждать. Компания нарисовалась быстро. Маша, как всегда, не снимая одеяла и не открывая глаз, пристроилась на стул перед чашкой.

–Граф, зачем ты меня будишь,– она сладко зевнула.

–Я?– я удивился,– я тихо кофий варю, никого не трогаю.

–Меня запах будит,– Маша приоткрыла один глаз,– он так пахнет, что спать невозможно, я ж говорила.

Она взяла чашку и отпила чуть– чуть. Открыла второй глаз.

–А я теперь на работе кофе пить не могу,– пожаловалась, потерев переносицу,– после твоего-то!

–Гурманка ты, Марья,– засмеялся я.

–Ты меня избаловал,– она не торопясь допила кофе и переместилась ко мне на колени.

–А ты меня,– я схватил её в охапку вместе с одеялом и унёс в комнату…

К обеду мы, наконец, проснулись окончательно и даже убрали остатки вчерашнего пиршества. Я накинул старую куртку и пошёл выносить мусор, ну, и покурить заодно на свежем воздухе. Выкинул мусор, прикурил и отправился домой. По дороге вступил в лужу, в кеде противно захлюпало. Ноге сразу стало сыро и холодно, вот ведь пакость какая!

–Стой,– меня кто-то схватил за рукав. Я оглянулся, мать моя женщина, Галина! Вот уж неожиданность.

–Чего вам, тётенька?– поинтересовался я, выдирая свой рукав из её пальцев.

–Верни его,– она смотрела на меня безумными глазами,– верни, из-за тебя всё!

–Кого, куда?– я ничего не понимал. – Не брал я у вас ничего, попутали вы. И вообще, я не при чём, они всё сами!

–Она его забрала, всё из-за тебя,– блина, кто, кого, ничего не понимаю…

–Да скажите вы уже по – человечьи,– не выдержал я,– чего прицепились-то! Кто и кого забрал, и я тут каким боком вообще! А то у меня уже уши замёрзли и ноги мокрые!

–Она, Вика,– Галина снова вцепилась в мой многострадальный рукав,– сына моего…он только из армии пришёл, говорит – мам, я в лес схожу, и всё…

–Так искать надо!– возмутился я,– мало ли чего в лесу-то!

–Нашли, а его нет,– она придвинулась ко мне вплотную,– он есть, а самого нет!

–Как это есть и нет?– не въехал я,– если нашли, значит есть, не?

Галина, наконец ,отпустила мой рукав, и сказала злым голосом:

–Что прикидываешься-то, она же и тебя забирала. Только у Владьки нечисти ручной нету, чтоб вытащить.

Я похолодел… Меньше всего я желал незнакомому мне Владьке попасть в тот мерзкий серый мир. Но как его оттуда вытаскивать я не имел ни малейшего понятия. Мне-то просто повезло.

–Всё ты виноват,– резюмировала Галина,– если бы не сунулся, Маринка бы при мне сидела с малым. А у малого сил на пятерых хватало. У него взять – не заметит даже, а у Владьки меньше намного, он и потерялся. Верни его!

–Да как я его вам верну?– спросил я,– я сам там чуть не окочурился, хорошо девки вытащили! А вы значит как вампиры, у внука своего силу тянули!

–Да какая разница!– вскинулась Галина,– бабка твоя, покойница , лучше что ли была? Ты ж при ней и жил, потому, что сила у тебя через край! Думаешь, она тебя любила очень, что ли? Да просто надо ей было тебя привязать, чтоб не дёргался никуда от неё.

–Да идите вы в пешее эротическое!– не выдержал я, тема была для меня больной.– Сами своего Владьку вытаскивайте, раз такие умные ! Сами эту Викторину прикормили, сами с ней и разбирайтесь.

Я развернулся и пошёл домой. Галина побежала следом.

–Стой, погоди,– она схватила меня за куртку,– ладно, подумаешь, силу брала, только вот она – то умерла, а я не смогла…

Я остановился и повернулся к ней.

–Что не смогла?

–Серафима, она,– Галина замялась,– Вика тогда сказала, что ты ей нужен, и она заберёт ,а Серафима её не пустила, сама умерла, а тебя не отдала. А я не смогла так, слабая я… но Вика от неё тогда сил набралась, и сказала, что ты всё равно от неё не убежишь, надо будет так она тебя везде найдёт.

–Чего же она меня тогда из школы выгнать пыталась?– не поверил я.

– Испугалась она,– Галина вздохнула,– не ожидала. Так и знала, что ты ей все каналы перекроешь.

Я подошёл к двери парадного. Галина шла за мной, у двери она вдруг упала на колени и вцепилась в мои джинсы.

–Помоги, всё сделаю, только вытащи Владьку!

Я малость прифигел, и стал отцеплять Галину от своих штанов. Маньячка одёжная…

Она упорно цеплялась за меня, и продолжала, рыдая просить о помощи.

–Да отцепитесь вы уже,– заорал я,– тоже мне, колдунья великая! Доигрались , мля!

Она встала , вытерла глаза, безнадёжно махнула рукой. Потом сказала:

–Понятно…

–Да погодите, – я дотронулся до её руки,– я что могу, сделаю, знать бы ещё что!

Галина посмотрела на меня с безумной надеждой, стиснула мою руку.

–Вот, – она сунула мне какую-то бумажку. – Ты хоть посмотри…

Повернулась и пошла прочь. Я посмотрел на бумажку. «Шестаков Владислав, ОКБ, отделение …, ПИТ»…

–Хозяин ты чего?– из подъезда выскочила Дунька,– чего как долго? Я тебя искать пошла, чего случилось?

–Случилось, Дунь,– я обнял её за плечи.– Пошли, расскажу, подумать надо.

Дунька вывернулась из под моей руки, потёрлась носом о куртку, и спросила:

–Хозяин, а можно я погуляю? Вечером.

–С кем?– насторожился я, впрочем, чего я спрашиваю, и так понятно.

–Меня Никита в кино пригласил, говорит интересно,– Дунька состроила мечтательную рожицу,– можно?

–Можно,– великодушно разрешил я,– только скажи этому донжуану, если будет руки распускать, я его закопаю.

–Хозяин ты чего?– она явно была удивлена до глубины души,– не надо его закапывать! Просто ну,– она покраснела,– я боюсь…

–Тогда не ходи никуда,– я пожал плечами,– чего загоняться-то?

–Да нет, ну, я не боюсь, в смысле не того боюсь,– она беспомощно захлопала глазами,– ну, а вдруг я забудусь, и покажусь вот как тебе…а он испугается…

–Ну и дурак будет,– я засмеялся, с плеч точно гора упала,– если испугается, значит, нах он нам нужен!

Дунька несмело улыбнулась, потом захихикала.

–Тогда я специально покажусь, чтоб знать,– она кивнула сама себе.

–Вот и правильно, молодец!– а я как-то совсем упустил из виду, что девчонки вполне могут за себя постоять. Видно старею…

–Раймон, ты где гулял?– спросила Маша, едва я перешагнул порог,– горячее остыло, холодное согрелось!

–Вот вы все думаете, что у нас все окей,– проворчал я разуваясь,– ан нет, проблемы у нас, люди, ох какие проблемы…

История тринадцатая. Нечаянная радость.

–Ну, вот такая ситуёвина сложилась,– я внимательно посмотрел на своё семейство. Семейство смотрело на меня, точно ожидая, что я , как фокусник в цирке выну кролика из шляпы. – Какие будут предложения?– поинтересовался я.

–Так посмотреть бы, хозяин,– робко предложила Акулька. – Ну, сходить, может он и не потерялся, а просто…

–Какой просто,– я пожал плечами,– что Галина бы не поняла где просто, а где нет?

–Тогда сходить?– спросила Маша,– тебе с девочками, может, и поможете чем, хотя, я не знаю…

–В смысле?– я посмотрел на неё подозрительно,– ты о чём?

–А стоит ли?– с ходу брякнула Маша,– ничего хорошего от этой публики ждать не приходится!

–Марусь, ты пойми, если этот бедолага туда попал, то долго не протянет, я ж врагу такого не пожелаю,– я старался быть как можно убедительнее. Воспоминания о серой безнадёге были для меня как ледяной душ.

–Чип и Дейл спешат на помощь,– засмеялась она,– только есть одна тонкость…

–Какая?

–Раймон, ты когда– нибудь в больнице лежал?

–Нет,– удивился я,– а что?

–В ПИТе посещений нет, туда посторонних не пускают,– вздохнула Маша,– только близких родственников, да и то только к безнадёжным. Тебя к этому Владьке не пропустят просто.

–Эх, Марья ,Марья…– я укоризненно покачал головой,– столько лет ты меня знаешь, и до сих пор , наивная , думаешь, что есть места, в которые я пройти не смогу? А девчонки вообще просочатся, никто и не увидит, правда?

–Ага,– заулыбались кикиморки,– мы умеем! Это как кошку, только наоборот! Кошку все видят, а так – никто нас не видит! Мы и тебя спрячем, глаза отвести мы сумеем, людям-то просто! Только если наши не попадутся.

–А если попадутся, то от меня никто так просто не уйдёт,– ухмыльнулся я. – Я ж их уговорю.

–Насмерть,– проворчала Маша, не выдержала и рассмеялась.

Запел телефон. Звонила мать, почему-то им срочно захотелось нас увидеть. Мы собрались и пошли, шарообразный зверь соизволил проводить нас до двери. Похоже, скоро из него вырастет толстый и ленивый котофей.

Мать с отчимом выглядели какими-то смущёнными. Странно, подумал я и присмотрелся повнимательнее. Потом ещё повнимательнее …да нет, ну не может быть! Или может? Кажется, я такое уже наблюдал, лет эдак тринадцать назад. Мать позвала Машу на кухню, девчонки пошли к брату…отчим взял меня за локоть.

–Пошли-ка, по сто грамм, что ли,– предложил он. Я не стал отказываться.

Он налил в две рюмки водки, потом, подумав пару секунд, достал с подоконника чайное блюдце с двумя кусками колбасы.

–Петрович,– сказал я,– это то, что я думаю?

Он ухмыльнулся и чокнулся со мной.

–Смотря, что ты думаешь, за здоровье!

Мы выпили, закусили колбасой.

–Петрович, старый ты хрен,– начал я, но не выдержал,– блина, вы прибавления ждёте, да?

–Ничего и не старый, местами ещё даже очень ничего,– отчим усмехнулся,– так и думал, что ты просечёшь.

–Не, ну вы даёте,– я был малость ошарашен такой новостью,– вот уж не ожидал!

–А что, по-твоему, нам уже пора в сторону кладбища отползать?– отчим, по-моему, был доволен, в кои-то веки у меня не было слов, – думал, после сорока там всё атрофируется?

–Да нет, ты что,– я замахал руками,– я ж только за!

–Пошли, покурим,– предложил отчим. Мы вышли в подъезд, открыли окно.

–Валюшка всегда дочку хотела,– он затянулся ,-а вот не получалось. Двоих парней родила, думали уже всё, а нет. Дал бог… она правда стесняется, говорит – внуков пора нянчить, а я рожать собралась. Кстати, вы там как, внуков нам не планируете? А то опять же переживает, что тётка младше племянника окажется, ну или дядька…

–Да чего там стесняться,– не понял я,– какое кому дело! Здорово же!

–А отец твой – дурак,– приговорил Петрович,– ему такое счастье в руки шло, а он не удержал!

–Зато ты в выигрыше,– засмеялся я,– ещё скажи, что не доволен!

–А то,– он заржал,– я ему ,если хочешь знать, даже благодарен!

–Алексей Петрович,– серьёзно сказал я,– по большому счёту, какой он мне отец… я отцом всегда тебя считал. Ну, после профессора Бирна, конечно.

–Иди ты,– он небольно треснул меня по затылку, но было видно, что он доволен. – И чего я тогда Серафиму послушал, надо было тебя усыновить.

–А что она сказала?– в свете того, что я услышал от Галины, этот вопрос меня очень занимал.

–Сказала, что ты в другом доме жить не сможешь, пока не вырастешь,– Петрович вздохнул,– я сначала не поверил, а потом сам убедился, ты как у нас ночевать оставался, так и болел потом, вспомни .То задыхался, то температура… Может и привык бы со временем. Хотя, как Серафима умерла, ты у нас и свалился, чуть на тот свет не отправился.

Я отлично это помнил, после похорон меня свалила пневмония. Потом я долго выздоравливал, а Санька считал своим долгом меня развлекать. Было ему тогда пять лет, и в итоге я знал весь репертуар воспитанника детского сада. Он рассказывал мне, болящему стихи и пел песни, а я рисовал ему всадников, танки и корабли с самолётами.

–А почему Серафимушку в церкви отпевали?– спросил я ,– она ж вроде некрещёная была?

–Да?– удивился отчим,– а я и не знал. А чего же ты тогда не сказал? Хотя, ты тогда сам был – краше в гроб кладут. От тебя в той церкви все бабки шарахались, и попы заикались.

–Идите за стол,– позвала мать,– хватит дымить уже, а то соседи жалобу напишут.

В коридоре Маша схватила меня за рукав.

–Он тебе сказал, да?

–Я и сам вижу,– я обнял её,– Марусь, там же всё видно!

–Здорово, да?

–Ага,– согласился я,– Мань, теперь наверно наша очередь?

Она засмеялась, потерлась о мою руку.

–Ну, если что – ты ведь первый узнаешь.

–Не сомневаюсь!– подтвердил я, и мы пошли к столу.

После наших горячих поздравлений мать сидела красная, как рак. Братца, похоже, ситуация мало волновала, он явно не думал о перспективе. А зря…я-то примерно представлял, что его ждёт. Я, выбрав момент, опять утащил отчима на лестницу и рассказал ему про Галину и Владьку.

–Вот что делать-то, а?

–Нет,– он пожал плечами,– тут я тебе не помощник, я в этих делах ни в зуб ногой!

–Да я понимаю, но больше спросить то и некого! Хоть узнай там, по своим каналам, что в лесу-то случилось! Может, его там кто по башке треснул.

–Узнаю, конечно, только что это нам даст? Вы бы всё-таки в больницу-то наведались, но сначала с этой Галиной поговори. Ты ж её и не спросил ни чём. Спроси, он один пошёл или нет, кто с ним был, куда делся, что рассказывает. Если один, то как нашли, где, при каких обстоятельствах. Да чего я тебя учу, сам сообразишь на месте.

–Ладно, понял,– мне стало как-то немного полегче. – Она наверно у дочери остановилась, а Ивана телефон у меня есть, надо позвонить и узнать, и все дела.

–Ты не по телефону, а договорись и лично встреться,– посоветовал отчим,– а то по телефону наврать – легче лёгкого. А я тоже поспрошаю человечков знакомых, глядишь, и докопаемся до чего.

Я его поблагодарил, и снова заверил в своей горячей любви. Вскоре мы распрощались и пошли домой. По дороге Дунька всё время вертелась и кого-то высматривала. Ну, понятно кого, да? Он ждал нас у подъезда.

–Так,– сказал я самым строгим тоном,– Авдотью вернуть через три часа в целости и сохранности! Понятно?

–Понятно,– Никита закивал головой,– обязательно!

–Дунь,– я наклонился к Дуньке,– ты там не слишком, а то зафиг нам заика? Поосторожнее, ладно?

–Ладно, хозяин,– она расплылась в улыбке,– я осторожненько! Я умею!

–Да кто б сомневался,– проворчал я, но меня никто не слушал.

История четырнадцатая. Планирование, уж как умеем.

Мы сидели у Ивана и Марины. Галины не было, по словам Марины, мать целыми днями пропадала в больнице у Владьки.

–Да придёт скоро,– сказал Иван,– на ночь её там не оставляют. А мы-то мало что знаем, только, что в лес ушёл, к ночи не вернулся, утром тоже, вот и кинулись искать.

–Странно,– заметил я, – ноябрь вообще-то, за ночь замёрзнуть насмерть можно, особенно если без сознания на голой земле лежать.

–Ну, мало ли…– Иван пожал плечами.

Проснулся малыш, Марина ушла кормить, Маша и девочки потянулись следом.

–Чего это у тебя старшая какая-то взбудораженная?– спросил Иван.

–Авдотья-то?– уточнил я,– влюбилась, самый возраст. Тут больше я переживаю, похоже.

Накануне Дунька вернулась с прогулки в состоянии глубокой задумчивости и на полчаса раньше расчетного времени. На наши расспросы не отвечала и сбежала в ванную. Пореветь. Мы скреблись в дверь и требовали отчёта, наконец, она не выдержала. Рассказала, что после демонстрации «кикимора, как она есть на самом деле» Никита вдруг вспомнил о каком-то важном и неотложном деле, быстренько проводил её домой и…всё.

–Ну и нах тогда,– приговорил я,– значит не твой вариант.

Дунька всхлипнула и согласилась. А когда мы уже успокоились и мирно догрызали крекеры, в дверь позвонили. Тихо так, точно сомневаясь, а стоит ли. За дверью обнаружился весь из себя виноватый Никита. Честно признаюсь, сначала я хотел спустить его с лестницы, потом прикинул, что этаж второй и лететь недалеко, потом мне всё– таки стало интересно, чего припёрся, а потом семейство не выдержало и помчалось смотреть, какое ещё чудо невиданное к нам пожаловало.

Он каялся и просил прощения, Дунька, конечно его простила…я припомнил себя, после первой встречи с Дунькой и промолчал . Маша с Акулькой тоже прониклись, вид у парня был соответственный. Так что любовь у нас цвела пышным цветом.

Иван посмеялся, поинтересовался:

– И как оно теперь?

–Да потихоньку,– ответил я,– куда деваться… сами-то как?