Узурпатор ниоткуда

– Вот это? – Жоам положил на стол плоскую металлическую коробочку, похожую на портсигар.

– Да. Я не знаю, что там. Это знает человек по имени Роберт Кейдж. Надеюсь, он с вами?

– Роберт Кейдж погиб. В живых остался Майк Новински, который должен был стать королем, и вот этот молодой человек, который сопровождал его волею случая. От них мне стали известны планы Кейджа по захвату власти в Контвигии. Плюс еще он успел до своей гибели оплатить работу сотни наемников. К тому же нам доставили оружие. Словом, я сделал то, что должен был сделать.

– Не так вы должны были это все сделать, не так! – простонала Ольга. – Ваш Майк ни черта толком не знал.

– А кто тогда знал? – спросил я. – Мы все полагали, что он вместе с Кейджем решил провернуть эту авантюру, чтобы сместить мэра-президента. Они раскопали какие-то документы, подтверждающие личность Майка, потом Кейдж перепродал свой бизнес, создал новую авиакомпанию, забросил в страну оружие, нашел исполнителей… А на штыках повстанцев Майк должен был сесть на трон.

– Боже мой! А конечная цель-то у Кейджа какая? Вам это известно?

– Да, – сказал Жоам. – Я слышал о том, что Кейдж должен был получить все права на разработку месторождения, известного как Долина Камней Тумана. Потом, был какой-то разговор о создании в Руздане курортной зоны.

– Послушайте, большей чуши я в жизни не слышала, – с чувством сказала Ольга. – Если вы не знаете, что такое Долина Камней Тумана, то я вам скажу. Это гигантская кладовая урановых руд. Золото и алмазы там тоже есть, но это не главное.

– Мы слышали и об уране… – произнес я.

– Тогда вы тем более должны были догадаться, что Кейдж – вовсе не авантюрист-одиночка. Урановые месторождения – это не та штука, за которой гоняются искатели приключений с автоматами в руках… За Кейджем стоит какая-то серьезная организация из Соединенных Штатов, может быть, ЦРУ, может быть АНБ, точно не знаю. Они уже отправили в Долину геологическую экспедицию, пока для уточнения некоторых данных.

Мы с Жоамом переглянулись.

– Что же должно было тогда произойти? – тихо спросил Алварес.

– Я не знаю… Но могу только предположить, что переворот действительно был запланирован. Ваш Майк сел бы на трон, а заправлять всеми делами в Контвигии стали бы американцы. В лице Кейджа. Или еще кого-нибудь.

– Но неужели ваш муж добровольно отдал бы свой пост? – не сдавался Жоам.

– Ему трудно было торговаться, – грустно произнесла Ольга. – Педру был очень сильно болен. Какая-то редкая форма костного рака. Его лечили в Португалии, в Швейцарии… Потом американцы вроде бы нашли какой-то способ, правда, безумно дорогой. Больше годового бюджета Рузданы, это точно.

– И платой за лечение стал бы его президентский пост? Вы это хотите сказать?

– Повторяю, я знаю далеко не все. Кроме того, что все уже должно было произойти по уже имеющемуся плану. Бескровному, что очень важно. А вы заварили такую кашу, которую сейчас вряд ли кто сможет расхлебать. И нет ни президента, ни короля. А ангольские власти в любой день смогут совершенно безболезненно для себя взять полный контроль над этой территорией. И уже окончательно.

– Король у нас есть, – вдруг сказал Жоам.

– Он же… – замялась Ольга.

– Вот он, король Контвигии, – Жоам указал на меня. И обратился к солдатам: – Hey meninos! Quem e este homem?

«Эй, парни! Кто этот человек?» – я уже стал кое-что понимать.

Солдаты растерянно переглянулись. Тогда голос подал Франку. Он что-то сказал, и солдаты понимающе закивали головами.

– Saraiva ao rei! – нестройно произнесли двое, оторвавшись от своей работы по перелицовке флага и встав во фрунт.

– Muito bom! – обрадовался Жоам. – Очень хорошо! А ну, еще раз! Onça again!

– Saraiva ao rei! – теперь подключились и двое возле двери.

– Что за дурацкий спектакль? – удивилась Ольга. – Что это значит?

– Хэйл ту зе кинг, – усмехнулся Жоам. – Вив ле руа. Некогда объяснять. Дурацкий спектакль, или нет, но штука в том, что только Андрей сейчас сможет сыграть в нем короля Контвигии!

– Я!? – мне показалось, что я ослышался.

– Да, ты! – Жоам уже не усмехался. Он был очень серьезен. – Ольге объясним потом. Тебя легко примут как короля все мои солдаты. А с ними – и все остальные. Нам надо продержаться хотя бы несколько дней.

– Только та революция может что-то значить, если она умеет себя защищать, – ерническим тоном произнесла Ольга.

– Вы неверно и не к месту цитируете классиков, – отрезал Жоам. – Ну, давай, Андрей. Времени действительно нет.

– Ты с ума сошел! Да я ни за что… Не смогу, и вообще.

Жоам вынул люгер.

– Андрей, – сказал он проникновенно. – Ты меня уже хорошо знаешь. Кроме того, мы с тобой не братья, чтобы меня потом сильно мучила совесть. Понимаешь? Либо ты король, либо труп. Третьего не даю.

Алварес не стал направлять ствол на меня, но и без того я уже неоднократно убеждался, что демонстрация огнестрельного оружия – практически неоспариваемый аргумент. Кроме того, я действительно знал Жоама. Возможно, он и блефовал сейчас, но в любом случае пристрелить человека ему не стоило ровно ничего. Конечно, потом он будет сильно огорчаться, но я вряд ли смогу разделить его печаль.

– Что я должен делать? – отчаянно спросил я.

– Ты должен взять вот эту штуку в руки, – сказал Жоам. – Франку, подай угонку его величеству… – Вот. Теперь надо отправить солдат, чтобы остальные люди тоже вспомнили, как правильно кричать «сарайва о рэй», пусть даже с местным акцентом. А мы пока вынесем трупы сюда для обозрения, которое вскоре последует.

– А пока оно не последовало? – спросила Ольга.

– Сударыня, я понимаю, как вам сейчас трудно… – заговорил Жоам, но Ольга перебила:

– Мы с Педру уже несколько лет жили вместе только как деловые партнеры. И прекратите, пожалуйста, все намеки на эту тему.

– Хорошо. Тогда через несколько минут… Эх, жалко, балкона тут нет… Выйдем к большому окну на парадной лестнице, а я постараюсь объяснить людям, что случилось… Ольга, в этом доме есть мегафон или какой-нибудь исправный усилитель?

– Есть мегафон, точно. Надо распорядиться, чтобы его принесли с первого этажа – там есть складское помещение возле кухни… Вы что именно будете говорить?

– Скажу, что король Контвигии Мигел… Так его назовем… Погиб смертью храбрых при штурме дворца. При этом он передал всю свою власть названному наследнику, принцу… Эндрю… Андре.

– Слишком по-европейски, – заметила Ольга. – Да он и не португалец.

– Ты посмотри на его физиономию. Он ведь и не африканец! Глупо называть его бантоидным именем, верно?

– Верно, – вздохнула Ольга. – Хотя так даже лучше, здесь уже все давно идет по португальским традициям… Боже мой! В жизни не знала, что попаду в такую нелепую историю… Впрочем, надо было думать раньше, прежде чем на экзотику западать…

– Ну, все! – Жоам встал. – Хватит разговоров, пора за дело браться.

Он пристально осмотрел результат перекраски флага и остался доволен результатом. Потом послал одного солдата в заднюю комнату за трупами, другого – за мегафоном, а Франку отправил найти Балтазара с заданием донести до всех необходимую информацию.

– Ну а теперь поговорим с вашим величеством… – подошел он ко мне.

– Пока с высочеством, – заявила Ольга. – Если уж заниматься идиотизмом, то по крайней мере с соблюдением традиций и законов. – Объявим его пока герцогом, а потом устроим коронацию.

– Кто может провести коронацию?

– Да хотя бы наш епископ, если его не убили ваши бандиты, – произнесла Ольга. – Здесь есть церковь, там вполне вменяемый настоятель, падре Родригу. Но вы ведь, наверное, не католик, Андрей?

– Нет.

– Неважно! – закричал Жоам. – Кого это сейчас интересует?! Так, Андрей, быстро повесь автомат на шею, вот так… Угонку держи как скипетр… Да откуда я знаю, в какой руке ее надо держать, черт возьми! Бери, в какую удобнее!.. Ну, давай в левую… Отлично! Да, ты бравый парень – тебя должны принять эти бараны…

Тем временем солдаты внесли в залу обоих убитых – Новински и Батишту.

– В центр кладите! – распорядился Жоам. – Руки не раскидывать! Когда вернусь, чтоб выглядели прилично! Все, идемте!

И мы двинулись. Впереди – Алварес, за ним – я. Рядом со мной, гордо держа голову, шла Ольга. Два солдата следовали позади. У меня на какой-то миг возникло ощущение, что сейчас состоится моя казнь.

– Не бойся, – вдруг сказала мне Ольга, пока мы спускались по лестнице на площадку между этажами. – Все будет хорошо.

Я тоже очень хотел так думать. Но сейчас обстановка была непредсказуемой, в любой момент события могли пойти в каком угодно направлении. Думаю, что мы все это понимали.

Жоам встал возле большого окна, в котором почти не осталось стекол. Подоконник располагался невысоко над полом – сантиметрах в тридцати. Окно это выходило как раз на разоренный двор. Сверху как-то очень странно смотрелся почти неповрежденный «Хаммер», зато вполне уместно выглядели сделавший свое дело бронетранспортер и зенитка с опущенным стволом.

Но в первые секунды я обратил внимание лишь на толпу людей, заполнившую двор и прилегающую к нему маленькую площадь, с которой совсем недавно Майк Новински с оптимизмом глядел в свое будущее через смотровые щели. Люди пялились на здание дворца со двора, из улочек и даже с крыш домов, располагавшихся в относительной близости. В основном черные. Чисто белых было не более десяти процентов, светлых мулатов – немногим больше. Толпа нестройно и, на мой взгляд, зловеще гудела. В толпе шныряли люди с оружием – это были остатки отряда из Тонга-Со. Возможно, они разносили информацию о том, что произошло во дворце… В нужной интерпретации, надо надеяться.

Снизу подбежал запыхавшийся солдат с мегафоном. Жоам взял мегафон, проверил – на наше счастье аппарат оказался вполне исправным. Затем ударом ноги выбил раму наружу и отскочил. Осколки стекла со звоном вылетели наружу. Снизу кто-то закричал – наверное, не обошлось без травм. Но зато гул народа стих. Алварес встал на подоконник и заговорил.

Свою импровизированную речь он произносил, естественно, на местном диалекте португальского. Я почти ничего не понимал, но люди снаружи, наверное, должны были понять. Голос Жоама, усиленный мегафоном, гремел и грохотал над двором и площадью. А сам Алварес, будучи оратором не иначе как милостью божьей, умел увлечь публику.

– Не нервничай, – вдруг сказала мне Ольга. – Повернись на минутку, тебе надо поправить кепи.

Она взялась обеими руками за мой головной убор и немного пошевелила его, не снимая.

– Вот так хорошо, – сказала она, убирая руки. – Все будет в порядке.

Мы были почти одного роста. На какой-то момент наши глаза встретились, и женщина улыбнулась. Сколько ей может быть лет? Она сказала, что вышла замуж за Батишту лет двадцать назад. Наверное, сама была тогда студенткой. Лет сорок есть, наверное. Или чуть больше. Хотя выглядит моложе… Черт, о чем я опять думаю, болван!

В этот момент Жоам как раз назвал мое имя – спутать я не мог, хотя и произносил он его на португальский манер – Андре. И не просто Андре, а «дьюке Андре» – вот я и титулом обзавелся.

– Вставай на подоконник, – сказала Ольга. – Пора.

Я несколько неуклюже поднялся и встал рядом с Жоамом. В животе было студено, ноги с трудом повиновались. Хотелось смыться отсюда как можно дальше… Жоам подвинулся в сторону.

– В центр вставай, – зашипела Ольга. – Не жмись к краю… Вот так.

– Подними угонку, – тихо сказал Жоам. – Не очень резко, но и не так, как будто в ней две тонны… Вот так…

Народ безмолвствовал. Мне стало страшно.

– Все в порядке, – послышался голос Жоама. – Вот так и стой…

И вдруг раздался чей-то одинокий вопль:

– Сарайва о рэй!

Я мог поклясться, что это кричал Франку.

– Опусти угонку и снова подними, – сказал Жоам.

Я повиновался.

– Сарайва о рэй! – теперь к Франку добавилсь еще три-четыре голоса. Обладателя одного из них я узнал – Балтазар тоже стоял в толпе.

– И еще раз, – скомандовал Алварес. – Дирижируй толпой, дирижируй, черт тебя возьми… Второго шанса не будет!

Я так и сделал. Как только символ власти взметнулся над моей головой в третий раз, «да здравствует король» уже кричали не меньше десяти человек. Я вдруг почувствовал, что губы у меня разъезжаются в улыбке. Дальше все пошло как по маслу. Я опускал и поднимал угонку, и с каждым разом меня приветствовало все больше людей. Наконец вся толпа, почти без исключений, все громче стала скандировать эту сакраментальную фразу.

– Отлично, отлично… – бормотал Жоам. – Теперь хватит, слишком хорошо – тоже нехорошо. Так, быстро повтори вот это: «Сарайва о индепенденте Контвигиа»! Возьми мегафон.

Толпа по инерции еще выкрикивала здравицу в мою честь. Я взял мегафон, помахал угонкой и рявкнул то, что сказал мне Жоам. Тем более, я отлично понимал, что говорю – слово «независимая» очень похоже звучит и на английском.

Рев восторга был мне ответом.

– Просто превосходно, – заметил Жоам. – Еще раз!

– Уууооааааа!!! – донесся ответ.

– Еще раз!

Эффект тот же.

– А теперь чуть посложнее, – сказал Алварес. – Кричи: «Сарайва о сеус ливрес повус!»

– Да здравствует ее свободный народ, – тут же перевела Ольга.

Жоам заставил меня дважды повторить без мегафона, чтобы я, чего доброго, не ошибся, и только после этого разрешил выкрикнуть новый лозунг.

Народу это тоже понравилось. Я произнес на бис.

– Хватит, – заявил Жоам. – Пора заканчивать.

– Пусть хоть спасибо скажет, – возразила Ольга.

– И то верно… Повторяй: Убригаду. Еу квирэй корретаменте.

Я чуть язык не сломал на этом. Но сказать на языке, немного похожем на португальский, «спасибо, я буду править справедливо» сумел. После чего прощально помахал рукой и собрался было уходить, но тут неожиданно застучали автоматные очереди. Алварес – и тот подобрался весь, как служебная собака, что уж про меня говорить… К счастью, оказалось, что это безбашенные нигерийцы решили устроить салют в мою честь.

– Может, стоит выпалить из автомата? – спросил Жоам.

– Наверное, стоит, – согласилась Ольга. – Дай-ка очередь вверх. Они этого хотят.

Стараясь не делать резких движений, я кое-как прижал автомат под мышкой (не хотелось выпускать из левой руки угонку), и слегка присев, выпустил пять или шесть пуль почти вертикально в воздух. Народу это действительно понравилось. Я поулыбался, помахал рукой и слез с подоконника. Следом со мной спустился Жоам. Его физиономия сияла.

Я слегка покачнулся – ноги отказывались меня держать.

– Водки бы… – произнес я, ни на что не надеясь.

– Не время, не время… – заговорил Жоам. – Пойдемте обратно. Надо быстро сообразить, как быть дальше.

* * *

Мы собрались в одной из комнат на третьем этаже. Состав и функции нашей хунты было легко предугадать – Жоам стал кем-то вроде министра обороны, Ольга согласилась взять на себя внутренние дела, Балтазар – внешние. Франку досталась роль коменданта на побегушках. Он сколотил команду из шести человек и умчался устанавливать новый порядок: поднимать новый флаг, разбираться с коммуникациями и с транспортом. Балтазар с напарником пошел на второй этаж – проверять, нет ли возможности оперативно выйти на связь с внешним миром. Один из «тайсонов» с остатками команды рекрутов отправился на «Джерико» за травмированными, оставленными на попечение Нуну, но в первую очередь за слоновой костью – основой совершенно пустой казны независимого и никем не признанного королевства.

Словом, дел хватало всем. Жоам, Ольга и я тоже занялись работой – стали решать главный стратегический вопрос: как удержать власть.

– Отремонтировать зенитную пушку. Проверить арсенал. Восстановить гарнизон. – Алварес задумался. – Но я не знаю, что делать с наемниками. Они собираются забрать «Джерико» и отчалить. Свою работу по контракту они выполнили, а платить им больше нечем.

– Это все частности, – заметила Ольга. – Дело техники. Надо думать шире. Как добиться того, чтобы нас не задавили в течение ближайших дней – вот что главное. Даже если у нас будет одна исправная зенитка и один исправный транспортер, мы не продержимся и часа против регулярной армии… Есть еще эти американцы в джунглях, и я не представляю, что будет, когда они сообщат домой о том, что тут творится.

– Забудь об этих американцах, – сказал Жоам. – Их там больше нет.

– Ах… Вот как… – озадаченно сказала Ольга. – Но в городе найдется с полдесятка иностранных граждан. Я надеюсь, что их не прирезали в суматохе. Но они могут создать нам очень большие проблемы.

– Среди них должен быть ван Хойверт из ЮАР, – сказал я. – И у меня на этого человека есть некоторые надежды.

– Эрвин? – решила уточнить Ольга. – Да, к Педру приходил такой. Серьезный молодой человек. Кстати, а ты откуда его знаешь?

– Потом расскажу…

– Ладно. Но я боюсь, что из-за него проблем будет как раз больше. Ведь он как-то завязан на американцах, а теперь, когда тут произошло черт знает что, он вряд ли этому обрадуется…

В комнату влетел весь обклеенный кусками пластыря Балтазар.

– К нам гости, – мрачно сообщил он. – Причем наши с тобой знакомые, Энди.

– Кто? Юаровцы?

– Точно. Примчались на чьем-то «Фольксвагене» – слышите, сигналят?

Со двора действительно доносились звуки клаксона. Не знаю уж, почему, но мы не сразу обратили на них внимание.

– Вот и зверь на ловца, – вздохнул Жоам.

– Как бы не ловец на зверя, – скептически возразила Ольга.

– Придется принять, – сказал я. – Где?

– Только не в зале, конечно, – проворчал Жоам. – Пусть сюда идут. – Проводи их, Балтазар.

– О’кей, босс. – Да Силва вышел.

– Ну как же вы не уберегли Кейджа? – риторически произнесла Ольга.

– Он разбился в самолете, – сказал я. – Трудно было уберечь. – Повезло только Майку, и то чудом…

Тут я вспомнил про слова, произнесенные Майком перед смертью, и замолчал. А что, если он не бредил?

– Да уж, повезло… – с мрачной иронией сказала Ольга.

– Зато он хоть немного побыл королем, – опять вздохнул Жоам. Вздыхал он, надо полагать, от страшной усталости. Алварес явно валился с ног и держался лишь чудовищным усилием воли.

За дверью раздались шаги, и в комнату вошел Эрвин в сопровождении одного из своих давешних попутчиков и Балтазара. Не спрашивая особого разрешения, он уселся на один из стульев, обвел взглядом собравшихся и прорычал:

– Что все это значит, черт возьми?

– А ну, встань! – заорал вдруг Жоам.

– Что вы сказали? – ехидно спросил ван Хойверт. – Плохо слышу.

– Встань, сказано, пока тебе не разрешил сесть герцог Контвигии!

– Это который из вас герцог? Уж не этот ли литовец?

Жоам выхватил люгер и выстрелил поверх головы Эрвина. Никто в комнате не занервничал, подскочил только спутник бура. Я уже привык ко всему, Балтазар – тем более. Да и Ольга, надо полагать, всякого в жизни навидалась.

Однако спесь с Эрвина слетела моментально. Он пригнулся, вжал голову в плечи, замер… Потом обвел глазами комнату, оценивая обстановку. И молча встал.

– Прошу садиться, мистер ван Хойверт, – сказал я.

Эрвин сел.

– Ну и манеры у вас, – сказал он.

– К сожалению, пока прошло всего лишь полчаса с момента реставрации, и не все еще привыкли к новому порядку, – сказал Жоам.

– Реставрации? А, вот оно что. Вот о чем болтали в отеле. Я уж грешным делом подумал, что это ангольцы решили зубы показать… Хорошо. Я вижу, что госпожа Батишта здесь, а господина Батишта нет. И делаю вывод, что вряд ли смогу пообщаться с мэром города.

– Правильный вывод, – заметил Жоам. – Общайтесь с нами.

– Со всем триумвиратом сразу? Ладно, уважаемый, не грозите мне вашим пистолетом, я ничего плохого вам не сделаю… Только скажите, как мне к вам обращаться.

– Алварес.

– Мистер Алварес? – Эрвин подчеркнул слово «мистер». – Хорошо. А как мне обращаться к господину из Литвы, которого я знал как Эндрю Маска, и который неожиданно для меня стал герцогом? Ваше высочество?

– При посторонних – именно так, – сказал Жоам.

– Полагаю, что посторонних здесь нет? – И, поскольку ответа не последовало, Эрвин спросил у меня:

– Мистер Маск, скажите, чем закончилась ваша как бы инспекционная поездка к геологам?

– К сожалению, экспедиции в Долине больше нет, – ответил я.

– Это очень плохо, – сказал Эрвин. – Какие перспективы в таком случае у меня могут быть в плане реставрации… не королевской власти, конечно, а аэропорта?.. Или сейчас можно говорить уже о реставрации города в целом?

– Пока я не готов ответить на ваш вопрос, – честно сказал я.

– Мистер Маск, я деловой человек, и я не могу терять время в этом городе, надеясь неизвестно на что. Могу сказать только одно – я в скором времени намерен отсюда уехать, и от того, с чем я уеду отсюда, будет зависеть многое. В том числе и ваше будущее.

– Даже так? – спросил Жоам.

– Именно так. Контвигия – слишком сложный узел интересов многих развитых стран, и если ваше новое правительство своими действиями нарушит эти интересы, господину герцогу придется искать политическое убежище. Это в лучшем случае.

– Вы настолько влиятельный человек, мистер ван Хойверт? – пропела Ольга.

– В определенной степени – да, – улыбнулся молодой бур, показав белоснежные зубы. – Мое слово стоит кое-чего, поверьте.

– Тогда почему вы сами приехали сюда? Не послали кого-нибудь из ваших помощников? – недоверчиво спросил Жоам.

– Знаете, мистер Алварес, мои предки-голландцы говорили так: хочешь провалить серьезное дело – поручи его другому. Это как раз тот случай, когда я могу надеяться только на себя. Несмотря на весь имеющийся риск.

– Чего вы хотите от нас? – спросил я.

– Немногого. Восстановить добрые отношения с любой лавочкой, которая в состоянии распорядиться Долиной Камней Тумана. Восстановить телефонную связь с внешним миром. Дать мне полный карт-бланш для застройки Рузданы. Я в состоянии восстановить этот город и менее чем за год превратить его в рай для туристов. Если вы не верите, узнайте, кто сделал из Уолфиш-бич самый фешенебельный курорт на побережье Намибии, и за какое время. В будущем это принесет вам фантастические дивиденды… Если вы сегодня разрешите мне поработать в Контвигии и вложить в нее деньги.

– Что касается карт-бланша… Документально, естественно? – спросила Ольга.

– А как же? Срок вам – два дня. В крайнем случае – три. За это время вы создадите канцелярию, печати и прочую бюрократию. Мы подпишем соглашение, а я в свою очередь сделаю несколько международных звонков… И вы увидите, что будет.

– Что будет? – решил уточнить Жоам.

– А будет то, – сказал Эрвин, – что после моих переговоров ни одна держава не рискнет разинуть пасть на Контвигию, не вступив при этом в конфликт с мировым сообществом! Понятно? Сейчас вы никто. Вы беззащитны. И чтобы не навлечь на себя проблемы, мой вам совет: сидите тихо, не трубите пока о том, что произошло. Не всем это понравится… Впрочем, даже если вы и будете неожиданно признаны одной-двумя ничего не значащими странами, вас все равно быстро съедят, поскольку у вас нет ни армии, ни экономики. А со мной экономика у вас будет. Но мои слова должны быть хоть чем-то подкреплены.

– Смелое заявление… – Жоам постучал пальцами по столу. – Я думаю, нам есть смысл прислушаться к вашему предложению. Но вы требуете от нас почти невозможного. Я имею в виду Долину Камней Тумана.

– Я и сам понимаю, что это безумно сложный момент, – согласно покачал головой ван Хойверт. – Просто при всех моих возможностях я не смогу проглотить Долину. Это стратегический объект мирового уровня. Попробуйте снова поговорить насчет концессии с американцами – господин Батишта ведь сумел что-то с ними решить. Или еще с какой-нибудь сверхдержавой – с Британией, с Китаем, например… Поясняю – даже если мы с вами прямо сейчас договоримся о моей работе в Руздане, все равно нет никакой гарантии, что вскоре Долину у вас не отберут силой. А вместе с ней – и страну. Так что напрягите все ваши дипломатические способности – думаю, они у вас есть… В общем, если дело выгорит, я жду вас у себя в отеле, двести четвертый номер. Или ждите меня через три дня… Пусть даже через четыре – я понимаю, что требую от вас очень трудных вещей. Но без них никак. Если я возвращусь домой ни с чем, это станет очень серьезным пятном на моей репутации. А вам, в лучшем случае, как я уже говорил, придется задуматься о политическом убежище… Вот, пожалуй, и все, что я хотел сказать.

– Минутку… – заговорил Жоам. – Почему вы даете нам такой нереальный срок? Три дня, четыре… Да за это время никто из нас не успеет договориться ни с одной страной о таком деликатном предмете!

– Зато этого срока, – почти печально сказал ван Хойверт, – вполне достаточно для того, чтобы навсегда покончить с вашим так называемым королевством.

Глава десятая