Детство милое

Детство милое

Вячеслав Евдокимов

Семье моей посвящается

В. Евдокимов

© Вячеслав Евдокимов, 2018

ISBN 978-5-4490-9489-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Детство милое…

В конце пути его началоНам вспоминается немало,Ведь сил, надежды и задораЕщё громаднейше, без спора.Легко идти, мол, цель – подмога.Не взвесишь трудности все строго,Они не видятся заране.Энтузиазма возгораньеЛаскает душу, бодрость дарит,Идти стремление – в ударе,Всё лёгким кажется, цветущим.Шагать желание – всё пуще!Всё в детстве чудится легко нам.К нему идите вновь с поклономЗа жизни миг наш лучезарный,Своей энергией ударный,Всегда к всему везде – на старте!Миг жизни той весь в благодатиНа всём приятном и готовом.Восславим детство добрым словом!Приходит срок, и уж не деться,Не вспомнить время чтобы детства,Его невинные проказы.О том и будут ниже сказы.***Родился за год до войны яВ стране, шаги чьи вдаль лихие,В одной республике союзной,Памир высок стоит где, грузный,Зовут который «Крышей мира» —Авторитет таков Памира.

Второе моё рождение

Но вдруг родился я повторно,На радость всей родне, бесспорно…В семье был братик в три годочка,Годкам он этим был росточка,Помощник, знать, коль братик старший.Коль мамы, папы нет, папашейОн становился надо мною.И маме вот одной порою —А папа был всё на работе —Да по хозяйской всё заботеВдруг отлучиться надо срочно.Даёт наказ старшому: точноИсполни всё, коль я заплачу,И не являй себя в том клячу,А к люльке быстро подходи ты,Качай её, пой не сердито,Льни лишь с улыбкою к браточку,И даст отбой он голосочку.А мамы нет – я это вижу…Да как свой крик вовсю напыжу!«Ну что кричишь? Будь крик неладен…» —И в рот мне всыпал… виноградин,Что перекрыли напрочь горло…Дышать нельзя… Под лоб подпёрлоВон от удушия глазёнки…А брата радостный и звонкийЗвенел восторг, как колокольчик:«Ну вот и стих твой вмиг роточек!».И он бы стих с того навеки…Да есть вот чувство в человеке,Что навевает вдруг тревогу…И мама с этого к порогуИ прибежала, чуя это!И, точно, жизнь сынка задета…Очищен рот весьма торопко,Из горла вынута вон пробка,И жадно стал дышать я, часто!..И смерть попятилась, клыкаста…Заботой братика так милоБыла довольна бы могила…Да жаль, болезнь его скосила,В мир неживой вон взяв немило…Один остался я ребёнокСреди забот всех и пелёнок.А тут война… Фашистов орды…За честь страны, за сласть СвободыНа фронт ушёл и папа милый,Чтоб биться насмерть с чёрной силой.В бою же грозном в ПодмосковьеПал, пропитав землицу кровью…Одни остались мы уж с мамойС душевной вечно тяжкой раной……Чтоб жизнь здесь начали колхозы,Покинул волжские морозы,На помощь братьям прибыл юга,И встретил юг его, как друга:Хотел и здесь народ‒трудягаИметь желанные все блага!

Один через горы…

Война идёт. Расту и я же…И вот ума моя поклажаИдти за мамой приказала,Ушла, ни много и не мало,В райцентр как, а то чрез горы.Быстрее к ней! Легки все сборы,Ведь был находчивый я мальчик:В одной руке китайский мячик —Он – прыг да прыг! – всё на резинке…Крыла же бабочки‒картинкиВсё машут, едя на колёсах…Игрушка то, чья ручка – посохВ другой руке моей везущей…Ну путешественник я сущий!И в горы так вступил упрямо —Идти дорогой вдаль и прямо…Иду‒спешу к тебе я, мама!А тьма в горах высоких храмаВ момент скрывает дня просторы,Теряют вмиг свой облик горы,И мрак вкруг властвует кипуче,И нет дороги, скрыты кручи…Шакалы стали в плаче детском…Глаза сверкают хищным блеском!И жил бы я? Да пограничныйНаряд объезд свершал обычный,Уткнул в меня свет фар машины…Он не видал такой картины,Чтоб мальчик брёл один средь ночиВ горах, не плача с всей‒то мочи…«Почто один? И чей, куда ты?».В машину взяли – прочь дебаты! —В детсад с утра и передали.А мама близи все и дали,Домой вернувшись, обыскала,Убившись горюшком немало,Ища пропавшего сыночка…И побелела только ночка,Звонок в село вдруг телефонный,Ребёнок что пропавший оныйВ детсаде там‒то, невредимый,И хочет к мамочке родимой!И прибыла она с подводой,Вконец измаяна невзгодой,И привезла домой обратно.Ах, как же было нам приятно!Но вдруг письмо пришло с Поволжья,Мала что помощь, даже Божья,Твоей мы ждём, езжай к нам, дочка!Не одного взяла сыночкаВойна проклятая… Стары мы.А потому в хозяйстве срывы,Иссякли силы уж с годами…К отцу езжай, к родимой маме!И паровоз нас вёз в теплушкеОт гор подальше, чьи макушкиПроткнули небо над собою…И было грустно нам порою…Но всё же прибыли в село мы,Где маме все и вся знакомы.И были долгие объятья,Врагу сквозь слёзы всё проклятья…Жизнь продолжалась, всё мне ново,И уж не надо мне иного.

В селе приволжском

И вот село, где мать ребёнкомЖила во времени далёком,Толпилось что вдоль малой речкиИ меж холмов. Дымили печки,Дрова сжигая, лесом данных,Стоял что вкруг, не в далях дальних;Ручьи журчали по оврагам,Делясь в жару желанным благом,По склонам их – обилье ягод,За сбора час – запас аж на год!В лесу нашествие грибочковВсё на земле, поверх пенёчковДа на стволах, на буреломе,И все желанны в каждом доме.Полей был дар всегда богатый,Его встречали с песней хаты,В садах стояли что плодистыхПод пенье птичек голосистых,А огородные щедроты —От постоянной всё заботы;Домашней птицы вид, скотины —То жизни милой всё картины,Несла себе благ что колхозаТруда возвышенная проза,Когда вставала до рассвета,Утихомирясь ночью где‒то…И всё несла то женщин сила.А мужиков война скосила…И всё легло на вдовьи плечи,И было им всегда не легче,Вон разрываясь на два фронта…А как всем радости охота!Лишь были детки им отрада —Сиротки. Сбор труда – награда,За престарелыми забота…В мороз и зной до уймы пота.А малышня вся в играх вечно,Жила раздольно и беспечно,Свой кругозор, умы коротки…«Пусть поиграют, ведь сиротки…» —Смахнут, сказав, украдкой слёзы,А боль в душе острей занозы…На всякий случай, до рассвета,В поля идя, накажут это,Мол, сделай в доме, после то‒то…А малышне ведь спать охота,Поддакнут с сна, забудут мигомНаказы все, под сна вновь игом…Не вспомнят, днём коль уж проснутся,Зато все в играх вновь не куце!..Дела и смотрят сиротливо…Азарт лишь игр кипит бурливо!

Хитрые уловки

И я был в том не исключенье.«С тобой, сыночек, нет мученья.Ты сохранил всех кур, цыпляток,А то вон коршун у ребятокВчера унёс аж сразу пару,Лишь пух разнёсся по гектару…Ну как тобой мне не гордиться,Цела вся вверенная птица!» —И гладит, гладит по головке…А были в том мои уловки:Как только мамка шаг свой в поле,Я, отоспавшись сладко вволю,Её не внемнил уж наказам,А забывал их вон все разом,Бежал на улицу к ребятамИ там в азарте сверхбогатомУж предавался играм милымИ был активным в них, не хилым!А кур всех в хлеве – на щеколду,И нет на волю им уж ходу.А коз, а было их четыре,Чтоб не бродить им вольно в мире,Сажал на привязь к кольям, вбитым,Мол, тут и быть вам, козы, сытым…А сам, забыв поесть, – к ребятам,Ах, и на выдумку богатым!Но, в основном, в «войну» играли!И были «наши» в ней не крали,А побеждали «немцев» вечно,Тому и радуясь сердечно!..Потом менялися ролями,И уж «убиты» были сами…Но почему‒то роли «наших»Всё были больше лишь у старших,Что побеждали младших грозно,И те с того ревели слёзно…Вот так война определилаСостав нам игр, всучив немило,Похоронив отцов навеки,Чем слёз семей проливши реки…Вот так росли мы, сиротинки,Все дни справляючи поминкиПо тем, кто стал ввек в «похоронке»,От счастья нас швырнув в сторонки…Но не наказывалась шалость,Ведь безотцовщина мы, жалостьК нам снисходительно корпела:Вот подрастут, с умом за дело,Нам помогать, уже возьмутся,И всё хозяйство уж не куцеДа будет выглядеть тогда‒то,И заживёт богато хата…Вот эту чувствуя поблажку,Мы и игривую ватажкуВсе дни собою и являли,И счастье было не в вуали,А лучезарным, солнцеликимИ преогромнейше великим!А я, коль день уж шёл к закату,Влетал от игр быстрее в хату,И курам нёс в хлев пропитанье,У них чтоб не было роптанья,Что день сидели на диете,Да в темноте, а не при свете.«Да мне спасибо все скажите,Что каждый есть вы долгожитель,Ведь спас от коршуна презлого,И завтра сделаю то снова,Ведь вам погибнуть не охота?Ах, прелюбезная заботаМоя спасает ваши души».И эта мысль ласкала уши…Потом бежал я к козам ходко!А там уж каждая их глоткаБыла запутана верёвкойИ ноги все, что и с сноровкой,Нет, не распутать и вовеки!Всех глаз зрачки ушли под веки,Лежали кверху все ногами,Не пряли даже и ушами,И с губ свисала их степенноОт жажды, крика бело пена…А мать вот‒вот придёт с полей‒то…И этой мыслью подогрета,Вон убыстрялася активность,Спасти рогатую чтоб живность!И было в том вознагражденье —От пут всех коз освобожденье.Домой тяну их за верёвки…Они же с козьей всей сноровки,Да не обычными шажками,А вдруг огромными прыжкамиПомчались радостно вон к речке,Чтоб охладить в воде сердечкиИ уж напиться до отвала!А пара рук моих держала,К рогам привязанным, верёвки,А отпустить их нет сноровки.А потому меня по кочкамИ за собою, как мешочком,И понесли со страстным криком!И было мне то тяжким игом,Сбивались в кровь нос и коленки,Езды ушибы, а не пенки,Непроизвольные вслух вскрики,Впивались сучья коль, как пики,Иль в камень врезывался тяжко…Водой насытившись, ватажкаВ меня вдруг вперивала взоры,И на расправу очень скоры,Ко мне жестоко подступалиИ вон рогами гнали в дали…Но я бежал стремглавши к дому,Где безопасности истомуЖелал найти уж за дверями,О чём ни слова, знамо, маме.Всё это видел мой деданька,И он бабаньке: «Ты, мать, глянь‒ка,Ах, как же мучает внучонкаТо бесье племя, в крик мальчонка…Ох, удирает с всех он ножек!А наточу я остро ножикИ порешу то бесье племя,И будет внучку чудо‒время».«Ты что, – вступала тут бабаня, —Освободи их от закланья!Семьи богатство, молоко жеОни ведь, резать их негоже…».На что деданьки вновь ворчанье…И всё же сделать – обещанье.А я, чтоб бойни снизить риски,Пред стадом ставил вмиг очистки,И наступало примиренье,Вновь дружбы нашей загляденье…А заодно не стали хмурыВдруг от еды цыплятки, куры.«Быстрее склюйте всю еду‒то,Сейчас маманька будет тута!».И их подбадривал: «Цып! Цыпа!»Хоть содрогался чуть от всхлипа…«Ах ты, заботничек мой милый!Вид всей скотинушки не хилый,И куры целы, и цыплятки,Их не унёс вон коршун гадкий;Твои усилия все ловки» —И гладит, гладит по головке…Что я поверил в это тоже,Настороже чуть бывши всё же…А вот на завтрашний денёчекЧто вдруг придумал мой умочек?

Лихой наездник!

Вот, раз коза такая цаца,Нельзя ль на ней мне покататься?Залезу на спину, ногамиИ погоню, руля рогами,Спина ведь мягкая, из меха.Вот будет дивная потеха!И мамка как ушла лишь в поле,Я, не откладывая боле,К козе подкрался вмиг украдкой,Её считая уж лошадкой;Козы же было имя Роска,Степенный вид, смотрелась броско:Ходила в шубе пребогатой,С огромным выменем, рогатой,Почти в дугу, кривые ноги,Гляделась грозно: все с дороги!Нам молока хватало с мамой.Вот на козе, на этой самой,Решил селом всем и промчаться,Всех удививши домочадцев!Взлетел я на спину поспешно!Рога схватил, как руль, конечно,И завопил: «Вперёд, родная!».Но головою та мотая,Пыталась сбросить седока‒то…Была умом она богата,В прыжки пустилася на месте,Потом со мной помчалась вместеК стене домовой и прижалаМеня к ней больно, чем немалоМне боли сразу подарила,Душе что было, ох, не мило…И вдаль промчалась, обдираяО стену ноги мне, и раяЕзды не чувствовал в душе я,Болели ноги, ныла шея,И вот, не вытерпев мучений,Свалился я, наездник‒гений…Вот тут‒то Роска подступила,Рогами – толк! – меня немилоИ, будто мячик, покатила…Какая ж в ней сокрыта сила!Рога работали не вяло,И вон меня всего помяла…И был бы, видимо, я в коме,Коль не исчез бы разом в доме!Так и закончилась поездка,Урок мне впрок втемяшив веско.Да, оказалось, ненадолго.Прошло лишь времени немного,И мне представился вдруг случай,Как показалось, самый лучший,Чтоб покататься… на овечках.Ах, как взыграло вдруг сердечко!А жил в соседнем доме мальчик,Взрослей меня, пред ним я – пальчик.Он был подпаском всяко летоИ пас овец в раздолье где‒то…Кнут на плече носил огромный,И был вдруг в стаде кто нескромный,И шёл, не все как, вон в сторонку,Хлестал того кнутом презвонко,Чем наводил всегда порядок,И стада вид был сыт и гладок.И мне хлестнуть кнутом охота!Не получалось вот чего‒то,Не извлекались звонко звуки,Не так росли мои, знать, руки…А он ко мне милее братца:«А не желаешь покататьсяНа овцах, целое ведь стадо?».«Конечно! – вспыхнул я, – ой, надо!».Не совладал коль я кнутищем,Так развлечения поищем!И выбрав жирного барана,Я на него запрыгнул рьяно,Вцепясь в руно его густое.Друг – на другого, и уж двоеМы на баранах восседали,Желая мчаться быстро в дали!Умом те были не бараны,Нас не помчали в чудо‒страны,А занесли вдруг в гущу стада,И в том была нам не отрада,Ведь поприжали туго ноги,И мы слетели… Вот и строгийУрок нам был – ушат холодный,Чтоб ум унять наш сумасбродный…Но мы в затеях не сдавались,Вдруг вновь идеи вспухла завязь!

Мы – в копнах!

Вновь ум в застое был не долог:Поймать решили перепёлок,Их многовато было в поле.Поймать! – была обоих воля.Комбайн клал на поле всё копны…И шанс поймать нам был удобный,Под них скрывались перепёлки,И к ним несли нас дружно ноги,Мол, на копну коль навалиться,В руках окажется вмиг птица!И не толкли мы в ступе воду,А на копну бросались сходуИ ожидали предвкушенье,Что лова будет вмиг свершенье!Но из‒под ног и из‒под носаУлов вон в небо пулей нёсся,А мы с руками лишь пустыми,Вдогон с словами не простыми!..Вот так, впустую, вся работа…Но тут вмиг новая забота:Залезть комбайну бы в копнитель,Соломы где пустой обитель!Солома скроет вмиг с головкой,И на стерню мы с нею ловкоПотом повывалимся дружно…Вот это всласть обоим нужно!Потом, как будто из сугроба,Мы из копны вылазим оба,В копнитель лезем дружно снова,И вновь нам радости обнова!Но вдруг, забивши шум комбайна,И выражаясь чрезвычайно,Летит в нас голос комбайнёра,И мы несёмся прочь уж скороИ в гуще прячемся вон стада…Вдогон же мчится слов тирада!..И друг мой в роли вновь подпаска,А я, бочком‒бочком, с опаской,Да до села стопы направил,Ведь нарушитель был я правил,Спешил я прочь домой в тревогеПо пыльной с сухости дорогеДа чрез деревню по соседству,И что удрал, то любо детству…

Злобные собаки!

Иду, машу себе руками…Как вдруг с большущими клыкамиИз подворотни – скок! – собака,И лаять стала, забияка!Из всех дворов стал лай ответноСо злобой, очень неприветно,Порвать желают мне штанишки,Куснуть и ноги вон парнишке!Вкруг стая злобно обступила,Клыки нацеливши немило…Стал им грозить я кулаками,Они же злобными зверькамиПонаседали гуще, гуще…Ну всё, прощай, отрады кущи,Шаги мои уж, как улитки…Как вдруг выходит из калиткиС ружьём в руках огромный дядяИ на меня совсем не глядя,Пальнёт как в воздух! Мигом стая,Сама себя же обгоняя,Поразбежалася по хатамВ скулёже, визге пребогатом!Так и пришло ко мне спасенье.И к дому было вновь стремленье…Придя, я в хлев подсыпал проса,Чтоб не смотрели куры косоИ не сказали мамке хором,Что всё держу их под запором,Не открывая на день дверь я.«Глупышки! Вмиг ощиплет перьяВам клювом быстро и когтямиПроныра‒коршун, что и самиУж не пойдёте на свободу», —Сказал им так и к козам ходуС ведёрком дал, испить водицыЧтоб им, как дал домашней птице.

«Вот наточу нож!..»

А те, увидевши с ведёркомМеня вдруг, в рвении высоком,Повырывали мигом кольяИ, враз почувствовав раздолье,Рванулись с блеяньем к водице,Чтоб жадно ею насладиться!Летели быстро, будто пули!Меня и с ног вон постолкнули…И то увидел вновь деданька.«Эй, мать! – бабуле он, – ты глянь‒ка,Вон внучка вновь столкнули черти!Я прекращу издёвки эти…Нож наточу вот оселочком,Не дам глумиться над внучочком!».Бабанька снова в уговоры,Хоть были все они не скоры…Я ж, коз прибив на новом месте,Травы где было больше, к чести,Корзинку взял, топорик в руки,Да не с веселья или скуки,Пошёл в лесок сшибать пенёчки,Сбирать в нём веточки, сучочки,Мол, запылает жарко печка!Стук! Стук! – топориком. СердечкоДа вдруг как ёкнет изумлённо!Вмиг в голове аж мыслей тонна:

Зайчонок!

Сидит тихонечко комочкомЗайчонок‒детка под кусточком…Я паражён такой картиной.И осторожненько корзинойДа и накрыл его моментом,Ах, испытав восторг при этом!Забыв корзину и топорик,Принёс зайчонка в свой я дворик,Душе дав радости, сердечку,И поместил его под печку,Загородивши вход дровами.Вот будет радость мне и маме!Оно бы долго так и было,Ведь я ходил за ним премило,Давал я веточки с осинки,Носил и сочные травинки,И молочка давал всё в миске,И он, отбросив напрочь риски,Ходил по дому уж свободно,И было чудом это, модно,Ведь заяц жил в дому, но дикий!И был в ребятах гвалт великийИ зависть, тоже чтоб иметь быТакое, хоть бы с действом ведьмы!Но вот однажды – неудача! —Оставил дверь открытой… Плача,Я не нашёл зайчонка в домеИ был от этого, как в коме:Зайчонок выскочил, дал дёру…Хоть зареви коровой, впору!«Ну, успокойся, мил‒сыночек,Примчал зайчишка под кусточек,Сидит под ним спокойно, тихоИ ждёт, мамаша что, зайчиха,Вдруг отведёт под сень приюта,Где много ласки и уюта…И будут с мамою все деткиПитаться травкою, грызть ветки…».Я потужил, конечно, с горя,Но ведь свободному и воля!Жалел потерю, ясно, друга,И было в том, конечно, туго.Потом уж зажил я обычно,Во всё суя свой нос привычно…Коль далеко ещё до школы,Все посетить леса и долы,Ручьи, поля, холмы, овраги,Сады, набравшися отваги,Бахчи, где дыни и арбузы,От них ведь нету ртам обузы.А попадёшь за парту школы,Как козы, сядешь на приколы,Тогда учёба всё, уроки…Прощай, овраги все глубоки,Бахчи, сады… Ну а пока жеСвою энергию покажем!

Воровство гороха

Сосед деданьки – то неплохо! —В саду имел посев гороха,Со мною внука‒одногодка,Гляделся тихо что и кротко,Как все, по улице не бегалИ был на вид одна лишь нега…Вот раз чрез дырочку забораЗавёл с ним сладость разговораО том, горох‒де, видно, вкусный,Не то, что лист жевать капустный,…Он тут же с этим согласилсяИ замурлыкал, будто киса…«А у деданьки нет гороха…» —Сказал ему, не скрывши вздоха,Хотя и видел где‒то, вроде,И рос тот вширь на огороде…А мальчик добрый был, не скряга,Вмиг в нём явилася отвага,Он предложил: «Как ночка сажуПоразбросает, сделать… кражу!Ведь ночь для кражи – чудо‒время!Мы понадёргаем беремя,Перетаскаем в сад к вам дружно».Я согласился, раз так нужно.Как день накрылся темнотою,Горох таскали мы гурьбою,Ведь так желал мой мил‒дружочек;Гороха вырос, аж стожочек!«Вот, ешь теперь за обе щёки!».Мой был ответ души глубокий,И я его привлёк в объятья:«Теперь с тобою мы, как братья!».Раз дело сделано, в постелиМы тайно тихо улетели…«Смотри, сосед, какое чудо,Не обошлося здесь без блуда,Горох, вишь, вытоптал, аж тропку,Сам уложился в груду‒стопку,А почему – вот нам задача…».Для нас же в том была удача,Что «сам» горох переместился,И каждый с дедом был, как киса…«Давайте, милые внучатки,Его и ешьте без оглядки,Пусть будет сладким он вам блюдом,Раз сквозь забор прошёл он чудом…».А у самих, у глаз, смешинки…У нас же вздрагивали спинкиОт смеха тайного, шпионски,Что наказанья нету розги,И смех на привязи держали…А деды уж об урожае,Уйдя от нас, затолковали…Мы ж восседали, будто крали!Потом, набив горохом брюхо,К малинке каждый, будто муха,Примчал, возрадуясь отрадно,И вид смотрелся наш парадно!Здесь было нам совсем не грустно,Малинка ведь – отрада, вкусно!

Ширну‒нырну!

А солнце коль поддало жару,К ручью примчались мы на пару,И прыгнул каждый, как солдатик!Ручей в жару был, как канатик,Что привязал к себе нас туго,И мы за то любили друга.Он в зной мельчал, струился еле,Вот потому мы и смелелиВ нём полоскаться, как в корыте,И было много детской прыти!По дну ходили мы пешочком…По берегам, сидя рядочком,Сидели смирненько лягушки,Как на заваленках старушки,И лупоглазили наивно…В ручье ведь тоже им всем дивно,Вот ждали очереди тихо,Чтоб сигануть в ручей прелихо!Они купаться любят тоже,Ведь им ручей отрады ложе.А мы, зажав ладонью носик,Друг к другу мчим уже вопросик:«Шырну‒нырну, где окажуся?» —И кувырком‒нырком, как гуся,На дно ручья уже стремимся…Потом выныривает лисья,Не угадал другой что места, —Ах, он пройдоха, ах, он бес‒то! —Физиономия премило…И вновь загадок уйма пыла!И так по очереди каждый,Чтоб обмануть другого с жаждой.А надоест, ужей поймаем,Они ручей не минут краем,На шее их сомкнём, как бусы,Ведь не страшны ужей укусы,Форсим, как будто мы девчонки.Смех над ручьём несётся звонкий!Накрутим их и на запястья,И вновь мальчишеское счастье!Вот, мол, какие мы особы,И по макушки рады оба!Летят воды друг в друга брызги,И оттого сильнее визги,Весь взбаламутили ручей‒то…Ах, чудо милое ты, лето!Ты радость душ, блаженство тела,Тебе себя вручаем смело,Отрада милая ты нашаИ сверхнежнейшая мамаша…Когда сорвём азарта завязь,Бредём домой, устав, качаясь…И с нами вместе – разговоры,Они толкают на повторыКупанья завтра, постоянно,И в том себе клянёмся рьяно!

На одной ноге – к радуге!

Но завтра, к горю, незадача:Дождь целый день… Мы, чуть не плача,Уныло смотрим всё в окошки…Ах, как скакать желают ножки!Дождю лишь взрослые все рады,Как будто в нём им сласть награды,Об урожае пышут речи…Но нам с того, отнюдь, не легче…И лишь тогда, ушли коль тучи,Нам веселее стало, лучше!Вмиг босиком из дома пробкой!И мчим по лужам с визгом тропкой…И по центральной мчат дорогеИстосковавшиеся ноги,Лишь брызги в стороны фонтаном!А тучи вдаль шли с громом рьяным…И солнце вспыхнуло им в спину,И мы увидели картину,Что пыл игривости смирила:На небе радуга! Как мило!Была ярка, вовсю цветаста…И мы решили: ждать вон баста!Коль на одной скакать ноге‒тоК ней, дар найдём мы дивный где‒то,К земле где только прикоснётся,Лишь не погасло б в небе солнце,И там серебряное блюдцеДа с ложкой выглядят не куце,Сияют радужным же светом,Не меньше, солнце будто летом!И мы скакали к ней серьёзно:А ну прискачем, будет поздно,Там блюдце с ложкою мальчишкаДа перехватит? Это слишком!И темп скаканья убыстряли.А впереди такие дали…На нас все смотрят из окошек,Как скачем мимо, как горошек…Что нам до них? У нас ведь дело!А, глядь, уж радуга бледнела…И вот те раз, скажи, на милость,Под фон вдруг неба превратилась…Куда скакать, её коль нету?И нет в глазах задора света,Бредём по лужам мы обратно…Ах, как, судьба, ты всё ж превратна!И вновь видны в окошках лица,Душа над нами их глумится…Но мы же твёрдо порешили:Скачки бы надо делать шире,Тогда б законно уж успелиИ молодцами стали в деле.Деданьки дома поддержали:Ещё поскачете, мол, в дали,Таких, мол, радуг будет много,Смотрели мило и не строго…

«Городки»

Но было царство в небе солнца,Вкруг щедрость на землю всё льётся…И мы про клад тот забывали,И мысль о нём была в опале.А коль на улице всё сухо,Мы навостряли тут же ухоНа городки, игру‒забаву,Ей увлекались уж на славу.В неё играли дети старше,И к ней рвалися души наши,Хотели выбить все фигуры —Что разводить нам шуры-муры! —Пусть зависть скрючит все их лица,А нам собою лишь гордиться!И были оба мы, как в мыле,Пока ребят не полонили —Дать для игры нам биту тоже,Чтоб доказать, играть что можем!Была той тяжесть неподъёмна,А наши силы смотрят скромно…Поднять её была попыткаРукой, но никла сразу прытко,А если даже поднимали,До городков такие дали,Не долетала что уж бита,И наша честь была убита…Мы вновь пыталися настырно,А вкруг смеялись подковырно!..Была дубовая та палка,И стало всем нас очень жалко,И биту взяли из ручишекПод смех девчонок и мальчишек!..И прочь пошли, скорбя, мы тихо:Насмешка гадкое ведь лихо…Но неудаче я не сдался,А с бесшабашным видом асаУкрадкой взял из кухни скалку,Чтоб превратить вдруг в биту‒палку,Придать другое назначенье,И вот начать бы уж ученье,Да чурок не было. У речкиРосли на грядке огуречки,На городки они похожи.«Ну что ж, использую их тоже.А ну, зелёные тотошки,Вмиг станьте бабкою в окошке…».И навалил их горкой‒кучкой.За скалку‒биту взялся ручкой,Швырнул её скоропалимо,Успеху радуясь! Но мимо…Взял в руки скалку снова скоро,Два совершил подряд повтора,Но развалил лишь горку только,С того в душе, ой, стало горько…И подошёл тогда поближе:«Ну, бабка вредная, смотри же!».Но скалка «бабку» не задела.Перелетела. То не дело!Знать, «бабке» надо наказанье.Вмиг применил своё старанье:Дубасить скалкой стал «старушку»,Придумав новую игрушку!От огурцов кусочки‒частиОстались лишь. А курам счастье,Вмиг всё склевали подчистую,Теперь, мол, «бабку» дай другую!И ждут. Я снова мчал на грядку,Опять за пазуху порядкомПонабивались «городочки».А ну, смотрите, куры‒квочки,Вы на мои опять успехи,И вновь игры идут потехи!От скалки нет рукам занозы.Всё повторялось. Оптом козыУж прибегали после конаИ «городки» все съев законно,Вокруг стояли, сладко блея,Со мной что дружба – всех милее!Я напоследок был на грядке,Но там остались лишь «пуплятки»…Пришлось игру закончить в гореИ перейти к другой уж вскоре.

Игра в «чижика»

Была она уму понятной,Не тяжела, весьма приятной.Я не читал ещё и книжек,Зато влюбил в себя вдруг «чижик».Была в ней бита не тяжёлой,Сама игра до слёз весёлой,Двумя руками били битой,И в «городки» игра забытойМной оказалася на время,В «чиже» азарта было семя!Сам с двух сторон имел он носик,Куда умчит, – всегда вопросик,Отлично, коль летит он в дали.И в них «чижа» не раз долбали!То делал ловко «подающий»,Бил далеко – азарта пуще,Его поймать ведь должен «ловчий»,Умел то, быстр кто, глазом зорче,Очки себе вмиг набирая,И роль его была иная,Теперь в кону он сам уж «бьющий»,А бивший «ловчим» стал, «бегущий»,Очки терял, при этом, разомВон, не успев моргнуть и глазом.А если «ловчим» «чиж» не пойман,Азарт вмиг пуще, звонче гомон:Попасть им в кон тогда он должен,Успех того, кто ловче сложенИ обладает глазомером,Кто попадал, – для всех примеромБывал для зависти, восторга,К тем уваженья сразу много.А то и так не раз бывало,Ловил что «ловчий» очень вяло,И вот за эту‒то оплошность —И здесь строга была дотошность! —Скакать он должен был до конаЛишь на одной ноге. Законно!Зато, чтоб был потом ловучимИ не тюнтёфом, а везучим.И «чиж» лететь старался дальше,Раздуть веселье чтобы наше.К тому же, «бьющий» был весь в рвенье,Не допустить чтоб вдруг паденья«Чижа» на кона поле свято,Со всей отважностью солдатаОн отражал его наскокиИ вновь в полёт пускал далёкий!Всё повторялось снова, снова,И было душам то бедово!Так понабегаешься резво,Усталость что горой налезлаВон на тебя, вмиг повалилаВ кровать, мол, спи, дружочек, мило…Игра и в сне опять же снится,И «чиж» летает там, как птица,И на одной все скачут ножке,Как будто шустренькие блошки!И я в игре той победитель,Ловчайший, шустрый в ней воитель!Назавтра мышцы все болели,Как черепаха, плёлся еле…Душой в игре бы вновь! Но телоОслом упёртым не хотело…Воспрянул всё же постепенноИ вновь в игру вступал степенно,И повторялось всё сначала,Являя радости немало,Уж перестал быть «мелюзгою».И роль пропала вмиг изгоя,И был в игре уже «своим» я,Своё имея веско имя.