У истоков литературы. Учебное пособие

– верно

– неверно

III. Выполните задания

1. Установите соответствие между следующими положениями. Запишите в таблицу выбранные цифры под соответствующими буквами:

А. Древнейшие люди

Б. Человекообразные обезьяны

В. Люди разумные

1.Овладели речью

2.Научились изготавливать орудия труда

3.Умели использовать различные предметы для добывания пищи

2. Установите соответствие между изображениями животных и названиями пещер, в которых они были обнаружены:

А. Бизон

Б. Мамонт

В. Лошадь

1.Капова пещера

2.Альтамира

3.Ляско

3. Установите соответствие между названиями пещер и местом их расположения:

А. Ляско

Б. Альтамира

В. Капова

1.Северная Испания

2.Урал (Россия)

3.Франция

4. Попробуйте пофантазировать! Представьте, что вы журналист современного популярного журнала, попавший по заданию редакции на наконец-то изобретённой машине времени в пещеру первобытного человека. Вы своими глазами увидели, как исполняется магический танец-заклинание, как работают древние художники. Напишите очерк или репортаж на одну из тем: «Так работает первобытный художник» или «Завидуйте: я был участником танца-заклинания и теперь могу всё рассказать о нём».

IV. Для Вас, любознательные!

1. Как вам уже известно, среди множества пещер, в которых обнаружена палеолитическая живопись, есть несколько самых известных: Альтамира, Ляско, Шове, Коске, Капова, Пеш-Мерль. Вам предлагается по описанию определить, о какой пещере идёт речь, в какой стране она находится, какие рисунки есть в этой пещере (записать в таблицу номера этих рисунков).

2. Рассмотрите древние изображения, которые сохранились на скалах Тассили в Африке. Поразмышляйте, почему ученые считают их не совсем обычными для первобытности?

ГЛАВА II. «В НАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО, И СЛОВО БЫЛО У БОГА, И СЛОВО БЫЛО БОГ», ИЛИ В ЧЁМ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ ТАЙНА РОЖДЕНИЯ И ЖИЗНИ СЛОВА?

Но забыли мы, что осиянно

Только слово средь земных тревог,

И в Евангелии от Иоанна

Сказано, что Слово это – Бог.

Н. С. Гумилёв

§1. «И Слово было Бог…»

В начале было Слово, и Слово было Бог.Оно было у Бога как творческий пролог.И стало это Слово причиной всех начал,Все то, что появилось, Бог чрез Него создал.Оно – основ основа и сущность бытия!В начале было Слово, и лишь потом Земля.В начале было Слово – так Бог предначертал,Словесную способность Творец и людям дал.Как это превосходно, что нам даны праваС людьми и вечным Богом общаться чрез слова.В начале было Слово, как Им не дорожить?Нам есть возможность слушать, петь и говорить…

Это отрывок из стихотворения начинающего поэта Юрия Гунько [5], который как нельзя лучше прокомментировал библейский текст – первые строки Евангелия от Иоанна (Ин. 1;1—5), смысл которых разгадывает не одно поколение людей. Да, именно с помощью Слова Бог творил землю, да, именно Слово Бога прозвучало первым над планетой Земля, но в этом высказывании есть ещё и сакральный смысл – Слово было Богом, чем-то необъяснимым, непостижимым и магически завораживающим для людей древнего мира.

«Слово – великая тайна, – пишет знаменитый польский писатель Ян Парандовский. – Все религии считали способность речи во всем потенциальном богатстве звуков, форм, правил даром божьим, получаемым человеком вместе с жизнью. Народы оспаривали друг у друга право считать себя наследниками первой человеческой речи…

С самого начала слово было орудием человеческой деятельности и в то же время чем-то таинственным, требующим пиетета и осторожности. Всегда существовали слова священные и проклятия, которых нельзя было произносить. Существовали запреты для определенных общественных групп, профессий. У карибов соблюдение святости слова зашло так далеко, что по-карибски могут говорить только мужчины, а женщины пользуются другим языком – аравакским.

Нам ничего не известно об истоках человеческой речи; не известно…, когда и как возник язык и в устах шаманов, гадателей, племенных вождей, мудрецов начал преодолевать свою беспомощность, и не известно, когда окрылила его первая пропетая песня. Когда же мы с удивлением разглядываем наскальную живопись палеолита, где искусные художники во мраке, едва освещенном факелами, набрасывали на стенах изображения мамонтов и буйволов, когда мы вдумываемся в расположение и устройство этих пещер, обнаруживаем их сходство с замкнутыми святилищами, мы не можем не вспомнить о слове, не можем не допустить, что все, что здесь происходило, каким-то образом должно было быть связано со словом. Нет сомнения: эти пещеры слышали заклятия, призывы, молитвы и песни…» [14].

Мирча Элиаде подчёркивает: «Еще до появления артикулируемой речи человеческий голос обладал способностью не просто передавать информацию, приказы или желания, но и вызывать к жизни новые миры – взрывными звуками, акустическими изысками. Достаточно вспомнить об альтернативных мирозданиях…, которым дают жизнь либо подготовительные упражнения шаманов перед экстатическими путешествиями, либо повторение мантр во время йогических медитаций, включающих как ритмизацию дыхания (пранаяму), так и визуализацию «мистических слогов».

По мере совершенствования речи нарастало её магико-религиозное воздействие. Произнесённое слово развязывало такие силы, которые было трудно – или невозможно – обуздать. Убеждение это до сих пор живо во многих первобытных культурах. Его находишь и в самых развитых обществах – в магических формулах восхваления, издевки, проклятия и анафемы, сохранивших функцию ритуала. Экзальтация, излучаемая словом как магико-религиозной силой, способна вселить уверенность, что речью можно подкрепить результаты ритуального действа» [25].

Вообще, о магической силе слова написано немало: оно может врачевать, воплощаться в реальные события, а может и иметь драматические последствия, особенно, если оно необдуманно, сказано (или написано) в состоянии обиды или злости. И нет слова страшнее проклятий – это не только пресловутые «чёрт побери», «провались ты», «будь неладен» и другие, но и вообще все восклицания, которые выражают негодование и пожелание чего-то злого, мстительного. Проклятых людей преследуют болезни, неудачи – в общем, всё то, чего им наговорили недоброжелатели. Как же «работают» эти словесные «наказания»? В конце 90-х годов прошлого века московским исследователям из РАН удалось «смоделировать» действие проклятий. Учёные пришли к шокирующему выводу: некоторые слова могут оказаться страшнее мин – они «взрываются» в генетическом аппарате человека, искажая его наследственные программы. Учёные проводили эксперименты на растениях, семенах, воде. Так, при негативной обработке семян арабидопсиса в их структуре рвались цепочки ДНК и хромосомы, рассыпались и перепутывались гены. Большинство семян было загублено, а у выживших наблюдались мутации в генетическом аппарате. Причём результаты не зависели от громкости произносимых слов: разрушительный эффект вызывала не сила звука, а содержание сказанного – резкое негативное отношение. Конечно, нельзя уподоблять организмы растений и человека, но всё же генетические аппараты всех живых существ работают по универсальным законам. Поэтому можно смело утверждать, что проклятия повреждают генетический аппарат любого живого организма, обрекая на гибель его самого и потомство. То есть любое слово – это своеобразная энергетическая волна, а ДНК их распознаёт и принимает, как бы «слышит» человеческую речь. И генетическому аппарату организма не безразлично, какими словами его обрабатывают. Кроме того, человек, как известно, состоит из воды более чем на 70%. А молекулы воды под воздействием проклятий также мутировали и трансформировались в структуры, по своей форме похожие на яды. Так что проклятия отравляют человека в буквальном смысле слова. Но недобрые наговоры действуют не только на тех, кого проклинают, но и на самих злодеев, произносящих эти слова: их организмы тоже отравляются этими ядами. И чем больше человек говорит гадостей, тем хуже ему самому. К счастью, нормальный человек произносит гораздо больше добрых слов, которые, по мнению тех же учёных, нейтрализуют действие злых. А по убеждению людей верующих, вылечить «отравленный» проклятием организм может искреннее покаяние. Добрые слова, молитвы имеют обратный эффект – они исцеляют и защищают от негативных воздействий извне2.

С 1986 года в Санкт-Петербургском научно-исследовательском институте им. В. М. Бехтерева проводились глобальные исследования влияния молитвы на организм человека, которые привели к удивительному открытию. Как показали электроэнцефалограммы, во время молитвы активность мозга практически исчезает при полном сознании. Учёные назвали этот феномен «четвертым функциональным состоянием мозга» или молитвенным бодрствованием. До этого науке были известны три состояния тела: бодрствование, быстрый и медленный сон. Испытуемым, православным и католическим священникам, представителям индийских религиозных учений, в течение получаса предлагалось прочитать про себя стихотворение и молитву. Во время чтения стихотворений ритмы мозга учащались, а при молитве становились реже или почти совсем исчезали.

«Во время глубокой молитвы человек уходит от реальности, что приводит к разрушению патологических связей в мозгу и в организме. Уходя от образов патологии, человек и способствует своему выздоровлению. Он ощущает, что мир бренен, временен, принимает истинные ценности, приходит к гармонии с Богом. Через молитву выздоравливают даже больные раком в неоперабельной стадии (такие факты известны науке)», – отмечает руководитель исследований доктор биологических наук Валерий Борисович Слезин.

Исследования проводились и зарубежными учёными. Во время чтения молитв у больных сахарным диабетом и повышенным кровяным давлением снижается уровень холестерина в крови, происходит нормализация обменных процессов.

Многие известные люди призывают с осторожностью относиться к тому, что мы говорим. «Слово – самое сильное оружие человека», – считал Аристотель. «Словом можно убить – и оживить, ранить – и излечить, посеять сомнение и безнадежность – и одухотворить», – сказал известный советский педагог В. А. Сухомлинский.

Сергей Кожушко в статье «Убивающие словом» (Тайны ХХ века/ – №30 – 2007) пишет о сибирских вербальных киллерах-шаманах. Последователи языческих культов обладают невероятной способностью с помощью заклинаний и наговоров убивать живые существа. В течение нескольких минут после первого чтения специальных текстов увядают растения. От произнесения единственного слова «умри» испускают дух собаки. У людей и животных молниеносно развиваются злокачественные опухоли с последующим летальным исходом. В начале 70-х гг. прошлого века сотрудник одного из закрытых НИИ Новосибирского Академгородка Сергей Камов изучал этот феномен. Проведя сотни экспериментов, он пришёл к выводу: сила заклятий зависит от ключевых слов, закодированных в текстах. В наговорах использовались слова с ярко выраженным бранным смыслом.

Хорошее слово – как влага в пустыне.Хорошее слово в сердцах не остынет.Оно, словно мост через бурную реку,Поможет в тяжелом пути человеку.А слово плохое – как брошенный камень:Его не догонишь, не схватишь руками.Оно разбивает оконные рамы,Оно оставляет глубокие раны,Оно на гранату похожим бывает,Оно убивает, людей убивает!Ищите хорошее, доброе слово,Храните его, оно – счастья основа,И людям дарить его не считайте за труд-Они его Вам непременно вернут!3

Большинство учёных убеждено в одном: именно слово преобладает в любом магическом акте, а действие составляет второстепенный и даже необязательный элемент магии.

О таком же священном отношении к Слову говорит и Николай Гумилёв:

В оный день, когда над миром новымБог склонял лицо свое, тогдаСолнце останавливали словом,Словом разрушали города.И орел не взмахивал крылами,Звезды жались в ужасе к луне,Если, точно розовое пламя,Слово проплывало в вышине.

§2. Магическая сила Слова

Языковед XX в. Р. О. Якобсон среди основных функций языка называет магическую функцию. К проявлениям магической функции речи относятся заговоры, проклятия, клятвы, в том числе божба и присяга; молитвы; магические «предсказания» (ворожба, волхвование, пророчества, эсхатологические видения); «славословия», адресованные высшим силам – обязательно содержащие возвеличивающие характеристики и специальные формулы восхваления – такие, как, например, Аллилуйа! (древнееврейск. «Восхваляйте Господа!»), Осанна! (грецизированный древнееврейский возглас со значением «Спаси же!») или Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе!); табу и табуистические замены; обеты молчания в некоторых религиозных традициях; в религиях Писания – священные тексты, т.е. тексты, которым приписывается божественное происхождение; можно считать, например, что они были созданы, внушены или продиктованы высшей силой.

Н.Б.Мечковская, один из немногих исследователей фидеистического отношения к слову4, утверждает: «Общей чертой отношения к слову как к магической силе является н е к о н в е н ц и о н а л ь н а я трактовка языкового знака, т.е. представление о том, что слово – это не условное обозначение некоторого предмета, а его часть, поэтому, например, произнесение ритуального имени может вызывать присутствие того, кто им назван, а ошибиться в словесном ритуале – это обидеть, прогневать высшие силы или навредить им.

Отождествляя знак и обозначаемое, слово и предмет, имя вещи и сущность вещи, мифологическое сознание склонно приписывать слову те или иные чудесные, сверхъестественные свойства – такие, как магические возможности; чудесное («неземное» – божественное или, напротив, демоническое, адское, сатанинское) происхождение; святость (или, напротив, греховность); внятность потусторонним силам. В мифологическом сознании происходит ф е т и ш и з а ц и я5 имени божества или особо важных ритуальных формул: слову могут поклоняться как иконе, мощам или другим религиозным святыням. Само звучание или запись имени может представляться магическим актом – как обращенная к Богу просьба позволить, помочь, благословить…

Таким образом, неконвенциональное восприятие знака – это то зерно, из которого вырастает вера в волшебные и святые слова…

Наиболее древние свидетельства веры человека в сакральность6 речи известны из древнеиндийской мифологии. Это связано с принципиальной «словоцентричностью» (В. Н. Топоров) культуры Древней Индии: такая культура «ставит в своем начале Слово как высшую реальность…». Во все времена древнеиндийская культура «сохраняла глубочайшее понимание суверенности Слова, Речи и уникальную среди исторически известных культур осознанность своего отношения к языку» [11].

Испокон веков йоги и видящие Индии поклонялись Слову-Богу, или Звуку-Богу. Не только индусы, но и семитские народы осознавали огромную важность слова. Священное Имя, священное Слово, всегда почиталось в иудаистской религии. Зороастрийцы, чья религия была дана им задолго до времен Будды или Христа, всегда хранили свои священные слова.

На сегодняшний день санскрит уже долгое время мертв, но индийские йоги в своих медитациях все еще используют слова санскрита по причине силы звука и вибраций, содержащихся в них.

Предоставим слово индийскому философу, мистику, поэту, музыканту, автору книги «Мистицизм звука» Хазрату Инайят Хану, который по-своему объясняет причины сакральности Слова: «Существуют определенные слова, привлекающие, притягивающие благословение в жизнь; некоторые притягивают энергию, власть; некоторые приносят избавление от трудностей; некоторые дают мужество и силу. Есть слова, которые могут лечить, другие приносят утешение и покой, а некоторые производят еще больший эффект. Поэтому если человек, нуждающийся в покое и отдыхе, использует слова, приносящие силу и мужество, то он становится еще более беспокойным. Это все равно, что давать кому-либо тонизирующее при лихорадке.

Тогда возникает другой вопрос: что именно делает слово могущественным? В чем состоит его сила: в значении, вибрации, способе его использования или в знании учителя, который наставляет ученика повторять его? Ответ заключается в том, что одни слова обладают силой вследствие своего значения; другие – из-за тех вибраций, которые производят; а третьи – по причине своего влияния на различные центры. И существуют слова, данные святыми, мудрецами и пророками, вдохновенно пришедшие от Бога; в них все благословение и вся тайна того, как обрести желаемое душой в жизни. Если здесь и существует некий феномен или чудо, то оно – в силе слов… Слова имеют силу вибрировать через различные части человеческого тела. Есть слова, отражающиеся эхом в сердце, а есть другие, отражающиеся в голове. А третьи имеют власть над телом. С помощью определенных слов могут ускоряться или успокаиваться различные эмоции» [23].

Великий русский учёный А. Н. Афанасьев, исследователь славянской мифологии и фольклора, считает, что в древности «слову человеческому была присвоена та же всемогущая сила, какою обладают сближаемые с ним божественные стихии» (это прежде всего – гроза и вода). «… по глубокому убеждению первобытных племён, слово человеческое обладало чародейною силою; на этой основе возросло верование, доселе живущее у всех индоевропейских народов, что слово доброго пожелания и приветствий (здравиц, т.е. пожеланий здоровья при встрече и на пиру при «заздравных кубках) призывает на того, кому оно высказывается, счастье, довольство, крепость тела и успех в делах; наоборот, слово проклятия или злого пожелания влечёт за собою гибель, болезни и разные беды…, – подчёркивает А.Н.Афанасьев. – У нас верили в старину, что бывают счастливые и несчастные часы, и доселе существует поговорка: «В добрый час сказать, в худой помолчать»; рассказывая о каком-нибудь или упоминая о нечистом духе, простолюдины спешат прибавить: «Не тут (не при нас) будь сказано!». Таким образом, верование в могущество слова сливается с верою в Судьбу…

Злое, неосторожно сказанное в сердцах слово, хотя бы без всякого желания, чтоб оно сбылося, по народному поверью, никогда не остаётся без худых последствий… На могущество слова опиралась и древняя, языческая присяга («рота», «клятва»), потому что она состояла в торжественном призывании на свою голову различных казней – в случае, если произносимый человеком обет будет нарушен или если даваемое им показание ложно… Доселе обращающиеся в народе божбы и клятвы указывают на то же: «Душа вон!», «Лопни мои глаза, коли говорю неправду!», «Сейчас сквозь землю провалиться!», «С места не сойти!»… [1, с.104,108—109].

Причиной такой веры во всемогущество Слова, является то, что речью человека наградил Бог. Поэтому для наших предков речь была священна, она воспринималась как божественный дар, призванный помочь человеку сохранять связь с миром Богов. И понятие «мёд поэзии», которое неоднократно использует А. Н. Афанасьев, говорит не о красоте, а о силе слова, о его волшебной способности оказывать воздействие на мир. В своих изысканиях он говорит о божественной речи, которой Боги когда-то наградили людей: «Добытый от Суттунга мёд Один даёт не только асам, но и людям, если пожелает наделить их мудростью и поэтическим вдохновением. Поэзия поэтому есть дар небесный, и на языке скальдов она называлась кровью Квасира, питьём карликов и асов, сладким вином Суттунга, добычею и изобретением Одина. Раздавателями этого дара были Боги: у греков – Зевс и Апполон, у германцев – Вотан и Браги, у финнов – Вейнемейнен, у славян может быть – Велес, так как в «Слове о Полку Игореве» певец Боян назван «Велесовым внуком».

А ещё для древних особое значение имело имя, которое представлялось загадочной сущностью вещи; знать имя означало иметь власть над тем, что названо; произнести имя, назвать по имени – могло означать создать, оживить, погубить, овладеть…

Похоже, что для людей древности имя было одной из главных тайн мира. Кто дал имена вещам? Что означают имена людей? Каким образом звуки составляют имя? Почему именно «эти звуки» в этом имени, а не другие? Что значит имя в судьбе человека? Так звучат главные вопросы мифологической философии имени.

У многих народов имя понималось как живое существо. Познать что-либо – это дать ему имя, что значит – овладеть им. Само понятие «знание» происходит от слова «имя», т.е. знание имен. Якуты верили, что каждое слово превращается в вещую птицу. В каббале утверждается, будто бы любое слово становится

С верой в магические свойства имени были связаны две противоположные крайности в отношении к слову: с одной стороны, табу, т.е. запрет произносить имя, а с другой стороны, повторения значимого имени. Особенно значимы табу и/или повторы имени Бога. Например, в культуре народа ибо (Африка) вместо имени Бога звучит оборот, означающий «Тот, чье имя не произносится». Многократные повторения имени Бога обычны в ритуалах самых разных верований и религий. Выдающийся лингвист Ф. де Соссюр, изучая анаграммы в молитвах и гимнах на санскрите, древнегреческом, латинском языках, высказал гипотезу о том, что «обращение к богу, молитва, гимн не достигают своей цели, если в их текст не включены слоги имени Бога». В истории известны соединения табу и повторов одного имени в пределах одного текста.

Верой в магические свойства имени пронизан весь фольклор. Даже в поздних фольклорных жанрах (таких, как былички, бывальщины, легенды, устные рассказы и т.п.) смысл бесчисленных историй сводился к тому, что если знать имя нечисти, то именем можно нечисть и отвести; если отгадать имя, то получишь власть над тем, кто носит имя; от слова зависит судьба и жизнь.

Поэтому сакральность Слова для древнего человека связана с такими явлениями, как табу и эвфемизм.

Табу (от полинезийского tapu – всецело выделенный, особо отмеченный) – запрет совершать определенные действия (употреблять те или иные предметы, пищу, питье) или запрет произносить те или иные слова, выражения (особенно часто – собственные имена). Эвфемизм (греч. euphemismes от eu – хорошо и phemi – говорю) – это замена табуированного слова приемлемым.

Табу сопровождает всю историю человечества, но в наибольшей мере табуирование слов и выражений характерно для первобытной поры. Существовали табу, связанные с охотой, рыболовством; со страхом перед болезнями, смертью; с верой в домовых, в «сглаз», порчу и т. п. Для разных половозрастных групп были свои запреты; свои табу были у девушек и у юношей до брака, у кормящих грудью, у жрецов и шаманов.