Варшавское восстание 1944 г. Движение Сопротивления в Польше 1939-1945 гг. Направления. Программы. Практика. Результаты. Часть 2

Леопольд Окулицкий, соглашавшийся, что он был главным «мотором» принятия решения о восстании, выдвигал девять причин, почему его следовало провести. Правда, перечислял он причины летом 1945 г. на Лубянке, когда его карьера закончилась, а адресатом собственноручных показаний был Л. Берия. Причины разнородны. Первая и главная – вопрос о власти в Варшаве, в Польше, и опасение, что в противном случае свое слово мог сказать люд столицы Польши. Он считал, что господствовавшие в городе антигитлеровские настроения могли привести к тому, что восстание вспыхнуло бы стихийно, тогда АК не имела бы не него никакого влияния. (Весной 1944г. анализ ситуации, сделанный руководством АК, определил, что ряды ППР растут быстрее, чем «лондонские». И что при отсутствии у АК активности и радикальных социальных лозунгов – массы в момент освобождения пойдут за ППР.)

Взрывоопасную ситуацию в городе признавали и связные ППР —Армии людовой Ева и Елена (М. Бальцежек и Е. Яворская), переплывшие 10 сентября 1944 г. на правый берег Вислы. Подогревалась она и приказом гитлеровцев от 27 июля о мобилизации 100 тыс. мужчин на строительство укреплений, который был проигнорирован населением. Сталин даже впоследствии решил, что это основной посыл идти на баррикады: все равно погибать пришлось бы от пуль гитлеровцев. Как сообщили Ева и Елена, в конце июля все считали, что освобождение Варшавы наступит скоро. Военные организации объявили боевую готовность.

Окулицкий утверждал, что в ответ на обвинение АК Советским Союзом в бездействии нужен был поступок, иначе советские обвинения в глазах мира получили бы основание и подтверждение.«Важнейшим центром АК была Варшава», и там надо было дать бой. Среди причин он даже нашел такую, что восстание – помощь РККА. Командующий АК Бур-Коморовский не согласен с теорией стихийности и какого-либо влияния призывов московского радио (27 и 29 июля). По словам Бура в интервью 1965 г., они не оказали никакого воздействия на принятие решения и служили только доказательством серьезности намерения Советов взять Варшаву. К тому же о передачах московского радио в Варшаве узнали в середине августа, через две недели после их выхода в эфир. И узнали из Лондона. Бур подчеркивал дисциплину АК: восстание было начато по приказу и закончено по приказу, никакой стихийности не было и быть не могло. Уточняя позицию АК, английский историк польского происхождения Я.М.Чехановский, мальчишкой участвовавший в восстании, при Я. К. Заводном задал Буру вопрос, что бы стало, если бы генерал К. Соснковский запретил восстание в Варшаве. Ответ: «То мы бы его не начали. Приказ был бы выполнен. Никакой спонтанности»/185/. А если бы к восстанию призвал Берлинг, то они бы его «парализовали» – обещал Бур Миколайчику. О том же – верности приказам и их беспрекословному исполнению— говорили Заводному работники штаба АК более низкого ранга. Подобное утверждал и Пельчинский, призывы советского радио (фактически – Радиостанции им. Костюшко СПП) не оказали никакого влияния. Тем более что все принципиальные решения были приняты до этих призывов. Он вспоминал, что уже 25 июля «Бур разговаривал с делегатом правительства, со мной (т. е. Пельчинским – ) и Окулицким, что Варшава должна быть освобождена польскими руками». В. П.

Мемуаристы из АК избегают упоминания о том, что немецкое командование демонстративно провело танковые колонны через Варшаву на фронт. Или противоречат сами себе. Так, Пужак в мемуарах, опубликованных на Западе, вспоминал, что 1 августа в 15 часов он, Бур и Пельчинский стояли на крыше своей «ставки» и пытались «визуально» и «акустически» выяснить, что происходит в городе. Железобетонные стены фабрики Камлера не пропускали радиоволн (что привело к смене квартиры), а связные не появлялись. Их насторожила тишина с ночи, отсутствие звуков сражения. Рассуждали, что это: слом советского наступления? Это не помешало Пужаку впоследствии, обвиняя Красную армию, утверждать, что она сознательно задержала наступление и фронт затих после начала восстания/186/.

В руководстве подполья и в командовании АК не было единства, начинать ли восстание. Мнения разделились. Голос главы краевого правительства Я.С.Янковского, которого Окулицкий перетянул на свою сторону, определил, что командующий АК издал приказ о восстании (версия Окулицкого). Согласие РЕН на восстание имелось. Дата выступления была назначена на 17 часов 1 августа. На подготовку менее суток, учитывая, что с 20 часов наступал комендантский час. Это было 31 августа, примерно в 18 часов. Так в злосчастный понедельник на Паньской улице, 16 было принято роковое решение о судьбе города и его жителей.

Черчилль срочно сочинил для Сталина легенду, что восстание— «это помощь вашим операциям». Дескать, повстанцы сдерживают полторы дивизии немцев. А немцы по сусекам срочно искали силы для противостояния восставшим— все резервы были брошены против Красной армии. Сталин же и советские военные, что в 1944 г., что позже, были убеждены, что действия Бура иАК осложнили положение Красной армии на самом важном участке советско-германского фронта.

Объявленная военная цель восстания (по приказу Бура, вроде бы в рамках акции «Бужа») – антигитлеровская— освобождение Варшавы от нацистских оккупантов. Политических целей было две. Первая— установление власти в столице до вступления в город Красной армии и ее союзницы – 1-й польской армии. Вернее, даже вступления 1-й польской армии. Сталин обещал Сикорскому в 1941 г., а Андерсу – в 1942 г., что при освобождении Польши Красной армией первыми в Варшаву войдут польские части. Л. Окулицкий присутствовал при этом заявлении в Кремле. Это же обещание было повторено командованию 1-й польской армии. (Население и солдат АК обманули. Бур в первом воззвании заявил, что действия АК с Москвой согласованы.) Вторая политическая цель— демонстрация против Москвы. Стремление не пустить Красную армию в город, в Европу. Осуществить «чудо на Висле», как в 1920 г. – цель откровенно антисоветская. Эта сторона в ходе восстания все более выступала на первый план. В военно-оперативном отношении момент восстания был выбран неблагоприятный— на исходе наступательного порыва войск 1 БФ. Все серьезные исследователи истории восстания сходятся во мнении, что командование АК уже знало об изменениях на фронте. Однако политические интересы возобладали над военными соображениями. Рокоссовский говорил Верту: «Восстание имело бы смысл только в том случае, если бы мы были готовы уже вступить в Варшаву. Подобной готовности у нас не было ни на одном из этапов. Учтите, что у нас за плечами два месяца непрерывных боев. Мы освободили Белоруссию, почти четвертую часть Польши; но ведь и Красная армия может временами уставать». Рокоссовский резюмировал в мемуарах: как будто специально был выбран момент, чтобы потерпеть поражение/187/.

Миколайчик в речи по радио 11 августа 1944 г. утверждал противоположное: «Борьбу вы начали в соответствующее время во имя идеалов свободы и независимости»/188; Rzeczрospolita Polska, 15.08.1944/. Генерал Кукель говорил, что, узнав о восстании, англичане остолбенели.

Журнал боевых действий 9-й армии вермахта, стоявшей вокруг Варшавы, 1 августа спокойно отметил: «Ожидаемое восстание поляков началось в 17 часов». Узнав о восстании в 17:30, Гиммлер тут же сообщил о нем Гитлеру. Фюрер без промедления издал приказ убивать всех жителей, пленных не брать. Варшава должна быть сровнена с землей, и таким образом должен быть создан устрашающий пример для всей Европы/258/. Через час после начала восстания Гиммлер вызвал части СС и полиции из Познани и отдал приказ скомпрометировать всех членов АК, с которыми гитлеровцы вели разговоры о совместной борьбе против большевиков, и расстрелять. Говорят, тогда была решена судьба С. Грота-Ровецкого и, судя по дате, —Ю. Спыхальского (Краковского). В эти же дни погибли Финдер и Форнальская.

Восстание не могло иметь эффекта неожиданности. Гитлеровцы знали даже час его начала. В Варшаве в 16 часов 1 августа полиция безопасности объявила по команде о приведении в полную боевую готовность своих рядов. Между 16 и 17 часами в разных частях города начались перестрелки. Во многих местах появились баррикады. В 20 часов командующий военным гарнизоном Варшавы, комендант Варшавы генерал Райнер Штагель объявил через громкоговорители по-польски и по-немецки: «С настоящего момента я объявляю в городе Варшава осадное положение. По гражданским лицам, которые будут появляться на улицах, будет открываться огонь. Здания и сооружения, из которых по германским гражданам будет вестись стрельба, будут немедленно стерты с лица земли».

Концепция восстания по теории двух врагов сказалась на характере боевых операций. Вместо захвата стратегических объектов, позиций, которые могли бы помочь Красной армии войти в Варшаву —мостов через Вислу, ее набережных, вокзалов, аэродромов, линий связи – ринулись занимать здания Сейма, министерств, ратушу, монетный двор – резиденции для вышедших из подполья органов «подпольного государства», чтобы «занять наиболее репрезентативные здания и создать весь фасон государства», – писал Окулицкий Буру 6 августа. При таких условиях естественно, что о восстании заранее не было сообщено советскому правительству и командованию советских войск. В связи с политическими целями восстания не были поставлены в известность о нем и польские демократические силы (ППР, АЛ, ПАЛ и другие). ЦК ППР считал, что для восстания нет условий. А ставшую ему известной подготовку к восстанию объявил пропагандистским трюком. В это время ЦК ППР и АЛ вели переговоры с Корпусом безопасности, «лондонской» организацией, и 26 июля подписали с ним соглашение, по которому тот признал КРН и ПКНО политическим представительством польского народа.

Опубликованные документы подтверждают, что АК готовила восстание в секрете от других групп подполья. Информатор С. Замбицкий, имевший связи в ЦК ППР, сообщал немецкой полиции безопасности, что«это не ППР организовала восстание». ППР была против выступления с неизбежным трагическим финалом и не призывала к нему. По немецким сведениям, не было и намеков на призывы из Москвы. Все шло из Лондона и было направлено в первую очередь против СССР и Красной армии. /Варшавское восстание – 2007/.

Отмена выступления АК на 25 – 27 июля 1944г. (один из вариантов начала восстания) позволила беспрепятственно пройти танковым дивизиям вермахта через Варшаву к Воломину и Радзимину для поддержания разваливавшегося фронта. Но проведенная до начала восстания переброска на фронт всех возможных сил из Варшавы позволила повстанцам в первые дни захватить значительную часть города. В литературе называют цифры от половины до трех четвертей ее территории, но не в одной компактной массе.

Чтобы предотвратить распространение повстанческих действий на другие города и местности 6 августа гитлеровские власти издали приказ об аресте в крупных городах— Кракове, Радоме, Ченстохове – по 10 тыс. человек. Если произойдут там восстания, немедленно расстрелять всех заложников. Так, в Кракове схватили 8 тыс. молодых мужчин. Вокруг Варшавы расставили кордоны и не давали возможности «провинциальным» отрядам АК прийти на помощь восставшим. Литература отмечает всего два факта. Да отряды АК и не очень спешили— территория досталась бы ППР и Армии людовой. В воспоминаниях бойцов АЛ о восстании есть упоминание, что в Старом городе были представители АЛ из Келецко-Радомского округа, присланные на помощь варшавянам. Подробности отсутствуют. Есть донесение разведывательного отдела 9-й армии вермахта в штаб группы армий «Центр», что получены сведения о концентрации в 12 км в лесах на юго-восток от Праги «коммунистических бандитов и партизан». Очевидно, хорошо вооруженных, коль осведомитель сообщал, что у них есть даже танки. Эта группировка намеревалась 8 августа атаковать Варшаву с востока. К сожалению, проблема помощи Армии людовой повстанцам в Варшаве не разработана.

Количество повстанцев в Варшаве у разных авторов называется различное. И дело не всегда в злом умысле, а по крайней мере в трех степенях исчисления. Первый— общее количество лиц, вовлеченных в повстанческий процесс. Это одна величина, и она равняется 40 – 50 тыс. Вторая— численность отрядов Армии Крайовой в Варшаве. Но и эта величина не определяет число бойцов на баррикадах и крышах домов. Это «лист ожидания» на получение оружия. И наконец, третья величина— число вооруженных бойцов из АК и других вооруженных групп, непосредственно вышедших на бой. Вот здесь кроется специальный подсчет, связанный с политическими пристрастиями исследователей. Будущий академик и президент Академии наук ПНР А. Гейштор (1916 – 1999), тогда аспирант подпольного вуза, а по совместительству – сведущий в делах АК работник ее системы информации, в работе о Варшавском восстании сообщал, что 1 августа выступило 600 взводов или примерно 41 тыс. человек. Из них только 100 взводов было вооружено. АЛ дала 800 человек, Корпус безопасности— 600 человек. (Известно, что отряды АЛ ушли на восток из города. Ее арсеналы оружия в городе оказались в расположении гитлеровцев, а рации остались в предместьях.) Заметим, что историк Гейштор писал свой труд, сидя в лагере пленным после восстания, и посчитал во взводах большее число лиц, чем сообщал в Лондон командующий АК. Он же сообщил меньшее число бойцов из АЛ. В современной историографии эта тенденция расцвела. Например, издатели «Тайного облика ГЛ-АЛ-ППР» заявляют, что численность рядов АЛ надо уменьшить в четыре раза. Основание— в мае 1944г. в АЛ в Варшаве после ухода части отрядов «до партызантки» осталось 342 бойца АЛ. Р. Назаревич, сообщивший об этом, приводит иную статистику, основанную на мобилизации сил в ходе восстания. Один из руководителей АК Кирхмайер в 50-е годы писал в капитальном труде о Варшавском восстании, получившем многочисленные переиздания, о 15 тыс. бойцов, из которых 3,5 тыс. было вооружено только легким оружием, против регулярных войск, полиции и жандармерии, против танков, в том числе самоходных «Голиафов», артиллерии и авиации, ракетного оружия разных типов. Силы повстанцев в Варшаве по Т. Стембошу с учетом расхождений в данных: АК, главное командование, полк «Башта» – 2 200 человек, группировка «Родослава» – 2 300, Варшавский округ – 24 600, Организация харцеров – 1 100, Корпус безопасности – 700, АЛ – 550 (800; сведения Назаревича – 1 800, кроме того, 600 человек осталось в Праге, рост рядов за счет резерва и вступления членов ППР и РППС), ПАЛ – 300 (500), Боевая организация синдикалистов – до 1 000, Милиция ППС-ВРН – несколько сотен, Паньствовы (Государственный) корпус безопасности – несколько сотен, НСЗ— более 1 000 человек, что в общей сложности дает по Стембошу 34 140 плюс несколько сотен человек. Неясен учет Варшавского округа: он же вне Варшавы, которую гитлеровцы взяли в практически непроходимое кольцо. Из округа удалось вначале проскользнуть всего около 2,5 тыс. бойцам АК. Оружие было: 7 тяжелых пулеметов, 60 ручных, 20 противотанковых ружей, 1000 карабинов, 300 автоматов (треть собственного производства), 25 тыс. гранат (95% собственного производства), примерно 1 750 пистолетов. Были бутылки с зажигательной смесью. Некоторое количество взрывчатки. Но крайне мало патронов. Подспорьем было оружие, захваченное в бою. В числе трофеев были танки. Фольклор называет от 2 до 10.

Восставшие встретили немало трудностей. Короткий срок подготовки вызвал определенный хаос и нестыковки. Не до всех дошел приказ, что обусловило первоначальную малочисленность выступивших (1,5 —2,5 тыс. человек или до 4 тыс.). Возвращение части отрядов в город и присоединение других организаций увеличило численность сражавшихся до 15 или 25 тыс. Всего число обеспечиваемых в АК продовольствием достигало 40 тыс. После включения других организаций называют даже цифру до 55 тыс. человек/259/. Или другое исчисление— через ряды повстанцев прошло 47 тыс. человек.

Первые четыре дня восстания характеризовались наступательными действиями восставших. Напомним, что в эти дни шли ожесточенные бои танковых сил Красной армии и вермахта: гитлеровцам, по сути, было не до восставших, а подкрепления из других местностей еще не прибыли. Но выступление в Праге немцы немедленно подавили, чтобы не было подхода к мостам через Вислу. С 5 августа положение стало меняться. Повстанцы вынуждены были перейти к обороне.

Второй трудностью была нехватка оружия и боеприпасов. Считается, что первоначально на 3,5тыс. единиц оружия патронов было на несколько дней. Руководству восстанием удалось создать производство и ремонт вооружения, медицинскую помощь сражавшимся на баррикадах, связь, прессу. Повстанческие издания всех направлений стали открыто распространяться в захваченных районах. В Варшаве издавались 32 газеты, к концу осталось 10. Они были почти единственным источником информации о происходившем в городе. Хотя была налажена работа радио, принимать его передачи могли немногие —те, кто с риском для жизни не сдал радиоприемники. Во многом радио было рассчитано на Запад. Недаром прошли 122 передачи на польском языке и 77 – на английском.

Восстание военные историки делят на три периода: 1 – 4 августа 1944 г. – наступательный, 5 августа —2 сентября – активная оборона,3 сентября— 2 октября – оборона, чтобы выстоять, отступление с боями. Еще классики определили, что в восстании оборона смерти подобна.

«Немецкие материалы к истории Варшавского восстания» утверждают, что выступление начали 2 – 3 тыс. плохо вооруженных, но хорошо организованных кадровых групп, имевших резерв в 5 – 10 тыс. человек. Планы и цели восставших немецкому командованию представлялись следующим образом: захват центра города и добыча оружия, овладение административными зданиями, телефонной связью, изоляция полицейских отделений, захват развилок городских магистралей, обеспечение района расположения руководства восстанием. Замечена была тактика повстанцев, наносившая ощутимый урон гитлеровцам: стреляли сверху, с верхних этажей зданий, даже башен костелов, по пристрелянным целям. В результате число убитых гитлеровцев превосходило число раненых/159; 189/.

О самих повстанцах германская контрразведка сообщала: «Повстанцы вербуются преимущественно из лиц в возрасте до 25лет, в то время как люди старшего возраста с большим жизненным опытом почти совсем отсутствуют. Интеллигенция большей частью уже сбежала». «АК включает в себя главным образом национальную молодежь высшего круга. Она видит свою задачу в обучении, вооружении и подготовке к национальному восстанию»/159/. Косвенным свидетельством служит то, что одним из первых погибших 1 августа был сын бывшего премьер-министра Польши и маршалка Сейма Яцек Свитальский. Или: смертельную рану получила Данута —Кристина Крахельская, певица и композитор (1914 – 1944), та самая, что была моделью для «Сирены» – символа Варшавы. (К слову, монумент этот гитлеровцы демонтировали и увезли.) Считают, что в первый день погибло около 2 тыс. повстанцев. АК лишилась половины своего оружия.

С 4 августа начались бомбардировки города. Всего «Юнкерсы» и «Мессершмитты» совершили 2 612 налетов и сбросили 1 580 т бомб. Гитлеровцы в ходе боев получали подкрепления. Но силы их сократились с 21 282 человека на 28.08.1944 до 15 749 на 01.10.1944. С 5 августа появился полк Дирлевангера, состоявший в основном из освобожденных из тюрем немецких криминалистов. С 9 августа началась очередная гитлеровская антисоветская провокация. Против варшавян бросили сводный полк РОНА – Русской освободительной народной армии из бригады новоявленного гестаповца Б. Каминского, формирования «восточных мусульман», украинский легион самозащиты. 13 августа в Варшаву прибыл специалист по подавлению партизанского движения и вооружившегося гражданского населения генерал Эрих фон дем Бах-Зелевский, кузен Бура-Коморовского, деливший с ним одну бабушку на двоих. В Варшаве он пользовался только частью фамилии – Бах.

Генерал Бах избрал тактику «наведения мостов» с поляками, определенного заигрывания с командованием АК. Он не применял приказ Гитлера о расстреле всех варшавян поголовно. Расстреливали «только» взятых с оружием или принятых за повстанцев. Пленных практически не было. Из появлявшихся на улицах гражданских Бах приказал расстреливать только мужчин. Население генерал считал нужным выселить из города. В городе были распространены немецкие листовки с призывом о выходе гражданского населения. Устраивались обмены парламентерами и прекращение огня на отдельных участках. Немецкое командование сообщало, что повстанцы разрешали уходить женщинам и детям и задерживали мужчин. На первый раз ушло, говорят, около 25 тыс.

Скоро гитлеровцы пришли к выводу, что восстание более грозное, чем сначала можно было предположить. 17 августа в первый раз Бах предложил начать переговоры о капитуляции на выгодных для повстанцев условиях. Ожесточенное сопротивление повстанцев продолжалось. Характерная деталь тактики гитлеровцев – усиление разжигания в Польше антисоветских и антирусских настроений, фабрикация фальшивых речей и приказов Сталина, в том числе якобы о прекращении наступления Красной армии на Варшаву/191/. Фальшивки эти, очень искусно и тонко сделанные, до наших дней фигурируют в работах исследователей. Даже таких солидных, как труд английского историка Н. Дэвиса о Варшавском восстании/192/

После подавления выступления АК в Праге восстание продолжалось только на левой стороне Вислы. Сосчитать точно численность населения в левобережной Варшаве (сколько его осталось), естественно, невозможно. Скорее по итогам восстания его определяют от 720 до 820 тыс. По совместным советско-польским публикациям документов взаимоотношения АК с городом, с гражданским населением в ходе восстания предстают в нелакированном свете. Единство всего населения с повстанцами – это миф, созданный в послевоенное время пропагандой оппозиции в противовес власти ППР-ПОРП, гениальными фильмами Вайды да грезами о молодости участников событий. Документы сообщают, что когда АК начала восстание, «масса населения и все духовенство были ошеломлены». Поэтому из гражданского населения в ряды повстанцев пришло «добровольцев очень мало». Для строительства баррикад приходилось использовать принуждение, а при размещении отрядов АК «в качестве мест расквартирования использовались частные дома. Мы подвергали террору пребывающее в них польское гражданское население, чтобы оно нас не выдало», – сообщал повстанец Т. Будзиновский. «Банды держатся почти исключительно благодаря террору», —докладывал информатор гестапо М. Волк. 6 августа разведотдел 9-й немецкой армии сообщал в штаб армий «Центр»: «Из перехваченных радиопереговоров между поляками командирам удалось выяснить следующее: настроение повстанцев в связи с обстоятельством, что большевики без интереса отнеслись к восстанию, плохое. В связи с налетами авиации и использованием танков, а также радикальными акциями немцев по очистке, население находится в подавленном состоянии. Оно боится украинских добровольцев. Замечено, что бо́льшая часть населения симпатизирует немцам». Последнее утверждение трудно принять. В первые же дни восстания головорезы Дирлевангера и Рейнефарта убили десятки тысяч варшавян. Только на рабочей Воле – за несколько дней более 35 (50 – 60) тыс. человек. Рейнефарт жаловался на недостаток патронов: «Что делать с цивилями? У меня меньше патронов, чем задержанных». Факты поддержки немцев были. Но одно дело сотрудничество, другое – помощь пострадавшим в бою, когда трудно было различить— человеческое сострадание раненому или политическая позиция?

Гитлеровская разведка доносила по команде 2 августа: «Наши потери и потери противника значительны». 5 августа: «При этих действиях при прочесывании было расстреляно много гражданских лиц, задержанных с оружием». «Восставшие продолжают сражаться упорно и ожесточенно, снижения духа сопротивления не отмечено». «Восставшие находятся под руководством обученных командиров». Положение в разных районах города также было различным. 6 августа тот же разведотдел сообщал: «Вопреки сопротивлению, имеющему место в центре города, в окрестностях Восточной дороги— угол Курт Люкштрассе-Фельдхерр Альце /Пулавская улица/– район стадиона вермахта (где почти исключительно проживает рабочее население) стоит полное спокойствие и можно свободно ходить по улицам». «Обеспечение населения продовольствием плохое, есть только хлеб. Окраины города немного снабжает продовольствием сельское население». «В Праге создается впечатление, что осадное положение на нее не распространяется. Продолжается, хоть и ограниченное, движение по улицам. Царит полное спокойствие». Своеобразное положение было на Жолибоже. Там довольно долго не было наземных боев, а «только» бомбардировки да непрерывный контроль попыток пробиться через мост над ж/д путями, который отделял этот район от центра города. «На основании приказа от 1 августа 1944г. (Бура о подходе отрядов АК на помощь Варшаве – ) продолжается проникновение молодых людей из прилегающей местности для поддержки повстанцев в Варшаву, но переход черты города в связи с немецкими заградительными мерами становится все труднее». Такова была картина 6 августа глазами немцев/159/. В. П.