Варшавское восстание 1944 г. Движение Сопротивления в Польше 1939-1945 гг. Направления. Программы. Практика. Результаты. Часть 2

Население, первоначально благожелательное или нейтральное к восставшим, постепенно становилось все более нетерпимым. Н. Дэвис тоже отвергает послевоенные легенды о едином взрыве варшавян в восстании. Он пишет, что гражданское население испытывало большие колебания в зависимости от ситуации: «Вопреки позднейшим легендам, гражданское население не поддерживало восстание с одинаковым энтузиазмом. Можно сказать, что большинство жителей Варшавы имело ощущение, что повстанцы борются за общее дело. Однако значительная часть держалась отстраненно, далеко, стараясь просто выжить. И как всегда, существовали группы и одиночки, составлявшие оппозицию… В эффекте настроения среди гражданского населения поддавались значительным колебаниям. В зависимости от ситуации»/192/. Так что население было разное и в разных ситуациях вело себя по-разному.

О восстании в европейской прессе обширных сведений не было. Гитлеровцы сообщили о восстании —«сатанинском деле» – только 15 августа. И во второй раз —что восстание подавлено («пало») – 3октября. Битва, характер и цели которой чужды понятиям англичан, как написал Н. Дэвис, мало интересовала британскую прессу. Черчилль, решивший нажить на восстании политический капитал, упрекал в этом министра информации Б. Брэкена. Тот оправдывался, что его соотечественников интересуют сообщения из Нормандии, действия союзных войск против вермахта, а не Варшава. Советская печать перепечатывала без комментариев скупые строки из англо-американской прессы или отчеты о конференции М. Роли-Жимерского да интервью Верта.

Неделя восстания —срок, на который как наибольший рассчитывали организаторы, закончилась патом. Армия крайова город не захватила. Немцы восстание не подавили. В городе гибло больше гражданских, мирных жителей, чем боевиков. Оккупанты стягивали новые силы.

Неофициальные сведения о восстании советское руководство узнало 2 августа. Официальные— ночью 3 августа от английской военной миссии. Восприняли их в Союзе как нечто нереальное. Особенно явно и открыто это было выражено в Союзе польских патриотов. В. Василевская вообще пыталась отрицать факт восстания.

Советская сторона в ответ на послание Черчилля от 4 августа («Это восстание может быть помощью вашим операциям») встало на точку зрения, что восстание, начатое преждевременно, не имеет для СССР военного значения, более того —составляет источник дополнительных трудностей для Красной армии, привлекая к Варшаве пристальное внимание командования вермахта/265/. Сталин отнесся к восстанию резко отрицательно. Факт провозглашения восстания он оценил как безрассудную авантюру. «Никакое правительство в мире, ни английское, ни американское, не может мириться с тем, чтобы перед фронтом его войск было организовано восстание без ведома этого командования и вопреки его оперативным планам»/193/. И, судя по встрече Миколайчика 3 августа, Сталин сразу определил антисоветскую направленность восстания и его задачу – укрепить позиции польского премьера. Он встретил Миколайчика вопросом: «Вы это специально сделали?»

5.24. Визит Миколайчика в Москву (30 июля – 9 августа 1944 г.)

Миколайчик прилетел в Москву 30 июля в сопровождении С. Грабского, председателя Рады народовой, и Т. Ромера, министра иностранных дел, бывшего посла Польши в СССР. На протокольном визите у Молотова 31 августа он пытался позиционировать себя как лицо, которое «имеет за собой почти все население Польши» и стремится заложить основы дружественного сотрудничества между Польшей и Советским Союзом. Сталину, как главному большевику, он представился как крестьянин и рабочий, который сам себя сделал и собственными усилиями всего достиг. Он чувствовал себя на коне (до Варшавы 10 км!). В дневнике Молотова о беседе с Миколайчиком процитированы его слова: «Польское правительство осуществляет сейчас накопление сил для содействия в решающий момент советским войскам в их борьбе с немцами. План действий поляков разработан польским правительством совместно с генералом Табором (псевдоним Татара —) …и предложен английскому правительству. Еще в сентябре-октябре прошлого года все вооруженные силы Польши получили приказ о том, чтобы они вели борьбу совместно с советскими вооруженными силами… Это уже осуществляется». Молотов возразил, что у него «есть сведения не совсем такого порядка». Миколайчик ответил уклончиво: «У польского правительства есть план, предусматривающий мобилизацию всех сил на борьбу с немцами». Но умолчал, что дал приказ о восстании в Варшаве и ожидал его начала (планы генерального восстания еще «обдумывают»), и лишь просил о бомбардировке аэродромов около Варшавы. Молотов предложил урегулировать все вопросы с ПКНО. Советская сторона стремилась сделать ПКНО субъектом переговоров и свести процесс создания единого правительства к польско-польским договоренностям. Только после четвертого «повтора» Миколайчик согласился встретиться с представителями КРН-ПКНО/266/. Хотя в тот же день, 31 июля, до приема у Молотова, английский посол уговаривал польского премьера отбросить гонор и для достижения положительных результатов от визита в Москву принять советские требования: убрать из правительства антисоветски и реакционно настроенных министров, согласиться на границы по «линии Керзона», отказаться от утверждений, что Катынь —дело русских, и наконец, достичь рабочей договоренности с ПКНО/192/. В. П.

В день первой встречи с Миколайчиком, 3 августа, Сталин (генштаб) уже официально получил донесение английской стороны о восстании в Варшаве. Документ английской миссии поступил 03.08.1944 в 1час10 минут. Перевод был сделан в тот же день (АВП РФ, дело НКО). Неофициально – Молотов признал, что донесение было получено 2 августа по радио из телеграммы агентства «Рейтер». Кроме того, исоветские летчики заметили «странную стрельбу» в городе, и командование фронта начало выяснять, что происходит в Варшаве. О восстании АК английское посольство сообщило и Миколайчику. Причина и направленность восстания сразу была понятна советской стороне. И сразу Сталин высказал Миколайчику сомнение в его успехе: «Я слышал, что польское правительство приказало этим отрядам изгнать немцев из Варшавы. Не могу себе представить, каким образом они это сделают. Они не имеют для этого сил». Миколайчик, судя по его заявлению «Варшава будет свободна со дня на день», не знал, что ситуация под Варшавой изменилась и советские части отступили. Сталин, зная положение на фронте, взывал только к Богу: «Дай Бог, чтобы это было так!»

Миколайчик хотел обсудить пять проблем: 1) о совместных действиях против немцев во время войны и после нее, чтобы германцы никогда не могли начать новой войны; 2) дополнить соглашение 1941 г. соглашением об администрации в Польше на освобожденных территориях, признав, что после соглашений с ПКНО это стало не столь актуальным; 3) узнать мнение Кремля о советско-польской границе;4) представить проект реорганизации польского правительства после освобождения Варшавы по принципу 4+1;наконец, 5) сообщить, что 1 августа польская подпольная армия начала открытую борьбу против немцев в Варшаве, и когда советские войска войдут в Варшаву, к ним явятся заместитель премьер-министра и комендант подпольной армии, которые занимаются вопросами администрации в Польше, добавив, что он, Миколайчик, «уверен, что этим лицам советские власти не причинят никакого вреда». Последующие переговоры в Москве на разных уровнях показали, что польский премьер чрезвычайно озабочен проблемой Армии крайовой и непременно хочет просить дать указание, чтобы советские войска оказывали содействие внутренней польской армии (АК) с тем, чтобы она на равных с Красной армией могла продолжать свою борьбу против немцев. Сталин тоже подготовился «по вопросу АК». 3 августа он получил от Берии подробнейшую докладную записку о ходе операций по разоружению АК, положении в освобожденных районах, вопросах мобилизации в армию Берлинга, настроениях населения, межнациональных противоречиях в освобожденных районах, в частности в районе Вильнюса, и о многих других сложных и актуальных польских проблемах. Сам же Миколайчик заявлял, что хочет как можно быстрее выехать в Польшу и создать там правительство по принципу: четыре партии «лондонцев» и пятая – ППР и/или коммунисты, соответственно, с правом на 20% голосов.

Получалось, что Миколайчик ставил условием нормализации польско-советских дипломатических отношений сотрудничество АК с Красной армией и признание подпольных делегатур правительства административными органами освобожденной Польши, то есть согласие СССР на установление в Польше власти эмигрантского правительства. Сталин не признал АК подпольной армией, комбатантами, поскольку она ведет борьбу не только против немцев, но и против Красной армии, не признал возможности ее взаимодействия с Красной армией. АК не имеет и соответствующего вооружения. «В современной войне такая армия не имеет никакого значения. Это небольшие партизанские отряды, а не регулярные формирования». В посланиях Черчиллю он оспорил результаты действий АК в Вильно, в Варшаве счел их преувеличенными и, по сути, обреченными на провал: «Не представляю, как подобные отряды могут взять Варшаву, на оборону которой немцы выставили четыре танковые дивизии, в том числе дивизию „Герман Геринг“»/193/. Факты мобилизации по акции «Бужа» Сталин назвал легкомысленным и небезопасным безрассудством неумных людей и предупредил, что командование Красной армии будет их и впредь пресекать, не допустит акций АК в тылу действующей армии и политических убийств, дестабилизации тылов фронта. Он потребовал прекратить антисоветскую агитацию, что приход Красной армии в Польшу – это замена одной оккупации на другую, прекратить сравнивать его лично с Гитлером.

Основной задачей момента для Польши является создание объединенного польского правительства. Вопрос о создании единого правительства Сталин представил (для Миколайчика) как военную необходимость. Мы, заявил Сталин, не можем иметь дело с двумя правительствами. «Если будут существовать два польских правительства, две системы— то это может принести большой вред делу борьбы Красной армии с немцами». Как страна, воюющая с Германией на территории Польши, мы должны иметь спокойный тыл. Обеспечить его – дело польской стороны. Красной армии в Польше нужно одно правительство, одна система. Для этого Миколайчик должен договориться с ПКНО, с ним создать объединенное правительство из всех демократических партий. Ибо создание правительства – дело самих поляков. Решение, повторим, не может быть достигнуто без ПКНО, который осуществляет власть в стране. Миколайчик должен учитывать, что за время войны и оккупации в Польше выросли новые люди. Ссылки на старые авторитеты не имеют значения. Польша за четыре годы полевела, и нужно считаться с новыми авторитетами, с такими, как, в частности, Осубка-Моравский. Советское правительство, заявил Сталин, хотело бы, чтобы все истинно демократические польские партии создали единый блок как основу строительства нового государственного аппарата. Что касается советско-польских отношений, то Миколайчику напомнили, что СССР не признает эмигрантского правительства. В то же время советское правительство поддерживает отношения с ПКНО, с которым оно подписало ряд соглашений и которому помогает. В итоге Сталин, по сути дела, предъявил Миколайчику ультиматум. По советской записи переговоров, это звучало так: «Если польское правительство в Лондоне имеет намерения и считает целесообразным договориться с ПКНО и создать одно польское правительство, то советское правительство готово этому помочь. Если польское правительство считает это нежелательным, то советское правительство будет вынуждено сотрудничать с ПКНО». В вопросе о советско-польских границах Сталин отверг концепцию временной демаркационной линии, а линию границы определил на основе соглашения с ПКНО от 27 июля 1944г. и добавил, дав надежду лондонцу, что, как он думает, «этот вопрос нужно будет решить, когда будет существовать единое польское правительство».

Различное отношение к эмигрантскому правительству и ПКНО проявлялось и в советской печати, которая не сообщила о прибытии польского премьера, что очень обидело Миколайчика. Его настроение несколько поднялось, когда было сообщено о втором приеме его Сталиным. Берута же и сопровождавших его лиц привечали в Москве по чину почти большого протокола. И сразу же по приезде их привезли в Кремль. (Эмигрантская печать уверяла, что они находились в Москве.) Миколайчик ждал аудиенции более двух суток. Правда, надо было выяснить, что же происходит в Варшаве.

3 августа, через полчаса после того, как Миколайчик покинул кремлевский кабинет, туда вошли Василевская, Берия, Маленков и Хрущёв. Фактически это было уже 4 августа. Записи беседы нет, но догадаться, о чем шла речь, нетрудно: информация о встрече с Миколайчиком (Василевской предстоит с ним вести переговоры);положение в тылу советских войск и разоружение АК, в особенности в связи с событиями в Вильнюсе (адресатами докладной записки Берии были, кроме Сталина, Молотов, Маленков и Антонов; все, кроме Антонова, присутствовали);восстание в Варшаве (5 августа Черчиллю направляется послание о Варшаве и оспаривается заявление лондонцев, что Вильно освободила АК);Хрущёв —член политбюро ЦК ВКП (б);на Украине сложное «национальное наследство», польско-украинские проблемы после гитлеровской оккупации, территориальные претензии Украины. Возможно, шли разговоры об обмене населением, уже происходила «дикая» репатриация поляков из УССР. Советскому Союзу предстояло принять украинцев. (Соглашения об обмене населением между ПКНО и пограничными советскими республиками подписаны были 9 сентября 1944 г.) Надо выработать тактику дальнейших переговоров с «лондонцами».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Миткевич Леон— сторонник и ближайший сотрудник Сикорского. В 1939 г. был польским военным представителем в Литве. Через него советский военный атташе передал одно из предложений советского правительства оказать Польше помощь в отражении предстоящего нападения на нее гитлеровской Германии. Миткевич – автор мемуаров, разительно отличающихся от польской эмигрантской продукции «послевоенного разлива».

2

Татар Станислав Тадеуш (1896 – 1980) – офицер артиллерии русской армии с 1915 г. С ноября 1918 г. в Войске Польском. Генерал бригады. Выпускник Польской высшей военной школы и Французской высшей военной школы (академии, 1930 – 1932). Работал в генштабе. С 1933 г. преподаватель Высшей военной школы. В сентябре 1939 г. командир дивизионной артиллерии. В конспирации с 1939 г. С января 1940 г.в штабе АК (шеф операций). Под его руководством разработаны первый и второй планы всеобщего восстания и план «Бужа». Переведенный в Лондон (апрель1944г.), стал заместителем шефа штаба главнокомандующего по вопросам Края (Польши).В 1945 – 1947 гг. командир артиллерии 1-го корпуса в Англии. После возвращения в Польшу (1949 г.) в 1950 г. был осужден на пожизненное заключение. Освобожден в 1956 г. и реабилитирован.

3

15 июля Вильк сообщал по команде: «Как командир отрядов АК я был приглашен к командующему 3-мбелорусским фронтом (генералу Черняховскому – ). Переговоры состоялись в атмосфере хорошей политики, и Берлинга не поминали»и т. д. «Приняли без оговорок наше предложение выставить дивизию пехоты и бригаду кавалерии… на фронт. Материальная помощь Советов. Прошу об одобрении». 17 июля 1944 г.: «Штаб округа Новогрудек и Вильно арестованы. Солдат строем направили в лагерь. «Отфильтрованных» – в армию Берлинга». По возвращении в Польшу А. Кржижановский был арестован и умер в польской тюрьме. Его дочь, врача из Гданьска, в современной Польше сделали политической фигурой.. В. П.

4

Н. А Прокопюк. В боевом содружестве с патриотами Польши. Воспоминания. С. 17. Прокопюк написал воспоминания по просьбе Института истории партии при ЦК ПОРП. Экземпляр работы он передал в архив ИМЛ, ныне РГАСПИ. Н. А. Прокопюк также любезно предоставил автору возможность ознакомиться с рукописью и использовать ее в работе. Ср. воспоминания П. П. Вершигоры о дивизии имени Ковпака: «Новый мир», 1959, №2.

5

Британские биографы Черчилля пишут, что операцию «Багратион» на Западе начали замалчивать с самого начала, не придавали ей значения. Им глаза затмевала высадка в Нормандии, хотя операция «Багратион» более, чем какая-либо другая в 1944 г., помогла поставить Германию на колени. А «в конце июня и в июле, когда Красная армия пронеслась по территории размером с Великобританию (с севера на юг и с запада на восток), англо-американские войска все еще вели битву за плацдарм высадки десанта на фронте всего в несколько миль глубиной и 80 миль шириной на участке Нормандии величиной с Кейп-Код» (крошечный полуостров в Бостоне, США). У. Манчестер, П. Райт. …Черчилль… С. 928.Ср. М.И.Мельтюхов. операция «Багратион» и Варшавское восстание 1944 года. Вопросы истории 2004, №11.

6

Осубка Эдвард (Моравский, 1909 – 1997) – из крестьянской семьи, деятель кооперативного движения. С 1928 г. в социалистическом движении, тяготел к левым в ППС. В сентябре 1941 г. вместе с другими не принятыми в ВРН левыми социалистами вступил в организацию «Польские социалисты», преобразованную вскоре в партию РППС, где Осубка занимал руководящие посты. Вместе с ППР участвовал в создании подпольного парламента левых сил – КРН. В марте 1944г. выехал, вышагал, как мы видели, в составе делегации КРН в Москву. Участвовал в переговорах со Сталиным и другими советскими деятелями. Возглавил ПКНО, затем Временное правительство, где был одновременно министром иностранных дел. Был премьер-министром Правительства национального единства (1945 – 1947). Выступил против объединения ППР и ППС. Исключен из партии ПОРП. Вернулся к политической деятельности в ППС в 1990 г.

7

Ванда Василевская (1905 – 1964) – известная польская писательница. В Польше – член ППС. В СССР – член ВКП (б), председатель Союза польских патриотов. В ПКНО был ее наивысший в польской администрации пост, не удовлетворивший ее амбиций. Но дочери соратника Пилсудского и жене советского заместителя министра иностранных дел СССР и украинского советского писателя А. Е. Корнейчука, а вскоре руководителя УССР, дальнейшее карьерное продвижение в Польше было невозможно. Ванда осталась в СССР. После репатриации польских граждан и прекращения деятельности СПП уехала в Киев, к новому месту работы мужа —председателя Верховного Совета УССР. Продолжала заниматься литературным трудом и общественно-политической деятельностью (депутат Верховного Совета СССР, член Всемирного совета мира и т.д.).В 1942 г. Василевская написала повесть «Радуга». В переводе на русский ее печатали газета «Известия» и ряд областных газет. На польском была опубликована в Издательстве литературы на иностранных языках. Это повесть о героизме партизан и зверствах гитлеровцев. Она получила Сталинскую премию, денежную часть которой передала на строительство самолета для Красной армии. Повесть в годы войны была переведена в скандинавских странах, а затем почти во всех странах Европы, США, Мексике, Китае, Индии, Индокитае (Вьетнаме).В СССР созданный на ее основе фильм режиссера Марка Донского получил сталинскую премию, а в США – «Оскара» (1944, статуэтку приняли чиновники Госкино и атташе по культуре, но режиссеру ее не передали). Рузвельт, посмотрев фильм, отдал распоряжение показать его во всех родах войск США.. Повесть Василевской еще в 70-х годах ХХ века вдохновляла вьетнамских патриотов на борьбу. В Версале (Франция) в 1975г. на митинге в защиту народов Индокитая вьетнамец подошел к советскому делегату писателю Натану Рыбаку, автору «Переяславской рады» (кстати, свойственнику Корнейчука, мужу его сестры), и попросил его как русского, знавшего Ванду, подписать ему вьетнамское издание «Радуги». А тут: «Никто никому не известен».

8

По поручению ПКНО, мобилизация могла, в соответствии с директивой Ставки ВГК, проводиться командованием Красной армии; госаппарат ПКНО только создавался и не везде еще функционировал. В фондах Музея советской/российской армии есть подлинник соответствующей листовки-объявления. Лондонский лагерь считал эти факты провокацией, нарушением польского суверенитета. Не устраивало их и то, что ж/д, все виды связи, а также военные предприятия стали работать под контролем советского командования. Надо отметить также и то, что на любое мероприятие ПКНО следовали протесты эмигрантского правительства. Отметим это, но не будем назойливо повторять.

9

В мемуарах Бур пространно описывал, как к нему на квартиру (личную) заявились немцы с досмотром. Впрочем, все кончилось невинно. Пришельцы удалились, оставив жильцов в шоке, но в целости и сохранности. Хотя Бур шумно требовал отвести его для выяснения в полицию, почему к нему вломились.

10

1 БФ в сутки требовалось 1 300 вагонов грузов. С 8 июня по 1 сентября было восстановлено 1 709 км главных путей, 367 мостов. Железнодорожные части старались идти со скоростью наступавших войск – по 26 – 28 км в сутки. По выгрузочным станциям и ж/д узлам гитлеровская авиация непрерывно наносила удары. Зафиксирован был в ходе операции 1 161 налет, 86 304 бомбы обрушились на пути, спровоцировав 272 перерыва движения поездов, в среднем по 7 часов 12 минут. Например, на Витебск, Оршу, Минск было обрушено по 1 500 – 2 000 бомб.

11

В ответ на запросы от 1 БФ о поплнении исчерпанных запасов боеприпасов и их накоплении на будущее был получен малоутешительный ответ Главного артиллерийского управления (ГАУ) по боеприпасам: «Ресурсы ГАУ по боеприпасам в данное время исчерпаны отправкой боеприпасов по основному плану накопления запасов для трех белорусских и 1-гоукраинского фронта и дополнительным отпуском, произведенным 20 – 25 сентября для прибалтийских фронтов». (Напомним, что в Латвии советские войска окружили и добивали группировку вермахта численностью большую, чем под Сталинградом: первоначально 500 тыс. солдат, дабы она не могла вырваться и усилить части вермахта в Восточной Пруссии и Польше.) ГАУ продолжал: «Поэтому обеспечение в размере трех боекомплектов частных операций трех белорусских и 1-го украинского фронта приходится отнести за счет подачи боеприпасов, предусмотренных основным планом накопления… Дальнейшее повышение обеспеченности этих фронтов до норм, установленных Ставкой, явится возможным провести лишь в срок до 15 ноября 1944 г.». На 1 БФ ввели (3 ноября) своеобразный режим экономии, требовали прекратить «преступное разбрасывание» снарядов и патронов, попытки предпочесть базирование снабжения войск не на своих запасах, а на получении новых из центра /177; РА, -Русский архив №23-12-4, с. 368 – 370/.

12

Причины неудачи советских войск под Варшавой в 1944г. Сталин объяснил польской правительственной делегации следующим образом (по речи Берута на заседании ЦК ППР 9 октября 1944г.): «Торможение военных действий было естественным результатом предыдущего наступления, которое глубоким клином врезалось на запад, передвинув фронт на 500 км… Необходимо подтягивание тылов. Поскольку Красная армия передвинулась более, чем на 500 км, было естественным, что действия ее должны были задержаться. Правда, советское командование надеялось, что удастся использовать панику среди врага и занять также Варшаву, что дезорганизованный противник не сможет достаточно быстро организовать оборону. Однако оказалось, что транспорт с боеприпасами не подошел вовремя, а два дня запоздания хватило для того, чтобы противник смог подтянуть резервы… Дальнейшие военные перспективы на польском участке Сталин связывал, – говорил Берут, – с ликвидацией с севера над советским прорывом гитлеровского клина, с очищением Пруссии и северо-балтийского региона… Очень большое внимание Сталин приписывал изгнанию противника из треугольника Зегже – Модлин – Варшава. Варшава будет взята в результате большого охватывающего маневра. Подготовка ведется. Она потребует 2 – 3 месяца». Медлить было нельзя: 11 августа войска западных союзников перешли границу Германии. Кому достанется Берлин?

13

1-я отдельная парашютная бригада в составе британского десантного корпуса участвовала 17 – 25 сентября в операции «Маркет-Гарден». Ее целью было овладеть, высадив десант, голландским городом Арнем, расположенном на северном берегу Рейна. Приземление британцев произошло штатно: город они захватили. Чего нельзя было сказать о поляках. Один их эшелон приземлился на южном берегу Рейна, другие – в 30 км от города. Пока «дальние» добирались до города, «южные» с трудом преодолевали Рейн. Город немцы отвоевали. 25 сентября остатки британской парашютной дивизии отступили по оставленному для них гитлеровцами узкому коридору. Полякам приказали прикрывать их отступление. Об их судьбе бритты не позаботились. Оставшиеся в живых (по некоторым данным – 20% личного состава) спасались вплавь на англо-американскую сторону реки.