Созвездие близнецов. Мифы и легенды

Что же произошло с младенцами? Сам ли Зевс послал туда пастуха, кто-то другой о них позаботился? Взял тот себе несчастных малышей, уже готовых дух испустить. Заботился о них долго и тщательно. Он увидел, что это были не простые дети. Не от голода и страха они тут оставались. Значит, и надо было за ними внимательно следить.

№№№№№№№№

Ни о чем не подозревал царь, когда его жена вернулась назад, как уж ей все удалось скрыть, кто его знает. А может он просто глаза на все это закрыл, да и только. Она со временем успокоилась, и все лучше удавалось ей притвориться невозмутимой. Только не желала она рассказывать о странном сне, но потом все-таки служанке рассказала.

– Мне снилось, будто в лесу кто-то оставил младенцев, – говорила она.

Когда она настояла на том, чтобы ее служанка туда отправилась и все проверила, вдруг сон окажется вещим.

Служанка вернулась с пустыми руками. Она стала убеждать свою царицу, что это только сон, а сбыться он может только через какое-то время. Но слабым показалось для царицы такое утешение. Если служанка о чем-то и догадывалась, то она не проронила больше ни слова. Царице пришлось примириться со всем происходящим в мире. Только ночами тайком рыдала она о своих брошенных детях, была уверена, что их разорвали дикие звери. Но жизнь между тем текла своим чередом.

Глава 17 Рассказ мужа

Потом узнала Ниоба продолжение этой грустной истории из уст мужа своего:

– Мы оказались очень разными по характеру, хотя вначале этого не замечалось. Я был простым и нежным созданием, любил только музыку, а Зет – силач, ему нравилась охота, оружие осталось его единственной страстью. Мы ничего тогда о своем происхождении не ведали, но нас это не волновало и не интересовало. Жили мы дружно, были уверены, что кроме пастуха нет в этом мире у нас ни одной живой души. Каждый из нас был спокоен и счастлив в то время в своем собственном мире. Беззаботности нашей можно было позавидовать.

Но разве мы могли знать, что это время будет самым беззаботным и счастливым.

№№№№№№№№

А тем временем мать близнецов царица Антигона попала в руки фиванского царя, их дяди, который поклялся отомстить вероломной дочери за своего брата. Он захватил царство и убил ее любимого мужа, так и не узнавшего страшной тайны.

И тот самый Лик появился в Фивах вместе со своей женой Диркой, которая приходилась Антиопе двоюродной сестрой, ненавидела ее яростно, еще больше ей завидовала.

Только близкие родственники, слишком много знающие друг о друге, могут испытывать такие чувства. Лик, столкнувшись со своей племянницей, медлил. Он знал о ее связи с Зевсом, потому и колебался, не ведал, как должен поступить. Но Дирка не собиралась с ним считаться, она требовала, чтобы Антигону заперли в самую страшную темницу и не выпускали оттуда никогда. Она покорно снесла все издевательства, понимая, что ей все равно нечего делать, придется ждать и терпеть. Но глухими ночами царица рыдала о том, что о ней забыл Зевс, разве не мог он избавить ее от страданий.

Как же ее судьба была похожа на все другие судьбы.

– Разве мало я рисковала и рыдала, терпела и переживала, ведь ему ничего не стоило прийти ко мне на помощь.

И все только из-за одного сомнительного удовольствия. Но как он может быть таким бессердечным, таким несносным? Он ничего не сделал, и делать ничего не собирается. Он просто вероломен и несносен, – так она решила про себя в тот момент.

Но эти мольбы, пусть и поздно до него все-таки дошли. Гермес рассказал ему о старой знакомой, теперь узнице, попавшей в жуткие условия.

Зевс устыдился своей глухоты и чёрствости, хотя почти никогда прежде не возвращался к своим возлюбленным.

Гермес, по его приказу помог ей бежать из темницы, так она оказалась в горах. Она ничего ему не говорила, ни о чем не спрашивала. Она понимала, что хуже ей не будет никогда. Но как только она оказалась на воле, ее спутник тут же бесследно исчез, словно его и не было.

Случайно царица оказалась у того самого пастуха и нашла там убежище в горах, радуясь тому, что тут вряд ли появятся ее обидчики. А все закономерно, на пути ее и не могло оказаться другой хижины.

Пастух спокойно принял измученную царицу, на которой были дорогие, хотя и потрепанные одеяния.

Ради своего спокойствия, он не стал спрашивать, кто она такая. И Незнакомка ничего не рассказывала, она не хотел подвергать его опасности. Но кто-то предупредил о том, что тайное становится явным, но пусть это случится как можно позднее.

№№№№№№№№№

В царском дворце на рассвете стало известно об исчезновении Антиопы. Тогда и начался переполох. Выяснилось, что никто ничего не слышал, никто не знал, что там случилось, где теперь девушки.

Лик бросился на поиски, и всех в разные места отправил. Но возвращались его посыльные с пустыми руками. Никто ничего не знал и не ведал, куда делась пленница, ни живой, ни мертвой ее нигде не могли найти. Царь решил, что она уже в царстве Аида, а может и на Олимпе. Но скорее всего она провалилась сквозь землю. Все успокоилось на какой-то срок, но ненадолго. Дирка в то время бежала от мужа, надоело ей быть в плену и подчиняться ему, она присоединилась к Дионису и стала вакханкой.

Однажды вся удалая веселая компания забрела к Дионису, а потом они добрались и до хижины пастуха, куда и прежде часто заглядывал Дионис. Как ни была пьяна Дирка, она тут же узнала Антиопу.

– Видно не так далеко ты провалилась, как считает мой муженек, – усмехнулась она.

Она нашла пропажу, но что было делать с Антиопой, Дирка не ведала. Но она боялась выдать пленницу, потому что и ее место нахождения станет известно мужу.

Антиопа обмерла от ужаса, когда поняла, что она не сможет спрятаться, ее снова обнаружили. Дирка разошлась не на шутку, она назвала ее беглянкой, и при всех призвала сыновей пастуха, оказавшихся тут же, чтобы они схватили и привязали ее к рогам дикого быка.

– Что вы медлите, вам царица приказывает, вопила она в ярости. Пастух молча смотрел на все, что вторглись в его хижине, ничего не мог он сделать рядом с богом.

Да и сама царица выглядела не лучшим образом, надо было все скорее уладить.

Глава 18 Наказание

Драма должна была разыграться с минуты на минуту. Хотя и не узнанный пока никем, но Бог Дионис наблюдал за всем, что там происходило. Братья в тот момент переглянулись. Сверкнула ослепительная молния на небесах, они восприняли это как знак Зевса, побуждение к действию. Они должны были исполнить волю царицы, тогда они и бросились к Антигоне. Но в тот момент появился Гермес, который всегда и везде появлялся вовремя.

– Остановитесь, безумцы, нашли кого слушать, пьяную царицу, это ваша Мать. Такого бесчинства не должно свершиться.

Братья возмутились, старались ни о чем больше не говорить, они даже не поверили в такое, а потом пришлось благодарить Гермеса за то, что остановил их вовремя. Что было бы, если бы он немного задержался?

Дирка протрезвела в один миг от всего увиденного и услышанного. Даже для нее все это показалось слишком странным, страшным то, что могло свершиться, она не хотела зла для этих парней. Нет, в этом мире все против нее поворачивалось. Но парни не стали церемониться с царицей, они схватили ее и предали той самой смерти, которой она требовала для Антиопы. На этот раз их никто не стал останавливать. Они бросили тело на дно озера, чтобы скрыть следы страшного преступления.

Лик узнал о том, что свершилось, отправился в поход на Сикмон, туда, откуда они пришли в Фивы. Когда-то в этом походе он убил царя Эпопея, а жену его сделал своей пленницей.

Вместе с царевичами слушал Гермес историю о том, как была соблазнена царица, как в ужасе оставила она своих детей в лесу на произвол судьбы.

– Разве после такого злодеяния хотя бы один миг я могла быть счастливой? -вопрошала она, – настигла для меня месть лютая. – не могу и не смею я больше роптать. Она еще долго каялась и не могла понять, что делать, как жить дальше.

Гермес появился перед Ликом, рассказал царю о происшествии в хижине пастуха, о гибели его жены не забыл упомянуть.

– Ты бы лучше сам оставил трон в Фивах, – потребовал он от царя.

Но тот медлил, не знал, что ему делать дальше.

Лик знал, кто перед ним находится. Но слишком трудной оказалась задача. Он никак не мог принять такое решение.

Тогда уже вступились братья, вошли они в город и во дворец. Лик бросился защищать то, что, по его мнению, ему принадлежало. Но его люди отступили от царя, не особенно его любя и доверяя. А царь, все еще не выпускавший меча из рук, был убит своими племянниками, как когда-то и было предсказано. Вышел Гермес к ним навстречу, чтобы немного их ободрить.

– Он был обо всем предупрежден, – говорил тот, – но все равно не остановился, значит, так тому и быть.

Люди, обо всем узнавшие, пришли к ним с радостью, ведь торжествовала справедливость. И в тот же день один из братьев был провозглашен царем.

Братья решили обнести свой град могучими стенами, чтобы он оставался недоступным для всех врагов – это и стало первым и важным делом. Силач Зем таскал и складывал камни, неподъемные даже для Титанов. Амфион же не смог бы с ним тягаться, потому он творил музыку, помогал совершать невероятные подвиги.

Бог Аполлон уже подарил ему тогда свою лиру, и она издавала чудесные, чарующие звуки, такие прекрасные, какие только могли быть возможны.

Камни, принесенные Земом, сами укладывались в ряд, никакая сила не смогла бы сдвинуть их с места. По всему миру разнеслась о них слава, узнал о возвращении и воцарении и Лидийский царь. Тогда он и решил отдать в жены Амфиону свою дочь Ниобу. Свадьба эта сблизила всех, заставила забыть о будничных делах. Она появилась в те дни в хорошо укрепленных Фивах и жила там спокойно и радостно, после шумной свадьбы.

Кажется, никакая сила не могла нарушить покоя и радости. Слишком хорошо все было тогда. Любая из цариц могла бы ей позавидовать, но все кончается, а хорошее кончается еще быстрее, чем скверное. Зем немного позднее женился на Аэдоне, и этот союз сначала казался безоблачным и счастливым. О погибшем от их рук Дирке и Лике они старались больше не думать, не вспоминать.

Если бы богам хотелось, они бы ответили на такой удар, но раз все обошлось, то надо было просто жить дальше. Так братья себя утешали, и какое-то время это у них хорошо получалось.

Глава 19 Победа

Аполлон дрался из последних сил. Пифон видел, что он проигрывает и начал яростно противиться, чтобы совсем не пасть духом, хоть как-то продержаться, иначе какое же он чудовище, если его юнец так спокойно победил. Нет, надо попытаться выпутаться из этой истории. Ему хотелось остаться в мире, где нет богов и героев, где не станут ему досаждать едва народившиеся боги своими подвигами напрасными. Но в тот момент Аполлон уже серьезно ранил его, он опоздал, и видно он не сможет добраться до тех благодатных мест, где и поджидает его спасение. Он не может надеяться на пощаду. Все происходило словно в дурном сне. Он ничего бы не смог поделать.

Оставалось махнуть рукой и порадоваться тому, что там творилось. Суетиться, перебиваться негодной пищей, разве для этого он пришел в мир и решил там оставаться. Недаром он все время оставался около богов, и так и не смог решиться вырваться от них на свободу.

№№№№№№№№

Все кончилось в один миг, и Аполлон сидел над убитым драконом. Он победил, но такая победа его совсем не радовала. Одежда его была измазана драконьей кровью. Меч героя стал темным от засохшей крови чудовища. Как он мог оставаться таким непривлекательным? Но юный бог думал не о прошлом, а о грядущем. Радости от победы не было никакой, одни только огорчения и печали ему виделись в те часы.

Он знал, что теперь ему придется очиститься от пролитой крови, от этого не был освобожден даже сам Зевс. А вот этот остров в честь дракона он назовет Дельфами, здесь и будет стоять самый главный оракул, к которому потянутся все, кто захочет узнать свою судьбу.

Аполлон поднялся и стал возводить костер, на котором и сжег тушу убитого дракона. Но ведь он был не самым злым в мире чудовищем, и когда-то перевез его с острова на землю, а главное, был он подневольным созданием, и главной обидчицей оставалась Гера.

Феб решил пока оставаться тут пастухом, а потом видно будет, что ему делать дальше. Он взглянул на гору Парнас, и решил, что она останется там вечным обиталищем для муз.

– Все музыканты, поэты, художники всегда будут стремиться к ней.

С жалостью он покидал Парнас и своего оракула. Но он знал, что богини не позволят ему нарушить вечные законы, он должен нести повинность за пролитую кровь. Аполлон уходил, но обещал всем, кто встречался на пути, непременно вернуться назад. Теперь у Феба было два места на земле, куда он обречен был возвращаться, дворец его матери и Дельфы с Парнасом и оракулом. Он чувствовал себя в те дни почти счастливым.

Восемь лет рабства – так был определен его дальнейший путь. Конечно, если вспомнить, что он бессмертен, то это пустяки, но с другой стороны, он мог столько всего сделать за это время, а придется оставаться в рабстве, но кто же кроме него во всем виноват?

№№№№№№№№

Пленник появился перед царем Адмемном. На первый раз показался ему тот и весел и добр. Именно поэтому его отправила пророчица сюда. Феб и царь остались довольны друг другом, хотя это были самые трудные дни для юного бога.

Он слушал музыку на своих пастбищах, развлекался с нимфами и пришедшими к нему музами, те решили не оставлять пока своего бога. Но он изведал самую простую жизнь, испытал все ее радости и беды. Тем приятнее будет потом возвращаться назад. Музыка тогда рождалась удивительная в тех местах, радости его не было конца и края.

Как не хотелось Аполлону поскорее покинуть эти места, ведь после восьми лет рабства он снова стал свободным, но все-таки в последние дни он медлилУходя, он должен был отблагодарить царя, давшего ему приют и кров, он узнал, что тот хочет получить в жены Алкестиду. Феб тут же решил помочь царю. И хотя она была внучкой его дядюшки Посейдона, но и это не остановило юнца.

Вероломный царь, отец невесты, потребовал от жениха запрячь в колесницу медведя и льва, но звери, как только увидели Аполлона, спокойно ему подчинились. Так и пришлось грозному царю исполнить обещанное.

Глава 20 Свадебный пир

Пышной и прекрасной была эта свадьба. Кто еще мог похвалиться тем, что сам Аполлон был на ней и играл на золотой арфе для гостей и молодых. Но перед самым торжеством он исчез, ни о чем не предупредив.

Оракул предсказал царю большую любовь, но порочную жизнь. Пришлось обратиться к богиням судьбы. Она не только согласилась с оракулом, но и предположила, что смерть можно отложить, если царь найдет кого-то, согласившегося за него умереть.

– Но это может закончиться бедой, – произнесла одна из муз, которая узнала обо всем, что случилось.

Но Аполлон тут же сообщил, что царь согласен на такое условие, решив, что он найдет выход и подарок окажется ценным. Они и сами верили в то, что подарок будет, выход найдется. Оракул немного подумал и произнес:

– Из всех смертных на это согласится только моя любимая жена.

– Но это скверно, – вырвалось у Аполлона, – жизнь без любимой не имеет смысла, это настоящее наказание, а не подарок.

Пифия и сама расстроилась, ведь ей пришлось огорчить своего любимого бога, но она не могла притворяться и таить правду.

– Мы отправили туда Геракла в тот миг, когда это должно будет случиться и Танатос придет за ним, он справится, – спокойно говорила Пифия.

Феб немного успокоился, а что еще ему оставалось после всего случившегося. Ни о чем другом они думать в те минуты не хотели. На свадебном пире, вернувшийся Аполлон и объявил о своем подарке, и все возликовали. Никто и никогда прежде не получал такого подарка. Исполнилось все, чего хотелось, сам Феб очистился от крови дракона, мог просто подняться на Олимп и оставаться там, сколько ему вздумается.

№№№№№№№№№

Пока Аполлон отмывался от драконьей крови, на Олимпе давно и упорно говорили о нем. Его слава росла и ширилась с каждым днем. Теперь уже он был одной из тех фигур, о которых все говорят, хотя почти никто не видел – таинственность завораживала, терзала любопытные души богов, все были наслышаны о нем, теперь хотелось только увидеть. А еще многим хотелось послушать знаменитого оракула, который родился вместе с ним, и теперь уже мог предсказать любые события.

Аполлон же прославился тем, что был обделен взаимной любовью. Он мог столкнуться с самим Амуром, но и это не изменило бы ничего в его судьбе. Самая последняя новость оказалась о том, какой подарок он сделал на свадьбу царю.

Но конечно, прежде всего, Олимпийцам надо было взглянуть на юного бога и убедиться в том, что он так хорош, как о нем говорят, потом услышать золотую лиру, музыка завораживала многих.

Амур знал об Аполлоне больше, чем другие и старался не попадаться ему на глаза. Сам Зевс прервал свои дела и пригласил его к столу, всем представил, как любимого сына. Гера отвернулась, но на нее никто больше не смотрел. Многие смотрели на юного красавца с восторгом, но нельзя сказать, что все так уж им восторгались.

Бог войны Арес поднялся из-за стола:

– Он не так хорош, как все мы думали, – усмехнулся воин воинов, – среди твоих бесчисленных детей бывали и получше, не правда ли, матушка.

– Если ты найдешь хоть одного, который захочет сравниться со мной, – говорил Аполлон, – то я готов и к схватке, хотя за Пифона пришлось долго пастухом оставаться, но и теперь не прочь, у нас впереди вечность.

Все замерли от неожиданности. Бог войны бросил вызов брату, Аполлон принял его, что же будет с ними дальше? А ведь не знал, наверное, только Аполлон, что Арес в лепешку расшибется, чтобы свое доказать, а если он это знал, то оказался совсем безрассуден. И не то, чтобы они боялись за Аполлона, но их пугало то, как Арес взял их в оборот. Жаль было сатира, которого выберет Арес для этого поединка, заплатить за бога войны своей шкурой придется кому-то другому. И будет он только игрушкой, забавой в руках других, споривших друг с другом. Но история текла своим чередом, кому-то за что-то все равно придется расплачиваться.

Глава 21 Новый охотник

Все эти годы Артемида жила мирно и однообразна. Она слышала о том, что происходит с ее братом, и все-таки злилась, ведь о них он думал так мало. Но сама она готова была и без него прожить, а вот матушка так страдала от одиночества. Но и ее там, на олимпе не оставили без внимания. Снова и снова появлялись смельчаки, которые готовы были рискнуть и с ней столкнуться.

Охотник Орион решил идти обходными путями, он отыскал Пана, упросил его уговорить Артемиду взять его в свою свиту.

– Я не позволю себе ничего лишнего, – твердил он, – хочу просто рядом оставаться. Она станет моей богиней, и только, я знаю, как она дорожит своей чистотой и непорочностью.

Пан никак не мог отказать смельчаку, да ему и самому было интересно посмотреть на все, что должно произойти. Он вряд ли сам пойдет против судьбы, но уважал тех, кто пойдет против. Он собирался поговорить с Артемидой, но не верил во все происходящее.

Пан еще больше удивился, когда Артемида быстро, слишком быстро согласилась.

– А ему известна история с Актеоном? – поинтересовалась она, – пусть он подумает хорошенько, потому что если в чем-то провиниться, не станет ждать от меня пощады.

Охотник был поразительно хорош собой, а ко всему прочему он был еще и прекрасным охотником, что редко когда сходилось в одном человеке, но в Орионе сошлось. Нет, он был могуч и готов броситься в сражение за нее. Никаких вольностей он себе позволять не собирался, по крайней мере, в самом начале. Она знала об этом и не знала, ведала и не ведала.

Орион предстал перед богиней во всей своей величественной красе, а потом он неизменно повсюду следовал за ней, считая это честью для себя. А когда они сидели у костра, она задумчиво произнесла.

– Я тебя хорошо понимаю. У меня тоже было много хлопот с женщинами. И я решил больше ни с одной из них не иметь дел. Первая моя жена Сида была страшно хвастлива, она заявила, что красотой превосходит Геру, и в тот же миг провалилась в подземное царство. А ведь она верила, что любой бред ей сойдет с рук. Я и сам тогда стал опасаться за свое спокойствие. Ведь и мой отец Посейдон не смог бы защитить меня от ее гнева, потому что он никогда не связывался с Герой.

– Да, с Герой и Зевс никогда не связывался, – усмехнулась Артемида, ее все боятся больше, чем самого Зевса.

А Орион продолжал свой рассказ:

– Когда я лишился своей женушки, то остался на земле совсем один, но длилось это недолго, почти сразу же я влюбился в царевну Мерону.

Правда, царь с самого начала не хотел мне ее отдавать. Он повелел истребить всех диких зверей на острове. Вот тогда я и стал охотником, и об этом никогда не жалел. Но бед на мою голову тогда свалилось немало, потому что он не спешил исполнить обещание. Мы много гуляли и пили, вино разрушило мой разум. И однажды я, подталкиваемый Амуром, ворвался в ее спальню, не мог остановиться, пока силой не овладел ею. Я и теперь не ведаю, как такое случилось, но обида была слишком сильной, так хотелось ускорить страшно затянувшееся дело. Ее отец обратился к Дионису с мольбой о наказании, он яростно требовал отмщении. И стоило только помянуть Диониса, как он явился. Оба они увидели и услышали бога свободы.

– Верно, царь обратился ко мне, – говорил Дионис, – я как раз пролетал мимо и услышал такую знакомую историю.

Артемида с вызовом взглянула на брата.

– Это мне принадлежит все вино на свете, и оно не всегда благотворно действует на разум, а уж те, кто им злоупотребляет и вовсе становятся порой преступниками, такими насильниками, как Орион. Но винить должны только себя самих.

– И что же ты сделал?

– Я усыпил его, другое наказание мне казалось слишком жестоким.

– Но он насиловал невинную девицу, – возмутилась Артемида, которая всегда готова была защищать своих девиц.

– Да, но только затем, чтобы как можно скорее заполучить ее в жены, – не сдавался Орион, – у меня были благородные цели, и мне казалось, что она вовсе не против такого поворота.

– Словно женщина способна противостоять своему палачу и насильнику, – говорил Дионис задумчиво.

– Я только усыпил тебя, и не мог знать, что придумает оскорбленный царь, и он ослепил себя за такое.

– Но я помог тебе, – продолжал говорить Дионис, – зрение к тебе вернулось, как я и предсказывал, стоило только отправиться на восток и подставить глаза лучам восходящего солнца.

Ведь именно так и случилось, ты видишь, как и прежде.

– Это так, – согласился охотник, но тяжким и горьким оказалось для меня это путешествие. Хотя и прежде у меня не было ничего хорошего в жизни.

Он вспомнил о чем-то и тяжело вздохнул.

Глава 22 О чем не знал Дионис

Они все снова вернулись к Ориону, чтобы послушать его историю.

– Я дошел до назначенного места, подставляя солнцу свои глаза, сначала зажмурился от невероятного блеска, а потом понял, что тьма расселась, значит, снова могу взглянуть на белый свет.

Тогда мне захотелось отомстить злодею-царю. Но он знал обо всем заранее – надежно от меня спрятался. Я искал его долго и напрасно, но успокоиться и думать о чем-то другом я не мог, пока не отыщу его, не будет мне покоя. Он должен поплатиться за свое вероломство и обман, за то, что жизнь моя была так исковеркана. На этот раз Артемида не могла с ним согласиться – она не лучше других знала, что такое унижения и обиды, да такие, за которые мы еще не отплатили.

Дионис попрощался с ними, у него было еще много дел.

Откровения Ориона тронули душу Артемиды, она стала относиться к нему с больше теплотой, с той, на какую только и была способна. Но переживала она только до той поры, пока не узнала того, что в пылком рассказе он от нее утаил, не рассказав о тайнах своего путешествия на Восток. А он все сделал для того, чтобы богиня не узнала, как в него влюбилась богиня Утренней Зари Эос, и не в силах справиться со своими чувствами, стала его преследовать. После всего пережитого, он дал себе обещание не связываться ни с одной из женщин и богинь, да еще пылающими такими страстями.

Может быть, кому-то от такой связи повезло бы больше, а ему не на что было надеяться. Да и слава у богини была дурная, она всегда оставалась ветреной и непредсказуемой.

Она и прежде похищала и надежно прятала и богов и мужчин, да и теперь только об этом и думала. Нет, лучше будет, если Артемида ни о чем таком и не догадается, еще неизвестно, как она к этому отнесется.

Орион оставался сам собой, когда богиня удалилась. Он вспомнил обо всем, что с ним тогда приключилось. Он узнал от эльфов и духов, что богиня ищет с ним встречи, все для этого предпринимает. Он не стал рисковать и выяснять, чем такая встреча может для него завершиться.