Псы войны: дневники Шеннона

– Спасибо за консультацию, полковник! Как у Вас продвигается ситуация с людьми?

– Их хронически не хватает. Есть убитые при занятии аэропорта. Полтора десятка раненных. Сегодня потеряли многихих ополченцев в пригороде. На них напали соратники Кимбы. Счёт, к сожалению, не в нашу пользу. Ваши соотечественники потеряли трех человек убитыми, и шесть – ранеными, а налётчики – только двух.

– Кто ведёт следствие? Вы?

– Нет. Этим делом занимается Хорас. Его помощние Ракка занимается сортировкой пленных. Может кого из них возьмём на службу, а пока пусть разбирают завалы в полицейских казармах.

– Полковник, можете доложить о результатах проверки!

– Боюсь, что они будут не скоро. В наличии только четыре сотрудникаполиции вместо двадцати.

– Ему подыскали пополнение: двух отставных жандармов, – встрял в разговор Бенъард. – И Вам есть пополнение – два отставных военных. Они ждут в коридоре.

– Спасибо! Я их привлеку к делу. Они может на что и сгодятся…

Окойе кивнул Бенъярду, чтобы тот вышел из кабинета. Его тон стал фамильярным.

– Карло! Я хочу объединить под Вашим руководством все силовые структуры Республики.

– Спасибо за доверие, Вайант.

– Не перебивай! Дослушай! Исключение составит только охрана дворца. Отберите для неё человек десять. Я назначу их командиром Тебена Эйнекса.

– А как же Бенъард?

– Он выполняет функции коменданта дворца и, по совместительству, моего секретаря.

Шеннон согласно качнул головой и уточнил:

– Скорее офицер для поручений…

– Тут ещё одно деликатное дело, – глава Комитета замялся. – Ко мне приходил один мой бывший коллега, Мильтадес. Мы с ним знакомы по Красному Кресту, – он горестно улыбнулся и неопределённо махнул головой. – Там, в Биафре. Он здесь работает в госпитале и лагере для беженцев. С ним ещё двое коллег.

Шеннон покачал головой:

– Надо же, как бывает. И давно он тут?

– Его сюда прислали после скандала с медикаментами на смену предыдущему директору. Так вот, он рассказал, что в аэропорту были перебиты все раненые солдаты-винду. Ему Кимба не нравился никогда, но жестокость наших солдат этим оправдать нельзя.

– Вайянт, что ты ему ответил?

– Как что? Обещал разобраться и наказать виновных: не хватало ещё обвинения в геноциде. Пренк уже готовит доклад. Ты его предварительно посмотришь?

– Непременно! Я могу идти?

– Кстати, он ещё посетовал, что ты вызвал сюда всех его специалистов. Почему я об этом ничего не знаю?

– Ещё не хватало, чтобы глава государства проводил медицинское освидетельствование рекрутов для собственной армии, – саркастически произнёс Шеннон. – Мне же нужно убедиться, что мои солдаты здоровы!

– Тогда понятно, – произнёс Окойе. – Иди! Хотя, постой! Бенъярд сообщил, что ты и твои товарищи хотите перебраться в отель?

– Это так, доктор, тут мне что-то неуютно. Да и нахожусь на виду…

– Хорошо. Только установи надёжную связь с дворцом.

– Этим непосредственно занимается господин Земмлер. На складе имеется советская АТС и несколько десятков телефонных аппаратов. Я полагаю, что нам нужен будет специалист. Генерал должен привезти такого…

– Отлично, Карло! Ступай! Я очень надеюсь на то, что всё у нас получится.

В коридоре его ожидал лейтенант Бенъард, за спиной которого стояли два человека в полувоенной форме, взявшие под козырёк.

– Позвольте представить, – начал он. – Лейтенант Симон Бевэ, служ в Форс Публик! Унтер-офицер Раффи Эллеон, сенегальский стрелок! Полковник Шеннон!

Военные взяли под козырёк.

– Спасибо лейтенант! – Кот отдал ему честь. – Пойдёмте со мной, господа! – обратился он к офицерам. – Коротко расскажите о себе.

– Симон Бевэ! По профессии инженер. В пятьдесят пятом закончил инженерный факультет в Льеже, потом работал на «Юнион Миньер» в Колвези. В качестве инженера был мобилизован в «Публик Форс», получил чин лейтенанта. Эмигрировал в Бельгию, жил и работал в Шарлеруа.

– Почему вернулся?

– Не смог ужиться с белыми,– Симон передёрнул плечами. – Цвет кожи! Вернулся в Африку, работаю инженером в порту.

– Раффи Эллеон, Камерунский полк, Корпус сенегальских стрелков, последнее звание – тамбур-мажор, – отчеканил седой негр лет сорока пяти.

Шеннон благожелательно посмотрел на него и кивнул, поощряя его к рассказу о себе.

– Вот моя солдатская книжка, – Эллеон протянул посеревший от солнца и времени картонный билет. Из него стало известно, что он являлся одним из немногих волонтеров из Зангаро, участвовавших в второй мировой войне. Сначала он попал в Габон, потом очутился на Мадагаскаре и закончил войну в Индокитае. Вернулся он уже после войны, увешанный медалями, но так и не научившись писать по-французски и не проникшись особым уважением к так называемой западной цивилизации, что, впрочем, и не удивительно.

– Чем занимался последнее время?

Отставной тамбур мажор с вызовом произнёс:

– После отставки занимаюсь браконьерством

– Неужели! Как разве Кимба разрешал заниматься браконьерством?

– А я его и не спрашивал!

– Ладно! Идём на плац, – приказал он. «Надо будет побольше расспросить этих типов! По крайней мере теперь у меня есть, кого можно оставить в казармах», – подумал он про себя.

К двум часам дня на внутреннем дворе выстроилось чуть более полусотни человек в униформе. Тридцать или сорок из них были вооружены автоматами, а остальные были вооружены карабинами. Перед ними, широко расставив ноги, стояли шесть человек: трое белых и трое чёрных. Это были Шеннон и его офицеры: Земмлер, Лангаротти, Бевэ, Барти и Тимоти. Все они были вооружены совершенно одинаково: на поясах висели ножи, в карманах лежали кастеты, рукоятки пистолетов торчали в расстёгнутых кобурах.

Командовал, естественно, Земмлер:

– Га-а-ав…у! – раздался громкий голос немца, прокричавшего стандартную французскую команду «gardez vous», что означает «смирно». Чеканя шаг, Эллеон подошёл к Шеннону и отдал честь: – Господин полковник! Личный состав Сил обороны Зангаро построен. На построении отсутствуют патрули лейтенантов Эйнекса и Мэрайи. лейтенанты Кайвоко и Синдис находятся на излечении.

– Вольно! – громко ответил Шеннон и подумал о том, что не знает настоящих имен своих африканских помощников. – Господа! Прошу встать в строй, – обратился он к окружавшим его офицерам. Шеннон выждал, когда офицеры заняли свои места перед строем, и произнёс краткую речь:

– Среди вас есть разные люди: борцы за демократию, преступники, искатели приключений. Требование к вам только одно – сражаться, а лозунг – против палачей Кимбы! Теперь о главных правилах: первое, за невыполнение приказа начальника – расстрел на месте, второе, каждый солдат имеет право на трофей – если кто-то в бою захватил оружие лучшее, чем у него он может оставить его себе, но обязан сдать прежнее. Если он нашел пистолет, то тоже может оставить себе. Это касается часов, обмундирования, оптики, ножей и боеприпасов. Если кто находит продовольствие, медикаменты, ценности и деньги, он всё это сдает своему командиру. Тяжёлое оружие, автотранспорт и средства связи являются трофеями всего подразделения. Третье правило: я буду строго наказывать тех, кого увижу, что он убивает пленных, грабит мирных жителей и насилует женщин, и, наконец, в-четвёртых, все вы можете носить своё оружие, только в том случае, если на вас надета военная форма. Я, как Ваш начальник, обещаю беречь вас в бою и гарантирую своевременное и полное довольствие, регулярную оплату, снабжение и отдых. Вахмистром нашего корпуса назначаю ветерана сенегальских стрелков Раффи Эллеона. Унтер-офицер встал за спиной Шеннона.

– Вахмистр, командуйте к осмотру!

Эллеон посмотрел на Шеннона и, уловив его поощрительный кивок, громко скомандовал, повторив приказ Земмлера:

– Га-а-ав…у! Первое подразделение к осмотру! Остальным готовиться!

Шеннон наблюдал за строем своих будущих солдат. Вначале Земмлер выделил всех бойцов в камуфляже, выстраивая их в две шеренги. Первая шеренга была составлена из бойцов уже принимавших участие в боевых операциях, за ней пристраивалась вторая. Вдоль задней ограды резиденции был натянут тент. Под ним были разложены тюки с обмундированием. Более часа Барти, Тимоти и Бевэ ходили вдоль строя, тщательно осматривая рекрутов. Некоторых они вызывали из строя и отправляли восвояси, других направляли к тенту, где сидел Чиприани. Под присмотром Лангаротти он подбирал им обмундирование по размеру и отправлял назад в строй. Когда вторая шеренга была укомплектована, Земмлер стал заполнять третий ряд, а вслед за ним – четвёртый.

Примерно через час все его бойцы щеголяли в новенькой форме. Шеннон с удовлетворением пробежался взглядом по рядам своих солдат. Когда четвёртый ряд был заполнен, Эллеон скомандовал:

– …Zarm! – в его рёве легко было угадать команду «aux armes» – «в ружье!». По-видимому, вахмистр решил перед обедом наставить на путь истинный новоявленных рекрутов. Они засуетились, толкая друг друга локтями, в жалкой попытке выстроиться в линию. Это у них плохо получилось. Наконец разбитый на четыре подразделения строй замер.

– Запомните! – зычно заорал Эллеон на лингвала. – С сегодняшнего дня вы бойцы Сил обороны Зангаро. Эмблема нашего корпуса – лев! Поясняю: вы должны быть преданы свободе как настоящие львы, при отсутствии другого оружия должны рвать врага зубами. А сейчас в столовую шагом марш!

– Надо бы найти ему горниста, – предложил Лангаротти. – Тогда всё будет так, как в Легионе…

Шеннон кивнул и предложил своим офицерам следовать за ним. Пока солдаты под надзором свежеиспечённого вахмистра принимали пищу, в комендатуре за закрытыми дверями проходило что-то вроде офицерского собрания. Командиры были несколько возбуждены и поэтому говорили открыто. Начал разговор сам Кот:

– Наша основная дислокация будет находится на месте полицейских казарм. Сейчас там чинят строения и возводят временные бараки. Бойцы будут распределены следующим образом: я немедленно формирую летучую колонну для очистки территории и постепенно подберу себе штаб. Остальные подготовленные солдаты будут размещены на блокпостах и гарнизонах. Патрик пока будет моим адъютантом, лейтенант Бевэ – комендантом лагеря. Вопросы есть?

– Позвольте, сэр. Большинство наших солдат не имеют представления о военной подготовке. Мы не можем посылать их в бой.

– Согласен. Поэтому мы начнём с военной подготовки. Вместе с группами Джинджи и Барти мы формируем четыре подразделения: штурмовое, пулемётное, миномётное и стрелковое. Миномётчиками будет командовать Тимоти, штурмовиками – Джинджи, стрелками – Барти, а пулемётчиков будет готовить Курт.

Помощников подберёте себе сами. Главная задача каждого командира – боевая подготовка и последующий отбор наиболее толковых бойцов, Их мы направим на охрану резиденции, а сами перейдём к боевому слаживанию. Вопросы есть?

– Как нам и солдатам будут платить и чем? – спросил Патрик. Его поддержал его Курт:

– Да, постоянное жалование – очень хорошая мотивация. Сколько платили солдатам при Кимбе?

– Призванным по набору не платили ничего. Только кормили и одевали. Сверхсрочники, имевшие семью, получали на бумаге по шесть тысяч в месяц, а старшие офицеры – по восемнадцать.

– Как я сам убедился, двадцать с лишним долларов в месяц – это для Кларенса совсем неплохо, – поделился своими наблюдениями Жан-Батист.

– Согласен. Это было бы неплохо, если бы казна не задерживала выплаты на полгода и больше. Солдаты были вынуждены были искать дополнительные заработки на стороне. подрабатывать носильщикам, а кто мог раздобыть велосипед – велорикшами. Они фактически монополизировали этот промысел в Кларенсе.

– Рикши и сейчас берут по сотне за маршрут! За неделю -десять дней можно отбить армейское жалование! – воскликнул Жан-Батист.

– Ты прав, мон ами,– солдаты, подвизавшиеся на этом поприще, уступали своё жалование своим командирам.

– Тогда зачем они служили? Шли бы в рикши,– удивился Курт.

– А паёк? – усмехнулся Шеннон. – А пенсия? Их, конечно, тоже разворовывали, но что-то же оставалось…

– Своевременная плата – глубокомысленно заключил Земмлер. – Это важный элемент для поддержания дисциплины.

– Наиболее выгодно было служить на границе или контрольно-пропускном посту. Там солдат спокойно мог за раз получить тысяч пять, а с иностранца ещё и в валюте. Сам убедился, – усмехнулся Шеннон, вспомнив свой последний приезд в Зангаро.

– Двойной заработок, – глубокомысленно произнёс Земмлер.

– Почему? – не понял Бевэ.

– Это элементарно, мон шер. – стал поучать его Курт под одобрительный смешок Лангаротти. – Берешь с приезжего долларами по официальному курсу, а потом сдаешь их на чёрном рынке. Двойная выгода. Понял?

Бевэ отрицательно покачал головой. Лангаротти объяснить более доходчиво:

– Сколько сейчас стоит доллар, если покупать его с рук?

– Шестьсот кимб!

– А официально?

– Триста семьдесят, как и старый франк. Только его по этой цене днём с огнём не сыщешь!

– Значит пограничник берёт доллары, а отдаёт начальству кимбы.

До Бевэ стал доходить смысл операции, взгляд прояснился, и он заговорил:

– Получается, что с каждого въезжающего можно класть в свой карман по пять «баксов».

– Неплохо! – довольно засмеялся Лангаротти. – Представляю какая была давка за место на границе!

Жан- Батист, не отвлекайся о темы! – оборвал Шеннон корсиканца. – Я буду настаивать перед нашим правительством, чтобы всем нашим платили как в Катанге. Половину – франками, половину – местной валютой. Доплаты, отпуск и премии – соответственно.

– Надо ещё ввести премии за поимку пленных в зависимости от звания, захват трофеев и всякое другое…

– Согласен, только платить будем за живых, а то ещё поубивают друг друга…

– Надо наладить нормальное питание…

Убедившись, что разговор перешёл в деловое русло Кот отстранился от него. Посмотрев на часы, он открыл дверь в кабинет. За ней стояли два негра в зеленовато-бурой форме без знаков различия. Жёлтые высокие шнурованные ботинки, ремни и кобуры указывали на то, что они относятся к командному составу. Пистолеты пока им не доверили. Он пригласил их войти внутрь:

– Господа, минуточку внимания! Позвольте представить наших новых товарищей по оружию Фортуса Кана и Джойда Куому. После разъяснительной беседы они добровольно изъявили желание служить в наших рядах, – на лице Кота появилась лёгкая усмешка. – Интендант Куома, доложите!

Новоиспечённый снабженец скороговоркой затараторил:

– На складе есть сушёная рыба, а из овощей – маниока, рис и фасоль. Я распорядился, чтобы раз в месяц в лагерь доставляли бычка… Фрукты, кофе и кое-какую дичь будем покупать на рынке. Овощи и рыбу будем закупать ежемесячно. Горячее питание будет организовано дважды в день – в полдень и после заката. На завтрак будет кофе и фрукты…

– А как с обмундированием? Его надо будет индивидуально подогнать…

Кан перевёл взгляд на Куому. Тот невозмутимо произнёс:

– У нас на складе имеется шесть швейных машинок. Мы можем нанять женщин и использовать их по назначению.

– Где их возьмём?

– В столице работают полсотни швей. У них есть помощницы…

– Куома, как обстояло дело со снабжением при прежнем режиме? – поинтересовался Жан-Батист. Он уже давно поигрывал своим ножичком, старательно полируя его о ремень. Глаза интенданта опять забегали: видимо он вспомнил их первую встречу.

– Я уже рассказывал об этом, полковнику,– просипел интендант.

– Верно, не будем тратить на это время…

Все вопросы исчерпаны, и Шеннон закрыл совещание:

– Господа, возвращайтесь к своим людям. Мне надо встретиться с господином Хорасом. Господин Лангаротти, прошу ехать со мной!

Кот и Жан через плац пошли к джипу. Их нагнал Ракка с большим баулом в руках:

– Господа офицеры! Разрешите обратиться!

– Что тебе?

– Мсье Земмлер сказал, что вы едете в Управление полиции. Возьмите меня с собой.

– Хорошо!

Курт сел на место водителя и повернул ключ. Двигатель завёлся со второго оборота.

– Проклятая жара! Радиатор закипает даже в тени! – выругался немец. – Давай заедем в отель и перекусим, – предложил он. – Я проголодался и хочу пива.

– Лучше наоборот, заберём Хораса и поедем с ним к Гомезу!

– Прекрасная мысль!

Через полчаса наёмники уже сидели у Гомеза, поглощая пищу. Хорас что-то рассказывал о расследовании ночного налёта:

– Налётчики напали на пригородную виллу и увели с собой трёх женщин. Имена их установлены.

– Кого? – вмешался в разговор Шеннон. – Налётчиков?

– Нет, женщин, – невозмутимо произнёс Хорас. – Пока не ясно, что это: бандитский налёт или акция устрашения.

– Что ещё удалось выяснить?

– Практически ничего. Можно предположить, что им кто-то помогает. – Хорас отхлебнул пива и после некоторой паузы продолжил: – Мне бы хотелось знать Ваши планы на будущее и мои перспективы?

Шеннон, задумавшись, разминал пальцами сигарету:

– Всё зависит от Вас, Кирк, – сказал он, глядя прямо в глаза полицейскому. – Найдёте бандитов и тогда перед Вами откроются перспективы роста.

– Я понимаю, – Хорас отхлебнул из бокала. – Позвольте дать Вам совет?

– Какой?

– Вы должны взять под контроль Турек. Где гарантии, что русский корабль не направится туда?

– Сколько там жителей? – поинтересовался он.

– Около двух тысяч.

– А с чего ты решил, что русским нужен этот городок?

– Там есть небольшой порт и две плантации какао.

– Разве его ещё выращивают?

– Представьте себе! Во времена колонии там был самые крупные хозяйства. При новой власти они переименованы в кооперативы, в каждом из которых заправляют близкие родственники Кимбы.

– Но доктор Окойе меня заверил, что тамошние вожди поддерживают наш Комитет и полностью контролируют город.

– Я знаю их. Один промышляет сбором перламутра и рыбной ловлей, другой – рубкой красного дерева. До Кимбы они были полными хозяевами города. По моему мнению, они справятся с местным гарнизоном.

– Гарнизон Турека усилили после твоего отъезда, Кейт,– влез в разговор Гомез.

– Можно считать, что это второй по значению армейский гарнизон. А для того, чтобы там чего-нибудь не стряслось организовали пост тайной полиции, – продолжил Хорас. – Я знаю его начальника – тот ещё фрукт! Спросите об этом у моего бывшего заключённого Ниса.

Лангаротти уловил взгляд шефа и немедленно связался по рации с Патриком:

– Найди мне Ниса!

– Кого, сэр?

– Это тот рыбак, которого Жан освободил из полицейского застенка!

– Понял, сэр! – ответил Патрик по-английски.

Тем временем, разговор продолжался:

– Кирк, Вам что-то удалось узнать о Дереке и его группе?

– Да. Мне удалось установить, что он идут не на север, а в речную долину. Вполне вероятно, что он захочет соединиться с гарнизоном Турека. Кстати двоюродный брат Кимбы прячется в китайском посольстве.

– Откуда Вы это узнали?

– В Африке земля быстро разносит новости…

– Ну, что же, перейдём к десерту, – Шеннон закурил сигарету. – Что Вам известно о Габриэле Аграте и его фирме.

– Я же полицейский, а не бизнесмен, – быстро нашёлся полицейский. – На него мало что есть, но я поищу материалы. Лучше спросите об этом Гомеза. Он лично знаком с его старшим братом.

– Знаю, старина, расспрошу его обязательно…

Поздно вечером, Шеннон смог наконец осмотреть свой номер. Фредди повёл его влево по коридору шириной примерно в восемь футов. Звуки их шагов поглощались толстым ярко-красным ковром. Справа шёл ряд высоких окон, закрытыми шторами из золотой парчи. Дорожка закончилась перед тяжёлыми двустворчатыми дверьми из красного дерева. Рядом с ними стоял Жорж и улыбался. Он приоткрыл одну створку, приглашая Шеннона войти вовнутрь. Наёмник ступил вперед и сразу почувствовал, как через полуоткрытую дверь тянет прохладным, кондиционированным воздухом. Он вошел во внутрь и зажёг свет. Возле двери, справа от входа, стоял широкий письменный стол. Налево располагался отдельный выход на веранду. Изящная резная мебель была сдвинута к стенам и в центре комнаты был расстелен марокканский ковер. Лёгкий занавес прикрывал дверь, ведущую в спальню. Наёмник придирчиво осмотрел помещения и остался удовлетворён увиденным.

– Наверное, содержание этого номера стоит уйму денег? – спросил он Жюля. Тот молча пожал плечами и закатил глаза.

– Ладно, идите…

Выпроводив слуг, Кот принял душ и уже готовился отойти ко сну, как в дверь постучали.

– Кто там?

– Кейт! Это я, Жюль, – раздался тихий голос директора отеля.

– Заходи!

Дверь открылась и из полутёмного коридора в номер проскользнул Гомез. В руках у него была бутылка. Он её поставил на журнальный столик

– Извини, раньше не смог – клиенты задержали. Поговорим?

– Поговорим!

Жюль поднялся с места и подошёл к небольшому буфету. Он достал два стеклянных бокала на стеклянных ножках и, протерев их своим платком, поставил на стол. Откупорив бутылку, он наполнил их почти до самых краёв тёмно-красной жидкостью.

– Салют! – он поднял бокал и поднёс его к губам.

– Салют! – наёмник сделал большой глоток. Выпивка оказалась крепче вина, но слабее виски. Он посмотрел на Жюля и сделал еще один глоток. Вкус напитка напомнил ему английскую черешневую водку, к которой он пристрастился в Кенте во время обучения на секретной базе САС.

– Ты хотел, чтобы я рассказал тебе об Аграте и его фирме?

– Да, мне это важно знать!

– Кейт, я тебе расскажу о нём, но с одним условием!

– Каким?

– Ты мне достанешь разрешение открыть казино при отеле!

Шеннон кивнул и стал слушать француза. Жюль говорил долго, почти час. За это время бутыль наполовину опустела, а сигареты закончились. Как и все недалёкие люди, директор отеля говорил долго, путано, со всякими ненужными подробностями. Он часто сбивался с темы повествования, поэтому Шеннон изредка перемежал его речь наводящими вопросами.

– Торговля Агратов имеет здесь давние корни! Её основал один армянин, обосновавшийся в Кларенсе. Начал он с того что менял соль и патроны на каучук и слоновую кость, потом поставлял контрактных рабочих на плантации европейцев. Затем ему удалось стать единственным поставщиком местного туземного царька. Однажды, он доставил сапоги для армии. Так вот, солдаты посчитали, что это новый вид жратвы, сварили их и съели. Ха-ха-ха! – засмеялся Гомез. Наткнувшись на хмурый взгляд Шеннона, он осёкся и продолжил: – Кстати, он одно время владел этой гостиницей.

– Не отвлекайся! Рассказывай об Агратах!

– Так вот, основатель рода, Авит Аграт происходил из племени ибо. Он женился на его дочери и унаследовал торговлю. Кстати, по своему вероисповеданию он был иудей. Этот самый Авит обосновался в Йогоне, где построил себе дом и синагогу. Постепенно он скупил или арендовал большинство земли в округе и стал выращивать какао и сахарный тростник. В Кларенсе им было организовано производство деревянных поделок. Авит стал возить их во Европу, а затем основал швейную мануфактуру. Туземцы до сих пор вспоминают «время парохода».

– «Время парохода»?

– Да, да! Тогда в страну была привезена полусотня швейных машинок «Зингер». Они обшивали германский охранный корпус в Камеруне, а затем французов и бельгийцев…

– Любопытно! Отсюда в столице столько швей!

– Да, да. В Кларенсе до сих пор имеется кварталы резчиков и ткачей. Их число, конечно, сильно поубавилось, но эти промыслы кормят около сотни семей, – Гомез отхлебнул чери и продолжил своё повествование. – Они представляют собой что-то воде средневековых гильдий. При Кимбе они стали называться кооперативами, но суть не изменилась. Каждому мастеру известны несколько десятков известных орнаментальных фигур, кому-то больше, кому-то меньше. Их число определяет статус резчика в гильдии.

– Ты что-то увлёкся, мой друг, – перебил его Шеннон. – Меня больше интересует Аграт.

Так вот, единственный выживший сын Авита Кирк принял христианство и успешно сотрудничал с колониальной администрацией. Сразу после первой войны он взял в жёны дочери верховного вождя бакайя и имел двух сыновей Авита-младшего и Габриэля. Он умер в начале последней войны.

– А что дочери?

– Женщины в Зангаро – разменный товар. Их выдают замуж, чтобы укрепить связи. Авит и Керк не были исключением. Насколько мне известно, они выдавали их за своих деловых партнёров.

– Интересная стратегия, – промычал Шеннон.

– Мда, и притом весьма эффективная. Сейчас, должно быть, только на берегах Залива проживает полсотни племянников, кузенов и других родственников Агратов.

– Ты отвлекаешься…

– Так вот, после его смерти дело возглавил Авит-младший. Он успешно посредничал между Виши и Свободной Францией, за что получил Лотарингский Крест. После он открывал свои отделения по всей Западной Африке: в Дакаре, Леопольдвиле, Уарри, Лагосе. Колониальная администрация считала его своей надёжной опорой. Он даже финансировал местных традиционалистов. Партия, финансируемая им, впрочем, как и либералы, не набрали нужного количество голосов. Доктор Окойе отправился в изгнание, а он остался…