Полная версия
Концерт Патриции Каас. 7. Неужели это возможно. Недалеко от Москвы, продолжение
Теперь молодым построили дом, и на этой новой улице играли сразу несколько свадеб, в том числе и молодых работников нового завода по производству несъемной опалубки. Перед свадьбой Катя позвонила Свиридову и напомнила об обещании президента побывать у них на свадьбе, и Свиридов позвонил Людмиле Путиной и рассказал об этом.
Потом Тоня Свиридова и Людмила Путина согласовывали свои подарки и даже праздничные наряды …
И когда все рассаживались за столы, установленные вдоль всей улицы для всех свадеб сразу, Свиридов наклонил к столу два стула. И когда добровольные организаторы скомандовали «наливай!» к столам быстро подъехал черный джип и из него с букетами вышли …
Шуму было много, а президент с женой сперва поздравили Прошиных, а затем и другие молодые пары, сели за стол и подняли рюмки с сухим вином …
Коллективную свадьбу снимали оба телеоператора, но столпотворение предотвратили офицеры охраны – сведения о приезде президента не распространилось за пределы свадебного стола.
А в записях Жени было много подробностей и мелочей с этой свадьбы, и хоть она сидела далеко от президента с его женой, все же ей удалось даже потанцевать с президентом – он вспомнил Женю и поинтересовался ее творческими планами.
А на стене у молодоженов Прошиных теперь висела фотография – между Катей в белом платье и Вениамином в парадной форме стоял улыбающийся президент …
ТЕЛЕБЕСЕДА О ГАЙДАРЕ
Каждую пятницу на экранах телевизоров появлялся Свиридов.
Тема его очередного выступления была связана с письмами жителей города, и предугадать тему выступления было невозможно.
На этот раз Свиридов говорил … о Гайдаре.
В вопросе телезрителя, которое зачитал друг Свиридова Виктор Скворцов, один из ведущих ученых фирмы, явно чувствовалось недоверие к содержанию произведений Гайдара, якобы прославлявшего коммунистические идеалы.
Свиридов перечислил основные произведения Гайдара, кратко пересказал их содержание, назвал героев. А потом рассказал о жизненном пути Гайдара.
Жене особенно запомнилось:
– … Аркадий Голиков вошел в революцию подростком – ему было лет пятнадцать. И он активно включился в гражданскую войну, стал командиром, участвовал в операциях ЧОН’а. Таким образом он в молодые, подростковые годы погрузился в жесткость гражданской войны. И при этом в его произведениях нет жестокости, а наряду с положительными героями и эмоциями явно просматривается некоторая непонятная грусть. Учитывая непростую жизнь Голикова-Гайдара можно считать причиной этой грустной нотки его несложившуюся жизнь – он был настроен на войну и был мало приспособлен к мирной жизни. Почитайте снова его произведения, перечитайте «Голубую чашку», и вы почувствуете это сами – его неприспособленность к мирной жизни, которую он не понимал …
О СЕБЕ И О СВИРИДОВЕ
При первых признаках беременности Женя пошла в поликлинику, вернее, ее туда заставил пойти муж. И, видимо, не зря. И терапевт, и гинеколог в один голос прописали Жене курс витаминов, рекомендовали есть побольше фруктов и побольше бывать на воздухе. Сказался недостаток нормального питания в последний год, когда воинская часть была расформирована и брошена на произвол судьбы.
Женя старалась выполнять все предписания врачей, делала гимнастику, ходила пешком, но все равно беременность протекала тяжело и она никак не могла избавиться от постоянной тошноты.
Женя старалась работать дома, в редакции шли ей навстречу, иногда даже за материалами приезжал курьер, но неизменно в каждом номере многотиражки появлялась статья Евгении Кульченковой.
Вот и сейчас Женя перелистала свой журналистский блокнот, выбирая тему очередной статьи.
О чем написать?
О спортивных соревнованиях между командами института, города и машзавода?
О вреде курения и почти полном искоренении этой вредной привычки в городе?
О строящемся хосписе?
Она вспомнила Дину Егоровну Утечкину.
Женя встречалась с ней несколько раз, и один раз в кабинете Свиридова. Тогда ее удивило то, что Свиридов называл Утечкину Дайяной, а иногда говорил с ней на английском языке.
А еще Женю поразила деловитость и даже жесткость Утечкиной в руководстве стройкой и та бережность и даже нежность, с которой она общалась с пожилыми пациентами больницы.
– Не вздумай писать о ней! – предупредил Женю Свиридов.
Она хотела спросить «А почему?», но Свиридов так посмотрел на нее, что охота спрашивать у Жени отпала.
Вообще Свиридов вызывал у Жени большой профессиональный и человеческий интерес, и почти на каждой странице хоть пара строчек, но была посвящена Свиридову.
А поскольку Женя в качестве журналистки присутствовала на многих встречах и совещаниях (куда не допускали официальную прессу), то у нее накопилось много наблюдений.
Некоторые из этих наблюдений потом превращались в строчки статей, а некоторые оставались в памяти – может быть, на будущее.
Женя хорошо понимала секретность многих событий и разговоров, свидетелем которых ей довелось быть.
Иногда она работала в паре с видеооператором, и тогда ей приходилось думать о будущем видеоизображении и его связи с ее текстом. Ей больше нравилось работать с Анной Кутенковой – Анна не капризничала, легче шла на встречу пожеланиям Жени.
С Чумачевым работать было сложнее, он считал себя достаточно грамотным, чтобы выбирать видеоряд, и Жене впоследствии приходилось приспосабливаться к изображению.
С Анной вместе Женя подбирала видеоматериалы по истории города в архиве, и начинала монтировать видеофильм под рабочим названием «Кто вы, генерал Свиридов?»
В этой работе Жене и Анне приходилось не только соблюдать все требования секретности, но и условие Свиридова – чтобы изображение его лица в кадре не появлялось. Из-за этого нередко вместо изображения Свиридова использовали вид со спины кого-нибудь из офицеров.
Причем разных, чтобы не возникало ощущение реальности изображения.
Вообще Жене со Свиридовым работать было и легко и сложно.
Казалось, командующий отвечал на ее вопросы, но нередко ответы оказывались загадками, которые Женя даже не пыталась разрешить.
А иногда разговоры были настолько содержательными и интересными, что Женя страшно жалела, что Свиридов запретил ей записывать их беседы на пленку …
О КУРЕНИИ В ГОРОДЕ
О курении в городе Женя даже написала небольшую заметку под заглавием «Самоубийцы».
То, что в городе почти не курят, она заметила в первый же день.
Как-то было странно – никто не сосал сигарету, и она физически почувствовала отсутствие курящих.
Выгоняя мужа с сигаретой на балкон Женя не уставала напоминать ему и о вреде курения, и о том, что курить в городе было не престижно, а на работе вообще нельзя.
Она долго не могла привыкнуть, что в здании фирмы, где она часто бывала, никто не курил. Ни на лестнице, ни в других укромных местах курящих не было …
СПОРТ В ГОРОДЕ
В городе было довольно много небольших спортивных площадок, так называемых «коробок».
В одних «коробках» были обозначены футбольные ворота, в других висели баскетбольные сетки, в третьих – волейбольные сетки, и еще кое где – теннисные.
И в каждой такой коробке можно было обнаружить мальчишек и девчонок.
А более серьезно спортом занимались на стадионах – один был здесь, на окраине города, а другой – в городе машзавода. И был крытый бассейн с пристроенной сауной, а потом появился еще один бассейн с минеральной водой, где помещались физиотерапевтические кабинеты.
Между спортивными командами города, машзавода и института проходили частые соревнования, на которые собиралось множество зрителей.
Когда Женя спросила Свиридова о том, каким видом спорта он занимается, тот, помолчав и подумав ответил – я в молодости занимался боксом.
– А сейчас? Неужели вы не занимаетесь спортом? Не участвуете в соревнованиях?
– Я занимаюсь индивидуальными видами спорта, но в соревнованиях не участвую.
– Но почему вы не поддерживаете свою команду?
– Это – предмет отдельного разговора …
Женя потом спрашивала других знакомых об участии Свиридова в спортивных соревнованиях.
Отвечали ей примерно одинаково – команда, в которой будет играть Свиридов, будет выигрывать всегда и у всех. Но подробностей никто не приводил …
– Да ты что! Дядя Толя настолько хорош на поле, что его команду обыграть нельзя! – уверенно сказал Олег Ерлыкин. – Его спортивное мастерство … вне конкуренции.
Женя интересовалась работой детских организаций, в первую очередь – ясельной группы детского сада.
Пришла в младшую группу и была удивлена до глубины души.
Малышей – мальчиков – было немного, всего одиннадцать, но в группе кроме этих мальчиков были и девочки, чуть постарше, из младшей группы детского сада, и еще Саша Кузовенин и Сережа Вознюков. Девочки играли с мальчиками, и каждая – а это было видно невооруженным глазом – опекала «своего» малыша. В помещении было много детей, но не было шума и суеты – все играли слаженно и дружно. А Сережа читал малышам сказки, и те внимательно слушали его.
На Женю внимание обратили, но, видимо, гости здесь бывали часто и к ним привыкли.
А Саша и Сережа издали поздоровались с ней.
В школе Женя попала на уроки физкультуры и поразилась тренированности шестиклассников и тому, что многие уроки для мальчиков и девочек проводят отдельно.
А на занятиях по борьбе Жене стало понятно, почему на улицах города не встречались детские драки – мальчики и девочки в такой степени владели навыками борьбы, что им вполне хватало соревнований, которые проводили – Женя удивилась! – каждую неделю. И каждую неделю победителям вручали грамоты, а потом каждый месяц объявляли победителей месяца. Соревнования вызывали большой интерес не только в тех возрастных группах, где соревновались школьники – спортивные группы были созданы для всех возрастов.
Когда Женя пришла знакомиться с работой секций, ей не только все показали и рассказали, провели по всем помещениям, но и пригласили записаться в секцию.
Женя порадовалась за занимающихся – такие удобные раздевалки и душевые, комнаты психологической разгрузки и медпункты в каждом зале ей очень понравились. Она пожалела, что в данный момент она уже не сможет заниматься борьбой, но на будущее решила обязательно принять участие в занятиях одной из секций.
Когда в разговоре со Свиридовым Женя затронула эту тему, ей дали провожатого и она побывала в спортивном зале около КПП на территории фирмы.
Тут она увидела такое, такое мастерство, такую слаженность в групповых упражнениях, что открыла рот.
А когда ей сказали, что генерал Свиридов бывает в этом зале несколько раз в неделю, то рот у Жени закрылся сам собой …
АВТОМЕХАНИК
Много страниц в дневнике Жени были посвящены удивлению от города.
Тот город, где теперь жила Женя, был похож на сотни других городов с их стандартными домами, похожей планировкой и обычным набором служебных зданий.
А приходя в город при фирме Женя каждый раз находила что-то новое и удивлялась тому, насколько все это было не так, как в ее городе.
Многие бытовые службы прятались в первых этажах жилых зданий, а для других среди зелени стояли небольшие трехэтажные здания.
Интереснее всего ей было в здании с надписью «Комендант города». В здании помещалось множество служб для обслуживания города и его жителей, но что это были за службы!
В просторной комнате сидели женщины и у каждой на столе стояла табличка – «Горгаз», «Горводопровод», «Горлифт», «Горвентиляция», «Горзелень» и другие «Гор…».
Каждая такая служба полностью была в руках одной женщины, и никаких затруднений с функционированием этих служб не возникало.
Кабинет коменданта помещался на третьем этаже и как поняла Женя попасть к коменданту труда не составляло.
В другом трехэтажном здании помещался универмаг с очень разнообразным набором товаров и с очень добрыми и квалифицированными продавцами – с ними было очень интересно пообщаться. А в первом этаже был магазин заказов – весь товар был представлен в виде красочных фотографий. Но выбор мебели, бытовой техники, сантехники, осветительной аппаратуры, видео– и аудиотехники был чрезвычайно богат. При необходимости можно было ознакомиться и с фирменными каталогами.
Пожалуй, единственный товар, который отсутствовал в этом магазине, были автомобили.
За этим товаром желающих отправляли к Ивану Гавриловичу Иванову, автомеханику и начальнику гаража. Иван Гаврилович знал о машинах все – или почти все, и к его советам все прислушивались. Тем более, что купленную машину на техобслуживание привозили к Иванову, поскольку это было самое квалифицированное обслуживание и по фирменным технологиям.
Женя несколько раз бывала у Ивана Гавриловича в гараже.
В этом гараже стояли машины жителей города, и кроме частных машин других машин там не было. Когда там побывала Женя гараж уже стал достаточно комфортабельным, а по рассказам сначала он был открытым, огороженным металлической сеткой.
Теперь боксы были закрытыми, а при входе находилась мастерская Ивана Гавриловича – прекрасно оборудованная, с двумя подъемниками и несколькими помощниками.
В помощниках у Ивана Гавриловича были бывшие выпускники лесной школы-интерната. Трое из них окончили ПТУ, один – техникум, а была еще девушка, которая по умению обращаться с моторами не имела себе равных.
Но сам Иван Гаврилович был очень немногословен, и все, что Женя узнала, она узнавала от других. От Свиридова она узнала о жене Ивана Гавриловича, очень способной чертежнице, работавшей со Свиридовым давно, и о их четырех детях – трех мальчиках и одной девочке.
Эти дети были очень дружны и достаточно непоседливы, и с этой рыжей четверкой никто не рисковал связываться – их дружный отпор был всегда успешным.
Мать их, Надежда Петровна, много времени уделяла детям, и с разрешения Свиридова почти всегда работала неполный день. Но зато ее чертежи можно было демонстрировать на выставках – таким высоким было качество. А вот нововведений Надежда Петровна не признавала – от карандашной кальки до АвтоКада, и чертила по старинке, карандашом на ватмане.
В гараже было много импортных машин, но как показалось Жене разнообразием фирм они не блистали. И это было так на самом деле – оказывается, Свиридов попросил Ивана Гавриловича порекомендовать наиболее надежные фирмы, автомобили которых обладают наибольшей надежностью и долговечностью. И Иван Гаврилович назвал Свиридову эти фирмы – немецкие и японские. И большинство машин в гараже были из этих стран, и их обслуживали здесь же, в мастерской, где висели фирменные флажки нескольких именитых фирм.
Как сказала Жене единственная девушка, Иван Гаврилович плохо разбирался в новых приборах и электронике, но зато у него был удивительный слух – он диагностировал каждый двигатель без приборов. Но тем не менее все приборы в мастерской были, и молодежь успешно ими пользовалась.
Женя спросила, а есть ли тут машина самого Свиридова?
Ей показали две машины – скромную вазовскую «восьмерку» Гриши и серебристый крепенький угловатый внедорожник «Гелендваген» фирмы Мерседес Бенц Тони Свиридовой.
В соседнем боксе стоял близнец – «Гелендваген» Маргариты Антиповой, только он был черного цвета.
И еще мотоцикл – прекрасно сохранившийся ДКВ выпуска довоенных 30-х годов, на котором иногда ездил сам Свиридов.
– А когда ему бывает нужна престижная легковая машина, то Анатолий Иванович просит у своих друзей – у Виктора Скворцова, у Карена Варданяна, у Полины Ерлыкиной …
Машин в гараже было сравнительно немного – часть боксов пустовали.
Местным жителям было некуда особенно ездить, а в Москву проще и быстрее было добраться на автобусе. Но с появлением дачных участков число машин стало увеличиваться – покупали машины для поездок на свой участок, но обычно приобретали машины подержанные, подешевле.
И тут советы Ивана Гавриловича были бесценны – он определял состояние любой машины быстро и безошибочно …
ЭТО – МОЙ ГОРОД
Торговых точек в городе было много.
Продовольственные магазинчики были почти во всех жилых домах, а в первых, старых корпусах их было даже по два – по три. А вот ассортимент во всех торговых точках был совершенно одинаков.
Как и атмосфера благожелательности и доброты – все продавцы и все покупатели были близко знакомы.
И еще – все жители города пользовались пластиковыми карточками, а наличные деньги были не в чести. Пожалуй, только на рынке все покупали за наличные, а потом многие из продавцов с рынка шли в сбербанк и клали деньги на личный счет своей пластиковой карточки.
У Жени с мужем тоже были такие карточки, на них перечисляли их заработную плату. Пользуясь карточками они приобретали большинство нужных им товаров, а при необходимости можно было снять деньги с карточки в наличной форме в любом отделении сбербанка.
О городе в дневнике Жени Кульченковой было много интересного, и она часто пользовалась этими записями при подготовке своих публикаций.
«Это – мой город!» – и этот вывод Женя подтверждала каждый день в своих статьях …
ЭКСКУРСИИ
Отдельная тетрадка была посвящена таким культурным мероприятиям, как поездки в различные города – в Санкт-Петербург, Киев, Новгород, Волгоград, Иркутск, Пермь, Владивосток …
Женя описывала поездки на теплоходах по Волге, по Мариинской системе, на Валаам …
Их было много, таких поездок, длительных и коротких, но поскольку Женя побывала не на всех из них, то некоторые только упоминались, а описания других занимали несколько номеров газеты подряд.
В этих случаях газету под привычным названием «Наша газета» прямо таки вылавливали в киосках, а нередко допечатывали дополнительный тираж.
Еще бы – в путевых заметках Женя рассказывала так много нового и интересного про все города, где останавливался теплоход, про все экскурсии, и много всего неформального от рынка до особенностей быта.
Редакции газеты пришлось «попотеть», и теперь некоторые номера газеты кроме рисунков Гриши Свиридова были снабжены цветными иллюстрациями.
Изредка в газете появлялся литературный уголок – информация о новых книгах, появившихся в магазине, аннотации к этим книгам, отзывы прочитавших.
Удалось Жене организовать и уголок моды – редко, всего раз в месяц, на страницах газеты появлялся обзор современных мод с рисунками. И хотя этот материал не был подписан, но все догадывались об авторстве Тони Свиридовой и были уверены в авторстве художника.
А поездки в Москву на всевозможные выставки, на модные спектакли!
Женя удивлялась тому, что удавалось доставать билеты в такие недоступные места.
Конечно, некоторые театры приезжали сюда и устраивали представления на сцене Дома культуры, но приезжали те, чьи представления не были связаны с габаритными и сложными декорациями …
Отзывы по поводу отпусков, проведенных на побережье Черного моря вблизи Сочи тоже появлялись в газете, хотя чаще такие материалы были посвящены отдыху детей где-нибудь в Геленджике или Анапе …
Евгения Кульченкова стала ведущим корреспондентом газеты, и практически не было номера без ее материала.
Даже из родовой палаты она умудрилась сделать интересный материал …
ВИЗИТ К ЗНАКОМЫМ
ДОКЛАД НАЧШТАБА
– Дементий Кузьмич, Свиридов беспокоит. Помнишь такого?
– Здравствуй, Анатолий Иванович. Такого забудешь …
– Собираюсь в гости к тебе. Как, примешь?
– Так с тобой одни хлопоты и неприятности! Или ты их чувствуешь? Давай, приезжай, Женя о тебе скучает, да и я, грешным делом, тоже.
Через несколько дней Евгения Павловна, зайдя в штаб, поинтересовалась – где обещанный ей Свиридов?
– Вот докладывают. Запросил посадку спецрейс вне всяких расписаний. Если спецрейс – то это только Свиридов.
Вечером у Белоглазовых за столом угощали дорогого гостя – офицеры, прилетевшие с ним, обосновались у знакомых в роте, а полковник-ракетчик упросился отдохнуть.
– С чем же ты прилетел, Анатолий Иванович? Ведь без дела ты бы нас не навестил.
– Не приставай к человеку, Дема! О делах завтра поговорите, а сейчас дай Анатолию отдохнуть. Кушай, кушай, Толечка, не обращай на него внимания.
Утром Свиридов заглянул к Белоглазову.
– Так что у тебя случилось, Дементий Кузьмич? Я вчера почувствовал, что что-то неладно. Рассказывай.
– Я тебя, Анатолий Иванович, давно знаю. А вот в каком качестве ты сейчас ко мне прибыл – не знаю. Уж извини.
– Ты прав, Дементий Кузьмич. На, погляди.
Свиридов протянул Белоглазову небольшую книжечку, напоминающую заграничный паспорт. Белоглазов открыл – первые страницы были пустые. Тогда он открыл книжицу с обратной стороны – там вдоль страницы, как полагается, были фотография и данные о владельце. Но дальше …
Белоглазов долго читал убористый шрифт следующих страниц.
– Да, – сказал он, возвращая документ, – Это будет пожалуй похлеще твоего старого, зеленого документа. И прав президент тебе добавил. Теперь я имею полное право доложить тебе … Сейчас вызову своих. А ты, говорят, ракетчика привез с собой? Зови. И если еще кто-нибудь из твоих нужен – зови.
Через несколько минут в кабинете командующего военным округом кроме хозяина кабинета и генерала Свиридова сидели приехавшие со Свиридовым офицеры, начальник штаба полковник Карадонов и начальник спецчасти полковник Гаврилов.
– Итак, товарищи офицеры. Полномочия у генерала Свиридова по сравнению с прошлыми даже расширились, поэтому Константин Петрович доложи-ка нам обстановку. Не всю, а связанную с бывшей ракетной базой.
– Слушаюсь, товарищ генерал. Эта ракетная база, – Карадонов показал на подробной карте, – была по соглашению со Штатами выведена из числа действующих и снята с боевого дежурства. Воинская часть, обслуживающая базу, должна была передислоцироваться еще в конце прошлого года, но … Все остались на своих местах, но часть снята со всех видов довольствия. Соответственно нам срезали фонды.
– Извините, Константин Петрович, что перебиваю. Кто в управлении отвечает за эту базу?
– Генерал Белореченков. Мы неоднократно обращались в Москву, но нам отвечали, чтобы мы не лезли в чужой огород. Поэтому там, в городке около взорванных пусковых шахт, полный беспредел и анархия. Мы по приказу генерала Белоглазова подкидываем им продовольствие из своих фондов, но не так много, и как они выживают – непонятно. Три дня назад вооруженные люди совершили нападение на окружающих села и забрали там продукты питания. Это были офицеры с данной базы. Поскольку никакой связи с базой нет, туда, на базу, был послан помощник замполита … прошу прощения, привыкли … майор Сенецкий. Он никакой весточки не подал, его рация молчит. Пока наверх мы ничего не сообщали, но сегодня крайний срок и мы будем вынуждены доложить.
– Есть вопросы к полковнику Карадонову? Нет? Я дополню. По нашему сведению персонал базы располагает техническими средствами для дальней радиосвязи. Наша служба слежения засекла два сеанса связи, предположительно с Москвой – ВЧ у них ликвидирована, и другие центральные линии связи – тоже. Со штабом связи нет – телефонная линия нарушена. Вокруг территории базы охрана восстановлена, и проникнуть туда не представляется возможным.
– Что известно о численности воинской части, численности населения в городке, о вооружении?
– Разрешите мне? – это сказал полковник Перепелкин с ракетами на петлицах, прилетевший вместе со Свиридовым.
Его внимательно выслушали.
– Благодарю. Тогда вопрос – что намеревается предпринять командование округом?
– Видишь ли, Анатолий Иванович … Можно, конечно, по их периметру выставить свою охранную цепь, но не приведет ли это к вооруженному столкновению? Думаю, приведет. Как вступить с ними в контакт – пока неясно.
– Кто там командует? Или командовал?
– Полковник Степаненко – мужик крепкий, своенравный и плохоуправляемый. За что и генерала ему не дали. Он сейчас там заправляет или не он – неизвестно, но скорее всего он. А какие мысли у тебя есть, Анатолий Иванович?
– Многовато там гражданского населения … Есть куда людей вывезти оттуда?
– Нет. Жилье можно подготовить, но их нужно кормить, трудоустраивать. А у нас в городе уже и без них безработица намечается.
– Понятно … Тогда так. Предлагаю собраться в том же составе, – Свиридов взглянул на часы, – в пять часов. Информация к этому времени будет, не скажу, что исчерпывающая, но будет.
– Все свободны. – когда все офицеры вышли Белоглазов спросил Свиридова. – Что задумал? Поделись.
– Я с тобой, Дементий Кузьмич, лучше потом поделюсь. А пока позови шифровальщика и накажи врачу приготовить в четырем часам две ампулы глюкозы и упаковку аскорбиновой кислоты. Хоп?
– Хоп.
– Тогда позвони Евгении Павловне. Я сейчас к ней приеду и лягу отдыхать. Пусть она меня не беспокоит до четырех, а аскорбинку и глюкозу пусть привезут туда, к тебе.
