Ночная птица. Сборник стихотворений

На 1000 Ватт.

***

Все несказанные слова

Вылетают нежно и гладко.

Он становится новой загадкой,

Новой прихотью естества.

Кровоточит усталый джаз,

Принимаю чужих за прошлых,

Я иду по своей дорожке

Так уверенно в первый класс.

Я иду вычитать за нас.

Питер.

Улетаю из Питера. Прилетаю в Питер…

Расписание пишется без пробелов.

Люди, начитавшись моих ошалевших литер,

Забывают мое лицо, заштриховывают меня мелом.

Где-то между восьмью и двенадцатью в полустанке,

Запускается механизм триединого – на удачу.

Проводница приносит чай в металлическом подстаканнике

И сырое белье в целлофане в придачу.

И я даже, почти о тебе не плачу…

***

Уступаю тебе, разбираю себя по буквам,

По ресничным словам, что катятся с языка.

Я любила таких как ты, и опять как будто,

Вспоминаются осень, и персики, и тоска.

От которой, как пряник, отламывай по кусочкам

И вприкуску с чаем – какой же чудесный вкус!

Я бы рада все бросить, но сладкое прирастает к пальцам,

Прилипает к коже, и я отмывать боюсь.

Уступаю тебе. Молитвами или пеной,

Окатившей гальку, обрушившей парапет.

Столько долгих лет я бьюсь головой о стену,

Но на ней до сих пор ни трещинки ни соскола нет.

***

С этого поезда невозможно уже сойти,

Он монотонно-нелеп, но бронирован крепко.

Если сейчас ты решишь, что нам не по пути,

Здесь существует одна только станция,

Сломана ветка,

Нет переходов.

Придется меня довезти.

***

Вот я лечу и подо мной тоска

Просачивает километры Ада.

Как в зеркало гляжусь издалека,

Прошу, не говори со мной, не надо.

На вечность непохожи облака,

Они, скорей, как алая помада,

В них солнце вскрыло вены

И река течет с небес кровавой анфиладой.

Прошу, не говори со мной, не надо…

Я – это солнце, небо и река,

Кровавая, плывущая из ада…

Прошу, не говори со мной. Не надо.

***

Обрастает вещами дом,

как верблюд неуклюж и нагружен,

Солнце прячется под зонтом,

Я варю креветки на ужин,

Кошка чует своим нутром,

Как пружина сжимается туже,

И сидит под моим столом,

Опустив виновато уши;

Видит – нам ночевать вдвоем,

Значит, ей быть послушной лучше.

А иначе мы все умрем.

***

Как будто я падаю, и меня совершенно никто не ловит,

Жизнь утекает сквозь пальцы, как Маленький Мук сквозь песок.

Голос во мне живет, спившимся постояльцем,

Вечно ноет о чем-то, и вечно не платит в срок.

Руки – не крылья, им не дано ни пера, ни свободы;

Путь только вниз – проливаться сквозь трещинки на дороге.

Солнечным зайчиком скачет вокруг предсказатель погоды,

Я на карнизе сижу. Беззаботно болтаются ноги.

***

Ты прикасаешься, и что-то всхлипывает внутри,

Там под ребрами, и под ключичной кожей.

Я выдыхаю, твержу себе: «Не дури,

Все как всегда: осень, туман, невнятный прохожий».

Но ты прикасаешься, и я сдаю города,

Ломаю древки своих знамен, топлю в порту корабли;

Я понимаю, такая невечная красота ,

За просто так не дается,

Ты явно прибыл с какой-то другой земли…

И вся моя гордость полеживает в углу, в пыли,

Под смятым платьем…

Прошу тебя, ТАК на меня не смотри.

**

Поздно. На улице мрут фонари. Стынут на воздухе птицы и люди. Мы раньше времени постарели, встали не с той ноги, жизнь нам с утра подают на огромном блестящем блюде. Жители мегаполисов, слишком больших городов, мы расставляем себя, как шахматные фигуры; «здравствуй» и «до свидания» больше привычных слов, в каждом из них есть смысл, подтекст, фактура. В каждом есть избавленье от всех грехов.

***

«Ну, Слава Богу…» – отвечаешь ты.

И мажешь джемом ломтик авокадо

Мне хочется смеяться с высоты

Моей неизлечимой фонтанады.

И бить в стекло не обмотав руки,

Чтоб в пальцах части неба застревали;

Ласкаться, как домашние зверки,

Которых в зоопарк не передали.

Любить тебя, как любят мотыльки.

Назавтра вспоминать одни детали

Изгибы локтя, длительность руки

Траву, велосипедные педали…

Полыни горечь, камни у реки.

И то, как мы безудержно летали

Летали так, как любят мотыльки.

«Bikini-Town»

Бикини-таун. Все разделись, приветствуя лето…

Ты не одета, и я не одета…

Когда только это успело случиться?

Бикини-таун пытается в нас просочиться.

Льется розе, разлетаются брызги арбузного сока…

Я в положении Ж, как всегда одинока,

Тихо живу на девятом своем этаже.

Бикини-таун случился до срока,

Слизываешь с пальцев капли арбузного сока…

так еще хуже…

ты знаешь об этом уже.

***

Назавтра опять о том,

Как лучше бы умереть.

Ни пряником, но кнутом

Из нас высекают твердь;

Срубили под корешок

Зеленую девочку-ель,

Теперь ей поют стишок,

На свежие раны хмель

Вливают, горят огни,

И пахнет корицей дом;

Ель-девочка вся в крови

Прикрыла себя ведром.

***

И случается то, что с каждым

Происходит уже у подножия вен,

Я сминаю тебя в руке, как корабль бумажный,

Ты бесхитростен и условен. Усло-вЕн.

Неуловим в своем постоянстве жизни,

Той, что бьется льдинкой об ободок

Твоего стакана с душистым виски,

Твоего залома рубашки…

Я в твой поток

Окунаться рада,

В любое время суток и дней,

Ночных захмелевших музык.

Я влюбляюсь в каждую из твоих дополнительных нагрузок.

Мимоходом, касанием, поцелуем,

Все, что ты оставляешь во мне

Оседает на дне, как тяжелые соли…

Ты так явно и безотчетно «ненаказуем»

И вселенная без сопротивления оседает,

Подчиняется твоей воле.