Куклы во время шторма

Мой взгляд невольно приковывало тоненькое кольцо на безымянном пальце ее правой руки. Я никак не могла заставить себя не смотреть на него. Алла вызывающе молчала (сама не подозревала, что молчание бывает вызывающим, но именно таким оно и было).

– А где он сам? Неужто решил подослать тебя вместо себя? – продолжала я, присев за ее столик.

– У него нашлись занятия поважнее. Перед свадьбой такое частенько случается, – наконец справившись с растерянностью, смогла съязвить она.

– Очень за него рада. Но почему же у тебя их не нашлось? Ведь, если не ошибаюсь, женится он на тебе.

– Да захотелось поболтать с этой твоей Жанной. Чтоб не лезла в чужую жизнь.

– Справедливо – ты-то в ее жизнь, конечно, никогда не лезла и не пыталась ее разрушить. С чего бы ей тебе мстить.

– Сдался мне этот ее Некрестов. Я уже давно о нем думать забыла, а она, бедненькая, все переживает.

– Переживает – из-за тебя? Да нет, я бы не сказала, – усмехнулась я.

– Ну а какую еще информацию она могла предложить моему Стасику? – Меня передернуло от того, как слащаво она это произнесла. – Может, конечно, что-нибудь о тебе… но вряд ли. Что такого интересного можно о тебе рассказать?

Ну да, я же серая мышь.

– Сама не знаю. Я в последнее время не делала великих открытий и не покоряла вершину Эльбруса.

Алла внезапно разозлилась – видимо, на нее так действовали географические названия.

– Это ты подговорила свою подружку настроить его против меня, да?

– Ой, как все сложно. Нет. Мне это тысячу лет не нужно, – пожала плечами я.

– Что у тебя со Стасом?

– Тебя так до сих пор и волнует этот вопрос? Мне казалось, мы все обсудили в прошлом году. Или тебя интересуют обновления? Да их и не было, честно говоря. Он мне даже сообщений не писал, а то бы я дала тебе почитать, хоть развлекла бы.

– Хватит мне голову морочить, – прошипела Алла.

В своей узкой юбке и не менее узком темно-зеленом свитере она вообще была похожа на змею. У нас со Стасом явно не совпадали вкусы. Да и я бы на ее месте так не обтягивала подрасплывшееся тело.

– Не посмею морочить голову столь занятому человеку – свадьба же на носу, столько надо успеть. Но ты молодец, что выкроила время для воспитательной беседы с Жанной, потому что на меня наша прошлогодняя произвела неизгладимое впечатление. Можешь сказать мне то, что собиралась говорить ей. Обещаю, я передам слово в слово, наверняка она будет трепетать от ужаса. И уж точно пересмотрит свое поведение!

Очевидно, Алла тут только поняла, что кроме пустых угроз вроде «ты за это заплатишь» в ее арсенале ничего нет, и это ее заметно озадачило. Мне стало жаль Стаса – какая все-таки бесполезная жена ему достанется. Даже не умеет толком общаться.

– Почему ты сама ему не рассказала? – внезапно успокоившись, спросила Алла. Повадки истерички – то вспыхивает, то резко гаснет.

Она достала из сумочки сигарету и закурила – я даже не знала, что она еще и курит. А, да, кажется, несколько раз я чувствовала запах сигарет от одежды Стаса.

– Зачем мне было рассказывать? – вопросом на вопрос отозвалась я.

– А сейчас зачем? Это ведь не только твоей Жанны затея. Вы заодно. – Она ткнула в мою сторону кончиком зажженной сигареты, будто целясь из пистолета.

– Ну да, взяли и сговорились все против тебя, бедняжки.

На самом деле я знала, что она боится. Она ведь даже напилась когда-то от страха, что до Стаса дойдет слух об ее измене. Вот из таких и получаются убийцы. Я не удивилась бы, если бы этот выход пришел ей в голову. Убрать троих свидетелей – меня, Жанну да Сему на всякий случай – раз плюнуть. Но чего ради? Почему ей так нужно держаться за Стаса?

– Это долгая история. Но разлучать вас я не хочу. Можно мне тоже?.. Тысячу лет не курила.

Алла хмыкнула и протянула мне пачку, а потом слегка подтолкнула ко мне лежавшую на столе зажигалку, поддев ее своим длиннющим ярко-алым ногтем.

– Так вы встречаетесь или нет? – почти миролюбиво осведомилась она.

– Нет. У меня… есть другой.

– А раньше все-таки было?

К моему изумлению, голос Аллы слегка дрогнул, и я впервые подумала, что, пожалуй, и она может испытывать боль.

И внезапно до меня дошло: да она просто не представляет себе жизни без Стаса. Слишком долго они связаны. Неизвестность всегда страшит, а для нее он нечто настолько незыблемое, что без него ее мир просто рухнет. Это будет… ну, все равно как если бы она лишилась дома, в котором родилась и выросла. Вроде бы дом был далеко не идеальным и иногда она подумывала его продать, вроде бы можно найти и другой, но ведь раньше не приходилось ничего искать. Сравнивать не с чем, почвы под ногами нет.

– Мы со Стасом друзья. Иначе никогда друг друга не воспринимали. – Не знаю, правильно ли я сделала, что так сказала, но это ведь была почти правда, а от абсолютной правды никому бы легче все равно не стало.

– Я думала, у него нет друзей. И он о тебе никогда не говорил.

– Я давний друг. Наверное, к слову не приходилось. – «И о тебе-то он говорит постоянно».

– Значит, ты пришла рассказать ему… из дружеских побуждений? – с подозрением отозвалась Алла.

Я помотала головой.

– Я точно не знаю, зачем пришла. Как, думаю, и ты. Где же все-таки Стас?

– Спит. Я дала ему снотворное. У него была бессонница в последнее время.

– О, да ты заботливая невеста. А Стас знал о том, что пьет снотворное, или ты… э-э-э… на всякий случай не стала предупреждать и незаметно добавила его в еду? И ты уверена, что сделала это не потому что не хотела, чтобы… – Я не стала заканчивать фразу, вместо этого втянула очередную порцию дыма, подумав о том, что в курении что-то есть, но уж точно оно не стоит того, чтобы им злоупотреблять.

Алла пожала плечами. Ее эмоциональность, похоже, достигла точки минимума.

– Раз ты сама такая умная, зачем спрашиваешь?

– Да и правда.

– Похоже, мне все ясно. – Она потянулась за второй сигаретой. – У вас действительно ничего не было. Ну, по крайней мере, сейчас у тебя к нему ничего нет. Иначе ты бы точно выложила ему про меня сама, причем давно. А у Жанны твоей свой интерес, я понимаю. Странно, что она только сейчас спохватилась.

– Вообще-то она не мстительная, – автоматически выгородила подругу я.

– Да было бы за что мстить. Я не знаю, что на меня нашло с этим Некрестовым. Пошлость такая. У меня колонки сломались, и мне знакомые его посоветовали как человека, хорошо разбирающегося в технике, – Стас-то в этом ни бум-бум, да и поругались мы тогда. Я решила, что справлюсь сама. Узнала телефон мастера, пригласила домой. – Она усмехнулась с таким отстраненным видом, что я засомневалась, понимает ли она, что рассказывает все это мне, а не предается воспоминаниям в одиночестве. – Я сразу увидела, что Некрестов положил на меня глаз, но мне он не понравился. А потом… знаешь ли, как раз опять со Стасом разругались и все такое… в общем, как-то внезапно все и случилось.

Алла выжидающе посмотрела на меня, будто концовка ее истории заслуживала аплодисментов. Интересно, почему она вдруг решила обрести во мне закадычную подружку? Может, болтает от облегчения, поняв, что я ей не соперница?

Не зная, как реагировать на ее откровения, я пожала плечами и вроде бы понимающе улыбнулась.

– Потом мы встречались еще пару раз. Тогда, в его квартире, это был последний. И отлично.

– Колонки хоть починил?

– Ну средне. Они опять сломались.

То-то я ни разу не слышала, чтобы Сема был таким уж мастером, иначе денег, наверное, водилось бы больше. Кто-то из Аллиных знакомых ему явно польстил.

– И теперь ты собираешься быть верной женой?

– Я надеюсь, – сказала она так, будто бы это от нее не зависело.

Ну конечно, всякие ситуации бывают – приходит, например, к тебе молодой человек, якобы специалист по починке колонок, отнюдь не равнодушный к женскому полу, а ты, как назло, поссорилась со своим парнем… тут уж сам бог велел пустить все на самотек.

– Я ему ничего не скажу, если мы вдруг увидимся, – внезапно пообещала я.

Сама не знаю, с чего – может, прониклась жалостью или… симпатией? Вряд ли.

– Да? – Алла, занятая тушением сигареты о край пепельницы, вскинула голову так резко, будто рядом прозвучал взрыв. – А твоя Жанна?

– За нее отвечать не могу. Но если она это и сделает, то точно не с моей подачи. И сегодня я, кстати, не собиралась ему рассказывать. Ну, процентов девяносто, что не стала бы.

Алла смотрела на меня не мигая. Ее ярко накрашенные губы слегка разомкнулись, и бессознательно, как-то естественно приоткрытый рот напоминал то ли детский, то ли кукольный.

– Я что-то ничего не понимаю уже, – сообщила она с легкой претензией.

– Я же говорю, это долгая история. Ну, если хочешь, я просто собиралась повидать Стаса.

– А почему договаривалась за тебя Жанна?

– Честное слово, неохота объяснять.

– Но у него есть невеста, зачем вам видеться?

– Встреча с давней подругой за кофе – это преступление? – невинно поинтересовалась я.

– Я не позволю вам оставаться наедине. Если все еще хочешь его увидеть КАК ДРУГА, поехали ко мне, – выпрямилась Алла.

Ого. Что это – провокация?

– Отличный вариант, если ты не возражаешь, – не моргнув, отозвалась я. – Только ведь он, наверное, еще спит?

– А мы подождем на кухне, пока он проснется. Я поставлю чайник.

Возможно, она решила окончательно задобрить меня, а заодно проверить, действительно ли мой интерес к Стасу сугубо дружеский. По ее подсчетам, любовницу точно не прельстило бы общение в присутствии «законной» девушки. Ну а если я все же вдруг оказалась бы его любовницей и согласилась поехать, чтобы отвести от себя подозрения, то должна была ощущать дикий дискомфорт. Тоже ведь неплохо – так мне и надо, разлучнице.

Истеричка, конечно, но не так тупа, как я думала. Приятный сюрприз.

– Кажется, у меня остались конфеты к кофе… и печенья… – Алла нахмурилась, припоминая.

Я уже приготовилась к тому, что она предложит мне целое меню, как в ресторане, но на конфетах и печеньях все и остановилось.

– Это меня устраивает, – не стала привередничать я. – Едем.

Глава 3

Думала ли я, что когда-нибудь… Эту мысль я оборвала – она была слишком банальной.

Снова представила, как округлятся глаза у Стаса (теперь уж точно). Интересно, он станет со мной говорить при Алле? Станет он вообще со мной говорить?

От нетерпения я подалась вперед на сидении, будто надеясь подтолкнуть маршрутку. Алла безмятежно слушала плеер рядом со мной. От нее веяло одним из тех приятных, но попсовых ароматов, которые выбирает каждая третья. Интересно, из чего исходят люди, покупающие сильно раскрученные духи или туалетную воду – им что, нравится, что в любой большой компании хоть одна девушка обязательно пахнет так же, как они?

У меня мелькнула даже мысль спросить Аллу, что у нее за духи – было ощущение, что она с готовностью ответит. И, если я попрошу, даст мне второй наушник, как подружке. Что у нее в плеере? Рок? Металл? Электроника? А может, что-то готическое? Меланхоличное? Вряд ли. Скорее что-то вроде Бритни Спирс. Нет, наверное, вроде Рианны – поп и немного агрессии.

Пока я фантазировала, мне стало уже по-настоящему любопытно. Услышав мой вопрос, Алла удивленно подняла бровь и настороженно отозвалась:

– Evanescence.

Я моргнула.

– Серьезно? Какой альбом?

– Да я просто скачала себе все хиты. Классная группа. Не так давно ее для себя открыла.

Наушник она мне не предложила, но мне не очень и хотелось слушать музыку.

В этот момент что-то сдвинулось у меня в голове, и я вдруг увидела Аллу глазами Стаса. Это было странное, почти порочное чувство – на секунду я будто влюбилась в нее сама, правда, страсти здесь не было. Я ощущала Аллу изнутри – так глубоко не проник бы даже Стас. Ее хрупкость, ее эмоциональность, постоянное пребывание на грани отчаяния, неуверенность под маской агрессии, да еще эта никотиновая зависимость, которую она никак не хочет признавать, а потому не может побороть (я знала это, просто видела – и все тут)… Это вечное желание выделиться, чтобы про нее не забыли – откуда? Такой ярко выраженный комплекс должен иметь под собой серьезную почву.

Скорее всего, это из детства. Родители больше обращали внимание на ее сестру или брата. Или друг на друга. Или даже не так – мать развелась с отцом, нашла нового мужа и буквально растворилась в нем, а ему ребенок был не нужен…

– У тебя с родителями нормальные отношения? – спросила я, не заботясь о плавном подходе к теме.

– Мы уже несколько лет почти не общаемся, – незамедлительно отозвалась Алла и, вынув один наушник, будто в знак готовности к разговору, добавила:

– Я им никогда не была нужна. Странно, что они меня вообще родили и в роддоме не оставили.

Судя по тону, тема не была для нее глубоко личной и сокровенной – видимо, после долгих лет привыкания превратилась в повод для сарказма. Правда, произнеся последнюю фразу, Алла нахмурилась и резковато проговорила:

– А что такое?

– Ничего. Просто хотела узнать, помогают ли они тебе со свадьбой, – пояснила я.

– Нет, и думать нечего. Я их и не позову.

– Грустно.

– Да вот еще грустить из-за этого.

– Слушай… и денег они тебе тоже не дают?

– Да они подарили меня Стасу лет с восемнадцати. Мол, ты взрослая, у тебя есть работающий бойфренд – вот пусть тебя и обеспечивает. Ну, иногда звонили, спрашивали, нет ли у меня коммунальных долгов. Вот тетка – да, она помогает. И деньгами тоже. В общем, всегда на моей стороне.

У Аллы есть еще одна весомая причина держаться за Стаса – возможно, даже более весомая, чем все остальные. Что ж, я об этом догадывалась, но не думала, что он чуть ли не единственный источник средств для нее. Интересно, она хоть пыталась найти работу? Вроде бы какое-то образование у нее есть… должна же она хоть что-то уметь.

– Приехали, – информировала Алла, сворачивая наушники (наверняка в сумке они, как обычно, спутаются клубком).

Я и так приблизительно знала, где она живет, но ей об этом говорить было необязательно.

Никогда еще, только войдя в чью-то прихожую, я не чувствовала с такой очевидностью, что в интерьере осталось от прошлых хозяев, а к чему приложили руку теперешние жильцы. Сдержанные, довольно потрепанные светло-золотистые обои явно были поклеены давно, а вот зеркало в зеленой оправе точно купила Алла. Платяной шкаф выглядел скучно, зато шкафчик для обуви производил впечатление кровавого пятна на полу. Вокруг была масса безделушек, все – любимых Аллой зеленых и красных цветов, несочетаемость которых между собой ее явно не заботила. Стас, видимо, не вмешивался, хотя сам всегда предпочитал классику: черный, белый, темно-синий.

– Кухня вон там, ты пока проходи, а я посмотрю, спит ли… – Сбросив ботильоны на шпильках, она скрылась в глубине квартиры.

Я не спеша расстегнула плащ, рассеянно глянула на брошенную возле зеркала брошюрку «Все о свадьбах». Надо же, столько суеты из-за одного дня, а все, в сущности, бесполезно – если люди живут вместе до брака, то эти церемонии выглядят глупо, а если не жили и с нетерпением ждут этого, то брак для них будет желанным и без масштабных празднеств, от которых попахивает деревенщиной.

Не успела я разуться, как в коридор вбежала Алла с расширенными от ужаса глазами.

– Ида, он не просыпается! Я даже не поняла, дышит ли он!

– О Господи.

Я ринулась в комнату, едва не сбив ее с ног – она в последний момент отпрянула к стене.

Двуспальная кровать. Алое одеяло (ну конечно). Мертвенно-бледное лицо Стаса – может, мне это и показалось при дневном свете, а может, нет…

Поскольку Алла, войдя за мной следом, продолжала стоять с распахнутыми глазами, действовать пришлось мне. Я, правда, и сама толком не знала, что делать в этой ситуации.

Начала с того, что взяла руку Стаса и попробовала нащупать пульс. Поначалу, когда мне это не удалось, я ощутила, как у меня внутри все покрывается колючей коркой льда. Это было больше чем ужас – не описать. А потом я услышала биение его сердца – приглушенное, замедленное, но все же.

– Живой, – выдохнула я. – Сколько таблеток ты ему подсыпала?

– Я… не помню, – отозвалась Алла растерянно. – Ну… я же не врач.

– Не врач – так и не связывалась бы с лекарствами. Расслабься, он просто очень глубоко спит.

– А ты мне не врешь?

– Зачем мне тебе врать?

– Ты все еще держишь его руку.

– Я пробую пульс.

– Отойди от моего жениха!

– Да не ори ты, сейчас отойду.

– Я говорю, отойди!

Она прыжком подскочила ко мне и вцепилась в плечи – я даже ойкнула от неожиданной боли, ногти-то у нее были метровые.

– Эй, давай без истерик, – попросила я, тщетно пытаясь отцепить от себя эти десять заостренных лопаточек. – Я понимаю, ты перенервничала, но все-таки.

– Ты меня обманула!

– В чем, в чем я тебя обманула? Он дышит, успокойся!

– Ты его любишь! Я видела, как ты к нему подбежала! Ни х… тут не дружба!

– Ух, ё-мое, Алла, девушке не пристало так ругаться. Сейчас мы с тобой присядем, выпьем кофе, и ты расслабишься…

– Ты его любишь? – Глаза у нее были бешеные, как у кролика, попавшего в западню. – Любишь или нет?

– Да, люблю, – сказала я.

Глава 4

Она резко отпустила меня – очень вовремя, потому что еще немного и она, кажется, прорвала бы своими ногтищами мое любимое платье.

– Давай, Алла, глубокий вдох – выдох, вдо-ох – вы-ыдох, – дружелюбно посоветовала я. – Мне обычно помогает.

Она издала какой-то шипящий звук – возможно, это был выдох.

– Молодец, – на всякий случай похвалила я. – Сейчас отпустит.

Случайно повернув голову, я обнаружила, что Стаса разбудили крики и теперь он, приподнявшись на постели, изумленно взирает на нас.

– Эй, – произнес он неуверенно, когда я посмотрела на него. – Что творится?

– Родной! – взвизгнула Алла, бросилась к нему, споткнулась об его домашние тапочки и чуть не растянулась на полу. – Как ты?!

Она смачно чмокнула растерянного Стаса в губы – я едва успела отвернуться.

– Голова трещит, – пробормотал он, глянул на настенные часы и ужаснулся. – Что?! Как я мог так долго проспать?! Я заболел? Что происходит? – Он слегка отстранил повисшую у него на шее Аллу. – Мне нужно позвонить. Я опоздал на встречу.

– Не надо, мы уже все уладили, – с усмешкой сообщила я.

– Кто это «вы»? И что…

– …я здесь делаю? Алла меня пригласила.

– Алла – тебя?.. Э-э…

– Я сейчас принесу тебе кофе! – внезапно засуетилась Алла и скрылась на кухне.

– Объясни. А то голова вообще лопнет, – потребовал Стас, повернувшись ко мне.

– Да все очень просто.

Я хотела присесть к нему на край кровати, но передумала – Алла могла вернуться в любой момент, не стоило лишний раз выводить ее из себя. Тем более что она до конца в себя еще и не пришла.

– Садись… куда-нибудь.

– Да я постою. Так вот. Алла узнала о твоей намечающейся встрече с Жанной…

– Каким образом?!

– Самым обычным – стирай иногда телефонные сообщения. Исходящие тоже.

– О мой бог. Ладно, она узнала, и что?

– Пошла туда вместо тебя.

– Зачем?!

– Она подумала, что Жанна расска… что Жанна… с тобой встречается. Ей это, разумеется, не понравилось.

– Бред какой. Так, а ты здесь при чем?

– Я пошла вместо Жанны.

– Это еще зачем?!

– Решила… поговорить.

Взгляд Стаса стал совершенно диким, как будто он вдруг осознал, что находится в сумасшедшем доме, и теперь судорожно размышляет, как бы выбраться. Потом его настиг новый виток изумления – глаза распахнулись, да так, что, кажется, чуть из орбит не вылезли.

– Ты сказала Алле, что ты меня любишь?!

– Было дело, – не стала отрицать я. Зачем, раз человек все слышал.

Если бы я ответила, что ничего такого не было, он мог бы решить, что и правда сошел с ума.

– А зачем ты ей… так сказала? Назло, да?

– Нет, зачем же.

– Так… это правда?

Я не успела ничего ответить, поскольку в комнату вбежала Алла с чашкой в руке. Не знаю даже, каким чудом ей удалось ни капли не пролить, хотя чашка была наполнена кофе до краев.

– Вот, дорогой мой! Пей, это тебя взбодрит! – напряженно и неестественно проговорила она, будто на самом деле не верила, что Стаса что-то может взбодрить. Таким голосом обычно говорят обреченному, что он непременно поправится.

– А я, пожалуй, пойду, – сориентировалась я. – Я тебя повидала, Стас, вот и славно. Спасибо за гостеприимство, Алла…

– Уходишь? Да с вами с ума можно сойти. – Стас сделал два глотка кофе и поставил чашку на прикроватный столик. – Мне тоже надо выйти проветриться.

– Куда? Ты что?! Ты… ты должен лежать! – театрально воскликнула Алла.

– С какой это стати? Я хочу прогуляться, и все тут!

– Я не пущу вас вдвоем.

– Я сделаю так, как хочу, ясно?

– Вы никуда не пойдете вдвоем!

– Вот заладила. Тебе, значит, можно читать мои сообщения, а я не могу пройтись с… с моей…

– Ну, с кем? Кто она тебе? – Алла возвышалась над Стасом, поставив руки в боки, как сварливая жена наутро после пьянки мужа.

– Хорошая подруга, – подсказала я.

– Нет, черт возьми. – Он вскочил и с воинственным видом принялся натягивать джинсы.

– Отвернись! – взвизгнула Алла.

– Что? – удивилась я.

– Не смотри на моего жениха, когда он не одет!

– Ничего нового она там не увидит, – пробурчал Стас.

Господи, ну сейчас будет скандал. Только этого не хватало.

– Он шутит, – пояснила я, уже слабо надеясь спасти ситуацию.

– Не шучу. Мы с Идой давно… любим друг друга.

– Говорю тебе, Алла, он шутит.

– Я серьезен как никогда, Алла. Конечно, надо было раньше тебе сказать, но я не решался.

У Аллы был такой вид, что я побоялась, как бы она не упала в обморок.

– Еще одно слово об этом – и я не заговорю с тобой больше никогда в жизни, – повернувшись к Стасу, предупредила я. – Сейчас я уйду, а ты сядешь со своей невестой, обнимешь ее, успокоишь и объяснишь, что просто глупо пошутил.

– И не подумаю! – заупрямился он.

– А лучше бы подумал. О ней. У этой девушки почти никого нет, кроме тебя. Имей совесть. Если ты ее бросишь, она останется не просто одна, а… ни с чем. Ты ее опора, надежда… ты ее все. А еще ты обещал на ней жениться.

– Я жестоко ошибался. Нам с тобой надо поговорить, – умоляюще проговорил Стас. – Я все время думал о…

– Не хочу ничего знать. Не смей за мной ходить, – отрезала я.

– Что он несет?! – внезапно пришла в себя Алла, уставившись на меня безумными глазами.

Все-таки какие-то психические отклонения у нее наверняка есть, отметила я. По крайней мере в стрессовых ситуациях она ведет себя очень странно.

– Ерунду, вообще не слушай, – посоветовала я.

– Что он несет?!

– Такое бывает, она в шоке, теперь нескоро в себя придет, – махнул рукой Стас. – Ида, мы с тобой можем все обсудить…

– Пока. Я ухожу.

– Погоди…

– Я не буду ничего с тобой обсуждать. Закрой за мной дверь. Пока, Алла.

Я вбежала в прихожую, влезла в ботильоны и, набросив плащ, выскользнула из квартиры. Стас недолго думая помчался за мной – в одних джинсах, даже без майки. Тапочки были ему велики и то и дело соскальзывали, так что у меня имелось некоторое преимущество, но мне было жаль сбивать каблуки. В тот момент я пожалела, что все-таки не надела обувь на платформе. Зачем было выпендриваться?

– Ура, поймал!

Стас настиг меня у арки, причем не схватил за край плаща или что-нибудь в этом роде, а сгреб в охапку – так, что было уже не увернуться. Я подумала, что все это было жутко глупо – погоня, как в боевиках. Зачем я вообще убегала?

– Чертовы тапочки мешали, – отдышавшись, произнес он мне в ухо. – Надо было сразу их сбросить.

– Молодец. Без рубашки, да еще и босиком. Хотел все-таки подхватить воспаление легких? Все-таки еще не июль.

– Да я бы за тобой и голым побежал. И зимой. И на край света, куда угодно. Даже не думай, что я тебя теперь отпущу.

– Звучит как угроза.

– Воспринимай как хочешь.

– Долго будем так стоять? – Я попыталась высвободить руки, чтобы распахнуть плащ и хотя бы частично закрыть им Стаса, но он запротестовал:

– Нет! Не шевелись.

– Да я только…

– Нет, ты сбежишь. Сейчас мне еще и по улице за тобой гнаться, людей пугать – пока мы хоть во дворе.

– Но рано или поздно тебе придется меня выпустить и вернуться хотя бы за одеждой.

– Никуда я не вернусь. Поймаем такси.

– В таком виде? Да никто не остановится.

– О`кей, давай вызовем. У тебя деньги есть?

– Да.

– Потом отдам. Черт, телефона-то у меня и нет. Оставил. На радость Алле. Позвоним с твоего…

– И куда поедем?

– К тебе. Или у тебя Жанна?

– Нет, она вернулась к мужу.

– Шикарно. Дай телефон, а? Я сам вызову.

– Как я это сделаю, если ты держишь меня за руки?