Плач Ярославны. Дочери Руси

Плач Ярославны

Дочери Руси

Любовь Сушко

© Любовь Сушко, 2024

ISBN 978-5-4490-6130-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Над широким берегом Дуная

Над великой Галицкой землей,

Плачет, из Путивля долетая,

Голос Ярославны молодой.

«Обернусь я, бедная, кукушкой,

По Дунаю-речке полечу,

И рукав с бобровою опушкой

Наклоняясь, в Каяле омочу,

Улетят, развеются туманы,

Приоткроет очи Игорь – князь.

И утру кровавые я раны

Над могучим телом наклоняясь»

Н. Заболоцкий

Вступление

В те давние времена на Руси было три княжества: Всеволод, прозванный Большим Гнездом, обосновался во Владимире – Суздальском, в Киеве сидел давно сражавшийся за власть Святослав. Но Киев давно потерял свое былое величие, столицей он считался только по старой памяти. И возник на западной границе земли русской великий и могучий Галич. И правил там князь под стать граду этому Ярослав, прозванный в народе за силу и мудрость свою Осмомыслом. Умел он и самых строптивых бояр своих смирять, и соседей – королей в узде держать, так, что не появлялось у них желания нападать на обширные земли его.

У каждого из князей этих были свои дворы и дружины свои, так что и не нужен им был центр в Киеве. Они сильнее и могущественнее были стольного князя. И поднимались они все выше и выше, один опережая другого, и никто не знал когда и чем такая гонка завершиться может. Сражались эти князья, иногда объединяясь, иногда нет с половцами, и чаще всего они побеждали, но половца не оставляли мечтаний своих покорить их воле своей.

На пирах своих слушали они песни про знаменитых предков своих – мужественного и легендарного Олега, воинственного Святослава коварного Владимира, и спрашивали они друг у друга, а были ли они на самом деле, не придумали ли все это Баяны ради красного словца. И все-таки прекрасные сказания эти пленяли их суровые души и заставляли по-иному на мир взирать. И вспоминали они о старых богах своих, и смущались, зная, что предавшие богов и предков в беду себя великую ввергают. Но оправдывались они тем, что отступничество и предательство не с них начиналось. Этот мир отцы им подарили. Да только не слишком убедительными были эти оправдания. И знали они, что где-то там, среди звезд и теней предков на их долю потом, после ухода выпадет немало испытаний. И только тогда смогут они понять, что же на самом деле с ними такое происходило в те дни, когда на землях русских они еще оставались. Но не было у них времени задуматься о вечном. Потому что каждый день дарил свои заботы и волнения, радостные взлеты и горестные падения. И надо только успевать и жить, и мыслить, а то в одно мгновение можно было и без града своего и без дружины остаться. И братья родные страшнее врагов лютых чаще всего бывали, и знали они, что от них пощады ждать не стоит.

Ярослав Галицкий знал, что Всеволод из града своего Владимира столицу сотворить на веки вечные хочет, окончательно на задворки Киев убрать собирается. И такое зло его тогда взяло, что сам он готов был против него выступить. Но Мудрый князь понимал, что, как только решится на такое, в тот же миг его город в руках вероломных его братьев окажется. И тогда не только Всеволода на место не поставишь, но своего отвоевать нельзя будет. А потому, как бы он на него зло не держал, но оставался во владениях своих обширных и понимал, что и без того забот у него немало. И в случае трудностей, каких никто помогать ему не станет. И решил он по-другому этот вечный спор – он хотел свой Галич столицей земель русских сделать. И вполне осуществимы мечты его были, если только на это у него сил и времени хватит. Они приготовил отряд воинов для крестовых походов, зная как важно в страхе соседей – венгров держать. И постепенно отошел князь Ярослав от братских схваток, в которых славы себе не добудешь, а честь свою быстро потеряешь.

Так и жили они во временах, которые потом назовут средневековьем, позабыв о прошлом и с опаской вглядываясь в грядущее. Все волхвы, и другие колдуны, словно сговорившись, твердили о рабстве диком и пожарах, о горах кровавых тел и расправах страшных. Но каждый из князей русских надеялся, что не доживет он до тех времен. Все для него закончится прежде, чем гиблые времена наступят. С тем и жили они.

Часть 1 Предыстория

Глава 1 В Свароге

А тем временем боги, о которых забыли славяне, все еще жили в Сварге своем. Правда, за последнее столетие там стало тихо и уныло. Перун отстроил себе замок огромный и неприступный в самом дальнем его уголке, предпочитал не показываться перед людьми, и совсем не появлялся среди людей и богатырей. И запретил своим подопечным вмешиваться в дела людей и помогать им в чем-то, если они сами и думать о них вовсе перестали, пусть и остаются без всякого внимания. И надо сказать, что боги старались исполнить его приказание, хотя он сам за этим не особенно следил, и можно было и нарушить указания его. Они пришли в ужас, когда поняли, что люди не только не собираются к ним возвращаться, но уходят от них все дальше и дальше.

И даже самым доверчивым и беззаботным из богов славянских становилось со временем понятно, что никогда больше не только прежних времен для них не вернется, но и сами они остались без народа своего, вероломно их предавшего и умчавшегося неизвестно куда.

А боги всегда оставались богами и им нужны были люди. Ведь даже Зевс, когда-то устроивший потом, потом жалел о том, что случилось, и был благодарен Прометею за то, что тот догадался спасти, вопреки его приказаниям хоть кого-то из них.

Ожидание длилось. И понимали они, что придет час, когда страшная беда уничтожит неверных людей, и они не смогут, да и не захотят даже помочь им. Потому что они были не настолько благородны и терпеливы, чтобы помогать тем, кто так спокойно предал их.

И погибель эта заслуженна ими вполне, потому что раньше надо было о том, кто и почему должен спастись в этом жутком мире.

№№№№№

Много лет провела в Сварге Елизавета, дочь Ярослава Мудрого, когда-то на земле ставшая королевой викингов. И так тоскливо и скучно стало ей в этой небесной пустоте, что не знала она куда деваться, и что такое сделать можно, чтобы хоть каким- то смыслом вечность ее наполнилась.

Она, прожившая две такие разные и трагические жизни на земле, знала лучше других, что там происходит, и понимала, что пропасть между богами и людьми все больше становится. Она, к своему счастью, не была богиней, и не привыкла сидеть без дела, потому и решила еще что-то для когда-то ей близких людей сделать. И хотя была она о людях не очень высокого мнения, но славян она знала меньше, чем скандинавов, и обид они ей меньше причиняли.

Она чувствовала свою вину, потому что рано покинула этот мир, став королевой совсем другого народа, и можно было послужить теперь и этим людям. Пусть в свое время она много пропустила, но теперь, пока еще не все потеряно, можно было что-то изменить и что-то исправить. Она собиралась дать им еще одну возможность для этого.

Когда в свое время Рогнеда решила прожить другую, более счастливую жизнь, испросила для себя право снова оказаться на земле. И пусть она потеряет свою сущность, но в новом теле с новым именем она обретет еще одну жизнь – это самое главное. И надо сказать, что тогда у Рогнеды все получилось лучшим образом. И она убедилась в том, что на земле помнили про Рогнеду. А память – это единственное бессмертие и лучшее спасение из всех возможных.

Елизавета долго думала и решила еще раз повторить этот шаг. Конечно, ей не хотелось отказываться от всего, что она достигла. Она думала об отце, который в ней души не чаял. И неизвестно, как все сложится на этот раз. Но чем больше она об этом задумывалась, тем яснее понимала, что должна сделать это. Да и как они посмеют забыть в двух странах о княжне и королеве, дочери Ярослава и жене Гаральда, даже если в забытом и заброшенном Сварге она перестанет существовать.

Князья узнали о ее решении еще до того, когда она им об этом объявила. И Ярослав, призвав ее к себе, сам допросил ее с пристрастием. И ей ничего не оставалось делать, как во всем признаться. Ему не хотелось думать об этом и верить тому, что она так поступит, но в глубине души он понимал, что с ней не могло быть по-другому. Та, которая была сначала его матерью, а потом любимой дочерью, непременно захочет вернуться на землю снова и прожить еще одну жизнь. Это они – боги и князья русичей открестились от мира и останутся на окраине его на веки вечные, а она, так мало времени в Киеве, на славянских землях прожившая, разве не захочет она повторить все и остаться тут. Пусть еще одна жизнь, но ведь можно же все как-то попробовать изменить. Видя, что отговорить ее не удастся, Ярослав глубоко задумался, к какому же князю отправить его ненаглядную Елизавету.

Где лучше всего было бы ей возродиться. Это он прослыл мудрым и понимал, что советоваться ему не с кем. И чем больше он об этом думал, тем яснее понимал, что ни один из князей современных не подходит для того, чтобы любящий отец отдал ему дочь свою любимую. Он перебирал и отбрасывал их одного за другим, и все казалось напрасно. Всеволод был слишком хитер и властен, он в один миг ее погубит и глазом не моргнет. Рюрик так любит красоваться и под чужие дудки плясать, что скорее смешон. Роман, лучший из князей, забыв о своем семействе и княжестве своем, только и мечется между этими двумя и с обоими поссориться готов. Святослав Киевский, всю жизнь в борьбе проведший, ничего не имел, кроме пустых званий, и громкого имени великого князя. Оставались еще какие-то князья, но ни лиц, ни имен их он и припомнить толком не мог, и только ждал с напряжением кого же из них выберет она сама. Он подчиниться решению ее, чтобы потом не проклинать и не упрекать себя. Но с нескрываемой тревогой ждал князь Ярослав той минуты, когда скажет ему Елизавета о том, кто же станет ее новым отцом и куда она путь свой держит.

Она выбрала самое неподходящее время для того, чтобы все совершилось в мире этом. И решила она не просто навсегда с ним проститься и исчезнуть, но и оплести его душу тревогами и печалями, о которых он забыл давным-давно. Но с этим бессмысленно бороться, и тому, кто при жизни прозван был Мудрым, это было хорошо известно.

Глава 2 Совет князей

Елизавета, не услышав от отца никаких имен, знала, что он отверг всех князей, и поняла, что она должна сама о себе позаботиться. И смотрела внимательно и пристально на тех, кто должен был стать ее мужем. Она-то прекрасно понимала, как это важно. И отец оказался прав – там не было никого, кого она могла бы полюбить, и кто мог бы заботиться о ней.

Конечно, больше всего и на этот раз хотелось бы оказаться в Киеве. Но он представлял собой жалкое зрелище. Она понимала, что не сможет стать дочерью Святослава, которого прозвали старым. Да и знала она, что есть города, которые богаче и могущественнее древней столицы. И она стремилась туда. Ей понравился отстроенный Владимир, но совсем не понравился князь Всеволод. У него уже было много детей, положение девушки в этом семействе станет незавидным.

Рюрик авантюрист и ничего собой не представляет. Ей понравился Волынский князь Роман. Но град его был так незначителен. И тогда она обратила свой взор на Галич и на того, о ком больше, чем об остальных говорили на небесах – на князя Ярослава. Он заметно отличался от остальных: был силен, дерзок и решителен. Становилось ясно, если он и не станет Киевским князем, то сам Галич его станет новым Киевом. И что было милее всего сердцу Елизаветы – он смотрел за пределы славянских земель. А это так напоминало ей о муже любимом. И забыв о последних невзгодах, она любила Гаральда не меньше, чем в юности своей и гордилась им.

Так она и выбрала себе отца. И ей не нужно было привыкать к новому имени князя. Она понимала, что с небесных высот не может хорошо узнать и разглядеть этого князя. Но разве по-другому было, когда она отправилась в страну снегов и льдов с почти незнакомым ей человеком? А отправившись назад в Сварог из Валгаллы, разве все было не так неопределенно и страшно? И она сообщила всем, что выбрала себе князя. И когда воцарилась полная тишина, она поняла, что все они ждут его имени.

– Им станет Ярослав Галицкий, – услышали они голос Елизаветы.

И снова все зашевелились и заговорили вокруг. Кто-то восхищался ею, кто-то возмущался. Многие старались вспомнить этого князя. И только Ярослав Мудрый таил молчание. Надо признать, что в раздумьях своих он не брал этого князя в расчет совсем. Он и жил почти не на славянских землях, а в стороне. Но он забыл о том, что Елизавета, подобно деду ее Святославу, всегда рвалась подальше от Киева. И надо было признать, что это была самая загадочная личность из всех.

Он знал, что теперь будет приглядываться к нему. Но если она приняла решение, то отговорить ее будет невозможно. И он готовился к самым печальным событиям – расставанию с любимой дочерью.

Он должен был проститься с ней только из-за того, что какой-то неведомый князь в смутное время будет называть ее своей. Отдаст замуж черт знает за кого и забудет о ее существовании. И разве можно быть уверенным в том, что он будет любить ее и заботиться о ней, в той каше, которую они заварили там.

Он не знал, что станет с ней потом, когда новоиспеченный муж сгинет где-то, оставив победителю свое княжество. Не останется ли она в одиночестве, без защиты и помощи, не станет ли умолять о смерти. Только он уже точно знал – придет назад совсем другая, не Елизавета. От его дочери не останется и следа, пропадет все, что она смогла завоевать. Он замечал, как порой на него смотрел Рогволод, и пытался найти черты своей Рогнеды и тосковал, и проклинал все на свете, и убеждал себя в том, что это она, только счастливая и удачливая, любящая и любимая этим суровым викингом. Она нашла на этот раз мужа по образу и подобию отца своего. Но что случится с ней на новом витке судьбы, в новой жизни?

Вот с такими помыслами и бродил по Сварогу Ярослав Мудрый, и тревоги не оставляли души его. Он надеялся на то, что Перун воспротивится и не пустит ее туда, но надежда была очень слабой.

А тот хотел использовать любую возможность, чтобы язычество и его боги еще хоть какое-то время оставались на землях славянских. И не за тем ли Елизавета рискует всем, чтобы еще через сто пятьдесят лет оказаться в заповедном лесу с его кумирами и капищами, среди богов, чьи имена они уже путают.

Нет, Перун не встанет на его сторону. Оставалось только ждать и надеяться на то, что не так уж и скверно все там будет и на этот раз.

№№№№№№

Вот и наступил тот момент, когда от слов пора было переходить к делу. Они снова собрались все вместе за столами. И заговорили о Елизавете и о скорой разлуке с ней.

– Она совершает страшную ошибку, – заговорил первым Рюрик, – этот князь силен, да больно жесток, нет в нем благородства и быть не может в таком окружении. Если она хочет найти любящего отца, то он меньше всех для этого подходит.

Вздрогнул Ярослав, услышав речи такие от своего любимого князя. Он и сам о подобном думал, но не хотел вслух о том говорить.

– Разве ты не знаешь Елизавету, – усмехнулся Олег, который и здесь мог с ним запросто разговаривать, – она и с Локи расправилась, и не убоится любого из смертных.

– Но там ей бес от начала и до конца помогал.

– А тут, куда он денется и кому кроме нее помогать станет? – говорил Олег, и все видели, что он не разделяет опасений многих. Но это не успокоило Ярослава. Что сей князь о женщинах знал, да и в какие времена жил он, тогда все было совсем по-другому.

Рогволод тоже противился ее уходу, он считал, что во второй раз теряет свою дочь, и нельзя испытывать свою судьбу так часто и упорно. Он представил себе, как лет через шестьдесят явится к ним совсем незнакомая женщина, и он снова будет вглядываться в ее черты и искать сходства то ли с Рогнедой, то ли с Елизаветой, но это будет другая душа.

Глава 3 Монолог беса

Бес давно появился в Свароге. В последнее время очень много времени прожил на земле и так прижился, что никакого другого места ему и не нужно было. И было все это даже очень для него интересно, потому что на земле в это время господствовал не новый бог, хотя во всех храмах только о нем и твердили, но позабылись и старые боги, и никого не было в душах их. И получалось, что это было именно его время. Он знал точно, что скоро наступят мрачные времена, когда Бог завладеет их душами, и от других заставят отказаться, а его и всех духов сделают в одночасье врагами рода людского. Но пока этого не случилось, он наделся поблажить и повластвовать всласть.

Потому он на земле и поселился. А в Свароге без него царило уныние и скука смертная. И только узнав, что сумасбродная Елизавета, с которой в прошлой ее жизни было столько хлопот, снова отправляется на землю, он и решил к ней заглянуть к ней и поговорить.

Он знал, что кроме него никто не сможет ей рассказать о том, что в этом мире происходит. А потом пусть она сама решает с кем и с чем остается.

Елизавета обрадовалась его появлению

– Я слушаю тебя, – вместо приветствия заявила она.

– Я знаю, чего ты хочешь, – говорил бес, – но там все очень сильно переменилось за последнее время, Киев, к которому ты привыкла, не играет больше никакой роли. Осталась только слава о его прошлом. Там выросли новые города, и они борются за первенство.

– Что это за города? – поинтересовалась Елизавета. Ей и на самом деле нужно было это знать.

– Это Владимир Суздальский – княжество могучее и грозное, там правит один из самых коварных и сильных князей – Всеволод. Он и со мной может потягаться в подлости и коварстве, – самодовольно заявил бес. Он не годится тебе в отцы, и жена у него есть.

– Всеволод заправляет всем, – подчеркнул он еще раз, – рядом с ним авантюрист Рюрик, ему не повезло с рождением, но так хотелось стать великим князем, что ради этого он не гнушается ничем. Он нужен Всеволоду, потому что тот предпочитает оставаться в тени. Есть еще и Роман, он еще прославится в грядущем, но то с ними, то против них. Он больше, чем первые два подходит тебе, только ради него не стоит туда отправляться и отрекаться от славного прошлого.

Говорил он твердо, уверенно, со знанием дела.

– Роман, – задумчиво повторила Елизавета, словно бы решая, стоит ли на него свой взор обращать, а может, она просто хотела запомнить это имя.

– Не думай о нем, рано или поздно они его прикончат. Ты ведь хочешь стать дочерью великого князя, но в том-то и беда, что я не могу сказать тебе, кто из них великий. Вернее, определить это, конечно, можно, но там все меняется не по дням, а по часам, и уж точно нельзя верить ни глазам, ни ушам своим.

Елизавета внимательно следила за его разговорами, она хотела, чтобы он пришел к тому же выбору, что и она, но ничего ему подсказывать не собиралась.

– Но чьей женой мне предстоит стать? – спросила она, уже не думая об отце. Она понимала, что важнейшая фигура все-таки муж. Но в прошлых жизнях она ничего не знала о славянах, сначала стремилась куда-то далеко, а потом жила совсем в другом мире. И к ним возвращалась в самые трудные и запутанные времена. Если даже бес не мог ничего сказать определенно, что о людях говорить.

– Ты станешь женой того, кто восстанет против этих троих, только получится все не так красиво и победно, как у твоего Гаральда было.

При упоминании о короле он усмехнулся, потому что знал ее героя несколько с другой стороны. Но не собирался сейчас делиться с ней своими секретами.

– Ты сможешь показать себя во всей красе рядом с ним. Только ради этого стоит туда отправляться. С Гаральдом легко быть королевой, а ты попробуй быть княгиней рядом со славянином, – усмехнулся он.

Если бы Елизавета была немного слабее духом, она бы отказалась от своей затеи. Но она поняла, что бес бросил ей вызов. Если бы у нее возникли сомнения, то они должны были растаять.

– Твоего нового Гаральда будут называть Игорем, запомни это имя.

После этих слов он и поспешил удалиться, не прощаясь. Она все равно не заметила этого.

– Я пройду этот путь, бес прав, у меня нет другого выхода. Это будет не так скучно и не так противно, в жизни должно хоть что-то происходить.

И она почувствовала себя сильной и гордой, готовой смело взглянуть в глаза всем бедам и несчастиям.

– Она придет, думал бес, – вышагивая по земле и озираясь по сторонам, – она непременно вернется назад, и мы еще повоюем с этими надутыми индюками. Ни у кого из них не будет такой жены, как у Игоря. Хоть с этим ему должно было повезти.

Глава 4 В Заповедном лесу

Волшебный лес под Киевом, тот самый, в котором еще при Владимире расположились кумиры всех языческих богом, пребывал к тому времени в жалком состоянии. Только стены без крыши да развалины оставались от замка, в котором жил и нес свою службу Добрыня, а потом его сыновья и внуки. Только изредка путники, странники появлялись тут. А славяне от греха подальше предпочитали обходить эти места стороной. Они слышали немало печальных, а то и горьких истории о том, что здесь пытали христиан, придуманные позднее монахами, но были уверены в том, что самые страшные, дикие и мстительные языческие духи обитали там. Бес поселился в развалинах того самого замка, и разными проделками часто подтверждал дурную славу леса, порой, когда у него было хорошее настроение, ему помогал и Леший.

Кумир Перуна за это время покрылся мхом и был почти неузнаваем. Да никто и не помнил о грозном боге. Правда, другим кумирам повезло больше, сами боги спускались к ним из Сварога и приводили их в надлежащий вид. Но этот кумир обходил стороной, боясь праведного гнева Громовержца.

Бес обошел свои владения и оценил их критическим взглядом. Он прекрасно знал, что Елизавета тут появится. Он постарался припомнить, каким был этот лес в ее бытность. И все приводил в надлежащий вид.

Убедившись в том, что сделать это невозможно, он обреченно махнул лапой:

– Ну и пусть она убедится в том, что они наделали с теми, кого предали и забыли.

№№№№№

Всадница на сером коне опустилась на поляну. Конь ее крылатый забил копытами, словно убеждался, что под ними и на самом деле твердая земля, а не облака. И она огляделась вокруг. И не могла оторвать взгляда от всего, что видела.

Она знала, что этот тот самый лес, и все-таки не узнавала его.

– Это не тот лес, – наконец заговорила королева, – что же могло произойти за это время. Это не могло быть так чудовищно.

Спрыгнув с коня своего, она направилась к кумирам, которые былина месте, но казались почти неузнаваемыми.

– Перун, – обратилась она к Громовержцу, – как хорошо, что ты не видишь этого. И она смущенно перешла к другим кумирам. Но там она успокоилась – у них был вполне приличный вид.

– Глупцы, – простонала Елизавета, обращаясь к неведомым ей людям, – они должны были вернуться к своим богам. А нынче они еще дальше от них, чем прежде – чуда не произошло.

– Если бы они вернулись к Перуну, скольких бед они смогли бы избежать.

Она понимала, что, вернувшись, к ним, она должна что-то сделать для своих богов. Она вспомнит этот лес и восстановит храмы, и напомнит им то, чего они и знать не могли.

Но Елизавета понимала, что беспокоится она не столько о людях, которые сами повинны в бедах своих. Она думала о богах, не заслуживших такой участи. За это время она так хорошо успела их узнать и полюбить, что могла понять, сколько эти люди потеряли. Королева смела, надеяться на то, что вернуть их еще не слишком поздно. Она отпустила своего коня, велев ему отправляться в Сварог.

– Я позову тебя, когда ты будешь мне нужен, и когда он, оттолкнувшись от земли, слова поднялся к облакам, она еще раз взглянула на Перуна. И лес исчез перед ее глазами.

№№№№№

Никогда в последние годы в Свароге не смотрели так пристально за происходящим на земле. Боги готовы были включиться в то, что там будет происходить, с того момента, когда Елизавета начнет свою новую жизнь.

Ярослав не находил себе места. Он видел, как она исчезла. Он понимал, что не увидит ее больше в том виде, к которому так привык с ее детства. Они смогут только в памяти своей сохранить ее облик. Но память часто подводит. И наступит то время, когда они не вспомнят ее лица.

Развалины замка должны были сохранить память о странной всаднице. Она во второй раз появилась в этом мире, и хотя пока исчезла, но появится где-то рядом и заявит о себе. Замок хранил эту тайну. И те, кто наблюдали за происходящим из Сварога. Могли влиять в то, что свершалось на земле в последнее время.