Моя жизнь. Моя исповедь

Дети подрастали. Денег, наверное, не хватало. Поэтому Рая, не окончив, десять классов, устроилась работать на драгу. За обучение в 10 классе, в те времена платили, какую-то сумму рублей. Родители оплатили за первую половину года, а она не стала учиться и вышла на работу. А училась она очень хорошо. В семье уже было четыре ученика. И что бы одеть-обуть-накормить одной зарплаты отца не хватало. Мама тоже вышла на работу. Она всегда работала во вторую смену. Возвращалась домой в двенадцать часов ночи. Работала на подстанции, подвозила дрова к топке. Работа была тяжелая. Мама уставала. Хорошо, что мы уже взрослые дети, делали всю домашнюю работу. Готовили кушать, кормить скот, доить корову, следили за младшими детьми.

ССОРА С ПАПОЙ

Однажды, я дома была одна с детьми. Приготовила кушать. Детям разрешила сходить погулять и села обвязывать крючком носовые платки. Отец почему-то пришел поздно. Мне показалось, что он был выпивши. Вошел и строго спросил:

– Где дети?

– Я разрешила им погулять, – ответила я.

– Срочно позови их домой!

Я вышла на улицу, позвала, и они сразу прибежали домой, испуганные встали у порога. Папка строго сказал:

– Ложитесь спать!

Было около девяти вечера.

– Пусть поедят и вымоют ноги, – сказала я. Он, не слушая меня, приказал ложиться спать. Дети молча побрели к кроватям. Отец ворчал:

– Взяли за правило гулять допоздна.

На что я полушёпотом сказала:

– Сам-то гулял.

С моей стороны было дерзостью так перечить отцу. Он лежал на кровати, но слова мои услышал. Громко крикнул:

– В угол! – и показал пальцем. Я не приняла его слова всерьез, сидела на месте и продолжала вязать. Он второй раз крикнул:

– В угол!

Я встала, продолжая вязать. Дети тихо заплакали. Папка соскочил с постели и ударил меня по рукам. Вязание отлетело в одну сторону, а часы, которые мне подарила мама Соня в честь окончания седьмого класса, отлетели в другую сторону. Папка сказал:

– Подними.

Я подняла.

– Послушай, идут или нет.

– Нет, – ответила я.

– На ремонт денег не дам.

В угол он поставил меня в девять часов вечера. Время шло, я устала стоять. Но стоило мне переступить с ноги на ногу, думая, что он спит, он кричал:

– Встань смирно!

Я продолжала стоять, стараясь не шевелиться. У меня затекли ноги, тело не слушалось. В двенадцать часов ночи пришла мама. Удивилась, что горит свет, который мы всегда экономили. Прошла, села на сундук и увидела, что я стою.

– Что случилось, Галина? Сейчас же ложись спать.

Но я не могла двинуться с места. Ко мне подбежали мои сестры и помогли мне лечь на постель. Мама тихо сказала:

– Отец, пойдем на кухню, надо поговорить.

Что интересно, родители, никогда не ссорились о воспитании детей. Может по тому, что в основном воспитанием занималась мама.

БОЛЬНОЕ ГОРЛО

Учиться стало труднее, так как не успевала выполнить все задания, данные учителем. Нужно было выполнять домашние дела: поливать, полоть, копать, косить и еще помогать тем, кто просил маму о помощи. Кому вскопать, кому скосить. Воду для полива огорода мы носили ведрами с речки, повесив их на коромысло. Речка была далеко, огород был очень большой, более 20 соток. Вечером еще нужно было готовить уроки. Если я засиживалась допоздна, отец вставал и выключал свет, хоть мы платили 50 копеек за точку, горит она или не горит, плати. Однажды я не выучила историю, хотя знала, что меня спросят. Если не отвечу, будет стыдно. И я решила схитрить, притворившись, что у меня болит горло. Начался урок, вошел директор, он преподавал историю. Осмотрев класс, он сказал:

– Соколова к доске.

Я встала и тихо прошептала:

– Мне трудно говорить, у меня болит горло.

Директор обратился к классу:

– Сидеть всем тихо, чтобы услышать ответ Соколовой. Я стояла и молчала, так как не выучила урок, было очень стыдно.

Вот как же объяснить, такой поступок с моей стороны? Но Михаил Илларионович, меня пожалел:

– Лечи горло, урок ответишь завтра.

УМЕНИЕ И ЖЕЛАНИЕ ПОМОЧЬ РОДИТЕЛЯМ

Весной мы, старшеклассники, всегда заготавливали для школы много кубометров дров. Пилить дрова было нелегко, еще собрать все обрубленные ветки в кучу и сжечь их. Но работали мы с огоньком весело, дружно и слажено. Для своего дома мы тоже заготавливали много дров. Работали родители, старшие дети и еще нанимали работников. Напилить, наколоть, а еще нужно их из леса домой привезти. И вдруг, неожиданно подвернулась машина. За определенную сумму мама договорилась с водителем, чтобы он вывез дрова из леса. Водитель сделал несколько рейсов. Дороги в лесу были очень плохие. Нужно было загрузить в лесу, домой привезти и разгрузить. Осталось не вывезенными около двух машин. Было уже темно. Все устали. Шофер отказался ехать за оставшимися дровами:

– Я не могу. Вдруг за рулем усну.

– Я пошлю с тобой своих девчонок, – сказала мама. – Они будут петь и ты не уснешь.

Мы сделали с ним два рейса, не смолкая пели Рая и я. Уже была полночь. Мама стала благодарить шофера и рассчитываться с ним. Он взял меньше договоренной суммы.

– А на эти деньги купите моим помощницам конфет.

УМЕНИЕ ТРУДИТЬСЯ ДРУЖНО

Хочу рассказать, какая у нас была дружная, хорошая семья. Кроме того, что мы всей семьей дружно сажали и копали картошку, косили и заготавливали дрова, собирали грибы и ягоды. А в зимние, воскресные вечера садились всей семьей за большой стол на кухне и стряпали пельмени. А процедура эта не так легкая, как кажется. Отец за столом был главным. Вначале в корыте сечкой он рубил мясо, а мама месила пельменное тесто. Вторым этапом было распределение работы: одни раскатывали и нарезали тесто, другие раскатывали сочни, остальные лепили пельмени. Пельмени должны быть одинаковыми по размеру и правильно завернуты. Если кто-то делал неправильно, отец мог стукнуть ложкой по лбу. Пельменей стряпали тысячу штук, иногда и больше. Отец считал пельмени. И вообще он считал все: и сколько рядов прокосил, сколько рядов посадили картошки, сколько снопов нарвали льна и так далее. Я тоже все люблю считать. Сколько слепила пирожков или пельменей. Даже считаю шаги, когда гуляю. Налепленные пельмени замораживали, потом ссыпали в льняные мешки и подвешивали на чердаке, чтобы не поели мыши. Пельменей хватало на все зимние праздники.

Так же мы всей семьей разделывали холодец. Каждому хотелось погрызть косточки, а суставные косточки, мы их называли бабки, забирали для игр.

МОЙ ПЕРВЫЙ ВЗНОС В СЕМЕЙНЫЙ БЮДЖЕТ

Живя у мамы Сони времени для подготовки уроков было достаточно и училась я хорошо, без особых проблем. В девятом классе более сложная программа, а времени для подготовки уроков очень мало. Ведь дома столько работы. Училась между хорошо и удовлетворительно. Но девятый класс я окончила в целом, неплохо и перешла в 10 класс.

Семья увеличилась, уже стало восемь детей. Старшие дети повзрослели. В нашем домике было уже трудно всем помещаться. Отцу, как многодетному, выделили для строительства уже готовый сруб дома. Родители пригласили родных, знакомых и соседей помочь в строительстве. Тогда это называлось помощь. Родители за работу никому не должны были платить денег. Просто тем, кто помогал, нужно будет отработать. В основном отрабатывали дети, по два-три ребенка отправляли за одного взрослого. Так мы пасли коров, учась в классах шестых-седьмых. Пасли подённо: в один день один хозяин, во второй следующий. Кто не мог или не имел возможности, просили маму, и она отправляла нас, детей. Вначале скота пасли Валя, Рая и я, когда подросли младшие дети, стали пасти они. Таким способом мы помогали родителями поддерживать семью.

После девятого класса я устроилась работать на стройку. Строить стали больше, так как в Егорьевск, для работы по добыче золота на драге приезжало много специалистов. Население увеличивалось. Приезжали учителя и врачи. Дома для них были уже построены. Мы занимались отделочными работами: конопатили стены, обивали их дранкой, месили глину с соломой, а солому нужно было нарезать, в то время цемента не было. В глину клали измельченную солому.

Проработала я два месяца. Меня провели по высшему разряду. Деньги получил отец. Я заработала больше, чем получал отец.

КАК Я ОСТАЛАСЬ ГОЛОДНОЙ

Начались покосы. Себе мы сено заготовили и тоже приглашали соседей. Нужно было отрабатывать тем, кто помогал нам на строительстве дома. Первым обратился сосед Василий Воробьев. Вместо одного взрослого мама отправила Раю, Валю и меня. Бригаду Василий собрал большую. Нужно было косить, пока стояла хорошая погода, а потом траву высушить и сложить в стога. Я косила, идя за хозяином, он шел первый прокос, я – второй. После каждого прокошенного ряда я должна была поточить литовку себе, Рае и Вале. Василий меня похваливал, а я старалась. Через несколько часов литовки стали тупиться, а мы уже уставали. Единственным стимулом для работы было предвкушение скорейшего обеда. А на обед брали все самое лучшее, вкусное, что бы людям понравилось, тогда к этому хозяину они могут прийти еще работать. Когда в очередной раз точила литовку, поранила палец. Побежала кровь. Я сняла с головы белый платок. Мы на работу одевались чистенько: наглаженные сарафанчики или платьица, белые косыночки. Платок мой быстро пропитался кровью, я стала отставать и больше не могла точить литовки. Еще чуть-чуть и будет обед. Василий заметил мое отставание, а когда увидел обмотанную руку с окровавленным платком, строго сказал:

– Срочно иди домой. Еще получишь заражение.

Как мне не хотелось уходить. Я очень хотела есть. До дома было километра три-четыре. Но все-таки пошла.

Когда я спускалась с горки, по холмистой местности, меня увидела мама, пошла мне на встречу. Увидев мой окровавленный платок, сказала:

– Ты это специально порезалась, чтобы не работать.

Заговорила мне кровь, замотала руку оторванным от своего платка лоскутком. Сказала:

– Пошли.

Когда мы вернулись на поле, все уже пообедали и отдыхали на скошенной траве. Мама, взяла литовку, мы начали с ней косить, наверстать то, что я не успела когда ушла домой. Вторую половину дня я работала голодной. На большом пальце моей руки так и остался шрам от пореза косой.

СИЛЬНАЯ ОБИДА

Лето заканчивалось. Начались дожди, грозы. А грозы у нас были страшными. Молнии одна за другой сверкали до самой земли. Часто видна была шаровая молния, и много людей погибало от нее. От гроз и молний случались пожары. От раскатов грома тряслась земля. В своей жизни я боялась больше всего змей, молний, отца и брата Виталия.

Было дождливое утро. В этот день подошла наша очередь пасти скот. Маме было жаль будить младших сестричек. Она разбудила меня:

– Галина, попаси сегодня скота часов до десяти, потом тебя сменят девчонки.

Подала мне бич (кнут) и сеточку с продуктами. Я знала, если мама дала продукты, значит, пасти я буду целый день. Когда мы были еще детьми, нам было интересно даже в дождь пасти скот, потому что в такие дни скот не бегал, а стоял или лежал под деревьями. А когда мне уже семнадцать – стало пасти уже стыдно, вдруг меня увидят мои одноклассники. Я пыталась уговорить маму:

– Мама, дай мне любую работу. Только не посылай меня на пастбище.

Если мама сказала, менять свое решение она уже не будет. Шел сильный дождь. Я взяла сеточку с продуктами и плача пошла. Пасли мы скот по два хозяина в паре. Когда я пришла на поле, была вся мокрая, сапоги были полны воды. Ко мне подошла тетя Маруся, она была в плаще. Во время дождя скот всегда стоял под деревьями.

– Иди домой, ты вся промокла, – сказала она, – Сегодня мы пропасем с сыном, а потом вы отработаете за нас.

– Нет, – сказала я, – останусь и буду пасти.– знала, что маме это не понравится, я буду опять виновата. Так оно и случилось.

Тетя Маруся силой отправила меня домой. Когда я вернулась, отец уже шел на работу к восьми часам. Увидев меня, мама рассердилась за мое неповиновение. Она не стала слушать мое оправдание.

– Отец, поучи ее.

Он вернулся, взял плеть с узелком на конце, опоясал меня раза три и ушел на работу. Мама ушла по делам. Я залезла на чердак нашего старого дома, плакала от обиды. Мне не хотелось жить, хотелось повеситься, но гнала эту мысль от себя. Вдруг слышу, кричит тетя Маруся:

– Даниловна, что ж ты в такой дождь отправила свою дочь. Я её отправила назад домой. Когда-нибудь вы отработаете за нас.

Я ждала, что мама подойдет ко мне и скажет: «Прости доченька». Но этого не случилось. Я поела ягоды, которые сушились на чердаке и ушла из дома. Этого никто не заметил. Я бродила по холмам. Дождь прекратился, одежда на мне высохла. Но желание умереть меня не покидало. Но как это сделать, не понимала. Села на пенёк и думала: «Вот я умру, а они меня найдут, будут плакать». От таких мыслей мне стало не по себе: «Сколько горя я принесу своей маме». Обида на нее прошла, но домой идти не хотелось. Вдруг я услышала детские голоса, меня искали мои сестры. Мы обнялись. Они радовались, что нашли меня.

– Галя, идем домой. Нас мама послала тебя искать.

Придя домой, я заметила, что мама и отец сделали вид, что ничего не произошло.

НЕОБДУМАННЫЕ ПОСТУПКИ

Закончились полевые работы, выкопали картошку. Появилось время, для отделочных работ дома. У всех было желание перейти в новый дом еще до занятий в школе. Работала вся семья, все старались. Родители снова пригласили для помощи соседей.

И вот наш дом готов для приема жильцов. Комнату, где будем жить мы дети, оформляли Рая, Валя и я, очень старались. Кровати заправили красиво с вывязанными прошвами, на пуховые подушки были надеты наволочки с тонкой вышивкой и вывязанными крючком вставками. Стены, столы и кровати были украшены нашими вышитыми изделиями. Вышивала больше Рая, а я вязала крючком. В доме было чисто и уютно. Большие светлые окна, на подоконниках стояли цветущие комнатные растения. Электричество было проведено в каждую комнату. К нам заглядывали соседи посмотреть, как мы устроились в новом доме, приходили учителя. Всем очень нравилось, слышны были похвалы и одобрения.

Начались занятия в школе. Мы много и добросовестно занимались и выполняли все домашние дела, которые не уменьшались. С Людой Барышевой мы часами сидели за учебниками и книгами. А вечерами, провожая друг друга, рассказывали прочитанные произведения для лучшего запоминания. Вопросами контролировали свои знания. Нашей дружбе, казалось, не будет конца.

В субботу и воскресенье по-прежнему ходили на танцы. Люда никому не разрешала пригласить меня на танец, да мне не очень и хотелось. Мне было так хорошо: легко и свободно. Как-то осенью к ним приехала семья Диргелевых. У них было трое детей. Старшему Юре лет восемнадцать. Он пытался за мной ухаживать. Мне это было не интересно. Люда сказала мне:

– Скажи ему, пусть он нам купит килограмм конфет ирис «Кис-кис».

Он купил, мы взяли конфеты, поблагодарили его и ушли. И так поступали с ним несколько раз, до тех пор, пока он не уехал в Новосибирск учиться.

Еще с девятого класса нам стали преподавать этику и эстетику. Учили поведению за столом, как пользоваться столовыми приборами, как общаться с людьми, и даже как смеяться. Смеяться нужно только улыбкой, не громко. Наша молодая учительница Вера Александровна говорила:

– Это все вам в жизни пригодиться. Приводила примеры из своей жизни.

Закончилась первая четверть, наш любимый классный руководитель Анна Михайловна вышла замуж за своего одноклассника. Он окончил военное училище и служил за границей. Мы всем классом ее провожали. Приложу фото.

Нашим классным руководителем стала Вера Александровна – учитель физики и математики, красавица и умница, очень строгая, но справедливая. Однажды она сказала:

– Проведем классное внеочередное собрание.

Мы ждали ее в классе. Она вошла с письмом в руках.

– Ребята, у нас сегодня будет необычное собрание. На повестке всего один вопрос. Вчера пришел ко мне мальчик, ученик нашей школы, Боря Третьяков с письмом в руках. Он был очень возмущен. «Почему написали это письмо? Вы ведь могли сказать мне все в глаза».

Мои щеки стали краснеть. Буквально несколько дней тому назад, я ему написала письмо. Он пытался за мной ухаживать, а сам был такой неопрятный, развязный, и вообще он мне не нравился, но учился он хорошо. В письме я ему делала замечание и предлагала, как правильно нужно вести себя. Письмо, конечно, не подписала. Подчерк у меня был красивый, учительский. Вера Александровна, конечно, догадалась кто писал, но продолжала говорить:

– Какая-то девочка написала Борису письмо. Учила, как правильно вести себя, делала замечания, а сама даже не оставила своего имени. Это называется анонимное письмо. Если у вас появиться желание написать такое же поучительное письмо, будьте до конца честными, не забудьте поставить в конце свои инициалы.

Я благодарна ей за то, что не назвала моего имени.

СКРЫТАЯ ЛЮБОВЬ РОДИТЕЛЕЙ

Учеба продолжалась. Школа, дом, работа, прогулки, беседы. Ничего особенного в моей жизни не было, кроме школы.

Я всегда думала, что отец меня не очень любит. Может, это было не так, но я никогда не слышала от него ласкового слова и вообще, он меня не замечал. Я его побаивалась. Отец много не говорил, но как посмотрит, становилось не по себе. Хоть его взгляд я переняла и часто применяла его в работе и в жизни – не ругалась, а убивала взглядом. А сейчас такой взгляд использует мой сын, Алеша. Ругаться не будет, а посмотрит так, что без слов все понятно. Любимчиками отца были Рая, Люба, Маша, позднее внук Костя, а еще позднее внучка Олеся.

Как-то я пошла гулять с соседской девочкой Таней Воробьевой, ей было годика два-три. Они жили в конце нашего огорода. Мы все любили эту девочку, всем хотелось с ней погулять. Нянчила ее бабушка Мария. Она разрешила мне с ней погулять. Когда я от них уходила, к ним зашел мой отец. Я сразу спряталась за дверь. Мне показалось, что он был выпивши. Он о чем-то с бабушкой поговорил, потом я слышу его слова: «Много детей в моей семье. Хорошие дети, послушные. Но самая умная у меня Галина». Это были слова, которые я никогда от него не слышала. И тихо, стоя за дверью, мне было так приятно и радостно на душе. В голове роилось: «Отец меня тоже любит!».

Родители нас никогда не хвалили. Мама всегда говорила: «Пусть люди похвалят». А иногда скажет: «Вы такие маленькие, плюгавенькие, вас и замуж-то никто не возьмет». А от людей мы часто слышали похвалу. Но если когда-нибудь мы задерживались на прогулке, мама всегда строго говорила:

– Попробуйте только меня опозорить. На одну ногу встану, за другую раздерну. Я вас породила – я вас и убью.

Зимой работы было меньше. Если не считать, что утром на саночках по насту ездили за сеном, вытягивали его из снега. Грузили на саночки и везли, руки были красными, замершими. Или вывозили отходы со скотного двора. Но этой зимой отец купил лошадь. Наша помощница-лошадка много дел выполняла за нас.

В этом году из Егорьевска уехали последние эстонцы. Уехал ученик нашего класса Реинсо Рейн. Мы с ним переписывались еще года 2—3.

В новый год для младших детей мы наряжали елку. Сами её в лесу срубали, приносили, устанавливали. Игрушки тоже делали сами вместе с младшими детьми. Радости было в доме и веселья много. Даже мама нам не делала замечаний.

ОКОНЧАНИЕ ШКОЛЫ

И вот заканчивается учебный год. Начинаются экзамены. Первый экзамен сочинение. После консультации мы идем домой к Люде. Два года я с ней дружила, ходила к ней в гости и ни разу не слышала в их доме скандалов. Когда мы пришли, в доме был сильный шум – это бушевал ее подвыпивший старший брат Женя. Он кричал на свою жену, очень спокойную, терпеливую, ласковую Валю. Мне стало неловко. Я извинилась и ушла домой. Крики были слышны даже на улице. Утром я прихожу на экзамен в школу, ко мне подходит Люда и злобно говорит:

– Как ты могла разнести по всему селу сплетню, о том, что у нас в доме был скандал!

Я пыталась ей объяснить, что я не могла так поступить. Она не стала меня слушать. Подошла Лариса Востротина, взяла ее за руку:

– Пойдем. Что ты могла от нее ожидать?

Сочинение мы писали, сидя за разными партами. И результат – двойка у меня и двойка у нее. Было тяжело и стыдно. Продолжали сдавать экзамены по другим предметам, но состояние было тягостным. Спасибо учителям и директору, они разрешили пересдать нам экзамен до выпускного вечера, так как мы обе учились хорошо.

На выпускном вечере, на мне было красивое платье, как у Людмилы Гурченко: рукав фонариком, низ расклешен. Его подарила мне сестра Рая. На вечере присутствовали папа и мама. Мы торжественно получили аттестат, послушали добрые пожелания учителей, директора и родителей. Было очень грустно, но пытались веселиться. Весь вечер мы с Людой не общались. Я пела «Школьный вальс». И вообще много пела, но мало танцевала. Мне еще раз пришлось петь «Школьный вальс», уже на встрече выпускников и на выпускном вечере сестры Маши. Из девяти детей Соколовых, только я и Маша закончили десять классов.

Постепенно настроение улучшилось. Мы танцевали и играли. Родители ушли в двенадцать часов, а мы с учителями пошли гулять по селу. Всем классом сходили в больницу, так как одна девочка из нашего класса сломала ногу и лежала в это время. Домой я вернулась часов в пять утра. На пороге ждала меня моя мама. Она молча подошла ко мне, с силой ударила по щеке, и молча ушла. Я не поняла за что, и не могла спросить, да мама бы и не ответила. В этот день мы должны были пойти на молодежное гуляние, которое проходило летом после окончания школы. Все старшеклассники готовили концерт. Я была ответственной. Утром за мной зашли мои одноклассники. Мама сказала:

– Никуда она не пойдет. Она только под утро пришла домой.

Ребята наперебой стали рассказывать, что все они тоже пришли утром. Долго маму уговаривали:

– Без Гали у нас не получиться концерт.

И она сдалась. Даже дала мне три рубля.

Вот так закончилась моя школьная и сельская жизнь. Через несколько дней я уехала поступать в институт.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ПЕРВЫЕ ШАГИ ВО ВЗРОСЛУЮ ЖИЗНЬ

Поехала я поступать в педагогический институт с девочкой Катей из параллельного класса в город Камень-на-Оби. У Кати жила там сестра. Ехали в грузовом такси около двухсот километров. Сиденья были жесткими, скамейки стояли близко друг к другу. Было тесно, душно, около нас человек двадцать пять. Приехали к вечеру. Утром пошли сдавать документы. Мне очень хотелось поступить на исторический факультет. Историю я очень любила и неплохо знала, кроме истории КПСС. Но факультеты были уже заняты другими абитуриентами и нам предложили факультеты физкультуры или русского языка и литературы. Катя пошла на физкультурный. Литературу я очень любила и знала хорошо. Очень хорошие были учителя. Но русский язык у меня хромал. Выбора не было. На первом же экзамене я завалила, получила 4/2, две орфографические ошибки и четырнадцать пунктуационных! Я и сейчас этим страдаю, как говорю с интонацией, так и пишу, везде бы ставила знаки препинания: запятые, тире, восклицательные знаки. Неудачи преследовали меня.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.