Стоимость. Процесс труда как процесс создания стоимости

Ремесленник же, специализирующийся, скажем, на пошиве обуви, может совместить во времени несколько технологических операций. Например, сам он вырезает из кожи верх обуви, его подмастерье в это же время кроит голенище, другой подмастерье тачает каблуки, а третий готовит дратву. К вечеру пара сапог уже будет готова

Как видим, в процессе производства материального продукта, можно с успехом применять одновременное выполнение множества технологических операций, что, с одной стороны значительно сокращает время потребное для изготовления конечного продукта, а с другой, позволяет ремесленнику специализироваться на выполнении лишь одной технологической операции, что, естественно приводит к дифференциации всего процесса материального производства. Дифференцированный процесс производства, позволяющий разбивать сам процесс производства на независимые и одновременно выполняемые технологические операции, мы называем разделение труда. Но, именно это разделение труда и говорит нам о том, что производство материального продукта становится массовым и потому регулярным. Регулярное же производство свидетельствует о наличии развивающегося, или уже развитого регулярного обмена произведёнными продуктами.

Таким образом, регулярное производство продукта становится настоятельной потребностью, являющейся ответом на потребность в регулярном обмене. Зависимость регулярного производства продукта от регулярного обмена продуктами становится столь тесной, что всё более и более напоминает заколдованный круг. Такое положение дел можно отобразить формулой – не продукт для человека. А человек для продукта, в отличие от периода нерегулярного производства продукта, где сам продукт производился для человека, для его потребностей и только.

В заключение хотелось бы ещё в нескольких словах остановиться на некоторых деталях продуктивного производства.

Когда в начале своей трудовой деятельности, человек научился производить продукт, то он и не заметил, как одним махом успешно решил две задачи. С одной стороны, он раз и навсегда устранил проблему собственного обеспечения жизненно необходимым продуктом, а с другой, вдруг обнаружил, что в результате регулярного производства создаётся избыточный продукт, который при всём желании не удаётся потребить или израсходовать полностью, в одиночку. А так как древний человек был существом коллективным, то он с радостью раздавал излишки свои ближним соплеменникам. Впрочем, во времена безкорыстия было гораздо проще отдавать излишки в племенную казну, нежели разгуливая по общинной территории оделять каждого налево и направо, от щедрот своих. В более позднее время, часть произведённого излишка уже утаивалась от общественного догляда и втихомолку обменивалась на такие же «криминальные» излишки, но уже другого, хотя и не менее жизненно необходимого продукта. И, в конечном итоге, пришли такие времена, когда производитель отдавал в общественную казну лишь незначительную часть произведённого им продукта. Большую её часть он, на «законном» основании оставлял в собственном распоряжении и поступал с ней, как ему заблагорассудится. В подавляющем большинстве случаев обменивал её на другие нужные ему продукты и услуги.

Если изначально производство жизненно необходимого продукта, избавило человека от угрозы голода, холода и насильственной смерти со стороны крупных хищников, то в дальнейшем производство избыточного продукта предоставило ему возможность обогащаться за счёт собственного производительного труда. Отсюда мы можем сделать вывод о том, что нерегулярным трудом, человек производил лишь жизненно необходимый продукт, то есть, по сути, воспроизводил продукт необходимый ему для сносного существования. Регулярное же производство приносило и избыточный продукт.

Как это ни покажется странным, но именно нерегулярное производство жизненно необходимого продукта, заложило основы научно технического прогресса в области производства как орудий труда, так, так и продуктивных технологий. Накопление навыков и знаний в той, или иной области производительной деятельности, со временем трансформировались в умение и мастерство. Умение и мастерство породили профессиональную деятельность, которая не могла существовать вне сферы регулярного производства продукта. Уже независимо от того, нужен этот продукт самому производителю или не нужен. Так вынужденная трудовая деятельность в производстве жизненно необходимого продукта, изначально, будучи нерегулярной, преобразилась в самоцель, в регулярное производство продукта вообще, исключительно ради производства избыточного продукта. Научно – технический прогресс производства продукта необходимо требовал научной организации труда, а, по сути, передовых технологий производства.

Предки наши были не столь глупы и ленивы, как это может показаться из далёкого нашего далека. Наоборот, перволюди были чрезвычайно любознательны, активны, обладали великолепной памятью, умением успешно подражать передовому члену стада, или прачеловеческой общины, находились в постоянной готовности учиться и применять на практике обретённые знания. Поэтому, научно – технический прогресс двигался вперёд семимильными шагами, ровным счётом до тех пор, пока возросший уровень производительных сил не начинал всё громче и настойчивей требовать появления новых более продуктивных технологий. Тогда наступало время осмысления накопившихся знаний и умений, их совокупного анализа и, как следствие, новых технических и технологических предложений и обоснований.

И вот тут то, на этом изыскательском пути, человека всякий раз подкарауливала заковыка, которая, поначалу ставила его в тупик, и лишь устранив которую, он уверенно делал свой шаг к новым горизонтам познания и продуктивной деятельности.

Чтобы понять, о чём конкретно идёт речь, необходимо вновь вернуться в те дремучие времена, когда человек был существом стадным и потому, вместе с членами стада занимался копкой не им посаженных корений, срывал плоды не им взрощенные, остервенело нападал на отбившихся от родного коллектива несчастных травоядных. И руководствовался от при этом не только стремлением вкусно и сытно отобедать, то есть категорией конкретного, но и категорией абстрактного, то есть, понятием формы и содержания.

Впрочем, всё живое на земле, в своей жизнедеятельности исходит из интуитивного понятия формы и содержания. Карась с голодухи ни в жисть не кинется на щуку. Слишком устрашающа для него, её форма. А, щука в море на то и водится, чтоб карась не дремал. Воробей ни за что на свете не станет клевать свинцовые пломбы, только на том основании, что ему очень хочется кушать. Не то содержание. Акула не станет жевать кораллы, а верблюд не полезет на дерево насыщаться бананами. Лошадь щиплет сочную траву, а волк подкарауливает её где – нибудь в буераке. Для каждой из этих животных, форма употребляемой ими пищи предполагает её питательные свойства, то есть, конкретное содержимое. А содержание продукта питания, рисует в сознании голодного животного, его форму.

Человек же всеяден и когда ему хочется яблок, он представляя себе их форму, ищет яблоню по её запаху и внешнему виду. При виде беспечного и бесхозного барашка, у нашего дикого предка, в воспалённом воображении, возникал образ хорошо испечённого шашлыка, поскольку природная форма неосторожного агнца, подсказывала первобытному охотнику её аппетитное содержимое, то есть, сытное содержание.

Как уже догадался многоуважаемый читатель, первобытный человек в поисках жизненно необходимого продукта, руководствовался, прежде всего, его природной формой, которая и предполагала своё конкретное содержание. Даже много позже, наш первопредок, научившись производить необходимые ему продукты, так и не разучился отделять форму от содержания, и, потому, конкретное содержание не мыслит себе вне конкретной формы. Но, если в производстве продуктов питания, древний трудяга исходил из природных форм и содержания, то с производством материальных продуктов дело обстоит несколько иначе.

Что касается продуктов, произведённых природой, то здесь особенно не стоило ломать голову. Достаточно было приложить активные усилия к природному процессу производства растительной пищи, как это способствовало её успешному произрастанию в несколько больших объёмах. Поскольку человек своими производительными усилиями, создавал лишь благоприятные условия протекания природного биологического процесса, то результатом его активной деятельности на ниве, был больший объём выращенного растительного продукта. Нежели, он был бы в том случае, когда созревание продукта происходило бы в диких, то есть, чисто природных условиях.

Однако, земледельческая деятельность никоим образом не изменяла ни формы, ни содержания природного продукта. Пшеничное зерно сохраняло свою элипсовидную форму и своё белковое содержание. Банан оставался бананом, кокос кокосом, а земляника земляникой, несмотря на то, что человек усердно возделывал их своим трудом, создавая им благоприятные условия произрастания и созревания.

Когда же человек научился производить материальные продукты, форма и содержание которых, вообще не существуют в природе, он почувствовал себя создателем, творцом. И то сказать, ведь не боги горшки обжигают. Огонь и глина, дерево и кожа, камень и кость – вот исходные материалы, в преобразованную изначально природную форму которых, человек своим осмысленным и целенаправленным трудом, вкладывал нужное ему содержание.

Если земледелец – аграрий, в своей продуктивной деятельности исходит из неизменности природной формы и содержания производимого им продукта питания, то в материальном производстве, ремесленник руководствуется, прежде всего, преобразованиями природной формы предмета, в задуманную им форму для того, чтобы вложить в неё нужное ему содержание. Именно здесь коренятся консерватизм бытия земледельца и революционизм ремесленника – пролетария. Они, как два различных полюса одной социальной системы, взаимно притягиваются, но и взаимно же отталкиваются. И трудно предсказать сольются ли они когда – нибудь в единое целое. Но, о политике ни слова. Мы, пока, ещё не знаем, да и не желаем знать, что это такое.

Преобразуя природную форму предметов, ремесленник – материалист вынужден искать и находить такие способы своей продуктивной деятельности, которые бы позволили ему успешно решать производственные задачи, поставленные перед самим собой. Аграрий – идеалист, в своей деятельности руководствуется неизменностью природных процессов и минимальным вмешательством в продуктивный природный цикл. При этом он всегда исходит из того, что свои производительные усилия, он обязан направить на успешное производство необходимого ему природного продукта. Своими усилиями он лишь способствует живительным и производительным силам природы.

Отталкиваясь от вышесказанного, мы приходим к однозначному выводу. В основе производства продуктов земледелия лежит консервативно – естественный природный биологический, репродуктивный процесс, в то время, как в производстве материального продукта, основой является процесс насквозь искусственный, надуманный и потому революционный, то есть, не естественно эволюционный. Именно поэтому земледелец никогда не захочет понять ремесленника – материалиста, а последний, в свою очередь, никогда и ничего не сможет толком объяснить земледельцу.

Когда между ними разговор заходит о производстве продуктов земледелия и производстве материального продукта, они начинают говорить на разных языках. Аграрий, в своих убеждениях исходит из неизменности формы и содержания производимого им продукта, ремесленник же всякий раз замышляет природному продукту придать новую форму стремясь вложить в неё, в конечном итоге, и новое содержание. Тут то и коренятся различия в их продуктивной деятельности. Сближает же их только то, что и тот и другой своей трудовой деятельностью производят продукт, то есть оба они являются производителями продукта вообще – не важно, земледельческого или материального. Земледелец свои продуктивные усилия направляет на воспроизводство природного продукта в его неизменной форме, с его неизменным содержанием, а ремесленник – материалист, воплощает абстрактный продукт, мысль, в конкретной форме, вкладывая в неё необходимое ему содержание. Образно говоря, аграрий поклоняется божеству природы, ремесленник же возомнил божеством себя и потому, постоянно требует от земледельца поклонения себе как божеству. Вот вам, если хотите, классовый антагонизм. Другого в природе нет и быть не может. «Потому что не может быть никогда». /А.П.Чехов, Полное собрание сочинений, том любой/.

Личное потребление.

Произведённого продукта. Взаимообмен продуктами —

как процесс реализации произведённого продукта.

Трудовая деятельность, избравшая целью производство жизненно необходимого продукта, в конечном итоге, благодаря продуманной реализации производственных усилий, создаёт не только необходимый продукт, но и продукт избыточный. Правда, до поры до времени, честный труженик вовсе и не догадывался, что своими общественно полезными усилиями, он создаёт больше того, что может потребить с пользой для себя. Лишь только после сотворения нового продукта, умелец с удивление вдруг обнаруживает, что ещё не успел расходовать продукт произведённый прежде. Вовремя невостребованный продукт и есть продукт избыточный. И хотя на отчётный период продукт оказывается излишним, это вовсе не означает, что он не будет востребован вообще. Достаточно кормильцу внимательно оглядеться по сторонам, чтобы увидеть, что нуждающихся в произведённом продукте довольно значительное множество. Это множество с любопытством и корыстным вниманием наблюдает за тем, как и куда уйдёт излишек произведённого продукта. Нет слов. Каждый желающий хотел бы получить хотя бы часть избыточного продукта, если таковой для него является жизненно необходимым.

Однако, прежде чем обнаружатся излишки произведённого продукта, жизненно необходимая часть этого продукта будет в первую очередь потреблена тем, кто его произвёл. Насколько весомой будет эта необходимая часть продукта, зависит от того, каковы в нём потребности самого производителя. Если, скажем, земледелец собрал урожай пшеницы весом в десять тонн, то нет никаких сомнений в том, что съесть все 10 тонн пшеницы ему не удастся даже за целый год, поскольку годовая человеческая потребность в хлебобулочных изделиях, значительно ниже. Следователь, часть из этих 10 тонн выращенной пшеницы и будет излишком произведённого продукта.

В те дремучие, абсолютно «нецивилизованные» времена, когда человек был зависимым членом племени, излишек продукта произведённого хлеборобом, принудительно изымался в племенной фонд, говоря научным языком, в фонд общественного потребления. Если картину «раскулачивания» представить более детально, то мы увидим, что у трудяги изымался абсолютно весь произведённый им продукт, а ему, впоследствии, ежедневно выдавалось ровно столько, чтобы земледелец не умер с голодухи и ещё полстолько, чтобы он мог работать и дальше. Таким образом, жизненно необходимый продукт, помимо воли вождя племени, возвращался таки земледельцу. Но не более того.

В рабовладельческие времена, произведённый продукт также изымался полностью ради обогащения рабовладельца. В феодальные времена, крепостной земледелец, тоже лишался произведённого излишка пшеницы. Помещик оставлял крепостному часть произведённого им продукта в таком количестве, чтобы хлеба хватило самому крепостному, его жене, его детям, его чадам и домочадцам. То есть. Как видим, жизненно необходимый продукт возвращаемый крепостному имел более значительную часть произведённого продукта, нежели выдавалась она первобытному земледельцу, не имеющему ни кола, ни двора, ни жены, ни тёщи. Первобытному, все в племени были одновременно братьями, сёстрами, тестями и тёщами, кумовьями и шуринами. Там сам чёрт не мог разобрать кто, кому и кем приходился, поскольку первобытное племя ещё не приобщилось прелестей цивилизации. Община была кровнородственной.

В капиталистические времена, избыточную часть произведённого продукта, почему то назвав её «прибавочной стоимостью», присваивал себе промышленник и банкир. Во времена же коммунистического владычества, избыток произведённого продукта, присваивало себе государство, оставляя производителю лишь кое – что на еду, кое – что на одежду, кое – что на семью, кое что на отдых. Правда, справедливости ради надо отметить, что наибольшая часть произведённого продукта отчуждалась государством в так называемые «общественные фонды потребления». Из которых, оплачивалось бесплатное всеобщее здравоохранение и просвещение.

В отличие от вышеперечисленных общественно – экономических формаций, неокапитализм отчуждает не уже произведённый избыточный продукт, а тот самый, который ещё только должен быть произведён в будущем. И осуществляется эта акция через систему банковского кредитования производителя. Понятие «кредит» происходит от латинского «кредо», что в переводе на русский язык означает «верую», или «верю». Но мы, несколько отвлеклись.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.