Повороты судьбы и произвол. 1905—1927 годы

Митинг открыл Василий Аверин, бывший рабочий Брянского завода, а в ту пору председатель Екатеринославского ревкома. Вначале выступили рабочие. Они резко критиковали Советскую власть, их главное обвинение сводилось примерно к следующему: Советская власть не выполняет своих основных, можно сказать, программных обещаний – земля крестьянам, фабрики рабочим. Затем на сцену поднялся Л. Троцкий в полувоенном костюме защитного цвета и военной фуражке. Говорил он около двух часов, естественно, без бумажки. Хотя речь его была посвящена обстановке на Юго-Западном фронте, он очень широко пользовался историческими обобщениями

и сравнениями. Помню, что вначале он сравнил положение, сложившееся на Юго-Западном фронте, и особенно вблизи Екатеринослава, с ситуацией перед разгромом Парижской коммуны, а затем очень ярко нарисовал картину расправы с коммунарами после падения Коммуны. До этого митинга я слышал об ораторском таланте Троцкого, но впечатление от его речи на Брянском заводе передать трудно. Л. Троцкий своей убежденностью, силой духа, глубиной и ясностью анализа сложившейся ситуации и возможных последствий ее развития кардинальным образом изменил настроение слушавших его рабочих. В конце речи он подробно и конкретно изложил, что необходимо делать. Тут же в цеху началась запись добровольцев в вооруженные рабочие отряды, записалось несколько тысяч человек. Эти отряды вместе с регулярными частями Красной армии на какое-то время остановили продвижение Добровольческой армии, что позволило провести перегруппировку сил, прекратить панику, организованно отвести фронтовые тылы. Юго-Западный фронт был спасен от, казалось бы, неминуемого разгрома. Я был свидетелем того, как один человек благодаря своим выдающимся организаторским способностям, ораторскому таланту и силе духа сумел коренным образом изменить почти безнадежное положение. Та первая встреча на Брянском заводе заняла особое место в моей памяти. Вероятно, это объясняется очень напряженной прифронтовой обстановкой в то время и неожиданным поворотом событий после выступления Троцкого. Несколько позже я узнал, какая огромная и сложная работа была проделана в первую очередь именно Троцким по организации регулярной армии, и понял, что вряд ли кто-либо другой смог бы выполнить ее в тех сложнейших условиях. Я как политработник Красной армии видел, насколько разнородные группы людей постепенно вливались в Красную армию: солдаты прежней царской армии, вновь мобилизованные рабочие и крестьяне, как правило, наспех обученные военному делу, красногвардейские и махновские отряды и даже мелкие банды и бывшие петлюровцы. Надо было подчинить эту разношерстную массу людей с самыми разными личными и групповыми интересами единой дисциплине ради достижения общей цели. Троцкий сумел это сделать, широко привлекая к руководству войсками офицеров царской армии.

Однако уже в 1919 году мне приходилось встречаться с «вояками» типа К. Ворошилова (о которых в то время никто не слышал), считавшими, что достаточно одного классового инстинкта, чтобы руководить армией. А в дальнейшем довелось читать книги и исторические статьи многочисленных фальсификаторов о выдающейся роли Сталина и Ворошилова в организации Красной армии. Много придется поработать будущим историкам и писателям, чтобы распутать сеть лжи, сплетавшуюся в течение почти 30 лет тирании Сталина и многих последующих лет, когда у власти еще оставались его выдвиженцы и почитатели. ХХ и ХХII съезды партии распутали в этой сети лжи лишь один узелок, и то не до конца.

Но вернусь к событиям 1919 года. После того как несколько крупных рабочих отрядов присоединилось к частям Красной армии, удалось на несколько дней задержать продвижение Добровольческой армии, что позволило провести перегруппировку сил и прекратить панику. Две роты 7-й дивизии и рабочие отряды заняли позиции возле моста через Днепр. Патронов было мало, поэтому мы стреляли только тогда, когда белогвардейцы приближались к мосту или пытались перебраться через Днепр на лодках. Нас обстреливали со стороны Амура, появились раненые. Молодая девушка, одетая в длинную шинель, с папахой на голове быстро перетаскивала раненых к берегу, промывала раны и делала перевязки, используя рубахи раненых. Но все же в конце июня части Красной армии и рабочие отряды покинули Екатеринослав. Город был занят деникинцами. Первыми появились на улицах донские казаки, и сразу же проявился их «патриотизм»: они нагайками избивали рабочих, женщин и детей, грабили магазины и напивались.

Мне и группе комсомольцев приказали ночью переплыть через Днепр, остаться в городе и включиться в подпольную работу. Подпольный комитет был создан наскоро, в него вошли Ушеренко, Миронов, Изя Ольшевский, студент Владимир Мирошевский, Вера Кукуй и братья Кузнецовы из Павлограда. Через несколько дней в комитет ввели Карташева, Мальчикова, Хуторок, Соню Солнцеву и меня. Поскольку в городе меня хорошо знали, я мог выходить на улицу только вечером. С большой осторожностью я налаживал связи со своими прежними друзьями по марксистскому кружку. Прежде всего я встретился с Эсаулом Штейнгаузом, он по состоянию здоровья не мог покинуть город. Штейнгауз свел меня с братьями Кузнецовыми и дал адрес Сони Солнцевой. В середине июля деникинцы были выбиты из Екатеринослава, но ненадолго. В этой операции большую роль сыграли части 14-й армии, Днепровская военная флотилия и многочисленные вооруженные группы подпольщиков. Однако через несколько дней части Красной армии опять оставили Екатеринослав, в город вошла дивизия генерала Слащева. Меня оставили в городе для подпольной работы. В этот раз новая власть жестоко расправлялась с защитниками города. Для устрашения населения на телеграфных столбах вешали коммунистов и пленных красноармейцев. На этих же столбах расклеивались воззвания с обещаниями дать народу свободу и землю. Прокатилась по городу и волна еврейских погромов, несмотря на то, что генерал Деникин в своих приказах запрещал и погромы, и другие бесчинства. А офицеры отмечали победу в ресторанах, напивались до положения риз, устраивали дебоши, били посуду, распевали «Боже, царя храни…». Обыватели поговаривали о скором падении Москвы.

Во всех уездах, занятых деникинцами, карательные отряды жестоко расправлялись с крестьянами, отказывавшимися сдавать хлеб Белой армии. А в это же время газета «Киевлянин», редактировавшаяся известным черносотенцем Шульгиным, призывала рабочих и крестьян поддерживать генерала Деникина, открыто натравливала русских на евреев и украинцев, убеждала в том, что национальная обособленность Украины приведет к распаду всей единой и неделимой России. Хочу отметить, что когда петлюровцы после занятия Киева предложили Деникину объединиться в борьбе против большевиков, последний отверг всякие переговоры на эту тему.

Екатеринославский подпольный комитет готовился к длительной подпольной работе в тылу Добровольческой армии. На каждом заводе создавались небольшие подпольные группы из трех-пяти человек. С августа начала выходить подпольная газета «Молот». Основную часть подпольщиков Екатеринослава составляла рабочая молодежь и студенты, многие из них были комсомольцами. Отбор в подпольные группы проводился довольно тщательно. При этом все знали, что работа сопряжена с большой опасностью, часто с риском для жизни. Потери были, ведь против нас действовала военная контрразведка. Насколько мне было известно, те, кто попадал в лапы контрразведки, держались мужественно, несмотря на жуткие пытки. Думаю, что их стойкость объяснялась не боязнью предстать перед ревтрибуналом, а высоким духовным уровнем и не менее высоким понятием о чести. Мне часто приходилось менять квартиру. Особенно удобно было ночевать у моего старшего брата на Философской улице, дом 5. Черный ход этой квартиры выходил в тихий переулок, где были расположены небольшие деревянные домики. Можно было хорошо уходить от филеров. Семья моего брата состояла из его жены и трех ее сестер. Это были очень гостеприимные и добропорядочные девушки. Младшая из сестер Катя Балин окончила женскую гимназию с золотой медалью и училась на первом курсе медицинского факультета. Она не примыкала ни к какой революционной организации, но восторженно относилась ко всем, по ее выражению, борцам за свободу. Не только мне, но и другим подпольщикам давали приют в этом гостеприимном доме. Иногда мы устраивали здесь свои совещания, на которые приходил парикмахер Наум Рудман. Потом Рудман женился на Кате.

ГЛАВА 2

По заданию подпольной организации налаживаю связь с рабочими и моряками Севастополя. Знакомство с семейством миллионера Шпицглюза. Беседа в доме Шпицглюза с участием хозяина, его дочерей и врангелевских офицеров.

В Севастополе готовилось вооруженное восстание рабочих и моряков Черноморского флота против барона Врангеля. Восстание должно было быть приурочено к наступлению частей Красной армии на Юго-Западном фронте. Подпольная организация Екатеринослава поручила мне наладить связи с подпольщиками Севастополя. Путь по железной дороге проходил через Синельниково, Александровск и Токмак, где размещались части «Дикой дивизии» Шкуро. На станции Синельниково я должен был пересесть на поезд, который шел из Харькова до Севастополя. Я был одет в студенческий костюм, на голове у меня была фуражка с зеленым околышком, а в паспорте значилась фамилия, которую я получил в период подполья. В вагоне было много солдат, мелких купцов и молодых людей, распевавших патриотические песни и поднимавших тост за единую и неделимую Россию, за славного генерала Деникина, барона Врангеля и союзников. Я растворился в этой массе пассажиров, но внимательно прислушивался к разговорам. Один молодой прапорщик, тоже участвовавший в попойке золотой молодежи, держа стакан водки, докладывал: «Добровольческая армия подходит к Москве, и скоро жид Лева Троцкий будет висеть на телеграфном столбе».

На станции города Александровска в вагон вошли офицеры и стали проверять документы пассажиров. Один из них, на рукаве которого красовалось изображение человеческого черепа, подошел ко мне и попросил предъявить документы. Когда я вручил ему свой паспорт, он внимательно посмотрел мне в лицо и приказал произнести слово «кукуруза». Я произнес это слово с таким напряжением, что буква «р» раскатисто прогремела. Офицер вернул мне мой документ и пошел дальше. Опасность миновала. Больше всего я боялся обыска, так как в моем чемоданчике с двойным дном находились зашифрованные материалы. Поезд тронулся. Я посмотрел в окошко вагона на тот город, где прошло мое детство.

В 6 часов вечера я прибыл в Севастополь. Сошел с поезда и с независимым видом двинулся к центру города, Нахимовскому проспекту. Вначале город не произвел на меня должного впечатления: небольшие домики, мусорные ямы, крутые склоны в верхней части города, караимы, у которых на головах красовались фески, мелкие торговцы рахат-лукумом – все это было обычно. Но вот передо мною открылось в панораме Черное море в лучах заходящего солнца. В своей жизни я впервые видел море и, забыв о цели своего приезда, долго любовался необозримым водным пространством. С правой стороны, на небольшой площади, окруженной казенными домиками, я увидел памятник Нахимову, русскому адмиралу, герою севастопольской обороны, соратнику знаменитого Корнилова. Налево от памятника раскинулся прекрасный Приморский парк. Этот парк расположен в огромной бухте, где стояло много кораблей с различными национальными флагами. На Приморском бульваре и Нахимовском проспекте разгуливало много врангелевских офицеров. Моряки ходили целыми группами и распевали какие-то иностранные песни. Но меня удивляло, что в городе было абсолютно спокойно и на улицах нельзя было встретить ни одного пьяного матроса. Торговали яблоками, грушами, апельсинами, урюком. Продавцы зазывали звонкими голосами покупателей. Девушки и дамы, веселые и хохочущие, в соломенных шляпках с лентами громко разговаривали и кокетничали с морскими офицерами. При виде этой пестрой толпы не верилось, что Севастополь находится на пороге радикальных перемен. Мне даже казалось, что только одному мне известно о скорых переменах в этом знаменитом приморском городе, в это время оказавшемся оплотом всех сил, выступающих против революции.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.