Горькое молоко – 3. Сайга для деда. В погоне за кардиналом

– Будешь жить в моём доме, я здесь бываю сейчас только по выходным дням. Места здесь хватит всем. Четыре комнатки и большая кухня. Располагайся! Ирина покажет тебе комнату, где ты будешь жить, а мы с Вовкой съездим в город. Мне надо тебе лекарства отобрать да мазь свою взять. А завтра утром мы приедем со всей роднёй, отпразднуем твоё возвращение. А сейчас отдыхать. Всё – таки дорога хоть и не длинная, но утомила всех изрядно. Да и поздно сейчас песни давить на всю вселенную.

Юра Лоб, Серый и Жора остались в доме.

С ШАХОМ НИЧЕГО НЕ ИМЕЮ

В Осинках на следующий день утром из близкой родни не было только Полины. Она задержалась с Кириллом на приёме у врача. Поэтому свой приезд в село отложила на более, позднее время. Стол накрыли в саду на террасе пока с лёгкой закуской и лёгкими напитками, оставив серьёзные напитки и блюда на позднее время, так как гостей из города ожидалось не мало. Юра Лоб отсутствовал. Он рано поднялся в этот день, и свой сон продолжал в бане. Надежде было известно, что Юра находился долго в розыске и его просто – на просто спрятали от её глаз. К тому же, будучи осведомлённым, что к утру подъедет часть родни, он старался, не светится перед ними, зная, что мать Колчака и Серого – семейство Лба не очень жаловала. Юра просил, чтобы о его присутствии не особо распространялись.

Вовка зашёл в комнату к Надежде, когда она спала в обнимку с Ларой. Осмотрев комнату, бросил взгляд, на форму с погонами старлея, висевшую на стуле. На цыпках прошёл к детскому столику и положил на него целый пакет раскрасок для дочери и набор фломастеров. И петляя по дому, по голосам вышел на террасу.

– У тебя заблудиться можно, – сказал Колчак брату, усаживаясь в деревянное кресло.

– Это с первого раза так кажется. Сегодня весь дом обойдёшь, освоишься, – объяснил Сергей.

– Это понятно – согласился с братом Колчак, – только я не первый раз хожу, по-твоему, эрмитажу.

– Ты по саду пройдись, – это фруктовый лес и выходит на озеро. Там баня отличная у меня. Из парной можно смело нырять в природный водоём, никаких бассейнов возводить не надо. Только сейчас там небольшая реконструкция. «Очень удобно», – объяснял Сергей.

Колчаку было понятно, брат его упорно агитировал на новое строительство и не ошибся.

За ним свою агитацию продолжил Дед:

– Тебе такой же построим Володя. Купим здесь бросовый дом. У нас план есть, а деньги я думаю, у тебя скоро появятся, – заговорщицки намекнул Иван Романович.

…После чего он прокашлялся, будто у него в горле запершило, и добавил: – если ты с Шахом, конечно, не продешевишь.

– Вовка, что у тебя с Шахом за дела? – спросил Сергей. – Смотри с ним аккуратней себя веди, – этот слизень хитрый. Он многих в городе коммерческих ребят кинул. Жалобы были на него. Он из себя пахана строит, гнусавым голосом со всеми разговаривает.

– Я его в упор не видел и не знаю, кто он такой, – ответил Вовка. – Хотя недавно мизерная информация промелькнула о нём. Что на самом деле под пахана катит? Неужели не наигрался за свою долгую жизнь в блатарей?

– Уже не играет, – вполне серьёзно сказал Серый. – Когда его бритоголовые качки с битами наехали на овощной магазин жены Заура, я им стрелку забил на озере Юм. Они привезли с собой Шаха. У того вместо очков в руках был старинный лорнет и дорогая трость с красивым набалдашником. Он, прищурил глаза, и через свой окуляр стал меня разглядывать, а со мной два толковых друга были, и Заур. И целая гвардия у меня сидела в кустарниках с подручным оружием. Один из моих друзей Рупор, как рявкнет на него:

«А ну гнида трухлявая, спрячь свой рентген, пока я тебе его в одно место не затолкал». Он, оказывается, не только ретивых ребят боится, а и громкого голоса шарахается. Лорнет без лишних разговоров быстро на сиденье в машину кинул. Его чмошники бритоголовые, рты разинули, межуются, но вижу, ждут его команды за биты взяться. Я им сказал, если хоть одна тварь движение лишне сделает, всех похороним в озере. А Шаху говорю: Заплати пять штук зелёных за ущерб в магазине, и живи спокойно. Он меня в сторонку попросил отойти и заявляет, что в оборудование лесозавода, каким я владею сейчас, он вложил немалые деньги в прошлом. И толкует мне, что бывший хозяин завода был подставной человек, сын его шурина. А Захар оголил несправедливо завод, прибрав к рукам всё дорогостоящее оборудование и транспорт. Я Шаху говорю, причём здесь завод и ты. Я купил его за свои кровные бабки. А он мне в ответ: «Ты же с доходов на общак не отстёгиваешь бабки?»

Я ему в лоб. Ты что за гуманитарий нашёлся, что за общак беспокоишься? Он, как начал ахинею нести, что его в городе избрали казначеем общей кассы. Я его спрашиваю, – ты дряхлый слизень не угорел случаем в своей кассе? Показываю ему на Спиридона, – предоставляю его, как казначея регионального общака. После чего он сник, и язык в задницу засунул. Но платить отказался. Я подхожу к его качкам спрашиваю:

– Кто бомбил магазин уважаемого Заура? – молчат. Достаю портсигар из кармана, и закуриваю, – это был сигнал моим ребятам, кто сидел в засаде. Оцепили их мигом, раскололи всех до жопы. После чего магазин восстановили, и убытки с лихвой оплатили. Они почти все не с нашего берега, поэтому и нарвались на мощный отпор, не зная брода. Позже они, естественно, навели справки и обо мне и моих друзьях. Меня сейчас, где увидят, почтительно себя ведут. А ты Вовка имей в виду, если с Шахом будешь иметь какие-то дела, не забудь ему напомнить, что ты мой родной брат.

– О чём ты говоришь, Серый, – недобро, блеснув глазами, сказал Жора, – плохо ты знаешь своего брата. У Колчака, никакой Шах с Падишахом с кукана не сорвутся. Уж поверь мне. Он такие капканы может мочить, что чертям тошно станет.

– Отрадно слышать, – произнёс Сергей, – но моя устная визитная карточка не помешает, для укрощения такого чёрта, как Шах.

– Я с Шахом, никаких дел не имею, – сказал Вовка, – но человека предупрежу, который с ним переговоры ведёт.

Серый осмотрел стол и, увидав, что на нём почти ничего не тронуто, возмутился:

– А чего вы не пьёте? До вечера ещё долго ждать.

– Сейчас Надежда с Ириной придут, и тогда выпьем, – сказал Иван Романович.

Ирина на веранду вошла одна.

– Иван Романович, тебя там, у ворот просит всадник лихой, – сообщила она. – Как заправский жокей подъехал, в красной атласной рубахе.

– Это не жокей, а Лева мой главный механик по транспорту, управляющий и одновременно сторож. Он на заводе и живёт, – пояснил Серый.

– Это тот, про которого ты говорил пришлый? – спросил Колчак.

– От алиментов он скрывается, – пояснил Иван Романович, направляясь к выходу, – наверное, земляники Лёва привёз. Я ему наказывал, чтобы на мою долю набрал.

– Хороший специалист Лёва, – сказал Серый, – он неофициально у меня работает, голова варит в машинах и оборудовании. Я ему и плачу неплохо. Наклепал в разных районах детишек, теперь прячется. Одной жене после получки отвозит деньги, которая у него была первой. Остальным ничего не платит. И здесь на сельских баб засматривается.

– А чего же он на лошади у тебя ездит главный механик по транспорту? – спросила Ирина.

– Он дальтоник, медицинскую комиссию не может пройти, а на лошадке ему удобней при его работе.

– У тебя завод большой? – спросил Жора.

– Это бывшая сельская конюшня и ферма, где находится лесопилка и двадцать пять станков. Проезжали, когда сюда, видели штабеля высокие на просушке стоят? Вот там и завод находиться. Ещё есть автопогрузчик японский, автомобиль длинноногий, который под себя берёт пакеты с досками и МАЗ – лесовоз.

– Правду значит, мне говорили, что ты развернулся не плохо, – проговорил Жора. – Кто бы думал, раньше, что так жизнь изменится.

– Я и церковь на селе помог восстановить, батюшка мой лучший кореш сейчас. В баню к нему иногда хожу.

– Нашёл, чем хвалится, церквей понастроили, а народ от этого лучше не живёт, – ворчала Ирина, – только попы на Мерседесах да на БМВ стали ездить, а старые люди, как Иван Романович, всю свою жизнь заводу отдал, ходит, сегодня опираясь на палку.

– Почему на палку? – у него Мазда есть, – возразил Сергей.

– Правильно говоришь Ирина, – поддержал её вошедший с корзиной ягод Иван Романович, – если бы не ты Сергей, никакой бы машины у меня не было. А здоровье моё не всегда позволяет садиться за руль. Спина и нога, как начинают отказывать, так я сразу пересаживаюсь на своего одноногого деревянного коня.

Он поставил корзину с ягодами на лавку и сказал:

– Тут нам и на пирог, и на варенье хватит. Сейчас Наде и Ларе помою блюдо, пускай ест. Иди Ирина покричи их.

– Я уже шла за ними, да этот жокей меня с пути сбил.

СЛЕД КАКТУСА

Ирина взяла блюдо, отсыпала ягод туда, остальное отнесла на кухню. Надя появилась на веранде бледная и встревоженная, но этого кроме Вовки никто не заметил.

– А дочка где? – спросил Вовка.

– Сам раскрасок ей привёз целую стопу, вот она и увлеклась ими. Теперь это на долго.

– Садись Надюша, – поставил Иван Романович для неё лёгкое плетёное кресло, – мы сейчас немного водочки выпьем, а ты с Ирой Шампанского выпьешь.

После того, как Надя выпила пол бокала шампанского, она кивком головы показала Колчаку, чтобы он вышел в сад. Вовка, поняв её знак не торопясь, вышел с веранды и закурил в саду. Надя вышла следом.

– Я может, ошиблась, но мне кажется, что сейчас видела на лошади около дома Атласова – Кактуса. И меня сейчас гложет тревога, так, что внутри всё наизнанку выворачивает.

– Ты ошиблась Надя, – успокоил Вовка её, – это местный мужик, работает у брата механиком. Никто лучше меня Кактуса не знает. Я тоже его видал. Чуточку похож, но это не он, – соврал Вовка.

Её слова заставили Колчака задуматься. Он не стал выказывать ей, свою проницательность и информированность о механике, но чувствовал интуитивно, что Надежда не ошиблась.

– Если бы я жила здесь каждый день, у меня было бы время убедится, но ведь мы с дочей сюда приезжаем только по выходным. Сам понимаешь, в городе садик, у меня работа. Тревожно у меня на сердце – посетовала она.

– Иди к людям и успокойся, Кактуса точно в живых нет. Он или сгорел на заимке или звери задрали. Годков то много прошло, нашей дочке уже четыре годика.

– Ни трупа, ни его останков, до сегодняшнего дня никто не обнаружил, – начала доказывать обратное Надежда, – а вот плакат с его портретом «Внимание розыск» у нас в управлении и на вокзалах висят по всей области.

Вовка заметил, как у неё со лба на глаза опустились волосы. Он убрал упавшую чёлку и умиротворённо сказал:

– Береги нервы и е забивай себе голову разными глупостями? Пошли лучше ещё шампанского выпьешь.

– Я пока здесь посижу, – подложив под себя доску, присела она на крыльцо веранды, – а вообще-то, я бы не отказалась от сигаретки сейчас. Дай мне одну штучку и зажигалку, я за яблони зайду. Покурю, чтобы никто не видел.

Вовка незаметно сунул ей в руку сигаретку и сказал:

– Только смотри в конце сада у него баня стоит. Туда не заходи, там ремонт идёт, – предупредил её Вовка. – Ногу, чего доброго, в темноте сломаешь.

– Ты мне что инструктаж по технике безопасности проводишь? – приятно улыбнулась она, – да я этот дом лучше знаю, чем Сергей и Иван Романович.

– Предупреждаю, а то носи тебя после на руках, – сказал он, хотя в душу уже заползла тревога.

– Ты здесь бываешь наездами, я уже считаюсь коренной жительницей. Пролазила всю территорию твоего братца вдоль и поперёк.

Вовка молча с улыбкой погрозил ей пальцем и с тревожным сердцем возвратился к родственникам за стол. Он выпил ещё водки, но спокойствие в душу не возвращалось. Голова стала ещё туманней, и по вискам голосом знаменитого диктора Левитана раздавалось выразительное предупреждение: – «Внимание – это Кактус!»

С приятной улыбкой на губах вернулась счастливая Надежда из сада и посмотрев на Вовку, произнесла:

– Откровенно сказать, – я каждый день поражаюсь красотой местности и чистотой воздуха. Никаких курортов не надо. Всё лето бы жила здесь.

– Кто тебе не даёт, живи, – предложил ей Серый, – бросай работу и приходи на мой завод. А Лару сдадим вместо садика Ирине.

Надежда его предложение оставила без ответа, только сказала:

– Я пойду дочку завтраком накормлю и немного с ней отдохну.

– Отдохни Надюша, – одобрительно сказал Иван Романович, – а то вечером ни тебе, ни Жоре покоя не будет от гостей.

– А мне не пора ехать за гостями? – спросил, истосковавшись от скуки Заур.

– Рано, после полудня в город отправишься, – напомнил ему Иван Романович, – там ещё Арбуз на своём микроавтобусе привезёт гостей. А ты захвати свою жену и Полину с Кириллом. Сейчас у тебя время много в запасе. Смело можешь вздремнуть.

– Я тоже, наверное, отдохну, но здесь в веранде, – сказал Жора, – Обломовым прикинусь чуточку.

Он лёг на диван, положив под голову плюшевого медведя.

– Мы с тобой вдвоём остаёмся Вовка. – Молодожёны сейчас тоже на дневной отдых пойдут, – кивнул Серый на Ирину и Деда. – Юра наверняка спит, не то бы появился. Пошли, может осётра, половим на озере, – пошутил он.

– А может, Лба проверим в бане, – предложил Колчак, – возьми с собой закуски и водки.

– Пошли, – с неохотой сказал Сергей.

Юра уже не спал в это время. Они застали его с голым торсом и биллиардным киём в руках.

– Проснулся Юра? – спросил Серый, – все отдыхать разбежались, может, в дом пройдёшь. Там по – барски пообедаешь.

– Нельзя мне лишний раз рисоваться. Когда стемнеет, тогда можно будет прогуляться. Достаточно машины моей с Владимирскими номерами, которая стоит возле твоего дома, – беспокойно сказал Юра.

– Чего ты боишься? Ты же сам сказал, что у тебя всё на мази с законом, – напомнил Вовка ему его же слова и начал разливать водку по стопкам.

– Нет Суворова, – терпилы моего. Я за него не боюсь, на нём кровь лежит не моя, а Луки. Он его смертельно зацепил, чтобы мне вольную дать, – разоткровенничался Лоб, – а мне, что сейчас бояться. Я хожу под другой фамилией. Батраков Юрий я сейчас, – уроженец станции Камарчага, Красноярского края. Все ксивы у меня правильные. Этот Батраков взял меня в свою артель на лесосплав пять лет назад. По реке Мане плоты гоняли весной, а потом я с ним на нижнем складе сучки рубил. Жили в одной комнате в бараке. Мы с ним были сильно похожи, единственное отклонение, – он на два года старше меня был. Не редко, путали нас меж собой. Один раз они вдвоём зимой полезли на сопки медведя будить. Но берлога оказалась не с одним медведем, а с медведицей и двумя медвежатами. Летов, – единственный трелёвщик с артели вернулся живым с гор, но сильно израненный. Пролежал в больнице немного, а вскоре тоже скончался. Документы Юры Батракова, я вовремя прибрал. А по весне рванул оттуда в леспромхоз, где пару лет проработал, без трудовой книжки, но с настоящими документами. Пальцы, правда, пришлось на всякий случай сжечь кислотой.

– А биксу свою Вальку Луну, куда дел? – спросил Сергей.

– Она мне сказала, что мытарствовать со мной не собирается и поедет домой на родину. А дальнейшая судьба её мне не известна. Я о ней кручинюсь часто. Хорошая девочка была. Мне такой больше никогда не встретить.

Юра налил себе ещё водки и залпом без закуски выпил.

– Вот так моя горемычная судьба сложилась. Пожить хорошо хочется, но опасно. Реально я вне закона. И в тюрьму уже не совсем хочется садиться. Чтобы честно работать и кучеряво жить, нужен стартовый капитал и хороший плацдарм. Где его взять? Сейчас у Бороды пересижу до осени, а затем пойду к бандитам. Хоть наёмным убийцей буду. Неважно кем быть по этой жизни, лишь бы бабки иметь. Жизнь проиграл и жалею, что за Луку лично сам не отомстил.

– Ты, Юра не о том базар ведёшь, – не дал ему договорить Сергей. – Имея нормальные документы, нормально и должен жить. Сам, когда – то нас уму разуму учил, а сейчас бред несёшь. На голову ослаб в скитании. Я понимаю месть за брата святое дело, но, чтобы за бабки намеренно человека убить, это нездоровый психоз у тебя. Возможно оттого, что пассию не можешь себе завести? Что там Борода вдовушку тебе не может найти? Ты ему передай, я ему обязательно вставлю, за его молчание. Не мог мне позвонить, что ты нашёлся.

– Это по моей просьбе он молчал, до поры до времени. Когда, я уезжал Жору встречать, он знал, что тебя увижу обязательно. Там в машине на заднее сиденье, он тебе мешок сахара кинул, и ляжку окорока положил. Не забудь забрать.

– Ладно, передашь ему спасибо, и ящик посольской водки захватишь с собой. Выпьете за здоровье Хлястика, и за нашу родственницу новую. Невероятно красивая девочка, жалко, что в милиции работает. Но помогать ей буду до последнего издыхания. Всем своим благополучием я обязан её отцу Захару.

– Она больше форму не оденет на себя, – сказал тихо Колчак, – рассчитается оттуда. Это я точно знаю.

– Правильно сделает, чего она будет ваш род позорить, – заявил Лоб.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ КОЛЧАКА

Колчак в это время думал рассказать о том, что ему сказала Надежда или промолчать. Его подмывало, открыть карты перед Лбом и братом. Но он опасался, что Лоб мог сдуру наломать дров, услышав, что убийца его брата находится в двух шагах. Колчак Юру Лба знал, только понаслышке. Ему говорили, что он намного решительней и более непредсказуем, чем Лука.

– Юра, генеральный заказчик убийства Луки и Захара, Боровик, на чужой земле пристрелен, – сообщил Колчак. – Второй Паша Петухов, – участи своей дождался в одиночной камере. Третий Фура, – не принимавший участия в убийстве Захара, но был одним из организаторов убийства Луки, – тоже покойный свет. Остался один Кактус, который, где – то поблизости кочки сшибает. Я с Лукой вместе сидел в лесной зоне. На свободе ни с кем так откровенно, как со мной он не общался. Он приходил ко мне на работу ежедневно, или я к нему в столовую и рассказывал всегда с кем и как провёл вчерашний день. Я знал, что перед убийством он общался в кабаке с Фурой и Кактусом. Мало того Кактус привёз его с того берега к бараку, чтобы выяснить, где Лука кантуется. Вместо долларов, которые Фура должен был отдать Луке, Кактус в заснеженное раннее утро привёз ему пулю. Этот Кактус и меня чуть живьём с Жигой не поджарил. Хотел бомжам нас скормить. Кактус, он же Атласов в прошлом мент несостоявшийся, возможно и жив. А сейчас у меня к тебе вопрос есть один.

– Гони свой вопрос? – выпил ещё стопку водки Лоб.

– Если бы сейчас в эту баню вошёл тот самый Кактус, чтобы ты с ним сотворил?

– Для первого раза поколотил бы от всей души. А когда бы стемнело, как бычка отвёл в лес. Нашёл болото самое гнилое и показал бы ему мёртвую тропу. И сам крестится, перед этим ни за что бы не стал, – сказал Лоб, при этом довольно вдохнув воздух и погладив себя ладонью по голой груди.

– Тогда нас Серый сейчас должен сводить на экскурсию в лес и показать места, где клюкву опасно собирать, – глухим голосом сказал Колчак.

По его глазам видно было, что он не шутит.

– Вовка, ты, что задумал? – спросил Сергей, – или ты знаешь, где найти эту мразь?

– Двадцать минут назад его кажется узнала Надежда. Я буду рад, если она ошиблась. Живым она его не видела, только на фотографии. Я же могу его безошибочно опознать.

– Говори, не тяни резину, – теребил Вовку Лоб.

– Короче Сергей, – это твой всадник, что привёз ягоды Деду, и подвязался работать в твоей конторе механиком.

– Ах, он пернатый алиментщик, сволота поганая, – взревел Сергей. – Мне говорил, что он по природе кукушка – самец. Надо мне перебеситься, где – то, пока за алименты не посадили.