Кровавая Мэри. Детективный роман

– Не усатые, а богатые, – поправила Ира некстати развеселившегося мужа.

– Богатые грузины отдыхают за границей, а в Батуми околачивается голожопый молодняк, – отрезала я.

– Я о тебе пекусь, скоро каникулы кончатся, а ты вся на нервах, – Никита погладил мои вохкие волосы.

– Брось, Кит, не до отдыха мне…

– Следователь был у тебя?

– Да, – вилкой ковыряю в тарелке, весь аппетит пропал.

– И что?

– Ничего, абсолютно ничего, – взрываюсь я. – Даже версии нет, Кит, ни одной версии, ни одной зацепки! Представления не имеют, убийца один действовал или были у него напарники, хотели убить всех присутствующих или из-за одного человека устроили бойню. Прошло две недели – и ни одного подозреваемого! Какому-то негодяю должно сойти с рук убийство наших друзей, – со злостью бросаю вилку.

Не хочу ни помидоры, ни огурцы, ни этот фирменный торт. Я хочу правды!

– Не допускаю мысли, что злодейство совершил приближённый к нам человек, – Ира разливает чай по стаканам. – Так можно и с ума сойти, друг друга стали подозревать. Вчера в мой дом залезли, завтра к тебе…

– Как залезли, кто залез?

– Если бы знали, кто… – вздыхает Ира. – Ооо, такой переполох был, милицию вызывали.

– Не понимаю, вас обокрали?

– Можно сказать, да.

– Объясните, пожалуйста.

– Суди сама, украли золотой браслет, цена которого не больше ста долларов, браслет принадлежал Полине, тётя подарила ей на день рождения. В доме имеются и другие ценные вещи, но почему-то ворам они не пришлись по вкусу.

– А может, браслет сама Полина потеряла и сейчас стыдно признаться? – вставляет Никита. – Думается мне, они что-то искали.

– Например? – одновременно удивились мы с Ирой.

– Представления не имею.

– Кого-то подозреваешь?

Никита отхлёбывает чай и смотрит в окно. На стене вздрагивает его огромная тень с крючковатым носом. Анфас он похож на Марлона Брандо, в профиль – на какаду.

– Про Вову что скажешь? – спрашиваю и слышу собственное сердцебиение. Нельзя подозревать человека из-за того, что он тебя фурией обозвал.

– Он очень подавлен, бедняжка, – кривит губы Ира.

– Я не знала, что у Киры были неприятности с мужем.

– Какие неприятности, первый раз слышу, – Ира ястребом смотрит на мужа.

– Не знаю ваши женские дела, мне лично этот Вовчик до лампочки, – Никита глотает солидный кусок торта и смотрит на меня. – А тебе кто сказал?

– Следователь.

– Сергей, что ли?

– Да, Сергеем зовут. Сергей Шпагин. Знаешь такого?

– Знаю. Хороший парень, честный… И всё-таки, Ика, что ты подумала, когда мою жену с этим динозавром увидела? Честно признавайся, а?

– Некогда было думать, просто почувствовала. Не дави, вспоминать тошно.

В начале первого ночи гости наконец отбыли. Остаток роскошного торта поставила в холодильник и принялась расчёсывать растрёпанные волосы.

Жарко. Не помогают распахнутые окна. Поблизости пищит комар. Писк слышу, комара не видно. Включаю свет и тщательно осматриваю белые стены. Комар затаился, если даже увижу, не смогу убить, на белой стене моментально расплывётся красное пятно, моя кровь… Говорят, раньше здесь было болото, наверно, потому комаров тянет сюда, генетическая память покоя не даёт. Чёрт с ними, дарю несколько миллиграммов моей драгоценной крови.

В тишине слышится странное пиликанье, сначала подумала, что послышалось, но пиликанье повторилось. Ну конечно, это в сумке мой мобильный постанывает. Предчувствуя неладное, выворачиваю сумку наизнанку и нажимаю на кнопку.

– Доброй ночи, птичка… – верещит чей-то механический голос.

Птичка?! Кто это шутит на ночь глядя? Начнём с того, что «птичкой» меня никто не называет, я не принадлежу к категории женщин, которых называют птичками, кисками, цветочками и т. д. Правда, Соня иногда Икарусом называла, не в честь автобуса, конечно.

Мобильный выключила и нырнула в постель. Во сне видела императора Августа, его мраморная статуя с грохотом шагала по пустынным улицам Москвы.

«»

В двенадцать часов утра позвонила Лола: «Если есть время, приходи, дело есть». Судя по её прононсу, Лола успела вставить свой злосчастный зуб.

Упаковав остатки вчерашнего торта в картонную коробку, стрелой полетела к подружке. Если толстеть, то лучше вместе – на брудершафт.

– Как хорошо, что пришла, как хорошо, – Лола жарко обнимает, но минуту спустя отпускает. – Это что такое, торт?

– Да, вчера преподнесли.

Всучив подружке коробку с тортом, рассматриваю квартиру, ища следы мужчины. Мужиком не пахнет, зато Адам бежит, заливаясь радостным лаем. Путаясь в ногах хозяйки, собака старается дотянуться до приятно пахнущей коробки.

– Что-нибудь случилось? – заходя в кухню, приветствую восседающую на подоконнике Баби. Гордая кошка не обращает внимания, смотрит в окно с холодностью сфинкса.

– Случилось. Вчера кто-то был в моей квартире.

Лола ставит коробку на стол и круглыми карими глазами смотрит на меня. Она немного старомодная, но мне нравятся пушистые женщины. У Лолы белая кожа, красивая грудь и округлые бёдра. Каштановые волосы отливают бронзой.

Вспоминая вчерашний день, я завожу прикольный разговор:

– Конечно, был, своими глазами видела холёного молодого человека, налетевшего на тебя прямо у входной двери.

– Чтоо?.. – Лола моментально перестала быть белой, она красная, как турецкий помидор.

– И не только увидела, услышала, – переходя границы допустимого, не могу остановиться. А может, я завидую?

У Лолы любовник, у меня – нет. Чем не повод для зависти?

Лола падает на кухонный стул, закрывает лицо ладонями и начинает реветь. Не ожидала таких сантиментов.

Адам, почуяв мою вину, заливается лаем, в знак протеста поднимается Баби, держа хвост в горизонтальном положении.

– Никому не проболтайся, прошу, Ия, я тебя очень прошу… – сквозь слёзы причитает Лола.

– Ты о чём? – удивляюсь я.

– Что у меня любовник…

– А что здесь скрывать? Наоборот, радоваться надо, у самолюбивой тридцатипятилетней женщины должен быть минимум один любовник, максимум – три, – размечталась я.

– Тебе легко говорить, два раза замужем побывала и третий раз выйдешь, а я… А мне до каких пор в девицах ходить?

Правильно, до каких пор должна женщина сохранять девственность? До тридцати, до сорока, до конца дней своих? Моя бабушка сказала бы: пока не найдёт хозяина души и тела. А если этот хозяин вообще не найдётся?

– Успокойся и расскажи всё по порядку.

Клаус – так зовут молодого австрийца, с которым у Лолы случился пламенный роман. Год назад Клаус вместе с международной делегацией прибыл в Россию, но назад не отбыл. На первое время решился остаться на три недели, потом на три месяца, потом на полгода. Познакомились они в магазине Лолы, куда австриец зашёл за цветочной землёй. В течение десяти минут педантичный австриец так очаровался ломаным немецким Лолы – и про землю забыл, и про все международные миссии вместе взятые. На второй день, прихватив букет цветов, Клаус явился в маленький оазис Лолы. Но Лолы там не оказалось, побежала домой кормить своих животных. Работающий в салоне персонал не поленился и прямо на седьмой этаж отправил милого иностранца.

Так начался их роман. Спустя три месяца Лола не устояла перед страстным напором Клауса и сдалась.

Клаус проживает в Тироле, на берегу реки Ин. Визитная карточка проживающих в этих местах людей – цветы. В Тироле у Клауса двухэтажный особняк с мансардой, несколько акров плодородной земли и дедовская теплица. Хозяйкой вышеупомянутого богатства приглашается Лола.

– Любишь? – радостно скривив рот, спрашиваю подругу.

– Да, – закусив нижнюю губу, признаётся Лола.

– Поздравляю, я рада… Не вру, правда рада.

Одиночество Лолы – для меня и сегодня необъяснимый феномен. Одно из двух – или мужики ослепли, или Лола не может преподнести себя подобающим образом. Провинциальная девушка с семнадцатилетнего возраста жила в столице. Окончив биологический факультет МГУ с красным дипломом, Лола начала работать в лаборатории, получая мизерную зарплату. В двадцать два года у неё состоялся серьёзный роман, настолько серьёзный, что назначили день бракосочетания. За неделю до свадьбы случилось непредвиденное – жених плюнул на всё и вместе с прежней возлюбленной укатил в неизвестном направлении. Оскорблённая Лола чуть не повесилась на собственной фате.

В течение двух месяцев несчастная девушка плакала в подушку, ещё два – с каменным лицом лежала в постели, рассматривая потолок, в конце концов смирилась, но в подсознании остался страх перед сильным полом, который она смогла побороть с помощью Клауса.

– Но ты не знаешь главного, Ия, ты не знаешь… – горестно воскликнула Лола.

– Что ещё?

– Страшная тайна.

– Тайна? – сверкаю глазами, словно пантера, люблю тайны, особенно чужие. Чем страшнее, тем лучше.

– Никому не скажешь?

– Клянусь…

– Он младше меня на целых шесть лет… – шепчет Лола.

– Ну? – в предвкушении страшного мои глаза лезут из орбит.

– Стыдно. Я полюбила молокососа, я, которая запретила брату жениться на женщине постарше. А он любил эту женщину, сейчас у него молодая и противная жена, каждый день скандалят.

– Дурак!

– Кто?

– Твой брат.

– Почему? – заступилась за брата Лола.

– Что тебя послушался.

– Как поступить, Ика, что делать?

– Выходи за него, ведь любишь?

– Но…

– И слушать не желаю идиотские рассуждения насчёт возраста. Любишь – выходи. Какое значение имеет, на шесть лет младше или старше?

– А если жалеть буду?

– А если не выйдешь, не будешь жалеть? Тогда сиди в магазине, продавай свои цветы и жди ещё десять лет… Потом ещё десять…

– Может, он не мой мужчина?

– Твой мужчина должен сидеть на белом коне с надписью на лбу: «Я Лолин, не прикасайтесь ко мне».

– Раньше правда так думала, – качает головой Лола.

– Сначала живи, а потом думай. Точнее, так надо жить, чтобы не оставалось время для размышлений.

– Ия, ты никогда не жалела о своём поступке?

– Как не жалела, два развода висят на шее, – перед глазами проплыли два чернильных штампа в паспорте. – Если бы знать, когда, где, в какую минуту совершаем ошибку, жизнь была бы неинтересной, живи сегодняшним днём, выкладывайся как можешь, завтра может быть поздно или вообще не быть.

– Это как? – удивляется Лола.

– Например, война начнётся… Третья мировая война, – патетически восклицаю я.

– Какая ты умная, Ия.

Приятно, когда кто-то тебя признаёт, даже такая безвольная личность, как Лола.

– Да, совсем забыла, зачем позвала, – спохватилась Лола. – Вчера кто-то залез в мою квартиру, сперва подумала – вор, но ничего не украдено. Подозреваю – что-то искали.

– Что ты говоришь?! – дошло до меня. – А полицию вызывала?

– Позвонила Сергею Шпагину.

– Та же история произошла с Соколовыми.

– Что ты говоришь?! – повторила Лола. – Ой, боюсь…

– Уезжай в Австрию, пока не прикокошили.

– Австрия, можно подумать, в Вену приглашает! – горько воскликнула Лола. – Знаешь, что представляет собой этот Тироль? Провинция!

– Провинция! – передразнила я. – Будто в Париже родилась.

– Я выросла в Москве.

– А что Москва, большая провинция, признавайся: когда в последний раз в театре была?

– Не помню, три-четыре года назад.

– В опере?

– Ненавижу оперу.

– Тогда чего потеряла в Вене?

– В принципе ничего.

– Езжай, дорогуша, езжай, пока приглашают. Выращивай цветы, нарожай кучу детей, а мне пришлёшь банку розового варенья.

– Варенья… – смеётся Лола.

Целуя в щёку подругу, я направляюсь к двери с твёрдым намерением – никаких откровенных разговоров с подозреваемыми, а подозреваются все, в том числе Лола и Никита, не говоря об Ире. Холодный разум, горячее сердце и звериная интуиция – вот что нужно для продолжения следствия. Интуиция подсказывает мне повидаться с Володей Шевченко.

Выхожу на улицу, останавливаю такси, диктую адрес.

«»

Вова и Кира Шевченко жили в спальном районе Москвы, в двухэтажном доме с английскими окнами. У Шевченко не было детей. Меня всегда удивляло, что держит Киру с мужчиной, не отличающимся ни внешностью, ни юмором. Уродом Вову не назовёшь, но и красавцем не был. Умом бог не обидел, что касается юмора, хоть убей, не смеялся над Сонькиными анекдотами. Однажды прямо так и сказал: «Травить анекдоты – прерогатива тупых». «Чтоо?..» – взорвалась Соня. «Чем больше анекдотов, тем больнее стране», – Вова моментально дал задний ход. Ядовитых уколов Соньки боялись все.

Вова как японец, национальная черта которых – отсутствие юмора. Я ни разу не посещала Страну восходящего солнца, а японцев видела только по телевизору, но именно телевизионный японец поведал всему миру об этой особенности своей нации. Представляете, если бы наш человек признался, что мы неряшливый народ? То, что мы у себя дома наводим марафет, мало что значит.

Вову с Кирой связывали двенадцать лет совместной жизни. А это кое-что значит. Чёрт знает, какой Казанова прячется за чреслами в мягком теле Владимира, но я сомневаюсь, что там вообще что-то прячется. Кира никогда не обсуждала со мной свою личную жизнь, мы не были закадычными подругами. Главным инициатором нашей дружбы была Соня. Она как огромное светило, вокруг которого вращались мы, маленькие планеты. У светила для всех хватало тепла. Полугодовой вояж Сони в Америку временно рассыпал нас, как горстку рисинок. Я не звонила к друзьям детства, да и они не домогались встречи со мной. Единственный человек, с кем у меня постоянные отношения, Никита. В течение последних четырёх месяцев он три раза одалживал ключи от моей квартиры. У Никиты любовница. Я не в восторге, представляя, как некая красотка прыгает на моей постели, постанывая от удовольствий запретной любви, но Никите не могу отказать. Во-первых, я его люблю как брата, во-вторых, он шафер моего первого мужа.

Кира любила экстравагантную одежду, навороченные машины и чёрные сигареты. Муж, обладатель мясистых щёк и мёртвых, как осенняя трава, волос, был старше жены на тринадцать лет. Кроме вышеупомянутых достоинств, у него имелись маленькие интернет-кафе, рассеянные по всему городу как грибы после дождя. Видно, кафе приносили хороший доход, на зарплату психолога никак не купишь БМВ последнего выпуска, на котором лихо рассекала Кира.

Два года назад Кира привела в дом свою пациентку из детского приюта – тринадцатилетнюю девушку с глазами газели. Какое-то время они разыгрывали полноценную семью – мать, отец, дочь, но семейная идиллия долго не продлилась, девушка была или от рождения клептоманкой, или уже позже сформировавшейся воровкой. Так или иначе, семья этого не выдержала, и неблагодарного подростка вернули назад.

Наконец, такси притормозило у ворот особняка Шевченко. Нажав на звонок, я начала ждать.

Дверь открыла Вера, старая няня Киры, доставшаяся семье Шевченко в качестве приданного, вместе с белой спальней «Людовик» и фарфором «Мейсен». Веру я знала со школьного возраста, Кира не могла без неё существовать. «Арина Родионовна», – подшучивала над ней воспитанница. В роскошном особняке у Веры была собственная комната, отчислялись деньги на мелкие расходы.

Увидев меня, Верины глаза-пуговки наполнились слезами, а моё сердце – стыдом. Как могла я позабыть бедную Веру, всем соболезновала, а о ней не вспомнила. Ведь у неё никого нет, кроме Киры. Горе родителей, конечно, необъятно, но они хоть друг друга поддерживают, а Вера одна в своём несчастье.

– Вера… – шепчу дрогнувшим голосом. – Вера…

Обнявшись, мы стоим у ворот и плачем. Спасительные слезы капают на наши плечи, если бы не они, солоноватые, спасительные капли, человечество высохло бы от горя.

– Пойдём в дом, – толкает во двор Вера. – Кофем напою.

Понурив голову, захожу в знакомый двор. Под вишней стоит плетёный стол со стульями, сколько раз мы собирались под тенью этой вишни. Сонька рассказывала свежие сплетни, Кира покуривала свою длинную чёрную сигарету, Вова с Тимуром обсуждали компьютерные новости.

Вера вводит меня в просторную светлую кухню, за окнами сереют корпуса новостроек, всего три штуки, но достаточно для того, чтобы испортить уютный пейзаж. Вера достаёт банку «Макконы» и весёлые оранжевые чашки.

– Может, пообедаешь? У меня щи по-донски.

– Подонки? – не расслышала я.

– Да нет же, по-донски.

– Нет, не хочу, только кофе.

– А яблочный пирог? – не успокаивается Вера.

– Нет. Садись, Вера, и слушай, разговор будет серьёзный.

Вера смотрит на меня своими наивными глазами, лицо у неё круглое, отёкшее, как у надувной куклы.

– Какой разговор, Иечка… Жизнь кончилась, Кируша мертва, поглотила чёрная земля мою радость. Хоть бы успела ребёночка родить, утешение мне на старость.

– Какого ребёночка? – чуть не вылила кипяток на брюки. – Какого ребёночка? – повторила, не поверив своим ушам.

– Так она беременна была, первый раз слышишь?

– Беременна? – поставив кофейную чашку на стол, я уставилась на Веру расширенными от удивления глазами.

– Да. Не знала?

– Откуда знать, сто лет не виделись…

– В том-то и дело, что не виделись… – Вера с горестным выражением уставилась на свои руки, густо покрытые пигментными пятнами. – Она была такой одинокой, ей так нужна была поддержка друзей. От тебя ни слуху ни духу, от Лолы тоже, Соня в Америку укатила.

– Вера, расскажи, что ты знаешь…

…Последние два года Вера перестала узнавать свою воспитанницу. Кира стала раздражительной, настроение менялось каждый час. Был случай, два дня из спальни не выходила, лежала в своей роскошной постели и иступленными глазами смотрела в потолок. Её растерянность удивляла Веру, обычно аккуратная Кира вечно что-то теряла, а потом весь день искала, будто барабашка поселился в большом доме Шевченко.

Почувствовав беременность, Кира резко изменилась, весенней бабочкой порхала по квартире. В первую очередь бросила курить, дом наполнился медицинскими книгами с пузатыми женщинами на обложке. Бедный Вова был на десятом небе от неожиданного счастья, выполнял любой каприз жены.

Но однажды, это было примерно месяц назад, ещё до убийства Киры, у них случился скандал. Закрывшись в спальне, муж с женой громко выясняли отношения, слышался стук битой посуды и нецензурный рёв Вовы. У Веры чуть не отсохли уши, но она так и не поняла, что не поделили «любящие» супруги.

В тот же вечер Вова перенёс свою постель в кабинет, а из спальни Киры всю ночь сочился сигаретный дым.

– Вера, скажи честно, тебе нравится Вова?

– Да, – выпрямилась Вера. – Неплохой парень, в Кире души не чаял, что касается тогдашней неприятности, с кем не бывает, дело житейское.

– Вова на работе?

– Да не ходил он на работу, с утра как засел в свой бункер, до сих пор не вылезал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.