Хрущевские гонения. На Вятской земле

Последнее издание интересно также тем, что в приложении к нему впервые приведен полный текст открытого письма Святейшему Патриарху Алексию священников Николая Эшлимана и Глеба Якунина,31 а также краткая история создания этого документа. Биография Б. В. Талантова и краткая справка о его правозащитной деятельности содержатся во второй книге изданного в 1995 г. сборника материалов и документов по истории отношений между государством и церковью «Русская Православная Церковь в советское время»,32 составителем которого выступил Г. Штриккер, сотрудник швейцарского института «Вера во втором мире». Среди других документов, представленных в этом сборнике – сокращенный вариант открытого письма Н. Эшлимана и Г. Якунина, а также решения Архиерейского Собора 18 июля 1961 г., утвердившего реформу приходского управления. Самостоятельную ценность представляют комментарии составителя к подборкам документов, в том числе по теме «гонений на веру при Хрущеве».33

Тему развития государственно-церковных отношений в СССР в 1958—1964 гг. также затрагивает монография Т. А. Чумаченко «Государство, православная церковь, верующие. 1941 – 1961 гг.».34 В частности, ее автор отмечает, что одной из предпосылок антицерковной кампании Н. С. Хрущева явилась смена поколений в руководстве Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР. С назначением весной 1960 г. председателем Совета В. А. Куроедова, опытного аппаратчика и идеологического работника, «начавшийся административный натиск на Церковь, на верующих и духовенство приобрел характер политической войны».35 При этом главной причиной кампании Т. А. Чумаченко считает «общую глобальную задачу», поставленную в повестку дня советского общества начала 1960-х гг. – строительство коммунистического общества, и возлагает особую ответственность за развязывание новой антицерковной кампании на Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС, в руках которого Совет по делам Русской Православной Церкви оказался всего лишь «инструментом».36

Истории противостояния КПСС и Русской Православной Церкви на Удмуртской земле посвящена книга Е. Ф. Шумилова «Православная Удмуртия. История Ижевской и Удмуртской епархии. ХХ век».37 Рассуждая над главной причиной противостояния Советского государства и Русской Православной Церкви, Е. Ф. Шумилов указывает, что «все годы советской власти именно Церковь была единственной в СССР открыто существовавшей организацией, которая не разделяла правящую идеологию, разделяемую КПСС».38 Поэтому, по его мнению, начатый в 1917 г. погром христианства тянулся практически до самого краха КПСС, принимая то вульгарные, то более интеллигентные формы, но «всегда была очевидной безнравственность мощного государственного давления на полураздавленную Церковь с немощными прихожанами, в основном преклонного возраста».39 Принимая во внимание содержащиеся в книге Е. Ф. Шумилова интересные факты из истории соседней Удмуртской епархии, в том числе периода 1958—1964 гг., тем не менее, следует отметить, что такое объяснение антицерковных мероприятий является значительным упрощением проблемы.

Священник Алексей Николин в монографии «Церковь и государство»,40 рассматривая историю правовых актов в отношении Церкви с первых веков христианства до наших дней, обратил внимание на пристрастное, субъективное толкование советского законодательства о культах в годы антицерковной кампании 1958—1964 гг: «Правление Н. С. Хрущева явилось зримым свидетельством того, как действующее законодательство может субъективно истолковываться в зависимости от характера и воззрений главы государства».41

В контексте этого утверждения, определенный интерес для настоящего исследования представляет статья протоиерея Иоанна Мейендорфа «О путях Русской Церкви», опубликованная в посмертном издании работ этого известного американского церковного историка и богослова «Православие в современном мире».42 В частности, автор статьи предлагает критически переосмыслить позицию епископата Московской Патриархии, фактически примирившегося в начале 1960-х гг. с несправедливым истолкованием советского законодательства о культах, «навязанным» ему Советом по делам Русской Православной Церкви. Одну из причин ослабления давления на Церковь в 1964 г., протоиерей Иоанн Мейендорф видит в том, что дальнейший нажим на Церковь мог привести к ее расколу и созданию множества неконтролируемых религиозных групп, что было нежелательно для гражданских властей.43 Открытые письма религиозных диссидентов 1965—1966 гг. отчасти свидетельствуют в пользу этого предположения.

Пожалуй, наиболее серьезное исследование темы государственно-церковных отношений 1958—1964 гг. с позиций церковной исторической науки содержится в девятой книге «Истории Русской Церкви» протоиерея Владислава Цыпина.44 Собственно, антицерковной кампании 1958—1964 гг. автор посвятил значительную часть VIII главы «Русская Православная Церковь при Святейшем Патриархе Алексие (Симанском). 1944 – 1970 годы». Определяющим в новом наступлении Советского государства на религию В. Цыпин считает внутриполитический фактор, а также личное усердие Н.С.Хрущева – «главного стратега и вдохновителя атеистической кампании»,45 который хотел легкой победой над Церковью убедить своих противников в том, что он твердо стоит на партийных позициях.

При этом, повествуя о ходе антицерковной кампании, В. Цыпин главное внимание уделяет сопротивлению священноначалия, духовенства и прихожан Русской Православной Церкви антирелигиозным инициативам властей. Эти сведения заметно дополняют названные выше работы светских историков. Есть в книге В. Цыпина также и строки, посвященные «открытым письмам» религиозных диссидентов. При этом автор отмечает, что содержащиеся в этих выступлениях нападки на Московскую Патриархию «подрывали ее авторитет, вносили смущение в умы церковных людей, особенно из новообращенных, служили для них соблазном».46

Подводя итоги антицерковной кампании 1958—1964 гг., прот. В. Цыпин разделяет мнение М. В. Шкаровского о том, что кампания не оправдала надежд властей, поскольку «верующий народ остался с Церковью, отшатнулись лишь неверующие»47 и отмечает, что после отстранения Н. С. Хрущева от руководства государством новое политическое руководство страны, хотя и не отказалось от борьбы с религией, но теперь не рассматривало это действие в качестве ближайшей задачи.48

Первая попытка исследования темы развития государственно-церковных отношений в Кировской области в 1958—1964 гг. была предпринята студентом исторического факультета Вятского государственного гуманитарного университета Н.В.Шабалиным, опубликовавшим в 1999 г. статью «Русская Православная Церковь в Кировской области в 1958—1964 годах» в сборнике материалов международной конференции «Европейский Север в культурно-историческом процессе».49 Статья Н. В. Шабалина подготовлена на основе архивных документов Фонда Кировского обкома КПСС, находящихся на хранении в Государственном архиве социально-политической истории Кировской области (ГАСПИ КО), и содержит ценные сведения о развитии атеистической пропаганды и некоторых административных инициативах властей Кировской области, направленных на ограничение церковного влияния в указанный период. Однако следует признать, что масштаб научной статьи объективно не позволил автору достаточно полно раскрыть заявленную тему. Возможно, по этой же причине за пределами публикации остались вопросы и инициативы, представляющие принципиальный интерес для исследования темы государственно-церковных отношений в Кировской области в 1958—1964 гг. – развитие конфликта между уполномоченным Кировского облисполкома П. Л. Смирновым и управляющим епархией епископом Поликарпом, руководящая роль бюро Кировского обкома КПСС в проведении антирелигиозных мероприятий, введение квитанционного учета религиозной обрядности, запрет на проведение дневных богослужений в период проведения полевых работ, участие областных средств массовой информации в организации антирелигиозной пропаганды, правозащитная деятельность религиозного диссидента Б. В. Талантова и другие. К сожалению, других публикаций по теме настоящего исследования Н. В. Шабалин (в 2004 г. – аспирант кафедры отечественной истории ВятГГУ) не предпринимал, сосредоточившись на исследовании темы развития государственно-церковных отношений в Кировской области в 1943—1958 гг.

Определенный интерес также представляет изданная в 2000 г. Ивановским государственным университетом кандидатская диссертация А. А. Федотова «Русская Православная Церковь в 1960—1990 гг.. Внутрицерковная жизнь и взаимоотношения с государством (на материалах Владимирской, Ивановской и Костромской областей)»,50 с которой автор познакомился в диссертационном зале Российской государственной библиотеки. Непосредственно событиям 1958—1964 гг. посвящены два параграфа диссертации А. А. Федотова – «Реформа приходского управления. Закрытие храмов» и «Отражение атеистической политики Советского государства на внутрицерковной жизни в 60—80-е годы», в названии которых нашли отражение вопросы, которым автор уделил особое внимание. Приведенные в диссертации факты из новейшей истории Владимирской, Ивановской, Костромской областей, в сравнении с известными нам фактами из истории нашего региона, позволяют сделать определенные выводы об особенностях развития государственно-церковных отношений в Кировской области в 1958—1964 гг., а также силе административного давления, которое, по мнению А. А. Федотова, в Кировской области было еще более значительным, чем в изученных им областях.

Подводя итог краткому историографическому обзору изучаемой проблемы, следует заметить, что возвращение Русской Православной Церкви в активную общественную жизнь страны заметно оживило интерес исследователей к теме развития государственно-церковных отношений в советский период истории России. Пожалуй, наиболее полно эта тема раскрыта в монографиях М. В. Шкаровского и протоиерея В. Цыпина. Вместе с тем, следует отметить, что, к сожалению, сегодня по-прежнему нет исследования, всецело посвященного теме антицерковной кампании 1958—1964 гг., а в имеющихся работах не получили должной проработки вопросы методологии, социально-психологический и социально-экономический аспекты рассматриваемой темы. Материалы по конфессиональной политике властей Кировской области встречаются в этих работах фрагментарно и не создают общей картины развития государственно-церковных отношений в нашем регионе.

Цель и задачи

Из сказанного выше вытекают цель и задачи исследования:

Целью исследования выступает изучение процесса развития государственно-церковных отношений в Кировской области в 1958—1964 гг., обусловивших их факторов и последствий для местного сообщества.

Задачи исследования:

– охарактеризовать состояние государственно-церковных отношений в Кировской области накануне 1958 г.;

– в контексте внутренней политики Советского государства установить причины и предпосылки антирелигиозных мероприятий, проводимых на территории Кировской области, а также их прогнозируемые результаты;

– определить направления воздействия – основные линии, по которым осуществлялось давление властей Кировской области на Кировскую епархию в 1958—1964 гг., а также методы такого воздействия;

– исследовать субъективный фактор (личностные качества и поведение инициаторов и исполнителей антирелигиозных мероприятий, местных религиозных деятелей), а также степень адекватности восприятия и реализации в регионе поставленных центром целей и задач антирелигиозной политики;

– выявить основные результаты реализации государственной конфессиональной политики в Кировской области в 1958—1964 гг.

Новизна исследования

Новизна исследования заключается в том, что развитие государственно-церковных отношений в Кировской области в период проведения всесоюзной антирелигиозной кампании 1958—1964 гг. впервые выступает в качестве самостоятельного предмета комплексного научного исследования.

Источниковая база исследования

Важнейшим источником для исследования темы развития государственно-церковных отношений в Кировской области в 1958—1964 гг. являются архивные документы фонда уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР по Кировской области (Ф.Р.2169), хранящиеся в Государственном архиве Кировской области (ГАКО). В течение 1996—1999 гг. автором исследования, работавшим в должности главного специалиста администрации Кировской области по вопросам законодательства о свободе совести, были подготовлены и сданы в Государственный архив Кировской области 130 дел за 1939—1991 гг., вошедших в опись №45 фонда Р.2169 уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви по Кировской области. Почти половина из них – 60 дел – содержат ценные сведения по теме настоящего исследования. Прежде всего, это различные документы уполномоченного – планы работы, годовые отчеты, информации и справки, сведения о религиозной обрядности, журналы учеты посетителей, учета устных жалоб и заявлений, учетные карточки и наблюдательные дела церквей, списки и характеристики священнослужителей. Собственно говоря, именно изучение этих документов и явилось для автора важнейшим побудительным мотивом для исследования темы развития государственно-церковных отношений в Кировской области в 1958—1964 гг. С определенной степенью вероятности можно предположить, что относительная неполнота указанной выше статьи Н. В. Шабалина была, в том числе, обусловлена тем, что на момент написания этой статьи областные архивы еще не располагали многими историческими документами, переданными им в 1999 г. автором настоящего исследования.

Вторым по важности источником являются документы, находящиеся на хранении в Государственном архиве социально-политической истории Кировской области (ГАСПИ КО). Особенно, документы из фондов Кировского областного комитета КПСС (Ф.1290), Кировского городского комитета КПСС (Ф.1293), Кировского областного комитета ВЛКСМ (Ф.1682), областного отделения Всесоюзного общества по распространению научных и политических знаний (Ф.6725) – протоколы заседаний, решения и постановления руководящих партийных и советских органов, комсомольских и общественных организаций, различные справки и информации о состоянии научно-атеистической пропаганды.

Не менее интересны документы фонда №1 канцелярии Кировского епархиального управления, находящиеся на хранении в Вятском епархиальном архиве (ВЕА) – личные дела священнослужителей, дела церквей, годовые отчеты Кировского епархиального управления, позволяющие изучить реакцию руководства епархии, духовенства и прихожан на антицерковные мероприятия 1958—1964 гг.

В целом, автор полагает, что взятые в совокупности архивные документы из фондов Государственного архива Кировской области, Государственного архива социально-политической истории Кировской области и Вятского епархиального архива создают объективную картину развития государственно-церковных отношений в Кировской области в 1958—1964 гг.

Вместе с тем, следует признать, что всестороннее исследование этой темы было бы невозможно без изучения архивных документов Совета по делам Русской Православной Церкви, находящихся на хранении в Государственном архиве Российской Федерации. В этих целях автором настоящего исследования были изучены различные документы первой и второй описей фонда Совета по делам религий при Совете Министров СССР (Ф.Р.6991): протоколы и стенограммы заседаний Совета по делам Русской Православной Церкви, циркулярно-инструктивные письма Совета уполномоченным, а также представленные ими информационные отчеты, статистические сведения, справки, данные единовременного учета 1961 г. Причем не только по Кировской области, но и по граничащим с ней регионам – Коми АССР, Марийской АССР, Татарской АССР, Удмуртской АССР, а также Архангельской, Горьковской, Костромской и Пермской областям. В частности, изучение протоколов заседаний Совета по делам Русской Православной Церкви позволило отразить в работе вопрос оценки руководством Совета деловых качеств уполномоченного Кировского облисполкома П.Л.Смирнова, дважды отчитывавшегося перед Советом о проделанной работе.

Так же представляют определенный интерес печатные издания, находящиеся в собрании Кировской областной научной библиотеки имени А.И.Герцена. Прежде всего, это областные газеты «Кировская правда», печатный орган Кировского обкома КПСС, и «Комсомольское племя», печатный орган Кировского обкома ВЛКСМ, а также «Блокнот агитатора», издававшийся в 1958—1959 гг. отделом пропаганды и агитации Кировского обкома КПСС.

Практическая значимость

Практическая значимость исследования заключается в том, что его фактический материал, результаты и выводы способствуют концептуальному осмыслению истории развития государственно-церковных отношений, как конкретно в Кировской области, так и в масштабах страны в целом; кроме того, они могут быть использованы в учебном процессе при изучении данной темы в государственных образовательных учреждениях и Духовных школах Русской Православной Церкви.

Апробация

Основные положения диссертационного исследования отражены в 7 научных публикациях, а также излагались в докладах на международных, региональных и вузовских научных конференциях в гг. Кирове и Казани в 1999—2003 гг., выступлениях на методологических семинарах кафедры отечественной истории ВГГУ.

Структура

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, приложений и библиографии. В основу изложения материала положен принцип исторической последовательности событий происходивших на определенном этапе развития государственно-церковных отношений. Каждому этапу соответствует определенный параграф диссертационного исследования. Деление на этапы – авторское. Этапы отличаются определенными акцентами в антирелигиозной работе властей Кировской области. Каждый параграф завершается кратким обобщением изложенного материала. Итоги по периоду 1958—1964 гг., а также основные выводы изложены в заключительной части диссертационного исследования.

Глава 1. Развитие государственно-церковных отношений в Кировской области во второй половине 1950-х гг.

1.1. Состояние государственно-церковных отношений и укрепление позиций Кировской епархии в 1955—1957 гг.

Правовая база

В основу конфессиональной политики Советского государства была положена мысль К. Маркса о религии как «опиуме народа», которую основатель Советского государства В. И. Ленин назвал «краеугольным камнем всего миросозерцания марксизма в вопросе о религии».51

Классики марксизма предполагали, что с окончательным исчезновением противоположности классов в будущем исчезнут также и религиозные иллюзии, прикрывающие классовую эксплуатацию, и поэтому в коммунистическом обществе не будет места ни религии, ни церкви, ни религиозным организациям вообще – этим «органам буржуазной реакции, служащим защите эксплуатации и одурманиванию рабочего класса».52

Свое практическое выражение эта мысль получила в декрете Совета Народных Комиссаров РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 23 января 1918 г. и постановлении ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г., которые продолжали действовать, с незначительными изменениями, также и после Великой Отечественной войны. Положенные в основу всего советского законодательства о культах, эти законодательные акты позволяли органам государственной власти контролировать все стороны деятельности религиозных объединений, в том числе Русской Православной Церкви, наиболее многочисленной и влиятельной религиозной организации в СССР. В соответствии с ними все имущество Русской Православной Церкви было объявлено государственной собственностью. Пользоваться им церковные общины могли только на основании государственной регистрации и специального договора, заключенного учредителями общины («двадцаткой») с исполкомом местного Совета депутатов трудящихся. В случае нарушения общиной советского законодательства о культах государство оставляло за собой право изъять у нее церковное здание и иное имущество, а саму общину распустить.

Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г. значительно ограничивало деятельность церковных общин. Для совершения религиозных обрядов за церковной оградой требовалась особое разрешение гражданских властей. Восстановление храмов было затруднено тем, что лишенные прав юридического лица церковные общины не могли сотрудничать в этом деле на договорных основаниях с советскими предприятиями и организациями. Церковные общины также не имели права создавать кассы взаимопомощи, кооперативы, производственные объединения, оказывать материальную поддержку своим членам, организовывать группы и кружки для обучения религии. Район деятельности духовенства был ограничен лишь местом проживания членов религиозной общины. В случае необходимости культового здания для государственных или общественных надобностей областной исполнительный комитет совета депутатов трудящихся по согласованию с Советом по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР мог расторгнуть договор аренды здания с общиной верующих и передать его государству. Любые религиозные шествия и требы за оградой храма могли также совершаться только с местных властей. Даже краткое перечисление всех этих ограничений показывает, в какое стесненное положение были поставлены православные общины Кировской епархии действующим законодательством, и какой простор открывала новому наступлению на Церковь эта чрезвычайно развитая система запретительных мер.

После исторической встречи И. В. Сталина со священноначалием Русской Православной Церкви, состоявшейся 4 сентября 1943 г., в законодательную базу конфессиональной политики Советского государства были внесены изменения. При Совете Народных Комиссаров СССР был создан Совет по делам Русской Православной Церкви, без разрешения которого областные и районные власти отныне не могли самовольно закрывать храмы и разбирать церковные здания. Началось возвращение церквей верующим. 22 августа 1945 г. СНК СССР предложил облисполкомам предусматривать, в пределах возможного, снабжение стройматериалами приходских общин для ремонта церковных зданий. Этим постановлением епархиям, приходским общинам и монастырям были предоставлены юридические права на приобретение транспортных средств, производство церковной утвари и предметов религиозного культа, продажу этих предметов общинам верующих, аренду и покупку в собственность домов для церковных надобностей с разрешения уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви. Местным органам было предложено не препятствовать колокольному звону и приобретению колоколов.53

Однако, внесение этих изменений в советское законодательство о культах, вовсе не означало, что государство отказалось от контроля за деятельностью религиозных организаций, в том числе на территории Кировской области.

Уполномоченные и их начальники

Ключевой фигурой в осуществлении этого контроля являлся уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви, должность которого входила в структуру областного исполнительного комитета Совета депутатов трудящихся – облисполкома. В определенной степени, представить положение уполномоченного можно, сравнив ставку его должностного оклада со ставками должностных окладов других ответственных работников облисполкома – летом 1958 г. оклад уполномоченного составлял 1150 руб., что было немногим меньше окладов заместителей начальников управлений облисполкома (народного образования, культуры, здравоохранения, торговли – оклад 1275 руб.), но выше окладов многих работников облисполкома (оклад помощника председателя – 980 руб., оклад заведующего общим отделом – 790 руб., оклад главного бухгалтера – 740 руб., оклад инструктора – 600 руб.).54

Непосредственным начальником уполномоченного являлся председатель облисполкома. В течение 1958—1964 гг. в этой должности работало несколько руководителей, краткие биографии которых представляют определенный интерес для настоящего исследования.

С сентября 1952 г. по март 1958 г. председателем Кировского облисполкома являлся Иван Петрович Сафронов (род.1907, член ВКП (б) с 1929).55 В апреле 1958 г. облисполком возглавил Степан Власович Кальченко (род.1908, член ВКП (б) с 1931), при котором в Кировской области началась подготовка к новой антирелигиозной кампании.56 В связи с назначением С.В.Кальченко министром сельского хозяйства РСФСР, в марте 1959 г. он был переведен на работу в г. Москву. В течение нескольких месяцев, наиболее важных для ликвидации Великорецкого паломничества, Кировский облисполком не имел председателя. В июле 1959 г. облисполком возглавил Иван Федорович Объедков (род.1913, член ВКП (б) с 1946, бывший инструктор отдела парторганов ЦК КПСС по РСФСР, в годы Великой Отечественной войны – старший помощник начальника оперативного отдела дивизии войск НКВД. В связи с разделением Кировского облисполкома в декабре 1962 года на промышленный и сельский, И.Ф.Объедков возглавил последний из них, оставаясь его председателем до ухода на пенсию в феврале 1964 г.57 Преемником И. Ф. Объедкова в должности председателя Кировского сельского облисполкома стал Евгений Николаевич Некрасов (род.1914, член ВКП (б) с 1940), бывший первый секретарь Кировского райкома КПСС и председатель Кировского областного совета профсоюзов.58 Одновременно с ними, в декабре 1962 г. – декабре 1964 г., Кировским промышленным облисполкомом руководил Григорий Иванович Шаталин (род.1911, член ВКП (б) с 1932), работавший в 1955—1962 гг. вторым секретарем Кировского обкома КПСС.59 В декабре 1964 г. разделение Кировского облисполкома на промышленный и сельский было упразднено, и объединенный облисполком возглавил Николай Иванович Паузин (род.1922, член ВКП (б) с 1943), перешедший на эту работу с должности председателя Горьковского сельского облисполкома.60