Хрущевские гонения. На Вятской земле

Хрущевские гонения

На Вятской земле

Александр Балыбердин

© Александр Балыбердин, 2022

ISBN 978-5-4483-9916-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Сказал безумец в сердце своем:

«нет Бога».

Пс. 13

Для большинства из нас 1960-е – это полет Гагарина, песни Окуджавы и Визбора, комедии Гайдая. Время свершений и побед. Время споров «физиков» и «лириков». Время больших надежд. Но для кого-то эти годы стали временем сурового испытания, когда советское атеистическое государство всей мощью обрушилось на них, сметая на своем пути храмы, ломая судьбы, отравляя молодые умы недоверием к Церкви Христовой.

Последствия этого жестокого обмана ощутимы даже сегодня, когда тот период, казалось бы, скрылся за далью лет. Мы давно уже живем в другой стране, где нет всесильной коммунистической партии, и никто не напишет доноса, однажды увидев тебя в церкви. Но яд, которым наше общество было отравлено в те годы, все еще действует – он по-прежнему мутит ум и парализует волю, мешая многим из нас переступить порог храма, принять Святое Крещение, прийти на первую Исповедь и Причастие.

Эта книга родилась из стремления помочь совершить этот шаг. Она могла бы предстать перед читателем в виде журналистского расследования или даже триллера. Материал это позволяет. И все-таки для ее написания был избран другой стиль – стиль научного исследования. Избран намеренно. Прежде всего, потому что, описанный в ней период не терпит никакой театральности. Ничего для «красного словца». Ни одного выдуманного события или факта. Этого, в течение нескольких лет работы над темой, требовал научный руководитель работы профессор Владимир Иванович Бакулин. Ему – заслуженные слова уважения и признательности.

Но еще с большой благодарностью и надеждой автор посвящает эту книгу своим родителям, а также всем, чья юность пришлась на описанные в ней годы. Как тем, кто выстоял под безумным прессом «хрущевских гонений» и остался верен Святому Православию. Так и тем, кто смог через годы прорваться сквозь ложь к свету Христовой Истины. Никого не осуждая и не проклиная, но радуясь своему возвращению Отчий дом.

Протоиерей Александр БалыбердинВятка, 2006—2017 гг.

Введение

Актуальность темы исследования

Русская Православная Церковь – наиболее многочисленная и влиятельная религиозная организация в Российской Федерации. Ее история неразрывно связана с историей развития российской государственности и культуры и поэтому всегда находилась в центре внимания отечественной исторической науки.

Вместе с тем, период 1958—1964 гг. в истории государственно-церковных отношений является одним из наименее изученных. Научных работ, посвященных ему, не было в официальной исторической науке до начала 1990-х гг. Причем, не только в светской, но и церковной. Так, например, об осуществленных в этот период антицерковных мероприятиях умалчивают оба издания, предпринятые в связи с празднованием Тысячелетия Крещения Руси – коллективный труд советских историков «Русское Православие. Вехи истории»1 и изданный Московской Патриархией обзорный труд «Русская Православная Церковь. 988—1988».2

В изданной в 1984 г. книге «Религия и церковь в советском обществе» бывший председатель Совета по делам религий при Совете Министров СССР В. А. Куроедов отмечал, что продолжавшееся более четверти века патриаршество Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия (1944—1970 гг.) ознаменовалось «дальнейшим укреплением нормальных отношений между церковью и государством», а отличительной чертой этого патриарха была «не просто лояльность, но глубокая преданность Советской Родине, социалистическому государству».3

Произошедшая в начале 1990-х гг. либерализация общественных отношений способствовала возвращению Русской Православной Церкви в активную общественную жизнь страны. Определенной вехой на этом пути стал принятый в сентябре 1997 года новый Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях», в преамбуле которого декларировано особое уважение государства к вкладу Русской Православной Церкви в развитие российской государственности и культуры.

Все это свидетельствует о происходящей ныне переоценке роли Русского Православия в развитии современной России и делает актуальным исследование антицерковной кампании 1958—1964 гг., которая до настоящего времени, как отдельное явление, не изучалась. Тем более на примере развития государственно-церковных отношений в таком регионе, как Кировская область.

Актуальность исследования возрастает, если принять во внимание, что антицерковные мероприятия 1958—1964 гг. осуществлялись в условиях процесса модернизации российского (советского) общества. Это позволяет привлечь к исследованию методологический аппарат не только традиционного для советской науки марксистского подхода, но также цивилизационного подхода и теории модернизации и предположить, что сделанные нами выводы смогут быть полезными для прогноза развития государственно-церковных отношений в современной России.

Объект и предмет исследования

Объектом исследования выступает местное сообщество, представленное государственными и партийными органами власти различных уровней, общественно-политическими организациями, трудовыми коллективами, правоохранительными органами, отдельными государственными, партийными и хозяйственными руководителями, руководством Кировской епархии, приходским духовенством и церковнослужителями, а также населением региона в целом.

Предметом исследования выступают исторически сложившиеся и проявившие себя в данный период отношения между указанными субъектами исторического действия – прежде всего, руководством Кировской епархии Русской Православной Церкви, а также местными партийными и советскими руководящими органами, уполномоченными Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР по Кировской области, взятые в их динамике и различных проявлениях.

Хронологические и территориальные рамки

Хронологические рамки исследования – с 1958 г. по 1964 г. включительно – обусловлены хронологическими рамками всесоюзной антирелигиозной кампании. Обоснованность такого подхода подтверждается тем, что подготовку к первому из наиболее значительных антицерковных мероприятий – закрытию Великорецкого крестного хода – власти Кировской области начали в сентябре 1958 г.,4 а массовое закрытие вятских церквей прекратилось в конце 1964 г.5 Вместе с тем, поскольку изучение причин и результатов антирелигиозной кампании невозможно без осмысления непосредственно предшествовавших ей и ближайших последующих событий, то хронологические рамки исследования могут быть несколько расширены за счет привлечения ограниченного исторического материала по 1954—1957 и 1965—1966 гг. Это представляется необходимым для обоснования связи антирелигиозных инициатив 1958—1964 гг. с принятыми в 1954 г. постановлениями ЦК КПСС об усилении научно-атеистической пропаганды и «открытыми письмами» религиозных диссидентов 1965—1966 гг., отражавших реакцию церковной общественности на антирелигиозные мероприятия гражданских властей.

Территориальные рамки исследования ограничены территорией Кировской области, которая является канонической территорией Кировской (ныне – Вятской) епархии. Обоснованность такого подхода подтверждается как масштабами Кировской области – одной из крупнейших в Приволжском регионе, так и глубиной исторической традиции – начиная со времени заселения бассейна реки Вятки русскими племенами, Русская Православная Церковь является доминирующей религиозной конфессией в этом регионе, что позволяет выявить определенные тенденции и выйти на обоснованные выводы в нашем исследовании.

Методология

Отвечая на вопрос о методологических основах исследования, представляется уместным дополнить формационный анализ интересующего нас периода анализом с позиций немарксистских методологических подходов, получивших широкое распространение во второй половине ХХ века – теории модернизации и теории развития цивилизаций.

В рамках теории модернизации автор исходит из допущения, что объективной основой советских антирелигиозных кампаний явился процесс перехода человеческих сообществ от традиционной к индустриальной фазе существования, интенсивность которого в России значительно возросла после 1917 г. За сорок лет социалистических реформ (1917—1957 гг.) индустриализация и урбанизация смогли создать в России новый тип социальной среды (машинное производство и современный город), а также в корне изменить образ жизни людей, придав ему более рациональное содержание.6

Применительно к истории развития этого процесса в Кировской области можно предположить, что значительное влияние на него оказала состоявшаяся в годы Великой Отечественной войны эвакуация на территорию области промышленных предприятий из центральных районов СССР. Изменения в экономике неизбежно сопровождались и изменениями в духовной сфере – постепенно старую культуру доиндустриальной России, основанную на силе общинности, обычая и традиции, вытесняла новая культура индустриального общества, основанная на рациональном знании и личной инициативе.7

Великие социальные потрясения ХХ века – революции 1905—1907 и 1917 гг., две мировые и гражданская война, раскулачивание и массовые репрессии – только ускорили этот болезненный процесс и придали ему дополнительную остроту. Одним из проявлений этого конфликта культур явилась борьба с религией и Церковью, которая для Советского государства все эти годы по-прежнему оставалась «закваской»8 старого дореволюционного мира. Крайним проявлением этой борьбы стали массовые репрессии против православного духовенства, а также кампания по закрытию и уничтожению церквей в СССР. Именно эта точка зрения позволяет объяснить, почему Русская Православная Церковь вновь оказалась гонимой именно в конце 1950-х гг., когда процессу модернизации советского общества был придан новый импульс.

В контексте теории модернизации можно предположить, что остроты противостоянию Советского государства и Церкви в 1958—1964 гг. также добавило то обстоятельство, что оно происходило в период, последовавший за разоблачением «культа личности» И. В. Сталина на ХХ съезде КПСС. Это был момент своеобразной «ревизии» общественных представлений о «трансцендентном порядке и формах его соотношения с мирскими порядками»9. Решая эту проблему, на рубеже 1950—1960 гг. Советское государство решилось не только стеснить свободу Церкви новыми административными мерами, но также и предложить обществу свои ответы на волнующие его «трансцендентные» вопросы в виде новой Программы КПСС.

В рамках теории развития цивилизаций, автор диссертации находит возможным принять во внимание мысль А. Дж. Тойнби о том, что любое «универсальное государство» в стадии «распада» вступает в конфликт с присущей данной цивилизации «универсальной церковью», так как воспринимает церковь как своеобразную «опухоль», существующую внутри социального тела, за счет его и не приносящую ему никакой пользы. В конечном итоге, возрастающее давление государства должно привести к победе секулярной цивилизации, что может оказаться великой трагедией для этого общества, поскольку, совмещая мирской и трансцендентный порядки, секулярная цивилизация лишает себя единственного внутреннего стимула исторического прогресса – духовного непокоя и еще более приближает конец своего существования.10 С этой точки зрения, антирелигиозная кампания 1958—1964 гг. является проявлением глобального цивилизационного конфликта планетарного масштаба, способного привести, в целом, к деградации всего человеческого общества.

Вместе с тем, было бы ошибкой совершенно игнорировать политический фактор противостояния Советского государства и Русской Православной Церкви, представляя отношения между ними исключительно как столкновение различных культур или цивилизаций. Традиционный для советской исторической науки формационный подход всегда уделял большое внимание политическим мотивам поступков руководителей Русской Православной Церкви.

Так, например, порицающие большевиков воззвания Патриарха Тихона и другие антисоветские акции церковного руководства 1918—1919 гг. были названы историками – марксистами «составной частью усилий свергнутых революцией эксплуататорских классов восстановить в России буржуазно-помещичий строй».11 Можно предположить, что в первые годы Советской власти политические мотивы принятия тех или иных решений в сфере государственно-церковных отношений играли куда более важную роль, нежели в период 1958—1964 гг. Но полностью игнорировать их нельзя. Тем более, что одна из сторон этих отношений – Советское государство – всегда придавала большое значение политическому аспекту деятельности Русской Православной Церкви.

Таким образом, использование в работе указанных выше методологических подходов позволяет нам еще раз утвердиться в мысли, что антирелигиозная кампания 1958—1964 гг. была не столько плодом волюнтаризма и политического прожектерства отдельных лиц и, прежде всего, Н. С. Хрущева, но явилась следствием глобальных процессов, имеющих глобальные причины и последствия для России и для мира, в целом.

Методика исследования

В работе над диссертацией автор руководствуется такими научными принципами, как историзм и объективность. Первый из них требует изучения явления в его историческом развитии – объект исследования должен предстать в динамике и целостности. Принцип объективности предполагает комплексный охват всей совокупности фактов и строгое следование им.

Исследование проводилось с использованием следующих прикладных методов: историко-сравнительного, историко-системного, историко-генетического, а также методов количественного (статистического) анализа. Историко-системный метод применялся, в частности, при рассмотрении местных управленческих структур – светских и церковных – как неотъемлемой части более крупных управленческих систем. Историко-сравнительный метод имел место при сопоставлении содержания и результатов антицерковных мероприятий властей Кировской области с антицерковными мероприятиями в масштабах СССР, а также соседней Удмуртии. Историко-генетический применялся при изучении реакции местного сообщества на антицерковную политику властей Кировской области на протяжении 1958—64 гг. Методы количественного анализа были уместны при анализе динамики основной религиозности населения, поддающейся цифровым характеристикам.

Историография проблемы

Первая попытка анализа антирелигиозных мероприятий 1958—1964 гг. была предпринята московскими священниками Николаем Эшлиманом и Глебом Якуниным в «Открытом письме Патриарху Алексию», разосланном в ноябре 1965 г. всем управляющим епархиями Русской Православной Церкви.12 В июле 1966 г. кировчанином Борисом Талантовым было написано «Открытое письмо верующих Кировской области Патриарху Алексию».13 Впервые опубликованные за рубежом накануне празднования 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции эти письма были названы на Западе «документами необычайной важности», обобщившими «страдальческий опыт Русской Церкви за последние годы»,14 и имели большой общественный резонанс. Последнее из них представляет наибольший интерес для нашего исследования, так как основано на фактах притеснения верующих в Кировской области.

Следует учитывать, что «открытые письма» не создавались с научной целью. Они носят публицистический характер и являются, прежде всего, ценными источниками по теме развития государственно-церковных отношений в 1958—1964 гг. Отнести их к завершенным историческим исследованиям не позволяет, прежде всего, недостаточная источниковая база. Тем не менее, их можно назвать первой попыткой исторического исследования антирелигиозной кампании Н. С. Хрущева, так как в результате анализа известных им исторических фактов, авторы писем приходят к выводу о том, что в 1958—1964 гг. в СССР была развернута новая антирелигиозная кампания, имевшая свои причины и цели, инициаторов и исполнителей, а также оказавшая большое влияние на дальнейшее развитие государственно-церковных отношений. По их мнению, в ходе этой кампании допускались такие нарушения прав верующих, как незаконная регистрация крестин и прочих треб, массовое закрытие храмов, монастырей и церковных школ, фактическое прекращение треб на дому и панихид на кладбищах, принудительное удаление детей из Церкви, незаконное вмешательство мирских начальников в постановления духовенства, низведение священника до положения «наемника», во всем зависящего от приходского совета.15

После скандала, вызванного публикацией «открытых писем» религиозных диссидентов в западных средствах массовой информации, эта тема на долгие годы была закрыта для исследователей. Лишь с ликвидацией в 1990 г. Совета по делам религий при Совете Министров СССР и последующим открытием архива этого учреждения, а также архивов КПСС и КГБ, у ученых появилась возможность исследовать все многообразие исторических источников по указанной теме.

В 1991 г. увидела свет книга В. А. Алексеева «Иллюзии и догмы»,16 которая явилась философским размышлением автора над проблемой идеологического неприятия православия партийным и комсомольским аппаратом, сложившимся в условиях административно-командной системы и в силу инерции не сумевшим извлечь положительные уроки из наметившегося в ходе Великой Отечественной войны сотрудничества Русской Православной Церкви и Советского государства.

Тогда же, в 1991 г. в журнале «Наука и религия» была опубликована статья доктора исторических наук М. И. Одинцова «Хождение по мукам. 1954—1960 годы»,17 явившаяся одной из первых попыток научного анализа государственно-церковных отношений второй половины 1950-х гг. В этой публикации были впервые приведены ценные статистические сведения о количестве зарегистрированных в СССР религиозных обществ в указанный период и отмечено, что разразившийся к концу 1958 г. конфликт между Советским государством и Русской Православной Церковью был вызван, среди прочего, переоценкой послевоенного курса «уступок Церкви», обличенного партийными идеологами, как «проявление сталинизма».18 Однако небольшой масштаб статьи и ее публицистическая направленность не позволили автору всесторонне осветить с научной точки зрения проблему взаимоотношений Советского государства и Церкви.

В 1993 г. в «Журнале Московской Патриархии» была опубликована статья преподавателя Минской Духовной семинарии священника Сергия Гордуна «Русская Православная Церковь в период с 1943 по 1970 год»,19 вторая часть которой посвящена событиям 1958—1970 гг. Характеризуя 1960-е гг. как период «крайнего стеснения церковной жизни»,20 автор статьи отмечал, что наиболее резкое усиление антицерковной кампании произошло в 1961 г., и подробно останавливался на примерах сопротивления руководства Московской Патриархии, духовенства и прихожан антирелигиозным инициативам гражданских властей. Статья священника Сергия Гордуна была написана на основании изучения архивных документов Фонда Совета по делам религий при Совете Министров СССР, многие из которых впервые были введены в научный оборот.

Несомненный интерес для настоящего исследования представляет изданная в 1994 г. книга митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева) «Самодержавие духа. Очерки русского самосознания»,21 в которой событиям 1958—1964 гг. посвящена отдельная глава. Ее автор, известный и авторитетный иерарх Русской Православной Церкви, рассматривает антирелигиозные мероприятия Н.С.Хрущева в контексте всего тысячелетнего периода развития государственно-церковных отношений в России и считает, что «новый виток антицерковных гонений» в период «оттепели» был вызван отказом советского руководства от национально-патриотического элемента официальной идеологии, ее «окончательным переводом на интернациональные рельсы».22 Одной из главных особенностей антирелигиозной кампании 1958—1964 гг. митрополит Иоанн считал «попытку задушить Церковь ее же собственными руками»,23 имея в виду стремление гражданских властей переложить ответственность за закрытие монастырей и церквей на епископат Русской Православной Церкви, находившийся под сильным давлением атеистического государства. Как одно из наиболее ярких свидетельств этого давления митрополит Иоанн приводит факты осуждения советских граждан по «религиозным мотивам» в первой половине 1960-х гг.

Еще одной работой церковного исследователя, затрагивающей тему государственно-церковных отношений 1958—1964 гг. является брошюра бывшего ректора Ленинградской Духовной семинарии архиепископа Михаила (Мудьюгина) «Русская православная церковность. Вторая половина ХХ века».24 Рассказывая о предпринятом в этот период закрытии 5 из 8 действовавших духовных школ, автор с сожалением констатирует, что одним из наиболее трагических последствий этого шага явилось отсутствие систематического духовного образования у значительной части современного духовенства, которое поныне приводит к негативным явлениям в церковной жизни.

Отдавая должное названным выше исследователям, тем не менее, следует отметить, что их работы, затрагивающие различные аспекты вопроса развития государственно-церковных отношений в 1958—1964 гг., тем не менее, не представляют собой законченного и всестороннего исследования этой темы. Одной из первых таких попыток стала монография канадского ученого Д. В. Поспеловского «Русская Православная Церковь в ХХ веке»,25 в которой антицерковным мероприятиям 1958—1964 гг. посвящена 11 глава книги, названная автором «Конец 50 – начало 60 годов. Новые процессы: Хрущевские гонения на Церковь». Основными источниками монографии Д. В. Поспеловского являлись статьи в эмигрантских журналах, среди которых он с особым уважением отмечал самиздатовские документы кировчанина Б. В. Талантова, а также открытое письмо священников Глеба Якунина и Николая Эшлимана. Опираясь на их свидетельства, автор приводит в своей книге некоторые факты из истории «хрущевских гонений» в Кировской области. Главной причиной этих гонений Д. В. Поспеловский считает обеспокоенность гражданских властей послевоенным оживлением церковной жизни и объясняет отказ от дальнейшего преследования Церкви тем, что, находясь под давлением гражданских властей, церковная жизнь стала все более принимать нелегальные формы, представлявших для них большую опасность.

Таким же обстоятельным исследованием темы развития государственно-церковных отношений в 1958—1964 гг. является монография доктора исторических наук М. В. Шкаровского «Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве: Государственно-церковные отношения в СССР в 1939—1964 годах».26 Ее автор характеризует события 1958—1964 гг., как «трагический период последних попыток руководства СССР радикально, в кратчайшие сроки решить религиозную проблему в стране»,27 отмечая при этом, что главная атака Советского государства была направлена именно против Русской Православной Церкви. Главной причиной нового наступления на Церковь М. В. Шкаровский считает уверенность значительной части советского руководства в жизнеспособности коммунистической идеологии, у которой не может быть никакой альтернативы, тем более религиозной. По его мнению, основными направлениями государственного давления на Церковь в 1958—1964 гг. были резкое сокращение количества приходов и монастырей, подрыв материально-финансовой базы Церкви, ликвидация духовных учебных заведений, изменение положения об управлении Церковью, давление на различные категории верующих, вплоть до запрещения некоторым из них (подростки, военнослужащие и т.д.) посещать храмы. Как и митрополит Иоанн (Снычев), М. В. Шкаровский подчеркивает, что применявшиеся и ранее административные меры, дополнились в изучаемый период принципиально новой политикой разложения Церкви изнутри – «впервые начала осуществляется целенаправленная массовая кадровая селекция духовенства, происходило вмешательство в богослужебную практику, попрание канонических принципов церковной жизни».28 Автор согласен с Д. В. Поспеловским в том, что антицерковные мероприятия 1958—1964 гг. нанесли Московской Патриархии тяжелый урон, но все же не дали желаемых результатов, «загнав религиозную жизнь в подполье, что было для режима опаснее, чем открытая религиозность».29

Эти тезисы также нашли отражение в изданном в 1997 г. под общей редакцией М.Б.Данилушкина первом томе коллективного труда церковных историков «История Русской Православной Церкви»,30 одним из авторов которого являлся М.В.Шкаровский. Книга была рекомендована Учебным Комитетом при Священном Синоде Русской Православной Церкви для преподавания церковной истории ХХ века в духовных академиях и семинариях. Теме настоящего исследования посвящена отдельная глава этого издания «Русская Православная Церковь в 1958 – 1970 годах», представляющая собой дополненный и частично переработанный текст указанной выше работы М. В. Шкаровского. В частности, с особым вниманием освещены вопросы внешнеполитической деятельности Московской Патриархии в указанный период и то влияние, которое могли оказать успехи на этом поприще на судьбы Церкви внутри страны.