Другая физика

Вот он – шикарный зонтик! Зонтичный гриб. На краю муравьиной кучи. К слову сказать, муравьиные кучи в нашем лесу выше человеческого роста. И эти кучи часто покрыты косынками из шампиньонов. Ой! Опять дождик! Мелкий, но лучше б он подождал, когда я уйду. Господи! Совсем не видим солнца всё лето! Ну, хоть бы чуть-чуть солнышка! – подумала я, наклоняясь к корзине за ножом… и… О! всё светится и сверкает! Небо не серое. Оно синее! А подо мной белые клубы, сверкающие на солнце… Где это я? Я, ведь, за облаками! Я вижу то, что мы видим в иллюминаторе самолёта… К-к-как это может быть? А где всё остальное?

Под «остальным» я имела ввиду деревья, окружавшие меня, полянки, муравьиные кучи… И тут же увидела это «всё остальное»! Но не в последовательности, а СРАЗУ. ВСЁ. Весь лес, все кустарники, каждый листочек и каждую травиночку… Я ощутила себя просто одним органом зрения. Я смотрела и видела даже пятками… Я увидела и подземные… озёра, что ли… Они соединялись каналами, вода двигалась по ним… Лес полон муравьиных куч в шапках из шампиньонов… А вот..!

Она лежала ничком, уткнувшись лицом в муравьиную кучу. Она – это моё тело… Корзина стояла рядом. От дороги метров сто. Да… Пока её найдут, муравьи сожрут всё лицо. И не только. Хоронить будет нечего. Надо её подвинуть!

Я уперлась в неё, надавила… и оказалась по другую сторону муравьиной кучи… Странно, как это случилось? Я вернулась назад, опять попыталась толкнуть тяжёлое тело и опять – безрезультатно! Я его видела, но оно оказалось для меня совсем не плотным! Я могу засунуть в него руку и поболтать как чайной ложкой… Но надо что-то делать! Муравьи уже изучают предмет, свалившийся на них сверху! Может быть, почитать молитву?

«Господи! Иисусе Христе! Сыне Божий…»

…Мне показалось, что меня засунули в жёсткий холодный чемодан. Свернули несколько раз, согнули во всех суставах, я хочу развернуться, но не могу…! Кто-то взял меня на руки и отнёс в сторону. Я оказалась сидящей на пеньке в пяти метрах от муравьиной кучи, у подножья которой так и стоял не срезанный зонтик…

Тут я заметила удаляющиеся от меня фиолетовые силуэты. Они были полупрозрачны, как фантомы.

– Кто вы? – крикнула я вслед.

Они остановились. Один из них вышел вперёд.

– Ты ещё видишь?

– Я вообще вижу…

– Я имею ввиду нас?

– Вижу. Едва…

– Сейчас пройдёт. Всё будет хорошо.

– Но кто вы?

– Мы те, кого вы иногда называете инопланетянами.

– Так вы есть!? Отчего же вы тогда не откроетесь нам? Разве вам нечем с нами поделиться? Нечего нам рассказать? Разве эти встречи не помогут развитию человечества?

– Мы не можем… Вернее, вы не можете… Вам нельзя знать.

– Что знать?

– То, чем мы можем с вами поделиться.

– Но почему нельзя?!

– Вы убиваете. Вы убиваете даже друг друга…

Сиреневое облако исчезло за деревьями…

Холодной рукой я собирала муравьёв с успевшего остыть лица…

Всего-то…

Было ещё очень рано. Часов пять утра. А уже ни в одном глазу. Может, просто выспалась. Ведь, уже целую неделю в больнице: спи – не хочу! Опять сердечко подводит. Вышла на пенсию, только подумала, что заживу беззаботно, а тут оно и начало вылезать. Нездоровье, будь оно неладно!

А сегодня… Надо же! Так спокойно внутри… Не болит ничего, ни замирает, не кружится… Хорошо. Вспомнилось, как хорошо было жить. Правда, иногда грустно, но всё равно хорошо. А в первом классе у меня было полосатое платье. Его мне мама сшила из портков туркмен, которые жили в нашем доме, пока их учили стрелять. Детство моё как раз на военные годы попало. В деревне нашей пункт для новобранцев был, где они проходили подготовку к военным действиям. Потом им выделяли форму, а свою одежду они оставляли в том доме, где квартировали, пока военному делу обучались. Менялись они каждый месяц. А другой ткани-то и не было. Хорошо, что хоть эта была.

Да у нас и валенки на троих одни были. Ходили мы в них по очереди. И кто сегодня в валенках, тот тащил в школу санки с двумя босыми. А всё равно весело было! Тетради мы себе делали из старых газет. Писали между строчками. Да так красиво писали!

Ой… Что это мне всё старьё в голову лезет?

Пить хочется. Да где сейчас кипятку возьмёшь. Все спят, наверное. Я села на край кровати и достала яблоко. Хрум..! Ой… Громко. Как бы не разбудить однопалатниц. Ладно, потерплю…

Дверь тихо отворилась и в палату вошла красивая молодая женщина с косой вокруг головы. Так мама моя когда-то носила косы… Сейчас-то всё стрижки делают…

Женщина подсела ко мне на край кровати:

– Ну, что, пойдём? Я за тобой пришла.

– В процедурную? Вы ж прямо в палатах по утрам уколы делаете.

– А я не медсестра.

Она была одета в белое, я и не обратила внимание на то, что на ней вовсе не халат медицинский, а какое-то красивое платье. Странно… Не сестра… Но. Ведь, доктора тоже в халатах, а не в платьях по больнице ходят…

– В ординаторскую что ли? – спросила я.

– Нет.

– А ты кто?

– Я… за тобой пришла.

А… с косой… может, и с такой косой она ходит? А что ж она в белом, а не в чёрном? И красивая… Разве так бывает?

– Я сейчас не могу с тобой идти. Понимаешь, я собрала смертный узелок, но не до конца… Я ещё платье не приготовила…

– Всего-то? Ну, ладно. Как приготовишь платье, так и приду, – с этими словами она встала и вышла из палаты.

Я в оцепенении сидела какое-то время, держа в руках надкусанное яблоко…

Что же я сижу-то? Я вскочила, выбежала в коридор больницы, чтобы спросить её ещё раз, кто же она такая, но в конце коридора положив голову на руки, сложенные на столе, спала медсестричка… И больше никого…

Я тронула её за плечо:

– Катя, Катя… Вставай, пора уже… Ты не видела здесь женщины в белом и с косой?

– С косой? С косой тут только в чёрном ходят… Хи-хи… – мрачно пошутила Катюшка.

Я вернулась в палату. Залезла под одеяло. Тепло… Хорошо. Посплю ещё. А эта белая с косой, наверное, мне приснилась.

Часа через два я проснулась от какой-то суеты в коридоре.

– Что там? – спрашиваю соседку по палате, которая смотрела в приоткрытую дверь.

– В соседней палате кто-то умер… Каталку за трупом подкатили…

Нервно поднимаясь с кровати, я задела тумбочку, что-то скатилось с неё и исчезло под кроватью. Я заглянула туда и увидела яблоко с откусанным краем…

Адутто

Его звали Ананд. Он пять лет жил в каком-то ашраме, учился техникам духовного развития. А сегодня он пришёл рассказать нескольким десяткам любопытствующих, что такое динамическая медитация.

Каждое занятие начиналось с того, что он подходил ко всем участников семинара по очереди, присаживался на корточках, всматривался в глаза и говорил: «Я тебя люблю». Было такое условие, что, мол, если чувствуешь то же самое, то ответь тем же. Я тоже всматривалась в его глаза, но… ничего такого не чувствовала…

Может быть, потому, что каждое занятие завершалось беседой. Мы садились вокруг него и задавали ему свои вопросы, на которые он терпеливо отвечал нам. Нам, но не мне. Мои вопросы вызывали у него почему-то раздражение.

«Значит, наше представление о том, что такое „духовная личность“ не имеет ничего общего с тем, что это значит на самом деле?»

«Да! Духовная личность – это человек, который занимается духовными практиками.»

«Значит, если человек совершает благородные поступки, занимается благотворительностью, живёт честно и открыто, но не занимается духовными практиками, он всё равно бездуховная личность?»

«Если он такой, каким ты его описала, он занимается духовными практиками.»

«Это вовсе не обязательно…»

«Обязательно!» – голос его переходил на высокие нотки, и мне казалось, он едва сдерживает себя, что бы не стукнуть меня.

«То есть, добро и зло – это не совсем то, что мы себе представляем…» – уже не очень уверенно и почти шёпотом констатирую я его очередное высказывание… Взгляд, далёкий от любвеобильного, останавливается на мне и я тихо замолкаю…

Утром следующего дня я вскакиваю с постели, часы показывают, что я практически опаздываю на очередное занятие. Надо же, будильник не прозвенел! Я в панике начинаю одеваться, забыв, что стоило бы умыться, и тут в комнату ко мне вошёл человек в строгом костюме.

«Не спеши. Да и зачем? Ты, ведь, поняла, что он не ответит на твои вопросы.»

«Может быть, на них ответишь ты?» Меня почему-то не удивило появление этого незнакомца в моей спальне…

«Для этого и пришёл. Ты хотела знать, что такое добро и зло? Как их отличить друг от друга?»

«Разве это сложно?»

«Может быть не сложно, но не просто… Пойдём, я тебе расскажу.»

Он зашёл на кухню, место, где я чаще всего встречаюсь со своими друзьями. Чего только не слышали стены моей кухни! И вот на одной из этих стен незнакомец начертил систему координат.

«Предположим, что там, где плюс, – добро, а там, где минус – зло. Если человек ближе к минусу по своему духовному развитию, то, всё, что слева от него – зло, а всё, что справа – добро, несмотря на то, что до нуля ещё идти и идти. Вот почему некоторые утверждают, например, что „раз бьёт, значит, любит“ и т. п. А тому, кто ближе к нулю, это непонятно. А другой, положим, ближе к плюсу, тогда то, что между ним и нулём, также, как всё, что за нулём, – зло. Для такого человека даже строгость к ребёнку кажется злом, вот тогда-то бабушки и „залюбливают“ своих внуков, благими намерениями путь в ад выстлан, это как раз про этот случай. И только тот, кто ровно посередине, воспринимает зло и добро адекватно. Но эта золотая середина тонка, как лезвие ножа. Ты умеешь ходить по лезвию ножа? Учись. Только тогда и поймёшь, чем отличается зло от добра…»

«Ты кто?»

«Я? Я тот, кто отвечает на твои вопросы. Ты что же, не узнала меня? Я Адутто.»

«Спасибо, Адутто. Ну, раз так, то мне незачем идти к Ананду. Продолжу сон!…»

Я отправилась в спальню, залезла под одеяло, которое не успела убрать, там ещё сохранилось моё тепло, и отключилась…

Меня разбудил звонок будильника. Я вскочила по привычке… потом остановилась… зачем мне вставать так рано? Сегодня суббота, можно поваляться… И к Ананду спешить не надо, я просто не пойду к нему. Незачем. Адутто мне всё объяснил… Адутто… Адутто… Кто он такой? И вдруг меня осенило: если прочесть его имя справа налево, то получится «Оттуда»… откуда, оттуда, так я и не знаю до сих пор. Но если у меня возникает какой-нибудь вопрос, который не даёт мне покоя, я знаю, что Адутто может снова появиться… Но, когда это происходит, я забываю его об этом спросить…

На самом краешке…

Муж сидел перед телевизором на диване. Что-то странное было в его позе. Поняла. Он сидит на самом краешке. Как будто в гостях. Как будто сейчас встанет и уйдёт.

– Ты куда-нибудь собрался?

– …Нет… Куда мне идти… Может, в магазин сходить надо?

– Нет. Я ребятишек посылала. Они уже давно за молоком и хлебом ходят сами. А больше нам сегодня ничего не надо в магазине.

– Растут…

…И всё-таки что-то не так…

Ночь какая-то неспокойная… Просыпаюсь… Засыпаю… Просыпаюсь… Засыпаю…

Звонок в дверь. Кого это в такую рань?

На пороге стояла женщина. Молоденькая. Худенькая. Стрижка каре. Глаза коричневые и внимательные… Пёстрая блузка и чёрная юбка до колена. Одним словом, незнакомка. Кто это?

– Я любовница вашего мужа. И я хочу, чтобы вы это знали. Может быть, это поможет принять ему решение, наконец. Вы, ведь, заметили, что он часто задерживается на работе? Так это он не на работе, а у меня задерживается.

– Сегодня он тоже придёт к вам вечером?

– Разумеется.

– Тогда сделаем так. Вы постараетесь удержать его на всю ночь. Не давайте ему вспомнить про меня. Пусть останется, если захочет. Я не буду против. Мне не нужен мужчина, который будет думать о другой женщине. И, если вы его удержите, и он не уйдёт, то будем считать, что победа за вами, но если он уйдёт и придёт ко мне, то постарайтесь не попадаться мне на глаза.

– Хорошо, – сказала она угрожающе уверенно и, отвернувшись, пошла по лестнице вниз…

Весь день я была абсолютно спокойна. И только вечером почувствовала волнение. А вдруг? А вдруг проиграю? Что буду делать одна с детьми? И что я дёргаюсь? Я и не смогу? Да сто раз смогу… Но у меня ещё есть часа два не думать об этом. Вот и не буду!

Через два часа в замочной скважине входной двери послышалось шуршание.

– О! Что-то ты сегодня рановато! Наверное, даже ужин остыть не успел. Сегодня твои любимые отбивные. Будешь наливать себе чай, налей и мне. И принеси сюда, пожалуйста… Фильм интересный… не могу оторваться…

Просыпаюсь… Это что же, всего лишь сон? Надо же… А так явственно… Засыпаю… Просыпаюсь… Засы… Дз-з-з-з-з! Вот и утро! Злой будильник беспощаден.

Муж – на работу, дети – в сад, а я… у меня отгул. Буду дома делать шабашку. Рисовать шаржи для корпоративной вечеринки.

Любопытный сон мне сегодня приснился. Интересно, а как бы я повела себя, случись это наяву? …?

Надо забыть это. Буквально как страшный сон. Нервничаю, это мешает работе.

Звонок в дверь. Кого это в неурочный час?

На пороге стояла женщина. Молоденькая. Худенькая. Стрижка каре. Глаза коричневые и внимательные… Пёстрая блузка и чёрная юбка до колена… Странно. Ведь, на улице зима. Холодно так-то…

– Что же вы без пальто? Не застыли? Вы кого-то ищите? Или точно ко мне?

– К вам.

– Контрольную по современной литературе хотите заказать?

Она молчала…

– По русскому?.. Или портрет с фотографии?…

Она молчала…

И вдруг сорвалась с места и бросилась бегом по лестнице вниз…

– Как хоть зовут тебя?! – крикнула я ей вслед.

Она остановилась. Посмотрела на меня снизу вверх, как мышь на удава и обречённо прошептала: «Галя…»

Я выглянула в окно кухни. Девушка прыгнула на заднее сиденье ожидавшего её такси. Зачем приезжала? Нда… Она хоть и стройненькая девочка, но мне – проиграет!

А я вернулась в комнату и вместо очередного заказного шаржа нарисовала Галю. По памяти.

Муж задержался в этот день. Но не надолго. На ужин были его любимые отбивные в кляре.

Прошло много лет. Я мечтала выйти на пенсию и уехать жить в деревню. Как мечтала, так и сделала. Собираясь на поселение в домик в черёмуховой рощице, собрала в ящик всё, что мне дорого: любимые книжки, рукописи, рисунки… Муж помогал мне разбирать ящики с этими тезисами из моей жизни… В раскрытые окна влетали черёмуховые лепестки. Воздух здесь такой, что хоть ножом режь и на хлеб мажь… Муж достал из коробки рисунки, не удержал их, и они рассыпались по полу. Он их начал собирать и вдруг замер…

– Ты была знакома с ней?

– С кем?

Он протянул мне рисунок.

– А кто это?

– Галя… Это же твоя рука. Ты её знаешь?!

– Я её видела только один раз…

Он сел на диван, привезённый из города. Тот самый. На самый краешек. Как будто бы пришёл в гости…

– Слушай! Ты давай тут разбирайся, прибей полочки для книжек, живопись по стенам развесь! А я пойду сделаю твои любимые отбивные в кляре!

Смеркалось. За окном начал свою песню соловей. Ах, как он старается, чтобы понравиться соловьихе! Хорошо в деревне… И котлеты у меня сегодня получились очень вкусные…

Амаль-гамма…

Такси направлялось в аэропорт, мне казалось, что мы едва движемся, сердце вылетало из груди, душа моя давно была там – около него… Что же меня так беспокоит?…

Почему я до сих пор здесь? Ведь, душа моя уже там!

Даже самолет показался медлительной птичкой.

– Алло!

– Ты здесь? Что-то случилось?

– А у тебя ничего не случилось?

– Случилось! Ты вдруг здесь!

– Я хочу тебя видеть…

– Подожди немного… Я занят… Но это недолго!

Какой бесконечный коврик в этой гостинице!

Считаю шаги: раз, два, три… боже! как долго тянется время!.. двести шестьдесят пять, двести шестьдесят шесть… скоро я протру этот коврик своими подошвами… тысяча двести пятьдесят… когда же зазвонит телефон?…что это на стене? Это же радиоприёмник! В этом забытом Богом краю есть радио!

Включаю.

…О нет нельзя возноситься выше высотыно Тыза пределами высотытам где высота упирается в Твердьдругой высоты…

Это о Тебе…

…Радуйся – Лестница от земли к небунебо выше небеспечаль нежней печалиэто называетсяамаль-гаммаэто вспоминаетсяно не называетсяэто как воздухи видим и невидим…

Это обо мне? Это о нас…

В душе моей стало светло, чисто и спокойно…

«В программе звучали стихи Константина Кедрова.» Отбивка.

Надо будет поискать книгу этого поэта… Зазвонил телефон.

– Я уже бегу!

Я зашла к тебе и села напротив. Ты молча смотрел мне в глаза, укутывая меня синевой своего взгляда как мягким, тёплым и нежным одеялом. В душе моей было светло, чисто и спокойно…

– А я знаю, что ты сейчас чувствуешь.

– Что? – отозвалась я.

– В душе твоей светло, чисто и спокойно…

…это вспоминается

но не называется…

Опять самолёт. Опять большое расстояние. Но в душе моей светло, чисто и спокойно…

Звонок.

– Алло!

– Его больше нет. Он погиб…

…но Ты

за пределами высоты…

Боли уже нет. В душе моей светло, чисто и спокойно.

– У вас есть Константин Кедров?

Продавец книжного магазина округлила глаза:

– Может быть, Кедрин?

Может быть, правда, Кедрин? Я, наверное, не услышала толком фамилии поэта.

– Хорошо. Дайте Кедрина.

Открыла. Нет, не то! На полках толпой стояли материалы очередного съезда партии, которая приказала долго жить…

Книжные развалы.

– Привезите книги Кедрова.

– А кто это?

– Поэт.

– Не выгодно. Кто его купит? Сейчас все «Бешеного» читают…

Прошло время. Не люблю телевизор, смотрю иногда «Культуру». Включила… Какой-то мужчина что-то говорит со сцены публике. Первый раз его вижу, но такое ощущение, будто хорошо знаю. Он мне кажется очень близким… ещё нет любви но уже прощения… Странно, почему мне это вспомнилось? Это Кедров?

Внизу экрана появилась надпись: «Константин Кедров.»

Встаю с постели, включаю компьютер, интернет, набираю «поиск»… Как я раньше не догадалась! «Мой мир. Константин Кедров.»

Хочу дружить!

В душе у меня светло, чисто и спокойно…

Через день в левом верхнем углу в «Моём мире» появилось окошко. Фото мужчины среди шемякинских фигур. И надпись «Константин Кедров теперь ваш друг.»

В душе моей светло, чисто и спокойно…

Это твой выбор

Так… Иришке не забыть позвонить… Решила я её задачу по математике…

…Бежин… «Альтист Данилов» помню, а «Мастер Дизайна»? Ой… Не придётся читать. Читала я его в «Новом мире». Так что рецензия для нерадивого студента Саши будет готова к утру.

Но, чтобы получить справку для Людочки, двоюродной сестрёнки, придётся не пожалеть время… Она со своей растерянностью и готовностью расплакаться ничего не добьётся…

Нет! Это невозможно! Тоже мне отдохнуть прилегла! Как меня учили снимать усталость? Первое: остановить поток мыслей. Второе: надеть наушники и включить музыку на полную мощность. Интересно, как это можно отдыхать на фоне этих децибелов? Ладно, сейчас попробуем. И дышать глубоко. Сколько мне лет? Так… Делим на два… Вот.. Столько раз нужно сделать глубокий вдох…

Глаза закрыла. Следить надо только за дыханием, чтобы мысли о чём-то другом не лезли в голову… Какая светлая музыка. Такая светлая, что всё вокруг становится светлее и светлее… Всё хорошо, только вот этот мешок с пшеницей! Он такой тяжёлый! А мне, ведь, его на самую вершину этой горы поднять нужно… Испытаньице, однако… Кто придумал!?

Так… Попробую волоком. Получается. А на спине, как грузчики? Тоже получается. Нет. По этой тропинке не пойду, она, хоть и короче, но так узка и у самого края пропасти. Без мешка бы прошла. А так, как бы не уронить мешок. А то придётся весь путь по новой повторять…

Вот уже и полпути прошла. А с пшеницей что-то происходит… Она становится всё легче и легче… Это странно…

Вот уже и вершина горы. Я это пшеницу могу нести двумя пальчиками…

– Послушай! – обратилась я к тому, кто меня встречал на вершине (странно, откуда я его знаю? А я его знаю однозначно!) – Я боюсь, что в моём мешке не пшеница вовсе, а мякина какая-нибудь… Мой мешок очень лёгкий!

– Он с самого начала был лёгкий?

– Нет… Сначала он был очень тяжёл.

– Это не мешок стал лёгким. Это ты стала сильнее. А в мешке у тебя замечательная пшеница…

– И всё-таки, прежде чем её сдать, я хочу открыть мешок и посмотреть, всё ли в порядке!

– Открой, посмотри.

Я заглянула в мешок. Действительно, пшеница… Только кое-где встречалась шелуха…

– Мне не нравится эта шелуха. Я хочу просеять пшеницу…

– Это твой выбор.

Я села на краю площадки и стала пересыпать пшеницу из руки в руку, продувая её при помощи губ. И когда непросеянной пшеницы осталось совсем немного, я (не пшеница, а именно я!) стала лёгкой, как воздушный шарик. Я оторвалась от земли и понеслась в небо…

– Остановите меня! – закричала я кому-то, уверенная, что меня слышат. – Остановите! Я не хочу уходить! Я ещё не всё успела узнать…

– Это твой выбор, – услышала я в ответ. В этот момент меня тряхнуло и… я очутилась на своём диване. На голове были наушники, звучала музыка.

Кажется, я просто заснула… Это что же, сон был… про пшеницу? Но всё было так чётко, так реально. Чтобы это значило?

Музыка снова стала окутывать своим светом…

В окне электрички менялись земные пейзажи. Только я никак не могла понять, где же всё-таки идёт электричка? Между Петербургом и Москвой? Или Оренбургом и Орском? Но это не важно. Я чувствую себя спокойно и уверенно. Потому что рядом со мной сидит он. Тот, кто встречал меня на горе с мешком пшеницы. Я не знаю кто это. Человек ли? Ангел ли? Но именно его присутствие делает меня счастливой.

Вагон полон народа. Но все они одеты очень похоже: без прикрас и вычурности. Да и того меньше. Как будто бы их одежда из грубой холщёвой ткани сероватого цвета. Но мне совсем не хотелось думать, почему. Я смотрела в окно и любовалась пейзажами…

Электричка остановилась. Все вышли из вагонов и направились потоком в подземный переход вокзала. Я тоже было пошла туда же, но мой попутчик взял меня за руку и повёл в другую сторону.

– Нам сюда.

Мы оказались на красивой площадке на самом краю скалы. Не скатиться с неё не давал мраморный барьер. С площадки открывался великолепный вид на море, красота такая, что дух захватывает… Я подошла поближе к барьеру и посмотрела вниз.

По всей скале как муравьи поднимались люди, в том числе и те, которые с нами ехали в электричке. Все они с трудом тащили мешки. Наверное, они тоже с пшеницей.

– Да. Они тоже несут свою пшеницу, – ответил на мои мысли мой попутчик.

Я стала присматриваться к этим людям и заметила, что среди них были и старики уже немощные, и совсем детки… Но, ведь, это очень тяжело! Надо пойти помочь! Ну, хотя бы старикам и детям… Вон тот ребёнок… даже сдвинуть не может этот мешок… надо… помочь бы… но… мне почему-то совсем не хочется этого делать…

– Ты всё правильно переживаешь, – сказал мне тот, с кем я сюда пришла, – если ты сейчас спустишься и поможешь ему подтащить мешок, то он всё равно потом не сможет его тащить вверх, он только вниз его сможет спихнуть. Ему придётся вернуться на то место, откуда ты начала ему помогать, вернее, решать за него его проблемы. И весь этот путь, который он прошёл с тобой, ему придётся пройти снова. Самостоятельно. И только по своей дороге, которую выберет сам. Когда он будет идти с тобой, ему не придётся выбирать, выбор сделаешь за него ты. Но только выбор и есть развитие, он заставляет думать и переживать. Решая за него проблемы, ты лишаешь его выбора и возможности развиваться – интеллектуально, духовно, физически.

– Вот почему «благими намерениями путь в ад выстлан»!

– В том числе.

– Но куда они все стремятся? И зачем?

– Вот сюда. На эту площадку. Ты что же, не узнаёшь её? Свой мешок пшеницы ты принесла сюда.

Я огляделась. Да, действительно, это та площадка. Просто в первый раз я моря не успела увидеть.

– И всё равно я не понимаю, зачем?

– Иди ко мне!

Я сделала шаг к нему, он обнял меня и мы полетели с ним вверх! Всё выше и выше! Какая… здесь… благодать…

Нет! Нет! Останови меня! Я, ведь, ещё могу побыть там? Там, где трудно? Я ещё не всё успела сделать…

– Это твой выбор.

Диван. Наушники. Музыка. Проблемы. Чьи?

– Алло! Ириша? Давай договоримся так: ты смотришь задачу сама. И если у тебя возникнут вопросы, на которые ты не сможешь найти ответ, ты перезваниваешь мне… И мы подумаем вместе…