Посох патриарха

старик и юноша лет четырнадцати. Они разминали затекшие ноги, прохаживаясь вдоль дороги, и внимательно осматривали окрестности. Затем старик озабоченно осведомился о том, сколько еще времени

потребуется, чтобы добраться до Вантино. Узнав, что в дороге они проведут не больше часа, очень обрадовался и сразу же повеселел. Мальчишку также воодушевило это известие, и он принялся что-то нашептывать своему спутнику. Тот в ответ утвердительно кивал и охотно соглашался. Все происходило совершенно обыденно и не предвещало беды. Кучер поинтересовался, где можно набрать свежей воды для усталых путешественников. Наш сын проводил возницу до колодца. Судя по всему, путники очень хотели пить, и как только появилась возможность, принялись утолять жажду. Напившись, незнакомцы расположились в тени старого дуба, что стоит возле нашего дома, и принялись о чем-то негромко разговаривать. Затем юноша ненадолго покинул седовласого спутника, а когда вернулся, нашел старика в бессознательном состоянии. Это оказалось столь неожиданным, что все пришли в замешательство. Мой сын уверяет, что видел старика за несколько минут до печального события. В его облике и поведении ничто не указывало на приближающееся несчастье. Тот сидел на земле, скрестив ноги, и нашептывал какую-то молитву, прикрыв веки. Однако это продолжилось недолго. Старик вдруг побледнел и неловко повалился набок. Могло показаться, что он впал в дремоту, но не сладостный сон обездвижил его члены. Все попытки пробудить его оказались безуспешными. Он не реагировал и по-прежнему пребывал в бессознательном состоянии.

Первым опомнился кучер. Он предложил немедленно перенести старика в дом и отправить кого-нибудь за помощью. Приезжие не знали местности, и данная обязанность естественно легла на плечи нашего сына. Тот принял единственно правильное решение и минут через сорок уже обо всем рассказывал нам. Лючия ужасно расстроилась, узнав неприятное известие. Она женщина добрая и чужую беду всегда воспринимает как свою собственную. Признаюсь, я также ощущал себя не лучшим образом, сильно переживая за старика. Надо ли говорить, что мы сразу же отправились домой. Честно скажу, я многое повидал в жизни, но зрелища, открывшегося передо мной, наблюдать еще ни разу не доводилось. На кровати лежал бездыханный человек, а мальчишка, стоя возле него на коленях, безутешно плакал. У меня сердце защемило от тоски. В первую минуту я подумал, что старик умер. Однако очень скоро понял, что ошибся. Подойдя ближе, я увидел, что бедняга дышит. Мало того, он пытался что-то сказать мне, когда я оказался рядом. Но в ту же секунду силы покинули его, и он потерял сознание. Лючия присела рядом с мальчиком и сочувственно обняла его за плечи. Она по-матерински утешала убитого горем ребенка. Вы не представляете, каких трудов ей стоило сдерживать при этом слезы. Какое-то время мы провели у изголовья несчастного старика, а затем перешли в гостиную. Мальчишка наотрез отказался оставить старца, и мы с женой оказались наедине. Как мог я успокаивал супругу, но, сдается мне, желаемого результата не добился. Она очень сильно переживала и, находясь под тягостным впечатлением, плохо воспринимала мои слова. Вдруг ей в голову пришла мысль, которая еще больше встревожила ее. Она почему-то решила, что болезнь старика способна передаться нашему сыну. Вы же знаете, как она трепетно относится к его здоровью. Я пытался развеять ее страх, но Лючия оставалась при своем мнении. Видя ее обеспокоенность, я пообещал немедленно отвезти сына к своей матери, а затем без промедления отправиться за вами. И первое, и второе обещание я выполнил. Сейчас моя дорогая супруга с нетерпением ожидает нашего возращения. Если у вас нет неотложных дел и вы не заняты ничем серьезным, то прошу вас отправиться со мной и осмотреть несчастного путешественника.

Джакомо с надеждой взглянул на доктора Бордезе.

– Да, сеньор Ковалли, – задумчиво протянул Энрико, – история, которую вы рассказали, заинтриговала меня не на шутку. Один из ваших гостей находится в том почтенном возрасте, когда необходимо очень внимательно относиться к здоровью. Видно, у старика оно очень пошатнулось этим вечером. Точный диагноз я поставлю лишь после того, как осмотрю пациента на месте. Мы немедленно отправляемся к вам.

Энрико поднялся и приступил к сборам. Сложив в дорожную сумку все необходимое, он замер на минуту в размышлении. Джакомо внимательно наблюдал за ним, не проронив ни слова.

– Главное сейчас – ничего не забыть и не перепутать, – пояснил Энрико свое короткое бездействие.

– Не беспокойтесь, сеньор Бордезе. Мои лошади всегда к вашим услугам. Если вдруг потребуется еще что-то для лечения старика, мы мигом домчимся до Вантино и обратно.

– На том и порешим, – Энрико прошел в прихожую и накинул плащ.

Друзья вышли из дома и направились к повозке.

Через минуту они уже держали путь к жилищу Джакомо. Сеньор Ковалли неистово гнал лошадей. Ночная дорога, петляющая в перелесках, таила множество неожиданных препятствий.

Не без труда Джакомо миновал несколько серьезных преград. Наконец дорога вышла в поле и больше не представляла опасности для друзей. Те облегченно вздохнули.

– Уважаемый Джакомо, вы назвали своих гостей знатными господами. Вы в этом уверены? – прервал молчание сеньор Бордезе.

– То, что они очень богаты и знатны, не вызывает у меня никаких сомнений. Они прекрасно одеты. Мальчишка держится с необыкновенным достоинством. Да, печальное событие сильно повлияло на юношу, но решительный характер, отменные манеры и благочестивое поведение никуда не делись. Они говорят о хорошем воспитании. Юноша принадлежит к высшему свету. Конечно, мои умозаключения субъективны, и я не претендую на их истинность. Однако мне кажется, что я прав. Хотя постойте, имеется еще одно подтверждение моей догадки.

– И какое же? – с интересом осведомился Энрико.

– Вы уже знаете, что они прибыли в наши края в экипаже, но не знаете, о каком экипаже идет речь. Более роскошной кареты, чем та, которая стоит у наших ворот, я никогда не видел. Да, я не утверждаю, что каждый день наблюдаю шикарные кареты, сравнивая их достоинства и недостатки. Нет, конечно же. Но я достаточно времени провожу в больших городах, да и в столице жил не один год. Есть что вспомнить и с чем сопоставить. Возьму на себя смелость утверждать, что подобного чуда-кареты я еще ни разу не видел. Столь изысканной работы по дереву мне не доводилось никогда и нигде наблюдать. Это просто настоящее произведение искусства. Но и это еще не все. Когда вы посмотрите на четверку лошадей, вы не поверите своим глазам. Таких великолепных скакунов увидишь разве что на полотнах Микеланджело. Это говорит об утонченном вкусе их хозяина и о наличии весьма больших средств на приобретение и содержание такой великолепной четверки. Скакуны подобраны так идеально, что создается впечатление, будто они родились от одной кобылы в один день и специально по чьему-то заказу. Да что говорить, вы сейчас сами убедитесь в правоте моих наблюдений, слава Богу, мы уже подъезжаем.

Действительно, из-за поворота показалось поместье сеньора Ковалли. Лошади, почуяв близость дома, прибавили и без того ощутимую рысь.

Глава 2

Добравшись до намеченной цели, Энрико сразу же обратил внимание на великолепный экипаж, стоявший возле дома Джакомо. Глядя на него, без ошибки угадывалось высокое положение обладателя замечательной кареты. Только знатный и очень состоятельный сеньор мог позволить себе подобную роскошь. Энрико замедлил шаг, рассматривая удивительное творение человеческих рук. Наступила уже глубокая ночь и только луна освещала предместья Вантино, но это нисколько не мешало доктору Бордезе наслаждаться восхитительной картиной. Скорее наоборот, холодный матовый свет, мягко изливающийся с безоблачного неба, только усиливал впечатления от увиденного.

Очертание кареты поражало изысканностью линий. Её лакированный корпус покрывала затейливая инкрустация перламутром, а пышная отделка позолотой выглядела вызывающе роскошной. Мастерство краснодеревщиков, создавших неповторимый шедевр, заслуживало наивысших похвал. Подстать карете смотрелась и четверка великолепных лошадей. Любуясь ими, доктор внезапно поймал себя на мысли, что впервые видит столь замечательных и породистых скакунов.

– Что я говорил вам, сеньор Бордезе? – сказал Джакомо, подойдя к доктору. – Теперь-то вы, надеюсь, понимаете, почему я не сдерживал восторгов, когда рассказывал об удивительной карете, появившейся здесь словно из сказки.

– Отдаю вам должное, друг мой. То, что сейчас находится перед нами, никого не оставит равнодушным, и теперь я хорошо вас понимаю.

– Но что понадобилось в нашем городке столь знатным особам? Каково ваше мнение по этому поводу, сеньор Бордезе? – поинтересовался Джакомо.

– А почему вы решили, что их чем-то привлек Вантино? – не отрывая взгляд от кареты, задал встречный вопрос Энрико.

– Это же просто, как ясный день. Они двигались по направлению к городу, а не в обратную сторону. Это, во-первых. И сразу за Вантино начинается море, а посему ехать им дальше некуда. Это, во-вторых. Вот и получается, что конечной целью для знатных сеньоров является именно наш городок, и ничто иное.

Доктор Бордезе обернулся и с любопытством посмотрел на сеньора Ковалли.

– Поздравляю, дорогой Джакомо. Ваша способность анализировать события выше всяких похвал, – Энрико улыбнулся. – Но давайте-ка поспешим к вашему больному.

– Вы правы, Энрико, нам лучше действительно поторопиться, – согласился Джакомо.

Они направились к жилищу сеньора Ковалли.

Лючия уже вышла из дома и поджидала их на улице.

Неожиданно Джакомо остановился.

– Как провожатый, я вам больше не нужен. Жена и без меня покажет вам дорогу к больному. Ступайте-ка прямиком к ней. Я же займусь нашими лошадьми. Сдается мне, предстоит непростой денек… – и Джакомо направился к конюшне.

Энрико поспешил к дому.

– Доброй ночи, уважаемая Лючия, – поприветствовал он хозяйку. – Несмотря на печальное событие, так некстати посетившее эти благословенные стены, мне все равно приятно вас видеть. Мы обязательно еще поговорим сегодня, но только чуть позже. Сейчас же я хотел бы осмотреть вашего гостя. Выражу признательность, если вы проводите меня к нему.

Энрико оказался прав, когда предположил, что сеньора Ковалли сильно обеспокоена трагическим событием. Все эмоции, охватившие Лючию в тот момент, без труда угадывались на её лице. Красные от слез глаза испуганно смотрели на доктора Бордезе, губы и подбородок, не переставая, подрагивали. Она часто всхлипывала и держалась из последних сил, чтобы не потерять самообладание, и не расплакаться.

– Здравствуйте, сеньор Бордезе. Вы не представляете, как я рада вас видеть. Не знаю, что бы со мной произошло, появись вы хоть минутой позже. Мне становится не по себе, как только представляю, что в нашем доме умирает человек. Господи, как мне хочется, чтобы ему стало хоть немного легче. Ведь вы поможете ему, не правда ли? – она в мольбе сложила на груди руки. – Мне кажется, он очень страдает, и сейчас вся надежда только на вас.

– Именно для этого, уважаемая Лючия, я и прибыл сюда. Прошу вас, успокойтесь. Может быть, еще не все так плохо… – Энрико ласково взял ее за руку и приветливо улыбнулся. – Удивляюсь, как это некоторым особам удается плакать по любому поводу и даже без него. Мне казалось, что вы не относитесь к их числу. Неужели я ошибался все это время?

Лючия всхлипнула и виновато посмотрела на сеньора Бордезе. Невозмутимое поведение Энрико, его уверенный голос благотворно влияли на нее.

– Сама не знаю, что на меня нашло. Какие ужасные картины мне рисовались! Жуткое предчувствие беды не покидало меня. Мне казалось, что все невероятно плохо и надежды на спасение несчастного нет. Я покажу вам комнату, где он лежит, но заходить не стану. Боюсь снова расплакаться…

Они поднялись с доктором на второй этаж. Остановившись у одной из комнат, Лючия указала рукой на дверь, за которой находился гость. Не говоря ни слова и только печально вздохнув, она покинула сеньора Бордезе. Доктор знал, что эта комната предназначалась для гостей. Он и сам не раз ночевал в ней, когда засиживался допоздна у Джакомо.

Энрико переступил порог гостевой.

В дальнем правом углу возле окна располагалась кровать, на которой неподвижно лежал человек весьма преклонного возраста. Скорее всего, несчастный пребывал в бесчувственном состоянии и не мог даже пошевелиться. Длинные седые волосы старца разметались по подушке.

Доктора удивила и озадачила неестественная бледность старика. Чтобы рассмотреть больного лучше, Энрико взял свечу, стоявшую на столе, и поднес ее ближе к несчастному. Да! Старец с удивительно бледной кожей выглядел по меньшей мере странно.

Вдруг доктору показалось, что больной пытается что-то сказать. Энрико склонился над ним, стараясь разобрать едва уловимый шепот. К сожалению, сеньору Бордезе не удалось ничего расслышать. Тяжелое дыхание старика, прерываемое стонами, сильно мешало ему. Он уловил лишь отдельные слова, но язык, на котором они произносились, оказался ему не известен. Разочарованный, он выпрямился и поставил свечу на место.

Присев рядом с больным, доктор смог лучше рассмотреть его. Старца облегал замечательный дорожный костюм черного цвета, сшитый из дорогой ткани. Но большой воротник-стойка, плотно прилегающий к шее старика и доходящий до подбородка, смотрелся весьма нелепо.

Доктор осторожно расстегнул верхнюю пуговицу воротника. Внезапно, Энрико ощутил на своём плече прикосновение. От неожиданности доктор Бордезе вздрогнул и сразу же обернулся. Он увидел незнакомого мальчишку. Трудно сказать, почему Энрико не заметил его сразу. Скорее всего, тот находился в глубине комнаты, в неосвещенной её части, и когда доктор оказался в гостевой, то просто не увидел молодого человека. Неудивительно, что поглощённый осмотром, сеньор Бордезе не слышал, как тихо юноша подошёл к нему сзади. «Ну конечно, ведь Джакомо говорил, что со стариком прибыл мальчик. Именно он и стоит сейчас передо мной», – сообразил Энрико. Доктор подметил, что на вид тому исполнилось не более пятнадцати лет. Он имел невысокий рост и худощавое телосложение. Благородное выражение лица и горделивая осанка выдавали в нём знатное происхождение. Тёмные волосы красивыми прядями ниспадали на хрупкие плечи. Что-то неуловимо притягательное присутствовало в его облике. Пристально всмотревшись в лицо мальчишки, Энрико понял, что же привлекло его внимание. Глаза незнакомца! Большие, иссиня-чёрные глаза настороженно смотрели на доктора. Их выразительность поражала! Казалось, они говорили вместо своего хозяина. Все, о чём думал юноша, как в открытой книге, читалось в его удивительных глазах. Доктор мог поклясться, что в данный момент они выражали страх и смятение. Ещё несколько секунд оба пристально разглядывали друг на друга. Ни тот ни другой не проронили при этом ни слова. Первым нарушил неожиданную паузу Энрико. Решив отложить разговор с мальчиком до более подходящего времени, он возобновил прерванное занятие.

Доктор расстегнул еще несколько пуговиц воротника, когда вновь почувствовал прикосновение незнакомца. Он обернулся и вопросительно посмотрел на юношу. Тот по-прежнему сохранял молчание, и только рука, положенная на плечо Энрико, почему-то слегка дрожала. Мальчик сильно волновался и хотел что-то объяснить доктору, но делал это крайне неуверенно и в какой-то странной манере.

Не дождавшись объяснений, Энрико и в этот раз отказался от расспросов. Он вновь приступил к работе. Но то, что произошло далее, заставило доктора Бордезе иначе отнестись к молодому путешественнику. Только доктор склонился над больным, как сразу же услышал голос юноши. Его не удивило, что тот заговорил первый, и даже не интонация, более чем настойчивая, а поразила просьба, с которой молодой человек обратился к Энрико.

– Я прошу вас не делать этого, – требовательно произнес он.

Несмотря на решительный тон, Энрико догадался, как непросто далась ему подобная фраза. Мальчик хорошо понимал намерения доктора Бордезе и именно поэтому просил его не продолжать начатое занятие. Видимо, существовала какая-то причина, заставлявшая мальчишку настаивать на своем.

Энрико удивленно посмотрел на собеседника.

«Интересно, почему мои действия вызывают у него столь бурный протест?» – в недоумении подумал доктор.

– Молодой человек, я осматриваю твоего спутника, чтобы установить причину несчастья, которое так некстати случилось с ним недавно. Именно с этой целью я и прибыл сюда в столь неурочное время. Если кто-то думает, что подобное занятие доставляет мне сейчас огромное удовольствие, то, уверяю, он сильно ошибается. Тем не менее я все равно сделаю то, что велит мне долг, и никто меня не остановит. Скажу честно, мне совсем непонятно, почему ты пытаешься мне помешать. Выяснять же данный вопрос я не стану. Я не расположен к долгим дискуссиям и просто предупреждаю о бесполезности любой подобной попытки. Еще раз ты воспрепятствуешь мне – и твоей ноги не окажется в этой комнате до тех пор, пока я лично не разрешу тебе переступить ее порог. Надеюсь, мое недвусмысленное заявление остановит тебя от принятия необдуманных решений, – тон Энрико оказался резким, а интонация категоричной.

Юноша стоял неподвижно. Он, словно, размышлял над словами доктора Бордезе. Вдруг его глаза наполнились слезами, и он по-детски расплакался.

Доктор Бордезе искренне пожалел мальчика. Он догадался, что происходит в душе у ребенка, и решил исправить положение.

– Послушай-ка, кажется, я знаю выход из создавшейся ситуации. Раз уж ты находишься здесь, то почему бы тебе не оказать помощь старику вместе со мной? Вдвоем мы быстрее справимся с поставленной задачей, – Энрико приветливо посмотрел собеседнику в глаза и улыбнулся.

Предложение доктора Бордезе не оставило юношу равнодушным. К тому же он понял, что сила не на его стороне. Смахнув слезу, он молча кивнул в знак согласия.

– Вот и замечательно. Подойди к больному с другой стороны и помоги мне снять с него одежду.

Доктор Бордезе остался доволен. Ему удалось успокоить мальчика и найти в нем союзника.

Через минуту несчастного путешественника уже раздели, и на том оставалась лишь шелковая рубашка. Когда Энрико расстегнул ее ворот, он невольно отдернул руку и резко выпрямился.

«Так вот в чем дело! – пронеслось в голове у потрясенного доктора Бордезе. – Господи, кто бы мог подумать, что мне вновь придется с этим столкнуться. А самое главное, где и когда? В самом центре Европы и по прошествии стольких лет забвения!»

Лишь сейчас он осознал, что с самого начала, как только увидел старика, у него возникло странное и необъяснимое чувство тревоги.

Ему казалось, что когда-то, очень давно, он уже наблюдал нечто подобное. Только это произошло много лет назад.

И доктор Бордезе отчетливо вспомнил то, что и забыть когда-то не представлялось возможным.

Воспоминания Энрико Бордезе

В тот год Энрико заканчивал обучение в медицинской академии Милана. Он великолепно успевал по всем предметам и считался одним из лучших ее выпускников. Перед получением диплома учащимся предоставлялось свободное от занятий время для подготовки к экзаменам.

С приближением волнительных событий для многих студентов наступала напряженная пора. Только Энрико Бордезе не входил в их число. Дипломная работа, давно подготовленная им, ждала лишь своего часа. Знаниями он обладал блестящими, что позволяло Энрико совершенно не беспокоиться об экзаменах. Поэтому ближайшее время он планировал провести за настоящей врачебной практикой. И не где-нибудь, а за границей. Как всегда, предложение поступило совершенно случайно. Хороший знакомый отца, работавший в крупной торговой компании, как-то за дружеским обедом обмолвился о том, что в ближайшее время ожидается увеличение штата сотрудников в одном из ее зарубежных представительств.

Конечно, место для работы не самое лучшее (маленькая восточная страна), но зато предполагалось хорошее жалованье для персонала, и время контракта не ограничивалось жесткими рамками.

У Энрико появился шанс получить работу.

Он узнал все подробности о возможных вакансиях и предложил свою кандидатуру на должность врача. Имя Энрико Бордезе незамедлительно внесли в список предполагаемых кандидатов.

Уже через неделю он получил заверенный у нотариуса контракт, сопроводительное письмо и авансовый платеж в размере четверти суммы, указанной в договоре.

Энрико Бордезе сразу же отправился в путь, к месту первой в своей жизни настоящей работы.

Без каких-либо приключений, проведя в дороге чуть более недели, он прибыл в пункт назначения и сошел с трапа корабля на далекий заморский берег.

Отыскав носильщика, Энрико отправился на поиски указанного в документах адреса.

Узкие кривые улицы, вымощенные булыжником, выглядели мрачно. Почти все они оказались плохо убраны и немноголюдны. Громкоголосые торговцы водой столь навязчиво предлагали прохожим свой товар, что не всякий из них отказывался от покупки. Стайки чумазых детей при виде чужеземца исчезали с глаз Энрико, словно иностранец представлял для них опасность. Несколько нищих, одетых в рубища, пытались выпросить у сеньора Бордезе подаяние, и не получив ожидаемых монет, громко ругались ему вслед, проклиная скаредность приезжего. Найдя нужный дом, Энрико расплатился с носильщиком, который сразу исчез, как только деньги оказались в его руках.

Как выяснилось позже, тот бессовестным образом обманул доверчивого иностранца, воспользовавшись неопытностью Энрико. Видя, что перед ним находится чужеземец, восточный хитрец запросил небывалый гонорар за пустяковую услугу, не сомневаясь, что отказа не получит. Не подозревая подвоха, Энрико с готовностью согласился с предложением услужливого носильщика, чем несказанно обрадовал последнего.

Словом, Энрико почувствовал неповторимый колорит Востока, который очень нравится одним и совершенно неприемлем другими.

То, что в сопроводительном письме гордо именовалось представительством компании***, на деле оказалось каменным двухэтажным строением с колоннадой у входа и десятком чахлых деревьев, в нестройном порядке стоявших вдоль фасада. К главному зданию примыкал высокий флигель с витиеватой башенкой на крыше. Большой пыльный двор, обнесенный забором, завершал незамысловатый архитектурный ансамбль.

Энрико Бордезе смело переступил порог нового пристанища.

Отдадим должное людям, которые давно здесь трудились и с нетерпением ожидали пополнение. Они приветливо встретили молодого человека и уже через час после знакомства все запросто общались с ним, будто являлись его давнишними друзьями.

Ему показали место новой работы. Энрико остался очень доволен увиденным. Он даже не предполагал, что найдет здесь замечательно оборудованный кабинет и великолепно оснащенную лабораторию.

Для проживания ему отвели комнату на втором этаже флигеля, так что дорога на службу и обратно занимала совсем немного времени.

На следующее утро Энрико с готовностью приступил к исполнению профессиональных обязанностей. Ему надлежало оказывать медицинскую помощь не только маленькой итальянской колонии, которую и составляли сотрудники уже известной торговой компании, но так же всем местным жителям, желающим воспользоваться услугами чужеземного врача.

Ходили слухи, что заботливой опеке населения придавалось очень большое внимание со стороны высокого начальства в Риме. Таким образом оно завоевывало симпатии горожан, намереваясь воспользоваться ими в интересах компании, когда для этого наступит время. Так ли обстояли дела на самом деле или иначе, судить трудно, но в клиентах Энрико не испытывал недостатка. Надо ли говорить, что большую их часть составляли проживающие здесь аборигены.

С утра до вечера в приемной доктора Бордезе толпились посетители. Иногда доктор Бордезе навещал заболевших на дому и там же проводил лечение.

Энрико не смущали подобные вызовы. Собрав в дорожную сумку необходимые лекарства, он с готовностью отправлялся к больному, пусть даже тот находился на другом конце города. Энрико оказывал людям помощь и очень гордился этим.

Однажды утром к нему в приемную зашел Карло Бонито. Он работал заместителем управляющего и наведывался иногда к Энрико, чтобы поболтать о предстоящей вечеринке или другом безобидном увеселении, в котором предполагалось участие сеньора Бордезе. Если доктор оказывался свободен, они выпивали по чашке кофе, обсуждая возможные варианты вечернего отдыха или последние новости, которых, как всегда, имелось превеликое множество.

На этот же раз, войдя в кабинет, Карло важно сел в кресло и обратился к Энрико со следующими словами:

– Думаю, уважаемый сеньор Бордезе, вам пора собираться в дорогу.

– В дорогу? – переспросил Энрико, не сразу сообразив в чем дело.

– Да. Необходимо навестить человека, который нуждается в вашей помощи. Его родственник сейчас находится в приемной шефа и обсуждает последние детали предстоящей поездки. Кстати, он уверяет, что бедняге очень плохо, и лучше, не задерживаясь понапрасну, как можно скорее отправиться к больному.