Три поколения. Художественная автобиография (первая половина ХХ века)

Нередко мама заставала меня за чтением (она вставала очень рано). Она не ругала меня, а спрашивала о прочитанном и разделяла мои переживания, но потом спохватывалась и говорила решительно:

– Ну, спи.

Это был приказ, не выполнить который в семье считалось преступлением.

Рассказ о солдате Даниле

Из сборника Михеева

В селе Гнилая Падь – переполох. Надо отправить в рекруты юношу. Но кого? Богатого обидеть опасно, забрать из дома кормильца – совестно. Единодушно решили послать пастушонка Данилу. С раннего детства жил он сиротой, переходя из дома в дом, потом работал подпаском, а с восемнадцати лет стал общественным пастухом.

Жил он одиноким бобылем. Кому же, как не ему, было идти в солдаты. Сама справедливость требовала, чтобы Данилко отблагодарил мир за хлеб-соль.

И пошёл Данилко в солдаты.

Через пятнадцать лет вернулся Данилко обратно. В Крымской войне пулей разбило ему правую ногу, и был он уволен вчистую. Вернулся он чужим и незнакомым человеком. В первое же воскресенье явился в церковь в потёртой солдатской шинели, не пошёл к амвону, а встал у самого входа и, не крестясь, простоял всю службу.

Вскоре завёл Данило своё хозяйство. И чудное дело. Где люди снимали урожая мешок, у Данилы был воз. Дадут ему новый надел – та же история. Появился у него диковинный сад, чудесный огород, скот у него был особый, даже курицы и гуси крупнее с виду.

И утвердилась в селе молва, что солдат Данило колдун, что продал он душу нечистому и за то получает от чёрта все блага.

Сперва чурались крестьяне солдата Данилу. Пробовали говорить с ним, но он плёл такое несуразное, что слушать было непонятно, вроде умом человек тронутый.

Но те, кому надоела голодная жизнь, встречали тайком солдата Данилу и просили помочь наладить жизнь, чтоб семью из голода вывести, соглашались даже душу нечистому продать. Каждому он говорил:

– Приходи ко мне в понедельник 13 числа после первых петухов. Зайдёшь в комнату, ничего не бойся, если услышишь что или почувствуешь в комнате кого-то. Зла тебе не сделают, а страх побори.

Идёт мужик тайком, чтобы никто не заметил, – как велел Данило. Заходит в комнату, а там дом полон бесами, шевелятся по углам, ходят по комнате, то и дело дверью хлопают.

Но вот открылась дверь горницы, и из неё вышел человек в офицерском мундире, с офицерской саблей и с четырьмя георгиевскими крестами. В обеих руках он держал по подсвечнику с зажжёнными свечами и по мешку.

При свете свечей увидал мужик, что почти всё село собралось в комнате у солдата Данилы. Стыдно им стало, впору уходить, но любопытно знать, что дальше будет. Пригляделись они к офицеру и видят, что это никто иной, как солдат Данило.

Поставил он свечи по краям стола, а на середину высыпал из мешков золотые монеты. Блестит золото, переливается, дразнит мужицкую зависть.

Сказал солдат Данило:

– Много я повидал народов и стран, многому научился у добрых людей, много послужил отечеству и ещё крепче полюбил родную землю.

Пришли вы ко мне продать душу нечистому, совершить великий грех. Не жадность, а нужда заставила вас сделать это. Но нет надобности продавать душу. Наоборот, надо очистить её от ваших скверн, и будете вы богаты.

Вот перед вами 1000 рублей. Если дадите вы мне великую клятву и соблюдете её семь лет, то каждый из вас через семь лет принесёт сюда столько же денег и наладит своё хозяйство.

И произнесли мужики великую клятву-семерик, что отныне на семь лет не будут они:

1 – Пить ничего хмельного, ни на праздник, ни в горе, ни в радости, ни в гостях, ни в трактире, ни за деньги, ни принимать угощения.

2 – За семь лет не обидят они ближнего ни ударом, ни грубым словом; ни дитя малое, ни жену свою, ни соседа своего, ни своего односельчанина, ни встречного, ни прохожего.

3 – За семь лет не скажут они бранного обидного слова кому бы то ни было.

Что отныне на семь лет будут они:

4 – Трудиться сообща, единой семьей всем миром, и делить всё по рабочим рукам, а паче по справедливости, не обижая вдову сирую, старика убогого.

5 – Жить в чистоте. Блюсти чистоту и в дому, и в хлеву, и в одежде, и в помыслах.

6 – Учиться всему: мастерству ручному, мастерству хлеборобному и хозяйственному, как землю кормить, как скот лечить, учиться грамоте и учить детей.

7 – Беречь всякую вещь, будь то своя или чужая, искать каждой вещи лучшее применение, будь то железо ржавое, тряпица негодная, а паче беречь каждый клочок земли, пусть будет он с платок величиной. Не давать роста на земле лопуху цепкому, бурьяну колючему, траве сорной.

А за исполнением клятвы сей великий учредить совет из пяти человек, прославленных честностью и бескорыстием, отмеченных умом и рачительностью, и подчиняться совету оному паче родителю. А совету тому и поручения давать, и суды судить и людей учить.

Поклялись мужики великой клятвой и начали новую жизнь.

Через семь лет собрались в избе солдата Данилы все мужики, и каждый принёс мешок с золотом по 1000 рублей.

Правда, не мог выйти к ним Данила при параде. Лежал он в постели и ждал смертного часа. Увидел он счастливые лица односельчан, улыбнулся ясною улыбкой и умер.

Изложение семи лет жизни – путь справедливого кооперативного хозяйства, и пусть утопического социализма, но важна идея.

Ян Веселый

В город привезли военнопленных австрийцев и чехов. Их поместили в конюшне пожарной команды. Все с любопытством рассматривали этих врагов, о которых начитались столько ужасов, и которых представляли как зверей. Но Ганя почувствовал в них просто несчастных людей.

Особенное внимание Гани привлекли два человека, которых поместили отдельно в одной из комнат пожарной части. Один из них был полный, добродушный человек, который при первом же знакомстве смешно шутил, коверкая русские слова, мешая их с непонятными для Гани словами родной речи. Второй был полной противоположностью – высокий, сухощавый человек с чёрной щетиной небритых щёк и мягкими длинными волосами, с нежными, неестественно белыми длинными пальцами. Он постоянно сумрачно глядел из-под насупленных бровей. Речь была резкой, построенной из каких-то коротких слов. Но Ян Веселый (так звали добродушного человека) относился к нему то как к большому капризному ребенку, то подобострастно кидался выполнять его приказания. Чаще всего Чёрный человек молчал.

Ганя скоро подружился с Яном и часто приходил к ним. Иногда мать посылала несчастным пленникам пирожки, шаньги, бутылку молока. Ян недовольно ворчал, говорил, что этого не следует делать, но брал гостинцы и передавал их Чёрному человеку.

Скоро Ян и Ганя (или Ган, как Ян называл его) подружились очень крепко. Ян ласково брал Ганю, сажал его на колени и рассказывал о чудной стране Чехословакии, о сказочном городе Праге, о Вене, часто помогая руками, дорисовывая то, что не мог выразить словами. Скоро Ян научился говорить по-русски и рассказывал чудесные сказки о Нибелунгах, Лорелее, о добрых, чудаковатых гномах.

Большую роль сыграл он в воспитании мальчика. Объяснял правила и заставлял Ганю выполнять их. По этим правилам оказалось, например, что умываться нужно не только каждый день, но и перед каждой едой. Ян постриг ему волосы, журил за привычку грызть ногти, учил пользоваться носовым платком, уметь услужить старшему, не переходя в лакейскую угодливость, с уважением относиться к девочкам, не бояться тех, кто сильнее тебя. Когда Ян узнал, что Ганя умеет читать, они вместе стали читать русские учебники. Ян всячески поддерживал стремление Гани к учению.

– Ган, ты есть небогатый, твоё счастье в учении. Учение есть большой интерес. Оно откроет многое и сделает мир большим. Ты не остановишься в мире этого города, увидишь другие страны, умных и добрых людей. Деньги, богатство можно потерять, и люди отвернутся от тебя, а ум ни потерять, ни отнять нельзя, много есть бедных мальчиков, но они учились, стали маэстро, и с ними разговаривали короли.

Он рассказывал о «Трёх талантах», о «Деревянных сабо» и другие замечательные истории.

Он рассказывал о Бетховене и Паганини, о людях, достигших высокого положения своим мастерством.

Он пел много замечательных песен, переводя текст их на русский язык. Так познакомил он Ганю с Генрихом Гейне и заставил полюбить его. Однажды он достал скрипку и сыграл Гане несколько мелодий. О музыке он мог говорить много и горячо.

Ян Веселый открыл Гане чудесный мир музыки. Игра на скрипке всегда волновала сердце Гани, и Ян объяснял ему содержание каждой пьесы.

Вскоре Яну предложили руководить оркестром в кино «Модерн», и он расцвёл. Гане казалось, что счастью Яна мешает Чёрный человек, и он высказал эту мысль Яну, но Ян замахал руками.

– О нет, нет, пан Шило есть великий маэстро, его слушал Франц Иосиф. Он заставлял Вену смеяться и плакать. Пан Шило – волшебник в музыке.

Однажды Ян зашёл в дом Гани, и попросил мать отпустить Ганю с ним в кино. Солидный, представительный, добродушный Ян быстро завоевал расположение Клавдии, и она согласилась отпустить сына. По дороге в кино Ян объяснял, что сегодня он будет играть свою вещь.

– Ты будешь увидеть момент, когда молодой человек потерял всё, но не потерял чувства красоты. Он богаче тех, кто в пышных дворцах видит только мишуру, но не видит красоту.

В последней части кинокартины на экране в парке просыпается бродяга, ночевавший в лёгком пальто на скамейке. Пар медленно поднимается над прудом, из-за леса появляется солнце. Человек на экране берёт скрипку и, глядя на восход солнца, начинает играть. Оркестр умолк. Музыканты начинают свертывать цыгарки. И вдруг скрипка Яна Веселого заиг… застонала, запела, переплетая тоску человека с радостью жизни. Вначале тихая, словно неуверенная в своей силе, но чем дальше, тем сильнее она могучей волной охватывала тех, кто её слышал. Кружилась голова, захватывало дыхание, словно высокие качели поднимали ввысь, всё дальше и дальше. Это длилось несколько минут и исчезло вместе с картиной на экране. Перед Ганей был белый экран и досадно знакомые люди. Ян сидел, положив скрипку на колени и опустив смычок.

– Разрюмился немчура, – ехидно шептали музыканты.

Три таланта

Из рассказов Яна Веселого

Вы ещё малы и не знаете кем вы будете. Но уже сейчас вы думаете, кем быть, и представляете себя то лётчиком, то инженером, то врачом, то путешественником. Да мало ли кем хочется быть.

Но иногда этой мечтой руководит не любовь к работе, о которой мечтаете, а внешнее впечатление.

Вот одна девочка побывала в больнице, увидела там врачей в белых халатах, со сверкающими инструментами и решила быть врачом. Пути у нас свободные, и пошла она в медицинский институт. Нравилась ей чистота этой работы. Но не такой оказалась эта работа в действительности. Девочке пришлось анатомировать трупы, промывать гнойные язвы, видеть кровь, подавать судно, да и люди стали казаться ей другими. Она привыкла видеть весёлых, бодрых людей, а на работе ей пришлось видеть людей, измученных болезнями.

И перестала она любить работу врача.

А если бы в мединститут привело её желание выполнять самую благородною работу – облегчать страдание людей, для неё не было бы лучшей цели в жизни. Приходит к врачу больной человек, привозят к нему изуродованное тело, и вот врач заботливо день и ночь помогает человеку и возвращает ему бодрость и здоровье. Человек с благодарностью жмёт руку врачу.

А работа учителя лёгкая? Нет. Учитель, старается дать ученику всё, чтобы он был лучшим человеком, а ученик не хочет тратить силы на учение и воспитание. Учитель любит своего ученика, хотел бы погладить его по головке, а приходится заставлять, принуждать ученика делать то, что ему не хочется делать. Но учитель знает, что это нужно для его развития.

Зато приятно видеть потом тех, кто стал врачом, строителем, токарем, офицером. Люди легко управляют сложными машинами, применяют на практике знания и навыки, которые дал учитель.

Какую же выбрать работу? Какая работа лучше всего?

Я могу вам ответить: «Та, которую вы полюбите!»

Для любимой работы вы отдадите всё время, силы, жизнь. И работа будет казаться вам радостной, а не тяжёлой.

Вот послушайте, что я вам расскажу. Сорок лет тому назад мне это рассказал военнопленный чех Ян Веселый.

Давно-давно в Швейцарии, в одном из её кантонов, жил Кузнец. Немало кузнецов было в кантоне, но этот Кузнец славился тем, что он делал не только прочные и удобные вещи, но всегда старался сделать их красивыми. Ему охотно давали заказы, и многие хотели бы отдать своих сыновей ему в ученики, но он никого не брал. У него был свой сын, которого он и хотел обучить мастерству.

Но однажды его сын заболел воспалением лёгких, и врачи посоветовали отправить его в деревню, на свежий, чистый воздух. Мальчика отправили к тёте, и он прожил у неё два года.

Мальчику нравилась сельская работа. Он не переставал восхищаться чудом, наблюдая, как из маленького зёрнышка вырастают чудесные плоды, как дикая природа горной земли трудами человека превращается в чудесный сад.

И вот ему пришлось вернуться к отцу.

Какой душной и мрачной показалась ему кузница. Он не понимал увлечения отца, которому нравилось брать кусок бесформенного железа, раскалить его в горне и видеть, как под ударами молота снопами летят искры, железо поддаётся под молотом – и вот получается красивая вещь, созданная руками мастера.

Однажды Кузнец поехал в столичный город и увидел ограду, выкованную из железа. Несколько дней он рассматривал эту ограду, изумляясь, как человек из железа мог создать такие чудные узоры цветов и листьев, причудливо сплетенных в прекрасные линии.

Вернувшись домой, он попросил мэра дать ему железа и угля, чтобы сделать ограду для ратуши. Ему с удовольствием дали материал, и Кузнец горячо принялся за работу. Он дни и ночи проводил в кузнице, забывая про еду и сон, делал и переделывал работу.

Через несколько лет ограда была готова.

Люди с восхищением смотрели на чудесную работу мастера. Приезжали художники из столицы и из других стран, чтобы срисовать невероятные узоры ограды.

Когда Кузнец умер, кузница перешла в руки сына. Он работал в кузнице, выполнял заказы, но мечтал о том, чтобы приобрести клочок земли. Швейцария – горная страна, и земля там стоит очень дорого, несколько тысяч крон за гектар. Где мог достать такие деньги кузнец? Их и за десятки лет не скопишь.

Вот однажды он услышал, что в одном месте продаётся земля по дешёвой цене. Он тотчас же поехал посмотреть эту землю.

Через неделю он вернулся радостный и счастливый. И сообщил, жене, что купил пятнадцать гектаров земли.

– Где же ты взял столько денег? – спросила жена.

– О, не беспокойся, я купил эту землю задёшево. Она обошлась мне по десять крон за гектар.

Продали кузницу, дом, вещи. Купили всё необходимое для сельских работ и поехали на новую землю.

Чем дальше ехали они, тем выше становились горы. Вот они въехали в ущелье. Высокие скалы стеной поднимались вверх и терялись в облаках. На дне ущелья было темно даже в солнечный день.

Но вот дорога круто повернула за уступ скалы, и перед ними открылась долина.

– Вот наша земля! – радостно сказал хозяин.

Жена посмотрела, и горькие слёзы закапали из её глаз.

Прямо перед ними было болото, поросшее осокой и затянутое тиной. Над болотом вилась туча комаров. За болотом простиралась долина, покрытая камнями. Ни травинки не росло на этой земле, только кое-где между камнями пробивались чахлые кустики.

– Как же мы будем жить на этой земле?

– Хорошо будем жить, – уверенно сказал Крестьянин.

Устроив самую простую землянку, семья Крестьянина на другой же день принялась за работу. Они брали камни с долины, возили их к болот у, а из болота брали тину и возили на то место, где был взят камень.

Тяжёлая была эта работа.

Проработав неделю, сын не выдержал и после воскресного отдыха сбежал из дома. Отец махнул рукой и не стал его искать. И правду надо сказать, непутёвый был сын. Работать он не любил, а прятался в укромных местах. Залезет в бурьян и рисует. Рисовать он мог везде: на камнях, на досках, на стенах. Отец ругал его и наказывал, но всё без толку.

Прошло пятнадцать лет.

Пришлось однажды Крестьянину поехать в столичный город. Едет по главной улице и любуется домами. На двери одного дома он увидел табличку, на которой была написана фамилия и имя его сына. Остановил Крестьянин лошадь, позвонил. Вышла горничная.

– Господин художник не принимает. Он ещё спит. Зайдите часов в двенадцать.

«Ну и лодыри же эти господа художники», – подумал Крестьянин.

Часов в двенадцать он снова зашёл. Горничная провела его по роскошно обставленным комнатам и проводила в студию.

Крестьянин увидел Художника. Это был высокий худощавый человек. Трудно было в нём узнать озорного сына, но сын сразу узнал отца.

Сын рассказал, как убежал из дома и поступил учеником к маляру, начал учиться живописи, окончил академию и стал знаменитым художником.

– Худ ты очень. Поедем ко мне, отдохнёшь, поправишься.

– Что ты, отец, с моими лёгкими мне надо ехать на юг, в Италию, а там, около болота, я совсем погибну.

– Хоть матери-то покажись, порадуй старушку. Она ведь до сих пор плачет, вспоминая тебя.

И Художник согласился поехать на несколько дней к матери.

Вот знакомая дорога: высокие горы, мрачное ущелье, поворот за выступом скалы. Когда телега повернула за выступ, сын схватил вожжи и остановил коня.

Впереди открылось чудо.

Прямо перед ним было озеро, обложенное камнем и обсаженное плакучими ивами. Стаи уток и гусей белой пеной покрывали водную гладь, а поодаль от них плавали несколько лебедей, грациозно изогнув шеи. За озером стоял белый дом, постройки для скота и птицы, дальше правильными рядами росли фруктовые деревья, а вокруг раскинулись цветными полосками поля пшеницы, овса, ячменя, клевера. Это была сказочная картина на фоне диких гор. До глубокой осени прожил Художник у родителей. Каждое утро он брал альбом, уходил к выступу скалы и рисовал, рисовал, рисовал…

Осенью Художник уехал в город, дав слово, что через год приедет снова.

Через год Крестьянин опять поехал к сыну.

– Ты приехал кстати, – обрадовался тот. – Завтра открытие моей выставки, а потом я смогу поехать к вам.

В здании, где помещалась выставка картин Художника, собрались люди со всей страны, а многие приехали из-за границы. Здесь были художники, писатели, артисты – люди, понимавшие искусство и ценившие талант Художника. Они с восхищением рассматривали картины. Наконец все вошли а последний зал. На стене висели две картины, задёрнутые полотном. Xудожник отдёрнул полотно первой картины. На картине была изображена долина. На переднем плане было изображено болото, заросшее осокой и затянутое тиной. Над болотом клубилась туча комаров, а за ним раскинулась долина, покрытая камнями, только кое-где между камнями пробивались чахлые кустики. Послышались голоса:

– Какой чудный сюжет: «Первозданный хаос».

– Земля без человека!

– Человек и немыслим на этой земле…

– Природа, оберегающая свой первобытный покой.

– Да, трудно человеку покорить такую природу.

Художник отдернул второе полотно, и Крестьянину показалось, что сквозь прорубленную стену он видит свою усадьбу.

– О, какая великолепная идея!

– Да, только художник силой своего воображения может создать такую картину.

– Для покорения природы нужен пахарь-художник.

Художник перебил говор толпы:

– Господа, эту картину создал не я. Я только зарисовал её. Эту картину в природе создали трудовые руки моего отца.

– Да, – кивнул Крестьянин, – вот этими руками мы со старухой пятнадцать лет ковыряли эту землю…

И люди восторженно закричали:

– Слава труду!..

Деревянные сабо

Из рассказов Яна Веселого

В одном городе, в очень богатом доме, в один и тот же день, в один и тот же час родились два мальчика. Один был сыном придворного, второй – сыном дворника. Один родился в чистой светлой комнате, другой – в подвальной конуре. Под кроватью одной роженицы стоял сундук с золотом, у другой – ведро с помоями.

Оба мальчика росли. Одному давали много подарков, другому – шлепков и колотушек. У одного исполнялись все прихоти и капризы, другому всё запрещалось. Один чаще всего слышал слова: «Чего ты хочешь?», второй – одно слово: «Нельзя».

Ему нельзя было заходить в комнаты, где жил богатый мальчик, гулять в саду, поэтому он уходил туда, где сваливали мусор, набирал осколки битой посуды и играл фарфоровыми черепками, на которых были нарисованы чудесные цветы. Из этих черепков он строил себе великолепные сады и роскошные дворцы.

Когда им исполнилось пять лет, одному устроили бал, на который пригласили богатых детей. Были приготовлены самые лучшие сладкие купанья. Ему дарили чудесные игрушки, но особенно красив был золотой медальон, на крышке которого был серебряный букет, увенчанный тремя алмазными цветками.

На этом балу играл оркестр, и дети танцевали и играли под музыку.

Второму мальчику не справляли дня рождения, не дарили подарков, его забыли даже накормить: ведь у его отца и матери было столько хлопот с этим балом… Зато в этот день ему разрешили играть в саду. Ведь у благородного ребёнка бал, играть в саду он не будет, и мальчик никому не помешает.

Мальчик услышал, как играет музыка. Он не выдержал, подобрался к раскрытому окну и увидел, как человека со скрипкой. Когда маэстро кончил играть, он положил скрипку на окно, прямо перед глазами мальчика. Мальчик внимательно рассматривал скрипку пока маэстро снова не начал играть.

С этих пор мальчик только и думал о скрипке. Но разве можно надеяться бедняку иметь настоящую скрипку?.. А почему обязательно настоящую?.. Ведь могли осколки посуды заменить ему дворцы и сады, целое царство. Значит, можно заменить и скрипку.

Мальчик нашел на свалке тонкий деревянный ящик из-под сигар, прикрепил к нему обломок ножки стула, просверлил четыре отверстия, в которые вставил колки и натянул струны. На конюшне он набрал волос от конского хвоста. натянул их на вишнёвый прут, но скрипка не играла. Тогда он показал отцу свою скрипку. Отец посмеялся, но объяснил, что смычок надо натереть канифолью, а скрипку настроить. Отец достал ему кусочек канифоли и настроил скрипку. Мальчик начал учиться играть.

Однажды в доме случился переполох. Сын хозяина потерял в саду свой медальон. Обыска ли весь сад, но медальона не нашли. Осенью сын дворника играл в саду и на голой ветке боярышника заметил блеск алмазов. Это был медальон, потерянный сыном хозяина. мальчик отдал медальон отцу, а тот сейчас же отнёс его хозяину. О, как обрадовались богачи тому, что нашлась такая дорогая вещь!.. От радости хозяин опустил руку в карман и выгреб всю мелочь. Посмотрев, не попал ли туда случайно золотой, он отдал её дворнику. Кроме того, он велел позвать мальчика, который нашёл медальон, чтобы наградить и его.

– Что ты хочешь, малыш? Проси.

– Благодарю вас, синьор.

– Ну, скажи, какую игрушку ты хотел бы иметь? Мой сын отдаст тебе любую, кроме шпаги и лошадки.

– Если можно, я хотел бы иметь скрипку, синьор.

– Ха-ха. Пожалуйста, мой сын не любит играть ею.

И мальчик ушёл, прижимая к груди драгоценный подарок.

Теперь скрипка создавала ему сказочный мир: вот шумит лес, журчит ручей, поют птицы, вот сказочные гномы стучат своими молоточками и добывают драгоценные камни, вот танцуют феи под звон колокольчиков и ландышей.

Однажды по улице проходил человек. Он был задумчив и ни на что не обращал внимания. Иногда он напевал себе под нос:

– Трам-та-та-там, та-ри-ра-рам… Вот так будет лучше.

Вдруг он остановился. Он услышал музыку. Человек посмотрел на окна роскошного дома, но там была тишина. Музыка слышалась из подвальной комнаты.

Человек вошёл во двор, и музыка помогла ему найти комнату. Он открыл дверь и увидел маленького мальчика.

– Это ты играл, малыш? Сыграй мне что-нибудь.

– Я ничего не умею играть, синьор.

– А что же ты играл сейчас?

– Это я выдумываю для себя.

– Ну, выдумай мне что-нибудь.

Мальчик посмотрел в окно и увидел ноги волов, колёса телеги, услышал скрип этих колёс.

– Можно я это сыграю, синьор?

– Что, колёса?

– Да, синьор.

– Ну, сыграй, только как это можно сыграть?

– А вот послушайте, синьор.

Скрипка передавала скрип колёс, топот воловьих копыт, окрики хозяина и щёлканье кнута.

– А на возу, синьор, нагружены горшки и стучат друг о дружку.

Маленькие кружки звенели, горшки ударяли друг об друга и об огромный кувшин для вина.

– А вот воз поехал с горы.

Кружки и горшки радостно запрыгали, зазвенели бодро и счастливо. Вдруг воз опрокинулся, и горшки покатились под гору. Дзинь-ля-ля! – разбивались кружки. Бум-бам-бом – звенели горшки, разбивая друг друга. Ба-а-ам – раскололся кувшин для вина. Осколки ещё некоторое время тихо звенели и смолкли.