Вся Отечественная война 1812 года. Полное изложение

В 1811 г. Дунайскую армию возглавил Кутузов. Передним встала трудная задача: располагая всего четырьмя дивизиями, принудить Турцию к заключению мира. Первым сильным ударом было Рущукское сражение. За ним последовало окружение и разгром главных турецких сил на левом берегу Дуная[33]. Военная катастрофа, постигшая турецкую армию у Слободзеи, заставила верховного визиря начать переговоры[34]. Эти переговоры были перенесены в Бухарест и происходили с перерывами. Турки затягивали их, ожидая выступления Франции против России уже в 1811 г.[35] Русское правительство старалось убедить турецких представителей, что Россия в настоящее время представляет для Турции меньшую опасность, чем Франция, и что в случае успеха в предстоящей войне с Россией Наполеон осуществит свои планы раздела европейских владений Турции.

Французская дипломатия предпринимала самые энергичные усилия, чтобы помешать заключению мира. Когда переговоры близились к концу, Наполеон обратился к султану Ахмеду II с предложением заключить договор о союзе. Турция должна была принять участие в походе на Россию, выставив 100-тысячную армию. За это Наполеон обещал вернуть Турции все владения, которые она утратила в войнах второй половины XVIII в. Но к этому времени изменилась позиция Англии. Английский посол предупредил султана, что в случае заключения союзного договора между Францией и Турцией английский флот нанесет удар по Константинополю. Вскоре в Бухаресте был подписан предложенный Кутузовым мирный договор. Россия присоединила Молдавию, проведя границу по р. Прут, и сделала новые приобретения на Кавказе. От заключения союза с Россией Турция отказалась[36].

Бухарестский мир был крупнейшей победой русской дипломатии. Из рук Наполеона был выбит важный козырь. России не нужно было вести войну на двух фронтах. Это хорошо осознавалось в Петербурге. Еще до заключения мирного договора Александр I писал Кутузову: «Величайшую услугу вы окажете России поспешным заключением мира с Портою… Слава вам будет вечная»[37]. Эту услугу оказал России Кутузов.

В то время как Кутузов вел переговоры в Бухаресте, у Александра 1 возник план использования славянских народов Балкан, а также венгров для борьбы против Австрии и Франции. План этот состоял в том, чтобы, заняв Боснию. Далмацию, Кроацию, составить ополчение из славянских народов, подкрепить его русскими регулярными войсками и направить сначала на Триест, чтобы установить связь с английским флотом, а затем – в Тироль для соединения с тирольцами и швейцарцами. Отправляя на Дунай адмирала П. В. Чичагова, Александр поручал ему не скупиться на обещания славянам. В данной Чичагову инструкции говорилось: «Все, что может возвысить дух славянских народов, должно быть употреблено главнокомандующим, как-то: обещания независимости, восстановление славянского царства и прочее»[38].

Когда войска Наполеона уже вторглись в Россию, Чичагов предложил царю занять Константинополь[39]. Однако Александр не решился на это. «Вопрос о Константинополе, – писал он Чичагову, – может быть отложен до будущего времени. Как только наши дела против Наполеона пойдут хорошо, мы будем в состоянии тотчас же возвратиться к нашему плану относительно турок и провозгласить тогда или славянскую, или греческую империю»[40].

Вскоре в связи с изменившейся обстановкой Александр I написал Чичагову из Москвы: «Отложим наши предприятия относительно Порты. Подумаем о том, чтобы все наши средства (направить) против великого врага, с которым нам предстоит бороться. Направьте все ваши силы к Днестру и оттуда на Дубно. Там вы будете подкреплены всею армиею Тормасова и корпусом Ришелье; таким образом составится армия в 8 или 9 пехотных дивизий и в 4 или 5 кавалерийских, и тогда вы будете в состоянии перейти в наступление или на Пинск, или на Люблин и Варшаву. Подобное движение поставило бы надвигающегося на нас императора Наполеона в затруднительное положение и могло бы придать делам совершенно иное направление. Покончив с Наполеоном, мы сейчас же возвратимся назад, но тогда уже не для того, чтобы создать славянскую империю»[41].

Русско-шведские отношения

Одним из условий Тильзитского договора являлось воздействие России на Швецию в целях присоединения ее к континентальной блокаде. Наполеон был заинтересован в войне России со Швецией, поскольку последняя находилась в союзе с его главным врагом – Англией. Толкая Россию на войну со Швецией, Наполеон рассчитывал, что Швеция тем самым станет потенциальным противником России и из врага Франции превратится в ее союзника. Война между Россией и Швецией, начавшаяся в 1808 г., окончилась разгромом шведской армии и заключением Фридрихсгамского договора 5(17) сентября 1809 г., но которому к России была присоединена Финляндия[42].

Неудачи шведских войск усилили нараставшее в Швеции недовольство против короля Густава-Адольфа IV. В марте 1809 г. король был свергнут. На престол вступил Карл XIII. Но он был стар и поэтому нужно было найти ему престолонаследника. Собравшийся в г. Эребру в июле 1810 г. шведский риксдаг избрал наследником престола маршала Бернадотта[43].

Это явилось неожиданным событием для всей Европы. Наполеон принял сообщение об избрании Бернадотта холодно. Он не любил маршала за независимый характер и слишком свободные суждения. Впрочем, и Бернадотт относился к Наполеону весьма сдержанно.

В России были поражены проявленной поспешностью риксдага и особенно тем, что Швеция тотчас объявила войну Англии. Это заставляло опасаться, что на северо-западе Европы появился новый союзник Франции, что осложняло политическую обстановку. Однако Бернадотт проявил стремление не только установить с Россией добрососедские отношения, но и заключить непосредственный союз. «От сохранения России, – говорил он, – зависит будущая участь всех нас»[44]. В свою очередь и Россия была заинтересована в укреплении связей со Швецией. В декабре 1810 г. в Швецию прибыл А. И. Чернышев, который должен был изложить Бернадотту позиции России. В данной ему инструкции говорилось, что «никому из своих союзников Россия не обязывалась не только воевать со Швецией, но и участвовать в войне, которую кто-нибудь из них объявит ей»[45]. В ходе начавшихся переговоров наметились пути сближения. Отпуская А. И. Чернышева, Бернадотт говорил: «Скажите его величеству, что с прибытием моим в Швецию я сделался совершенно человеком севера, и уверьте его, что он может смотреть на Швецию, как на свой верный ведет»[46]. За оказание помощи России Швеция рассчитывала присоединить Норвегию, население которой стремилось освободиться от датской зависимости. Александр I обещал содействовать Швеции в этом.

Политика Бернадотта исходила из учета интересов тех кругов, которые определяли новый курс Швеции. Вначале эти круги ожидали, что Франция поможет Швеции вернуть Финляндию, но требование Наполеона начать войну с Англией и произведенные в стране поборы в пользу Франции привели к изменению общественных взглядов и созданию антифранцузских настроений. Эти круги не прочь были удовольствоваться Норвегией.

Миссия А. И. Чернышева возбудила во Франции подозрения. Особенно раздражали Наполеона просьбы Бернадотта уменьшить финансовые поборы и облегчить условия блокады. Когда Бернадотт в начале 1811 г. предложил французскому правительству заключить договор, предусматривавший нейтралитет Швеции в случае войны Франции с Россией, то Наполеон поручил своему послу в Стокгольме Алькье начать переговоры, с тем чтобы заставить Швецию выступить на стороне Франции. Но эти переговоры не привели ни к чему. В начале 1812 г. в Петербург прибыл шведский уполномоченный Левенгельм. Одновременно русское правительство направило в Стокгольм генерала Сухтелена. Ему было поручено договориться о посылке в Швецию русского вспомогательного корпуса и о начале переговоров с Англией, представитель которой, Торнтон, тайно прибыл в Швецию.

В инструкции, данной Сухтелену, содержался, в частности, и «Великий план соединения славян с целью сделать диверсию против Австрии и французских провинций на Адриатическом море». В отношении участия Англии в осуществлении этого плана говорилось: «Для обеспечения успеха необходимо, чтобы Англия поддержала: а) посредством больших морских сил на Балтийском и Адриатическом морях; в) посредством поставки ружей, патронташей и патронов для немецких войск, которые можно будет образовать из дезертиров из армии конфедерации (Рейнской) и для славян порта Адриатического моря, нами занятых; с) посредством снабжения командующих адмиралов довольно значительными фондами для содержания немцев и славян»[47].

Узнав о начавшихся переговорах между Россией и Швецией, Наполеон приказал Даву оккупировать шведскую Померанию, что и было выполнено в конце января 1812 г.

Переговоры продолжались до конца марта. Они завершились подписанием договора 24 марта (5 апреля) 1812 г.[48] В это же время шли переговоры России с Англией о предоставлении Швеции субсидий в сумме 700 тыс. ф. ст. Это соглашение было подписано уже в начале июля.

Русско-шведский договор был утвержден риксдагом[49] в Эребру. Обе державы обязывались взаимно обеспечивать границы. Россия должна была оказать содействие Швеции в присоединении Норвегии, а Швеция – выставить 30-тысячный корпус, к которому присоединялись 15–20 тыс. русских войск. Этот союзный корпус должен был действовать под командованием Бернадотта в Норвегии, а затем высадиться в Германии. К союзу решено было привлечь также Англию.

Дальнейшее развитие русско-шведский союз получил во время августовских переговоров в Або, закончившихся подписанием конвенции. Россия дала согласие предоставить Швеции заем в сумме 1,5 млн. руб. и вновь подтверждала готовность оказать ей помощь в присоединении Норвегии[50].

Накануне вторжения войск Наполеона в Россию шведское правительство предложило России объединить морские силы и закрыть доступ французским судам в Балтийское море. Русское правительство согласилось на эту меру и в свою очередь предложило высадить в Померании русско-шведский десант силой в 45 тыс. человек для этой цели. Русское командование готовило десантный корпус под командованием Штейнгеля в Свеаборге, Або и на Аландских островах. Но союзники оказались неподготовленными к этой операции и высадка десанта не состоялась.

В общем русская внешняя политика на северо-западе Европы вполне оправдала себя. Россия приобрела в лице Швеции союзника, что дало ей возможность высвободить войска, расположенные по северо-западным границам государства, и использовать их в районах, находившихся под угрозой противника.

Пруссия между Россией и Францией

Если Пруссия, наголову разбитая в 1806 г. войсками Наполеона, продолжала существовать как государство, то этим она в известной мере была обязана России, по настоянию которой одним из условий Тильзитского мира было сохранение ее суверенитета. Тильзитский мир был тяжелым ударом по Пруссии. Все прусские провинции на левом берегу Эльбы Наполеон оставил за собой (из них было создано Вестфальское королевство), бывшие польские земли включил в герцогство Варшавское; России был отдан Белостокский округ.

Еще раз Пруссия была унижена в том же 1807 г., когда Наполеон заставил ее подписать договор об уплате 140 млн. франков контрибуции и ограничении вооруженных сил – всего до 42 тыс. человек. До выплаты контрибуции все крупные крепости по Одеру – Глогау, Кюстрин и Штеттин были заняты французскими войсками. В Эрфурте Александр добился уменьшения контрибуции до 120 млн. франков, установления более длительных сроков платежей и смягчения категорического требования Наполеона об участии Пруссии в предстоящей войне против Австрии[51].

Тяжесть поборов и разруха в стране привели к зарождению народного движения, которое, однако, не могло перерасти в данных условиях в национально-освободительную борьбу. Правящие круги Пруссии боялись, что это движение примет революционный характер и поэтому в 1809–1810 гг. искали сближения с Францией. Тем не менее передовые круги Пруссии стремились поднять и сплотить силы, способные выступить на защиту национальных интересов страны. «Шарнгорст, Гнейзенау, Бойен и Грольман (к ним потом присоединился и Клаузевиц) создали вместе со Штейном, получившим место и голос в комиссии, новое войско, которое должно было повести победоносную борьбу с Наполеоном»[52].

В 1811 г. перед Пруссией вновь встала угроза потери самостоятельного существования. До сведения прусского посланника в Париже Круземарка был доведен меморандум министра иностранных дел Шампаньи (герцога Кадорского), который тот якобы представил Наполеону. В этом меморандуме говорилось о разделе Пруссии в том случае, если она в предстоящей войне выступит на стороне России. Шантаж удался. Фридрих-Вильгельм III решил не ожидать катастрофы и первый предпринял шаги в сторону сближения с Францией. Он направил в Париж графа Гацфельда с заданием добиться установления союза с Францией. В инструкции, данной Гацфельду, канцлер Гарденберг 30 марта писал: «Пусть Наполеон забудет наши прегрешения (nos torts) и соблаговолит (qu’il lui plaise) привязать к себе Пруссию тем способом, который достоин его величия, тем самым снискав ее благодарность»[53].

Однако на это обращение Пруссии от Наполеона определенного ответа не последовало. Тогда 14 мая 1811 г. прусский посол Круземарк повторил предложение о союзе. При этом Пруссия в качестве компенсации за обещанную Наполеону помощь просила снизить размер контрибуции, которую она платила с 1806 г., освободить от французских войск крепость Глогау и, самое главное, дать «гарантии независимости и целостности ныне существующих границ и владений короля»[54]. О вознаграждении за предательство в отношении России Фридрих-Вильгельм III не писал. Он рассчитывал на «дружбу и щедрость» Наполеона и втайне надеялся получить от него взамен польских провинций Прибалтику. Однако Наполеон не торопился с ответом, так как не хотел пока раскрывать своих планов похода на Россию. Еще в апреле 1811 г. французский посол в Берлине Сен-Марсан сообщил канцлеру Гарденбергу, что войны между Францией и Россией не предвидится. В июне этого же года новый министр иностранных дел Наполеона Маре (герцог Бассано) подтвердил Гарденбергу, что прусские вооружения могут вызвать подозрения России, а поэтому их следует приостановить[55].

Отсутствие благоприятного ответа на сделанные предложения о союзе пугало Фридриха-Вильгельма III, и он решил, продолжая переговоры во Франции, одновременно написать Александру I письмо о помощи. С этой целью в Петербург в сентябре 1811 г. был направлен генерал Шарнгорст, который возглавлял круги, желавшие союза с Россией. Шарнгорст указывал Фридриху-Вильгельму III на опасность союза с Францией и считал Россию единственной державой, способной противостоять дальнейшим захватам Наполеона. Однако в Петербурге догадывались о двойной игре Фридриха-Вильгельма и не торопились принимать прусского представителя. Все же, понимая важность привлечения Пруссии на сторону России в случае войны с Наполеоном, русское правительство решило начать переговоры. Результатом их была конвенция 17 октября 1811 г.[56], подписанная Барклаем-де-Толли, Румянцевым и Шарнгорстом.

По этой конвенции обе стороны обязались ставить в известность друг друга о военных мероприятиях Наполеона и оказывать друг другу помощь. В случае войны Россия должна была оказать Пруссии военную поддержку. На основе достигнутого соглашения Александр I направил прусскому правительству через русского посла в Берлине А. Ливена проект союзного договора России с Пруссией.

Очевидно, в Париже узнали о секретной миссии Шарнгорста, потому что Наполеон дал указание своему министру иностранных дел Маре начать переговоры с Круземарком[57], в ходе которых Пруссии было предложено в трехдневный срок прекратить вооружения. Фридрих-Вильгельм III приостановил укрепление крепостей Шпандау и Кольберга, а затем по требованию Наполеона уволил в отставку военного министра Блюхера. Секретарь французского посольства Лефебюр провел инспекционную поездку по Пруссии, чтобы убедиться в исполнении требований Наполеона[58]. Только теперь Наполеон счел возможным направить Пруссии предложение либо вступить в Рейнский союз, либо заключить бессрочный наступательно-оборонительный союз с Францией. При этом он не брал на себя никаких обязательств и гарантий[59].

Условия Наполеона были вручены прусскому правительству Сен-Марсаном 29 октября 1811 г. Но 25 октября в Берлине стало известно о заключении Шарнгорстом конвенции в Петербурге. Теперь Фридрих-Вильгельм III должен был решить судьбу страны. Канцлер Гарденберг представил ему меморандум, в котором настаивал на утверждении конвенции с Россией. Однако Фридрих-Вильгельм колебался. Его страшила необходимость вооружения своего народа в случае войны с Наполеоном. Вот почему он отказался утвердить проект союзного договора с Россией и приказал Гарденбергу продолжать переговоры с Францией[60].

В ходе переговоров Пруссия уклонилась от включения ее в Рейнский союз. Она соглашалась выставить вспомогательный корпус под командованием прусского генерала, но снова просила уменьшить оккупационные расходы. Однако Наполеон не хотел давать никаких обязательств в отношении сохранения независимости Пруссии и ее права иметь вооруженные силы.

Все же Пруссия решила заключить союз с Францией даже на этих условиях[61]. Франко-прусский союзный договор был подписан 21 февраля 1812 г. Пруссия обязалась выставить для «большой армии» Наполеона 20-тысячный вспомогательный корпус и, кроме того, в счет контрибуции снабжать проходящие через ее территорию французские войска. Таким образом, Фридрих-Вильгельм III предал свой народ.

Александр I сделал еще одну попытку предостеречь Фридриха-Вильгельма. 12 марта он писал прусскому королю: «Судьбу Европы решит судьба России. Если бы решение, принятое Вашим величеством могло бы спасти Вашу монархию, то я первый готов был бы согласиться с тем, что у Вас не было другого выбора и Вы последовали зову долга. Но можете ли Вы верить, государь, что если Россия будет повергнута ниц, то Франция сохранит существование Пруссии, что даже во имя самой войны Наполеон будет считать Вас союзником, на которого он может положиться? Я согласен, что опасность союза с Россией для Вас велика, однако в случае успеха этот союз вернул бы Вам в борьбе славу прусской монархии, а в случае неудачи по крайней мере Вы бы дорого продали жизнь Вашей страны. Лучше найти славный конец, чем жить в рабстве»[62]. Но прусский король не имел мужества для борьбы с Наполеоном. Он жалобно писал, что союз с Францией является вынужденным актом и что в случае войны Пруссия будет причинять зло только в силу крайней необходимости[63].

Наполеон и после заключения союза с Пруссией продолжал не доверять Фридриху-Вильгельму III. Имея данные о заключении королем конвенции с Александром I, Наполеон допускал возможность измены со стороны Пруссии. Поэтому он предложил Даву разработать план оккупации последней. Такой план был разработан и представлен Наполеону 25 ноября 1811 г. Но применять его не пришлось: предав интересы своего народа, а также России, Фридрих-Вильгельм III стал послушным слугой Наполеона.

Предательство правящей верхушки вызвало негодование у передовой части прусского офицерства. Оно открыто выражало презрение к своему монарху и к тем людям, которые советовали ему вступить в союз с Наполеоном. Многие из офицеров уехали в Россию, чтобы в рядах русской армии сражаться против общего врага. Арндт писал в «Солдатском катехизисе», что «отечество немцев там, где их честь», а честь Германии защищалась на полях России.

Русско-австрийские противоречия

Интересы России и Австрии сталкивались во многих областях международной политики, и прежде всего в связи с их отношением к Пруссии. Австрия поддерживала стремление Франции уничтожить Пруссию, рассчитывая в этом случае возвратить Силезию. Однако русское правительство возражало против австрийских притязаний. Во время тильзитских переговоров оно сумело отстоять самостоятельное существование Пруссии, хотя и в весьма урезанном виде. Серьезные противоречия между Россией и Австрией обнаружились в связи с польским вопросом. Возникновение Варшавского герцогства в одинаковой степени вызывало беспокойство у России и Австрии. Оба эти правительства полагали, что их задача состоит в том, чтобы недопустить восстановления Великой Полыни. Но, когда после выступления Австрии против Франции в 1809 г. Наполеон отобрал у Австрии Галицию и отдал две трети ее территории герцогству и одну треть России, то это значительно испортило русско-австрийские отношения. Наполеон говорил А. Б. Куракину, что Александр I, приняв в подарок часть Галиции, сделал Австрию постоянным врагом России.

Не менее важным пунктом противоречий был вопрос о Дунайских княжествах, которые по условиям Эрфуртского соглашения должны были перейти к России. Австрия боялась утверждения России на Балканах. Она опасалась, что вслед за Молдавией и Валахией в орбиту России попадут также Сербия, Черногория, Босния и Иллирия. Тогда Австрия будет лишена возможности осуществить захват всего Дунайского бассейна[64]. Австрия начала зондировать почву в Париже о возможности совместного демарша против России. На это Наполеон ответил: «Чтоб Молдавия и Валахия не доставались России – для меня это дело второстепенное, а для вас главное, – так надобно знать, на что вы решитесь: решитесь ли воевать с Россией?»[65] Австрия не была готова воевать с Россией, единственное, что она могла сделать, – это предложить посредничество для заключения мира между Россией и Турцией. При этом она полагала, что граница должна проходить по Днестру. Однако это предложение не было принято русским правительством.

Стремясь оторвать Австрию от союза с Францией, русское правительство через своего посла в Вене Г. О. Штакельберга обратилось к ней в 1811 г. с планом превентивной войны против: Наполеона, согласно которому русская армия должна была занять Варшавское герцогство, с тем чтобы оно впоследствии вошло в состав Российской империи в виде восстановленного польского королевства. В этом случае Австрия получала компенсацию, присоединяя к себе Молдавию и Валахию. Но миссия Г. О. Штакельберга окончилась неудачно: Меттерних уклонился от ответа на это предложение[66] и России пришлось отказаться от своего плана.

Австрийское правительство вело в это время переговоры с Наполеоном о заключении франко-австрийского союза. Уже выразив полное согласие на это, Австрия скрывала свои намерения от России. Меттерних уверял русского посла, что «при настоящем положении европейских дел» в интересах Австрии сохранять нейтралитет. Но это была только маска. Русское правительство поняло это, когда в Петербург вслед за Кнезебеком прибыл представитель Австрии Маршаль, который вместе с прусским послом убеждал русское правительство капитулировать перед Наполеоном. 2(14) марта 1812 г. между Австрией и Францией был подписан союзный договор, по которому Австрия обязалась выставить 30-тысячный вспомогательный корпус для похода на Россию[67]. За свое участие в войне Австрия предполагала получить Волынь. Заключив договор, обе стороны условились привлечь к походу на Россию Оттоманскую Порту. Было решено заставить воевать и Швецию.

Франко-австрийский союз произвел тяжелое впечатление не только в Петербурге, но и в самой Австрии. Австрийское общественное мнение было возбуждено. Армия негодовала; многие офицеры в знак протеста ушли в отставку. Учитывая недовольство в стране, Меттерних пытался убедить русского посла в Вене Г. О. Штакельберга, что союз этот вынужденный, что вспомогательный корпус будет лишь демонстрировать свое участие в походе[68]. В подтверждение этого Меттерних предложил заключить тайный договор о неприкосновенности границ[69]. Такая договоренность состоялась в устной форме. Однако русское правительство не очень верило «слову» императора Франца. Оно было вынуждено сосредоточить на австрийской границе третью Западную и Дунайскую армии. Еще более оно насторожилось после того, как Меттерних выразил недовольство оставшемуся после начала войны в Граце Г. О. Штакельбергу по поводу того, что русские сосредоточили слишком мало войск, чтобы можно было оправдать перед Наполеоном «пассивность» корпуса. Шварценберга. В действительности же «пассивность» австрийцев объяснялась тем, что они несколько раз были разбиты.

Отношения России с Англией

Присоединение России к континентальной системе привело к разрыву отношений между Россией и Англией[70], а затем и к войне, объявленной Россией в 1807 г. после того, как англичане напали на Данию. Александр I написал Наполеону: «Я порвал с Англией, и ее посланник, которого я выслал, уже оставил Петербург. Вместо декабря, как мы в этом условились, все было кончено в октябре»[71].

Английский флот действовал в Атлантическом океане, Средиземном и Балтийском морях. Эскадра адмирала Д. Н. Сенявина в составе 9 линейных кораблей и 1 фрегата, шедшая из Средиземного моря в Балтийское, из-за неблагоприятной погоды вынуждена была остановиться в Лисабоне, где ее застало объявление войны с Англией. Здесь она была блокирована английской эскадрой Коттона, имевшей 13 линейных кораблей, 11 фрегатов и 5 мелких судов. Положение Д. Н. Сенявина стало безвыходным после взятия англичанами Лисабона с суши[72]. Однако он сумел достичь соглашения, по которому русская эскадра до конца войны передавалась Англии «на сохранение»[73], а ее личный состав был отправлен в Ригу[74]. В Средиземном море англичане не добились успеха. Английский флот (3 линейных корабля, 4 фрегата и 1 бриг) напал на русскую эскадру Бычевского, состоявшую из 5 линейных кораблей, 1 фрегата и 2 корветов, но был отбит.